Гл. 16. Жизнь наша, хрупкая, как хрусталь

Гл.16. Жизнь наша, хрупкая, как хрусталь.

Работница морга достала из пакета одежду и приступила к одеванию покойника. Делала она это с привычной сноровкой, умением, с шокировавшим вначале Сергея, но вполне объяснимым равнодушием и бесцеремонностью к мёртвому телу.
От предложенной дядей Никитой помощи она со странной поспешностью отказалась. Словно он хотел лишить её некоего удовольствия, что было сомнительно.
А значит, надо будет дать ей вознаграждение, - вот ту самую пятёрку, которую сунула ему предусмотрительно в карман тёща.
Трусы плохо натягивались на тело покойника. Женщина повернула его на бок и с треском натянула их на положенное место. У Сергея от этого треска неприятный озноб пробежал по спине.
«Слабонервный такой уж, что ли?!…» – сердясь на себя, подумал он, отводя глаза в сторону.
Взгляд его наткнулся на сильную голую ногу другого покойника, выглядывавшую из-под накидки. Тело на ноге было слегка загорелым, гладким и молодым.
Он ощутил вместе с жалостью внезапный жадный интерес к чужой, прервавшейся так рано жизни. Спросил у работницы морга:
     -  А здесь кто лежит – такой молодой? Отчего он мог умереть?
Женщина, занятая натягиванием на мёртвые ноги носков, не оглядываясь, ответила:
     -  Парень двадцатипятилетний это, разбился на мотоцикле…
Вот она, жизнь человеческая, хрупкая, как хрусталь… А ведь погибшему ещё жить и жить можно было…Семья, вероятно, осталась, - ребёнок… Возможно, и не один…
Сергей не стал отворачивать накидку, чтобы посмотреть лицо погибшего парня. Так и осталась в памяти о нём одна лишь деталь: сильная, крупная голень, выглядывавшая из-под накидки, с гладкой молодой кожей, чуть загорелой и совсем безволосой.

Продолжение следует.