Ingert fun - 035

Ингерт "бяка". острый психологический роман

Он сидел попивая вино, а она пристроившись рядом ласкала и целовала его и он обняв одной рукой её за спиной, поглаживал её стан тоже. Отставив вино, он притянул её к себе и крепко обнял и так же крепко вошёл в глубокий поцелуй и не отпустил её пока она в его объятия не начала таять, теперь она была сама нега и трепетность и он положил её на спину и сам полусидя вошёл в её лоно, но вместо активного секса стал разглаживать и ласкать ладошками её тело, груди бёдра, живот, плечи и шею. Она тоже стала распаляться лаской поглаживая его руки своими ладошками и извиваясь телом под его руки, а он периодически входил в её лоно и останавливался вновь. Так на игре чувств и ощущений, ласки и неги, страсти и воздержания, он её довёл почти до оргазма, кога она уже сама работала на нём своим станом и стонала и кусала губы, метаясь головой по подушке. А он брал её ноги по одной и разглаживал по всей длине делая ударение на мягких ляжках. И когда её влагалица стала очень влажной он вышел из неё. Потом они сидели в обнимку и пили вино. Она положила его руку на промежность, раздвинув ножки и массировала ею и глотнув вина сладко постанывала. Потом она просто повалила его в на себя в постель и зашептала, что она предохранилась и он может кончить в неё. Ингерт тоже понял, что игра затянулась и надо разрядиться. На первое знакомство уже более, чем достаточно. И он завалившись на неё сверху плотно вогнал ствол в её лоно. Теперь обильно ласкалась она сама, целуя его шепча безумные слова любви к нему. Под финал он обнял её крепче и стал напористее вгонять в неё ствол и она задёргалась вскрикнула и... потекла, но эта течка толкнула и его, и он уже вгоняя ствол на весь напор и резкость довёл его до оргазма. Потом они пошли в душ. И там история повторилась как и Бартом, но с Ингертом не было того насилия, как от Барта...
 Проснулся он когда ещё не было шести утра. Аманте что-то приснилось вожделенное и она теперь работала лёжа на нём сверху стараясь расшевелить его ствол. Он её мягко снял с себя и поднялся. Сон пропал и он рассмотрел крутящуюся около себя Аманту и тут и на него напала страсть и он её взял немного грубо по-мальчишески, ох как она извивалась под ним! Как стонала и плакала! Как безумно лезла целоваться... а он с напором атаковал её лоно и казалось страсть разгорелась до пожара и только потом он понял, что это был зверь...

  ...Это было не лето, а поздняя осень, дождливая, сырая и прохладная и цветы в клумбах давно увяли. Посёлок более не походил на райский уголок. Теперь наверное можно было себя объявлять неприкаянными. Всё случилось казалось бы внезапно, но этого ожидали. На любые попытки их призвать к борьбе или пожалеть – посылали к чертям. Они молодые, у них будущее, что им эта мышиная возня. В городе доказывали, что любые новые идеи хороши, но они должны быть в ногу с ведущими тенденциями прогресса. Нет, их не хотели так просто подмять под себя или оттолкнуть. Ингерт принял решение уезжать именно тогда, когда кто-то стал создавать фронт - «за» их студию. А потом было неизбежно, что эти два фронта столкнут лбами. Разделяй и властвуй – метод, старый как мир. Натуру нельзя было отдавать в руки политике, шоу и бизнесу. Может о них не скоро забудут, но это уже неважно. В посёлок приехало до тридцати «кукол» из завсегдатаев студии и некоторые со своими парнями. Многие на пока, даже бросили свою работу. Оставалось ателье пошива с тётушкой Терезой и Ингерт советовал оставаться и принимать заказы, но ни лезть ни в какую политику. При ателье уже открыли и обувной цех, и затевался цех бижутерии, для дополнения костюмов. Нэсси осталась в городе и стала просто горожанкой, а Рая вернулась в своё село. Поигрались детки и хватит. Дорогу в посёлок перекрыли где-то в трёх километрах от самого поселения и посторонних никого не впускали, а то ещё и сюда полезут всякие парламентёры и агитаторы. Ингерт открыто заявил, что никакого фронта сторонников кукол не признаёт. Сюда приехало и до десятка любовников кукол, уже проверенных на прочность отношений и неизменности целей и бойцы Кози и Триди, стали создавать из любовников группу обороны, на случай если кто-то всё-таки попытается терроризировать поселение. Но это было вряд ли. Всё было сделано чисто, никакого ущемления прав и свобод граждан и Ингерт со своей студией теперь казался просто обиженным мальчишкой, который там надумал что-то себе сам.
– «Ну и какие планы? Может создать выездную труппу и кататься по другим городам страны?», - это был Кози, который стал и за менеджера на полставки. С Гудвином приключилась какая-то история, что перед отъездом студии, он пропал с частью выручки театра, но некоторые ребята уже предупреждали Ингерта, что Гудвин темнит где-то на стороне. И просто память как о школьном друге, держала ещё инерцию отношений с ним. Но теперь Ингерт махнул рукой, поняв что Гудвин никогда своим и не был и всегда преследовал свои цели, он так же пытался стать лидером и в студии, чтоб Ингерт опять играл под его дудку, и если бы не условия представления натуры, то он имел бы шанс добиться своего. Такой мог стать боссом только в шоу-бизнесе. Вскоре и вообще дошли данные, сколько раз Гудвин их предавал на стороне, заключая всякие сделки за спиной Ингерта и только его мальчишеское упрямство и поддержка кукол, не дали свершится планам Гудвина. А теперь когда Ингерт уехал и Гудвин потерял свой авторитет в тех своих кругах, где постоянно крутился. И Ингерт просто про него забыл. Он посмотрел на заботу Кози и, -
– «И ты будешь ездить по городам и готовить почву и условия для наших гастролей? Надо делать рекламу и настраивать население. Да мы на одном этом можем разориться, а каков будет успех ещё бабушка надвое сказала. В своём городе меня уже знали и девчонки крутились на глазах, перед открытием студии и то, с первого раза не пошло. А только с третьего. Нет, нам надо в корне переделывать всю школу кукол уже здесь, тогда хоть какие гарантии успеха но будут и такое дело надо начинать по весне, когда у всех пробуждается чувство любви. Превращать труппу в шоу-балаган тоже резона нету»;
– «А может создавать видеосюжеты? Ну не так как на сцене, а в несколько показательном варианте, что и как. Я думаю такая продукция и может пойти на продажу. А если видео удастся, то и в других городах о нас узнают больше. Я понимаю, что театр надо видеть вживую, но это подспорье будет впрок», - не растерялся Кози и Ингерт поглядев на него, улыбнулся и похлопал по плечу – чтож, работай!
За первых киноактрис Кози конечно сразу взял Нелли & Весту (или вариант; Н&В), но только для разогрева основного сюжета. На лоне природы в такую погоду конечно делать съёмку немыслимо, ибо фон должен быть романтическим и интимным, а не на фоне проливного дождя или увядшей листвы. Ранняя осень ещё красочна, но не поздняя. Потому съёмки надо было делать комнатные и лучше при опущенных шторах. Пока Кози ещё гонял кавалеров кукол с идеями кино, Ингерт сидел на крылечке дворца под его навесом, с Миланой, а рядом хлестал дождь. Она поглядывала на него и говорила одними глазами, что соскучилась и готова хоть сейчас забраться под него в кровати. Мистика – мистикой, предания – преданиями, а живой мальчишка важнее. Так у неё ни с кем из сельских мальчишек нормальных романов и не сложилось и помешали такие как Бени, рвущиеся в лидеры и портящие отношения с ней остальным. Другое что мешало, её школу преданий там воспринимали с суеверием и её считали колдуньей, что в любовных отношениях – только палка в колёсах и она подозревала, что и это плод долгой пропаганды Бени в среде мальчишек, который вознамерился её отбить только для себя одного. Рае было проще, она могла с любым мальчишкой завалиться на сеновале и распалить его, провоцируя задиристостью, на горячий секс. Надо было как-то менять и школу натуры, чтобы куклы воспринимались чувственнее и желанее. И тут Мила решила помочь и с духами. А первую идею подкинули подружки Н & В. Посёлок не был рассчитан на осень и зиму и первым делом, занялись сооружением каминов во дворце. Камины пришлось мастерить и в некоторых бунгало, ибо всех разместить во дворце было невозможно. И вот Нелли и Веста решили отметить сооружение камина в своей обители дворца и когда его хорошо растопили, то затащили к себе и Ингерта. Накрыли стол с хорошим вином и кроме всего и Мила стала приносить лёгкие вариации вина любви, именно для «закалки» матки и воздержания в сексе у парней. Это в свою очередь настраивало секс на более чувствительную волну и партнёры чувствовали друг друга глубже и проникновеннее.