Курортные истории

«ДЕВЯТЫЙ» НА СВЯЗЬ НЕ ВЫШЕЛ!
               
На городских пляжах летом было негде яблоку упасть, поэтому мы с друзьями ездили купаться «за линию». Ещё в начале прошлого века местные власти, решив сделать из Евпатории европейский курорт, прикупили у государства изрядный кусок земли. Землю ту потом расчертили на квадраты, а получившиеся улицы назвали на американский манер. Так появились у нас пять Продольных улиц и восемь Линий. Их потом переименовали, но горожане по-прежнему называли улицу Павлика Морозова 8-й линией. Здесь кончалась «цивилизация»,  и начинался дикий пляж, отделённый от озера Мойнаки зарослями  серебристого лоха. В детстве мы звали лох маслиной и объедались его терпкими и сладковатыми плодами.
Какая там была благодать! Почти сто метров в ширину мелкого золотистого песка, чистое неглубокое море, ровное песчаное дно и недалеко от берега – скалы, под которыми ютились целые колонии каменных крабов. Ловили мы их десятками и варили в ведре с морской водой, разведя неподалеку костерок.
 Обычно, после купания и пары партий в волейбол, компания садилась играть в  «подкидного дурака» на «американку». Тот, кто проигрывал,  должен был выполнить любое желание победителей.  Что только мы ни придумывали: проигравшие лаяли, кукарекали, стояли на голове и на одной ноге, или, надев на руку все наши часы, ходили по пляжу и спрашивали у курортников время. Всё это, правда, быстро надоедало, а повторяться было неинтересно.
– Ну, последний раз сдаю! Играем, купаемся,  и домой? – спросил Мишка.
– Хорошо! – согласились мы.  В «дураках» остался Сашка, который в многочисленных проделках  отличался  редкой изобретательностью.  Чтобы такое ему придумать? Пауза затянулась, как вдруг неожиданно выступил самый младший из нас Генка, который  был серьёзно обижен на Сашку. Это по его милости  он, как последний идиот, с четырьмя часами на руках, ходил по пляжу и приставал к отдыхающим с вопросом «Вы не скажете, который сейчас час на ваших?»
– Сделай так, – приказал он, – чтобы вон  тот гражданин ушёл с пляжа!
 И тут же понял, что ляпнул это зря. Желание  было явно невыполнимо, но сказанного не вернёшь, и Генка с вызовом посмотрел на Сашку.
Мы же стали с интересом рассматривать  выбранную жертву. Недалеко от нас на полотенце сидел полный мужчина явно командировочного вида. Стоящий рядом с ним на песке потёртый портфель только подтверждал нашу догадку. Видимо, побегав по кабинетам, приезжий  выбрал время выбраться на море и теперь наслаждался покоем. Пухлое тело его  было  абсолютно белым,  изрядное брюшко смешно торчало над трусами в мелкий цветочек. Довершал его пляжный ансамбль головной убор из носового платка с завязанными по углам узелками. Если бы в городе решили поставить памятник курортнику, лучшего типажа и придумать было нельзя.
– Ладно, черти! – Сашка встал и нагнулся к Генке.
– Дай-ка! – он снял с головы друга сомбреро, подхватил с подстилки тёмные очки и двинулся к зарослям маслин.
Когда через некоторое время появился Сашка, ничего не подозревающий мужичок мирно читал газету.  Светловолосый крепыш в тёмных очках направлялся к нему, неся в левой руке перевязанный бечёвкой пакет. Поравнявшись с толстяком, Сашка что-то быстро ему сказал, положил пакет на полотенце и, не оборачиваясь, пошёл в сторону моря. Войдя в воду, он спокойно поплыл прочь от берега.
Случившееся произвело на приезжего  сильное впечатление. Сначала он впал в ступор, потом начал испуганно озираться по сторонам, затем, встав на колени, аккуратно вытащил полотенце из-под пакета, собрал вещички и рванул  галопом в сторону автобусной остановки. Мы не знали, что и думать. Когда появился Сашка и, спросив «Ушёл?», плюхнулся рядом с нами на песок, мы забросали его вопросами. Всех интересовало, что было в пакете, и что он сказал мужику. Сашка выдержал паузу, которой позавидовал бы любой артист, даже  заслуженный.
–  В пакете? – переспросил он. – Кирпич! А сказал я ему: «Девятый на связь не вышел! Объект взорвёте сами!»
Мы расхохотались. Командировочный стал жертвой тогдашних шпионских романов, которые он, вероятно, читал в дороге.  В каждом из них непременно фигурировал пляж какого-нибудь приморского города, где происходили встречи агентов. Попав в похожую, как ему показалось, ситуацию, толстяк решил, что лучше будет уйти от греха подальше.
Это был высший пилотаж! Быстро придумать такое, а главное, исполнить, мог, наверное, только наш великий выдумщик Сашка…
Из моих одноклассников его не стало первым. К удивлению многих   вечный троечник окончил Самаркандское танковое училище с отличием. А через два года лейтенант Александр Хирсун вместе со своим экипажем сгорел в танке во время испытания нового противотанкового реактивного снаряда ПТУРС. По странному стечению обстоятельств позывным у его экипажа была девятка…
 «Девятый» на связь так и не вышел!..