Дизайнер Гл. 3 Милан. Бьеннале

 Гл.3
На следующий день, хорошо выспавшись до обеда, они отправились в Париж.
Париж они проехали ночью. Меньше транспорта на дорогах. Каждый из них уже бывал раньше в Париже, и поэтому они решили не останавливаться здесь. Но Арский всё-таки проложил маршрут через известную на весь мир площадь Согласия, где находится историческая стена, на которой на 150 языках мира написано: «Я тебя люблю!» Предание гласит: если прикоснуться к стене ладонью и задумать желание любви, то оно сбудется! Именно ради этого Арский полчаса колесил по ночному Парижу. А когда нашёл эту стену, то выяснилось, что припарковаться можно лишь за квартал до стены. Около «Стены любви» было столько народу разных возрастов и разного цвета кожи, будто весь мир страдает от отсутствия любви. Но, когда они подошли к стене, всё стало ясно. На каждом шагу до стены им предлагали букеты и букетики различных цветов различной стоимости. Оба Арских купили по букетику цветов для Даны и, пробившись к стене любви, приложили к ней ладони, молча загадав свои желания...
Любовь, любовь! Что только не придумают люди ради любви! Но та стоимость букетиков, которую они заплатили, пробиваясь к стене, навела Арского на мысль, что если бы её не существовало, то прагматичный мир придумал бы эту стену специально!
*   *   *
В Милан они прибыли за день до начала бьеннале. В последние годы в условиях мирового роста экономики возрос и покупательский спрос на жильё. По всему миру оживилось строительство. Благодаря ипотечному кредитованию возрос и спрос на квартиры. Среда обитания человека: жильё, офисы, заведения культуры, общественного питания, зон отдыха, в целом всё, связанное с бытом человека, переживало бум обновления. На этой волне дизайнеры и архитекторы, наконец, получили оперативный простор для творчества. Технический прогресс накопил столько новых отделочных материалов, новых технических решений для службы человеку, что фантазии дизайнеров вышли за пределы земного восприятия среды обитания и наполнили её космическим звучанием. Новый век рождал новую эпоху в дизайне и архитектуре, эпоху расширенного пространства и сознания, а вместе с ними и новую цивилизацию.

Арский, постоянно посещая все международные форумы профессионалов, принимал в них активное участие и как практик, и как теоретик. Он был принят в международное сообщество дизайнеров и архитекторов и получал приглашения на все их международные мероприятия. Завязались знакомства с дизайнерами и архитекторами с мировым именем. Это позволяло ему быть на современном уровне в своей профессии. Арский делился своими мыслями, выступая на этих форумах и на страницах российской печати, давая интервью в различные журналы. На таких форумах он чувствовал себя в родной и понятной среде единомышленников и всеми порами впитывал новое и в образах, и в мыслях, и в идеях, и в тенденциях своей профессии.

Разместившись в отеле, они побродили по Милану, как обычно, поели в наугад выбранном заведении питания, и, не затягивая экскурсию по городу, пораньше вернулись в отель, чтобы как следует отдохнуть после утомительно длинной дороги. Арскому необходимо было ещё подготовиться к выступлению: подобрать наиболее убедительные слайды. Он решил, что сделает короткое, емкое сообщение.
Выступление Арского было запланировано на первый день открытия бьеннале, как носящее общепредметный философский взгляд на проблемы дизайна и архитектуры. Когда ему предоставили слово, он уже подавил весь страх перед аудиторией. А поскольку он решил сделать короткое сообщение, то и вовсе отбросил заготовленный текст, попросив сына подавать на экран цифровые слайды по его сигналу по ходу выступления. Арский вышел на трибуну и как бы «нырнул» в поток сознания, откуда он и черпал свои представления об идее «Трансформируемое дизайн-пространство».

– Мы вступили в эпоху смены всех составляющих цивилизации, – начал Арский своё выступление, – политики, экономики, технологий, культуры и других составляющих этого понятия. Инновации изменили предметы быта, создавая новый дизайн форм. Дизайн форм предметов быта вступил в конфликт с дизайном форм архитектуры. Цифровое телевидение, космическая связь, Интернет, робототехника и нанотехнологии стали предметами быта, средствами коммуникаций и индивидуального пользования. Всё это проникает в строительство, архитектуру и особенно в дизайн, разрушая устаревшие формы и создавая новые. Расширение перечня предметов, используемых в быту, ставит перед дизайнерами новые задачи комфортного встраивания всех этих новшеств быта в жилую среду. И предоставляет архитекторам и дизайнерам новые возможности в оформлении пространства с учётом эргономических и функциональных требований инноваций.

В дизайне и архитектуре появились новые понятия: «умное пространство», «энергетическая кровля», «сенсорный пол», «сенсорная техника», «виртуальные экраны, окна, зеркала», и всё это элементы реальной среды обитания человека. Это элементы нового мышления, новой культуры, новой цивилизации. Но сегодняшняя архитектура – это архитектура прошлой цивилизации, цивилизации конструктивизма, ограниченного пространства, устаревшей техники и технологий. Новый дизайн не вписывается в концепцию ограниченного пространства и старой пластики архитектуры. Нужна новая архитектура, новая среда обитания человека, отвечающая его новому качеству в новой цивилизации прагматизма и расширенного сознания. Я бы так и назвал новую цивилизацию – «цивилизация расширенного сознания и прагматизма»! Соответственно и стиль сегодняшней архитектуры и дизайна – прагматизм нанотехнологий, пришедший на смену конструктивизму. Решая по-новому дизайнерские задачи, исходить нужно из того, что пространство должно быть насыщено расширенной мыслью дизайнера.

Дизайнерское решение должно, прежде всего, облегчать прагматичные запросы человека в использовании сильно нагруженного современной техникой быта. И удивлять оригинальностью организации этой помощи. К тому же в нём, в дизайне, должна быть видна новизна решения и индивидуальность дизайнера, его стиля!
Неплохо бы оглянуться назад, в прошлое, и оценить: что там было хорошего и что можно взять из прошлого в новую цивилизацию?

– Так что же можно взять из прошлого в новый дизайн и архитектуру? – развивал Арский свою мысль. – Взять нужно всё, что связано с природой, с естественным общением человека с природой. Взять и сохранить глубинное, интуитивное устойчивое понимание общих истин, заложенных в природе, где человек является её существенной частью, как некой мыслящей, нравственной истины от Бога. Это и есть расширенное сознание новой цивилизации. Главные части общих природных истин – растения, солнце, воздух и вода. Всё это главнейшие элементы комфортного существования человека в стремительном и прагматичном веке. Решая эту задачу, человек устремился в малоэтажное жильё. Но это вступает в конфликт с недостатком земли для всех желающих жить ближе к природе. К тому же комфорт требует подведения к этим жилищам всех обеспечивающих жизнь коммуникаций. А это сильно повышает стоимость строительства и проживания. Чтобы сгладить это противоречие, прагматизм стремится к сокращению затрат, и жилое пространство в архитектуре устремилось вверх – к высотным домам-городам.
Арский оживлённо продолжал:

– Вот пример. В Дубаи идёт интенсивная застройка побережья и на насыпных островах. Благодаря современной строительной индустрии и архитектуре там рождается новая цивилизационная среда новой эпохи. Стоэтажные здания строятся за три года. Уже застроена половина побережья. Из-за возрастающей стоимости земли, большого количества автотранспорта (автопарковки занимают более 30% территорий) и большого спроса на квартиры, парковки размещают внутри здания. Они внутри имеют многоэтажные подземные парковки, свободную пространственную жилую планировку, производственные и офисные помещения, и помещения всех видов бытовых услуг. На крышах зданий размещены вертолётные площадки и солнечные батареи. Здания оборудованы различными внутренними транспортными коммуникациями и развязками, имеющими прямой выход к пляжам побережья, пески которых охлаждаются подземными кондиционерами. По существу возводятся дома-города, со всей инфраструктурой и с квартирами, оснащёнными всеми современными средствами робототехники и нанотехнологий. Эти дома-города практически изолированы от внешней среды, позволяют функционировать длительное время, скажем, годами, не выходя за пределы контуров домов. Даже фантастика меркнет перед реальностью сегодняшнего дня. Эта новая среда заселяется людьми нового, кибернетического мышления и холодного прагматизма. Рождается новая цивилизация людей, красивее, мощнее и совершеннее древнейшей цивилизации Атлантиды. Новые технологии меняют природу и окружающий мир. Но прагматизм разрушает гармонию природы.

Арский перевёл дух, выпил из стакана воды и продолжил уже без пафоса:
– Природа и мир не смогут вынести этот сумасшедший ритм потребительской жизни. Природа не в силах гармонировать с растущими потребностями цивилизации – она погубит эту новую цивилизацию. Как и Атлантиду. Жаль. Человечество этого не понимает!

И здесь главная роль в сохранении и развитии цивилизации отводится дизайну и архитектуре, которые должны, нет, обязаны внести в эти дома-города солнце, воздух, живые растения и воду. То есть природа в полном проявлении должна войти в эти жилища. Войти в виде этажей садов, этажей соляриев, этажей аквапарков, этажей парковки, этажей стадионов, этажей катков, наряду с торговыми этажами, этажами бытового обслуживания населения, этажами медицинского обслуживания, этажами общепита, этажами культурного досуга, этажами солнечных электростанций, этажами производства товаров потребления и вообще всего, что обеспечивает жизнь человека. Современный уровень развития цивилизации позволяет решить эти задачи, сократить расходы на коммуникации, на энергоресурсы, на транспорт за счёт сокращения транспортных перемещений в пространстве.

Особенно это выгодно для зон с холодным и жарким климатом и подверженным природным катаклизмам: цунами, вьюгам, длительным и холодным зимам и засухам. Мне представляется, что трансформируемое дизайн-пространство – это новый путь, шаг вперёд в развитии новой цивилизации, в её гармонизации с природой. Так – мы выживем!
                *    *    *
Выступление Арского было принято аплодисментами. Ответив на вопросы, он занял своё место в зале.
После окончания заседания к нему подошёл известный немецкий архитектор Матиас Зауэр Брух из восточных немцев, хорошо говорящий по-русски. Его заинтересовали идеи Арского о трансформируемом дизайн-пространстве. Дана и Леонид бродили по залам экспозиции. Они условились встретиться на парковке у машины. Брух предложил пройти в бар. Оживлённо беседуя, они взяли по чашке кофе, нашли свободное место за высокими столиками и продолжили разговор.

– Господин Арский, Ваша идея очень оригинальна. Быстро растущая отрасль отделки среды обитания, возможности и запросы человека требуют частого обновления интерьеров, особенно культурных заведений общего пребывания. Своевременное обновление интерьеров позволяет поддерживать интерес посетителей и, следовательно, доходы заведений. Трансформируемые интерьеры способны снизить затраты на инновации. Это актуально! Хорошая идея! – Немец искренне пожал руку Арского. – Откуда Вы родом, где живёте?

– Я из Сибири, где девять месяцев зима. В России, где среднегодовая температура минус пять, такие идеи могут найти широкое применение. Речь идёт о строительстве целых жилых комплексов со всей бытовой инфраструктурой под одной крышей. Трансформация внутреннего пространства в этих условиях крайне актуальна.
– Я делаю Вам официальное приглашение на работу в моей мастерской в Берлине! – неожиданно предложил Брух и протянул свою визитку.
От неожиданности Арский растерялся и широко заулыбался. Для себя он давно обдумал возможность работы в Европе и пришёл к выводу, что это не для него. И теперь он искал убедительный довод для отказа:

– Спасибо! Большое спасибо, господин Брух! Это очень заманчиво! Я должен подумать. У меня очень много заделов в России. И, к тому же, мы, россияне, очень привязаны к местам проживания. Квартирой, машиной, гаражом, дачей и прочими капитальными связями быта. Я понимаю, Вы приглашаете на конкретный проект, на время, и мои доводы неуместны. Но у меня ещё не закончен большой проект в Москве. Я должен подумать немного, скажем месяц. И потом я вам позвоню. Это возможно?
– Да, да! Это возможно. Я буду ждать Вашего звонка, – господин Брух взял визитку Арского.

– Вы родились в Новосибирске? – рассматривая визитку, спросил Брух.
– Нет, я родился в Польше. В семье военного. Такие были времена, – Арский улыбнулся.
– А, русские оккупанты, и Милан уже оккупировали? – неожиданно вмешался в их разговор подвыпивший поляк. Он неплохо говорил по-русски и распивал с друзьями пиво за соседним столиком. Поляк явно провоцировал Арского на конфликт.
– Не обращайте внимания. Мы, немцы, тоже слышим часто от поляков и других новых членов Евросоюза такие выпады. Это глупо. Но злоба в них ещё жива. Жаль, что они вносят политику в чисто культурные проблемы человечества.
– Я думаю, это не наши с вами коллеги. Это посетители выставки. Они вряд ли отличат стиль барокко от ампира. Но гордыни в них – через край! Я уже сталкивался с такими антирусскими настроениями, – Арский не реагировал на провокацию за соседним столом.

– Что ты знаешь о польской культуре? – не унимался поляк, дёргая Арского за рукав.
– Я не с Вами разговариваю и не о Вашей культуре. Ваша личная культура поведения оставляет желать лучшего, – Арский резко отдёрнул руку, за которую его теребил поляк. Внутренне он завёлся. Он ни от кого не терпел посягательств на своё достоинство.
Они передвинулись на другой, свободный край стола, оказавшись лицом к компании за соседним столиком, и продолжили свою беседу.
– Что, правда не нравится, русские дураки? Пся крев! Боитесь? В Польшу мы вас не пускаем, так вы сюда приехали. Ничего! Скоро и сюда вас пускать не будут. Русские примитивы. Что Вы можете предложить на этой выставке? Вы до сих пор на табуретках сидите и пальцами едите, – не унимался поляк. Друзья одобрительно поддерживали его.

– Не связывайтесь, я сейчас позову полицию, – немец извинился и отошёл. Арский едва сдерживался, но понимал, что его провоцируют. Для чего? Да, старые благородные традиции здесь не уместны. Раньше таких подлецов вызывали к барьеру. Теперь хватило бы и удара по-русски. Но надо быть осторожным, контролировал себя Арский. Если бить – то только в порядке самообороны и при свидетелях.

Когда немец уже подходил к столику с полицейским, поляки, поняв ситуацию, решили ретироваться. Уходя, задира-поляк поставил на столик Арского свою недопитую кружку пива и якобы нечаянно опрокинул её, выплеснув содержимое на Арского. Подходивший полицейский, увидев это, хотел задержать поляка, но тот увернулся от полицейского и поспешил из бара. Арский резко, как на старте, рванулся в сторону уходящего поляка и цепко схватил его за руку. Поляк развернулся и попытался ударить Арского. Но Арский перехватил левой рукой направленный на него кулак, а правой со всей силы ударил поляка в лицо. Тот крякнул и повесил голову. Арский не отпускал перехваченный кулак поляка. Тот обмяк, ноги подкосились, и он брякнулся на колени перед Арским. Друзья-собутыльники удалялись, не оборачиваясь. Арский продолжал держать поляка за кулак, чтобы тот совсем не повалился на пол. Полицейский и немец были уже рядом и всё видели, обсуждая происшедшее на немецком языке.

– Подержите так и не двигайтесь, – перевёл немец указание полицейского. – Небольшие формальности. Здесь такие законы.
Полицейский пригласил двух человек в свидетели, быстро достал фотоаппарат. Снял «красочную скульптурную композицию»: Арского, держащего поляка за правый кулак поднятой руки поляка, стоящего перед ним на коленях и приходящего в себя после нокаута. Поляк смотрел на окружающих пьяным взглядом. «Пше- праша, панове. Пшепраша, панове», – бормотал он толстым заплетающимся языком. Кто-то поднёс ему стул.

– Можете отпустить его, – перевёл немец.
Арский усадил поляка на стул, похлопал по плечу.
– Извини, брат. – Арский не ожидал нокаута. Полицейский вызвал по рации помощника и приступил к составлению протокола.
– Вам ничего не будет. Вы защищались, и это все видели. И полицейский тоже. Нужен ваш паспорт, – взволнованно объяснял немец Арскому. Арский взял со стола салфетки, вытер брюки, облитые в подозрительно неприличном месте, вытер руки. И достал паспорт. Полицейский-итальянец переписал всё, что нужно, в протокол. Спросил через немца, есть ли имущественные претензии, и дал немцу озвучить перевод протокола Арскому. У Арского претензий не было. Потом дал прочитать протокол свидетелям. Они, прочитав, подписали протокол. Полицейский протянул Арскому руку.

– Извините за инцидент. К Вам претензий нет. Вы можете продолжить свой отдых. Консула вызывать будете? Если будете, тогда нужно проехать на полицейский участок, – переводил немец слова полицейского.
– Если нет претензий ко мне, то и консула вызывать нет необходимости. Вы защитили мои права в полной мере. Спасибо Вам и свидетелям, – немец перевёл слова Арского. Арский пожал руку полицейского, но в душе чувствовал неправильность происходящего и свою вину, что не сдержался.
– О`кей! – завершил полицейский своё дело. – Спасибо, муча грация, Вам, что помогли задержать хулигана. Если бы не задержали, были бы сложности. Хороший удар! – переводил Брух слова полицейского. Тот ещё раз пожал Арскому руку и удалился вместе с подоспевшими помощниками, уводящими поляка.

Арский взглянул на часы. Дана и Леонид давно ждут его на парковке у машины. Он сказал об этом немцу. Тот тоже приехал из Германии на своей машине, и они вместе двинулись к выходу из выставочного павильона.
– Что будет этому странному человеку? – спросил Арский у немца.
– Полицейский сказал, что на таких международных мероприятиях все хулиганские действия квалифицируются как антиглобалистские, националистические выступления и судятся по соответствующим законам. Ему грозит штраф и, возможно, административная отсидка, с привлечением на какие-нибудь работы. Это самое малое, если за ним нет «хвостов», как выразился полицейский. Понимаете?
– Да, понимаю. У нас так же было раньше. Теперь сложнее.

– Да, всё меняется со сменой эпох! – заключил немец. Они обменялись рукопожатием прощаясь. Арский задержал руку немца.
– Простите. Я прошу оказать мне услугу, господин Брух. Надеюсь, это не займёт много времени, – решительно произнёс Арский.
– С удовольствием, господин Арский.
– Я прошу помочь мне замять этот инцидент. Я не знаю, как это сделать без Вашего участия.
– Вы хотите избавить обидчика-поляка от неприятностей?
– Да.
– Тогда поспешим, пока его не увезли в следственный изолятор.

Они вернулись в здание, нашли полицейского и поляка в дежурной комнате выставочного павильона. Поляк отрезвел и что-то писал. Немец объяснил полицейскому цель их визита. Полицейский, видимо, человек с юмором, пошутил: «Русские потому и бедные, что слишком добрые». Немец перевёл, и все улыбнулись. Поляк, услышав перевод, понял, что пришло спасение, и стал извиняться:

– Простите, господин Арский, я становлюсь дурной, когда выпью. Вы поступаете как настоящий поляк, земляк. Я живу во Вроцлаве и бывал в Легнице, где вы родились. Я сожалею о случившемся. Искренне прошу прощения, пан Арский, – поляк протянул руку для примирения.
Арский, не колеблясь, принял извинения и пожал руку поляка:
– Нам бы с Вами дружить, а не враждовать. Ни одна победа, даже такая, не заканчивается миром. Побеждённый будет искать случая для реванша. Надеюсь, у Вас, пан, не осталось на душе осадка как повода для реванша? У меня – не осталось. Польское пиво хорошее. Его надо пить, а не обмывать им столы. Когда я родился, мой отец обмывал моё рождение в поезде от Легницы до Кшивы с попутчиками-поляками русской водкой «Столичной» и польским пивом «Пельным». Он мне рассказывал, что это было по-дружески, с искренними поздравлениями и пожеланиями мне счастья. Я счастлив, и Вы, пан, не смыли своим пивом моё доброе отношение к полякам и к Польше, где я родился.

– Так ест, пан Арский. Так ест! То добже! Это правильно. Приезжайте в гости ко мне. Вот мой адрес, – поляк протянул листок с адресом. Он растрогался и шмыгал носом.
Полицейский тем временем оформил протокол прекращения дела в связи с примирением и предложил немцу перевести. Тот перевёл всё до последней точки. Арский подписал протокол и облегчённо вздохнул. Теперь его душа действительно освободилась от осадка, вызванного этим инцидентом.

– Скажи спасибо господину Арскому, – полицейский подал протокол поляку, – а то бы ты остался в Милане надолго убирать мусор. У нас с этим проблемы.
– Так ест! Так ест! Господин полицай! Дзенькуе бардзо, пан Арский! Спасибо большое, господин Арский! – Поляк светился от радости. – Приезжайте!.. Я свободен?
– Заплати штраф и свободен, – ответил ему переводчик. – Вы тоже, – обратился он к Арскому.
Арский и Брух вышли на улицу.
– Я напоминаю вам о своём приглашении на работу, теперь на Ваших условиях. Вы не только хороший специалист, но и хороший, порядочный человек. Это лучшие рекомендации в наше прагматичное время, – Брух явно симпатизировал Арскому.
– Спасибо. Я помню, – Арский пожал руку Бруха, и они тепло расстались, направляясь к своим машинам…

Дана и Леонид ждали его у машины. Арский закурил и извинился за задержку.
– Ничего. Мы видели, ты беседовал с господином Брухом в кафе. Что, ему понравились твои идеи?
– Да, Дана, да! Более того, он пригласил меня поработать в его мастерской!
– И что ты ответил?
– Я сказал, что надо подумать.
– Сколько тебе дали времени на это? – вмешался Лёня.
– Месяц. Но для себя я решил отказаться.
– Как? Это же ведущий специалист в Европе! Такой шанс представляется раз в жизни. Тем более, московский проект заканчивается. Ты практически свободен через полгода, – Дана не скрывала своего раздражения.

– Во-первых, европейские дизайнеры тянутся в Россию. Сейчас у нас бурно развивающийся рынок инвестиций. Во-вторых, я не могу работать под кем-то, пусть даже таким известным, как Брух. И в-третьих, я не могу уехать от всех: от вас, от родителей, от друзей. Без всего этого – меня замучит ностальгия. Это не мой шанс. Где родился, там и сгодился!
– Но ты же понимаешь, что спрос на наши услуги падает. Олигархи приглашают именитых архитекторов и дизайнеров из всех стран, как ты только что сам сказал. Наши доморощенные архитекторы и дизайнеры, даже с твоим уровнем и опытом, практически без работы. И пока мы работали в Москве, наши имена забыли в нашем городе. Если не продлят контракт, что очень вероятно, то дома для нас работы нет. А к нему мы можем уехать все трое.

– Работы и здесь мало, коль они едут в Россию. То, что он мне предлагает – это концептуальные разработки, теоретическая работа, а я – практик. К тому же, мне надоело жить на съёмных квартирах и в гостиницах. Хочу нормального домашнего очага.
– Ты это о чём? – возмутилась Дана.
– Потом поговорим, – Арский хлопнул ладонью по крыше машины, улыбнулся, сел за руль и они вернулись в отель. Об инциденте в кафе с поляком Арский умолчал. Сколько их было разных подобных в жизни!? Книгу рассказов написать можно. Но это только его проблемы.

На следующий день, завершив деловые встречи, совмещённые с экскурсией по городу, к обеду они продолжили своё турне. Впереди была дорога в Венецию. Арский был молчалив и мрачен. Хорошее настроение, возникшее благодаря успеху его выступления на конференции, потонуло в упрёках Даны, она не могла простить ему отказа от предложения Бруха. «С тобой жить трудно», – было её резюме. Он сосредоточился на дороге.
                *    *    *