Дизайнер Гл. 7-1 Париж Праздник жизни!

Гл.7 
Заключение врачей огорчило, но не испугало Арского. Полгода до следующего обследования – это, по меньшей мере, год нормальной жизни в новых условиях. Он не любил лечиться. По мере окончания московского проекта Арский действительно почувствовал снижение работоспособности, ухудшение настроения и даже потерю интереса к проекту и профессии. Но воспринимал это как усталость, семейный и творческий кризис, спад творческой активности после полученного удовлетворения от высокого уровня реализации проекта.
Подлечившись, Арский, как азартный игрок, решил: пусть всё будет так, как должно быть! Он открывает новую страницу в своей жизни: жить каждый день как последний, с радостью и удовольствием, не перегружаясь, не оставляя долгов и никаких обязательств. Это позволит выполнить рекомендации врачей. Решив семейную проблему, он снимал длительный стресс. Завершение проекта подходило к концу и не сулило стрессовых проблем

Впереди – возвращение на работу домой, где новая квартира-студия, новая машина и, конечно, новая отдушина в лице Маши, – всё это и есть смена стиля жизни и работы. Он был полон оптимизма. «Я начинаю новый «жизненный проект» – с Нового года, в Париже! С Машей! Это вернёт мне интерес к жизни и творческое вдохновение!»
Паспорт Маши Арский получил по DHL. Оформил визу. Билеты из Москвы в Париж онкупил на один и тот же рейс, только для себя с вылетом на день раньше. Арский не хотел давать ей возможности вернуться домой, если разоблачение его произойдёт при встрече в Москве и она, возмутившись, не захочет встретить с ним Новый год. Лучше будет встречать её в Париже. Обратные билеты были на один рейс и на одно число. Десять дней рождественских праздников они проведут в Париже вместе.

За неделю до вылета Арский послал Маше сообщение:
– Привет! Курс лечения закончился, и мы это отметим!
– Вино нельзя. Только чай с лимоном, – ответила она. – Ты ещё болен?!
– Ты плохо обо мне думаешь. Я здоров! А отметим мы это вместе! Мы поедем путешествовать! Приглашаю тебя встретить Новый год со мной в Париже! Это мой новогодний подарок тебе! Надеюсь, я не опоздал. Ты не улетаешь на Канары?
– Ты всё шутишь!
– Да! Но, если тебе не до шуток, мне придётся лететь в Париж с твоим загранпаспортом. А теперь без шуток. Я вылетаю в Париж раньше, по деловым соображениям, и буду встречать тебя в парижском аэропорту Шарля де Голля в воскресенье утром 27-го. Деньги на сборы и прилёт до Москвы я выслал до востребования. В Москве тебя встретят в субботу, передадут деньги и твой паспорт с визой и билетами до Парижа и обратно и проводят на рейс до Парижа. Рейс №... вылетает в Париж в воскресенье ночью в 3:00 по московскому времени. Перерыв по времени между прилётом из Новосибирска и вылетом из Москвы небольшой. Тебя встретит и поможет скрасить его мой друг Павел. Его номер телефона… Он имеет твоё фото. На рассвете в воскресенье будешь в Париже. Счастливого пути! До встречи в Париже!

P. S. Остановимся в центре, в чудном отеле. Напротив – маленький уютный ресторан. Он известен тем, что в нём все знаменитые режиссёры снимали любовные сцены для своих фильмов. Мы тоже сможем снять свой фильм с любовными сценами. Если не передумаешь лететь, конечно! Ну, скажем, побоишься сниматься…
– Ты не шутишь? Я смогу поехать в Париж и по-настоящему его увидеть?
– Да.
– Я не нахожу слов. Такого подарка в жизни я ещё не получала! Спасибо! Чмок! Чмок!
– Надо правильно составить мысленный образ своего желания, и всё сбудется. И на твою заснеженную улицу пришёл праздник! – Арский чувствовал себя волшебником, творящим чудо для этой измотанной жизнью женщины.

– О, этот город – мечта всех женщин в мире!
– Почему?
– Все женщины хотят быть любимы. А там сам воздух пропитан любовью к женщине. Он флиртует с нею, и она счастлива таким постоянным вниманием и любовью. И готова отдаться ему! Вы, мужчины, этого никогда не поймёте!
– Но флю!
– Пардон! Отказаться от такого флирта не в моих силах! Надеюсь, ты не ревнивый?..
Ответа не пришло.

Через три дня Арский, в костюме цвета крепкого кофе с молоком, в белой рубашке без галстука и в коротком такого же цвета пальто из тонкого сукна, встречал Машу в аэропорту Шарля де Голля самолётом компании S7. На шее Арского болталась, обычная для таких случаев, табличка с надписью ДИОГЕН. Он увидел Машу издалека и был восхищён её изысканным нарядом: словно коренная парижанка вернулась из России. На ней было чёрное драповое манто, из-под которого выглядывало светло-сиреневое шёлковое платье, большой шейный платок такого же цвета, спадающий одним концом на плечо, лаковые туфли-полусапожки на высоком каблуке и шикарная сиреневая шляпа средних размеров, из-под которой на плечи струились её густые волнистые блестящие чёрные волосы. Макияж ей был не нужен. В такой яркой оправе её естественная красота была совершенна. В руке она держала маленькую дамскую сумочку. Её сопровождал стройный средних лет элегантный мужчина. Они разговаривали.

 Маша глазами искала среди встречающих условленную табличку. Арский не спешил засвечиваться. Видно, она посвятила спутника в то, кого надо искать, и он тоже стал сканировать встречающую публику цепким взглядом. На красивом лице Маши отразилось беспокойство.
Когда она была совсем рядом, Арский вышел из тени и вырос перед ней. Увидев его с табличкой на шее, от неожиданности она вскрикнула и прижала свободную руку ко рту. Глаза её упёрлись в табличку и наполнились слезами. Он обнял её и поцеловал: «Привет! Добро пожаловать в Париж!» Маша, чтобы не рухнуть от потрясения, всем телом и мокрым от слёз лицом упёрлась в его грудь и, беззвучно всхлипывая, стала бить его грудь своими жёсткими кулачками.
– Кирилл! Ты сумасшедший! Ты потрясаешь меня до слёз каждой встречей с тобой. Я этого начинаю бояться. Я не вынесу этого! Моё сердце ещё не отошло от твоей последней выходки. Я тебя не хотела видеть никогда. Вот почему ты угадывал мои мысли, а Диоген очень много говорил твоими мыслями! Моё сердце радовалось, что Диоген мыслит, как ты. И я ехала сюда ему отдаться. Теперь тебе придётся с ним договариваться. Когда я буду с ним, а когда с тобой.

– Прости меня, Маша, я не нашёл лучшего способа разобраться в себе и в тебе.
– А я, как дурочка, повелась на твою игру. Ты ещё и коварный талантливый режиссёр! Но я рада, что ты сыграл этот спектакль со мной. Я выросла в нём как женщина и как актриса у хорошего режиссера. Я тебе благодарна. И всё то и это прощаю! – Она осторожно промокнула слёзы на щеках и под ресницами. Её спутник потоптался рядом и, попрощавшись, исчез. Душевное равновесие в душе Арского вернулось на место. Первое прощение он получил.
На такси они приехали в отель. Большой букет берберов, любимых цветов Арского, заранее заказанный им, ожидал её на столе. Потрясение, удивление и восторг превратили Машу в ребёнка. Она висла на нём, на каждом шагу. Номер был уютный и явно не дешёвый. Заказав еду в номер, они приняли душ и до вечера летали в облаках любви и секса, радуясь неожиданному очищению от прошлого и приятному открытию гармонии двух сердец…

– Как раньше! – Маша мечтательно потянулась в постели, не желая вставать. – Хочешь, продолжим вечером?
– Как? Мы идём на Эйфелеву башню.
– Как раньше.
– На Эйфелевой башне?
– Почему бы и нет?

К вечеру, одевшись теплее, Кирилл повёл Машу знакомиться с Парижем. Вечер был для этого времени года не по-зимнему тёплым и безветренным.
– Кирилл, ты замечательно ориентируешься в городе, словно ты летаешь в потоках истории Парижа и его любви!
– Я хорошо знаю город. И люблю Париж, можно сказать, ещё с прошлой жизни. Да, да! Не улыбайся! Я сейчас расскажу тебе мистическую правду. По нумерологическим расчётам, в предыдущей жизни я жил в Париже, занимался теософией, наукой о постижении божественных сил и тонких миров через откровения и непосредственное общение с ними. Что-то вроде предсказателя. В общем, как и ты, помогал людям найти выход из проблем. Я и в этой жизни должен был продолжить эту стезю, но стал архитектором-дизайнером. Хотя знания из прошлой жизни «лезут» наружу, удивляя меня и окружающих. А теперь мистическая правда.

 В каком-то возрасте, я уже не помню, в моём подсознании появился и стал волновать меня своей необычностью сюжет из городской не знакомой мне жизни. Как маленький фильм, не виденный мной когда-либо и где-либо в этой жизни: большой мост через реку с брусчатой мостовой, ведущий к церкви с остроконечной крышей. На мосту человек в чёрной широкополой шляпе намеревается прыгнуть в реку. А я его отговорил… Так необъяснимо и жило во мне это виртуальное видение. – Арский закурил. Руки его чуть дрожали. – Когда я первый раз приехал в Париж, я потратил два дня, знакомясь с архитектурой церквей и соборов Латинского квартала. Профессиональное любопытство. На острове Сите, что на Сене в центре Парижа, где расположен собор Парижской богоматери, известный ещё как Нотр-Дам, много церквей, и я, перемещаясь от одной к другой, любовался и снимал красоты летнего Парижа и его церквей. Так, перемещаясь в направлении Лувра и площади Карруазель с ее знаменитой триумфальной аркой, я дошёл до последнего моста с острова на правый берег Сены. И как только я ступил на этот мост, я почувствовал волнение и учащённое сердцебиение:

«Я здесь уже был когда-то!» Подсознание «крутило» мой необычный фильм, и он привёл меня, мимо каменного парапета моста, где по «фильму моего сознания» стоял человек в шляпе и где я его отговаривал от греха: не прыгать в воду, прямо к той церкви, образ которой хранило подсознание. Дежа-вю! Совпадение было стопроцентным. Даже вековые щербины на камнях от копыт и мох в складках камней под мостом совпали с картинами моего подсознания. Это была церковь – Сен-Жермен-де-Оксерруа… Я понял, что тайна моего подсознания раскрыта: судьба связала две мои жизни, прошлую и настоящую, мостиком тонкого мира сознания, напоминая о
моём предназначении, – Арский развёл руками и улыбнулся:

– Так что в прошлой жизни я – парижанин. Может, даже француз.
– Ты и в этой – граф Монте-Кристо!
– Меня тянет в Париж! В нём воздух действительно пропитан любовью. Я это чувствовал и раньше, но ты нашла точное объяснение. Любовь воздуха Парижа пропитывает меня и наполняет творческим вдохновением!
– Мне фантастически повезло! – Маша прыгала от восторга вокруг Арского, как ребёнок. – Первый раз в Париже, с любовником, да ещё и с парижанином в прошлой жизни и памятью старых времён. Такое счастье даруется только за большую любовь, которую я несу в себе. Я люблю любовь! Я и есть сама любовь! А ты – её источник!

– Маша! Любовь – это Бог! Он же и источник Любви. Мы же можем только стремиться к ней, совершенствуясь и возвышаясь до Него.
– А я и чувствую это возвышение до Него, когда люблю тебя! Ты несёшь в себе любовь парижанина высокой пробы! Эта энергетика ни с чем не сравнима, поверь мне! И я это чувствую! Спасибо тебе, о мой сэнсэй. Ты возвышаешь меня до совершенства!– Маша, сложив ладони, склонилась перед Арским, выражая своё почитание.
Арский, даже делая скидку на её игру, был уверен в её искренности.
– Ты настоящая парижская куртизанка! Я узнаю тебя! Ты из той моей жизни! И ты выносишь мне мозги и в этой жизни! Я люблю тебя! – Он обнял и стал целовать её. Очередь на лифт Эйфелевой башни не обращала внимания на целующихся влюблённых. Париж есть Париж!

Эйфелева башня была украшена разноцветной новогодней иллюминацией. Мощные прожектора, установленные вокруг неё, освещали эту золотистую, главную рукотворную ёлку мира. Другие, установленные на башне, медленно вращаясь, своими лучами, направленными вниз, обшаривали все закоулки на Марсовом поле. Кирилл и Маша поднялись на смотровую площадку. Она была застеклена от ветров.

– Ежегодно Эйфелеву башню посещает 7 миллионов человек. За всё время её существования её посетили около 200 миллионов человек. 31 марта этого нового года ей исполнится 120 лет. К юбилею её выкрасили в золотой цвет. Густав Эйфель предусмотрел две смотровые платформы. Мы находимся на первой. На второй – очень ветрено. Вершина башни колеблется на 6 сантиметров. Кстати, Ги де Мопассан – не любил башню, – спешила выдать всю биографию башни гид, сопровождавший их.
Ночной блистательный Париж, ночной парижский воздух, свежий и ароматный, не только от парфюма посетителей, были великолепны и не нуждались в словах восхищения. Музыка Парижа голосами Мирэй Матьё, Шарля Азнавура, Эдит Пиаф, звучащая из динамиков, разносила этот опьяняющий воздух лекарством счастья! Это нужно видеть, слышать и вдыхать!

– Тебе нравятся мои любовники? – Она раскрыла свои объятья Парижу, как раскрывают объятья при встрече с любимым, пытаясь обнять все его прелести разом.
– Они не только твои. Они – всех женщин мира. Их женщины слушают и любят не только ушами, а впитывают всеми фибрами своей души! Здесь можно забеременеть от воздуха! Я угадал?
– От всего! Ты не ревнуешь?
– Но это же не единственные твои любовники?
– Я им даю это! А тебе – то! Я люблю это делать! Поэтому Париж пропитан любовью!

– Нет! Не ревную. Я не представляю себе человека без того, что он любит делать.
– Париж! Париж! Почему все в таком восторге от Парижа? Теперь я понимаю! Он совершенно прекрасен! –
Маша вальсировала, обнявшись со всем Парижем, на узком пространстве площадки, ударяясь о поручни остекления смотровой площадки так азартно и страстно, что, казалось, вот она сейчас взмахнёт руками в эмоциональном восторге и полетит причудливым эротическим танцем тела и души в это разноцветное небо Парижа. Полетит в его воздух, пропитанный любовью к женщине, в этот калейдоскоп огней, по этим волнам музыки и любви, манящей и неуловимой, как всё в Париже. Она испытывала эмоциональный оргазм от Парижа! Париж любил её! Маша любила его!

Арский не ревновал. Он не мешал ей получать удовольствие. Вскружив себе голову восторгом и танцем, она ухватилась за его руку и прижалась к нему всем телом. Склонив голову на его плечо, своим низким, идущим изнутри голосом она шептала несвязные слова любви и благодарности к нему, к Парижу, к этой сказочной ночи, к этому звёздному небу, к этой жизни, которая сегодня дала ей кусочек счастья, когда желания совпали с реальностью! Впервые в жизни Арский ощутил полное душевное удовлетворение от общения с женщиной, которая искренне чувственно и нежно выражала ему свою благодарность, признание и любовь. Ему с нею было легко и уютно. Он был счастлив! Он показал ей свой мир, и она приняла его.
Так, прижавшись и склонив голову к его плечу, согреваясь от его тела, они спустились и пошли по Марсову полю к ярко освещённой праздничной иллюминацией, словно ёлка, высотке отеля на набережной Сены, где они остановились. В полном блаженстве счастья, наслаждаясь красотой города и людей, они брели к отелю.

– Смотри, какая она красивая. Такую любить и любить. А она продаёт себя.
– Красота – штука не вечная, а будущее надо обеспечивать, пока молод.
– О, какой мужик к ней подошёл. В таком возрасте мужики или больны, или женаты.
– Ага, женат неудачно. Вот и снимает проституток.
– Или импотенты и алкоголики. Жёны им не дают. Ты осуждаешь женщин, которые себя продают?
– Продать можно всё, если к этому есть склонность. Даже отечество. Но на что спрос никогда не падает, так это секс и деньги. Этот бизнес – вечен. Такой бизнес осуждать глупо.

– А ты много привозил сюда любимых женщин?
– Я  во  множественном  числе слово «любимых» не употребляю.
– А женщин?
– Это что? Хай тек? Предложение расширить не только сознание и постель?
– Мне мало тебя ощущать всего. Мне надо ещё и видеть, как ты это делаешь.
– Человеческие страсти не меняются! Включи воображение. Будь милосердна.
– Мне не хватает воображения представить это чудо.
– Милосердие, как и искусство, – вот это чудо.
– Какие у тебя мягкие волосы. Ты мягкий и милосердный!
– Не говори об этом никому.
– Женщины жертвуют всем ради любимого мужчины.
– Иногда жертвы сами становятся убийцами.
– Это – злая память?
– Нет, это человеческое измерение истории. Читай книжки.

У Арского были женщины и любимые, и случайные. Он был положительный мужчина, и женщины его обожали. Но с этой стороны – его никто не знал. Он не выставлял напоказ свои подвиги.
В отель они вернулись радостные, утомлённые и замёрзшие. Столько эмоций в один день – это слишком. Приняв душ и согревшись виски, они буквально свалились с ног…

Париж просыпался рано. За окном номера уже кипела жизнь, когда они проснулись. Все каналы телевизора зазывали соблазнительными скидками на рождественскую распродажу. Маша не успевала записывать названия супермаркетов. Предстоял день большого шопинга. Арский по карте города прокладывал оптимальный маршрут. За утренним кофе в отеле они решили, что это пустая затея.
– Маша, мы же не челноки. Всё, что ты хочешь купить, мы найдём в любом супермаркете. Телешопинг ты уже сделала. Поедем любоваться городом. Я арендую машину. Париж неплохо знаю, и вперёд! – Маша согласилась на всё! Арский заказал машину. Через полчаса они двигались по праздничному Парижу в плотных потоках транспорта…

Предновогодний Париж был переполнен транспортом и народом. Казалось, в него съехалось полмира. Это был карнавал лиц, одежд, речи и неповторимой парижской музыки, звучащей отовсюду. Праздник есть праздник! Красиво, но суетно и тесно. Удалось посетить те супермаркеты, куда приводил их общий поток транспорта. К счастью, не избалованная шопингами Маша удовлетворила почти все свои запросы в двух супермаркетах.
– Хватит! – взмолилась она. – Поехали в отель. Париж хорош только с Эйфелевой башни и не в праздники!
– Обижаешь! На башне всегда тесно и очереди. В Париже – всегда праздник! –

Арский закупил всё необходимое для двух любовников в отеле номера в Париже,
которые не собирались вылезать из постели, не считая дней. Он знал вкусы Маши: шотландское виски для себя и мадам Клико для Маши, мидии, сыр пармезан для французских булочек с помидорами и прочую еду, в общем, всё для полноты счастья. Загрузив всё в «Рено»», они с трудом выбрались с парковки супермаркета на кольцевую магистраль и поехали в отель.
– Я вчера не успела осмотреть весь номер. Там всё есть, чтобы вскипятить, открыть, порезать, накрыть? Боже, сколько мне предстоит трудов. Я даже дома так много не делаю. Стоило ради этого лететь в Париж?! – Маша блефовала с серьёзным видом.
– Обещаю, твои наряды увидят в Парижской опере. Мой фрак ещё не отвиселся, –
объявил свою ставку Арский.
– О, нет, нет! Я не привезла своё бриллиантовое ожерелье! – замахала она рукой.
– А я забыл свои бриллиантовые запонки. – Словесная игра закончилась дружным смехом.

Арский подъехал к отелю. Помог Маше занести все покупки и сдал машину.
Пока он рассчитывался за машину, Маша, разгорячённая и полуобнажённая, раскладывала и примеряла покупки. Специалист по кинезиологии, правке мозгов и внутренней энергии радовался простым бытовым вещам. Арский улыбался. Он любил делать подарки. Маша, разбирая покупки, говорила о всяких пустяках, вызываемых ассоциациями от покупок. Её низкий грудной голос надтреснуто дрожал и при сильных эмоциях прорывался свирельным свистом. Такой голос встречается редко. Он накрыл стол, вытащив из пакетов что было необходимо для начала. Наступало время ланча. Налил немного виски и пригласил Машу к столу. Она не могла оторваться от маленьких женских радостей. Наконец, она забралась в кресло, примостив ноги под себя.

– Я не могу остановиться, прости. Париж, ты, Новый год, подарки! Это вышибает мозги. Ещё три дня назад я не могла даже придумать такое. Ты – подарок судьбы! Во мне всё поёт, даже матка. Давай выпьем за нас в Париже! – Они выпили и поцеловались.
Арский сидел на диване напротив, любуясь ею, блаженно улыбаясь и наслаждаясь её голосом. «Ты всё сделал правильно!» – говорил он себе. Он хотел подарить ей и себе праздник жизни. Маша насторожилась и замолкла. Пересела к нему на диван, свернулась около него, как кошечка, и положила  голову к нему на колени.
– Говори еще, у тебя приятный голос.
– О чем еще ты хотел бы услышать?
– О твоей жизненной мотивации, о том, где граница между мирами, о чем пела матка, – обо всем.

– Когда я еще училась в школе, я все время думала: зачем люди работают? Почему они все время жалуются на свою работу, там происходят какие-то неблагоприятные события, они все это обсуждают дома и опять туда идут... зачем? Неужели деньги нельзя получать с улыбкой и удовольствием? И я начала искать для себя такое занятие, которое приносило бы мне удовлетворение... Когда я опускала руки и думала, что все, нет в жизни счастья, шла устраиваться на работу и тут же сваливалась с высокой температурой: тело бунтовало против рамок и графика. Надо сказать, что мир был ко мне благосклонен, у меня были мужчины, которые мне обеспечивали очень хорошие условия для жизни, а в голове сидело: а я где во всем этом? Явно я не только для того, чтобы еду готовить, гостей принимать и любовью заниматься. Было что-то еще...

– Ты нашла?
– Я искала. Начала отслеживать повторяющиеся в жизни события и при случае реагировать по-другому, не так, как раньше... многое начало проясняться. Потом я нашла энергетические практики. Это мне очень помогло. Ценности менялись, люди уходили из моей жизни, появлялись другие. Было тяжело и больно отпускать их и страшно принимать новых.
– Что это, «что-то еще»?
– Что-то еще – это то, что есть кроме социальных ролей. Это то, что внутри, зачем я пришла в этот мир, кто я, какая я, кто все эти люди рядом со мной, почему я себе все это заказала, прежде чем родиться. Став мастером по энергетической коррекции, я продолжала искать, и мне попалась кинезиология. Вот тогда-то душа затрепетала. Вот оно, вот инструмент, самый нужный сейчас! В итоге, я разгребла все, что могла и не могла. Отношения с родителями, с дочкой, с мужчинами, с людьми и т.д. Я думала, что достаточно сделать только это, но нет, оказалось, что опять есть что-то еще...

– Ты нашла?
– В один прекрасный день я поняла, что причина всех моих продвижений в жизни – ненависть к людям, хотя сердце было наполнено любовью. Я хотела через любовь показать людям, какие они низкие и грязные, как они варятся в своей работе, зачастую не приносящей семье благополучие, ездят по миру за впечатлениями, но забывают виденное, и остаются лишь «фотки». Как все бессмысленно в их суете. Сначала я не могла принять такой поворот событий. Как это? Я, такая чистая и светлая, которую все любят, могу основываться на ненависти? Приняла постепенно... Какое-то время ходила, смотрела на людей и понимала, что я действительно их ненавижу....

– Смотрела на всех с позиции превосходства?
– Потом я устала, ненависть сама собой рассосалась. И потихоньку меня начало разрывать в области сердца... Я понимала, что я такая же, как все: голова, две руки, две ноги и все остальное соответствует. Я спустилась к людям. Сейчас двоякое чувство. С одной стороны, очень хочется дарить свою любовь. Кажется, что ее хватит на всех: на мужчину, на детей, на животных, на людей, на весь мир, и чем больше я дарю, тем больше ее у меня становится. С другой стороны, опять появилось чувство, что есть что-то еще... Я всегда буду искать, находить, но всегда будет – что-то еще....

– Я надеялся услышать, наконец, человека, который дошел до конца. – Арский долил вина себе и ей.
– Да, я чувствовала, что я не такая, как все, что я знаю много больше о любви, о сердце, о свободе, чем остальные люди. Было ли в этом превосходство? Я и сейчас знаю об этом немного больше, чем другие, только теперь я позволяю людям не знать того, что они не знают, и не делать того, что не могут и пусть будут и живут, как умеют... Я тоже живу, как умею. Только умею постоянно по-разному, приобретаю новые навыки. Конца нет!.. Не в этой жизни!…

– Смысл жизни – это путь. Путь самопознания и самосовершенствования, – успокоил её Арский.
– Да.
– Я пришел давно к этому выводу, но всё-таки после каждого восхождения думаю: есть что-то еще. Я слушал тебя, затаив дыхание... и очень боялся, что вот ты сейчас скажешь, что ты дошла до конца и нашла смысл... И тогда или мой вывод неправильный, или ты зашла в тупик, а так все хорошо. Но сейчас я в покое... я сейчас не развиваюсь... я жду... и пытаюсь понять, чего я жду и когда.
– Это тоже хорошее состояние, я поняла очень важную вещь.

– Какую вещь? Я тоже понял одну вещь, давай сначала ты.
– Религии, особенно христианство, учат нас, что мы растем, учимся, усваиваем жизненные уроки, растем... через боль и страдания. Мне было очень больно... после несостоявшейся свадьбы, я не помню следующие несколько лет своей жизни. Но сейчас я понимаю, что можно узнавать себя через Любовь. Это, пожалуй, самое важное открытие. Боль ведет в тупик, Любовь – бесконечна!
– Я пока начну потихоньку, можно? Или ты не договорила?
– Конечно, я закончила. Теперь моя очередь быть ухом.
– В чём-то я полностью согласен, в чём-то нет. Бог есть любовь, любовь правит миром. Это общепризнано, но не доказано!

– Да, это так.
– И это впрямую относится к моему выводу, к мысли, которая пришла, когда ты говорила о своих исканиях. Я шел другим путем, но туда же. Путем познания себя, и этапы моего развития были другими, но почти все выводы оказались такими же, в главном. Бог есть любовь! И если говорить о пути, то, по глупости, можно спорить о правоте.
– У всех пути разные, конечная точка одна! – грустно вздохнула Маша.
– Но, похоже, если идти по любому пути, но внутренне постоянно развиваться, то приходишь к одному и тому же выводу, в конечном итоге. Есть еще что-то! Я бы сказал главное, ибо есть ещё заначка для настоящего общения – для общения глаза в глаза, как говорят. Под этим я понимаю энергетическое, квантовое общение сущностей, их гармонизацию. Она рождает любовь и приближает тебя к Богу!.. И к Космосу.

– Хорошо, я буду рада такому общению. О, вспомнила про энергетическое общение. Мой кот как-то странно себя ведет: если я в другой комнате и комп верещит о новом сообщении от тебя, заметь, именно от тебя, – кот орать начинает. Приходит за мной и зовёт. – Маша устремила свои жёлтые глаза на Арского. – Признайся, это твой посланник?
– Кошки – это не собаки – они наблюдатели за нами. Их нам посылают. Они сами приходят, сами уходят… Хочу тебя занозить. Ты всех ненавидела, теперь идешь по пути любви. А ты полюбишь всех, кого ненавидела? Ты в состоянии познать абсолютную любовь? Или пока ты любишь только тех, кто любит тебя? Для меня это тоже вопрос, который ставит меня в тупик.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Я всегда стремилась познать любовь, я и понятия не имела о ненависти внутри себя, она была очень глубоко спрятана. Я ненавидела не конкретных людей, а людей как живых существ, в принципе. Могу сказать только, что я смогла полюбить себя в этой ненависти, не отрицать ее, не открещиваться, дескать, это не я, я такой быть не могу... Могу, как оказалось, и была такой. Я была «дома», я сознательно умирала. Одна. Никого не было рядом. Я не знаю, была ли там абсолютная любовь, словами это невозможно выразить.
– Я всех люблю изначально. Я люблю людей: некрасивых, больных и не очень честных, китайцев, черных и даже финнов, до тех пор, пока не столкнусь с конкретными людьми. И если я с кем-то не гармонирую, я продолжаю его любить, только с легкостью проявляю весь спектр чувств: ненавижу, не прощаю, презираю... У меня не сходится что-то с абсолютной любовью, я несовершенен. Ты все еще ненавидишь людей?

– Кирилл, сказать, что я люблю всех, это все равно, что сказать: я никого не люблю. Пожалуй, это относится к каждому в отдельности, который появляется в моей жизни. Откуда он взялся, как?
– Маша, абсолютная любовь, ты должна знать это, если ты прошла такой путь, – это любовь к Богу, к Создателю... Будда, Брахма, Аллах, Христос – все они учат любви, а не страданию. Неважно как назвать – всё есть любовь, всё остальное – несовершенство. Любовь тоже страдание, в том числе. И она готова всех простить!
– Простить? Не знаю, всех или нет, самое трудное простить себя. Это тоже было. Прощение отпадает само собой, когда предоставляешь человеку свободу выбора и уважаешь этот выбор. Я помню, когда я просила прощения у мамы, она мне сказала такую вещь: «Я люблю тебя и такой, проси прощения у себя за свои чувства». Это было откровение!

– Ладно, оставим это – это твое личное. Про прощение, мне порой очень трудно себе признаться, что мои ощущения «простить» расходятся с моей жизненной концепцией «прощения».
– Всё, Кирилл, я хочу спать, если смогу... голова закипает и требует осмысления, сортировки информации во сне. – Маша спрыгнула с дивана. – Надо полежать в темноте или зажечь свечку... Получается, нужно говорить «я тебя прощаю» чаще, чем просить прощения. Это круто!
– Получается так. Мне тоже спать хочется. Про планы на завтра говорить не будем.
– Никаких планов. Только экспромты. Они приятней!
По восточному времени наступил поздний вечер. Маша юркнула под одеяло в большую постель.

– Кирилл, я понимаю твои мысли о прощении. Ты мучаешься угрызениями совести за тот скандал. Твоя ревность оправдана, я дала повод, но это моя жизнь, мой мир. Я ненавидела тебя и хотела больше никогда с тобой не общаться. Я ещё не дошла в познании себя до этого «ещё что-то». Сейчас я готова сказать, что «я тебя прощаю». И ты прости меня. Иди ко мне. Я остужу твои мозги перемещением энергии с помощью гармонии двух тел…
                *   *   *