Подросток не по Д. 4

                -4-


Мать проснулась, присела к Сёмке на кровать,  провела по голове теплой ладошкой, как в детстве, словно температуру проверила.

- В город поедем? – Семка вздрогнул от прикосновения, убрал руку.

-Нет, Семушка, отец в больнице, без сознания. Из города нейрохирурга ждем,  оперировать видать будет.

Мать всхлипнула, прикрыла лицо ладошками и заплакала тихо.

-А чё с ним?

- Контузия, возможно кровоизлияние,- ответила та и разрыдалась в голос.

- Как так? – удивился Семка.

- Упал он вчера, не помнишь разве?

Семка не помнил ничего, кроме гранаты на блюде и злых отцовских глаз,  смотрящих из красного солнца.

- Тогда я с Ленкой, она с родителями в город едет, дай денег.
Мать вытерла слезы и протянула  две тысячи.

- А что я на их куплю? – удивился Семка.

Он вскипел от злости, сунул деньги под подушку и понял - больше не получит.
А ему нужна пара  фирменных маек, маленький золотой лабрет и ухо  проколоть . Он мечтал об этом уже год.

Мать посмеивалась, а отец, узнав случайно, обозвал Сёмку противным, гадким  словом и влепил затрещину больно:
- Убью, коли дырявым появишься! – рявкнул.

Сёмка страсть, как желал  иметь золотой гвоздик  в мочке уха. Друзья его не понимали, а он их не понимал, и  Ленка спросила: «Зачем?», - а  он и не смог объяснить.
 Ему просто хотелось! Как газировки и мороженного, как «Чупа-Чупс», как «Марса»...


Семен давно знал тайное место отцовских заначек и не раз проверял их содержимое, но никогда  не помышлял взять и десяти  рублей.
Боялся, до жути боялся пьяного отца, от того и домой приходил  к ночи, или ночевал у бабки.

- Теперь, он в больнице, без сознания.  Вспомнит ли сколько   денег заныкал, а вдруг  он  умрет?- последняя мысль проскочила, будто подумалось о ржавом гвозде, упавшим в щель между  досок…


В город Сёмка ехал довольный. Теперь,  с отцовскими деньгами  он исполнит все   желания.
Городская атмосфера его не радовала никогда. Автомобили, автобусы, трамваи, незнакомые люди настораживали и  пугали.
А  в супермаркетах  было  комфортно, и народ  казался  добрым  и  знакомым. Здесь  забывались  городские страхи, он расслаблялся, растворялся  в  товарном  изобилии, радовался видом одежды, обуви, запахом парфюма и, вдыхая магазинный аромат, как наркоман, получал удовольствие.

- Тебе мама звонит,- протянула  свой телефон Ленка.

Семка  испугался. Он отчетливо представил   отца у стены сарая, с  зияющей дырой от  извлеченного кирпича, почувствовал  тяжелый, злой взгляд и даже услышал, как тот кричит во гневе….

-Отца на операцию взяли, - услышал он голос матери…

Ну, вот,- подумал Семка, - может и обойдется с деньгами, авось не вспомнит.

- А где твой телефон?- спросила Ленка.

- Дома, я не беру его в город, здесь отнять могут, пойдем в кино.

У кассы кинотеатра  подивился цене. Ленка рассмеялась, ткнула пальцем в афишу: «Это же четыре-Д, Сёмка, круть!».

-Ну, давай деньги, куплю тебе билет, - сосчитав свои, обратился он к подруге.

В полумраке кинозала  Сёмки наливался силой, пропадал  страх, он перевоплощался в героев, и лишь одно раздражало  самолюбие: там, на экране, его  не называли  по имени. 

Он вдруг почувствовал тепло легкого  прикосновения, словно мамка взяла за руку. Эта нежность давно   стала  неприятной, и всякий раз, когда мать пыталась обнять и погладить, он увертывался с возмущением, делал резкие движения, и начинал ругаться.
 И теперь, небрежно столкнув Ленкину руку, зло прошипел: « Не мешай!».


Фильм закончился поздно, и никак не предполагал Семен, оказаться в ночи неприятного ему города.
Он  растерялся,  ощутил себя маленьким,  беззащитным и  испугался  тени фонаря.
Семка  ухватился за Ленкину руку, сгорбился, прижался к ней, как раньше  к мамке, не замечая, что на голову выше девушки.
Ленка нервно освободилась от его руки, слегка оттолкнула и перешла  через дорогу.

Он хотел догнать её и с возмущением отчитать за такую выходку, как вдруг перед Ленкой возникли две фигуры. Одна ухватила её за руку, другая  обняла  за талию, нагло предложив прогуляться.
Сенька услышал звонкую пощечину  и своё имя.

-Вот, хорошо, что телефон не взял,-  промелькнула мысль.

- И где же твой Сенька? Сеня, ау-у-у, -  рявкнула фигура,  и звонко поцеловала Ленку в губы.

Страх черной пеленой затмил разум подростка, он вдруг увидел толпу вокруг Ленки, она шумно развернулась в его сторону, страшно засветилась  злыми огоньками множества  глаз, зашумела и, рявкнув: «Сенька!», бросилась к нему.

Он бежал не оглядываясь, ощущал шумное  дыхание за спиной,  чувствовал протянутые  руки и, теряя силы,  с ужасом ожидал: вот, ударят, свалят на черный асфальт и начнут бить больно, долго, до крови…
И вдруг споткнулся, покатился  по мостовой, ударился о стену дома, обхватил голову руками, прижал коленки  к животу и пискляво заверещал: «Мама, ма-а-ма!!».


Ночная тишина прерывалась шумом проезжающих машин, вдалеке слышался редкий визг  тормозов,  одинокий светофор мигал желтым глазом, предупреждая о чём-то,  фонари освещали улицу  без теней, а уставшие от дневной жары здания сонно моргали  занавесками светлых  окон.
Рекламный неон брызнул веселой  надписью,  и мертвые манекены  в яркой витрине заблестели  изяществом форм.
А темное  небо  томно светило  круглой луной, переливалось мерцанием холодных звезд, разбросанных Создателем, чтобы никто не заблудился.