Безобразные прелести

Новелла

      Как же так, как же так?.. Неужели что-либо прекрасное может быть безобразным, а иначе сказав, беспорядочным иль каким-то бесформенным?.. Да, и да!.. Прелесть именно в том, что она постоянно находится в окружении вещей внешне явно не столь привлекательных и порой отвратительных, прелесть скрыться пытается!.. Но мы тотчас ее узнаем и всегда восхищаемся!.. И из жизни пример, вновь себе задавая вопрос: почему очень-очень красивые женщины окружают себя некрасивыми?.. Чтоб самим более ярко блистать!..
      Двадцать восемь мне было тогда; было это давно, до того, как стать менее ветреным и влюбиться всерьез в одну славную девушку, и жениться на ней, второй раз, окончательно… И работал я в шахте, это значит, по сменам, очень часто не выспавшись… И работа нелегкая… А еще я и выпить любил…
      Не один в это время я жил… Штукатуром трудилась она, лет на пять даже старше меня; звали женщину Лилией… И не очень умна, зато очень покладиста!.. И любила меня… И одет и обстиран, не голоден… И в постели не холодно…
      Был когда-то законный супруг у подруги моей, у гражданской жены… Дочь оставил на память возлюбленной…
      Итак, жили втроем… Десять лет тогда было девчоночке, звали Олей которую… И послушной была, также очень любила меня, звала папой всегда… Не с утра, уже после обеда приходилось ей в школу ходить, это значит, что мы часто дома бывали одни, приходилось за девочкой в энной мере ухаживать… Но бывало и так, что я дрыхал весь день…
- А вот мне спать нисколько хочется!.. – заявила однажды она, едва лег после смены ночной в нашей с Лилией комнате.
- В таком случае умойся, позавтракай и займись чем-нибудь, - преспокойно малышке сказал.
- Уработался?..
- Да, и очень устал!..
- Можно, я с тобой рядом полчаса полежу?.. – в ночной только рубашке устроилась, но поверх одеяла таки. – Спи, не буду мешать…
      Отвечать уже не было сил…
      Я – нормальный мужик!.. И во сне у меня кое-что поднялось, и торчало оно… Одеяло – не ватное… На мне кто-то сидел!… Глаза накрепко слеплены, невозможно раскрыть… Может, вечер уже, на работу опять собираться пора?.. Нет, не выспался я!.. Неужели?.. О да!.. Да, действительно девочка, это Оля над мной!.. Не сидела, а ерзала, ощущая при том под собой, вне сомнения, мое чисто мужское орудие… И ей нравилось, нравилось!.. Прогнать нужно бы было малышку немедленно, но представил знакомую и безумно манящую девушку и был близок к оргазму уже!.. Делал вид, что по-прежнему сплю; учащенно дышать начала скороспелка моя и, похоже, достигла того, чего я не достиг… Все, и слезла с меня…
      В десять лет, в десять лет!.. С трудом в это и верилось!..
      И открыл наконец-то глаза…
- Ты проснулся?.. – она. – Что-то снилось, наверное?..
- Да, и очень приятное!..
- Мало время прошло, - не растерянный вид у распутницы маленькой, - поспи, папа, еще!.. В сей момент только девять часов!..
- Да, конечно, да-да!..
      И не мог долго-долго уснуть… Стыдно было-таки…
      Стыд – это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь, - много позже у Маркса прочел.
      И Маркс прав, был действительно зол!.. На себя, разумеется… Но на следующий день…
- Можно, папа, с тобой полежать?.. – снова Оля спросила меня.
- Полежи, раз так хочешь, чуть-чуть… - с напускным равнодушием сказал девочке Оленьке. – Считай, я уже сплю!..
      Сам же ждал с нетерпением того, что случилось вчера… И оно повторилось, вчерашнее, и опять представлял ту знакомую и манящую девушку… Онанизм… Стыдно в этом признаться, но пришлось онанировать, когда Оля ушла…
      Стало правилом то, что шалунья всегда по утрам, после смены ночной, приходила ко мне, всякий раз меня как бы насилуя… Да, не я, а она совращала меня, заставляла меня онанировать!.. И не мог я, увы, свою цыпку прогнать, и мне часто хотелось хоть разочек увидеть все то, что меж ног у нее…
- Оля стала в последние дни раздражительной, - это Лиля со мной завела разговор. – И дерзить начала, чего раньше не делала!.. Может, ты попытаешься с ней найти общий язык?..
- Попытаюсь, вот только… Такой возраст теперь у нее, обещать не могу…
- Какой возраст, Эрнест?!.. – это имя мое.
- Кто-то в десять уже начинает взрослеть!..
      Начинает свербеть в этом месте у девочек, кое-что просыпаться начинает у мальчиков!.. Сладу нету с такими подростками!.. Если честно сказать, сам по сути подросток еще!.. Инфантильный, увы!.. А вот Оленька скоро станет взрослой вполне!..
      И вернулся однажды домой много раньше обычного, полседьмого утра… Застал Лилю еще…
- Пусть малышка подольше поспит, - и сказала она перед тем, как уйти. – Мы вчера очень поздно легли!..
- Сам в постель отправляюсь уже!..
      И ушла на работу жена – тогда, кстати, сожительниц называли лишь женами, без дурацкого слова «гражданская»… По привычке уже, видеть Олю желал… Между прочим, она на лицо симпатичная, явно очень неглупая девочка, через несколько лет должна стать настоящей красавицей!..
      И решившись, вошел… вошел в детскую комнату…
      Одеяло сползло, а ночная рубашка у принцессы моей была вверх задрана!.. Без трусов, как всегда… И как будто специально во сне широко-широко свои ножки раздвинула… И глядел я на щелку ее приоткрытую, скажем так, зачарованно… И коснулся рукой и раздвинул чуть шире края, половинки пока безволосые, а другой начал нежно водить в желобке снизу вверх и назад… Возбужден и растерян я был, и не знал, чем все это закончится… Ба, и Олечка бедрами шевелить начала и дрожала вся-вся!.. А спала ли она?!.. Изогнувшись всем тельцем своим, напряглась и воскликнула… наконец-то расслабилась… Выражение лица было явно блаженное…
      Лег в свою наконец-то постель… Не до сна, не до сна!.. Обостренными были все-все чувства мои и желания, но закрыты глаза… Слышал, Оля вошла!..
- Можно, папа, ночнушку сниму?.. – голосочком спросила невиннейшим.
      Ничего не ответил проказнице… Какой смысл обращаться ко спящему?.. И она, и она… одеяло стянула с меня, легла рядом со мной без рубашки ночной, то есть голенькой, голенькой!..
- Отдыхай, - и продолжила девочка, - ну а я в это время порадуюсь мужской штучкой твоей, что внизу живота постоянно торчит… - и сняла с меня тотчас она аккуратно трусы. – Ба, какое сокровище!..
      И в руке у нее было это сокровище!.. И открыл я глаза…
- Держи крепко в ладони его!.. – обучать тут же начал девчоночку. – И массируй и дергай легонечко!.. В благодарность хочу там погладить тебе… - и тут пальцы мои вновь нашли ее девичью щелочку…
- Да, конечно же, папочка!.. – задышала она…
      Что творилось с малышкой моей, что творилось со мной!.. И опять вскоре вскрикнула Олечка, второй раз в это утро уже, когда струйки горячего семени ей в животик ударили…
      И спал крепко я час, может быть, полтора… И услышал сквозь сон снова голос волнующий – как-никак, а мне Оля не дочь…
- Хватит, папа, уже отдыхать!..
- Ты так думаешь?..
- Да… Поцелуй же меня!..
      Ну и что, что ребенок почти?.. Губки теплые, влажные, кожа нежная-нежная… И мы голые, голые…
- Не останусь в долгу, если все расцелуешь меж ножками, - и сказала она не своим от волнения голосом, вниз толкая меня. – Я об этом мечтаю давно!..
- Даже маму твою так еще не ласкал!..
- Мама мамой, а я!.. Ты и сам, знаю, хочешь того!..
- Да, малышка, хочу!..
      И пред носом на сей раз раздвинулись половинки щели, ножки Оли на плечи легли… И впервые действительно поднес губы свои к тайным этим сокровищам, пьянил запах меня… Нос уперся в девичий, бархатистый лобок, а внутри лепестки… И средь них начал плавать язык…
      Все, что прекрасно, – нравственно, - писал мудрый Флобер.*
      И прекрасна писюлечка Олина, и не стыдно ее целовать!.. И желательно женщин всех-всех так мужчинам любить!..

      Прошло несколько месяцев… И в течение этого времени мы с малышкой ни разу не нарушили правила: заниматься любовью в полной мере нельзя!.. Нам хватало лишь ласк, оба были счастливыми!.. И печально, но раз… среди белого дня раз попались мы с Оленькой матери, когда девочка делала мне удовольствие оральное… Грандиозный скандал!..
- Уходи!.. – и кричала мне Лилия. – Чтоб я больше тебя и не видела!.. Уходи по-хорошему!..
      И она совершенно права… И о том, чтоб остаться, речи быть не могло!.. А чуть позже пришлось, по причине другой, и уехать из города.

      И минуло лет двадцать с подзабытых тех дней… Между прочим, в душе я остался таким же, очень любящим дам и жене изменяющим, сказав прямо, самцом. Что поделать, люблю красоту, и люблю распрекрасные безобразия женские!..
      И вокзал… Интересная, стройная, симпатичная женщина… И на Олю чертовски похожая, но не девочка, взрослая!.. Я смотрел на нее, а она на меня…
- Мы встречались?..
- О да! Было дело, Эрнест!..
- Боже мой, как я рад!.. – и я обнял ее. – Может, кофе где выпьем с тобой?..
- Можно, но… - и задумалась женщина; на лице у нее выражение игривости. – Поезд мой через пару часов… Мы чего-то когда-то не сделали...
- Можем сделать сейчас!..
- Ах, Эрнест, я замужняя женщина!.. – засияла красавица, моя славная Олечка.
- Я женатый мужик!..
      Двадцать лет… И подарок судьбы… И волнение безумное… Два часа, два часа…

*Гюстав Флобер. Французский писатель. (1821 – 1880 г.)

                2014 г.