Ирландия. В городок Лимерик

Ирландия.  В городок Лимерик, разлинованный крохотными изумрудными газонами и прилегающими к ним двухэтажными красными, синими, желтыми особняками, мы въехали почти сразу после приземления в ирландском аэропорту Шэннон. И я не заметил, как депортировался во времени и пространстве – в «систему» хиппово-джинсово-длинноволосой юности, когда везде и всюду, точно тень, сопутствовала убежденность в собственной уникальности и безграничных возможностях, в бесконечности жизни и неповторимости отдельно взятого мгновения бытия: остановись, мгновенье!..
Среди московских хиппи начала 70-х были весьма популярны лимерики. Никто, правда, не подозревал, что в Ирландии на берегу Атлантического океана есть город Лимерик и именно там в древности родился этот причудливый жанр; если у путешественника, зашедшего в паб, не было денег на выпивку, он мог расплатиться стихотворным экспромтом – лимериком.

Был однажды старик из Кордовы,
Наблюдавший за варкой жаркого,
Пока как-то женой,
По ошибке смешной,
Не был сварен старик из Кордовы.

Эти пятистишья не укладываются в рамки поэзии, не подчиняются ее канонам и законам. Они похожи на какие-то детские считалочки. Но их сочиняли грозного вида «морские волки», крестьяне, старые солдаты, «не знающие слов любви».
Лимерики своенравны и своеобычны – как сама Ирландия, «изумрудный остров», венчающий крупнейший на планете материк Евразию (заметим, что на другом краю – Япония, тоже своеобычная, со своими философскими хокку),

Жил один старикашка в Келёрне,*
Он лужайку выкладывал дёрном,
Но упала сосна,
Изменила жена,
И старик оглушительно пёрнул!

Из Москвы мы вылетели около десяти утра, в Шэнноне – судя по прибору для измерения времени в аэропорту – приземлились в 18.44, хотя летели чуть более трех часов.
В Ирландии мне не довелось увидеть двух часовых механизмов, равно как и электронных устройств, показывающих идентичное время.
Типичная картина: у башни стоит рыжий влюбленный с букетом роз, часы на башне показывают семь, на фасаде дома за рекой – половину третьего, в то время как где-то рядом, в переулке играет музыка, и часы весело отбивают полдень. Вопрос: дождется ли?..
Чаще в последнее время – дожидаются.
Ирландия. В городок ЛимерикПервое впечатление от провинциального ирландского городка – дети, причем родившиеся уже совсем накануне третьего тысячелетия: рыжие, белоголовые, они выглядывают из окон двухэтажных расписных автобусов и из колясок, играют на полянах и асфальте, катаются на роликах и велосипедах, едят мороженое и клубнику (которую, кстати, всюду продают по одному фунту за корзинку, невзирая на сезон). Под дождем и пронизывающим ветром с Атлантики детишки бегают в майках и шортах. Если мама сидит с подругой в кафе или на лавочке в парке и беседует, а малыш рядом споткнулся о камень и лежит в ледяной луже, то беседа взрослых вряд ли прервется, да и маловероятно, что заплачет малыш: с рождения для него само собой разумеется, что если споткнулся, ты должен сам встать и идти.
Касается это, однако, лишь своих. Детишек из Чернобыля (по мнению многих наших сограждан) в ирландских семьях «баловали до невозможности», презрев даже европейскую общекапиталистическую бережливость.
Ирландцы чадолюбивы. В первую субботу мая «изумрудный остров» усеивается белоснежными пушистыми цветками: то семилетних девочек в праздничных платьицах, в кружевах и лентах, в белых гольфиках и перчатках, в разноцветных лаковых туфельках ведут к первому причастию мамы и папы, дедушки и бабушки, тети и дяди, дальние родственники и друзья, друзья друзей и соседи, а затем после таинства, с благословения святого Патрика – покровителя детей – на полянах под цветущими яблонями, на берегах озер и рек, на фоне средневековых замков устраиваются пикники; шел холодный дождь, когда мы стали свидетелями первого причастия неподалеку от замка Бларни, и ветер срывал и разбрасывал по всей округе яблоневые цветы, но пикники под открытым свинцовым небом все равно тут и там устраивались и счастливо галдели дети, а взрослые по-ирландски улыбались, потягивая «Гиннес».
Считается нормальным, когда в семье не менее четырех детей. Естественная защитная реакция.
Горестный ирландский афоризм: НАШ ГЛАВНЫЙ ЭКСПОРТ – ЛЮДИ. В 1841 году перепись населения в Ирландии показала – 8 миллионов 220 тысяч человек. В Великобритании (Англии, Уэльсе, Шотландии) – 10 миллионов 500 тысяч. С тех пор население Великобритании увеличилось в пять раз, Ирландии – сократилось вдвое.
Сегодня население «острова мудрецов и святых», как в средние века называли Ирландию за то, что оттуда на континент (Европу) являлось много подвижников, целый ряд из коих причислен к лику святых, составляет три (или четыре – данные по населению, как и часы, весьма противоречивы) с половиной миллиона, в то время как на чужбине, в основном в Северной Америке, – более двадцати миллионов ирландцев. Пожалуй, такого соотношения нет ни у одного другого – имеющего родину – народа (даже у армян).
Ирландия. В городок ЛимерикРодина не велика: менее пятисот километров – с севера на юг, около трехсот – с востока на запад. И все же много общего с нашей родиной, Россией, мы приметили, путешествуя по Ирландии. Не внешне. Наша Родина «от Москвы до самых до окраин» нынче до того изгажена, что и сравнивать ее с чем бы то ни было унизительно. Но внутренне, то ли историей своей, то ли культурой, то ли чертами характера национального... Загадочностью души.
Россия и Ирландия – полярные крайности Европейского Универсума, предельный Восток и предельный Запад. Coincidentia oppositorum – крайности сходятся. Великий ирландец Джеймс Джойс, автор «Улисса», в своей лекции об Ирландии в 1907 году говорил, что «кельтский дух во многих отношениях сходен со славянским».

...Ученые считают, что «наряду с бретонцами во Франции, валлийцами в Уэльсе и горными шотландцами ирландцы являются одним из четырех осколков, сохранивших до сих пор свое национальное обличье, некогда великого кельтского племени, занимавшего в V–IV в.в. до н.э. большую часть Европы, племени, бывшего носителем высокой и сложной материальной культуры. Сперва теснимые германцами, затем покоренные почти всюду римлянами, они сохранили независимость лишь на Британских островах.
Самым крупным очагом кельтской культуры в средние века была Ирландия – единственная страна на западе Европы, куда не ступала нога римского легионера. Когда в XI в. до н.э. кельты со своей первоначальной родины (в западных областях нынешней Германии) пришли в качестве завоевателей на Британские острова, они нашли страну заселенной первобытными племенами. Эти последние – питкты, атекотты, каледонцы и другие – вероятно, были родственны иберам, занимавшим некогда Пиренейский полуостров и значительную часть Галлии. Кельты в свою очередь сами подверглись их влиянию...»
Каковы же они были – аборигены острова «святых и мудрецов»? Они были суровы, судя по ирландским сагам, но справедливы. И прекрасны.
Если племя занимало обширную территорию, ее глава (администрации) именовался королем или «подкоролем», т.е. князем, а само племя «народом». В Эрине – Ирландии было 184 «народа». «Все ирландцы – дети королей!» – гласит древняя пословица. Власть королей над «подкоролями» и подданными покоилась на институте заложников. Без оных не обходился ни один договор. Существовала и сложнейшая правовая система, которая блюлась особой коллегией судей. Обширный сборник гражданского права, дошедший до нас, был составлен еще в 438 году. Кровная месть, до тех пор процветавшая на «изумрудном острове», была заменена пеней – выкупом. Единицей цены в эпоху натурального хозяйства являлась рабыня или ее эквивалент – три коровы. Грабежи были делом обыденным. Во многих сагах прославлены «угоны коров» (или быков). Ирландские пираты отличались неимоверной жестокостью и отвагой и постоянно грабили берега Англии и Шотландии, вывозили рабынь и рабов; одним из британских пленников-рабов и был святой Патрик, тогда еще юноша-пастух. В результате таких набегов Шотландия была колонизирована ирландцами – предками нынешних горных шотландцев.
Сражались и ирландки. (Кстати, это вообще в их духе – легендарную Грэйс О’Молли, женщину-капитана пиратской флотилии, называли «королевой ирландских морей», имея в виду моря, омывающие Европу со всех сторон.) Лишь в 697 году был принят закон, освобождавший женщин от воинской повинности. Вместе с воинами в сражениях участвовали тысячи боевых псов, которые грызли врагов и пощады на знали. Был обычай отрезать головы убитых противников и черепа хранить дома в качестве трофеев. Герой саг Кет, сын Матаха, не мог уснуть иначе, как подложив под колено голову убитого им в тот день врага. Отрезали и хранили языки. Подстать нравам была внешность древних ирландцев. Вот как описывают главного и любимого героя уладского цикла ирландских саг Кухулина. Семь зрачков было в королевских глазах его, четыре – в одном глазу, три – в другом. По семь пальцев на каждой руке, по семь на каждой ноге. Многими дарами обладал: мудрости, подвигов, в разные игры на доске, счета, пророчества. Три недостатка: был он слишком молод, смел, прекрасен. Отцом его был Луг, бог света, искусств и ремесел. В шесть лет на Кухулина напал боевой пес, с которым не мог справиться даже отряд воинов, – но мальчик метнул камень в его пасть, и пес пал на месте. В семь лет он стал побеждать сильнейших бойцов Ирландии. Когда стал юношей, все женщины и девушки влюбились в него за подвиги и красоту, ибо не только от многочисленных зрачков, но от всего лица «исходит такой блеск, что взору невозможно его выдержать (порой, правда, Кухулин почему-то изображался маленьким невзрачным лысым человечком). Он побывал в Шотландии, где слюбился с богатыршей Айфе, родившей ему сына, которого Кухулин, правда, убил, не признав. 17-летним юношей Кухулин совершил свой величайший подвиг, обороняя один свою родину против огромного войска. И геройски погиб, потому что злые волшебницы-старухи накормили его перед боем собачьим мясом, приправленным ядом и наговором, и заколдовал его копье враг-заклинатель. Кухулин, отправляясь на битву, знал, что не вернется. Трижды пятьдесят прекрасных женщин королевского рода с рыданиями умоляли его не покидать их. Но Кухулин сказал: «Воину подобает защищать слабых!» Подобно грому небесному обрушился он на врагов, носился на колеснице под развевающимся зеленым знаменем по вражескому войску... И сколько есть в мире песчинок, в небе звезд, у мая – капелек росы, у зимы – хлопьев снега, в бурю – градин, в лесу – листьев, на равнине – колосьев золотой ржи и под копытами ирландских коней – травинок в летний день, столько же половин черепов, половин рук, половин ног и всяких красных костей покрыло всю широкую равнину...»
И смерть принял он стоя.

Ирландия. В городок Лимерик...Крайности сходятся. Связующим Россию с Ирландией звеном в том числе были и викинги. Они прошли по русским рекам до Черного моря и в истории Государства Российского сыграли гораздо более важную роль, чем прочие гости и завоеватели; они пришли в Ирландию, основали город Лимерик и город Дублин, в сердце которого археологи недавно обнаружили древнее поселение викингов Фишамбл с улицами, домами и мастерскими: после многочисленных сражений викинги интегрировались в ирландское общество до такой степени, что ученые говорят о новой общности, ирландо-нордической. И Россия, и Ирландия без мук и противостояния принимают христианство, обе прибавляют к своему имени один эпитет, называя себя Святая Русь и Святой Остров. Золотой век святости и просвещения обрывается нашествиями иноземцев: татарское иго в России, норманнское в Ирландии открывают эру бедствий, страданий, мук. Эпохи Возрождения не было. О России и говорить не приходится, а «в Ирландии средние века еще не прошли», – утверждал в конце XIX века исследователь Владимир Печерин, проживший на острове более 20 лет. Главными чертами ирландского характера он считал «легкомыслие, любовь к приключениям и бродяжнической жизни и отсутствие всякого чувства долга, т.е. нравственного чувства вообще (sens moral). Ирландский историк Э.О’Доннелл, изучавший биографии ирландцев на русской службе, усматривает в душе ирландской и русской такие сходства: «Оба народа – мечтатели и идеалисты, оба верят в бесов и привидения, оба до крайности религиозны... оба также питают исконную нелюбовь к торговле и состоят из прирожденных воинов». А известный современный режиссер, писатель М.Маклиаммойр считает своих соотечественников «людьми неизменно консервативными, глубоко циничными и непостижимо терпимыми – как русские».
Из письма Джеймса Джойса, величайшего разрушителя реалистической литературы XX века, родному брату: «Лев Толстой – изумительный, великолепный писатель! Он никогда не скучен, не глуп, не утомителен, не педантичен, не театрален. Он выше других на две головы... Он написал письмо в «Таймс на 13 колонок с обличеньями всех правительств... Английские либералы в шоке. Они бы назвали его вульгарным, если бы не знали, что он князь. Какой-то автор в «Иллюстрейтед Лондон Ньюс» насмехается над Толстым за то, что тот не понимает ВОЙНЫ. Черт побери, я уравновешенный человек, но уж это немного слишком... Может быть, этот наглый писака думает, что он ровня Толстому, физически, умственно, художественно или морально? Абсурд!»
Это к слову. Мне думается, что и голод сближает нас с Ирландией. Великий голод. Организованный. В России, богатейшей стране мира, от голода погибли миллионы. В вечно зеленой благодатной Ирландии в 1845–1847 годах (когда ели коренья, вырытые из земли, пухли и падали от голода, а пшеницу продавали в Рио-де-Жанейро и склады в дублинском порту ломились от запасов говядины, баранины, масла, предназначенных к отправке в Англию) – более миллиона. Треть населения. И стояли точно такие же «заградотряды».

Ирландия. В городок ЛимерикС голода и начался «главный экспорт».
– ... Чем объяснить, – спрашивал я, – что многие ирландцы в Америке, например, заняли ключевые позиции в бизнесе, культуре, политике?
– А они заняли? – отвечали мне вопросом на вопрос. – В самом деле?
– Ну, семья Кеннеди, скажем...
– Ах, да! – опустошив пятый фужер «Гиннеса», хлопнул себя по лбу Доминик, хозяин одного из отелей, в котором мы останавливались. – Объяснить это можно тем, что... что это была семья. Ирландцы вообще – одна семья.
– То есть, мафия? Была в Америке ирландская мафия – наряду с итальянской и еврейской?
– Никогда! Ирландцы всего достигали благодаря своему трудолюбию, набожности. И чадолюбию. В 20-е годы постреливали, конечно. И в 30-е... Но не более других. Кстати, хотите познакомиться с племянником того самого Кеннеди? Он живет в двух шагах отсюда. В Голливуде. В Ирландии.
– ?!
– Я ему сейчас позвоню – и езжайте. Прекрасный парень. На ухо только туговат.

«В двух шагах» по-ирландски – может быть и пять миль, и пятьдесят.
Жил один старикашка в Карноге,
У него были длинные ноги,
Мог шагнуть из Ирландии
Прямо в центр Зеландии,
Так и жил старичок из Карноги.

Для меня остается загадкой, каким образом ирландцы ориентируются в Ирландии. Должно быть, как викинги в свое время – не по звездам, ибо небо чаще затянуто облаками и тучами, но по ветру, температуре и блеску воды. Расстояния никак не обозначены. Масштабы карт и схем отсутствуют. Щитов или табличек с названиями придорожных селений на дороге нет. Спросить некого; можно ехать час, два, три – и видеть на окрестных зеленых холмах лишь овец да коров, но ни одного человека не встретить. Изредка на перекрестках попадаются столбы с поржавевшими стрелками-указателями, но тугие ветра с Атлантики коварно загибают стрелки и показывают они Бог знает куда; как-то раз мы долго ехали в город Корк, а потом случайно выяснилось (в пабе за кружкой «Гиннеса»), что мчимся мы в сторону прямо противоположную.
Голливуд мы на карте нашли. И не один. Но ближайший, о котором говорил Доминик, был где-то совсем рядом, и мы решили не сдаваться.
– Вы не знаете, как проехать в Голливуд? – осведомились мы у прохожего.
– А зачем вам Голливуд? Вы откуда?
– Из России.
– Впервые встречаю русских! В 1980 году я хотел поехать в Москву на Олимпиаду, но...
– Извините, – прервали мы, терпеливо выслушав биографию прохожего и объяснение если не в любви, то уж в весьма и весьма глубоких симпатиях к русским и русской клюквенной водке «Финляндия», которая хорошо идет под «Гиннес», – нам нужен Голливуд...
– Он там, – мужчина указал острием небритого рыжего подбородка на северо-восток. – Но вы много потеряете, если не осмотрите наш провал. Первый поворот направо, второй налево, одна миля – а оттуда и до вашего Голливуда рукой подать.
«CRAG CAVE» – (провал) – огромными буквами было написано на фасаде здания, к которому мы выехали. Самый впечатляющий и возбуждающий из всех провалов Ирландии!
Через час мы сидели у камина и пили водку, чокаясь с будоражащей мечты детства хозяйкой провала Маргарет Генни, осуществившей мечту О.Бендера.
– ...Я была домохозяйкой и ни о чем не думала! – рассказывала она своим неповторимым хрипловатым басом. – Верней, я, конечно, думала – о детях, у меня их семеро, хотела я иметь двенадцать детей, а бизнесом заниматься не хотела, мечтала иметь свой огород с грядками, чтобы выращивать лук и клубнику, и когда дети чуточку подросли, муж купил мне 50 акров земли (1 акр равен 0,4047 га – прим. авт.) для огорода, но когда стали прокладывать водопровод, потому что клубнику необходимо поливать, то и обнаружили эти сталактитовые пещеры, которым миллионы лет, ничего себе получился огородик, мы взяли в кредит под 11% годовых миллион фунтов (ирландский фунт чуть дороже английского – прим.авт.), начали обустраивать провал, чтобы не слишком проваливался (она так и сказала, только по-английски, хотя «Двенадцать стульев», конечно, не читала – прим.авт.), в 1989 году зашел первый посетитель, я сочла, что он сумасшедший, но теперь у нас в год не менее ста тысяч посетителей (цена входного билета – 3 фунта), а кроме самого провала еще сувенирный магазинчик, ресторан, на ферме рядом с провалом 10 лошадей, 200 коров, тысячи овец, дети получили разные профессии, но теперь все съехались, кто из Англии, кто из США, и работают со мной, старший сын – управделами провала, муж дочери выпускает книги, брошюры, открытки, календари, пластиковые пакеты с видами провала и так далее, выходных у нас нет, в праздники тоже работаем, но я влюблена в свой провал, сама вожу экскурсии, стала чуть ли не профессором по сталактитам и прочим древностям, будет здесь и гостиница, а может быть, и небольшой аэропорт – вот такой у нас вышел огородец!..
Мы приняли с Маргарет довольно много водки, отведали домашнего супа, выпили кофе по-ирландски (с виски и взбитыми сливками), она задарила нас сувенирами из своей лавки, обворожила неуемной энергией, юмором и грандиозными планами на будущее. Отъезжая, думая о превратностях судьбы домохозяйки, мы оглянулись на вывеску и отметили, что провал и в самом деле оказался возбуждающим.

Ирландия. В городок ЛимерикПочему-то считается, что ирландцы – самый пьющий народ в Европе. С незапамятных времен «мудрецы и святые» ведут борьбу с пьянством. Существовало общество трезвости с лозунгом «Ирландия трезва – Ирландия свободна!» В 1902 году для борьбы с обычаем «угощения», по которому в трактирной компании каждый поочередно выставлял выпивку для всех, была основана Лига противников угощения. Мало того, но и в «Великой Ирландии за океаном», то бишь в США, авторами знаменитого сухого закона были эмигранты-ирландцы.
Писатель О’Коннор заметил: «Дублин для алкоголика – что женская гимназия для сексуального маньяка». На самом деле в Ирландии пьют по-европейски, по сравнению с Россией и вовсе, можно сказать, не пьют: что такое 50 граммов виски за плотным ужином? Пиво «Гиннес» – да, везде и всюду в огромных количествах, но «Гиннес» – не выпивка, а образ жизни ирландца, религия, если хотите, и о ней мы расскажем чуть позже.
В Ирландии законом разрешается водить машину «под легким кайфом», с самой высокой в Европе, а может быть, и в мире допустимой концентрацией алкоголя в крови: до 100 миллиграммов на 100 миллилитров. Иными словами, не возбраняется пропустить стаканчик-другой виски с содовой или без перед тем, как сесть за руль, но передозировка грозит тремя месяцами тюремного заключения, и я сам беседовал с автолюбителем, отмотавшим сей срок и уплатившим штраф в 350 фунтов.
– Меня заложил встречный, – поведал горемыка. – Заметил, что я чуть-чуть виляю, позвонил по радиотелефону в полицию – и взяли тепленьким.
«Заложившего» понять можно: на большинстве дорог Ирландии разъехаться двум легковым машинам трудно, часто приходится пропускать встречных, прижимаясь к придорожным кустам или камням; благо водители взаимно вежливы и пропускают с видимым на лицах наслаждением, а потом долго улыбаются, машут друг другу руками, выражая почтение и благодарность.
В Ирландии не принято выпивать «на троих», «на двоих», и когда мы с фотографом Кокошкиным после трудового дня, вымокнув под дождем, «с устатку» заказали в ресторане бутылку водки, то сперва нам принесли граммов по двадцать в больших стаканах с обилием льда, лимона и минеральной воды, потом без лимона – по тридцать, и лишь после долгих напряженных и раздраженных выяснений поставили-таки на стол бутылку – 0,33, заметив, что мы первые за всю историю существования заведения, которые «пьют неразбавленную водку целыми бутылками». После чего мы заказали, естественно, литровую. Для американских туристов, окружавших нас в ресторане замка, это было шоу покруче бродвейского.
С холода ирландцы выпивают немного горячего виски (жуткая гадость!), коньяк, смешанный с портвейном (тоже гадость!) или коньяк с лимонадом. Во многие страны мира экспортируется ирландский самогон «Потин» (Poteen), который гонят из зерна или картофеля. В самой Ирландии этот 40-градусный напиток потреблять запрещено.
...А путь мы держали в Голливуд, к двоюродному брату убиенного президента Соединенных Штатов. Изредка на обочинах голосовали молодые люди – подняв к небу большой палец правой руки, будто показывая, что все о’кей; говорят, самое распространенное в Ирландии путешествие – автостопом; Вадим, молодой человек из Москвы, приехавший обучаться английскому, объездил вдоль и поперек всю страну, не заплатив ни фунта, напротив, его и кормили вдобавок, узнав, что он русский, и бойко болтать по-английски он выучился именно в попутных машинах.
Старых автомобилей в Ирландии нет. На номерах указан год выпуска. Десятилетние машины принято сдавать «под пресс» за вознаграждение от правительства в тысячу и более (в зависимости от объема двигателя) фунтов.
Большинство машин немецкого производства – «Опелей», «Мерседесов», «Ауди», «БМВ» последних марок – с правым рулем. Бензин стоит раза в два дороже, чем в России. Паркуются ирландцы, не оборачиваясь, глядя в зеркало. Чаще ведут машины женщины, мужчины сидят рядом. Много аварий случается по выходным – однажды воскресным утром по радио мы услышали, что за ночь в авариях на острове погибло семь человек. Дорожной полиции мы не видели, но незримо она постоянно присутствует в сознании всякого водителя-ирландца.

...Из окна машины открывались виды, объясняющие извечную ирландскую ностальгию и тот факт, что все больше потомков эмигрантов возвращается на родину предков – «изумрудный остров». Он в буквальном смысле слова изумрудный, притом круглый год. Сочные травы, словно гигантским шерстяным пледом, покрывают длинные пологие холмы; вековые дубы, платаны, ели, сосны походят на творения гениальных зодчих, пребывавших в полном согласии с природой и космосом; приливы, отливы, во время которых пуританская католическая Ирландия предается стриптизу, стыдливо, но настойчиво обнажая нижнюю, затем верхнюю часть довольно-таки смелых местами форм и растительности, – и огромные жирные чайки вожделенно набрасываются на обнаженное, влажно поблескивающее распластанное тело; по синим озерам неспешно плывут облака, и отражаются в них камни, которыми убран весь остров, и даже нагромождения ледниковых валунов кажутся искусно выстроенными жилищами, а десятки, сот¬ни миль оград, сложенных из камней, свидетельствуют о генетической любви к труду и непрерывной преемственности поколений.
Если бы меня попросили одним словом охарактеризовать Ирландию и ирландцев, то я бы сказал: преемственность. Даже в мельчайших деталях, незначительных подробностях ощущается она – с первой и до последней минуты в «стране мудрецов и святых» не оставляло ощущение, что так было, есть и будет всегда несмотря ни на какие войны, революции, катаклизмы и даже конец света: Ирландия останется островом-парком, с оружием в руках ирландцы защищали свои вековые деревья от вырубки колонизаторами-англичанами, с идеально подстриженными газонами и кустами, вечными соборами и замками в продуманных зарослях и белоснежными лебедями, разноцветными, словно игрушечными домиками, свитерами ручной вязки и колоссальными Мохерскими скалами на западной оконечности острова, что миллиарды лет противостоят ветрам и волнам Атлантики и защищают мать – старушку Евразию. Ручная работа – это словосочетание в Ирландии осуществляется, обретает предметный смысл: ведь каменные ограды испокон века складываются вручную и всемирно известные свитера и кофты тоже вяжутся вручную. Но теплота и чуткость человеческих рук ощущается во всем (или почти во всем), где написано «Made in Ireland», – чтобы убедиться в этом, достаточно пройтись по улицам и обратить внимание на двери: сотни тысяч дверей, и нет двух одинаковых, любая – произведение искусства, и на расписанные с буйной фантазией стены домов, бунтующих против хмурости и мрака, насылаемого Атлантикой, или заглянуть в любой ирландский паб в любой части света: темно-вишневое, темно-коричневое, коньячное, медное, латунное, льняное, сотканное из множества разноцветных нитей, полированное, шелковистое... как шерсть красного ирландского сеттера, будто созданного для того, чтобы его гладить. (Кстати, об ирландском сеттере. У меня на даче (или я у него?) живет ирландец по имени Тимофей, Тим. В детстве он обожал грызть вещи ручной работы, наказывать его было нельзя, потому что он вел себя как истинный ирландский лорд – обижался, уходил на второй этаж и накладывал там кучу (на головы, типа, нате вам). Тим любит носиться по болотам, лугам и спать у пылающего камина; по ночам он задумчиво смотрит на луну и облака; более своенравного существа я не знаю).
Преемственность... Как не хватает ее России, все «разрушающей до основанья, а затем...»
В отличие от многих побед, одержанных христианством в других странах (где божества поверженного язычества занимали у христиан место чертей, бесов и прочей нечисти), в Ирландии они становились святыми в ряду с самим Патриком. Например, Бригита, языческая, а затем и христианская, наиболее почетаемая ирландцами святая.
Преемственность, то есть продолжение жизни, видится и в отношении ирландцев к смерти. Со времен легендарного Кухулина существует обычай хоронить королей, вождей и просто воинов стоящими в боевом облачении, тем самым как бы продолжающими ратные подвиги. В статье о Дефо Д.Джойс писал: «Старый лев уходит в удаленное место, зачуяв последний час. Он испытывает ужас к своему изнуренному, убогому телу и хочет умереть там, где никто его не увидит. И так же иногда человек, рожденный в стыде, сжимается от стыда смерти и не желает оскорблять других, остающихся жить, зрелищем того, как природа, саркастически и брутально, обрывает жизнь человеческого существа». В одном из дублинских пабов нам довелось присутствовать на поминках – казалось, речь идет о свадьбе или о дне рождения. Говорят, похороны в Ирландии – не оплакивание преставившегося, но гимн прожитой им жизни.
Мэйв, сотрудница одного из турагентств, принимавших нас, накануне похоронила своего жениха, погибшего в автокатастрофе, свадьба должна была состояться именно в тот вечер, когда мы с ней встретились и за разговорами и «Гиннесом» провели несколько часов – мы не знали о трагедии, смеясь, делились ирландскими впечатлениями, Мэйв тоже смеялась, рассказывала анекдоты об ирландцах...
«У меня есть чувство юмора, – сказал Брендан Бихан, известный драматург из Дублина. – Я из тех людей, кто будет смеяться на похоронах, если только это будут не мои похороны». В Лимерике нам рассказали такую историю. Ирландку, у которой скончался муж, спросили, почему лежащий в гробу покойник улыбается. «Потому что он умер во сне, – ответила она, – и еще не знает о смерти. Ему снится, что он жив, но боюсь, если проснется и поймет, что мертв, потрясение, которое он при этом испытает, может убить его».

Кладбища в Ирландии (как правило вписанные в пейзаж с океаном на заднем плане и пасущимися на лугах, помеченными красным, синим, зеленым, желтым – чтобы не спутать – овцами) похожи на католические погосты материковой Европы, с их помпезными скульптурными композициями и гранитно-мраморной роскошью – в Ирландии последние пристанища лаконичны и возвышены, без сомнительных сантиментов и излишеств, отвлекающих от беседы со Всевышним.
Кстати, о религиозности ирландцев. Они верят в Бога, ходят на воскресные службы, причащаются, исповедуются – но в Канун Дня Всех Святых, 31 октября, гадают с помощью праздничного пирога: в него запекают кольцо и орех, у кого в куске окажется кольцо, тот вскоре женится или выйдет замуж, у кого орех, тот свяжет свою судьбу со вдовцом или вдовицей, а коли орех окажется пустым, то девушке быть старой девой, а юноше – холостяком.
Суеверий множество. Существуют и обряды – довольно мрачные. В тот же Канун Дня Всех Святых гадающие с завязанными глазами дотрагиваются до разложенных на столе предметов: молитвенник означает монашескую участь, кольцо – свадьбу, вода – долгую жизнь, земля – смерть.
Любимой забавой ирландцев, а еще пуще иностранных туристов является целование камня в стене замка Бларни на высоте около пятидесяти метров. Для этого надо подняться по узкой винтовой лестнице, лечь на перекрытие, выг¬нуть позвоночник, до предела откинуть голову и при поддержке специально приставленного служащего, под вспышкой обязательного «Полароида» и смех спутников исполнить обряд, то есть облобызать камень; о гигиене не говорю, но и с эстетической точки зрения это зрелище довольно-таки своеобразное: я долго с интересом наблюдал, как развлекалась группа весьма пожилых американцев – набрякшие, налитые кровью лица, животы, выглядывающие из-под задравшихся рубашек, груди, студенисто раскачивающиеся на высоте 150 футов, осклабленные вставные зубы, потеющие лысины, падающие из карманов вниз лекарства, монетки, расчески... И все это ради того, чтобы исполнилось желание. Существует легенда: нимфа тонула в озере, хозяин замка спас ее, она потребовала, чтобы он поцеловал камень, лежащий на берегу, он сделал это – и исполнилось заветное его желание (какого рода – остается загадкой).

Ирландия. В городок ЛимерикСвятой Патрик, покровитель Ирландии. Нет на земле святого более почитаемого каким-либо народом. Главный праздник ирландцев – не Рождество, не Пасха, но День святого Патрика. И не удивительно. Святому Павлу и Святому Януарию из Неаполя и присниться не могло бы такое обилие чудес, которые совершил святой Патрик. Вопрос сложный, но мне показалось, что не всегда и не во всем святой ортодоксально следовал идеям Христа, таким, например, как «враги человека – ближние его» или «оставь отца своего – и ступай за мной». Быть может, потому и потянулись к святому, который святым тогда еще не был, души язычников, потомков каледонцев, кельтов, викингов, великого героя Кухулина, что никогда ничем не опорочил он их веры, суеверий, их богов.
Он не был красавцем с изможденным лицом и окладистой бородой, как прочие святые. Он был маленьким, лысым и толстым. По другой версии – огненно-рыжим. Его никто не направлял из Рима, он вернулся на «изумрудный остров», где был в юности рабом, по своей воле, потому что любил этот остров. В сане епископа римской католической церкви он на равных обращался с королями и последними бродягами. Он исцелял неисцелимо больных. Он не прощал обид: «Однажды змея обидела Патрика, и он решил вовсе избавить Ирландию от змей; по его призыву все змеи собрались, Патрик изо всех сил грохнул о землю посохом, проклял змеиный род и повелел: «Изыдите в море!» Змеи покорились, и с тех пор в Ирландии никогда больше не было змей. И комары его обидели – нет на острове комарья. И волков Патрик, бывший пастух, «с негодованием прогнал», так что овцы и бараны с V века блаженствуют и не поддаются исчислению: по одной современной статистике на каждого ирландца приходится четырнадцать овец, по другой – шестьдесят восемь. Это он, Патрик, объясняя язычникам, что такое Святая Троица, брал в руку трилистник кислицы – как символ триединства. С той поры трилистник является символом, эмблемой самой Ирландии. Не орлы с распростертыми крыльями, не львы, вставшие на дыбы, не скрещенные мечи, как у других стран, а скромные травинки обыкновенного клевера.
Его именем названы школы, церкви, столовые, замки, холмы, горы, леса, парки, озера, переулки, улицы, площади, селения... По обилию и концентрации его именем названных объектов (субъектов) святой Патрик мог бы сравниться разве что с нашим «корифеем всех наук и великим физкультурником». Но Господь такого сравнения не допустит. Да и разница в том, что вот уже у множества поколений ирландцев возникает желание не переименовывать, а напротив вновь упоминать святое имя в связи с новыми школами, улицами, селениями и даже... модными интернет-барами.

Есть у ирландцев и другая религия – «Гиннес». Кажется, будто ирландки грудных детей кормят не молоком, а «Гиннесом». По тому, сколько кружек «Гиннеса» способен выпить человек, определяют, хороший он или... В разведку истинный ирландец пошел бы только с тем, кто может принять на грудь не менее пяти пинт «Гиннеса» (около трех литров). Ежедневно «мудрецы и святые», а также гости «изумрудного острова» выпивают четыре миллиона пинт «Гиннеса», а во всем мире потребляется более десяти миллионов! Абсолютный рекорд. Говорят, Артур Гиннес, основатель династии, создавая в 1759 году первую пивоварню, используя «самую мягкую и чистую воду в мире» горных рек графства Уиклоу, изначально шел на рекорд – и вполне естественно, что именно потомку Артура пришла в голову мысль издавать «Книгу рекордов Гиннеса». 27 августа 1955 года вышло первое издание. В него вошло сообщение о том, как строители сносили старый дом и в стене обнаружили скелет, на шее которого висел медальон с надписью: «Рекордсмен Ирландии по пряткам, 1910 год». Считается, что сейчас это самая популярная книга в мире. И самая убийственная – десятки, а может быть, и сотни людей погибли, пытаясь установить какой-либо рекорд и увековечить в «Книге» свое имя.

...Многие теперь возвращаются на родину – эмигранты, их дети, внуки, правнуки. Но не только красоты влекут их. В Ирландии зарегистрировано более 250 тысяч офшорных компаний, для которых налог на прибыль не превышает 10 процентов. А представители творческой интеллигенции – музыканты, актеры, художники, приобретающие недвижимость в Ирландии, по решению специальной комиссии, оценивающей «неоценимый вклад в мировую культуру», освобождаются даже от уплаты подоходного налога.
...И все же мы добрались до Голливуда. Племянник Кеннеди оказался довольно крепким стариком, абсолютно глухим. Он с удовольствием выпил кружку «Гиннеса», заказанную нами в ближайшем пабе, выпил вторую, вытер пушистые седые усы и повел рассказ.
– Дядя, говорите? Мой дядя самых честных правил (так перевела с ирландского на английский сопровождавшая нас Джоан, а затем с английского на русский Ольга Алексеева, директор туристического агентства «Мастер-трэвел», благодаря которому мы и оказались в Ирландии).
Около часа господин Кеннеди рассказывал о своем родном дяде, который был довольно-таки веселым парнем и перед кончиной сочинил вот такой, например, лимерик:

Был однажды старик из Халдеи,
Худ, как щепка, и даже худее.
Как-то смазавши в меле,
Без труда навертели,
Точно бинт, старика из Халдеи.

Но лишь после пятой пинты «Гиннеса» мы осознали, что дядя нашего собеседника ни к Америке, ни к убиенному президенту Джону никакого отношения не имел.
– У нас тут каждый второй – Кеннеди, – почему-то подмигнул нам хозяин паба, наливая по шестой.
Мы оценили чисто ирландский юмор.

Дублин встретил нас дождем. «Климата у нас нет, – говорят ирландцы. – У нас только погода». Когда чуточку распогодилось, на одной стороне улицы еще шел дождь, а на другой уже светило солнце (бывает в Ирландии и такое!), неподалеку от Тринити-колледжа Дублинского университета, мы увидели Аллу Борисовну Пугачеву под руку с Филиппом Киркоровым. (см. фото) Накануне жюри «Евровидения» не пришло в восторг от ее песни «Примадонна», и Алла Борисовна (которую мы все равно любили и любить будем) в сердцах обложила нас с Кокошкиным английским матом, а когда мы извинились по-русски, перешла на язык Пушкина и Ильи Резника; Филипп, облаченный в аспидно-оранжевый пиджак, довольно улыбался, позируя перед фотокамерой. Помешал двухэтажный автобус, мчавшийся, угрожающе покачиваясь, прямо на нас. Водитель, в белоснежной сорочке, в форменном, идеально отутюженном синем костюме, с красным галстуком, должно быть, накануне смотрел телетрансляцию (хотя подавляющее большинство ирландцев предпочли финальную встречу по бильярду) – и тоже улыбался.

Юный Джойс очень набожен был,
Он прислуживать в церкви любил.
Он во всех бардаках
Пел псалмы как монах
И со шлюхами в рай восходил.

Этот лимерик сочинили друзья писателя Джеймса Джойса, утверждавшего, что если бы Дублин сгорел, то его можно было бы точно восстановить по роману «Улисс». В тротуары повсюду вмонтированы медные таблички с цитатами из романа, в которых рассказывается о похождениях главного героя Блума и сексуальных томлениях Молли, Пенелопы ХХ века, символизирующей саму Землю.
«От «Улисса» будут блевать даже готтенготы», – гласила одна из первых рецензий на роман. «Чтение книги – грех против Духа Святого!» «Все человечество, объединясь, должно восславить «Улисса», – писал Паунд, – кто этого не сделает, пускай займут места среди умственно неполноценных; что же до неприличий в романе, то «Улисса» нельзя подвергать цензуре, как нельзя подвергать цензуре анализ кала в больнице».
Неприличий в романе предостаточно. Кульминация книги – феерическая картина мира проституции, а знаменитый монолог Молли Блум, поток сознания, которому подражали без исключения все знаменитые писатели нашего столетия, и процитировать по-русски сложно. Сам Джойс объяснял эпизод так: «Он начинается и кончается женским словом «да». Он вращается словно огромный земной шар медленно уверенно ровно, вокруг собственной оси, имея четыре кардинальных точки, женские груди, жопу, матку и ****у, выражаемые словами: потому что зад... женщина, да. Хотя он, вероятно, более неприличен, чем любой предыдущий, мне кажется, что он абсолютно здоровая упитанная аморальная плодовитая ненадежная завлекающая лукавая ограниченная осторожная безразличная баба».
Заканчивается монолог и весь роман такими словами: «И я подумала не все ли равно он или другой и тогда я сказала ему глазами чтобы он снова спросил да и тогда он спросил меня не хочу ли я да сказать да мой горный цветок и сначала я обвила его руками да и привлекла к себе так что он почувствовал мои груди и их аромат да и сердце у него колотилось безумно и да я сказала да я хочу Да».
Символ Земли... По-разному можно относиться к роману. Но умения мыслить оригинально, образно, свободно и глобально ирландцам не занимать.
Настоятель дублинского кафедрального собора Джонатан Свифт написал великую и до сих пор до конца не понятую человечеством книгу о Гулливере, в которой доказывал, что лошади, гуигнгимы, гораздо благородней людей. Он написал и эпитафию самому себе, которую можно прочитать на мемориальной доске в соборе: «Джонатан Свифт, бывший в течение 30 лет настоятелем этого собора, покоится здесь, где яростное негодование не может более терзать его сердце. Иди, путник, и, если можешь, подражай тому, кто был мужественным борцом за свободу».
Преподаватель университета в городе Корке, что на юге Ирландии, Джон Буль ввел двоичную систему исчисления, в основе которой 0 и 1, – иными словами, ирландца можно называть прародителем всей вычислительной, современной компьютерной техники.
Другой великий ирландец Оскар Уайльд (Оскар Фингел О’Флагерти Уиллс Уайльд) – гомосексуал номер один новейшей истории. Учился в Королевской порторской школе в Эннискиллене, затем в Тринити-колледже и в Оксфорде. Женившись на Констанции Ллойд, стал отцом двоих сыновей, но не устоял перед семнадцатилетним студентом Оксфорда Робертом Россом, набожным католиком, которого Уайльд называл «святым мучеником за любовь и веру, святым, прославившимся не только своей исключительной стойкостью, сколько будучи предметом соблазна для других в одиночестве больших городов».
Опубликовав «Портрет Дориана Грея», Уайльд познакомился с юным лордом Альфредом Дугласом, страстным поклонником его таланта, и они полюбили друг друга. «Он подобен цветку нарцисса, – признавался в письме Уайльд, – такой ослепительно-бело-золотой... Когда он возлегает на диване, он словно Гиацинт, и я преклоняюсь перед его красотой».
Дуглас приобщил Уайльда к оргиям с молодыми людьми, «которые за несколько фунтов и кружку пива» были готовы на все. В конце концов за принуждение к содомии против Уайльда было возбуждено уголовное дело, приговор – два года каторги, но слова, произнесенные великим ирландцем на суде, теперь, можно сказать, начертаны на международном розово-голубом знамени: «Любовь, которая не смеет назвать своего имени, в нашем веке означает такую большую страсть человека к человеку... как это было между библейским царем Давидом и Ионафаном, такую, без которой Платон не смог бы создать фундамент своей философии, ту, которую вы найдете в сонетах Микеланджело и Шекспира!..» Скончался Оскар Уайльд в возрасте 46 лет на чужбине – в Париже.

Не посягая на чью бы то ни было свободу выбора сексуальной ориентации, замечу, что ирландок, как и женщин любой небольшой, почти не смешивающейся с другими, нации нельзя назвать красавицами, но встречаются удивительно тонкие одухотворенные женские лица и стройные точеные фигурки; в субботний вечер мы гуляли по району Темпл-Бар и любовались юной и прекрасной половиной человечества, одетой по моде 97: черный обтягивающий верх, белый низ, почти не прикрывающий того, что должна по идее прикрывать юбка. Перед дискотеками стояли очереди. Девушки и юноши толпились в закусочных «Абракедабра», где за 3.50 можно получить 2 бургера, 2 порции жареной картошки, 2 стакана пепси. На площадях, на улицах, в парках, в пабе под вывеской «Завтра пиво бесплатно!», прибитой много лет назад, молодые люди целовались.
Аборты в Ирландии запрещены. Недавно в Корке изнасиловали девочку, она забеременела, отцы города долго судили да рядили, но, в конце концов, все же позволили ей выехать в Англию для аборта.
В газетных киосках на самом видном месте стоит брошюра: «Практическое пособие по разводам». Цена – 19 фунтов (около 30 долларов). Но пользуется большим спросом. Потому что лишь в этом году в Ирландии официально разрешили разводы. Длится эта процедура долгие годы.
Дотации от государства на детей весьма велики – порой женщине выгодней иметь много детей от разных отцов и не выходить замуж...
Но молодые люди обо всем этом не думают. Они целуются. Взасос.
Дублин – самая «молодая» из европейских столиц, больше половины жителей – до 24 лет.

...В Дублине лет десять назад построили современные многоэтажные дома, заселили – но вскоре почти все жители выехали, объяснив это тем, что им необходим пусть крохотный, но свой газончик, чтобы после работы его подстригать и видеть через ограду соседа, тоже подстригающего газон.
...Среди ирландцев такое количество левшей, что кажется, будто все время смотришь на людей в зеркало.
...На денежных купюрах изображены не вожди, а олени, лошади, рыбы, птицы...
...Наиболее популярны национальные виды спорта: хэрлинг, гаэльский футбол, в который кроме самих ирландцев никто играть не умеет, и чемпионат по открыванию устриц.
...Встречались с мэром Дублина. Он ездит на «Вольво-960» N 97-D-1. Он сказал, что главным для себя считает борьбу с наркотиками, но, к сожалению, за тот год, на который выбирают мэра, многого не успеть.
Мы опросили многих дублинцев, но никто не смог назвать ни имени, ни фамилии мэра. Счастливый город. Счастливая страна.
...Большинство музеев – в частной собственности, поэтому в идеальном состоянии. Замки превращены в 3-звездные отели. Их владельцы, как правило, граждане «великой Ирландии за океаном».
...И большинство храмов на хозрасчете и самоокупаемости. Плата за входной билет – по таксе. Такса – 1 фунт.
...Неподалеку от мохерских скал находится могила Джона П.Холланда, ирландца, создавшего первую подводную лодку в США. Он создал субмарину в надежде на то, что американцы с ее помощью смогут потопить английские корабли.
Великий ирландец Джордж Бернард Шоу говорил об англичанах и ирландцах: «Две нации, разделенные общим языком».
Ирландия – первая английская колония. В 1921 году ирландцы добились статуса доминиона, в 1949 Ирландия была провозглашена независимой республикой.
Еще до поездки на «изумрудный остров» я назвал одного ирландского бизнесмена, живущего в Москве, англичанином. Он сказал, что он ирландец. И больше он со мной не общается.
...Прощальный ужин нам устроили в замке. Традиционную тушеную баранину с луком и картофелем надо было есть по-рыцарски – руками. А потом появлялись девушки в платьях с волнующими декольте, с чашами с водой и ломтиками лимона – чтобы умыть руки. Десерты в Ирландии – произведения искусства. Домики на заснеженном дворе, гнезда птиц, кареты, мельницы, клумбы цветов, замки – сласти столь красивы, что и есть их жалко.
Гастрономическим аспектом и закончу заметки о «стране мудрецов и святых»... За завтраком мы ели овсяную кашу. Стену паба «Лимерик» в городе Лимерик украшал лимерик Джозефа Кеннеди:

Был один старичок из Лагаша,
Он питался овсяною кашей,
Чтоб была она пышной,
Приправлял ее мышкой,
И крепчал старичок из Лагаша.