Заставь дурака...

ВОЛШЕБНИК СТРАНЫ СОВЕТОВ

(Предыдущие части
«Гражданский брак» http://www.proza.ru/2013/05/13/1812
«Дети вне игры» http://www.proza.ru/2013/09/02/762)


Дело № 3. Часть 1

ЗАСТАВЬ ДУРАКА…


Можете начинать смеяться.

И зачем, спрашивается, я это написал? Жди теперь, пока читатель, испорченный «Аншлагом», отсмеётся, успокоится, умоется и снова сможет воспринимать.

Ладно, читайте с лёгонькой улыбкой.

Незабвенный некоторыми из нас Иосиф Иванович Перчик, специальный агент Бюро добрых услуг «Цимес», попросил всех присутствующих и тех, кто не имеет против этого возражений, жить долго и счастливо, выпив за сказанное сто пятьдесят грамм водки. В четыре приёма. А почему бы и не выпить, если его коллега и друг Соломон без устали подкладывал и подкладывал Перчику лучшие кусочки.

Кусочки чего, спросите вы? Если я начну перечислять, то мы никогда не доберёмся до сути нашего повествования, да и вас мне потом по кухням собирать.

Компанию этим благородным господам составил полковник российской полиции Оршанский. Именно этот офицер стал инициатором встречи, предложив собраться у Соломона. До сего дня участие Оршанского в деятельности Бюро ограничивалось консультациями, силовой поддержкой и предоставлением информации.

В этот вечер именно полковник принёс новое дело и бутылку водки.

После ужина, прошедшего под аккомпанемент тостов Перчика, Оршанский подождал, пока хозяин уберёт посуду, вздохнул и произнёс:

– Вот такие дела. Поверьте, прежде, чем прийти к вам, я предпринял всё, что было в моих силах и возможностях. Увы, этого оказалось недостаточно.

– Мишенька, – прервал полковника Перчик, – я никогда не видел вас таким беспомощным. Извините, продолжайте.

– Вы правы, Иосиф, – кивнул Оршанский. – Я и сам последний раз ощущал себя так же погано, когда с моим телом проводили переаттестацию. Перехожу к сути. Вы, наверное, не знаете, какие очереди у нас, чтобы записаться в детский сад?

– Ваши дети, вроде бы, вышли из этого возраста? – спросил Соломон. – И для внуков ещё рановато?

– Какая разница, друг мой, – сыто мурлыкнул Перчик. – Если Мишенька просит, устрою любых деток хоть в кремлёвские ясли.

– Прошу дослушать! – Оршанский слегка повысил командирский голос. Этого оказалось достаточно, чтобы Соломон и Иосиф вскочили и изобразили шеренгу слегка подвыпивших солдат, по всем признакам находящихся в глубоком запасе.

– Вольно, – смягчил тональность полковник.

– Я лучше постою, – возразил Перчик и крепко ухватил Соломона под руку. – Может, подрасту немного, не вширь, а вверх. И аппетит заодно нагуляю. Мы же не всё доели? Внимательно слушаем.

– Какой-то доброхот напомнил нашим руководителям страны, что в начале девяностых в массовом порядке здания детских садов продавали или сдавали в аренду, – сообщил полковник. – Ну, и предложил им решить вопрос очередей самым простым способом – отобрать эти здания и снова сделать их профильными.

– Отбирать мы умеем! – погрозил кому-то в окно Перчик. – Извините за эмоции. Продолжайте, Мишенька.

– Знаете, как у нас приказы выполняют? – усмехнулся полковник.

– О! Мне ли не знать! – воскликнул Иосиф. – Как в последний и решающий путь! А если амбразуры нет, они её построят и телом бывшего заместителя закроют! Соломон, сделайте Михаилу Семёновичу чаю и горку бутербродов, а я одну историю расскажу.

– И как я вас терплю? – вздохнул Оршанский. – Ладно, давайте чай.

– С лимоном и мёдом? – спросил Соломон. – Уже несу.

– Был такой период в моей трудовой деятельности, – начал Перчик, прогуливаясь вдоль стены, – когда я оказался на государственной службе. Завхозом в техникуме советской торговли. Это ж такой фронт работ для предприимчивого человека! Главное было – делиться с вышестоящими, дружить с коллегами и не пересекать черту, когда ещё можно рассчитывать на условный срок. Был я молод, красив, волосат, выше ростом и носил обувь на три размера больше, чем сейчас. Не смотрите так иронично. Мечтать о прошлом реальнее, чем о будущем. Я как раз развёлся с первой женой и проводил кастинг на роль второй. А тут, как на удачу, сплошь женский коллектив. И кандидаток масса, начиная от завуча и заканчивая поварихами. И стал я переходящим почти каждую ночь вымпелом с надписью «Женское счастье, был бы милый рядом». Все нетрудовые доходы уходили на поддержание вымпела в рабочем состоянии и создание антуража. Выдержал я всего полгода и уволился по-английски, тут же сменив съёмную квартиру. Мне рассказывали, что в течение трёх месяцев было организовано дежурство у кассы техникума, в надежде поймать меня в момент получения расчета. Не на того напали. На сэкономленных и своевременно вывезенных материалах и продуктах я безбедно существовал ещё год, пока не устроился в сугубо мужской коллектив.

– И причём тут указы? – спросил Оршанский.

– Это я к тому, – ухмыльнулся Перчик, – что всякое дело нужно вдумчиво и с любовью к ближнему выполнять. А нетрудовые доходы надо рассматривать, как способ справедливого перераспределения бюджетных средств в целях организации досуга трудящихся масс. Да, я подворовывал, но на эти средства раздавал понемногу счастья женщинам, несущим вечное и мудрое в пределах техникумовской программы. И не смотрите на меня, Михаил Семёнович, прикидывая в уме возможный срок. Можете продолжить свой рассказ.

– Да уж, – хмыкнул Оршанский, – в случае с детскими садами вышло совсем наоборот. И без вдумчивости, и без взаимных чувств. Никто не подумал о том, что люди, арендовавшие эти здания в течение двадцати лет, вложили в них кучу средств.

– Но дети! – воскликнул Перчик.

– Да, дети, – ответил полковник. – А на другой чаше весов магазины, кафе, офисы, юридические консультации, массажисты. И у каждого тоже есть дети. Местные чиновники собрали их всех и объявили, что в течение месяца они обязаны освободить занимаемые помещения. Две недели уже прошло.

– Так дети же, – пробормотал Иосиф.

– Представьте, – продолжил Оршанский, – что в каждом бывшем садике по десятку арендаторов, и что каждый из них перестроил свою часть здания под конкретные цели. Ломали перегородки, монтировали оборудование, делали разный косметический ремонт. Да теперь проще новые садики построить, чем эти восстанавливать!

– Вы за кого-то конкретно переживаете? – поинтересовался Перчик.

– Да, – покраснел полковник. – За ветеринарную клинику. Девчонки два года назад кредитов набрали, чтобы крыло здания отремонтировать, в соответствие с санитарными нормами привести, оборудование современное закупить. Им ещё платить и платить. Да к ним весь район своих питомцев приводит! То есть приводил.

– Я надеюсь, затраты будут компенсированы государством? – предположил Соломон.

– Ага, – фыркнул Оршанский. – Уже заявили, что никаких компенсаций. Вещички вывезли и привет родным.

– У нас водки больше нет? – мрачно поинтересовался Перчик. – Не ради себя, ради Мишеньки.

– Как вам не стыдно, Иосиф! – возмутился Соломон. – Чтобы у еврея и не было водки в заначке! Уже несу.

– Миша, – тихо поинтересовался Перчик, – между нами, пока хозяин не слышит. У вас в этой ветлечебнице свой интерес?

– В каком смысле? – спросил полковник. – Да вы что! Я – женатый человек! У меня трое детей! Просто переживаю за хороших людей!

– Я вас понял, Мишенька, – усмехнулся Иосиф. – Именно этой версии мы и будем придерживаться при Соломоне. Тихонько, он возвращается. Вы только посмотрите на этого золотого человека! Другой бы притащил бутылку тёплой водки, поставил на стол, как неизбежность, и показал лицом всё, что он думает о своих надоедливых гостях. А наш дорогой друг держал этот драгоценный сосуд в холоде, что свидетельствует об его предусмотрительности и гостеприимстве. Так что вы говорите, Мишенька? Надо помочь хорошим людям? И что особенно приятно, женского пола? Сейчас мы выпьем по чуть-чуть, и вы расскажете в подробностях.

– Я в Администрацию района звонил, – вздохнул Оршанский, прожевав кусочек сыра. – И своё вышесидящее руководство подключить пытался. Даже обсуждать боятся. Что сверху вниз сказано – закон.

– Верю, – перешёл на шёпот Иосиф. – Вы не в курсе, что наш президент, когда Дмитрия на подмену себе готовил, пообещал ему исполнение трёх желаний, если хорошо вести себя будет?

– Как в сказке? – усмехнулся Соломон.

– Димочка, видимо, и решил, что в сказку попал, – серьёзно ответил Перчик. – Как ребёнок, честное слово. Думал, думал, перебирал харчами, и выбрал. Отменил техосмотр, переход на зимнее время и пару часовых поясов. А? До сих пор расхлёбываем. Нельзя детей к руководству допускать. Я Владимирыча понимаю. Уж лучше без техосмотра, чем без страны. Удальцов бы уже Москву к НАТО присоединил, правда, без Рублёвского шоссе.

– Я ничего этого не слышал! – громко сказал Оршанский. – Мне ещё до пенсии трубить и трубить. Так я могу рассчитывать? Или мы просто попили водки?

– Как вы можете сомневаться, Мишенька! – возмутился Иосиф. – Дайте мне телефон этой вашей абсолютно посторонней ветеринарши, и уже можете спокойно ехать к семье.


(продолжение http://www.proza.ru/2014/08/28/1337)