Гериатрическое отделение

Роста она небольшого, но грудями обладает поистине богатырскими. Размер бюстгальтера где-то четвертый. При этом одевается она так, что из этих четырех размеров минимум три с половиной всегда открыты солнцу и ветрам. И, что характерно, зовут ее Офелия и иногда я пытался склонить ее к сожительству, впрочем, безуспешно. Я с ней проработал год, а недавно ее перевели в старческое отделение. И вчера я не узнал ее на фотографии. Оказывается, при встрече с ней я всегда смотрел на ее груди, а потому на фотографии, где было изображено только лицо, я ее и не узнал. Вот такой из меня получился Гамлет.
Да, конечно, связь с внеземными цивилизациями, Великое Одержание, построение города Солнца, «я тут изобрел телепатическую инвалидную коляску», «ожирение передается воздушно-капельным путем», «каждый раз, в полнолуние, тварь дрожащая…», «мой сосед по палате по ночам ведет загробную жизнь»... Действительно, искренняя, незамутненной рассудком паранойя бывает диво как хороша. Но, все равно, маразматики — это что-то особенное. С действительностью они давно расстались давно, и живут они в реалиях от нас ушедших безвозвратно. Но, оставаясь душой в днях давно минувших, вступают в беседу с вами более чем охотно: «Вера, пойдемте кушать». «Спасибо, Миша, пождем, когда пойдет снег». Это на юге Израиля то. Да для нас Турция — это далекая северная страна. Снег у нас бывает также часто, как полярное сияние в Одессе.
Коля когда-то служил в кремлевской роте и, соответственно, был и остается красавцем гренадерского роста с характерной славянской внешностью. Позже он женился на еврейке, а потом сошел с ума. А так же заболел фурункулезом. Впрочем, возможно, вначале он сошел с ума, в результате чего и женился на еврейке. А уже после всего этого заболел фурункулезом. Не знаю. Кстати, жениться он на ней, будучи на двадцать лет ее старше и на двадцать сантиметров ниже. Оправдывая свой поступок перед сослуживцами он обычно говаривал: «Еврейки более двух метров в высоту — это что-то особенное».
И, в результате, телом пребывая в израильской психушке, душой он продолжает нести службу по охране Мавзолея и находящего там тела вождя мирового пролетариата. Но, при этом, по стойке смирно он всегда стоит в одних носках. Вся остальная одежда, по его мнению, не соответствует строгому уставу кремлевской караульной службы. В этом его когда-то убедила любящая Колю еврейская супруга о двух с четвертью метрах росту.
Как и в том, что служба по охране Мавзолея выражается в стоянии по стойке смирно в голом виде перед носом кушающей женщины. Отучить его от этого израильская психиатрия не в силах, и стоит ему заметить приступившей к трапезе особь женского пола, как он сбрасывает с себя больничные одежды и вырастает перед ее носом в одних носках. Мирно кушающие еврейские старушки, глядя на него, иногда говорят что-то вроде: «Нахера этот демарш? Уйди вон, шовинист, фошизд, социальный паразит и ушлый нелюдь». Но Коля, оставаясь сантиментам чужд, упорно продолжает стоять голым по стойке смирно перед каждой женщиной, имевшей неосторожность кушать в его присутствии. Поэтому, кстати, в старческом отделении нашей психбольницы медсестры пьют кофе с большой осторожностью.
А недавно в старческое отделение поступила Софья. Когда-то, в начале хрущевской оттепели, во время первого фестиваля Молодежи и Студентов в Москве она была в числе первых советских валютных проституток, отдававших свое дивное тело неграм преклонных годов за всякую валютную мелочь и чуждую марксистко-ленинской идеологии бижутерию. После чего многие годы она обожала сексуальные эксперименты и даже раздевалась для журнала Maxim, где, в качестве фетишистки, позировала в чулочках. Прошли годы, которые не пошли на пользу ни ее внешности, ни ее душевному миру. Но вкус к мужскому полу в ее разбитом маразмом мозгу все-таки сохранился.
Когда Коля предстал ее взору в одних носках, она, окинув долгим взглядом его фигуру и понимая, что дорога каждая минута, со словами «Рукоплещу стоя!» отложила в сторону ложку, одобрительно чмокнула и… водрузила себе на нос очки. В очках ее взору предстали и многочисленные Колины фурункулы. «Фи-и, — прошипела Софья, возвращаясь к процессу еды, —  он же весь в коросте. Зачем он мне такой нужен?». «Мразь ты носатая, — в ответ на это сказал ей Коля, — Вот только не надо строить из себя Майю Плисецкую в солдатской казарме. А парша, экзема и фурункулы  развиваются от недостатка витаминов». До этого он не говорил лет пять.

PS. В общем, будет возможность поработать в гериатрическом отделении психбольницы — не упустите ее. Не пожалеете.