Тем кто успел потерять в жизни самое ценное...

Я помню еще беззаботный ветер с августовских полей, лезущих через обшарпанные рамы окон. В деревне у бабушки, помню их порывистое тепло, которое понятно человеку как уют и защиту. Мне всегда казалось, что ветер есть разум земли, а мы только лишь посредники его мыслей, - стоит заговорить человеку, о том, что он знает, видит и слышит, как сразу начинаешь понимать, что ветер их недалек, и дует слабо. Ветер разносит почту всем о том, что видел, пережил, и где остановился каждому. Каждый считает это ветром своим и его искажает до голосовых связок. Человек думает, что он будет жить по своей воле, надежде и любви. Но стоит поверить другим ветрам, как его голос рассеивается в голосе других ветров. Я помню рваный ситец занавешенных рам, и танец белых нитей на солнце, что походит на пародию шелеста листвы. Я помню, что я сделаю, скоро, когда повзрослею. А сейчас я не знаю, что буду делать завтра. Нам кажется, что нам светит целый мир, видят только нас, и все наши желания построены по закону волшебства и магии. Ты, не важно кто, именно ты, а не я; посмотри на себя со стороны, тебя - много, а я - один. А теперь иди к зеркалу и расскажи, как раньше тебя было много. Я долго искал, то к чему быстро пришел. Зачем человек усложняет себе жизнь? Человеку нужен целый путь? В поиске себя я растрачивал себя на переживания, заточения и всевозможные дрязги. Лез в любую литературу как червь в плоть яблока. Философы говорил мне о  душевных растратах, про их смешение со всех возможных социальных рельс в кювет. Писатели и поэты, говорили о состояниях их, данным как дар свыше, а проще говоря, они любили свои мысли и жизнь вокруг, тем самым учили этому меня. Святые говорили, что не стоит лезть так высоко, либо в золотую рамку, либо вообще не лезь. Люди правда говорили чаще больше, но каждый о себе. Вообщем каждый говорил по разному, и как выяснилось позже про одно и тоже.  Но как объяснить людям, что я готовился к трагедии жизни и был к ней уже готов здесь и сейчас. Как передать те ощущения, когда понимаешь, что произошло необратимое, безвозвратное, без твоего участия и каких либо сил вернуть это обратно. Как будто я прошел испытание. И что же делать дальше? Я давно решил, что ветер всегда будет для меня ласков. И вот человек уходит, он много о чем мог тебе говорить, и казалось столько всего интересного и теплого. Но у него уже нет сил осуществиться рядом с нами. По старой традиции можно было бы обвязать себя несуществующей ношей и таскаться с ней до конца. Но я слушал ветер. Каждый знает, что если что-то уходит, то взамен приходит другое, главное чтобы были чисты фильтры и ты позволял перетекать сквозь себя тем переменам, которые проходят насквозь. Как та наволочка, или как ее там, на том старом окне.  Она была непонятна, но предсказуема, а человек всегда понятен, но непредсказуем. Не верьте, что время нами овладевает, не думайте, что потеря это что-то вырванное из нас, не злитесь за чужое добро. И тогда придет такая мысль - "Да сколько уже можно бесцельно страдать, если можно также бесцельно радоваться?" Бесцельно радоваться проще, чем страдать, так уж устроен человек. Страдание это причина, единица, порой цель, которая бьет только по человеку. Страдание как будто средство защиты от социума. Если бы ты был парусом, то для тебя бы ветер был страданием, лишь бы было, что под тобою двигать. Природе не понятно чье-то сопротивление, оттуда такое равнодушие. Поэтому природа в нас чувствует, порой такую беззащитность и бессилие.

p.s.
Тот кто от вас уйдет и больше не сможет к вам вернуться, просит вас о том, чтобы вы не переживали и не убивались как вы можете это делать. Если вы верите в рай, то представьте, как вы переживаете, а человек над вами слышит ваши страдания, ему от этого в раю становиться тяжело. Наша связь такая сильная, что может превратить их рай, в ад, только из-за наших личных переживаний, потому что мы не хотим их отпускать. Так уж устроена природа. Для тех, кто не верит в рай, подумайте, что после смерти нет ничего, и слова ушедших для вас прозвучат так "Ты в своих проблемах пережевываешь самого себя и сокращаешь себе этим жизнь. Зная цену жизни теперь, я бы старался прожить хотя бы лишнюю пятиминутку, чтобы чувствовать ветер и просто подышать августовским воздухом, просто живым."

И когда я осознаю после пришедшей истины тепло и свет, я понимаю теперь, почему я так долго расшифровывал совершенно не православную фразу, а совершенно простые слова: Спаси и сохрани.

(К-Кикин)