Дизайнер Гл. 7-2 Париж Горе от ума

Гл.7-2 
Арский заваривал кофе, когда Маша открыла глаза и то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла:
– Мы ещё в Париже?!
– Да! Сегодня культурная программа. Я покажу тебе мой Париж! Мы проедем по кольцу Больших Бульваров, через площадь Каррузель с Триумфальной аркой, площадь Согласия. Посмотрим дворцы Лувр, Тюильри, церковь Сен-Жермен-де-Оксерруа, базилику Сакре-Кёр, театр Гранд-Опера, Стену любви и ещё, ещё… – Арский стоял у постели с чашкой кофе, перечисляя достопримечательности Парижа.
– Кофе в постель! Это намёк на продолжение ночи или на окончание?! – Маша нежилась в постели и не торопилась вставать.

– Это намёк на утренний кофе с сексом, пардон, с кексом!
– А можно и то, и другое?
– В Париже все женщины чувствуют себя куртизанками. Я убедился, женщинам в сексе нельзя отказывать – уйдут к другому!
– От тебя уйдёшь. Запер девушку в золотой темнице и насилуешь… Разговорами, мозги вышибаешь.
– Женщина без мозгов – находка для мужчины.
– А с мозгами?
– Головная боль.
– Но они же сами её и снимают, не правда ли?
– Да, путём вышибания мозгов мужчине.
– Уф! Тебя возбуждает только Теософия, а не красивая обнажённая женщина. Ау! Я не Маша, я – София, которую ты любишь! Я уже чувствую, как сильно!
Арский взял чашку из её рук и тут же был повержен на кровать….

Было около полудня. Праздничный Париж ещё не весь выбрался из своих постелей. Арский поснимал Машу в различных памятных местах и ракурсах. Загадали желания про любовь на Стене любви и неторопливо катались по Парижу. Он показал ей свои любимые места Парижа. В церковь Сен-Жермен-де-Оксерруа, где в прошлой жизни Арский молился за грехи спасённого им человека в чёрной шляпе, Маша захотела зайти. Арский прошёл с нею в собор и сел на скамью, предоставив ей возможность одной пообщаться с Богом. Маша прошла в центр церкви, остановилась в центре, прямо под куполом, и стала рассматривать живописные фрески. Она постояла там некоторое время, и вдруг Арский услышал лёгкий шум в центре зала. Он открыл глаза и увидел, что на том месте, где она только что стояла, беспокойно сгрудились посетители собора. Маши не было видно. Он встал и быстро прошёл в центр зала. Маша, бледная, с закрытыми глазами, лежала на полу в неестественной позе рухнувшего в обморок человека. Кто-то, склонившись над ней, приводил её в чувства. Арский протиснулся через толпу и, подняв её, понёс на скамейку. Пока он её нёс, она пришла в себя и открыла глаза.

– Я хотела подняться к Ним и почувствовала это «ещё что-то» в энергетическом общении с Ними, – прошептала она.
– Успокойся. Всё в порядке. – Арский растирал её щёки. – Где-нибудь больно? Ты не ушиблась?
– Нет, не ушиблась. Пойдём в машину, там есть сок. Пить хочется.
– Ты в состоянии идти?
– Уже всё прошло.

Арский, поддерживая Машу под руку, двинулся к выходу. Какой-то француз, проходя мимо, протянул ей красивую пишущую ручку.
– Это было на том месте, где вы упали. Прошу, мадам, – сказал он на неплохом русском. Видно, услышав их русскую речь, посетители собора делегировали его как владеющего русским языком.
– Спасибо, но это не моя ручка. – Маша улыбалась своей обворожительной улыбкой.
– Меня просили передать, – откланялся француз.
Они прошли к машине, постояли около неё, подышали свежим воздухом, попили соку и только потом поехали в отель.

В номере Арский уложил Машу и организовал ужин прямо в постели.
– Тебя можно читать как книгу. Все твои чувства и мысли – в действии. И случившееся в церкви – знак свыше. Что-то не то ты делаешь. Отнесись к этому серьёзно. – Арский поставил на прикроватную тумбочку бокал с соком. – Сейчас кофе заварю, взбодришься.
– Забавно! Правда? – Маша была удивлена.
– Твои чувства и мысли действенны и, возможно, кому-то несут опасность. В них ты раскрываешь себя гораздо больше, чем мне о себе рассказываешь, гораздо больше, чем думаешь... я даже улавливаю, когда ты полностью искренна, а когда ... ну... не договариваешь.

– Вот всегда так! Доверишься в сокровенном, а сочтут неискренней, – обиделась Маша.
– Ты забыла, с кем связалась. У меня были преподаватели из «конторы»...Тс-с. – Арский игриво поднял палец вверх.
– Мой учитель, тот, кто преподает тантру, говорит: «Воспринимайте своего партнера так, как будто он ясновидящий. Все проще становится». Я даже не знаю, с кем связалась.
– Ясновидение – это не твоё... тебя легко обмануть... Ты слишком в себе... и слишком легко «ведёшься». Для проникновения в пространство сознания нужны другие качества. Ты этого не знала? Чувствовать людей еще не значит видеть их насквозь, далеко не всех можно увидеть.

– Представляешь, какая я беззащитная, – прикалывалась она.
– Извини, извини. Я слишком увлекся, беру все назад. Я понял: ты «другая», а я часто даю тебе советы как обычным людям. Вот это как раз уже непрофессионально и самонадеянно. Ты же меня и благословила.
– Ну, раз благословила, не ограничивай себя. Мне интересно твое мнение профессионала.
– Про контору – это шутка. Перед тобой щегольнуть хочется. У меня были спецкурсы в институте… И опыт прошлой жизни лезет наружу, – продолжал шутить Арский, совсем запутав Машу, где правда, а где вымысел.
– По какому поводу?
– Ведение переговоров, так скажем. Закрыли эту тему, расслабься и отдохни, а то снова упадешь в обморок и набьешь себе шишку… Под другими качествами я имею в виду твои «другие» человеческие способности – сенситивность, экстрасенсорные способности. Отсюда твои увлечения восточными практиками как стремление к самопознанию и совершенствованию.

– Мне все надоело, искать и познавать себя. Я действительно беззащитная. Мне нужен просто защитник как средство существования. Все остальное бессмысленно. Это главный мой вывод на сегодняшний день. Надо придумать, как с этими способностями жить.
– Ты сама выбрала этот путь, разве нет? Я выбрал в принципе другой, но уважаю твой выбор. Я отказался от «твоего» прагматичного пути в свое время... Управлять мозгами других можно, но опасно. Это вторжение на чужую территорию. Вторжение в тонкий мир потока сознания. Он сам управляет нами.
– Я выбрала, я и иду.
– То, что я тебе могу сказать по этому поводу, говорить не нужно, наверняка советчиков было много, но ты сделала выбор... ты только сама можешь прийти к решению... Ты выяснила, что «все» надоело?

– Я и приду, – с упорством закончила свою мысль Маша. – Я уже давно перестала рассчитывать на чью-то помощь. Нет, не то слово, «надоело». Я выяснила, что все, что мы делаем, – не имеет смысла. А надоело – это я устала. Работать с собой намного сложнее, чем с другими.
– Форматировать чьи-то мозги – тоже не имеет смысла. Каждый сам должен работать над собой. Каждый есть то, что он есть. Да, бывают в жизни ситуации, когда нам никто помочь не может. Человек рождается сам и умирает сам. Я имею в виду энергетическую сущность. Это грустно осознавать. Но смысл всего – безусловная любовь.

– Даже любовь не имеет смысла. Ты просто любишь, где бы ни был человек, с кем бы он ни был, что бы он ни делал... просто любишь. Какой тут смысл?
– «Просто любишь» – это ты по-земному, по Фрейду? Про секс, про простое механическое движение и чувствование, получение удовольствий от этих чувствований?
– Да. С него, кстати, здесь, в Париже, началась сексуальная революция. Любовь – это просто секс!
– Это уровень ментальности прошлого века. Уровень простых людских, животных чувств и инстинктов. Ты утопила понятие «любовь» в понятии «секс». Раздели эти понятия и сразу поймёшь, что это – разное. Любовь – это внутренний свет каждого, это когда и без секса отдаёшь всего себя, свою энергию, свет и ментальность любимому: мужчине, женщине, делу, наконец. Часто без удовольствия и вместе с жизнью. И такая любовь имеет смысл – это и есть безусловная любовь! Только она и имеет смысл! А найти человека для защиты – это другая задача, параллельная, но другая.

– Ты долго не имел секса, и у тебя стресс. Со мной – ты ожил, избавляешься от стресса, занимаясь сексом и без любви.
– Да, это так. Но мой стресс не от отсутствия секса, а от отсутствия любви, точнее, отсутствия гармонии безусловной любви и секса. А с тобой – это гармония безусловной любви и секса. Мы в гармонии обмениваемся светом и ментальностью! Не так ли?
– Да, Кирилл, это так. Я получаю от тебя много нового света и новой ментальности. И именно это хочется сохранить надолго, навсегда в качестве защиты.

– Прости, я ещё тебя помучаю своими рассуждениями. Тебе надо развернуть твой вектор познания и поиска себя в прошлом в противоположную сторону – поиска себя в будущем, смотреть вперёд, а не назад. Наука кинезиология, которая тебя так увлекла, как решение всех твоих проблем выживания, насколько я понимаю, есть наука о механическом движении тела. От греческого xinema – кинематика, движение и зоология – изучение животного мира. Вас учат познать себя через погружение в ретроспективу, в истоки своего возникновения как животного существа, то есть через движение назад, в прошлое, первобытное чувственное, познание себя через животные инстинкты, где главным из них был только секс – продление рода, вида. Поэтому ты «поёшь маткой». А я тебе предлагаю «петь сознанием», создавать мысленный образ того будущего, которого ты хочешь: человека или события, неважно.

И поскольку всё движется вперёд, а не назад, то ты обязательно всё это и получишь. Сойдутся векторы!  Кстати, и любовь совершается там – на небесах! Векторы мыслей сходятся! Помнишь, в греческой мифологии, Купидон стрелял стрелами любви: он посылал мысленные образы! Ты работаешь с телом, с его ощущениями. А я толкую о духовной части человеческой сущности, данной свыше Богом, в форме энергии, знания и духа – о душе! Она живёт и совершенствуется безусловной любовью Бога! И живёт вечно! Мы дети Творца – Вселенского Разума! Все религии на Земле и их Боги тоже дети Творца, проповедуют одни и те же идеи и ценности Творца. Бог един, и частичка его в каждом из нас. Он любит и помогает нам. И эта любовь зовёт нас вперёд и вверх!
«А там пусть нам помогут боги! Они помогут нам!», как пел Владимир Высоцкий. Уж его-то в отрицании смысла любви обвинить нельзя. Это как раз тот случай, когда человек всё отдал и умер во имя служения безусловной любви. И этим показал пример самосовершенствования. Надеюсь, я убедил тебя!
Маша сжала кулаки и несогласно мотала головой.

– Прости, Маша, ты злишься? Но я ищу гармонию любви и в наших отношениях, а не просто секса. Если, как ты считаешь, секс снимает все проблемы и нормализует дух, то зачем искать любовь? Сейчас много технических средств для секса. Я специально довёл рассуждения о сексе до абсурда, чтобы ты разделила понятия: секс – не есть любовь! Это сексуальная революция утопила любовь в сексе. Печально, и она приведёт цивилизацию к гибели.
– Но природа оставит женщину после гибели цивилизации, чтобы рожать новую цивилизацию. Потому что женщина совершеннее мужчины.
– Ты права, женщина совершенней мужчины. Она может рожать. Более того, на современном уровне развития оплодотворения, клонирования и получения механического сексуального удовольствия – мужчина становится слабым звеном природы и вымирает. И вот уже современная эмансипированная женщина ненавидит мужчину. Матриархат – крепчает! Но это противоречит земной природе и божественному замыслу Творца, создавшего Адама и Еву! Поэтому я, человек переходного периода, пока ещё не вымер и у ног твоих в поисках земной безусловной любви в гармонии! Вот мой путь.
Арский обнял Машу и поцеловал.

– Прости, Маша. Надеюсь, ты все правильно понимаешь.
– Кирилл. Я понимаю, что не надо никого переделывать. Но сейчас у меня есть только тело. Оно чувствует, ощущает тебя, а не думает... Думает голова, а она сейчас в медвежатах. Они подсказывают мне, что ты затеял этот философский диспут, оберегая моё здоровье после обморока. Не так ли? Но тело хочет тебя!
– Ты устала очень. Мне кажется, ты взвалила на себя глобальную задачу: работы над улучшением человечества через чувства. Но для этого нужна вся жизнь: думать и самосовершенствоваться. Почему возникли монастыри? Они для людей, которые не хотят «мельчить» в жизни, а хотят только работать над собой, думать, совершенствовать менталитет. Если ты не собираешься в монастырь, то нужно что-то делать: ставить маленькие жизненные задачки, типа зарабатывания денег на жизнь, а не просто изобретать способы «получения денег из разных источников». Прости, если обидел. Мне опять становится плохо от своих поучений, но хочется понять тебя.

– Не рассказывай мне сказку, лучше помоги. В монастырь уйти легче всего, а ты попробуй при этом еще жить среди людей!
– Маша, спроси себя: «Чего я хочу?» Избавься от своей ошибочной методики, задав себе вопрос: «Чего бы я не хотела делать?» Чего ты хочешь? Выживания или служения? Если выживания – ищи мужа, защитника, спонсора. И здесь я тебе не вариант, не помощник. Прости. Я просто для примера взял: любовь – семья. Когда я это делал последний раз, я же оказался виноват. Всё было очень плохо. Люди потом ненавидят тех, кто им помогает.
Арский попытался сгладить свой почти откровенный отказ Маше стать для неё, беспомощной, просто надёжной защитой. Он-то знал, что его ждёт, и просто отдавал свой свет ей, из того, что осталось. И это была безусловная любовь.
– Тогда не помогай. Я буду рада тебе в любом случае, особенно тело.
– Ты не можешь знать.
– Чего?
– «...нам не дано предугадать, как наше сердце (в общем, тело) отзовется!»
– Хватит умничать.
– Я сам устал. И я тебя боюсь.
– Интересно почему?

– Будешь кофе?
– Буду. Я ещё и есть хочу. Ты – такой умный, «Коля», сильный и логичный, боишься меня, наивную и доверчивую?.. А есть я хочу сыр с помидорами.
– Разве только я боюсь? Ты очень увлечена самосовершенствованием в восточных практиках. Все окружающие должны чувствовать себя рядом с тобой людьми второго сорта – ведь ты совершенство, сенситив, претендуешь на знание истины и при этом знаешь, как «форматировать» мозги! Почти святая! Самой не страшно? Приври, что ли, при знакомстве, чтобы не пугать. Женская часть нашего интеллектуального клуба в пабе тебя опасается. У меня был опыт, когда я не смог удержать женщину – она ушла... в... пространство. Именно потому, что я логичный. Это не значит, что ты не права… Мне дорога моя ментальность, которую я выстрадал, приспосабливая свои способности к этой жизни. Она оттуда, свыше, – из потока сознания, где я – часть его. Ты идёшь в другом направлении.

– Кирилл. Святые на земле не живут. И никто не считает меня совершенством. В пространство я не собираюсь, поскольку недавно оттуда вернулась. Здесь лучше.
– А боюсь я дисгармонии в наших отношениях, если ты не выберешь служение потоку сознания. В нашем с тобой случае нельзя изменять данности свыше. Мы видим больше, чем ментально слепые. И наш долг – служить свету, добру и любви. Но это не даёт материальных благ. Думаю, наша встреча не случайна: или ты не моя любовь и тоже уйдёшь, или нужно ждать любовь, которая примет мою ментальность. А вдруг так бывает? Сам я отказался от прагматизма выживания и использую свои способности только в дизайнерском деле. Мозги людей не трогаю. Если кончится творческая работа – пойду в монастырь! Правда, меня ни в один не примут. Я – монотеист.

– И не нужно ничего ждать. Появляется шанс «трахнуть», если тебе не нравится слово любить, – трахай!.. – Маша выбралась из-под одеяла, свесила ноги, взяла бокал с вином и выпила. – Сыр ещё есть? Хочу есть. Умственный секс, как и физический, – сильно энергозатратный.
– Есть ещё. Я, пока ты приходила в себя, чуть весь не съел. Кофе готов. Сыр с помидорами, вино.
– Спасибо, – Маша отпила вина и принялась за бутерброд.
– Это они потом на земле не живут. При жизни, ничего не делая, каждый слывёт святым!.. Я бессовестно не замечаю твоей зевоты. Среднеевропейский часовой пояс. Мы ведь договаривались, что ты свистнешь.
– Если я вдруг стану святой, я сразу же перестану жить на земле?.. А на моем поясе нет часов, – Маша захмелела. – И свистеть я не умею.
Разговор, вино и непривычное время утомили её. Она засунула два пальца в рот, пытаясь свистнуть.

– Страх есть у всех, я думаю. – Маша закурила.
– Только все его по-разному используют. Свисти без пальцев. Складываешь губы в трубочку и – свистишь. – Арский тихонько свистнул.
– Наверняка у меня куча комплексов. Только я про них не думаю.
– Это правильно, что о них думать-то, Маша? Надо либо с ними жить, либо над ними работать, либо забить. Или ты про них не знаешь?
– Не знаешь, если нет любви. Любовь помогает узнать себя и страхи. Но ведь что-то мне дает энергию двигаться назад или вбок, не разберу пока, что и куда.
Маша снова попытала свиснуть, сложив губы трубочкой.
– У меня свистеть не получается.

– Тоже страхи?
– И страхи, и комплексы.
– Ну и ладно. С ними неплохо жить. Пусть будут. Лень на борьбу с ними силы тратить. Я просто живу с ними.
– Согласна, бороться с ними не имеет смысла, обычно их проживают. Свищу тебе. Я спать хочу, – Маша откинула одеяло и направилась в ванную комнату.
– Сигареты все время кончаются, – Арский скомкал пустую пачку. – Может, бросить захочется? Давай вместе бросим курить и… спать. Шлепай в душ, и будем спать без снов, но с удовольствием. Мне сегодня что-то опять важное снилось, из моей жизни. Не стал записывать и забыл. – Кирилл прошёл в душ.

– Почему? – Маша стояла под душем.
Арский вошёл к ней под душ. Его руки спорили со струями в ласке.
– Потому что, кроме тебя, там никого не было?.. А что у тебя выловил массажист, ты мне писала? Не зависай на мне, а то я тоже привыкну не работать.
Арский ласкал тело Маши, ароматное и сексуальное. Струи воды протекали по ним и сквозь них, объединяя и растворяя их в себе. И все трое смешались в одном сладостном потоке чувств, сознания и времени. Поток пролился бурной страстью, облегчая их утомлённые тела и мысли. Маша прижала голову Кирилла к своей груди. Он нежно и бережно целовал её.
– Была в груди лишняя деталь, – водя его губы по своим соскам, выдохнула она.
– Сердце?.. Извини, – Арский спохватился, но поздно.
– Жестко, – Маша оттолкнула его. – Спокойной ночи, я ложусь спать. – И, ополоснувшись тёплыми струями, вышла из душа.
– Скорее глупо пошутил. Прости, Маша. Спокойной ночи…
                *    *    *