Митька

                М И Т Ь К А

     Митькой звали кота, большого и грязного. Ещё маленьким котёнком его подкинули на колхозную свиноферму. Прижился он именно в том здании фермы, где на свет появлялись маленькие поросята. От них пахло молоком, свинячим или тем, что привозили в бидонах для подкормки подрастающих поросяток. Кот ел кукурузную кашу с молоком из мелкого корытца вместе с поросюшками и, глядя на них, себя считал поросёнком. Это наверное потому, что себя он со стороны не видел. Свинарки не прогоняли котёнка, жалели его, любили Митьку  за то, что он люто ненавидел крыс. А крыс на ферме было не сказать что – много, а очень много. Жили они и плодились под деревянным полом клеток, в которых находились свиноматки. На ферме свиноматки поросились по 10-12 голов в сутки. В каждом опоросе около десятка поросяток. Работы у свинарок много и всё делалось в те годы вручную. Уследить, которая свиноматка в какой клетке, и в какой момент начинает пороситься – трудно. Выручал кот Митька. Своим кошачьим чутьём он вычислял начало деторождения. Свинарки видели его сидящим на полутораметровом угловом столбике возле загородки и примечали номер клетки. Странно, что сами мамаши кота не любили и даже пытались куснуть своей клыкастой пастью. От такой нелюбви он прятался в маленькую загородку с крышкой, куда на соломенную подстилку клали новорожденных поросяток. Кот тоже ложился на солому, а малыши сами приползали к нему, мягкому и тёпленькому. Глупенькие слепые поросятки даже искали у него сисю, чем немало смешили свинарок.  Вот только крысам туда ходу не было. (Было много случаев, когда крысы набрасывались на новорожденных поросят…) Митька тут же настораживался, едва заслышав крысиное цокание коготками о бетонные переходы. Пойманных крыс он не ел, а только давил мерзких тварей. Свинарки, как умели, нахваливали Митьку, угощали его чем-то вкусненьким и даже хлопотали перед бригадиром, чтобы тот коту премию выписал. Но долговязый Григорий только отшучивался.
     Однако «Почётная Грамота» у кота всё же была. Сын бригадира, Игорь, где-то там, в городе учился и приехал в село на каникулы. Зашёл к отцу на ферму, а заодно решил сфотографировать для районной газеты передовой коллектив свинарок, во главе с его отцом. Смеха ради сфотографировал и кота, спящего на соломе в обнимку с розовыми поросятками. Через неделю районная газета висела на ферме, на видном месте, в Комнате отдыха, а рядом, на четвертинке ватмана самодельная Почётная Грамота коту Митьке, с фотографией Героя Труда. Даже там какие-то стишки были написаны сыном бригадира. (Жаль, память не сохранила написанного текста. Давно это было).
     Я в то время с моим братиком, Колей, подростками были. Наша мама почти что всю свою трудовую жизнь на ферме работала, а мы считали ферму чуть ли ни своим вторым домом. И кота, хоть и не такого чистого, как наша домашняя кошка, Мурка, уважали даже больше, чем сторожа, одноногого Андрона. Андрон только грозился крысам костылём, а Митька днём и ночью воевал с полчищами крыс.
     Вспомнила я эту историю, когда рассматривала мамины фотографии, присланные мне родственниками из пустующего теперь маминого дома. Пожелтевшая фотография, на ней сидящие кружком свинарки в синих халатах и их бригадир. В правом углу наша мама, Вередин Мария Федотовна, молодая ещё и  самая красивая…

                2014 г.