Из книги Розовый жираф небесный переводы

Из Гертайна Симплисо (переводы)
Всё хорошо

прекрасная жизнь без всяких проблем,
тихая радость и милый уют,
всё просто – никаких схем,
и в бокале пенистый брют,
но отчего так изломан ритм –
вырваться хочет из плена рифм,
к свободной прозе стремясь?
всё хорошо,
невыносимая лёгкость от травы отрывает
и тут же груз прожитых лет
к земле прижимает,
но всё хорошо,
и нечего вроде больше хотеть,
тем более Куда-то за Чем-то лететь,
обо всём на свете забыв, -
забыть уже невозможно,
однако,  разве что память в брюте совсем утопить…
ни о чём не жалею,
и всё так прекрасно - 
не верится, что бывает так,
и чего мне надо ещё, не знаю,
но кажется мне: не попадаю в такт,
и в жизни тоже не попадаю,
иначе мне, видите ли, скучно.
А может, в этом и весь секрет?

Последний лист

каждое утро смотрю, 
упал не упал с клёна лист последний;
он всех потерял и всех пережил,
сосед  рамы окна моего,
- грустная фреска на фоне небесных белил,
и дождь вдруг опять повалил
вперемежку со снегом,
но упорно за ветку держится лист,
и я почему-то спокоен весь день,
даже в вист сыграть не лень.
но ветер сегодня примчался –
лист задрожал,
закачался,
потом оторвался –
и вот уже падает вниз;
неприятный, однако, сюрприз,
и почему-то сжимается сердце…
но вдруг порывом лист подняло,
и, блистательный, он на миг загорелся даже,
готовый к небесной продаже,
и обрушился в грязь.
какая со мною связь?
хотел бы вот так упасть,
взлетев к небу в последний раз…
однако
подуешь ли, ветер?
***
кораблик сердца вышел из моря бурь
в залив спокойствия, над которым
прекрасные чайки кричат
отвратительными голосами;
заштопаны рваные паруса,
и реи починке поддались;
 склеены чашки, разбитые качкой, -
и светится в них чай благородный,
похожий на тот, что мы на Цейлоне пили,
но что он стоит без того  ветра,
который сорвал с тебя шляпу,
а ливень прилепил платье к телу
и смешал твои волосы с моими –
 так, что мы стали сиамскими близнецами,
и, дурачась, вошли в море бурь…
всё теперь спокойно и ясно,
кораблик якорь бросил,
и сердце бьётся ровно,
когда ты рассуждаешь  о  смысле любви,
прихлёбывая чай из склеенной чашки
МЕЧТА
совсем немного мне надо:
солнце, тень облаков на кипарисах,
чашка чая, хорошая книга
и, если можно, кресло-качалка
на террасе у моря,
 - и не знал бы тогда я горя,
свобода  - услада,
обойдусь без шоколада,
солью хлеб посыпав.
не слышать льстивых похвал владыке,
и его самого не видеть,
беседуя с Кантом о звёздном небе,
лениво гладить  кота и на горизонт смотреть –
вот высшая радость на свете.
У  Бога её попросил бы,
но, боюсь, засмеёт он меня
или вовсе не услышит такую глупость,
а, может, устало вздохнёт: «И что тебе мешает?»