Интермедия

к спектаклю "БЛЭЗ" по одноименной пьесе К.Манье 
Московский театр им.Пушкина
 


Действие интермедии происходит между I и II актами спектакля.


Cпальня в квартире Арианы Кларенс. Кругом жуткий беспорядок: раскиданная одежда и обувь, вперемешку с пустыми бутылками из-под шампанского. В центре спальни -  широкая кровать, на которой кое-как накрытое одеялом, неподвижно лежит "нечто", очертаниями напоминающее фигуру человека. Перед кроватью рядом валяется выпотрошенный чемодан Блэза. Слева от кровати - кадка с фикусом, в которую воткнута шпага. Справа - старинное трюмо с помутневшим от времени и свежими потеками шампанского зеркалом. Рядом с трюмо две двери, в туалет и ванную.

В изголовьях кровати, опершись на спинку и немного склонившись к спящему, стоят ШАНСОНЬЕ: справа - МАДАМ, слева - МСЬЕ, оба в цилиндрах и черных плащах-накидках.

Откуда-то сверху громко и зловеще звучат голоса семейства Карлье

ГОЛОС МАДАМ КАРЛЬЕ. Мсье Блэз, так что вы решили?
ГОЛОС МСЬЕ КАРЛЬЕ (несколько с издевкой). Не собираемся же мы выдавать нашу единственную дочь замуж за девственника! (Ехидно смеется.)
ГОЛОС БЛЭЗА(робко). Я, мсье... Моя живопись - она четырех измерений, в этом ее своеобразие...
ГОЛОС МСЬЕ КАРЛЬЕ. Я понял: вы нуждаетесь в деньгах!
ГОЛОС БЛЭЗА. Ну,  причем тут деньги!
ГОЛОС ЛАУРЫ. Мама, я хочу есть!
         
"Нечто" шевелится. Слышится легкий стон.

МАДАМ. Бедный, как мучается кошмарами!
МСЬЕ. Скоро первый звонок... Разбудим?
МАДАМ. Сейчас сам проснется. Смотри, уже шевелится.

Из-под одеяла  постепенно  появляется  БЛЭЗ.  Растрепанный, помятый, под левым глазом  синяк, голова повязана широким шотландским шарфом. К груди БЛЭЗ прижимает «Обнаженную» Модильяни.

БЛЭЗ(стонет). Ой-ой-ой... М-м-м... (Некоторое время, недоумевая, смотрит на картину, затем отбрасывает ее в сторону.) Тьфу! (Осторожно заглядывает под одеяло.) Ого! (Зовет.) Мари!
МАРИ (из комнаты за сценой). Одну минуту, мсье!
БЛЭЗ(заглядывает под одеяло). Не понимаю... (Догадываясь.) Боже  мой!
    
Входит МАРИ с подносом, на  котором - большой  фужер с желтоватой мутной жидкостью и завтрак.

МАРИ. Доброе утро, мсье!
БЛЭЗ. Да, доброе... Скажите, Мари...
МАРИ. Не казните себя, мсье. Вы были так ужасно расстроены! У других случается и похуже; будьте уверены, я-то знаю что говорю.
БЛЭЗ.  Да?
МСЬЕ. Бедная девочка! Какой у нее мрачный опыт.
МАРИ. Даже и не говорите, мсье.
БЛЭЗ. Я ничего не сказал.
МАРИ. Значит, подумали вслух.
БЛЭЗ. Возможно. Хотя сейчас я вряд ли в состоянии думать, тем более, вслух.
МАДАМ. Милый, не вмешивайся столь явно.
МСЬЕ. Постараюсь.
         
Блэз поспешно накрывает картину. МАРИ ставит поднос на одеяло.

БЛЭЗ. Благодарю. Что это такое?
МАРИ. Ваш завтрак.
БЛЭЗ.  Нет, вот это, в фужере? (Нетвердо берет фужер, нюхает, смотрит на просвет.)
МАРИ. Я подумала... Это, мсье, отвар из чеснока, листьев смородины, корней хрена и стеблей укропа, с солью. В особо тяжелых случаях туда добавляют красный перец. Замечательное народное средство. Мой дядя, Лейованк, привез его рецепт из России. Там оно называется «рассол». Очень помогает в подобных состояниях.  Тётечка, когда...
БЛЭЗ. Мари, не надо о тёте! Хотя бы сейчас... 
МСЬЕ. «Милая девочка, как она заботлива! - подумал Блэз, - Женевьева на такое не способна...»
МАДАМ. «Бедный, бедный мсье! - огорчилась Мари. - Как ему нехорошо!»
МСЬЕ. Ну вот, обменялись любезностями.
МАДАМ. Тебе бы только смеяться! А в них, может быть, просыпаются первые взаимные чувства.
               
Где-то звенит Первый Звонок к началу второго акта. Блэз вздрагивает, прислушивается к чему-то, затем осторожно принюхивается к напитку.

МСЬЕ. Коварная! Не торопи событий! Я не решил еще, что будет дальше,  чем вообще кончится эта история.
МАРИ. Простите, мсье. Выпейте, вам сразу станет легче.
БЛЭЗ. Ах, это нужно пить?
МАРИ. Ну, не нюхать же! ( БЛЭЗ с опаской выпивает, морщится.)   Вот и хорошо! Пока вы будете завтракать, мсье, позвольте мне немного прибрать здесь?
БЛЭЗ. Да, пожалуйста... (Заглянул в пустой фужер, тоскливо.) Мари,  вы уверены, что это было не опасно?
МАРИ. Абсолютно! Вы кушайте, кушайте... Испытанное средство. У нас в Плувенезе многие так мучаются, особенно во время сенокоса. А за избавлением идут к тетечке...
БЛЭЗ. Похоже, пульс жизни в вашем Плувенезе бьется только во время сенокоса. (МАРИ насупилась.) Ну-ну, простите... Не обижайтесь. Считайте, что я неудачно пошутил.  Действительно, как будто легче делается... Мари, ваша тетя - волшебница!
МАРИ(радостно). Ага! Что я вам говорила? Очень популярное средство!(Протирает зеркало на трюмо.) В Плувенезе его так и называют – «микстура Лейованков».  Тетечке даже советовали его продавать...(Тихо.) Зеркало-то как пострадало... (Блэзу.)Говорили, можно целое состояние нажить. Но тетечка считает, что на чужих страданиях праведных денег не наживешь.
БЛЭЗ. Ваша тетя совершенно права. (Замечает свое отражение в зеркале, перестает есть.)Боже мой! (Осторожно трогает синяк.) Мари, что, к нам еще кто-нибудь заходил?
МАРИ. Когда?
БЛЭЗ. Вчера вечером, после визита семейства Карлье?
МАРИ. О да, мсье!
БЛЭЗ(осторожно). Кто же?
МАРИ. Вы совсем ничего не помните?
БЛЭЗ(настороженно). Нет?
МАРИ. Бедный мсье... Дважды приходил торговец вином, и в последний раз вы с ним крупно повздорили.
БЛЭЗ. Из-за чего?
МАРИ. Он сказал, что в долг больше не даст.
БЛЭЗ. А я что?
МАРИ. Предложили взять любую из ваших картин в счет погашения долга. И еще сказали, что лет через двадцать он сможет получить за нее не какие-нибудь жалкие крохи, а миллионы франков, и что вы этому свято верите. Даже пытались присягнуть на Библии.
МСЬЕ. Наш юноша честолюбив?
МАДАМ. Конечно! Как всякий талантливый художник. Талант и честолюбие, дорогой - это две половинки одного сердца.
БЛЭЗ. О Боже! И присягнул?
МАРИ. Нет, не успели, потому что тот мсье начал ужасно возмущаться, кричать, что, может быть, не слишком разбирается в живописи, но и ждать двадцать лет он тоже не намерен, что расплачиваться с поставщиками приходится каждую пятницу, и что если вы отказываетесь заплатить немедленно двадцать шесть тысяч пятьсот семьдесят три франка за уже выпитое, он вынужден будет пойти в полицию.
БЛЭЗ. Сколько?!
МАРИ. Двадцать шесть тысяч, пятьсот семьдесят три франка. Вот счет. (Протягивает Блэзу счет.) Вы, мсье, много раз звонили куда-то, заказывали шампанское и требовали немедленной доставки.
БЛЭЗ(смотрит в счет). «Лансон», «Шарбо», «Маркиз д’Отар»...
МАРИ. А еще вы говорили, что погибать нужно достойно дворянина.
БЛЭЗ. И, разумеется, две бутылки «Кристаль Луи Рю де Рё»... Боже мой! Боже мой!! Мари, почему вы не остановили меня!
МАРИ. Я пыталась, мсье. Жаль только, что вы не могли видеть себя в тот момент со стороны.
БЛЭЗ. Могу себе представить!
МАДАМ. Еще бы!
МСЬЕ. Ничего не поделаешь, голубая кровь слишком легко воспламеняется.
БЛЭЗ. И что я ответил?
МАРИ. О, вы так на него кричали! «Да как ты смеешь!», и многое… ну, другое. Обозвали его мужланом. А потом вооружились фамильной шпагой, отобрали у него еще полдюжины бутылок, а самого выставили за дверь.
МАДАМ. «Как вы были прекрасны в ту минуту, со шпагой в руках!»- не без удовольствия подумала Мари.
МСЬЕ. Я начинаю подозревать, дорогая, что ты думаешь так же, как и она.  У тебя в этой интермедии совсем другая задача.
МАДАМ. Но я прежде всего - женщина!
МСЬЕ. О, да!
БЛЭЗ. И что, я не дал ему ни франка?
МАРИ. Где вам было их взять? Вы пообещали, что заплатить зайдете завтра, и написали расписку.
БЛЭЗ. Воистину, лучше родиться нищим пейзаном, чем стать обедневшим дворянином!
МАРИ. Не расстраивайтесь уж так, мсье! Смотрите: все произошло этой ночью, то есть не вчера, а сегодня. Следовательно, и платить вам не сегодня, а только завтра.
БЛЭЗ. Что может измениться за один день!
МАРИ. Многое. Во всяком случае, не стоит отчаиваться.
МСЬЕ. Молодец, девочка!
БЛЭЗ(рассматривая синяк в зеркало). Как же я на улицу покажусь в таком виде! Жаль, что я не проткнул этого мерзавца насквозь остатками фамильного наследства.
МАРИ. Виноторговец тут ни при чем.
БЛЭЗ. Как? Тогда кто же?
МАРИ. Какой-то очень милый мсье. Он заходил как раз между визитами торговца. Судя по виду, итальянец, но на удивление вежливый.
БЛЭЗ(потрогав глаз). Да? И что ему было нужно.
МАРИ. Он интересовался какой-то Арианой Кларенс. Утверждал, что звонил, но ему очень грубо ответили. Эта дама задолжала ему крупную сумму, а срок уплаты давно истек. Вы меня слушаете, мсье Блэз?
БЛЭЗ. Да-да... А я что?
МАРИ. Честно говоря, вы были уже... ну, как бы это выразиться...
МСЬЕ. Пьян как свинья.
МАДАМ. Неправда, Блэз - не такой человек. Просто выпил немного лишнего. Да и курица оказалась всего лишь маленьким цыпленком, а Мари была так голодна...
МАРИ.  Вот. И заявили, что вы - потомок древнего рода, носите графский титул, и что подозрения в какой бы то ни было связи с этой вздорной особой для вас оскорбительны. Даже вызвали его на дуэль.
БЛЭЗ. А он что?
МАРИ. Ответил, что хотя и не имеет фамильного герба, такого отношения к себе тоже не потерпит. Мне кажется, вы просто не поняли друг друга.  Одним словом, он вас опередил.
БЛЭЗ. А я что?
МАРИ. А вы уже ничего. Потом, правда, тот мсье извинялся, говорил, что глубоко сожалеет. Вот, оставил свою визитную карточку на случай, если у вас возникнут претензии.(Подает Блэзу визитку.)
БЛЭЗ. Очень мило с его стороны. (Бросил визитку в кадку с фикусом.)Какие к черту могут быть претензии! (Посмотрелся в зеркало.) Как теперь быть? - вот в чем вопрос.
МАРИ. Мсье, вы же художник! Придумайте что-нибудь.
БЛЭЗ. Ладно, оставим. Мадемуазель Женевьева звонила?
МАДАМ. По-моему,  она порядочная свинья.
МСЬЕ. Вашего мнения, мадам, никто не спрашивает.
МАРИ. Звонила, мсье.
МАДАМ. Разумеется! Но она втравила Блэза в пренеприятнейшую историю, и с этой квартирой, и с сумасшедшей семейкой Карлье! К тому же, в конце первого акта я заметила у нее исцарапанный маникюр на указательном пальце правой руки.
МСЬЕ. Ну, еще бы! Столько раз звонить по телефону, волноваться, торопливо  набирать номер.
МАДАМ. Все равно это недопустимо, особенно для манекенщицы.
БЛЭЗ. Она просила мне что-нибудь передать?
МАРИ. Просила. Что обязательно заедет вас навестить, если, конечно, удастся выкроить свободную минутку. Мсье, могу я спросить вас?
БЛЭЗ. Да, Мари?
МАРИ. Вам нравится Лаура?
БЛЭЗ. Какая Лаура?
МАРИ. Ваша невеста.
БЛЭЗ. Ах, эта...
МАДАМ. Ага! Что я тебе говорила?
БЛЭЗ. Дело не в том, нравится она мне или нет. Откровенно говоря, мое теперешнее положение...
МАРИ. Откровенно говоря, в вашем теперешнем положении лучше всего попробовать  утопиться, вот хотя бы в шампанском!
БЛЭЗ(с напускной строгостью). Мари!
МСЬЕ.  Что, собственно,  он и проделал вчера с  явным сладострастием!
БЛЭЗ(мягко.)Простите, Мари. (В сторону.) Я не вынесу, если... (Мари.) Мадемуазель, у меня к вам один, можно сказать, весьма деликатный вопрос. (Заглянул под одеяло.) Скажите, в отношении вас я вел себя, надеюсь, э-э-э… корректно? (Покосился на Модильяни.)
МАРИ. Как вам сказать, мсье… Почти. (БЛЭЗ застыл.) Какой вы все-таки смешной, мсье Блэз! Не смущайтесь. Поздно вечером заезжала мадемуазель Женевьева. Это она уложила вас в постель. О, вам было так плохо! Вы держали мою руку в своей, и говорили, что сразу почувствовали во мне родственную душу, что встретили редкое участие, ну и всякое такое. Даже прослезились. А потом  вы мою руку поцеловали, и...
БЛЭЗ. И?!
МАРИ. И это все. Вы были так утомлены, что сразу же уснули.
БЛЭЗ. Сразу же уснул. Да, дорогой мсье Блэз д’Амбрие, вы сильно сдали в последнее время. (В сторону.) Хотя не известно, что было бы страшнее.
МСЬЕ. Он еще и недоволен!
МАДАМ. По-моему, пора давать второй звонок.

Где-то звенит Второй Звонок.

БЛЭЗ. Мари, я хотел бы одеться.
МАРИ. Вот ваши брюки. (Подает брюки.) Едва-едва отчистила.
БЛЭЗ. Опять масляное пятно?
МАРИ. Если бы! Хуже!
БЛЭЗ. Что еще?
МАРИ. Торт за тысячу восемьсот франков. Вы весьма неловко закусывали.
БЛЭЗ. Благодарю. Мари, вы свободны!

МАРИ забирает поднос, уходит. БЛЭЗ втаскивает брюки под одеяло, судорожно пытается их надеть.

БЛЭЗ. Черт бы побрал эту фрачную традицию! Не-ет, в джунгли! В джунгли, в пампасы, к черту в подмышку - куда угодно, только подальше от ненормальных квартирных хозяек, от респектабельных семейств, от денежных невест с обостренными желудочными процессами… Пуговица оторвалась! Вот положение, а? Черт! Еще одна… (Зовет.) Мари! Подите сюда скорее! Ну, где вы там?! (Себе.) Пуговицы сыплются, как звезды с персидского неба… Вот положение, Боже ты мой! Поселиться в чужой квартире, которая явно не по карману, при этом еще завести служанку, стать любовником манекенщицы из третьеразрядного салона и наделать уйму бесполезных долгов! Но главное - ради чего? Чтобы ловко пристроиться и жить чужой жизнью. Именно - пристроиться! Вы мне - благополучие, я вам - титул, имя, овеянное славой предков. Моя бедная мать не пережила бы такого позора! Ее сын, последний из рода д’Амбрие, торгует дворянской честью, словно половыми щетками, по сходной цене! Проклятье! Кажется, на этих брюках пуговиц больше не осталось… Бежать!  В Лангедок, на развалины замка, в катакомбы. Бежать, и немедленно!
МСЬЕ. Бежать? Мило… А долги в двадцать шесть тысяч, пятьсот семьдесят три франка? А слово дворянина?
МАДАМ. А Мари?..
БЛЭЗ. К черту долги! К черту слово дворянина! К черту эти брюки!(Швыряет брюки.) К черту все! Сейчас главное - кое-что успеть…

ШАНСОНЬЕ лукаво переглянулись. БЛЭЗ быстро одевает рубашку, сдергивает с головы шарф и обматывается им. Мелкой рысцой бежит к двери в туалет, пытается ее открыть. Дверь подалась, но снова захлопнулась, так, будто кто-то держит ее с обратной стороны.

МУЖСКОЙ ГОЛОС (из-за двери). Чего надо?
БЛЭЗ. Это что еще за шутки!
       
Пытается открыть соседнюю дверь - результат тот же.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (из-за двери). Никакой совести у людей!
БЛЭЗ. Вам что здесь, общежитие, что ли?

Откуда-то сверху раздается громкий голос Арианы Кларенс.

ГОЛОС АРИАНЫ КЛАРЕНС. Мсье Блэз д’Амбрие! Плата за пользование удобствами не входила в оговоренные ранее условия аренды квартиры.
БЛЭЗ(умоляюще). Ну хорошо, хорошо!.. Назначайте  цену, я выпишу вам чек, но… несколько позже. Неужели вы не понимаете!
ГОЛОС АРИАНЫ КЛАРЕНС. О’кей! Скажем, двадцать тысяч франков… Идет?
БЛЭЗ. У меня нет выбора!
ГОЛОС АРИАНЫ КЛАРЕНС. Может быть вас не устраивает сумма?
БЛЭЗ. Да поймите же вы, я сейчас не в состоянии торговаться!
ГОЛОС АРИАНЫ КЛАРЕНС. Будем считать, что мы договорились. Можете… (Умолкает.)
БЛЭЗ(зрителям, назидательно). В жизни за все приходится платить, особенно за удовольствия. (Дергает правую дверь, та не поддается. Стучит.) Слышите! Откройте немедленно! (К Мсье.) Ну, открой, будь человеком!
МСЬЕ. А как насчет побега?
БЛЭЗ. Да никуда я не денусь!
МСЬЕ. Поклянись.
БЛЭЗ. Не сойти мне с этого места, если лгу!

МСЬЕ делает рукой приглашающий жест. Дверь открывается, БЛЭЗ стремительно скрывается за ней.

МСЬЕ.  Не лжет...

В спальню входит МАРИ.

МАРИ. Мсье, вы меня звали? Где вы, мсье? Показалось… (Поднимает скомканные брюки.) Пуговицы зачем-то поотрывал? (Начинает убирать постель.) Говорила мне тетечка - не устраиваться к одинокому мужчине. Странный он какой-то…   (Вытаскивает картину из-под одеяла.) Вот, с картиной спит. (Смеется.) А Женевьеву вчера прогнал. Не узнал, наверное. Я, говорит, мадемуазель, вас не заказывал. Ох и злилась же она!
МАДАМ. А он симпатичный, правда?
МСЬЕ. Дорогая, перестань. Второй звонок уже прозвенел, третьему пока еще рано.
МАРИ. А он симпатичный, мой мсье Блэз. Я здесь всего два дня, а такое чувство, будто знаю его давным-давно.(Садится на кровать, достает нитку с иголкой, пришивает пуговицы.) Чем-то на Жано похож… В школе проходу не давал, все косы пооттрепал…(Смеется.) Фу, дурак какой, этот Жано! В Париж со мной собрался. Куда ты, говорит, туда и я, одну не отпущу. Нет, что ни говори, а старая любовь не ржавеет. Вон, в фильме про техасского наездника - такая любовь! Сколько парень из-за нее вытерпел, из-за любви этой? Да и девушка тоже. Я смотрела и все плакала, плакала… Жано на такое не способен, он даже мышей боится. (В комнату тихо входит БЛЭЗ, останавливается у двери, слушает. МАРИ обрывает нитку, берет брюки на вытянутые руки, разговаривает словно с Блэзом.) Ради настоящей любви, мсье,  многое можно претерпеть. Вот только узнать бы, что это такое - настоящая-то любовь. Жано, хоть он и похож на вас, до техасского наездника далеко. А вот вы, кажется, смогли бы… Может быть, я вас придумала? Но тетечка говорит, кому как не женщине знать…
БЛЭЗ. Мари!
МАРИ. Ах!(Соскакивает с кровати, прячет брюки за спину.)
БЛЭЗ. Делаю вам последнее триста семьдесят пятое суровое китайское предупреждение: больше ни слова о тете. Иначе вы разовьете у меня рефлекс неприязни ко всем вашим родственникам, и Плувенезу-Моэдеку впридачу.  Вы знаете, что такое рефлекс?
МАРИ. Ну, вы меня совсем за дуру считаете! Рефлекс - это когда, например, сначала что-нибудь ляпнешь, а только потом задумаешься.
БЛЭЗ(смущенно). Ну да, примерно так. Мари, принесите мне, пожалуйста, мольберт, краски и кисти.
МАРИ. Хорошо, мсье. Будете рисовать?
БЛЭЗ. Художники не рисуют, а пишут; согласитесь, между этими понятиями есть некоторая разница. (Вытянул руки перед собой, посмотрел на кончики пальцев - руки дрожат.) Попробую… Надо же что-то делать.
МАРИ.  Я поняла, мсье. Вот ваши брюки, держите.
БЛЭЗ. Уже пришили все пуговицы? Мари, воистину, вам цены нет!
МАРИ. Благодарю, мсье, вы очень добры.(Делает реверанс, убегает.) Сейчас принесу ваши краски!
МАДАМ. Как ты все замечательно устроил, дорогой!
МСЬЕ. Я устроил? Открою тебе один секрет: они давно перестали повиноваться мне. Сильнее магии любви нет ничего на свете. Во все времена, что бы ни происходило среди людей, любовь поругаема не бывает. Нам остается только не мешать ей. Тс-с-с… (Прикладывает палец к губам, указывает на БЛЭЗА, который задумчиво рассматривает себя в зеркале.)
БЛЭЗ. Ах, Блэз, Блэз… Ох, Блэз, Блэз… Эх, Блэз, Блэз… (Грозит себе пальцем.) У-у-у, Блэз!.. (МАРИ вносит мольберт и этюдник.) Благодарю вас, Мари. Вы свободны. Постарайтесь в течение часа меня не беспокоить, я хочу поработать.
МАРИ. Успеха вам, мсье. (Уходит.)
 
БЛЭЗ, изредка посматривая на себя в зеркало, устанавливает  мольберт, закрепляет на нем подрамник, смешивает на палитре краски. Затем пытается писать: наносит пробные мазки, опять мешает краски, и снова наносит мазки, не забывая взглянуть на свое отражение. По всему видно, у Блэза зреет какая-то идея. Немного погодя, он, глядя на себя в зеркало, начинает неторопливо закрашивать свой синяк, накладывая мазок за мазком, так, словно пишет картину.
         
В гостиной возникает шум. БЛЭЗ прислушивается.

ГОЛОС ЖЕНЕВЬЕВЫ. А я говорю - войду!
ГОЛОС МАРИ. Нет, вы не войдете! Мсье очень занят и просил не беспокоить его в течение часа.
ГОЛОС ЖЕНЕВЬЕВЫ. Интересно, чем же это он так занят?
ГОЛОС МАРИ. Он пишет. И я говорю вам…

БЛЭЗ  бросается лихорадочно прятать мольберт, краски и кисти. Затем, словно опомнившись, машет рукой и спокойно продолжает свое занятие.

ГОЛОС ЖЕНЕВЬЕВЫ.  Это в спальне-то? Мне дела нет до того, что он там пишет, и что вы говорите! Я сказала - войду, и я войду. Ну-ка, милочка!..
         
 Дверь распахивается, в спальню влетает разъяренная ЖЕНЕВЬЕВА. Сзади на нее наталкивается МАРИ. Увидев БЛЭЗА, обе в изумлении застывают на пороге.

ЖЕНЕВЬЕВА. Блэз, ты… ты чем это занят?
БЛЭЗ. Доброе утро, дорогая! Не видно разве? (Подкрашивая глаз.)  Пишу автопортрет.
ЖЕНЕВЬЕВА. Не сходи с ума! Он все равно проявится.
БЛЭЗ. Да будет тебе известно, что растительное масло и окись свинца, входящие в состав красок - лучшее средство от каких бы то ни было синяков. (Отстранился, с видимым удовольствием посмотрел на свою работу.) Чудесно, чудесно… Завтра же и следа не останется. Пожалуй, это первая в моей жизни картина, которая по большому счету удалась. К тому же, сегодня нужно пойти, продать несколько щеток.
ЖЕНЕВЬЕВА(с иронией). Может быть, сегодня тебе лучше оставаться в постели? Что так срочно?
БЛЭЗ. Да пустяки, образовались кое-какие неотложные долги… (Убирает кисти, краски, прячет подрамник с “автопортретом” под кровать, складывает мольберт.) Ну, что нового?
ЖЕНЕВЬЕВА. Нового? Вот, у тебя, смотрю, новый костюм?
БЛЭЗ. О, пардон! Не успел закончить утренний туалет. Минуту… (Достает из шкафа костюм, рубашку, скрывается в левой двери - в ванной.)
ЖЕНЕВЬЕВА(неприязненно, Мари). Вот что, милочка, будьте любезны, сварите мне кофе.
МАРИ. Хорошо, мадам. (Уходит.)
       
Из ванной выходит БЛЭЗ, одетый и причесанный.

ЖЕНЕВЬЕВА. Твоя служанка, дорогой, разговаривает со мной, как свежая фаворитка с отставной любовницей. Ты, что, завел с ней интрижку?
БЛЭЗ. Не глупи. Она же только что из деревни, ничего не умеет.
ЖЕНЕВЬЕВА. Тогда что означает твоя вчерашняя выходка? Другая, на моем месте, ни секунды не сомневаясь, выцарапала бы тебе глаза.
БЛЭЗ. Ты же видела, в каком я был состоянии.
ЖЕНЕВЬЕВА. О, да! Зрелище душераздирающее.
БЛЭЗ. Ну, вот…
ЖЕНЕВЬЕВА. Что - вот? Легкое недоразумение в ненормальном семействе - еще не повод для дикой оргии, которую ты здесь устроил. Какая муха тебя укусила? Вечно ты гамлетизируешь ситуацию.
БЛЭЗ. Ничего я не устраивал.  Все вышло само собой, случайно.
ЖЕНЕВЬЕВА. Хороша случайность! Представляю, как вытянулись бы физиономии у этих Карлье, явись они двумя часами позже.
БЛЭЗ. Они и явились, как раз двумя часами позже.
ЖЕНЕВЬЕВА. Что-о-о?! Вот это уже серьезно. Боже мой, ты мог испортить всю затею! Если уже не испортил… И главное - молчит, будто ничего не случилось!
         
Входит МАРИ с чашкой кофе на подносе.

МАРИ. Ваш кофе, мадам!
ЖЕНЕВЬЕВА.  Мадемуазель! Прошу вас запомнить это! И впредь потрудитесь быть повежливее. Здесь вам не провинция. Это Париж, милочка, и вы служите в приличном доме.
БЛЭЗ(укоризненно). Женевьева, Женевьева…
ЖЕНЕВЬЕВА. Дорогой, не вмешивайся, пожалуйста! Если ты сам не в состоянии вразумить прислугу, этим займусь я.
БЛЭЗ. Я же тебе объяснил: она…
ЖЕНЕВЬЕВА(Мари). Вы - можете идти!
МАРИ(с легкой иронией). Как прикажете, мадам… простите, мадемуазель. (Уходит.)
ЖЕНЕВЬЕВА. Язва сибирская! Кобра! Гюрза! Придется тебе уволить ее.
БЛЭЗ. Но, Женевьева!..
ЖЕНЕВЬЕВА. Никаких «но»! (Смотрит на часы.) О Боже, я опаздываю!
БЛЭЗ. Куда на этот раз?
ЖЕНЕВЬЕВА. Бегу устраивать твои дела, между прочим. Надеюсь, еще удастся все поправить.
БЛЭЗ. Теперь это называется – «устраивать мои дела»?
ЖЕНЕВЬЕВА. Что - это?
БЛЭЗ. Вероятно, очередное свидание с мужчиной, помогающим тебе справляться  с твоими жизненными трудностями.
ЖЕНЕВЬЕВА. Нашими, дорогой, нашими жизненными трудностями!
БЛЭЗ. От этого суть не меняется.
ЖЕНЕВЬЕВА. Какая суть?
БЛЭЗ. Да все та же…
ЖЕНЕВЬЕВА. Ну, милый, не ханжи! Ты ведь тоже женишься не на монашке…
БЛЭЗ. Во-первых, я еще не принял окончательного решения…
ЖЕНЕВЬЕВА. Да, надо признать, ты на редкость нерешителен…
БЛЭЗ. Во-вторых… А, не важно! Беги, а то опоздаешь. Клебер, помнится, так ревнив!
ЖЕНЕВЬЕВА. И не хами мне. Все, что я делаю, я делаю ради тебя… ради нас. Запомни это. Дурачок! (Чмокает БЛЭЗА в нос.) Ну, пока-пока! Вечером позвоню! Да, и чтобы завтра духу здесь не было этой провинциалки! (Идет к двери.)
БЛЭЗ. Женевьева!
ЖЕНЕВЬЕВА. Да, милый?
БЛЭЗ. А зачем ты приезжала?
ЖЕНЕВЬЕВА. Хм! Однако это странно! Не забудь, что я тебе сказала! (Убегает.)
         
БЛЭЗ поясно кланяется ей вслед.

БЛЭЗ. Как же! Именно так я и поступлю, клянусь дружбой с Карлье!
МАРИ(входя). Вот фурия!
БЛЭЗ(слегка назидательно). Мари, нехорошо так отзываться о человеке, которого видишь третий раз в жизни. Женевьева может быть и другой. Ей  ведь тоже нелегко приходится…
МАРИ(нерешительно). Мсье, могу я вам как-то помочь? Знаете, мне почему-то ужасно хочется сделать для вас что-нибудь хорошее, только вот я не знаю - что?
БЛЭЗ(смеется). Благодарю вас, Мари.  Думаю, что вчера вечером я был не так уж далек от истины. Спасибо! (Где-то звенит Третий Звонок) Однако,  мне тоже пора.
МАРИ. Когда вас ждать к обеду?
БЛЭЗ. Не знаю…(Берет несколько щеток.) Пойду, поброжу по городу - может быть, что-то и наброжу… Не скучайте, займитесь тут чем-нибудь полезным.(Останавливается у дверей.) Мари, я должен вам сказать, что вы  очень милая девушка.
МАРИ. Все будет хорошо, мсье Блэз!
БЛЭЗ. Не сомневаюсь. (Уходит.)

МАРИ неторопливо заканчивает уборку. Находит «автопортрет» Блэза, ставит его на мольберт, задумчиво рассматривает. Потом относит «автопортрет» в гостиную, возвращается за красками и кистями. Обводит спальню взглядом, выходит, медленно прикрывая за собой дверь.

МСЬЕ(вздохнув). Ну, вот так. (Достает из жилетного кармана часы, открывает крышку. Часы играют менуэт.) Успели. Что с тобой, дорогая?
МАДАМ. Немного жаль Женевьеву. Мари и Блэз обретут друг друга, и, надеюсь, будут счастливы, а  вот Женевьева. Разве она в чем-то виновата? Этот прохвост Карлье! Он рано или поздно оставит ее, и что тогда?
МСЬЕ. Разумеется, оставит. Что тогда? Дорогая, я уже не настолько молод, чтобы все знать. Подождем, вдруг именно сегодня они разыграют иной спектакль?
МАДАМ. Это невозможно! Финал ведь известен заранее.
МСЬЕ. У хорошей пьесы всегда непредсказуемый финал. А наша с тобою  пьеса - разве она плоха?
МАДАМ. Что ж, может быть ты и прав… Даем третий звонок?
МСЬЕ. Он уже прозвучал, просто его никто не слышал.  Идем, любимая, нам пора на сцену.