История

Эмили. Нежное имя, сравнимое с лепестками лотоса на тихом озере. Девушке  поистине шло это имя. С виду симпатичная и простая, закрытая в себе и посто-янно уходящая корнями своих мыслей на глубину, открываясь только избранным. Не многие могли по-настоящему оценить ее. Кротка и осторожна: она хотела узнать человека в каждой мелочи, и, если он ей нравился, она открывала ему себя. Совсем иная, как лилия после длительных проливных дождей и внезапного солнца. Такая живая, цветущая и сладко пахнущая.
 НО уже долгое время она не походила на этот цветок полный бодрости и жи-вительных соков. С каждым днем ее взгляд становился все мутнее, шаги все менее уверенными, а постель становилась ее напарником не только на одну ночь, но и на долгие недели. Казалось, таблетки были ее единственной пищей. Эмили не переносила запах этих проспиртованых спреев и вкус горько-соленых пилюль, кое-как проглоченных беспомощно больным горлом. Температура все держалась, организм никак не хотел свыкнуться с заболеванием, болезнью….Черт ее дери, никто не мог сказать до конца что это такое.
  Все было как в замедленном кино. Люди, машины… Все проносится мимо с неимоверной скоростью, оставляя позади одни следы и остатки бензина. Для Эмили день проходил как месяц. Просмотр пожелтевшего от старости потолка мог продолжаться вечно. Жаль, там не показывали ее любимых сериалов, как раз на этой неделе должна была выйти новая серия популярного ситкома. Серая пленка на глазах не дает ей рассмотреть лица, которые она так любила наблюдать в местных кафешках и забегаловках. Они испаряются. Мир вокруг сужается до оттенков постельного белья и залапанной чашки с крепким чаем на дне.
 Медсестры по системе будили ее, а она проклиная и чертыхаясь от подъема в 5 утра, шла на очередную процедуру сдавленная все тем же желтым потолком и блевотно-зелеными стенами, от которых лица постояльцев казались еще больнее. Все здесь теряло жизнь. Скудно, плохо. Дыры в стене становились больше от временных галлюцинаций и бреда. Каждую ночь Эмили слышала, как по соседству всхлипывала девочка. Ей было от силы 8 лет. Эм не знала от чего она плачет. Да и никто не знал. Всем давно было наплевать друг на друга, а доктора уже давно забыли имена своих пациентов. Познакомившись с девочкой Эмили узнала, что ту зовут Тиной. Ребенок был худой и у нее урчал живот. Малышка была голодна, а родители не заходили к ней больше недели. Они были беспробудными пьяницами. Наплевательское отношение к ребенку: шел ноябрь месяц, а  под кроватью у Тины стояли заношенные летние сандалии не подходившие даже по размеру.
 Эмили вновь испытала давно забытое чувство сожаления и отдала самое съедобное что у нее было в тумбочке – маленькие бублики и пряники с засохшим повидлом внутри.
 Вот, кажется, у Эмили уже появился друг и таблетки кажутся не такими противными и подъемы до рассвета не такими трудными. Она нашла того, кому помощь нужна больше, чем ей. Тина целыми днями рассказывала ей о своих лю-бимых фильмах, книгах, о друзьях в школе и во дворе, за то как один раз она потягала девочку за волосы, что та оторвала голову ее кукле. Тина не вспоми-нала о своей семье, как это бы делали другие дети. Она не была зла на родите-лей. Рассказывая, о том, как ее били при удобном случае, она их тут же оправ-дывала, мол: «Я тогда поступила не так», «Я не должна была этого говорить». Тина была не такая, как остальные дети и, возможно, Эмили именно это и по-нравилось.
 Время пока шло, не бежало, но малышка начала поправляться и совсем скоро окрепла. Настало время выписывать Тину и это был серьезный преломный момент в больничной жизни девушки по имени Эмилия. Прощаясь, Эм расплакалась, прижав ночную плаксу к груди. Она уже не представляла жизнь без этой девчушки, без ее бесконечных историй и детских сплетенок, без песенок по ночам, после которых злые бабульки просыпались и ворчали друг на друга. Ей было жаль отпускать ее в мир, где она не расскажет ей поучительную историю, не поделится с ней бубликами и уж точно не купит ей зимних сапожек.
 Тина тонула в глубине коридора, а блевотно-зеленые стены напару с желтым потолком сдавливали Эмили со всех сторон.