Реквием. День гнева

                Реквием. День гнева               

        Часть 1. Kyrie eleison -(греч. «Господи, помилуй») - часть католической заупокойной мессы 
               
                Ибо пришел великий день гнева Его, и   
                кто может устоять?
                Откровение Иоанна Богослова 6:17

         Глава 1. Бойтесь данайцев, дары приносящих
  Мужчина преклонных лет сидел в обитом парчой кресле, на сгорбленные плечи кто-то заботливо накинул плед. Старик навис над кубком из обсидиана, на дне которого мерцал голубоватый огонь. Периодами тот вспыхивал чуть ярче, языки пламени взмывали над чашей, едва не опаляя седые волосы. Тогда старец распахивал беззубый рот подобно аквариумной рыбке и жадно глотал огонь. 
За этим делом его и застал гость: мужчина, на вид не старше сорока лет, прошел к креслу и замер перед ним в подобострастной позе, почтенно склонив голову. Несколько минут он терпеливо ждал, пока на него обратят внимание.
Наконец, старик покончил с содержимым кубка. Не открывая глаз, он устало откинулся на спинку кресла. Лицо старца было испещрено морщинами и напоминало скомканный лист бумаги, руки тряслись, дыхание со свистом покидало легкие. Он доживал последние дни. В нем не осталось ни капли жизненной силы.
— Ты нашел ее? – голос старика вибрировал от немощи.
— Думаю, да, сир. Она идеально подходит. На этот раз все непременно получится.
— Восхитительно. Мы так долго этого ждали, — потрескавшиеся губы старика изогнулись в подобие улыбки. – Учти, если что-нибудь пойдет не так, то следующую сотню лет ты проведешь в огне.
Желая подкрепить слова делом, старец приподнял отекшие веки. На долю секунды мужчина увидел его глаза – яркие, полные энергии, властные. Глаза истинного владыки, чьи руки крепко держат бразды правления. Именно перед такими взглядами склоняются люди.
Мужчина отвернулся и посмотрел на стену. Алое зарево от костров окрасило и без того мрачную комнату кровавыми всполохами. Он пригладил темно-каштановые волосы, спрятал руки за спину и сжал кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах. Сотня лет в огне ; такого будущего он не пожелал бы и заклятому врагу.
— Все будет в порядке, сир. Она не сможет мне отказать. Я позаботился о том, чтобы ее жизнь была сущим адом.
— Адом? – старик издал каркающий звук, отдаленно напоминающий смех. – Уж в этом ты знаешь толк.

     Лиза с подносом, доверху наполненным грязной посудой, лавировала по узкому проходу между столиками. Кафе, где она работала, славилось низкими ценами, отвратительной едой и огромным выбором горячительных напитков. Постоянные клиенты были под стать заведению. Линялые шторы на окнах, сальные скатерти и липкий пол их не беспокоили. Единственное, что их волновало: наличие дешевой выпивки и еще, пожалуй, молодая симпатичная официантка.
      Огибая угол очередного стола, Лиза замешкалась. Она подняла поднос повыше, чтобы видеть, куда ступает. В этот момент один из посетителей заскучал по женскому теплу и решил, что неплохо будет ущипнуть девушку за аппетитный зад. Этот инцидент стал достойной кульминацией вечера.
 Между тем день Лизы не задался с утра. Сперва она поссорилась с отцом и едва унесла из дома ноги. Папаша что-то кричал вслед, но она не прислушивалась, и так ясно, что по возвращении ее ждет серьезная трепка. Вот бы старого козла переехал грузовик! Тогда она получит долгожданную свободу. Одна беда: Лиза не верила в сказки и добрых фей, что исполняют заветные желания.
    На работе выдался суматошный день. Она с обеда бегала, как заведенная, а хозяин как обычно был недоволен. Проблема не в том, что она не справляется, просто не стоило ему отказывать. Но ее выворачивало наизнанку при одном воспоминании о потных ладонях, тискающих грудь, и тошнотворном чесночном запахе изо рта босса. Страх потерять работу отступал перед отвращением.
     И теперь этот щипок. Нет, Лиза, конечно, привыкла к подобному вниманию за время работы в кафе, но это было так не вовремя. Вздрогнув от неожиданности, она на секунду потеряла равновесие и заваливалась на стол. Гора посуды медленно поехала с подноса. Лиза с ужасом наблюдала за тем, как тарелки бьются о пол. Осколки и комья пищи разлетались в стороны, как водяные брызги.
    На шум в зал выбежал хозяин. Стоило взглянуть на него и Лизу замутило. Толстая шея босса покраснела, лицо пошло пятнами. Он открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать, но не издавал ни звука, точно внезапно онемел.
— Уволена! – наконец, хозяин справился с душившим его гневом. – Ты уволена!
   Жирный палец указывал на Лизу. Она вздохнула и прикрыла глаза. Вот и нашелся повод избавиться от нее. На место Лизы возьмут другую девушку, и уж она-то будет посговорчивее.
     Из кафе она вышла в форменной одежде официантки. Хозяин великодушно разрешил оставить себе заляпанную пивом блузку и узкую юбку до колен. Кроме этого наряда у Лизы было лишь одно платье, джинсы и пара футболок, так что прощальный подарок пришелся кстати.
    Домой возвращаться не хотелось. Там ждал тиран-отец, забитая неврастеничка-мать и обшарпанные стены ее комнаты. Лиза отдалась на волю ногам и брела, не разбирая дороги. Луна спряталась за тучи, и только редкие фонарные столбы освещали дорогу. Летняя ночь оказалась неожиданно прохладной. Лиза обхватила себя за плечи, сберегая тепло.
  Ноги привели к единственному в округе мосту. Присев на скамейку напротив перил моста, Лиза сложила руки на коленях. Какое будущее ее ждет? Она не знала, как вырваться из замкнутого круга никчемной жизни. Уехать? Но куда? У нее нет денег, нет образования, нет родных, которые могут ее поддержать. У нее вообще ничего нет.
     Лиза склонила голову и прикрыла глаза ладонями. Мир к ней несправедлив. Она старается изо всех сил. А что в ответ? Каторжная работа за гроши. Да и ту она умудрилась потерять. Замкнувшаяся в своем мире мать, униженная и истерзанная до такой степени, что превратилась в безвольное животное. Отец, чуть ли не ежедневно избивающий ее. На руке немного повыше локтя красовался огромный кровоподтек – последний сувенир от папочки. Он достался ей за то, что она не пожелала отдать ему чаевые. Страшно представить, что он сделает, узнав, что она потеряла работу. Чьи деньги он будет тратить?
 Ни одного проблеска надежды. У нее нет будущего. Эта мысль прожгла Лизу, как удар молнии. Она убрала руки от лица и посмотрела на перила моста. Стоит ли такая жизнь того, чтобы ее беречь?
— Я бы не стал этого делать.
  Лиза едва не вскрикнула, услышав приятный баритон. Она повернула голову и встретилась взглядом с мужчиной. Как она могла не заметить, что рядом с ней на лавочку кто-то сел? Наверное, слишком погрузилась в собственные мысли.
     На незнакомце был дорогой костюм. В до блеска начищенных ботинках отражался свет фонаря. От мужчины пахло туалетной водой, но из-под верхнего слоя приятного аромата пробивался противный душок. Лиза отчетливо вспомнила, как отец в детстве привел ее на скотобойню, где когда-то работал. Ее чуть не вырвало от удушливого металлического запаха свежей крови.
— Сергей.
 Мужчина протянул руку для знакомства, и она невольно отметила, что у него идеально чистые и ровно подстриженные ногти. Для их маленького городка, где единственным развлечением на выходные было напиться до белой горячки, мужчина с маникюром был сродни снежному человеку, спустившемуся с гор к людям.
 Лиза побоялась коснуться предложенной ладони. Еще минуту назад она всерьез подумывала о самоубийстве, а теперь испугалась за свою жизнь. Одна, в безлюдном месте, ночью, неизвестно с кем.
   Незнакомец убрал руку, очаровательно улыбнулся и откинулся на спинку скамьи. Следовало отдать ему должное, он был хорош собой: на вид около сорока лет, темные волосы, блестящие в скудном свете фонаря, строгий профиль и глаза… Лизу заинтересовали глаза. Цвет у них был уж больно странный – аквамарин. Такого оттенка зеленого в глазах людей она прежде не встречала.
 — О чем вы мечтаете, Лизавета?
 Вопрос показался странным. О чем может мечтать бедная официантка из неблагополучной семьи? Лиза открыла рот, чтобы ответить, как вдруг поняла: мужчина назвал ее по имени, а она точно помнит, что не представлялась. Жилка на виске тревожно затрепетала.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Разве это важно?
 Лиза поджала губы и окинула взглядом мост, выбирая путь для отступления. Мужчина заметил ее возрастающее беспокойство. Он удержал Лизу: положил ладонь на ее руку и пояснил:
— Бейджик на блузке. На нем написано ваше имя.
 Она с облегчением вздохнула и подавила готовый сорваться с губ смех. Это ж надо быть такой дурой! Вообразила неизвестно что. А всего делов-то: карточка с именем, которую она забыла снять.
— У меня есть для вас предложение, — сказал незнакомец.
— За кого вы меня принимаете?!
   Вот к чему приводят ночные прогулки в одиночестве. Ее посчитали проституткой! Щеки Лизы вспыхнули румянцем. Возмущение было столь велико, что даже страх отступил.
— Вы не так меня поняли, — мягко улыбнулся мужчина. – Я предлагаю вам весь мир в обмен на маленькую услугу.
 Лиза не знала, почему все еще слушает незнакомца. Но его голос обволакивал, лишая желания сопротивляться. Кому будет плохо от того, что она еще немного посидит здесь? В конце концов, это общий мост. Она может находиться здесь сколько ей вздумается. 
 — В моей власти исполнить любую твою мечту, самую сокровенную, — между тем продолжал мужчина, перейдя на «ты». – Я сделаю так, что ты не будешь ни в чем нуждаться. Никогда, Лизавета, никогда больше тебе не придется убирать объедки со столов и терпеть побои отца. Ты будешь сама себе хозяйкой.
   Он все шептал, ближе склоняясь к Лизе. Его губы были в паре сантиметров от ее уха, и она заворожено слушала, а сладкий яд проникал в душу с каждым новым словом. Лиза впала в транс и уже не задумалась, откуда незнакомцу известны подобности ее жизни.   
— О чем ты мечтаешь, Лиза?
— О свободе, — пробормотала она в ответ.
— О свободе? — мужчина усмехнулся. – Знала бы ты, как я жажду того же. Но тебе я в состоянии помочь. В твоем случае настоящую независимость, моя милая, могут дать только деньги.
— Значит, я хочу денег. Много денег, — без запинки ответила Лиза.
 Этот вечер изменил все. Спустя девять месяцев после разговора на мосту Лиза родила чудесную, розовощекую девочку. Она назвала дочку Евой.

 Вкус мятной зубной пасты отдавал горечью, будто кто-то специально подмешал в нее одну из тех отвратительных таблеток, что мама хранит в аптечке. Ева поморщилась и выплюнула вязкую субстанцию в раковину. Несколько раз тщательно прополоскала рот, но привкус лекарства остался на языке.
 Она взглянула в зеркало и вымученно себе улыбнулась. Только подумать – шестнадцать лет! Лучший в жизни возраст. Так считают сотни тысяч подростков по всему миру, но только не она. Шестнадцать – отвратительное число. Впрочем, как и все остальные.
  Ева отвернулась от зеркала, вытерла рот полотенцем и поспешно покинула ванную. Она бежала от собственного отражения, словно так можно было укрыться от себя.
Она собрала волосы в высокий хвост, подхватила портфель и, нарочно топоча по ступеням, спустилась на первый этаж дома. Лестница закончилась, и Ева замерла, оглядываясь по сторонам. Тишина. «Тихо как в могиле», ; неожиданно пришло на ум. Этот дом и есть одна большая общая могила, и она похоронена в ней заживо. Понадобилось несколько секунд и пара глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. Тряхнув головой, Ева закинула рюкзак за спину и шагнула в кухню.
  Она не осознавала, что ожидала там увидеть. Может быть, мать готовящую завтрак в день рождение дочери? Глупости. Ева посмеялась над своими мыслями. Куда реальнее встретить на кухне бегемота, танцующего танго с крокодилом. Ей уже шестнадцать, хватит быть такой наивной.
 Разумеется, кухня была пуста. Хромированная техника блестела первозданной чистотой, словно ее только что доставили из магазина. Широкий стол поражал белизной. Дверцы шкафчиков цвета молочного шоколада сверкали в солнечных лучах, проникающих сквозь тонкий тюль. Не кухня, а операционная. Человек со стороны наверняка решил бы, что хозяйка дома помешана на чистоте, но Ева знала, как обстоят дела на самом деле. Мама не готовит. Ева не могла вспомнить, когда плиту включали в последний раз и включали ли ее вообще когда-нибудь.
     Она открыла холодильник, чтобы лишний раз убедиться: продукты в нем чудесным образом не появились. Не считая батареи пивных бутылок, что занимали большую часть свободного пространства, и пакета давно протухшего молока в холодильнике ничего не было. Ева без сожаления захлопнула дверцу. С чего она взяла, что сегодняшний день будет чем-то отличаться от предыдущих? 
    Она собралась покинуть кухню (в конце концов, позавтракать можно и в колледже), когда заметила на столе записку и алую бархатную коробочку. Она могла поклясться, что минуту назад стол был пуст. Никакого листа бумаги и уж тем более коробки. Наверное, у нее проблемы со зрением, если она умудрилась проглядеть яркую подарочную упаковку. В такие обычно кладут ювелирные украшения. Презент? Ева недоверчиво хмыкнула. С чего бы? Про прошлый день рожденье мама вспомнила спустя неделю и раскаянье не сильно ее беспокоило.
 Она несмело шагнула к столу и протянула руку к коробочке. Пальцы замерли в паре миллиметров от бархатной крышки. Подушечки неприятно покалывало, точно она собиралась дотронуться не до коробки с украшением, а до трансформаторной будки. Холод медленно поднимался вверх, пока не достиг сердца, сжав его ледяной рукой. Ева превратилась в камень. Часть ее не желала выяснять, что находится внутри коробочки. Эта часть мечтала об одном: убежать как можно дальше от этого дома, от матери, которой нет до нее дела, и от коробки цвета артериальной крови. Убежать и никогда не возвращаться.
  Что за глупости? Ева передернула плечами, сбрасывая наваждение. Это просто коробка. Она настолько не привыкла к подаркам, что начала их бояться. Эта мысль показалась забавной, и она еле слышно хихикнула. Отбросив последние сомнения, схватила коробку со стола и, не тратя время на размышления, потянула крышку вверх.
    Защелка легко поддалась. Послышался щелчок, и Ева заглянула внутрь. На шелковой подкладке лежал прекрасный кулон. Ей не приходилось видеть такой тонкой работы. Кулон в форме полумесяца, как и цепочка, был сделан из черного золота. Грани полумесяца сверкали сотнями желтых бриллиантов. Один особо крупный бриллиант венчал верхний край лунного серпа. Он имел необычный и редкий цвет – черный. Должно быть, кулон обошелся матери в целое состояние. Но не это поразило Еву, ведь они могли позволить себе подобные траты. Ее потряс сам факт подарка. Мама вспомнила про день рождение! Вот оно чудо из чудес. 
    Дрожащими от волнения руками Ева подхватила цепочку. На то чтобы справиться с застежкой ушло несколько минут. Холодный металл коснулся шеи, и на мгновение Еве показалось, что на плечи опустился непомерно тяжкий груз. Ее точно придавило к земле. Колени тряслись, ноги едва держал. Ощущение гнета прошло так же внезапно, как и появилось. Мир снова обрел привычные краски. Повинуясь внезапно порыву, Ева спрятала кулон под водолазку.
 Она взяла со стола записку и быстро пробежала ее глазами. «Дорогая дочь, сегодня знаменательный день. Прими от меня дар и носи его с гордостью. Твой любящий родитель», — говорилось в записке. Брови поползли на лоб от удивления. Дорогая дочь? Твой любящий родитель? Похоже, мама напилась вчера до зеленых человечков.
  Оставив записку на столе, Ева прошла в столовую. Стоило пересечь порог комнаты, как слух уловил размеренное храпение. Обогнув полосатый диван, Ева поджала губы. Так и есть: мама спала пьяная в стельку. Между диваном и журнальным столиком выстроилась рота бутылок и далеко не все они были из-под пива. По крайней мере, на одной красовалась этикетка от коньяка. Будить маму бесполезно. Ева знала Это по опыту.
  Нащупав под водолазкой кулон, она бросила прощальный взгляд на спящую мать, отвернулась и направилась к входной двери.
  До колледжа было десять минут ходьбы. Эти десять минут Ева любила больше всего. Краткий миг, когда она могла побыть наедине с собой. Нет рядом пьяной матери, требующей принести новую бутылку. Нет фальшивых друзей, которые ластятся к ней только потому, что она из обеспеченной семьи.
  Ева никогда не понимала, откуда у них берутся деньги. Мать пропивала немало, а деньги, между тем, не переводились. И это притом, что мама не проработала и дня в своей пустой жизни. Но любой вопрос на тему денег провоцировал новый запой, и Ева научилась не спрашивать.
   Одев наушники плейера, она нажала на кнопку воспроизведения. Мир наполнился звуками тяжелого рока. Грубый голос солиста вытеснил мысли из головы.
    Еве повезло родиться и вырасти в лучшем районе их провинциального города. Здесь не было высотных домов. Вместо них вдоль улицы стояли уютные коттеджи. Большая их часть была довольно скромной и походила на обычные сельские избы. Но встречались и подобные Евиному дому ; добротные строения, одного взгляда на которые достаточно, чтобы понять: их хозяева привыкли ни в чем себе не отказывать.
 Материальное неравенство соседей отразилось на отпрысках. Подростки из зажиточных семей предпочитали общаться с себе подобными. Якшаться с бедняками было выше их достоинства.  Дети из обычных семей в свою очередь терпеть не могли богачей, считая их занудами и мажорами. Еву угораздило очутиться между двух огней. С одной стороны она равнодушно относилась к деньгам и всему, что с ними связано. При всем желании она была не в состоянии поддержать разговор об известных марках одежды или дорогих машинах, не разбираясь ни в первом, ни во втором. С другой стороны это не добавляло ей очков в глазах менее состоятельных сверстников. Поэтому у нее практически не было друзей.
     Рука легла на плечо, и Ева вздрогнула от неожиданности. Обернулась и увидела улыбающееся лицо лучшего и, на самом деле, единственного друга. Рома был полной ее противоположностью. Он как раз относился к тем жителям улицы, кто не мог похвастаться годовым доходом в несколько сотен тысяч евро. Беззаботный, жизнерадостный, он всегда умел ее развеселить. Вот и сейчас парень не скрывал хорошего настроения. Серые глаза друга искрились добротой, лоб прикрывала светлая челка, и он как обычно тряхнул головой, отбрасывая ее назад.
— С днем рождения! – первое, что она услышала, сняв наушники. – Как намерена отмечать?
— Как-нибудь, — Ева пожала плечами.
— Давай устроим пикник?
 Ева посмотрела на небо. Погода была замечательная. Яркое солнце обещало по-летнему теплый денек. Самое то для пикника.
— Почему бы и нет.
         — Тогда я подожду тебя после пар. 
  Она кивнула. К этому времени они влились в толпу студентов, спешащих на занятия. Ева с раздражением заметила идущего впереди Игоря – парня, с которым рассталась не больше месяца назад. Угораздило ее встречаться с таким типом! Игорь обладал приятной внешностью, и понадобилось несколько месяцев, чтобы понять каков он на самом деле – кобель и трепло. Она была для него всего-навсего запасным аэродромом, одной из многих. Ева отчетливо помнила, как застукала Игоря со старостой их группы Светланой. Вот уж кто был ему идеальной парой. Как только выяснилось, что парень ей изменяет, Ева порвала с ним, но осадок остался. Хуже всего было то, что теперь подробности их личной жизни знал весь колледж.
— Все еще страдаешь по нему? – Рома слегка толкнул ее в бок.
— Боже упаси, — Ева фыркнула. – Просто думаю, как много он успел рассказать своим дружкам.
— Хочешь, я с ним поговорю?
    — И что ты ему скажешь: «Игорь, — она спародировала голос Ромы, — не рассказывай никому о том, что вы делали с Евой на заднем сиденье твоей машины. Ей это неприятно».
— Заднее сиденье машины? – парень хмыкнул. – Пожалуй, я сам не прочь услышать волнительные подробности.
   Рома на лету поймал летящий в него рюкзак, отдал его обратно, обезоруживающе улыбнулся и  повторил:
—  Я буду ждать тебя после пар.
— Надо было влюбиться в тебя, — неожиданно даже для себя сказала Ева.
— Рад, что ты, наконец, это поняла.
     Не дожидаясь ответа, Рома ушел вперед. Он был на два года ее старше, и они учились на разных курсах. Ева взглядом проводила друга. Какое-то время она еще видела его широкую спину, мелькающую среди сокурсников, но потом окончательно  потеряла его в людском потоке.
  Ева затормозила перед входом в Торгово-экономический колледж, где ей предстояло учиться еще три года, потом настанет очередь университета, а после… впрочем, так далеко она не заглядывала, предпочитая жить сегодня. С оценками у нее был полный порядок, но удовольствие от учебы она не получала. Просто выбирая между обществом матери и книгами, она всегда предпочитала последние.
 Впереди ждал еще один нескончаемый день. До конца учебного года осталась пара недель, и Ева с ужасом думала, что будет делать летом. Перспектива провести каникулы вместе с матерью пугала до икоты. Уж лучше смерть.
  …Рома ждал ее у выхода. Их курс отпустили чуть раньше, и Ева последние десять минут до звонка наблюдала за парнем в окно. Он прекрасно знал, за какой партой она обычно сидит, и специально встал так, чтобы она его видела. Помахав рукой, парень изобразил учителя экономики, на лекции которого она сидела. Получилось забавно, и Ева с трудом сдержала смех.
 Она сорвалась с места, как только прозвенел звонок. После душного кабинета было так здорово оказаться на улице!
— Я прикупил кое-что в столовой, — Рома похлопал по рюкзаку. – Что за пикник без жареных сосисок?
    Молодые люди быстро добрались до секретного места у реки. Мало кто знал о небольшой прогалине, что спряталась между двумя сросшимися дубами. Здесь они чувствовали себя в безопасности. Стоило им ступить под ветви деревьев, и мир с его горестями и радостями остался позади.
 Рома развел костер, пока Ева кидала гальку в воду, сидя на нижней ветке дуба – импровизированной скамейке.
— Я приготовил тебе подарок, — парень достал из рюкзака маленькую коробочку.
  Ева улыбнулась. Видимо, это традиция – дарить украшения на шестнадцатилетие. Открыв упаковку, она увидела симпатичную подвеску-брелок для мобильного телефона в форме готовой к прыжку кошки.
— Очень мило. Спасибо.
— Надеюсь, тебе правда нравится, — Рома нацепил сосиску на палку и отправил ее в огонь. – Ты какая-то мрачная в последнее время. Хотелось тебя порадовать.
— Я ненавижу праздновать день рождение.
— Откуда тебе знать? Ты ведь ни разу не устраивала вечеринку.
 Ева подумывала бросить в парня камушек, но в последнюю секунду сдержалась. В конце концов, он прав. В ее семье не принято отмечать такие дни. В серой массе будней они практически ничем не выделялись.
— Какие у тебя планы на лето? – спросил Рома.
         — Забиться под кровать и сдохнуть.
— Я устраиваюсь в лагерь вожатым, — он проигнорировал ее последние слова. — Поедешь со мной?
  Это был отличный план. Куда лучше провести лето, присматривая за оголтелой малышней, чем следить за матерью-алкоголичкой. Ева согласилась, не подозревая, что в этот самый момент, пока она сидит под защитой ветвей дуба и болтает с Ромкой, ее привычная жизнь рушится, как город во время десятибалльного землетрясения.    
         Глава 2. Время разбрасывать камни, и время собирать камни
В сводчатом коридоре эхо шагов разносилось на метры вокруг. Чудилось, это метроном отсчитывает тактовые доли, такой размеренной была походка мужчины. В полутьме невозможно было разглядеть его лицо, лишь плотно сжатые губы выделялись подобно белесому шраму. 
Мужчина подошел к украшенной витой ковкой двери. Выглядела она неимоверно тяжелой. Казалось, чтобы сдвинуть ее с места, понадобится напрячь все силы. Между тем мужчине хватило легкого прикосновения к металлу, чтобы дверь открылась.
   Войдя в комнату, он встретился взглядом с юношей в сером балахоне. Последний никак не отреагировал на посетителя. Замерев рядом с низким столиком, он походил на античную статую: искусно выполненную, но бездушную. В кресле перед юношей восседал старик. Голова его склонилась, упираясь подбородком в грудь. Он дремал.
— Сир? — шепотом позвал мужчина, одновременно страшась и желая потревожить своего господина.
Старик едва заметно дернулся, но позы не поменял. Его глаза по-прежнему были закрыты, зато скрипучий голос, когда он заговорил, был полон ликования:
— Пришло время. Сегодня ей исполняется шестнадцать.
         — У нас все готово, сир. Остались считанные мелочи.
— Мелочи? – в голосе старца прорезался металл. Он оторвал подбородок от груди и поднял дрожащую руку. – Встреча должна пройти идеально. Она бесценна!
— Я все учел. Осечки не случится. С матерью я лично разберусь.
— Нет, — возразил старик. — Пошли мальчишку. Ему необходима практика. 
 Мужчина поклонился, давая понять, что приказ будет исполнен.

 То, что дочь ушла, даже не разбудив ее, испортило ей настроение. Девочке сегодня исполняется шестнадцать лет, а Лиза напилась вчера, как свинья. Надо сделать малышке приятное. Ужин, например. Только для них двоих. Как давно они с дочерью проводили время вместе? Ответ так и не нашелся.
  Игнорируя последствия вчерашних возлияний, Лиза направилась в магазин, где разошлась не на шутку, загрузив продуктовую корзину до отвала. С трудом уместив покупки в два пакета, она пошла к выходу из магазина. Открыла дверь, придержала ее, чтобы та не хлопнула и шагнула на мостовую.
  После полумрака магазина яркий свет улицы слепил. Первый теплый день весны выдался безоблачным. Солнечные блики играли в витринах магазинов, поблескивали в окнах проезжающих мимо автомобилей. Глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к новому освещению.
 Незнакомец на другой стороне дороги привлек внимание Лизы. Их разделял поток машин, и она бы его не заметила, если бы не странный магнетизм парня. Он точно взывал к ней. Высокий статный брюнет, одетый во все черное, смотрел прямо на нее. Лиза оглянулась по сторонам, чтобы окончательно убедиться: внимательный взгляд прищуренных глаз предназначен именно ей. В горле образовался ком, она вдруг окоченела от холода посреди улицы залитой солнцем.
  Что с ней такое? Это же самый обычный студент. Чуть мрачноватый, но у подростков в моде подобный стиль. С чего она так разволновалась?
     В этот момент ручка одного из пакетов не выдержала тяжести, раздался треск, и продукты вывалились на асфальт. Ярко-красные как стоп сигнал светофора яблоки, припасенные для «Шарлотки», покатились в разные стороны.
 Она присела на корточки, подобрать продукты. Длинная тень упала на мостовую, загородив солнце, и Лиза подняла голову, чтобы посмотреть, в чем дело. Над ней стоял тот самый незнакомец с противоположной стороны улицы. Как он успел так быстро пересечь дорогу?
  С виду ему было не больше двадцати. Он был чертовски хорош собой, точно кто-то специально постарался, создавая его. Все в нем было удивительно гармонично. Даже дерзкая ухмылка на тонких губах, не вызывала неприязни.
— Вам помочь?
  Парень медленно наклонился, подобрал яблоко и несколько секунд любовался сочной кожурой. Задумчивая улыбка не покидала лица, пока он изучал фрукт.
— Спасибо, я сама, — с трудом выдавила из себя Лиза.
— Я настаиваю.
  Голос молодого человека был низким, грудным. По спине побежали мурашки. Похмелье, что мучило с самого утра, отступило перед безотчетным страхом. Сердце сжалось в груди до маленькой отчаянно пульсирующей точки. Теперь она отчетливо видела: внешняя привлекательность незнакомца насквозь пропитана дьявольщиной. Лизе показалось, что она уже когда-то встречала этого парня, но где и при каких обстоятельствах она не помнила.   
  Глаза молодого человека недобро сверкнули. Что за странный у них цвет – оливковый. Разве бывают глаза такого оттенка?
   Парень протянул руку с яблоком, предлагая ей взять фрукт. Лиза колебалась несколько секунд, но потом решила забрать яблоко. Стоило пальцам случайно коснуться запястья молодого человека, как он крепко схватил ее за руку и дернул на себя. Подчиняясь силе, она вскочила с корточек, шагнула вперед и едва не повалилась на незнакомца. Губы парня очутились всего в паре сантиметров от ее уха. Его дыхание щекотало кожу. Она застыла, не дыша в его объятиях. 
— Он передает тебе привет. 
 Бархатный голос разбередил память. Еще не стихло последнее слово, а все уже встало на свои места. Парень был вылитый отец. Внешность, манеры, даже голос. Кровь застучала в висках: это последняя минута ее жизни! Пришло время платить по счетам.
— Ты, ты, — запинаясь, бормотала Лиза, ; я знаю, кто ты.
— Приятно это слышать, — парень чуть подался назад, заглядывая ей в лицо. 
  Он улыбался, глядя на нее. Его улыбка походила на оскал хищного зверя за секунду до броска к горлу жертвы.
     Прохожие огибали странную пару. Они не видели их, словно Лиза и молодой человек переместились в другое измерение. Сопротивляться было бесполезно. Даже если она закричит, вырвется из сильных рук, он все равно ее настигнет. Не сейчас, так позже. Когда она будет совсем одна. А что если еще хуже – рядом с ней будет дочь? Эта мысль парализовала. Нет, она не может привести это чудовище в свой дом.
 Обхватив подборок Лизы, парень наклонился к ней. Поцелуй был мимолетным в самый уголок обветренных губ, но она мгновенно ослабла. Голова закружилась, будто она в одиночку осушила бутылку водки. В горле пересохло, веки налились тяжестью, и она пошатнулась.
  Как бездарно прожита жизнь! Стоя на пороге смерти и вспомнить-то нечего. Разве что дочь... Лиза мысленно представила Еву. Несчастная девочка. Страшно представить, что ее ждет.
     Парень разжал объятия, и Лиза с трудом устояла на ногах. С каждой секундой мир отдалялся все дальше, пока окончательно не померк, и она не упала на асфальт замертво.
   Женщина угасла на его глазах. Дело сделано. Он отвернулся и зашагал прочь, напевая под нос незамысловатую мелодию, и вдруг обнаружил, что все еще сжимает в руке яблоко. Хмыкнув, он надкусил сочный фрукт. Струйка сока стекла по подбородку, он вытер ее рукавом джинсовой куртки и облизнул губы. Давно ему не доводилось пробовать столь вкусных яблок. Он поднял голову, подставляя лицо под жаркие поцелуи солнечных лучей, и улыбнулся. Лучшего денька для смерти и придумать нельзя.

    Что она чувствовала? Этот вопрос Ева задавала себе снова и снова, но ответа не было. Все с состраданием смотрели на нее. Говорили о том, как это тяжело в юном возрасте потерять мать, а она даже не была уверена в своих эмоциях. Должно быть, это шок. Она немного придет в себя, и горе навалится подобно снежной лавине. Но где-то глубоко внутри она подозревала, что ничего не изменится. Стоя над свежевырытой могилой матери, она ничего не чувствовала. Совершенно ничего. Абсолютный ноль. 
 Она плохая дочь. Худшая из возможных. Ева подняла голову к солнцу, нарочно оставив веки открытыми, и всматривалась в яркий блин до рези в глазах. Может, хоть так она заплачет? Детям положено плакать на похоронах родителей.
  Гроб медленно опускался в могилу. Ева бесстрастно следила за тем, как мать покидает ее жизнь. Она осталась одна. Стоило подумать об этом, как от страха приподнялись волоски на руках. Что с ней будет? Ее отправят в детский дом? Шестнадцать лет не тот возраст, когда можно жить самостоятельно.
    Ева сделала шаг вперед, нагнулась и подняла горстку земли. Постояла над зевом раскрытой могилы, а потом разжала пальцы. Раздался сухой треск, точно хрустнули чьи-то измученные артритом суставы – это земля упала на крышку гроба.
— Прощай, мама, — губы двигались, но звука не было.
    Она повернулась к могиле спиной и зашагала прочь. Ей отчаянно хотелось заплакать, но глаза как назло оставались сухими.
 Поминки проходили в доме почившей. В гостиной накрыли стол. Учителя и соседи позаботились об этом. Друзей у Елизаветы Архаровой не было. Окружающие ее недолюбливали. Презрение к алкоголичке в них смешивалось с завистью к деньгам. Люди пришли не для того, чтобы проститься с погибшей от сердечного приступа женщиной, и даже не за тем, чтобы поддержать ее осиротевшую дочь. Всех волновал один и тот же вопрос: что станет с наследством? Двухэтажный особняк с шестью спальнями, гараж на две машины и приличный счет в банке многим не давали покоя.
  Ева тенью сновала в толпе чужих людей. На нее никто не обращал внимания, и на мгновение ей показалось, что она тоже умерла, а ее тело сейчас гниет в соседнем с матерью гробу, в то время как по комнатам бродит бестелесный дух.
     Она прижалась к стене около входа в кухню, чтобы не упасть. От внезапного головокружения ослабли ноги. Ева прикрыла глаза и думала перевести дух, когда до слуха донесся разговор с кухни.
— Умереть от остановки сердца в тридцать четыре. Немыслимо! – говорившая была незнакома Еве, но во втором голосе она без труда узнала соседку напротив – женщину считавшую, что таким как ее мать самое место в аду.
— А чего ты хочешь? Она пила, как сапожник. Вот и результат.
 Ева выглянула из-за угла, и сплетницы умолкли. Женщины одарили ее такими взглядами, точно хотели сказать: они не сомневаются, что дочь рано или поздно пойдет по стопам матери и утопит свою жизнь в спирте. Наследственность и ничего с ней не поделать – говорили их поджатые губы и полные призрения глаза.
     Ева отвернулась и торопливо покинула кухню. Она задыхалась среди этих людей. По коридорам первого этажа она добралась до кабинета. Здесь было тихо и спокойно. Отличное место, чтобы спрятаться.
     Ева пристроилась на широком подоконнике в кабинете, подальше от людей. Меньше всего ей хотелось слушать их фальшивые вздохи и слова сожаления. Будто им есть дело до ее горя! Она прислонилась лбом к прохладному стеклу, бездумно наблюдая за бьющейся в окно сонной мухой.
 Скрипнули петли. В кабинет проскользнул Рома. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и направился к девушке. Присев рядом, парень вздохнул.
— Ты как?
— Ничего.
  Ева поджала ноги, освобождая место для друга. Рассеянный свет прочертил полосы на ее лице, отливая золотом в распущенных волосах цвета липового меда.
— Вот так день рождение, — Рома хмуро посмотрел в окно.
 Она усмехнулась в ответ. Была какая-то злая ирония в том, что мать умерла в день ее шестнадцатилетия. Ева поежилась, ощущая, как холод неторопливо вьет гнездо в районе живота. Она словно проглотила ведро льда, и теперь у нее внутри плещется Северный Ледовитый океан.
 Рома перевел взгляд на девушку и помрачнел. Водолазка больше не прикрывала украшения, и парень впервые его увидел. Протянув руку, он осторожно дотронулся до кулона на шее Евы.
— Что это?
— Мамин подарок, — она накрыла полумесяц ладонью, защищая его.
— Ты собираешься его носить?
— Почему нет? – в голосе прозвучал вызов. – Мама хотела, чтобы он был у меня, и я никогда его не сниму.
   Губы парня скривились, но он не спорил. Ева с удивлением наблюдала за другом. Ему было противно видеть кулон на ее груди, будто он олицетворял собой что-то мерзкое.
— Что со мной будет? – она предпочла сменить тему. Этот вопрос волновал ее куда больше реакции Ромы на подвеску. – Меня отправят в детский дом?
— Мы этого не допустим, — уверено сказал парень, и она сразу успокоилась. Если кто и мог найти решение, то только он. – Мы потребуем признать тебя полностью дееспособной.
  Отец Ромы был адвокатом. После его гибели у парня сохранилось множество профессиональной литературы. Ева давно привыкла, что друг разбирает в куче юридических тонкостей и порой говорит так, словно он на заседании суда. Испытывая прилив благодарности, она подалась вперед и обняла парня.
— Полегче, — Рома неловко высвободился из объятий. – А то еще задушишь меня.
— Спасибо. Ты мне жизнь спас.
— За этим я здесь.   
— Мой личный рыцарь, — она улыбнулась впервые за три дня прошедшие со смерти мамы.
  Парень вскочил на ноги, отвесил церемонный поклон и сказал:
— Сэр Роман из Камелота всегда к вашим услугам, милая леди.
   Еве прикрыла рот ладонью, сдерживая рвущийся наружу смех. Страшно представить, что подумают люди, если услышат, как она смеется на поминках матери.
— Сэр Роман, — она в свою очередь спрыгнула с подоконника, приподняла края черного платья и присела в реверансе, — вы слишком добры ко мне.
         Глава. 3 Почитай отца твоего…
Сегодня он выглядел лучше, точно весть о скором окончании заточения придала ему сил. Мужчина, с трудом скрывая отвращение, изучал лицо старика. Если так и дальше пойдет, старик, чего доброго, встанет с кресла и пожелает ознакомиться с текущими делами. Подобная перспектива его не устраивала.
— Как все прошло? – старик впился взглядом в собеседника.
— На высшем уровне, сир. Помехи больше нет. Она полностью наша, — мужчина по привычке опустился на одно колено перед своим господином. Что ни говори, а могущество, дремлющее в теле старца, еще давало о себе знать.
— Отлично, отлично, — старик потер ладони. Послышался сухой звук похожий на шелест пергамента.  – Пора вам познакомиться. Остальных тоже возьмешь с собой. Им полезно потренироваться. И будь помягче с девочкой. Не забывай, выбор должен быть добровольным.
 Мужчина улыбнулся. Глаза цвета аквамарина на миг вспыхнули ярче. В голосе прозвучало ликование:
— Я так долго ждал этого момента, сир!
— Мы все его ждали, — старик кивнул. – У девочки было непростое детство. При живой матери она росла сиротой, а, как известно, все дети мечтают о любящей семье. Сможешь дать ей это и она наша. Только не отпугни ее. Остальных можно заменить. Даже тебя, но только не девочку. Она исключительная.
— Я помню, — мужчина с трудом сдержал клокочущий внутри гнев. Бесценная, исключительная. Как забыть, когда тебя каждый день тычут в это носом? Всем своим черным сердцем он ненавидел девчонку.

— Как ты?
— В порядке.
   В последние несколько дней этот вопрос стал ключевым в жизни Евы. Все только и делали, что справлялись о ее состоянии. Она натренировалась мило улыбаться в ответ и отвечать, что все в порядке. Мама – единственный близкий человек в мире – умерла, но у нее все в порядке. Возможно, ее отдадут в приют для сирот, а дом, где она жила с рождения, пустят с молотка. «Как ты? – В ПОРЯДКЕ!».   
    Сокурсница отошла от стола Евы, и та вздохнула с облегчением. Нет ничего хуже ложного сочувствия. Но разве может староста группы остаться в стороне от событий? Ева отлично знала: крашеной кукле Свете плевать на нее. Всего пару недель назад Светка увела у нее парня, после чего не упускала случая поиздеваться. Вот и сейчас она напомнила о случившемся, желая лишний раз уколоть побольнее.
 Сложив руки домиком на парте, Ева устало опустила на них голову. Скорей бы этот день закончился. Она вернется домой, запрется в родных четырех стенах и (кто знает?) может немного поплачет. Она не рыдала над могилой матери, но думая о собственном будущем сдерживать слезы было невозможно.
— Привет!
  На край парты присел Рома. Ева посмотрела на друга сквозь щелочку между пальцами. Парень был чем-то встревожен, его нервозное состояние мгновенно передалось ей.
— Ты нашел подходящего адвоката? – спросила она. Адвокат был единственной надеждой на самостоятельную жизнь. Она намеривалась судиться за право жить без чьей-либо указки. 
— В этом больше нет необходимости, — Рома отвернулся, пряча глаза, и быстро сменил тему. – В последние дни мы редко видимся. Может, выберемся куда-нибудь?
— Конечно, — Ева улыбнулась. Перспектива провести день в компании друга воодушевляла. Пусть даже это будет ее последний день перед отправкой в детский дом. В конечном счете, Рома ни в чем не виноват. – Как насчет завтра?
— Было бы неплохо. Тебя вызывают к директору, — угрюмо добавил он.
— Я что-то натворила?
— Лучше бы так.
 Ответ Ромы поставил в тупик. Она собралась уточнить, что он имел в виду, но парень уже был на полпути к выходу из аудитории. Подхватив рюкзак, Ева заторопилась следом.
— Тебя назначили моим провожатым?
— Посчитали, что со мной тебе будет спокойнее, — он свернул к кабинету директора и остановился у входа. – Ты только ничего не бойся.
  Парень положил руки ей на плечи и заглянул в глаза, ожидая ответа.
— Я вроде и не боюсь, — Ева была сбита с толку и плохо понимала, что происходит.
— Вот и славно.
  Рома постучал и, услышав приглашение войти, открыл дверь. Вдвоем они миновали комнату секретаря и прошли в директорскую. В кабинете было многолюдно. Помимо директора здесь присутствовали три его зама, куратор курса, на котором училась Ева, и еще один незнакомый ей мужчина в строгом костюме. Все, не отрываясь, смотрели на молодых людей, точно стоило отвернуться или лишний раз моргнуть и они упустят что-то важное. 
— Здрасьте, — прошептала Ева, чувствуя, как вспотели ладони. С чего вдруг собрался консилиум? Может, сейчас ей объявят, что с завтрашнего дня она живет в детдоме? А седой мужчина, что сидит в углу, приехал забрать ее. При этой догадке свело желудок.
— Присядь, Ева, — директор, полноватый мужчина со следами ранней лысины на макушке, указал на стул.
На плохо гнущихся ногах она добрела до стула, неловко плюхнулась на него и   оглянулась на Рому, рассчитывая на его поддержку, но парень покинул кабинет. Этот разговор ей предстояло выдержать в одиночку.
— Милая, — в голосе директора преобладали мягкие нотки, но глаза оставались студеными, как и всегда. За эти глаза в колледже его прозвали глубоководным крабом. Они точно плавали в аквариуме, поглядывая на всех сквозь его толстые стенки. – У нас для тебя есть хорошая новость.
 Остальные, поддакивая, как болванчики закивали головами. Хорошие новости для кого: для нее или для них? Ева глубоко вдохнула и приготовилась услышать самые жуткие слова в своей жизни. Но и в смелых фантазиях она не могла вообразить, что скажет директор.
— Тебе многое пришлось вынести в последнее время. Мы все сильно за тебя переживаем, поэтому мне вдвойне радостно, что ситуация разрешилась таким приятным способом. Познакомься, — директор  указал на незнакомца, и тот встал. – Это Борис Андреевич, адвокат твоей мамы.
 У мамы был адвокат? От удивления Ева забыла поздороваться. Наблюдая за тем, как мужчина достает из кожаного чемоданчика бумаги, она думала о матери. Какие секреты у нее были? Слишком многого Ева не знает. Она даже не в курсе, откуда брались деньги, на которые они существовали все эти годы. Не могла же мама выиграть их в лотерею!
— Это завещание вашей матери, — Борис Андреевич продемонстрировал лист бумаги. – Оно касается не только имущества, но также и вашей судьбы, Ева. Я зачитаю его в присутствии свидетелей.
  Дверь позади скрипнула. Кто-то вошел в кабинет. Ева слышала легкие шаги за спиной, но не оглянулась. Сейчас ее куда больше интересовал адвокат и распоряжение матери относительно ее будущего. Может мама в кои-то веки вспомнила о дочери и проявила заботу? Ей неистово хотелось в это верить.
 Борис Андреевич нацепил очки и принялся читать завещание. Ева слушала внимательно старая не упустить ни слова, но первые же строчки настолько потрясли ее, что она забыла на каком свете находится.
— Все имущество и опеку над единственной дочерью я завещаю Сергею Анатольевичу Рогозину – ее отцу.
  Ева закрыла глаза и снова открыла, надеясь, что наваждение исчезнет. Отец? Это что за существо? Сколько она себя помнила, они с матерью жили вдвоем. Конечно, в свои шестнадцать лет она была осведомлена, откуда берутся дети. У всех есть отцы, и у нее в том числе. Но она никогда не думала, что полумифическая фигура под названием «папа» так неожиданно ворвется в ее жизнь.
  Оставшуюся часть речи адвоката заглушили мысли, которые носились в голове как стая бешеных собак. Она никак не могла сосредоточиться. Наконец, сжав руки в кулаки, Ева запретила себе паниковать. Ее не отправят в детский дом. Это плюс. Она сделала очередной глубокий вдох. «Во всем, что с нами происходит, надо искать положительные моменты», ; как-то раз сказала ей мама. Тогда она еще не так сильно пила. Потом маленькая Ева не единожды смотрела на заснувшую посреди коридора в луже собственной мочи пьяную мать и честно пыталась найти в этом хоть что-нибудь положительное.
 — Ева, ты в порядке?
   Она вздрогнула, когда поняла, что вопрос директора адресован ей. В порядке ли она? Минуту назад ей сказали, что теперь она зависит от отца, которого никогда не видела и считала мертвым. Конечно, она в полном порядке. 
— Девочке необходимо время, чтобы прийти в себя.
  Голос раздался из-за спины Евы, и она горько пожалела, что не обернулась раньше. Шестое чувство подсказывало: это он и есть – давно потерянный, а нынче чудом обретенный папаша. Положив руку на спинку стула, она развернулась и уперлась взглядом в широкую грудь. Запрокинув голову, она разглядела лицо мужчины.
  Ему было не больше сорока лет. Высокий, статный он возвышался над ней подобно башенному крану. Темные волосы оттеняли бледную кожу, а глаза цвета аквамарина прожигали насквозь. Ева невольно съежилась под жутким взглядом. В нем читалось что угодно, но только не отцовская любовь. Мужчина смотрел на нее так, будто люто ее ненавидит. Точно один ее вид вызывает у него изжогу.
      Ева резко обернулась к директору. Неужели он не видит этого взгляда? Такое невозможно не заметить! Они не посмеют отдать ее этому человеку. Да и кто сказал, что именно он ее отец? Стоит ли верить алкоголичке, которая даже собственное имя порой не могла вспомнить?
  Но директор улыбался как ни в чем не бывало. Он был доволен происходящим. Еще бы! Такая ноша свалилась с его плеч. Маленькая сиротка больше не его проблема ; прочитала Ева на лице директора.
 — Я в самое ближайшее время решу вопросы с бумагами, — от голоса мужчины (кажется, адвокат сказал, что его зовут Сергей) у нее побежали мурашки, будто вместо воздуха комнатной температуры он выдыхал ей в спину арктический смерч. 
— Чудесно, — директор засиял. – Вам понадобится время, чтобы лучше узнать друг друга. Я надеюсь, вы не увезете девочку из города. До конца учебного года меньше недели.
— Мы останемся здесь, — вежливо ответил мужчина. – На некоторое время.
  Мы? Местоимение насторожило Еву. Есть кто-то еще кроме него? Голова раскалывалась от вопросов.
    Руки легли ей на плечи, и она ощутила, что не может пошевельнуться. Ее словно приковали к стулу. Пальцы мужчины (отцом она отказывалась его называть даже мысленно) впились в кожу. Она чувствовала его хватку сквозь тонкую ткань блузки. Наверняка останутся синяки.
  — Ева, — когда он обращался к ней, голос звучал как скрежетание металла по стеклу. Почему это слышит только она? – Пойдем, я отвезу тебя домой.
 Она бросила прощальный взгляд на взрослых и предположительно мудрых людей. Они не позволят незнакомому мужчине увезти подростка неизвестно куда. Что если он насильник, выдающий себя за ее отца? Они не родственники, это точно. Они даже не похожи! Ева открыла рот, чтобы сказать это директору, но не смогла выдавить из себя не звука. Она лишилась дара речи. А ноги между тем послушно вели ее следом за незнакомцем.
  Она шла за мужчиной по коридорам колледжа. Мимо проходили люди, но сколько Ева не вглядывалась в знакомые лица никто так и не понял, насколько сильно она напугана. Лишь мельком пойманный взгляд Ромы дал знать, что он на ее стороне. Встревоженные глаза друга лучше любых слов говорили: он переживает за нее. Ему тоже не нравится история с отцом.
   Мужчина направился к машине, припаркованной во дворе колледжа. Ева не разбиралась в марках, но автомобиль определенно был дорогим. Его серебристые бока сияли на солнце. Он напомнил ей каплю воды – обтекаемую и изящную.
 Дверца тихо чавкнула, когда Сергей открыл ее перед девушкой.
— Садись, — прозвучало, как приказ.
     Ева посмотрела на мужчину. Он спрятал глаза за непроницаемыми стеклами солнечных очков, чему она обрадовалась. Не смея ослушаться, она скользнула внутрь салона. Сергей устроился на месте водителя, повернул ключ зажигания, и мотор негромко заурчал. Она чувствовала его вибрацию ладонями, лежащими на кожаном сиденье. Включился кондиционер, и салон наполнился приятной прохладой.
 Ева наблюдала за тем, как колледж медленно исчезает вдали. Прошло несколько минут, прежде чем она поняла, что едут они вовсе не домой. Так и есть: этот человек выкрал ее! Сейчас он завезет ее в какое-нибудь укромное местечко, где будет зверски насиловать несколько дней, а потом, если повезет, пристрелит. Что с ней будет в худшем случае, думать не хотелось.
— Куда мы едем? – Ева собрала в кулак волю, чтобы задать нехитрый вопрос. И теперь она больше всего боялась услышать ответ. 
  Сергей посмотрел на нее через зеркало заднего вида и усмехнулся.
— Маленький напуганный звереныш.
  Он задумчиво побарабанил пальцами по рулю и произнес:
— Нам с тобой придется подружиться, доченька. Я буду тебе отличным папой, и ты уж меня не разочаруй.
— Вы мне не отец! – Ева вложила в короткое восклицание всю силу своей неприязни.
— Кто знает? – мужчина пожал плечами. – Возможно, мы гораздо ближе друг другу, чем ты в состоянии вообразить. 
— Что вам надо?
— Выполнить последнюю волю твоей матери.
— Врешь! — Ева подалась вперед и вцепилась взглядом в отражение водителя в зеркале. – Ты даже не был с ней знаком.
— О, мое золотце, я знал твою маму так близко, как другим и не снилось. 
  Она откинулась назад, ловя ртом воздух. От злости перед глазами все плыло. Что еще за грязные намеки? Он пытается убедить ее, что, в самом деле, приходится ей отцом?
— Мы приехали.
  Ева посмотрела в окно и с удивлением обнаружила, что машина стоит у ее дома. Просто добирались они сюда окольными путями, но все же он привез ее домой. Никакого похищения. Она изумлено заморгала, силясь понять его хитрый план.
 Выйдя из машины, она направилась к входной двери, мечтая поскорее укрыться в своей комнате, когда сильная рука схватилась ее за локоть и заставила остановиться.
— Я не сказал тебе самого главного, — Сергей наклонился к Еве, и ее затошнило от сладковатого запаха его одеколона. – У тебя отныне большая семья. Помимо отца ты стала счастливой обладательницей трех братьев и сестры. Добро пожаловать в семью, дочурка!
    Ева, дернув руку, высвободила локоть. До чего раздражающая манера постоянно давать ей различные уменьшительно-ласкательные прозвища.
  Мужчина оставил ее на улице, переварить услышанное. Еве понадобилось несколько минут, чтобы осмыслить его слова. Она окинула взглядом фасад двухэтажного особняка. Приземистый, он раздавался в длину, напоминая поставленную на торец костяшку домино. Светлый фасад оттеняли темно-коричневые оконные рамы и такая же крыша. Особняк можно было принять за уютное семейное гнездышко.
 Глянув на окно своей спальни, Ева увидела темноволосого парня лет двадцати. Войти в спальню в отсутствие хозяйки – что за наглость! Дом ей больше не принадлежал. Еще утром это была ее крепость, а сейчас это чужеродный организм, в котором ко всему прочему завелись паразиты.
 Какое-то время ушло на то, чтобы решиться войти внутрь. Если ее братья и сестра хоть немного похожи на отца, то она предпочла бы остаться сиротой.
         Глава 4. Большое семейство
— Встреча состоялась? – старик буравил его взглядом через экран. Позади кресла, с которым тот практически не расставался, виднелась стена занавешенная гобеленом. Сергей наизусть знал каждую закорючку репродукции Караваджо «Юдифь и Олоферн», на которой юная прелестница мечом отрезала голову спящему воину. Не сосчитать сколько раз он смотрел на гобелен, пока господин диктовал ему распоряжения. Сергей был убежден: кровавый фон для разговора с нижестоящими старик выбрал умышленно, чтобы лишний раз напомнить, как поступают с непокорными.
— Отлично, сир, — маленькая ложь во спасение могла выйти ему боком. – Она восприняла все, — Сергей на секунду замолчал, подыскивая слово: — достойно.
— Ты был с ней добр?
— Конечно, я ведь знаю, насколько она важна. Всех можно заменить, но только не ее, — заученно повторил Сергей, чувствуя, как привычно закипает гнев. В голове промелькнула мысль: когда покои старца перейдут ему, он первым делом избавится от набившего оскомину гобелена.
— Не забывай об этом. Потому что если ты ошибешься, — тут старик приподнялся в кресле, и мужчина еле сдержался, чтобы не нажать кнопку «выключить» на пульте, — то я лично займусь тобой. 
  Лучше собственноручно вырвать свое сердце и съесть его, чем попасть к нему в руки. Известно, как заканчивают жизнь подобные «счастливчики». Их крики способны свести с ума даже такого как Сергей.
— Дай ей время. Она должна к вам привыкнуть.
  Сергей кивнул. Над тем, кто ждал ни одну сотню лет, время не властно. Терпение –та добродетель, которой его господин обладает в полной мере. Поразмыслив, он решил, что это, пожалуй, его единственная положительная черта.

    Алекс провел пальцем по поверхности тумбочки. Ни пылинки. Комната образцовой девочки, не иначе.
— Фотки, — Вика щелкнула ногтем с идеальным французским маникюром по одной из рамок. – И везде наша очаровашка.
  Девушка подошла к аккуратно застеленной кровати, повалилась на светло-бежевое покрывало, не заботясь о том, что сминает его, и протянула, закинув руки за голову:
— Скукота.
   Алекс молча изучил идеальные формы Виктории. Годы жестких тренировок превратили ее тело в совершенство. Графитового цвета волосы наводили на мысль о черном агате. Глаза сверкали подобно двум изумрудам. Чуть вздернутый нос и упрямый подбородок намекали на вздорный характер. Его сестра, бесспорно, была хороша собой, но такая красота лишь отпугивает парней. Стоит взглянуть на нее, чтобы раз и навсегда уяснить: у девчонки есть внутренний стержень, ее не сломить и (что хуже всего) она сама себе хозяйка.
— Как думаешь, какой она будет?
  Вопрос Виктории оборвал его мысли, и он предположил:
— Милой?
— Нет уж, лучше убей меня сразу. Я могу многое вынести, но только не милую сестренку.
— Ты справишься, — он шагнул к окну, отогнул ажурный тюль и выглянул на улицу. Тени удлинились. Скоро вернется отец.
— А что насчет тебя, Александр?
     Сестра его удивила. Он обернулся и посмотрел на нее, желая понять, чем продиктован вопрос.
— А что я?
— Что ты думаешь обо всем этом? – Вика обвела рукой комнату, но к этому времени он догадался, что речь идет о большем. – Осталось подождать совсем немного и печати падут. Мы будем свободны, — собственные слова так воодушевили девушку, что она не могла усидеть на месте. Вскочив на ноги, Виктория принялась расхаживать по комнате. – Мы обретем полную силу!
— Звучит отлично, — он улыбнулся, не желая попусту тревожить сестру, хотя сам не был убежден в безоблачном будущем. Слишком многое зависело от воли одной единственной девчонки. Если бы она росла вместе с ними, он бы в ней не сомневался. Но она провела всю сознательную жизнь среди людей и не подозревала об их существовании. Таковы были условия. Кто рискнет предсказать ее реакцию на правду?
  К дому подъехал «Лексус» отца. Алекс наблюдал за тем, как девушка вышла из автомобиля, как, растерянно озираясь по сторонам, стояла посреди двора. Она запрокинула голову и на миг их взгляды встретились, после чего, поведя плечами, девушка зашла в дом. Его покоробило то, как она была одета: клетчатая юбка, белая блузка, туфли на низком каблуке. Лучшая школьница года! Разве что светлые волосы, обрамляющие овальное лицо, придавали ей миловидности, но в остальном она была обычной. Глаза хоть и имели свойственный их семье оттенок зеленого, но какой-то скучный – цвет пустой пивной бутылки. Ему не нравился такой цвет. Чересчур грязный.
— Приехали, — в комнату заглянул Макс. Вот кто был полон оптимизма. Не дожидаясь ответа, он скрылся в коридоре, и его шаги прогрохотали по лестнице. 
— Пошли знакомиться, — весело предложила Вика.
— Держи себя, пожалуйста, в руках, — попросил он девушку, пока они спускались на первый этаж. – Сейчас многое зависит от того найдем мы с ней общий язык или нет.
— Ты просишь меня быть примерной сестрой?
  Он искоса посмотрел на Викторию. В изумрудных глазах плясали чертята, игривая улыбка придавала лицу озорное выражение.
— Ты и примерность? Я даже мечтать о таком не смею.
  Виктория рассмеялась. Ее искристый смех заполнил пространство гостиной, куда они вошли, и Алекс позволил себе улыбнуться. Но улыбка вмиг угасла, как только он встретился взглядом с отцом. Сергей был не в настроении. Тяжелый взор прожигал их с Викой насквозь, и они оба невольно опустили головы. Повиновение – столп, на который опираются их отношения. Алекс ни на секунду не забывал, кто его отец, прекрасно отдавая себе отчет: если потребуется он переступит через сына и ни разу не оглянется, посмотреть что с ним стало.
  Из-за спины отца выглядывала испуганная девушка. Она напомнила ему хорька. Они точно также смотрят из своих норок ; нет ли поблизости опасности. Похоже, она еще не решила, кого бояться больше: их или Сергея. 
— Познакомьтесь,— отец как обычно не говорил, а отдавал распоряжения. – Я буду у себя в кабинете.
   Девушка скривилась при этих словах. Ведь это ее дом, а между тем она здесь больше не хозяйка. Они даже въехали без ее ведома, пока она была в колледже.
— Макс, — первым представился младший. Максим был всего на год старше девушки. Он обладал приятной внешностью и покладистым характером. И то, и другое Алекса одинаково бесило. Особенно сильно его выводили из себя заискивающие нотки постоянно звучащие в голосе парня. Вот уж кто точно был милым!
  Девушка неуверенно пожала предложенную руку, то и дело косясь на Алекса. Кажется, признала в нем старшего. Может, она не так безнадежна, как он поначалу думал.
   Виктория – настоящий тайфун в юбке – бросилась к новенькой с объятиями, окончательно смутив ее.
 — Ты такая хорошенькая, — Вика отодвинулась от сестры, изучая ее внешность. Алекс поморщился. Она явно переигрывала. – Я рада нашему знакомству. Уверена, мы непременно подружимся.
 — А это, — Макс указал на арку, ведущую в кухню. Через нее открывался вид на Виталия, — еще один наш брат. Его зовут Виталик.
— О, — только и сумела выдавать из себя девушка.
  Ее реакция была стандартной. Люди, как правило, именно так воспринимали Виталия. Огромный, как бочка, он восседал на стуле и жадно поедал пиццу. Толстый живот упирался в край стола, двойной подбородок мирно покоился на груди. Если бы не мутно-зеленые глаза, никто бы не заподозрил их в родстве. Очередной кусок пиццы исчез в перемазанном кетчупом рте, и до них донеслось смачное чавканье. Что поделать, Алекс вздохнул, в каждом стаде непременно должна быть паршивая овца.
—  Алекс, — Вика подвела девушку к нему.
— Ева, — пискнула та.
  Голос у нее и тот был невыразительным.
— Приятно познакомиться, — стараясь быть очаровательным, произнес он. Надо думать о деле. Его личные симпатии не имеют значения.
   Девушка провела в гостиной ровно столько времени, сколько требовали приличия. Стоило Виктории немного ослабить хватку, и та поспешила улизнуть к себе в комнату. Наверное, ей не терпелось остаться одной. В этом он ее отлично понимал. Многовато родни для одного дня.
— Как она тебе? – Вика повернулась к Максу.
  Парень посмотрел на лестницу, по которой всего минуту назад поднялась Ева, и сказал:
— Она мне нравится. Симпатичная девушка.
   Алекс прищелкнул языком, не скрывая досады. Братец закусил удила. Хотелось надеяться, что сердечные дела Макса не доставят им проблем, усложнив и без того непростую жизнь.
— Что именно тебе в ней приглянулось? – не унималась Виктория.
   Алекс со своего наблюдательного пункта возле камина видел, что Макс с удовольствием послал бы Вику куда подальше, но предпочел сдержаться. С Викой никто не станет конфликтовать. Себе дороже выйдет.
— Она милая, — подумав, ответил Максим.
— Да что вы все заладили: милая, милая. Будто это какое-то достижение. Быть милой способна любая дурочка. Для этого и напрягаться не надо.
 Наконец, Виктория показала истинное лицо. Роль доброй старшей сестры быстро ей надоела.
— А ты что скажешь, обжора?
  Виталик вздрогнул от звонкого голоса девушки. Его заплывшие жиром глаза были пусты. Вряд ли он заметил, что минуту назад в гостиной находился чужак.
— Оставь его в покое, — Алекс махнул рукой. – Пока рано делать выводы. Не забывай, чья она дочь.
— Это и бесит сильнее всего, — призналась Виктория. – У такого отца и вдруг дочка – абсолютный ноль.               
— Настанет день, сестренка, — Алекс подошел к девушке и коснулся гладкой щеки, — и ты будешь выполнять приказы этого ноля.
  Вику затрясло от ярости. Он чувствовал, как она дрожит. Еще секунда и эта дикая кошка вцепится ему в лицо. Не желая искушать судьбу, он отступил:
— Будь паинькой: выжди полчаса и поднимись к девчонке. Вы должны стать подругами.
   Виктория закатила глаза, демонстрируя свое отношение к подобной дружбе, но не возразила, отлично понимая, чем для них  грозит провал. 
— А ты, — Алекс повернулся к Максиму, — соблюдай дистанцию. Даже незначительная ошибка будет стоить нам жизни.
 — Не указывай, будь добр, что мне делать, — брат нацепил на лицо маску холодной вежливости. — Я не обязан тебе подчиняться.
  Макс, не дожидаясь ответа, направился к лестнице. Алекс буравил взглядом его спину и в который раз напомнил себе, что сейчас не время для ссор. И все же парень здорово его нервировал.
— Забудь, — голос Вики вклинился в его молчаливый диалог с собой. – Он, конечно, заноза, но без него никак.
— Незаменимых нет, — Алекс кровожадно улыбнулся.
— Эй, и думать об этом не смей, — она дернула его за руку, разворачивая к себе. На краткий миг Алексу показалось, что она проявляет заботу о нем, но следующие слова развеяли заблуждение. – Мы так близки к цели. Если из-за вашей ребяческой грызни все сорвется, я лично выпотрошу вам обоим кишки. 
   Отпустив его руку, Вика ушла вслед за Максимом. Алекс остался один. Окинув взглядом гостиную, он увидел на каминной полке фотографию матери девочки, перевязанную траурной лентой. Взяв снимок в руки, он с интересом всмотрелся в лицо женщины. Если он ничего не путает, ее звали Лиза. Он отлично помнил вкус миндаля на ее губах и ужас, отразившийся в глазах, когда до нее дошло: это конец. Слабое звено – вот кем она была. От таких следует безжалостно избавляться.
         Глава 5. Под надзором
Алекс смотрел на отца сверху вниз. Парень знал, как тому нравится разыгрывать сценки, которые он про себя окрестил «игра в начальника и подчиненного». Пока отец величественно восседал в кресле за широким столом, он был вынужден стоя выслушивать приказы. Алекс снисходительно относился к подобным слабостям Сергея, догадываясь, что таким образом тот компенсирует урон, нанесенный его самолюбию.
— Александр, — голос отца звучал требовательно, и парень напрягся, — не спускай глаз с девчонки. Я хочу, чтобы ты стал ее тенью. И следи, будь добр, за остальными. Я им не доверяю.
  Алекс нахмурился.
— Если ты им не веришь, зачем тогда взял с собой? 
— Я всего лишь подчиняюсь приказам, — Сергей навалился на спинку кожаного кресла, опустил руки на подлокотники и сложил пальцы домиком. – К сожалению, решения здесь принимаю не я.
— Это можно исправить, — губы парня изогнулись в жестокой усмешке.
— Заткнись! – последовала незамедлительная реакция: отец аж подскочил в кресле. После немного успокоился и прошептал: — у стен, как известно, тоже есть уши. И лучше бы им раньше времени не слышать о наших планах.
  Алекс чуть склонил голову, повинуясь. Настанет день и отец приберет власть к рукам, мечта воплотится в реальность. А там (кто знает?) может ему достанется место по правую руку от трона.

      Ева нервничала. Неожиданно на ее голову свалились родственники и полностью завладели домом. Куда бы она ни пошла всюду натыкалась на них. И только в колледже, сидя за партой, она чувствовала себя в относительной безопасности. Здесь они не могли до нее добраться.
    Она посмотрела на часы, висящие над доской. До конца последней пары остались считанные минуты. По мере приближения окончания учебного дня, сердце стучало все быстрее. За десять секунд до звонка оно выбивало чечетку о ребра. Звонок ударил по барабанным перепонкам, и Ева едва сдержалась, чтобы не зажать уши.
   Трель еще не стихла, а сокурсники уже потянулись на выход. Аудитория быстро опустела. Только Ева так и осталась сидеть на своем месте, будто кто-то намертво приклеил ее к стулу. До нее долетали голоса и смех из коридора, но сама она была словно отделена от мира людей непроницаемой стеной.
 — Так и думал, что найду тебя тут, — Рома направился к парте и, развернув стул, сел напротив. – Не хочешь идти домой?
— Это больше не мой дом, — грустно произнесла Ева, водя пальцем по трещинам столешницы. – Эти люди мне не родственники. Неужели это вижу только я?
— Ты же знаешь, я на твоей стороне, — парень улыбнулся, и на душе потеплело.
— И что мне делать?
  Рома задумался, глядя в окно. Ева не дождалась ответа и призналась:
— Они меня пугают. Мне кажется у них не все дома. Особенно у толстого. Он ест целыми днями. Если не дай Бог, закончатся продукты, он и меня запросто сожрет.
    Парень рассмеялся, будто она остроумно пошутила, но Ева говорила серьезно. Виталий нагонял на нее такой страх, что она не решалась лишний раз выйти на кухню, что попала в его личное владение. Одного взгляда в его мутные глаза хватило, чтобы навсегда забыть туда дорогу.
— Перестань, — она обижено поджала губы. – Это не смешно.
— Ладно, — Рома вмиг сосредоточился. – А как тебе остальные?
— Ужасно, — Ева вздохнула. – Отец - монстр из фильма ужасов. Он смотрит на меня так, словно я ему миллион баксов должна.
— На людях он ведет себя прилично.
— Еще бы! – фыркнула она. – Я зачем-то ему нужна. Думаю, все дело в маминых деньгах. Он надеется прибрать их к рукам. А как получит наследство, прибьет меня.
— Ты считаешь, он желает твоей смерти? – парень нахмурился.
— Нет, он хочет со мной подружиться, потому что всегда мечтал о такой дочери, как я, — съязвила Ева.
— А как насчет сестры? Она вроде добра к тебе.
— Я не настолько глупа, чтобы купиться на ее восторженные похвалы, — Ева подперла подбородок рукой. – Она такая же, как и все они: двуличная дрянь.
— А, по-моему, она ничего, — Рома ей подмигнул.
   Она толкнула парня в бок. Не хватало только, чтобы он влюбился в ее так называемую сестру и перешел в стан врага.
— Ты мой лучший друг, а значит должен во всем со мной соглашаться.
— Что-то я не помню такого правила. Где оно записано? В великом своде законов о лучших друзьях?
    От повторного тычка Рома ловко увернулся. Раздался звонок – перемена подошла к концу. В аудиторию потянулись студенты, и молодым людям ничего не оставалось, как покинуть класс. Вскоре в коридоре сделалось тихо. Лишь из-за прикрытых дверей доносилось размеренное бормотание лекторов.
— Пойдешь домой?
  Вопрос застал Еву врасплох. При слове «дом» у нее начиналась ломота в суставах, а ноги слабели, отказываясь слушаться хозяйку. Она хотела предложить другу немного посидеть в столовой, чтобы отложить момент расставания, но ее планы рухнули, как только они вышли во двор.
    Площадку перед колледжем заасфальтировали лишь частично. Большую ее часть занимал сквер. Тополя уже принарядились в молодые листья. Еще пару недель и вездесущий пух заполонит улицы. Зеленая трава на лужайке блестела от росы – полчаса назад прошел мелкий дождик, из-за которого воздух наполнился приятным запахом озона.
    Около ближайшей к входу скамейки стоял Алекс. Ева увидела его, и сердце ухнуло в район желудка. Она не могла объяснить, что именно в парне вызывает у нее отторжение. Он был вполне привлекателен. Темные волосы, гордый профиль, глаза цвета спелых оливок делали его внешность запоминающейся. Еве действовало на нервы то, как девушки реагируют на него. Еще ни одна не прошла мимо, не оборачиваясь, чтобы лишний раз посмотреть в его сторону. Только ему не было до этого дела. Старший брат (а брат ли он ей?) не сводил взгляд с дверей колледжа, поджидая ее.
    Ева стиснула зубы. Как он только умудряется выглядеть так надменно? Стоит тут с высокомерным видом, точно весь мир у него в должниках. Так спесиво мог бы выглядеть всемогущий бог.
— Это за тобой? – спросил Рома.
  Ева вздрогнула. На миг она забыла, что рядом с ней кто-то есть, и угрюмо ответила:
— Мой личный эскорт. 
— Тебе не разрешено ходить по улице одной?
— Наверное, боятся, что я сбегу. Денег им тогда не видать.
    Молодые люди неторопливо шли по направлению к Алексу. Ева даже не надеялась скрыться от него. На днях она пыталась, но в результате лишь ободрала коленки, неудачно выпрыгнув из окна первого этажа. И, конечно, стоило ей встать на ноги, Алекс оказался тут как тут. Телепат он что ли?
— Ты правда думаешь, что их волнуют деньги? – усомнился Рома.
— А что еще?
— Он не похож на того, кто нуждается в средствах, — парень намекал на одежду Алекса, которая была приобретена в лучшем бутике. Одни ботинки стоили целое состояние, и это была в силах определить даже Ева.
— Все это куплено на мои деньги, — зло процедила она, не заостряя внимание на том, что большую часть одежды новоявленные родственники привезли с собой.
— Тебе виднее.
  Судя по голосу, Рома ей не поверил. Она подумывала возмутиться, но они как раз поравнялись с Алексом, а делиться подозрениями с врагом Ева не намеривалась.
— Как прошел день?
   Вопрос прозвучал невинно, но Ева с трудом сдержалась, чтобы  не залепить рюкзаком по самодовольному лицу. До чего же он отвратительный! Не человек, а ходячая завышенная самооценка.
— Позволь проводить тебя домой, – Алекс любезно подставил локоть.
   Сил сдерживаться больше не было, и она вспылила:
— Я с тобой никуда не пойду! Мне шестнадцать лет и дорогу до дома я отлично знаю. Доберусь как-нибудь сама.
   Она осталась довольна своей короткой, но пламенной речью. Только так и надо говорить с подобными людьми. Пусть знает свое место. Несколько секунд Ева наслаждалась собственной смелостью, пока не заметила, как изменился Алекса. Нет, его лицо не исказилось от гнева и не пошло пятнами от ярости. Со стороны могло показаться, что он абсолютно спокоен, но она-то видела, как преобразились его глаза. От них вдруг повеяло таким холодом, что свело зубы, точно она набрала в рот ледяной воды.
— Сестренка, — от голоса, щедро сдобренного патокой, пробирал озноб, — я всего-навсего забочусь о тебе. В наше время опасно разгуливать в одиночку по улицам. Мало ли что может случиться?
  Последнее предложение прозвучало как обещание. Он угрожал ей! 
— Остынь, — вперед выступил Рома.
   Ева злорадно улыбнулась. Вот сейчас Алекс получит по полной. Будет знать, как доставать ее. Но обидчик и не думал отступать. Вместо этого он спокойно сказал:
— Замечательно, что у Евы есть такой преданный товарищ. Должно быть, вы рассказываете друг другу все самые сокровенные тайны?
    Неизвестно, что за подвох крылся в вопросе, но Рома вдруг понурил голову, будто его уличили в проступке, и отошел в сторону. Еве могла только догадываться, почему парень так быстро сдался, оставив ее на растерзание неприятелю. Алекс шагнул к ней и обнял за плечи. Она ощутила себя загнанной в угол. Ее будто поймали в силки. Аромат дорогого одеколона щекотал ноздри, но был приятен в отличие от запаха туалетной воды Сергея.
    Алекс пошел по направлению к дому, и Еве ничего не оставалось, как идти с ним. Рука парня сместилась на талию, и он крепче прижал ее к себе. Возможно, даже сильнее, чем требовалось. Если бы он еще хоть чуть-чуть усилил хватку, то непременно сломал бы ей ребра.
 Она оглянулась и увидела стоящего посреди улицы Рому. Вид у него был растерянный.
    За весь путь Алекс не проронил ни слова. Он сосредоточено шествовал вдоль тротуара, и ей приходилось семенить следом, с трудом поспевая за его широкими шагами. Все это время он держал ее. Лишь увидев на горизонте крышу дома, Ева позволила себе взбрыкнуть и попыталась вырвать. Как ни странно, ей это удалось: парень отпустил ее. Кажется, он даже вздохнул с облегчением.
     Алекс первым завернул к входной двери, но в дом зайти не торопился. Сначала пропустил Еву, затем вошел сам, плотно прикрыл дверь и закрыл ее на замок. Как только они оказались внутри, он потерял к ней всякий интерес. Она осталась одна, но впечатление, что за ней наблюдают, только усилилось. Стены дома будто неотступно следили за ней. Она оглянулась в поисках скрытых камер, но ничего не обнаружила.
      Ева прокралась в гостиную, где была лестница на второй этаж. Она рассчитывала укрыться в своей комнате. По крайней мере, там родня не так сильно ее доставала. На цыпочках она миновала арку, ведущую в кухню. Судя по доносящимся оттуда звукам, Виталик был на посту. Она добралась до лестницы, где немного расслабилась. Пара ступеней отделяли ее от заветной цели.
    Коридор второго этажа был пуст. Ева шмыгнула к спальне, повернула ручку и даже успела шагнуть внутрь, но не закрыть дверь.
— Привет! – раздалось позади.
    Плечи Евы опустились. Не будет ей покоя в этом доме. Оборачиваясь, она приготовилась к худшему. Но небо сжалилось над ней, посчитав, что она достаточно натерпелась на сегодня. В нескольких шагах от нее стоял Макс. Его она была рада видеть. Из всей семейки он один не вызывал у нее стойкой неприязни. С первой минуты их знакомства она безошибочно признала в нем родственную душу.
— Можно войти?
  Ева не задумываясь отступила в сторону, пропуская парня в комнату.
— Видел, ты пришла с Алексом. Он встречал тебя у школы?
     — Он не дает мне прохода. Мне что же нельзя выходить из дома без сопровождения? — она бросила рюкзак у двери и присела на пуфик рядом с трюмо.
   Макс виновато улыбнулся. Ей нравилась его неброская внешность. По-своему, он был даже красив, только не каждый это мог разглядеть. Если Алекс был подобен яркой вспышке от ядерного взрыва, то Макс походил на мирный огонь свечи: светловолосый, с бирюзовыми глазами, возможно, чересчур бледный и худощавый, даже болезненный.
— Я мог бы встречать тебя вместо него, — предложил Максим.
— Правда? – идея пришлась Еве по вкусу. Если нельзя избежать провожатых, то пусть это будет он.
— Я поговорю с отцом. Думаю, он не откажет.
— Спасибо тебе, — она почувствовала, что вот-вот заплачет. – Ты единственный, кто тут добр ко мне.
— Не переживай так, — парень опустился на колени перед пуфиком и сжал ладони Евы. – Вот увидишь, скоро все изменится. Ты будешь вспоминать этот день с улыбкой.
— Чему мне улыбаться? Моя жизнь превратилась в ад.
  При слове «ад» Максим вздрогнул. Она бы не заметила этого, если бы он не держал ее за руки. Губы парня сжались, точно он пытался сдержать рвущийся наружу крик.
— Надеюсь, ты никогда не узнаешь, что такое настоящий ад, — прошептал он.
         Глава 6. Погода в доме
  Телефон напомнил о себе громогласным звонком. Парень подошел к аппарату, постоял некоторое время, вспушиваясь в переливы, затем протянул руку и снял трубку.
— Как идут дела? – звонящему не было нужды представляться, парень узнал его по голосу.
— Они в курсе, что мы следим за девушкой.
— С чего ты взял? – на том конце провода занервничали.
— Он четко дал мне это понять.
— Она о чем-нибудь догадывается?
— Нет, — в этом он был убежден, — она считает, что все дело в деньгах ее матери.
— Чем дольше она будет прибывать в неведении, тем лучше для нас. Тебе необходимо убедить девушку прийти к нам. Пока они рядом мы бессильны, — собеседник вздохнул. Всегда тяжело признавать свои слабости.
— Я постараюсь, но обещать ничего не могу. Они не отходят от нее ни на шаг. К тому же я не уверен, что она готова к правде.
— Просто постарайся не упустить ее, — в голосе звонящего послышалась усталость. – Если она будет на их стороне, нам всем конец.
— Я этого не допущу.
  Парень собрался повесить трубку, когда собеседник чуть слышно выдохнул:
— Будь осторожен, Рома.

     Ева сдала экзамен по экономике на отлично. Раньше это бы ее обрадовало, но в нынешних обстоятельствах она меньше всего была склонна к веселью. Рома по непонятным причинам избегал ее, ссылаясь на занятость из-за зачетов. Но почему-то казалось, что он все равно пристально следит за ее жизнью. Куда бы она ни посмотрела, будучи в колледже, всюду взгляд натыкался на него. Наверное, у нее развивается мания преследования, если даже единственного друга она начала подозревать не понятно в чем.
     Ева подошла к высоким окнам коридора, выходящим на главный двор, и не смогла сдержать стона разочарования: внизу ее поджидал Алекс. План по замене провожатого сорвался. Сергей был непреклонен. «Чтоб он провалился!» - она в сердцах топнула ногой.
     Полная решимости Ева отвернулась от окна и зашагала в сторону кабинета директора. С тех пор как ей исполнилось пять лет мама начала основательно прикладываться к бутылке, и Ева была вынуждена полагаться только на собственные силы. Ей не привыкать решать проблемы самостоятельно.
    Она не стала задерживаться у секретаря, как и утруждать себя стуком. Распахнув дверь директорской, Ева пересекла кабинет и остановилась лишь у стола.
— Мне надо с вами поговорить, — в голосе звучали требовательные нотки. – Мне необходима защита. Мой отец, — тут она на секунду замялась, не зная как лучше выразить чувство животного страха, которое он ей внушал. – Он не тот за кого себя выдает.
     Она выдохнула и даже позволила себе улыбнуться. Отлично сказано.
     Директор молча изучал ее остекленевшими глазами. Постепенно под их взглядом Ева растеряла весь задор. Идея прийти сюда уже не казалось ей такой гениальной.
— Кто же он тогда?
— Я не знаю, — она развела руками. – Да кто угодно только не мой отец. Вы должны оградить меня от этого человека, — Ева понизила голос до шепота: — не исключено, что он собирается меня убить.
— Убить? – директор встал с кресла. – Нет, вы слышали – убить!
   Ева растерялась. К кому он обращается? Вроде в кабинете они вдвоем. Нехорошее подозрение закралось в голову. Она так стремительно ворвалась сюда, что могла кого-то не заметить. С трудом, точно сам воздух мешал ей двигаться, она развернулась. Остатки боевого пыла мигом покинули Еву. Позади стоял Сергей собственной персоной. Его губы изогнулись в ядовитой усмешке. Ему было весело.
— Как я уже говорил, — Сергей обратился к директору, — девочка немного дезориентирована. Но это и не удивительно. Потерять мать – это такая травма.
— Вам обязательно надо показать ее  психологу. Я слышал, они творят чудеса.
    — Спасибо за совет. Я непременно им воспользуюсь. Мы все так волнуемся за нашу малышку.
    Они говорили так, будто ее нет в комнате. Ева ощутила себя призраком. А Сергей, однако, умен. Догадался, что она будет искать помощи у взрослых, и опередил ее. Теперь все будут думать, что у нее нервный срыв из-за смерти матери.
   Дверь отворилась, и в кабинет вошел Алекс. Вылитый отец: та же дерзкая ухмылочка и надменный взгляд. Ни слова не говоря, Александр забрал у нее рюкзак, схватил ее чуть повыше локтя и повел прочь из кабинета. До Евы какое время еще долетали обрывки разговора Сергея и директора, но вскоре их заглушил шум коридора.
 — Лучше убейте меня сразу, — свежий воздух одурманил Еву. Она вдруг почувствовала, что больше ни секунду не вынесет этот кошмар.
— Что за глупые фантазии? – Алекс выглядел изумленным. – Никто не собирается тебя убивать.
— Значит, все еще хуже, — она всхлипнула. – Вы будите мучить меня до тех пор, пока я не убью себя сама. 
— У тебя богатое воображение. Боюсь тебя разочаровать, но у нас другие планы, — он наклонился к ней и прошептал у самого уха: — ты нужна нам живой.
После такого заявления у Евы подкосились ноги. Она бы непременно упала, если бы Алекс не поддержал ее. Вместо того чтобы грохнуться на асфальт она завалилась на него, отчаянно цепляясь за края шелковой рубашки.
— Полегче, милая, — он усмехнулся, — нас могут неправильно понять.
   Понадобилось всего мгновение, чтобы до Евы дошел смысл грязного намека. Она отскочила назад с такой скоростью, словно он был раскаленной сковородой.   
— Даже не думай, — она погрозила ему пальцем, смутно осознавая, что выглядит глупо, но рядом с Алексом она теряла остатки здравого смысла. Он действовал на нее, как Кашпировский на телезрителей.
— Вы еще здесь?
    Услышав голос Сергея, она подпрыгнула на месте. Он прошел мимо, знаком велев молодым людям следовать за ним. Если наедине с Алексом еще можно было найти общий язык: пару раз он даже разрешил ей прогуляться по парку (естественно, в его присутствие), то рядом с отцом он превращался в бездушного исполнителя. Нисколько не заботясь о Еве, парень грубо сжал ее руку и чуть ли ни силой поволок по улице.
— Я могу идти сама, — прошипела она, пытаясь освободиться от цепких пальцев.
— Ева, — Сергей обратился к ней напрямую, чего не случалось со дня их знакомства.
   Алекс разжал пальцы и подтолкнул ее вперед. В эту минуту Ева пожалела, что парень больше не держит ее. Она поравнялась с отцом, которого считала самозванцем, и как преданный щенок заглянула ему в лицо.
— Ты совершила непростительную глупость.
— Непростительную? – шепотом переспросила Ева.
— Именно так, — мужчина шагал, заложив руки за спину. – Мне следует наказать тебя.
    Ева с трудом проглотила ком в горле. Алекс говорил, что она нужна им живой. Хотелось верить, что он не ошибся.
— Я запрещаю тебе выходить на улицу без моего ведома, — Сергей остановился, и Ева сообразила, что они подошли к дому. – Учеба в колледже закончилась, у нас впереди целое лето, чтобы познакомиться поближе.
     …Все зачеты и экзамены были сданы, и просторная светлая комната Евы превратилась в темницу. Ее не выпускали из дома. Берегли так, словно она редкая и чрезвычайно хрупкая ваза. Быть затворницей ей не нравилось, но побег мог плохо закончиться. Алекс – верный цепной пес Сергея – никогда не дремал на посту.
   В дверь деликатно постучали. Она открыла рот, чтобы послать незваного гостя куда подальше, но тот, не дожидаясь разрешения войти, открыл дверь. Неплохо было бы врезать щеколду. Только кто ж ей позволит. Ева наблюдала за тем, как Алекс по-хозяйски прошелся по комнате и остановился у окна. 
— Не прогуляться ли нам? Сегодня отличная погода.
— Я лучше отрежь себе ногу, чем куда-нибудь с тобой, — Ева встала и скрестила руки на груди. Она не обязана любезничать с ним.
 — Ты забавная, — сказал он сквозь смех. – Неужели тебе нравится торчать здесь целыми днями?
 — Нет. Только я не собачка, чтобы меня выгуливать.
 — Верно, — он щелкнул пальцами. – Но тогда и не скули, когда станет невыносимо сидеть в четырех стенах.
— Убирайся из моей комнаты! – она указала ему на дверь. Мало того, что Ева в его полной власти, так он еще и оскорбляет ее. 
  Проходя мимо нее, Алекс задержался.
— Мы тебе не враги. Чем быстрее ты это поймешь, тем проще будет нам всем.
    Дверь уже пять минут как закрылась за парнем, а Еву все еще трясло: то ли от злости, то ли от страха. Непонятно, что преобладало в ее чувствах к Александру. Она подошла к окну и встала на то самое место, где недавно стоял он. Ей открылся вид на подъездную дорожку к дому и газон. И то, и другое находилось в идеальном состоянии. Родственники исправно следили за домом. Он выглядел даже лучше, чем при матери.
   Ева опустила глаза и удивленно хмыкнула. Любимый розовый куст, что рос в горшке на подоконнике, выглядел плачевно, словно попал под кислотный дождь. Некогда зеленые листочки истончились и пожухли, приобретя грязно-коричневый цвет. А лепестки кремового оттенка свернулись и опали. Она коснулась увядшего растения, желая убедиться, что оно ей не привиделось. Ева могла присягнуть на библии, что еще минуту назад цветок был в полном порядке. Как же так?
     Не позволяя себе задуматься над своими действиями, она вышла в коридор и направилась в комнату Виктории. Каждому новому родственнику выделили отдельную спальню. Еве виделась злая ирония в том, что комнат было ровно шесть. Мать, покупая особняк, точно предвидела, сколько людей будет жить здесь в будущем.
Ни разу с тех пор, как в дом въехали Сергей и его дети, Ева не заходила в эти комнаты. Сегодня она нарушит это негласное правило. Не утруждая себя стуком, она распахнула дверь и переступила порог, гордо вздернув голову, точно она Матросов собирающийся броситься на амбразуру.
     Виктория в нелепой позе стояла посреди комнаты. Широко расставив ноги, она правой рукой наклонилась к одной из них, подняв левую к потолку. На девушке красовались спортивные штаны ядовитого желтого цвета в обтяжку и укороченная майка в тон. Волосы она забрала в пучок, чтобы не лезли в лицо. Телевизор транслировал обучающий фильм. На экране женщина в лосинах говорила о том, как благотворно влияет данная поза на мышцы талии и ног.
 Вика была так увлечена повторением акробатических позиций, что не сразу заметила гостью. Вслед за женщиной она вытянулась в струну, подняла обе руки к потолку, а после наклонилась, опустив ладони на пол. Со стороны казалось, что девушка сложилась пополам. Ева была уверена, что если попробует повторить стойку, то непременно сломает себе позвоночник.
— Что ты делаешь? – не удержалась от вопроса Ева.
— Занимаюсь йогой, а ты меня отвлекаешь, — голос Вики звучал приглушено. Она выпрямилась, поставила видео на паузу и, уперев руки в бока, посмотрела на незваную гостью. — Чем обязана?
— У меня цветок завял, — призналась Ева.
— Я, по-твоему, похожа на садовода? Полей его, что ли.
С тех пор как Еву заперли дома, их с Викой отношения перешли в стадию охлаждения. Последняя всячески подчеркивала дистанцию между ними, не упуская случая намекнуть, что подругами им не стать.
  Ева оглянулась по сторонам: комната выглядела по-спартански, будто здесь жила не молодая девушка, а отставной военный. Ни рюшей или тем более страз, даже косметики на трюмо нет. Зато все лежит строго на своих местах. Ева увидела на прикроватной тумбе револьвер и от неожиданности икнула. Хромированный ствол блестел в солнечных лучах. Пистолет был огромным, игнорировать его было нереально. 
 — Что это? – Ева указала на оружие.
 — Странная ты сегодня. Сначала про цветок какой-то рассказываешь, теперь револьвер не узнаешь.
— Он настоящий?
— А зачем мне игрушечный револьвер?
  Виктория спросила это с таким недоумением, что Ева сразу поняла – незачем.
— Ты хранишь в спальне пистолет?
— А где мне его, по-твоему, держать? Под раковиной или в сливном бачке?
   Виктория, в самом деле, не видела ничего странного в ситуации. Оружие для нее было нормой. У кого-то на тумбе сидит плюшевый зайка, а у кого-то лежит револьвер. Дело вкуса, не более того.
— Он заряжен? – Ева все никак не могла отвести взгляд от опасного предмета.
— Полная обойма. Хочешь, научу стрелять? – неожиданно предложила Вика.
     Ева посмотрела на девушку. Она начала опасаться за душевное здоровье старшей сестры. Виктория прочла ответ на лице Евы и тот ее обидел.
— Если это все о чем ты хотела поболтать, то я продолжу занятия, – Вика включила видео.
    Ева вышла из комнаты, как сомнамбула. Прислонилась к стене и невидящим взором смотрела вперед. Виктория так спокойно говорила об оружии, значит для нее наличие револьвера нечто само собой разумеющееся. Ева попала в лапы к гангстерам! Не успела она до конца проникнуться этой мыслью, как кто-то осторожно тронул ее за плечо.
— Ты в порядке? – в голосе Макса читалась неподдельная тревога.
— У меня цветок завял, — глупо улыбаясь, сообщила она.
  Макс удивлено заморгал, не зная, что ответить.
— А еще у Вики в комнате вот такой револьвер, — Ева руками показала размер оружия – сантиметров тридцать, подумала и развела ладони пошире.
— Она любит оружие. Это в некотором роде ее стихия.
     — И ты так легко об этом говоришь? – она едва не сорвалась на крик, но вовремя взяла себя в руки. Не хватало только, чтобы на ее вопли сбежался весь дом.
— Вика не опасна, — успокоил Максим. На лестнице скрипнула половица, парень оглянулся и предложил: – давай, зайдем в твою комнату и там поговорим.
  Только прикрыв за собой дверь спальни, он расслабился.
— Послушай, — Макс усадил Еву в компьютерное кресло, — ты не должна бояться Виктории. Она, конечно, еще та стерва, но тебе вреда не причинит.
— То есть ты предлагаешь мне просто закрыть на все глаза?
— А что еще ты можешь? – вопросом на вопрос ответил парень. – Не собираешься же ты, в самом деле, пожаловаться Сергею. Убежден, он оценит шутку.
  Она не нашлась, что возразить. Новость о том, что Сергей знает о наличии в доме оружия, не удивляла.
— Это тот цветок, о котором ты говорила? – Максим стоял над останками розового куста.
— Он самый. Еще минуту назад цвел себе спокойно, а потом вдруг завял.
— У тебя случайно не было гостей в ту самую минуту? Алекс, например, не заходил?
— Он приглашал меня на прогулку, — Ева осеклась на полуслове и озадачено посмотрела на Максима. – Причем тут Алекс? 
— Да так, — парень махнул рукой, — просто спросил.
— Ты же не думаешь, что гибель цветка и визит Алекса как-то связаны?
— С чего бы мне так думать? – Макс приподнял бровь, но посеянные им зерна сомнения дали ростки. – Меня ждут внизу. Ты спустишься к обеду?
     Ева отрицательно покачала головой. Сегодня она будет есть в своей комнате. После того, как Максим ушел, она долго изучала погибшее растение и все никак не могла взять в толк, что может связывать обычного пусть и не особо приятного в общении парня и увядший цветок. Она пришла к выводу, что Алекс намеренно опрыскал чем-то розовый куст, чтобы сделать ей пакость.
         Глава 7. Коварный план
— Ничего не выходит, сир, — Сергей мрачно покосился на окно. По ту сторону стекла был разгар летнего дня, но солнце не могло уберечь его от холода, плещущегося в гипнотическом взгляде старика. Стужа ощущалась даже сквозь разделяющее их пространство. – Она что-то подозревает, но предпочитает объяснять все с точки зрения логики.
       — Вы намекали? – старик выстукивал дробь по подлокотнику кресла. Давно Сергей не видел его таким деятельным. Новое лекарство – чистая энергия, которую перед гибелью выделяет истерзанная душа - пошло ему на пользу, а между тем лекарь клялся, что это лишь поддерживающая мера, но никак не панацея.
— И не раз, но это не помогает. Почему бы просто не сказать правду? – Сергей был на грани срыва и с огромным трудом сдерживал себя. Вместо того чтобы заниматься чем-то по-настоящему важным (например, разобраться наконец со стариком, пока это еще реально сделать), он протирал штаны в этом чертовом доме. Он, в конце концов, не нянька!
— Ты хочешь ее испугать? – прорычал старец.
 Сергей понял, что перегнул палку. Время для открытого неповиновения не пришло, и он отступил.
— Я готов ждать, сколько потребуется, сир. Но не забывайте: у нас есть враги. Они готовы в любой момент перетянуть девчонку на свою сторону.
— Именно поэтому вы обязаны заручиться ее симпатией. Пусть она вам доверяет, — старик подался вперед; его морщинистое лицо заняло весь экран; он в который раз повторил: – Выбор должен быть добровольным!

    Ева спустилась на первый этаж. Сил томиться в комнате уже не было. Она жалела, что два дня назад не приняла приглашение Алекса, но гордость не позволяла в этом признаться.
   Она бесцельно бродила по дому: посидела в гостиной на диване, зашла в библиотеку, но книгу так и не взяла. В ней все больше крепла уверенность в необходимости переломить ситуацию в свою пользу.
    Когда Ева проходила мимо кабинета матери, где обосновался Сергей, превратив его в личные апартаменты, она услышала несколько голосов. Ева остановилась и задержала дыхание, чтобы ничто не мешало подслушать разговор. До входа в кабинет было не меньше десяти шагов, и звуки долетали искаженными. Она набралась смелости, подошла почти вплотную к приоткрытой двери и заглянула внутрь.
   Сергей сидел в кожаном кресле, спиной к ней. Перед ним стоял широкоэкранный телевизор, который он перенес в кабинет из гостиной. Ева разочаровано вздохнула: она спутала шум работающего телевизора с живыми голосами. Она хотела осторожно отступить от двери и продолжить свой путь, когда псевдо отец напрямую обратился к голубому экрану. Слов она по-прежнему не разбирала, но нисколько не сомневалась: он разговаривает с телевизором. Это было забавно, и она с трудом сдержала смех. Мало того, что ее новые родственники уголовники, так они еще сбежали из сумасшедшего дома.
     Ева отвернулась от двери, еле слышно хихикая, но в следующую секунду смех застрял у нее в горле. Не надо было оборачиваться и повторно заглядывать в кабинет, она и так все отлично слышала: телевизор ответил Сергею. Это была не просто реплика телеведущего, говорящего с аудиторией. Вовсе нет. Шестое чувство и внезапно обостренный слух подсказывали – человек с экрана обратился именно к ее самозваному отцу. Он назвал его по имени, а еще Еве почудилось, что прозвучало и ее имя тоже. Сергей и телевизор строили планы насчет нее. Это было так нелепо и вместе с тем пугающе реально, что она не удержалась и снова прильнула к щели в двери.
   Широкая спинка кресла мешала рассмотреть, что происходит на экране, но Ева с каждой минутой все явственнее слышала скрипучий стариковский голос. Он отдавал указания Сергею, а он в ответ покорно кивал головой. Голос показался знакомым. Иногда Еве снились кошмары; она просыпалась с криком, вся в поту, но не помнила содержание сна. Этот голос был с ней каждую подобную ночь. Нашептывал что-то на ухо, пока она спала.
     Сергей поднял руку с пультом и выключил телевизор. Еще секунда и он встанет с кресла, обернется и увидит ее. Ева, как испуганная мышка, шмыгнула прочь. Лишь около лестницы она позволила себе остановиться и перевести дух. Перед глазами плясали черные мухи, сердце бешено колотилось в груди. Несколько долгих минут ушло на то, чтобы прийти в себя. К тому моменту, как сердечный ритм выровнялся, она уже знала, что будет делать.
   Ева поднялась к себе в спальню, тщательно прикрыла дверь и подперла ее стулом, чтобы избежать появления названных гостей. Сотовый у нее давно отобрали, но про существование запасного никто не догадывался. Она надежно его спрятала, так что Алекс во время обыска комнаты ничего не нашел. Пора воспользоваться телефоном. Не зря она его так берегла.
   Ева присела на корточки перед двуспальной кроватью и заглянула под нее. Рукой нащупала выступающую половицу, подцепила ее ногтем и подняла. Старый сотовый лежал в тайнике. Достав телефон, она посмотрела на экран с трещиной и погладила блестящие грани брелка-кошки – ее чудом удалось спасти от конфискации.
   Оставалось надеяться, что сотовый все еще работает. Сегодня был ее день, так как он не только включился, но и показал наличие сим-карты, которую она давно считала потерянной. Дрожащими от волнения пальцами Ева набрала номер Ромы и приложила телефон к уху.
    Прикрыв глаза, она вслух считала длинные губки, молясь про себя, чтобы Рома взял трубку. Раздался щелчок и до боли знакомый баритон спросил:
— Ева?
— Рома, Ромочка, — она всхлипнула. До чего же приятно слышать родной голос!
— Ты плачешь? Что случилось? Ты в порядке? — парень засыпал ее вопросами. Она же молчала, просто наслаждаясь возможностью слушать его.
   В коридоре раздались шаги. Кто-то прошел мимо комнаты, и это мигом вернуло Еву в настоящее. Она скороговоркой зашептала в трубку:
— Рома, мне надо поговорить с тобой. Давай встретимся в нашем месте. Сегодня в восемь вечера.
— Но как ты выйдешь из дома?
— Пусть тебя это не волнует. Я прожила в этом доме шестнадцать лет и знаю все его потайные закоулки. Просто пообещай, что придешь.
— Конечно, я приду.
— Спасибо, — Ева с облегчением выдохнула и тут же нажала кнопку отбоя. Обостренные инстинкты подсказывали: за дверью кто-то стоит.
    Спрятав мобильный, она отодвинула стул и выглянула в коридор, но там было пусто. Ева успокоилась и собралась закрыть дверь, когда уловила запах мужского одеколона, что витал в воздухе. Туалетная вода, которой пользовался Алекс, состояла из смеси тонких ароматов кофе и кардамона. Такой букет трудно с чем-либо спутать.
     Если Алекс и слышал что-то из телефонного разговора Евы, то виду не подал. Она в течение дня внимательно следила за ним, но парень вел себя не более странно, чем обычно. Это обнадеживало. Туалетной водой Алекса пропитался весь дом. Может, его и не было в коридоре? Успокаивала она себя. Осуществить побег в таких условиях было немыслимой дерзостью, но капитуляция в планы Евы не входила. Не на ту напали.
     Ужин по традиции начинался в шесть часов. Все собрались за прямоугольным столом, во главе которого восседал Сергей. Ева ощущала себя бесприданницей случайно угодившей на пир к родственникам из высшего общества. Все вели себя чинно, даже чопорно, словно присутствуют на званом обеде. Подобная атмосфера казалась Еве гнетущей. Особенно напрягал Сергей: он ничего не ел и только сверлил ее полным ненависти взглядом.
    Вика с отсутствующим видом ковыряла ножом кусок мяса. В последнее время она все больше уходила в себя. Ей тоже не нравилось сидеть в четырех стенах, и в сложившейся ситуации Виктория винила именно Еву.
— Какие у тебя планы на вечер? – вопрос Алекса, заданный вполне невинным тоном, застал Еву врасплох.
— Какие у меня могут быть планы? Я же под домашним арестом. Запрусь в своей комнате и предамся отчаянью, — нахально ответила она, скрывая напряжение за бойким тоном.
— Отличное завершение дня, — парень поднял бокал с соком, точно собирался сказать тост в ее честь. 
     Максим взволновано посмотрел на Еву. Он уловил двойное дно в безобидном с виду обмене репликами. Ева ободряюще улыбнулась ему. До чего здорово иметь союзника в стане врага! Ее так и подмывало рассказать Максу о предстоящей встрече с Ромой. Она бы так и поступила, если бы не боялась, что Алекс или Вика подслушают их разговор.
     Ужин подошел к концу и все разбрелись по своим комнатам, за исключением Виталика - он отправился на кухню, поискать чего-нибудь на закуску. Ева сидела в гостиной и слушала, как затихает дом. На часах было ровно семь, когда она встала и направилась в библиотеку.
    Задняя дверь находилась под сигнализацией. Через нее на улицу не выбраться. Но вот об окне в библиотеке, что выходило в подворотню за домом, никто не позаботился. Будучи маленькой, она не раз пользовалась им, чтобы сбежать из дома, когда мать сильно ее доставала. Аккуратно открыв раму, Ева вынула москитную сетку и поставила ее у полки с книгами. Ловко забралась на подоконник, оглянулась в последний раз и спрыгнула на землю.
    Около стены дома росли кусты боярышника. Продираясь сквозь них, Ева оцарапала руки. Ладони выглядели так, будто она выдержала бой с разъяренной кошкой. Но за кустами ждала свобода, и Ева не сильно расстроилась из-за каких-то там царапин.
   Перебегая от одного дерева к другому, она добралась до главной улицы и лишь тогда рискнула выйти из укрытия. Здесь было многолюдно. Даже если кто-то из родни и преследуют ее, они не посмеют напасть посреди толпы. Прохожие здоровались с ней и улыбались. Ее окружали знакомые с детства лица, и Ева ощутила умиротворение. Ее жизнь прошла на этой улице, на глазах у соседей. Разве здесь с ней может случиться что-то плохое?
    К реке она добралась в приподнятом настроении. Свежий воздух творил чудеса. Ева распустилась подобно одуванчикам, что ярко-желтым ковром устилали поле по бокам от тропинки. Страх остался позади, в доме. Ему не нашлось места в душном летнем вечере. 
    Ева нагнулась, поднырнула под низкую ветку дерева и очутилась в особом мире, отгороженном от остального толстыми стволами двух близко растущих друг к другу дубов. Их ветки тесно переплелись, образовав почти непроницаемую стену. Они соединились подобно двум влюбленным, чтобы уже никогда не расставаться.
    Пройдя вперед, Ева увидела Рому, сидящего на одной из веток. Она радостно вскрикнула и бросилась на шею другу.
— Я так рада тебя видеть, — призналась она сквозь слезы.
— Что с тобой случилось? – Рома с тревогой осмотрел изрезанные ладони.
— Поцарапалась, пока продиралась сквозь кусты. Заживет, — она беспечно махнула рукой. Присев рядом с парнем на ветку, Ева по-детски махала ногами. Жизнь больше не казалось мрачной.
— Как поживают твои родственники?
— Они сводят меня с ума. У них самих не все дома и, по-моему, это заразно. Я сегодня видела, как Сергей разговаривал с телевизором. И знаешь что? Телик ему отвечал!
— Может, тебе показалось?
— Я похожа на идиотку с больной фантазией?
  Рома не нашелся, что ответить.
— Мне нужна твоя помощь, — как бы замечательно не было сидеть здесь и наслаждаться кратким мигом свободы, настало время поговорить о деле. – Я хочу обыскать кабинет Сергея. Если где-то и есть ответы, то только там.
— Ты собираешься пробраться туда тайком?
— И ты мне в этом поможешь.
— Меня даже на порог не пускают. Думаешь, я не пытался попасть к тебе? – Рома печально вздохнул. Подняв футболку, он продемонстрировал Еве огромный кровоподтек на боку.
— Что это?
— Сувенир от Алекса. Мы с ним на днях слегка повздорили.
— Он тебя ударил? – Ева нервно заерзала на месте. Неприятно было видеть доказательство агрессии старшего брата. До этого дня она успокаивала себя тем, что Алекс не посмеет поднять руку на человека и все его угрозы пустая болтовня. Неприятно осознавать, что он способен их осуществить.
— Я тоже не остался в долгу, — Рома самодовольно улыбнулся.
— Тем более надо выяснить, что за тайны скрывает моя так называемая семейка. Кто знает, что они могут выкинуть?
— Нам не справиться в одиночку.
— Среди твоих знакомых есть желающие нам помочь? – она не рассчитывала на ответ, но он, между тем, последовал.
— Есть люди, готовые оказать тебе поддержку. Если ты пойдешь со мной, то мы сможем оградить тебя от опасности.
— Мы? – Ева отодвинулась от Ромы. – С каких пор ты говоришь о себе во множественном числе?
— Я говорю не только о себе. Нас много.
— Вот сейчас ты реально меня напугал, — она с тревогой смотрела на друга. – Знать не хочу, что это за люди и как ты с ними связан, — Рома хотел возразить, но она подняла руку, призывая его помолчать. – Мы сделаем вид, что ты ничего не говорил. Потому что если еще и ты окажешься замешан в происходящем, я окончательно спячу. Так ты мне поможешь?
  Рома отвернулся и посмотрел на реку. Вид бегущей воды успокаивал. Парень кивнул и спросил:
— Что будем делать?
  Ева вкратце пересказала свой план, выполнение которого она назначила на следующую ночь - единственное время суток, когда Сергей покидал кабинет. Остальную часть дня он проводил внутри.
    Время за разговором пролетело быстро. Ева не заметила, как на улице стемнело. Стоило посмотреть на часы, и ей стало дурно. Одиннадцать вечера. Если Алексу взбредет в голову проведать ее (а он периодически заходил пожелать спокойной ночи и убедиться, что она на месте), то найдя комнату пустой, он поднимет переполох. И тогда по возвращении домой ее ожидает настоящий кошмар. Тут и думать будет нечего об обыске кабинета.
— Мне пора возвращаться, — Ева спрыгнула на землю. – Не ходи за мной. Не хочу, чтобы нас видели вместе.
    Она двинулась в сторону просвета между ветками, когда раздался шелест листвы и перед ней возник Алекс. Он вырос точно из-под земли. От неожиданности Ева шагнула назад и уперлась спиной в ствол дуба. Лицо парня было мрачно. Как долго он слушал их разговор? 
   Алекс приближался к Еве подобно шторму, надвигающемуся на берег моря: такой же неотвратимый и смертельно опасный. Он напомнил ей картинку из учебника по истории: разгневанный Юпитер - бог войны. Разве что вокруг его головы не сверкали молнии.
    Не говоря ни слова, он схватил ее за руку и потащил к тропинке. Рома попытался вмешаться, но Алекс вырубил его одним метким ударом в челюсть. Ева с открытым ртом смотрела на упавшего без сознания друга и мысленно проклинала себя. Это была ее вина.
— Надо ему помочь. Вдруг у него сотрясение! – она попыталась высвободиться, но не тут-то было. Брат упорно продолжал тянуть ее за собой. Еве ничего не оставалось, как идти следом, иначе она рисковала остаться без руки.
— Оклемается, — бросил в ответ Алекс одно-единственное слово, причем произнес его с досадой.
— Ты делаешь мне больно!
— Очень на это надеюсь. Может, хоть так ты поймешь, что меня нужно слушаться, — парень умышленно усилил хватку.
   Молодые люди стремительно приближались к дому. Вот он уже показался на горизонте, но вместо того, чтобы пойти к центральному входу, Алекс свернул за угол к окну, через которое выбралась Ева. Через кусты боярышника он прошел как ледокол. Те не только не посмели его оцарапать, но, как Еве почудилось, даже почтительно расступились.
— Залазь, — он подтолкнул Еву к окну.
     Она замялась. Одно дело спрыгнуть вниз и совсем другое вскарабкаться наверх, когда от подоконника тебя отделает не менее двух метров. Алекс за ее спиной что-то зло проворчал. Она не успела опомниться, как он подхватил ее на руки, на миг тесно прижав к себе, а потом подсадил наверх. Ева перевалилась через подоконник. Парень тем временем ухватился за край рамы, подтянулся и влез в библиотеку вслед за ней.
  Алекс закрыл окно и обернулся к ней.
— К себе в комнату. Бегом!
    Еву не нужно было просить дважды. Она сорвалась с места и уже через минуту была у себя. От событий вечера голова шла кругом. Но одно она точно знала: Алекс по неизвестной причине не рассказал остальным о ее побеге.
         Глава 8. Обыск с пристрастием
  — Как прошел вечер?
   Вика поджидала Алекса в его комнате. Она игриво улыбнулась, предвкушая ответ. Не секрет: девушка отлично осведомлена, как именно прошел его вечер. Она видела, как он уходил вслед за Евой, но сочла необходимым лишний раз уколоть его. Он не стал отвечать.
  Виктория подошла к Алексу и положила руки ему на грудь.
— Ты не сказал отцу, что она гуляла в одиночку.
— Ему не обязательно быть в курсе всех мелочей, — Алекс заглянул в бездонные глаза цвета изумруда. Девушка смотрела на него с неодобрением.
— Будь осторожен. Ты играешь с огнем.
— А ты, значит, волнуешься, как бы я не сгорел? — Алекс хотел отделаться от Вики, но она его удержала.
— Тебе следует злиться на нее. Я тут не причем, — прошептала Виктория, едва касаясь губами его шеи.
— Так я и поступлю, — после непродолжительного раздумья Алекс запустил пальцы в распущенные волосы Виктории и с силой дернул ее голову назад. Девушка тихонько вскрикнула от боли, но он-то знал: ей это нравится. Он собирался взять ее, причиняя страдания, и в полной мере насладиться этим. Александр как никто другой умел добиться сочетания блаженства и муки, нежности и грубости, сладкого и горького. Именно такой для него была любовь – пыткой и наслаждением в одно и то же время. Жадно впиваясь поцелуем в сладкие губы Вики, он подумал, что играть с Евой может быть опасно. Главное не оступиться.
 
   После насыщенного вечера Ева долго не могла успокоиться и заснула на рассвете. Утром она в полудреме спустилась на первый этаж, держа курс на кухню. Еще окончательно не придя в себя, Ева не осознавала, что делает, на время позабыв, что в доме она не одна.
   На кухне она уперлась взглядом в гороподобную массу жира, имя которой было Виталик. Память вернулась за считанные секунды, но отступать было поздно – Виталий ее заметил. Свинячьи глазки уставились прямо на нее. Он смотрел так, будто впервые ее видит. Не исключено, что до сегодняшнего дня, он просто не обращал на нее внимания. Еве стало жутко под немигающим взглядом. Виталик смотрел, как ей чудилось, с нескрываемым гастрономическим интересом.
— Значит, ты и есть та самая предводительница?
  Он впервые заговорил с ней. Голос у парня оказался на удивление приятным, что не вязалось с отталкивающей внешностью обжоры.
— Предводительница? – Ева изумлено глядела на Виталика. Она не могла взять в толк кого и главное куда ей придется вести.
— Идиот, — в кухню со скоростью кометы, несущейся к земле, влетел Алекс, — забей свой поганый рот едой и помалкивай!
   Лицо Александра было перекошено от злости. Еве не доводилось видеть его в таком бешенстве и лучше бы этого не случалось никогда. Он побледнел, глаза горели, зубы стиснуты – вот-вот бросится на брата и разорвет того на мелкие куски. Она скромно отступила к двери, не желая становиться на пути этого урагана. Если братьям охота выяснить отношения, она не станет мешать.
— Не смей так разговаривать со мной, — Виталик поднялся со стула. Рядом с этим великаном почти двухметровый Алекс выглядел лилипутом. – Я бы съел твою душу, если бы она у тебя была.
    В ответ Алекс только хмыкнул. Угроза не произвела на него впечатления, чему Ева в тайне порадовалась. В данной стычке ее симпатии были целиком на стороне Александра. От него она, по крайней мере, знала чего ожидать.
— Если бы ты думал о чем-нибудь помимо еды, от тебя было бы куда больше проку, — парень с отвращением осмотрел Виталика. – Даже у одноклеточных организмов более насыщенная жизнь. Они хотя бы размножаются.
   Алекс не стал дожидаться, пока брат придумает достойный ответ и вышел из кухни. Ева засеменила следом. На этот раз добровольно.
— О каком предводителе шла речь? – спросила она, как только они добрались до гостиной.
— Ты его видела? – Алекс презрительно скривил губы. – Его мозг давно заплыл жиром. Кому интересно, о чем бормочет этот ненормальный?
     Ева собралась заявить, что Виталик выглядит не более сумасшедшим, чем все они, но парень умело направил ее мысли в другое русло.
 — Иди лучше оденься. Не стоит разгуливать по дому в таком виде, — он многозначительно оглядел ее с ног до головы, и только после этого Ева сообразила, что вышла из спальни в одной полупрозрачной сорочке. Покраснев, она убежала к себе.
    Ева надела короткое ярко-малиновое платье на тонких бретельках. Сегодня ей хотелось выделяться. Из головы все не шла фраза Виталика о предводительнице, но она убедила себя, что его слова ничего не значат. Если бы ей отводилась подобная роль, она бы уж точно что-нибудь об этом слышала.
    С удивлением смешанным с радостью Ева обнаружила сотовый в тайнике. Возможно, Алекс и выследил ее вчера, но про телефон он ничего не знал. Не откладывая, Ева позвонила Роме, прежде всего затем, чтобы выяснить, как он себя чувствует после вчерашнего удара. У парня все было нормально. Он уверял, что его голова крепче, чем может показаться на первый взгляд. Они договорились о встрече, и Ева отключилась.
    Бережно спрятав мобильный – единственную связь с миром, Ева спустилась к завтраку. Утро выдалось безоблачным. Стены столовой напоминали пятнистую шкуру леопарда из-за солнечных зайчиков. Впервые с момента приезда родни настроение у всех было отличное. Сергей даже разрешил молодым людям погулять на заднем дворе, чем они тут же воспользовались.
      Вытянув ноги, Ева уютно устроилась на лежаке неподалеку от бассейна. Для купания еще было прохладно, поэтому она решила немного позагорать. Соседний лежак занял Макс, и они переговаривались, не вставая. Виктория и Алекс находились неподалеку, но даже присутствие этой парочки не омрачило столь чудесный дня.
— До чего же тоскливо, — Вика ладонью прикрыла глаза от солнца и посмотрела на остальных. – Давайте, сыграем во что-нибудь.
— Чур без меня, — мигом отозвался Максим. – Знаю, я твои игры.
— А ты что скажешь?
  Вопрос был адресован Еве. Она думала принять приглашение, так как сама не любила долго прибывать в бездействие, но вмешался Макс:
— Не советую тебе соглашаться. После таких игр многим требуется реанимация.
 — Слабаки, — фыркнула Виктория. – Но хоть ты меня не бросай!
    Вика подбивала Алекса на рукопашный бой. Она была не в состоянии думать не о чем другом кроме оружия и драк. В этих вопросах Виктория дала бы фору любому парню. Поначалу Алекс не соглашался, но потом уступил. Его жестокость возмутила Еву. Конечно, с хрупкой девушкой легко справиться. Она с состраданием смотрела на Викторию, пока та разминалась перед схваткой.
      Неожиданно бой между братом и сестрой увлек Еву. Они точно исполняли ритуальный танец: то ускоряясь так, что невозможно было что-то разглядеть в мелькание рук и ног, то замедляясь, и тогда их движения становились плавными и тягучими. Они вроде едва касались друг друга, как нежные влюбленные, но после каждого невесомого прикосновения на коже оставался приличный синяк.
— Они что же дерутся по-настоящему? – от волнения Ева села.
— А как иначе? – Макс не выглядел встревоженным. – Вика только так и умеет.
— Алекс же изобьет ее до полусмерти!
  Максим рассмеялся. Ева с негодованием уставилась на него, не понимая, что смешного она только что сказала.
— Не переживай, если кто и пострадает в драке, то скорее всего Алекс. Виктория еще ни разу не проигрывала.
    Ева с сомнением посмотрела на безобидную с виду девушку. С ростом не дотягивающим до метра семидесяти, с точеной фигурой, тонкая как прутик и гибкая как гимнастка – она не производила впечатления реальной угрозы. Алекс был на голову выше ее, плечистый, с накаченными мускулами. По мнению Евы у него были все шансы на победу. Но если бы она делала ставки на этот бой, то потеряла бы все деньги.
   Очередной выпад Вики достиг цели, и Алекс упал на одно колено. Этого оказалось достаточно, чтобы объявить девушку победителем.
— Я же сказал, что Виктория выиграет, — прокомментировал ситуацию Макс. – Алекс, разумеется, сильнее физически, но у Вики больше опыта. В конце концов, это ее стихия.
— Стихия? – шепотом повторила Ева. Чем больше она узнавала о новых родственниках, тем меньше понимала происходящее.
   Алекс не выглядел подавленным. Видимо, проиграть Вике в честном поединке в этой семье было нормой.
  Остаток дня прошел в дружеской обстановке. Все были исключительно милы с Евой, и на краткий миг ей показалось, что они смогут найти общий язык. Но закончился день, и вместе с ним ушли радужные надежды. В сумерках мир не выглядел дружелюбным. Длинные тени словно тянули к ней крючковатые пальцы. В темных углах затаилось неведомое зло. Ева кожей ощущала его присутствие. Оно только и ждало, когда она останется одна, чтобы подползти поближе, схватить ее и утащить к себе в логово.
    Напольные часы на первом этаже пробили двенадцать ночи. От мощных ударов дом содрогнулся, словно в конвульсиях. Как только стих последний удар, Ева встала с постели. Натянув черные джинсы и топик того же цвета, она собрала волосы в конский хвост. Кинув взгляд в зеркало, Ева осталась довольна результатом. В такой одежде она будет незаметна в темноте.
   Ева бесшумно прокралась в библиотеку. Она знала в доме каждую скрипучую половицу и легко их миновала. Отворив окно, она тихонько свистнула. Тут же из кустов вынырнул Рома. Ева помогла ему взобраться на подоконник и знаком велела следовать за ней.
— Я все еще считаю эту затею дурацкой, — прошептал друг ей в спину.
— Тогда что ты тут делаешь? – Ева обернулась и выжидающе посмотрела на парня.
—Не мог же я бросить тебя одну!
    Другого ответа она и не ждала. Молодые люди без приключений добрались до кабинета. Ева положила ладонь на дверную ручку и мысленно взмолилась: «Пусть дверь будет не заперта!». Конечно, рассчитывать на такой подарок небес глупо, но тем сильнее было удивление, когда дверь легко открылась.
— Жди меня здесь, — приказала она Роме, а сама ступила в святая святых.
    Она не была здесь со дня похорон матери. Сергей существенно изменил обстановку кабинета, переоборудовав его по-своему вкусу. Он купил новый огромный стол, удобное офисное кресло и перенес телевизор. А еще Ева заметила на стене позади стола картину, которой тут раньше не было. В темноте она не видела рисунок. Кажется, там присутствовали лошади, но она не стала бы это утверждать.
   Первым делом Ева направилась к телевизору. С тех самых пор как она подслушала разговор Сергея с этим ящиком, он не давал ей покоя. Она отыскала пульт на подлокотнике кресла и нажала кнопку включения, не забыв убавить звук до минимума. Пока Рома стоял на страже, Ева чувствовала себя в безопасности. Он предупредит, если на горизонте кто-нибудь появится.
    Телевизор включился. Мягкий свет экрана залил темную комнату. Шло одно из многочисленных ток-шоу, и Ева переключила канал. Она не успокоилась до тех пор, пока не прошлась по всем доступным каналам и не нажала на все кнопки на пульте. Только той единственной, что открывала доступ к заветному центру связи, так и не нашла. Может, прав Ромка и ей все привиделось?
   Ева оставила телевизор в покое, но не стала его выключать. Экран давал достаточно света, чтобы ориентироваться в кабинете. Следующим пунктом в списке мест обязательных для осмотра значился стол. Обогнув его, она выдвинула первый ящик. Тот был доверху забит бумагами. В одиночку ей было не справиться.
   Ева подошла к двери и выглянула в коридор. Она не сразу заметила таящегося в тени Рому. Парень умел маскироваться. Жестом попросив его войти, она скрылась в кабинете.
— Помоги мне разобраться с бумагами, — Ева выложила содержимое ящика на стол. – Одна я здесь провожусь до утра.
— Кто нас подстрахует?
  Ева беспечно махнула рукой:
— В это время все спят.
   Молодые люди тщательно просматривали бумаги, но ничего кроме счетов в столе не обнаружили. Позади остались три ящика, надо было проверить еще один – последний. Надежда найти что-то стоящее угасала с каждой минутой.
    Ева вынула документы из последнего ящика на стол, не забыв убрать предыдущие бумаги на место, и принялась за дело. Она прочитывала каждый документ, подставляя его под свет телевизионного экрана. Взяв очередной листок, пробежала название глазами. Это была платежка из банка. Ева хотела отложить ее в стопку просмотренных бумаг, когда номер счета привлек внимание. Она прекрасно знала этот счет. Ведь он принадлежал им с матерью. Поначалу Ева подумала, что Сергей нагло пользуется ее деньгами, но заметив дату, призадумалась. На переводе значился февраль – мама еще была жива. Прочитав документ повторно, она ошеломленно отметила, что сумму в двадцать тысяч долларов не сняли со счета, а наоборот начислили. Отправителем значился Сергей Рогозин. Получалось, это на его деньги они с матерью безбедно жили шестнадцать лет.
— Смотри, — Ева протянула лист Роме, — если я правильно поняла: Сергей содержал меня и мать. Только зачем ему это было нужно?
  Рома внимательно изучил документ и предположил:
— Может, ты и правда его дочь? И он просто перечислял твоей матери алименты?
— Это какую же зарплату надо иметь, чтобы позволить себе платить алименты в размере двадцать штук баксов?
— Чем ты на этот раз недовольна?   
— А чему мне радоваться? – Ева забрала бумаги у парня. – Мы снова в тупике. Если у папаши столько денег, то на кой ему меня грабить? Он сам кого хочешь озолотит.
— Значит, дело не в деньгах.
— Спасибо за подсказку, капитан очевидность, — она кисло улыбнулась. — Скажи тогда в чем?
— В тебе.
   Ева открыла рот, чтобы поспорить, но Рома выглядел настолько убедительно, что она так ничего и не сказала. Было нечто необъяснимое в его взгляде, что заставило ее промолчать.
   На лестнице раздались шаги. Сердце Евы провалилось в пятки. Сглотнув, она трясущимися руками принялась запихивать бумаги обратно в ящик. Вместе с Ромой они кое-как скрыли следы обыска. Шаги к этому моменту доносились из коридора. Ева оглянулась в поисках укрытия и растерялась: в кабинете не было шкафа или другого укромного места, где можно было бы спрятаться.
    Скрипнула половица возле самой двери. Рома схватил Еву за руку и нырнул под стол. Хорошо еще у последнего была задняя стенка – из-за нее не было видно, что под ним происходит. Молодые люди затаились, стоя на коленях и прижимаясь друг к другу. Повернулась ручка и дверь отворилась. Ева мысленно выругалась – телевизор-то они не выключили. Его подрагивающий свет по-прежнему заливал кабинет.
   Ева слышала, как вошедший обогнул кресло и остановился напротив телевизора. Чуть выглянув из-за угла, она увидела, как мужчина наклонился и взял в руки пульт; повертел его, точно силясь понять, как телевизор мог включиться самостоятельно. Его широкоплечая спина четко выделялась на фоне светлого экрана. Мужчина поднял голову и застыл, прислушиваясь. Ева зажала рот рукой, чтобы даже звук дыхания не срывался с губ. Рядом в ожидании разоблачения замер Рома.
     Сергей – а это бесспорно был он – помотал головой, будто отгоняя наваждение, и выключил телевизор. Кабинет погрузился в темноту. Послышался шелест – Сергей положил пульт обратно на подлокотник. Снова шаги, на этот раз к двери. Щелкнула собачка замка, и дверь закрылась.
   Они не решались вылезть из укрытия несколько минут. Дыша так, словно она только что пробежала стометровку, Ева привалилась к задней стенке стола и прошептала:
— Думаешь, он нас заметил?
— Если бы заметил, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— Верно, — она кивнула и осмелилась выползти из убежища.
   Ева выпрямилась в полный рост, размяла затекшие ноги и оглянулась на Рому:
— Вставай. Надо поскорее вывести тебя отсюда. На улице ты будешь в большей безопасности, чем в доме.
— Кажется, я что-то нашел, — оповестил парень из-под стола.
  Ева нагнулась и заглянула под столешницу:
— Где?
     Рома кивнул на стену. Посмотрев в указанном направлении, она не увидела ничего подозрительного. Тогда Рома потянул ее вниз, стоило Еве присесть, как она увидела, что нижняя сторона картины неплотно прилегает к стене.
    Она взялась за пыльную раму и надавила на нее. Картина с протяжным скрипом отъехала в сторону. За ней скрывался сейф. Ева точно помнила: ничего подобно при матери не было. Наверняка это еще одно нововведение Сергея.
— Мне никогда не выяснить, какой здесь код, — она с досадой стукнула по дверце сейфа. – Я даже даты рождения Сергея не знаю.
— И не надо. Видишь, — Рома ткнул пальцем в замок, — сейф открывается при помощи ключа.
— Ты – гений, — Ева поцеловала парня в щеку. – Осталось только раздобыть ключ.
   Решив не искушать судьбу, она поторопилась вывести Рому. Парень ушел тем же путем, что и пришел. Спрыгнув на землю, он махнул ей на прощание и скрылся в кустах. Ева добралась до своей комнаты и лишь тогда позволила себе передохнуть. Ночная вылазка прошла на удивление благополучно, точно кто-то специально этого хотел. 
         Глава 9. Золушка идет на бал
— Как обстоят дела? – старик как обычно требовал ежедневный отчет. Иногда Сергей задумывался: не разбить ли чертов телевизор?
— Она рыскала в моем кабинете.
— Нашла что-нибудь интересное? – морщинистое лицо расплылось в улыбке.
— Ничего особенного. Пару старых счетов, не более того. И, конечно, сейф. Думаю, в ближайшие дни она попутается выкрасть у меня ключ.
— Дай ей это сделать.
— Непременно, — Сергей улыбнулся. Игра в кошки-мышки его забавляла.
— А картина? – старческий голос срывался от возбуждения. – Она видела картину?
— По-моему, она не обратила на нее должного внимания.
    Последовал удар о подлокотник кресла, заставив Сергея вздрогнуть. От ярости лицо его собеседника на миг преобразилось. Сквозь старческие черты проступила истинная внешность, и будь Сергей впечатлительной барышней, он бы завизжал в полный голос, настолько ужасно было увиденное. Но он только крепче стиснул зубы. Напоминание о том, с кем он имеет дело, стало далеко не лишним. Ему следует быть предельно острожным.
— Я хочу, — в голосе старика появились металлические нотки, он больше не дрожал, — чтобы ты подтолкнул ее. Пусть кто-нибудь поговорит с ней.
— Александр? – предложил Сергей.
— Нет, это сделает Максим. Ему она охотнее поверит. 

     В последнее время Ева плохо спала по ночам. После того как она услышала скрипучий голос из телевизора, он неотступно преследовал ее: мерещился в каждом дуновении ветра и скрипе половиц. А когда она оставалась одна в спальне и гасила свет, ложась спать, он что-то тихо нашептывал. Она не раз просыпалась в холодном поту от ощущения, что кто-то зовет ее по имени.
    Не стала исключением и эта ночь. Ева резко села на кровати. Кровь пульсировала в голове, мешая сосредоточиться. От липкого страха сводило живот. Постепенно она успокоилась, решив, что ее напугал очередной неприятный сон. Ева откинулась на подушку и закрыла глаза. Если так пойдет и дальше, то она превратится в развалину. Отсутствие полноценного сна еще никому не шло на пользу.
    Пытаясь снова заснуть, она прибегла к старому как мир способу – счету овец. Милые пушистые комочки в ее фантазии скакали по зеленому лугу, когда Ева вдруг сообразила, что в спальне стало светлее. Рассеянный свет проникал сквозь прикрытые веки, окрашивая поле с овечками в золотистые тона.
     Она сильнее зажмурилась, но это не помогло. Вслед за светом пришел звук. Кто-то жужжал у нее над головой. Поначалу тихое гудение с каждой минутой набирало обороты. Ева словно угодила в центр пчелиного улья.
     Натянув одеяло на голову, она отгородилась от звука и света. Сделалось тише, но незваные гости никуда не делись. Чуть отогнув край одеяла, Ева выглянула из укрытия. Она ожидала увидеть, что угодно. Даже чудовище с горящими как фары автомобиля глазами и роем пчел вместо волос. После знакомства с новой семьей ее трудно было удивить, но открывшаяся картина поражала.
    Ева забыла об опасности и откинула одеяло к ногам. Сев, она с отрытым ртом наблюдала за стаей светлячков, кружащих над постелью. Каждый был размером с теннисный мяч. Ей еще никогда не доводилось видеть таких громадных светлячков. В животе у жуков точно плескалось раскаленное до красна железо. Порой содержимое их брюшек вспыхивало ярче, а потом чуть затухало, но полностью не гасло. Низкий жужжащий звук, что они издавали, тянулся на одной ноте.
     Светлячки то разлетались в стороны, то снова слетались вместе. Они будто пытались сложиться в некую цельную картину, но у них никак не получалось. В какое-то мгновение, когда жуки сбились в кучу у лица Евы, ей почудилось, что она слышит тихий голос. В отличие от ворчливого старческого баритона, он звучал приятно и казался до боли знакомым. Еще немного и она бы непременно вспомнила.
      Ева протянула руку, желая дотронуться до светлячков. Их свет окрасил пальцы в нежно-розовый. Ладонью она чувствовала тепло. Оно не жгло, а ласково согревало. Так приятно бывает, когда озябшими руками обхватишь чашку с горячим чаем. 
     Движимая любопытством, она притронулась к ближайшему светлячку. Подушечки пальцев слегка коснулись жука, и их тут же группа распалась. Горящими осколками они бросились врассыпную. Ева отдернула руку, слишком поздно сообразив какую ошибку совершила. Свет стремительно гас. Через минуту спальня погрузилась в темноту, словно не было никогда танцующих светлячков. С ними ушел и голос, загадку которого она не успела разгадать. Но кое-что осталось: впервые за долгое время Ева крепко заснула, и ее не тревожили кошмары.
    Поутру она предположила, что ночью ей приснился чудесный сон, но никакого отношения к реальности он не имеет. Причесываясь у трюмо, Ева изучала свое отражение в зеркале. С начала лета она заметно похудела. Другие на ее месте обрадовались бы такому факту, но Ева всегда была худощавой, а сейчас выглядела изможденной. Из-за бессонных ночей под глазами залегли круги, кожа от нехватки свежего воздуха и солнца приобрела восковой цвет, глаза горели как у безумной, из-за чего их спокойный бутылочный цвет стал в разы ярче. Лишь волосы продолжали радовать приятным оттенком натурального меда. Ева никогда не думала о себе, как о красавице. Для этого ее внешность была чересчур стандартна, но она по праву считала себя миловидной. Теперь же она самой себе напоминала испуганную лань на грани нервного и физического истощения. 
      Показав язык своему отражению, Ева отвернулась от зеркала, заметив, как что-то блеснуло позади нее. Она осмотрела пол возле кровати и нашла чешуйку размером чуть меньше ладони. Чешуя была жесткой, точно панцирь черепахи и отливала золотом в солнечном свете. На ощупь она оказалось гладкой, как морская ракушка изнутри. Ева ни секунды не сомневалась: этот сувенир остался от ночных гостей. А значит, светлячки ей не привиделись.
    Дверь в комнату неожиданно распахнулась, и Ева едва успела спрятать кулак с зажатой в нем чешуей за спину. В спальню заглянул Алекс.
— Спустишься к завтраку?
— Тебя не учили стучать? – вместо ответа произнесла Ева. – А если я не одета?
   Парень окинул ее критическим взглядом.
— Твои прелести вряд ли меня поразят.
— Хам!
   Ева схватила лежащий на трюмо учебник по экономике и запустила им в самодовольное лицо Алекса. Но к тому моменту как снаряд достиг цели, парень уже скрылся за дверью. 
   Спрятав находку в тайник с сотовым, Ева вышла из комнаты. Около лестницы ее поджидал Макс. Он взял ее под руку и прошептал:
—  Сергей дал мне зеленый свет.
  Она непонимающе посмотрела на парня, и тот пояснил:
— Он разрешил тебе выйти из дома, а мне сопровождать тебя. Сегодня ведь выпускной в колледже.
   За событиями последних дней Ева забыла о выпускном. И хотя он ее не касался, она давно планировала пойти туда, развлечься. На их тихой улице вечеринка в колледже в середине июня считалась грандиозным событием. Но эти планы, как и простая понятная жизнь, остались где-то далеко позади. Ева и не думала, что им суждено осуществиться. 
— Так что скажешь? Позволишь быть твоим кавалером?
— Конечно, я с удовольствием пойду с тобой на выпускной.
   Максим просиял, и Ева разделяла его восторг. Она сможет пройтись по улице, не вздрагивая на каждом шагу. И ее будет сопровождать Макс! Прогулка с Алексом не принесла бы удовольствия.
   Ева и Максим заняли места за обеденным столом. Сергей отсутствовал, и все чувствовали себя раскрепощено.
— Сделай над собой усилие и сотри с лица эту счастливую улыбку, — произнес Алекс, увидев брата. – Ты же знаешь, у меня от нее несварение.
 — Твои страдания только улучшат мое и без того отличное настроение, — не остался в долгу тот.
   Ева давно поняла: эти двое друг друга не выносят, но причина оставалась для нее загадкой. Макс избегал разговоров на эту тему, а у Алекса она спросить не осмеливалась.
— А ты, однако, кровожаден, братец, — на губах Александра появилась его фирменная улыбка: уголки губ едва заметно приподнялись, придавая его лицу распутно-бесовское выражение. В такие моменты Ева невольно любовалась его внешней красотой, при этом ни на секунду не забывая, насколько он отвратителен внутри. 
— Мне тут птичка напела, что Ева и Максим получили величайшее дозволение на выход в свет, — Вика намазывала тост, тщательно распределяя масло ножом. Делала она это с таким видом, точно рисует шедевр, который потом непременно выставят в Лувре. – Наша Золушка пойдет на бал.
— Ах, вот оно в чем дело, — Алекс глотнул кофе. – Мои поздравления, Ева. Только не забудь, что в двенадцать часов карета станет тыквой, а принц превратится в.., — парень посмотрел на младшего брата, — а впрочем, в кого превратится наш принц, ты выяснишь сама.
— Можешь болтать сколько тебе вздумается, — Максим равнодушно пожал плечами. – Нам нет дела до твоего трепа.
— Крепкие нервы – вот залог его успеха, — подмигнул брату Александр.
   Вика рассмеялась. Когда дело касалось травли Макса, она всегда принимала сторону старшего брата. От этого симпатия Евы к Максиму лишь крепла. Враг Виктории и Алекса – ее друг.
— А не пойти ли и нам на выпускной? – внезапно предложила сестра, глядя на Алекса. — Уверена, мы неплохо развлечемся.
   Ева с трудом сдержала стон разочарования. Только их там не хватало. Она-то рассчитывала провести вечер вдали от ненормальных членов семьи.
— Почему бы и нет?
   Наверняка Алекс согласился ей назло. Уж больно хитрая у него была улыбочка.
   …Ева тщательно готовилась к вечеринке. Она хотела выглядеть на все сто, чтобы понравится Максу. Ева не желала себе в этом признаваться, но об Алексе она тоже думала. Он всегда с таким пренебрежением смотрит на нее. Так пусть увидит, что она тоже кое-чего стоит! Ева представляла, как спустится вниз по лестнице, и парень потеряет дар речи, ослепленный ее красотой. Стоило подумать об этом, и на губах заиграла мстительная улыбка.
   Открыв шкаф, она долго перебирала наряды. Прикладывала к себе то один, то другой, пока не остановилась на платье из серебристого шелка. Гладкая прохладная на ощупь ткань переливалась на свету, точно была сплетена из бриллиантовой нити. Фасон как нельзя лучше подходил к ее фигуре. Бретельки вокруг шеи, оголенная спина, v-образный глубокий вырез и свободная юбка чуть выше колена подчеркивали все изгибы тела. Волосы Ева слегка накрутила на концах и оставила распущенными. Они пышными локонами опускались на плечи и прикрывали спину. Разобраться с макияжем было сложнее. Она остановилась на образе невинной девочки: нанесла немного румян, неярко подвела глаза, губы накрасила розовым блеском. Изучив результат своих трудов в зеркале, Ева осталась довольна. Она выглядела одновременно трогательно и сексуально. Картину довершили туфли на шпильке в тон платью и маленькая сумочка.
    Выпускной начинался в девять часов вечера. Молодые люди договорились встретиться в половине девятого в гостиной. Виталика вечеринка не заинтересовала, так как Алекс сказал ему, что из еды там будут только легкие закуски.
   Ева ступила на лестницу, чувствуя себя королевой. Пожалуй, так хорошо как сегодня она еще никогда не выглядела. Гордо вскинув голову, она миновала одну ступеньку за другой.
    Парни уже находились в гостиной, из которой открывался отличный вид на лестницу. Максу удивительно шли черные брюки и пиджак, но ему было далеко до Алекса в костюме цвета мокрого асфальта, темно-синей рубашке и сером галстуке. Оба парня синхронно повернулись, услышав шум. Они смотрели прямо на Еву, и несколько секунд она ощущала себя победительницей. В глазах Алекса мелькнул интерес, но в следующее мгновение он перевел взгляд Еве за спину и вот тогда его лицо действительно преобразилось.
    Ева обернулась, желая узнать, что отвлекло парней от ее драгоценной персоны, и сама застыла с открытым ртом. По лестнице спускалась Виктория. Черные волосы идеально ровными прядями обрамляли кукольное лицо. Платье цвета циан с бретелькой через одно плечо облегало совершенную фигуру как вторая кожа и заканчивалось гораздо выше колен, максимально открывая стройные ноги, широкий белый пояс подчеркивал округлые бедра. Высокие шпильки изящных туфель добавляли девушке роста, от чего она казалась еще более грациозной и привлекательной. При этом двигалась Виктория абсолютно расковано, ведь высокие каблуки она привыкла носить и в будни.
Рядом с Викой Ева выглядела жалкой босячкой. Даже Макс не мог оторвать взгляда от сестры.
— Пошли, — Виктория игриво подмигнула парням, взяла их под руки и повела к двери.
   Ева заскрежетала зубами. Пришлось волочиться следом за этой троицей. Кому нужна Золушка, когда на бал явилась сама Фея? На улице Максим вспомнил о Еве и поторопился загладить вину, предложив ей руку, но начало вечера было безнадежно испорчено.
   Выпускной проходил в украшенном шарами и мишурой спортзале, где по такому случаю накрыли стол. Официальная часть с вручением дипломов и участием родителей подошла к концу, и началось самое интересное - танцы. Выпускниц было несложно отличить по пышным платьям, в которых они напоминали горы кремового зефира. Гости были одеты скромнее.
    Зал освещался цветомузыкой. Она скорее подчеркивала, чем рассеивала темноту. Ярким пятном выделялась сцена, где выступала рок-группа старшекурсников. На выпускном собралась чуть ли не вся улица. Ева помнила, как еще школьниками она и Рома бегали на эти вечеринке. Тогда их не пускали внутрь, и они наблюдали за происходящим через огромные окна спортзала. Сегодня она впервые попала сюда, но долгожданной радости это не принесло. Мир выпускного казался красочнее и притягательнее через грязное стекло. Изнутри все выглядело обыденно. 
    Первым делом молодые люди направились к столу с напитками. Вечер выдался душным, и Ева была не прочь освежиться. Роль бармена досталась парню с ее курса. Передавая ей пластиковый стаканчик с соком, он заговорщицки ей подмигнул. Озадачено хмурясь, Ева сделала большой глоток и с трудом сдержалась, чтобы не выплюнуть попавшую в рот жидкость.
— Господи, это же шампанское! – она заставила себя проглотить спиртное.
— Неплохо, — Алекс осушил свой стакан до дна. – Но я бы предпочел виски.
— Он что разливает алкоголь, пока никто не видит? – Ева все никак не могла успокоиться. Ее мутило от выпитого. Имея перед глазами пример матери-алкоголички, она еще в детстве поклялась себе, что даже капли спиртного не возьмет в рот. До сегодняшнего дня ей удавалось сдержать клятву.
— Расслабься, — Алекс забрал у нее стаканчик. – Это выпускной. Чего ты ожидала? Клюквенного морса?
— Все нормально? – Макс подставил Еве руку, на которую она с благодарностью облокотилась. С непривычки к алкоголю кружилась голова.
— Ханжа, — бросила Виктория, проходя мимо.
   Ева не видела, куда ушли Алекс и Вика, но не заметив их поблизости, вздохнула с облегчением. С груди точно сняли металлический обруч.
   — Потанцуем? – Максим протянул ладонь, и она приняла приглашение. 
    Под первые аккорды медленной композиции они вышли на танцпол. По залу закружились сотни маленьких серебристых точек, словно кто-то просыпал звездную пыль. Томный голос солиста был полон патоки. Рука парня обвила Евину талию, и он нежно притянул ее к себе. Макс оказался замечательным партнером, он мягко и вместе с тем уверено вел Еву в танце.
— Ты такая красивая сегодня, — прошептал он, наклоняясь к ней.
  Максим прижал ее руку к своей груди. Их пальцы переплелись. Ева чувствовала, как бешено стучит его сердце под ее ладонью. В зале сделалось ужасно душно. Буквально нечем дышать. С потолка на танцующих посыпалось разноцветное конфетти похожее на сотни маленьких драгоценных камней. Глаза Максима – сине-зеленые с темными крапинками – смотрели прямо в душу. Его губы находились так близко, что она ощущала на щеке тепло его дыхания. Ева не заметила, когда они остановились, застыв в объятиях друг другу посреди зала. Музыка, голоса – все отступило. Остались лишь его глаза и приятная дрожь во всем теле. 
     Макс чуть подался вперед, и едва коснулся ее губ, точно желая распробовать их вкус. У Евы закружилась голова, но она мечтала о большем. Она приподнялась на носочки и теснее прильнула к парню. Но в этот раз ей так и не довелось испытать всю прелесть поцелуя, так как их пару неожиданно разбили.
    Максим вздрогнул и отдалился, лишив ее опоры. Ева оглянулась и увидела стоящего неподалеку Алекса. Его рука лежала на плече брата, а от взгляда веяло полярным холодом. Ева невольно съежилась, пытаясь стать как можно менее заметной.
— Позволишь ненадолго украсть твою девушку? – Алекс улыбнулся брату, но в улыбке не было и тени дружелюбия. Она напоминала оскал матерого волка.
    Еве хотелось закричать, вцепиться в Макса мертвой хваткой, только бы он не оставлял ее наедине с этой ледяной статуей. Как так вышло, что романтический вечер в один миг превратился в жуткий кошмар? Но она не проронила ни слова. Ее точно парализовало. Она стояла и смотрела, как Максим, одарив ее напоследок печальной полуулыбкой, неторопливо уходит, бросая ее на растерзание голодному хищнику. 
      Алекс по-хозяйски привлек Еву к себе, словно безвольную тряпичную куклу. Если прикосновения Максима были полны ласки, и от них по телу растекалась сладкая истома, то его старший брат точно заковал ее в кандалы, из которых невозможно было вырваться. 
— Ты дрожишь, — Алекс осторожно убрал застрявшее в Евиных волосах конфетти. – Обещаю, я верну тебя Максиму в целости и сохранности. 
— Зачем ты это делаешь?
— Делаю что?
   Парень смотрел на нее сверху вниз. Его взгляд прожигал Еву насквозь, а она даже не смела поднять на него глаз. 
— Отравляешь мне жизнь. Неужели нельзя оставить меня в покое?
— Вот значит, как ты обо мне думаешь, — Алекс хмыкнул. – Не волнуйся, меня твоя жизнь не интересует.
    Ей показалось, что он сказал это с досадой. Она кинула на него несмелый взгляд исподлобья, желая убедиться в этом, но его лицо было непроницаемо. Если и мелькнуло в его голосе что-то похожее на человеческие эмоции, то оно растворилось без следа.
   Музыка стихла, и Алекс отпустил Еву. Стоило ему отойти, и она сразу почувствовала себя лучше, будто вместе с ним исчезли тучи, что загораживали солнце. Он ушел, не прощаясь. Ева осталась одна посреди зала в окружении выпускников. Но пока они смеялись и веселились, у нее на душе скребли кошки.
   Осмотрев зал, она встретилась взглядом с Игорем. Ее бывший стоял в обнимку с новой девушкой и выглядел настоящим королем. Ева смотрела на него, а ее сердце тем временем было спокойно, как море в штиль. Она не сдержала довольной улыбки. Ей удалось вылечиться от болезни под названием «лучший парень колледжа». Все благодаря Максу. Их практически невинный поцелуев стал для нее лучшим лекарством. Жаль, им никогда не быть вместе. Она отчетливо это понимала и не строила иллюзий на их счет. В какой-то степени Ева была благодарна Алексу за то, что он не дал им зайти слишком далеко. Она бы непременно об этом жалела. Все-таки Максим приходится ей братом, пусть и сводным.
   Следующим, кого Ева заметила, был Рома. Она ринулась сквозь толпу к другу, схватила его за руку и поволокла за собой подальше от любопытных глаз. Они укрылись в мужской раздевалке. В темноте слышалось их сбивчивое от быстрой ходьбы дыхание. В воздухе пахло хлоркой, сквозь которую пробивался слабый душок грязных носков. Ева сморщила нос, но предпочла не сосредотачиваться на неприятном запахе.
    Чуть приоткрыв дверь, она выглянула в щель, убедиться, что за ними нет слежки. Напротив, у стены пристроилась пара студентов. Они самозабвенно целовались. Кроме этих двоих в коридоре, ведущем к раздевалке, никого не было. Это ободряло. Похоже, Алекс пропустил ее стремительный побег.
— Что-то случилось? Твой отец пронюхал, что мы были в его кабинете? – в голосе Ромы звучала неподдельная тревога. Он переживал за нее.
   Ева сразу почувствовала себя лучше. Хоть кто-то в этом мире беспокоится о ней. Она повернулась к парню. В потемках, царящих в помещение без окон, она не могла рассмотреть выражения его лица. Единственное, что она видела – это размытый силуэт в паре шагов от себя. 
— Нет, — она покачала головой, — он ничего не знает.
— Я видел тебя с Максом, — неожиданно Рома сменил тему разговора.
   Когда до Евы дошел смысл его слов, она густо покраснела. Хорошо, что в темноте он не увидит ее пылающих щек.
— Он тебе нравится?
— Он не такой, как остальная семейка, — призналась она. – Он меня понимает, и с ним я чувствую себя свободной.
  Судя по звуку, Рома усмехнулся.
— Не забывай, он долгое время прожил под одной крышей с Сергеем и остальными. Думаешь, это никак на нем не отразилось?
— На что ты намекаешь?
  Ева разозлилась. Второй раз за этот день ее пытались убедить, что Макс хуже, чем кажется на первый взгляд. Слова Алекса она пропустила мимо ушей, списав их на вражду между братьями. Но игнорировать Рому было сложнее. С чего вдруг ему говорить такое? Он ведь даже не знает, каков Максим на самом деле!
— Я просто волнуюсь за тебя. Будь осторожна. Это все, чего я прошу.
— Буду, — раздраженно пообещала Ева. Идея спрятаться с Ромой в раздевалке уже не казалось ей такой блестящей. Ей вдруг захотелось вернуться в зал. – Мне снова нужна твоя помощь. Помнишь, мы нашли сейф?
— Еще бы не помнить.
— Я собираюсь раздобыть ключ, — она оглянулась на щель в двери: влюбленные ушли. Должно быть, отправились на поиски более укромного места. – Сергей уехал куда-то по своим делам. Насколько я поняла из разговора Алекса и Вики, он вернется завтра к вечеру.
— И ты хочешь пробраться к нему в комнату и спереть ключ?
  Ева кивнула. Потом сообразила, что Рома вряд ли распознал в потемках ее жест и произнесла:
— Именно так я намерена поступить, и ты мне в этом поможешь.
— Опять стоять на стреме?
— Не в этот раз. Ты отвлечешь Викторию. Ее спальня соседняя с комнатой Сергея. Мимо остальных я смогу прокрасться, но у Вики отличных слух. Если она будет у себя, мне ни за что не подобраться  к ключу. 
  Рома на минуту задумался, а потом сказал:
— Ладно. Я сделаю все возможное, чтобы Вика задержалась на выпускном. Но у тебя будет максимум полчаса форы. Поторопись.
         Глава 10. Другая
    Следующим вечером Сергей выслушал отчет о произошедших в его отсутствие событиях. Он знал, что будет нелегко, но никогда не думал, что ему придется работать с такими дилетантами. Запороть дело из-за взбесившихся подростковых гормонов – это ему бы не привиделось даже в кошмарном сне.
— Тебя послали подтолкнуть девчонку к правде, а ты вместо этого пытался соблазнить ее!
— Это вышло случайно, — Максим стоял, понурив голову, и говорил так тихо, что его голос был едва различим.
 — Случайно? – взревел Сергей. – А если ты наградил ее при поцелуе одной из своих чертовых  болезней?
— Она одна из нас, — Макс растерялся. – Как такое возможно?
— До тех пор пока она не приняла ту часть себя, что отвечает за силу, она всего-навсего человек и также восприимчива к тебе, как и все люди. Что мы будем делать, если завтра она сляжет с черной оспой? А может сразу с чумой? Что б уж наверняка.
  Картинки одна хуже другой рисовались в воображении Сергея.
— Думаю, все обойдется, — вмешался Александр.
— Каким образом? – спокойствие сына подействовало на него положительно.
— Поцелуй был вполне невинным, — Алекс с издевкой посмотрел на брата. – Я не позволил им зайти слишком далеко.
— Надеюсь, так и есть, — устало пробормотал Сергей, потирая виски. – Если с девчонкой что-нибудь случится, нас всех пустят в расход. Без нее мы бесполезный хлам.
 
    Ева решила улизнуть с выпускного пораньше. Отыскав в толпе студентов братьев, она попросилась домой. Алекс пристально посмотрел на нее, точно пытаясь угадать ее планы.
— Отлично, — наконец, произнес он. – Мне уже порядком наскучил этот балаган.
  Ева не скрывала досаду: он собирался пойти вместе с ней, а значит, добраться до заветного ключа будет сложнее.
— Макс, ты пойдешь с нами? – она обернулась к парню. Он был ее последней надеждой на успех.
— Конечно, — Максим рассеяно кивнул. – Я с вами.
— Подождите на улице, пока я найду Вику. 
   Алекс нырнул в гущу толпы, а Ева и Максим пошли к выходу. Оставалось надеяться, что Рома выполнит просьбу и каким-то чудом задержит Викторию.
    Сегодняшняя ночь была необычайно шумной для обычно спокойного района. Компании пьяных студентов заполонили тротуары. Отовсюду доносились громкие голоса и смех. Выстрелы пробок от шампанского громыхали подобно салюту. Атмосфера праздника, эпицентром которого являлся колледж, распространилась на всю улицу.
— Я искал тебя. Ты так стремительно убежала после танца с Алексом. Что-то случилось? – первым нарушил молчание Максим.
— Как ты мог бросить меня с ним? – прошипела Ева. Она была зла на парня.
— У меня был выбор?
— Выбор есть всегда.
  Макс обиженно насупился.
— Ты его не знаешь. Не представляешь, на что он способен.
— Если он действительно такое чудовище, то твоя выходка выглядит еще более гадкой, — Ева скрестила руки на груди.
— Тебя бы он не тронул.
— Ты только и делаешь, что твердишь, будто меня никто не тронет. Вика, хранящая пистолет на тумбочке, не причинит мне вреда, Алекс – конченый псих, но мне ничего не сделает. Откуда такая уверенность? 
— Ты – уникальна, — с чувством произнес Максим. – Тебе нет равных. Мы все здесь только из-за тебя. Неужели ты думаешь, что кто-то из нас допустит, чтобы хоть один волос упал с твоей головы?
   Она внимательно посмотрела на парня. В желтом свете фонарных столбов его лицо выглядело болезненнее, чем обычно. Высокие скулы, плотно обтянутые кожей, тонкие чересчур бледные губы, лихорадочно блестящие глаза наводили на мысль, что Макс не совсем здоров. Ева поймала себя на желании проверить нет ли у него температуры. Видя состояние Максима, она легко списала его слова на бред. Начало июня – коварное время, когда легко подхватить простуду.
   К ним присоединился Алекс. Он был один, Вика решила еще немного погулять. Интересно, что такого сделал Рома, чтобы сестра захотела остаться? Ева с трудом сдержала победную улыбку. Не хватало только вызвать подозрения Александра.
   Дом встретил их тишиной. Виталик, должно быть, отправился спать, захватив к себе в комнату большую часть содержимого холодильника. Напольные часы с маятником показывали половину двенадцатого ночи.
   Алекс направился к бару и налил себе любимый коньяк Евиной мамы. Она хранила про запас несколько бутылок, чтобы в случае чего не бежать в магазин. Спиртное – единственное, что никогда не переводилось в их доме.
   Ева нарочно замешкалась в прихожей, сделав Максу знак подождать ее. Она убедилась, что Алекс поглощен игрой света, отражающегося в янтарной жидкости, придвинулась к Максиму и прошептала:
— Задержи его внизу.
   Парень удивлено посмотрел на нее. Ева молитвенно сложила руки, и он кивнул, соглашаясь помочь.
   Макс присоединился к брату, отвлекая того разговором. Он старался выглядеть как ни в чем не бывало, но все равно было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Но подозрительный Алекс внезапно купился на простенькую уловку.
 Она прошмыгнула мимо болтающих парней, запретив себе оборачиваться. А между тем посмотри Ева назад, она столкнулась бы с взглядом старшего брата. Он с плохо скрываемым злорадством глядел ей вслед.
   Комната Сергея была открыта. Удивительно до чего он беспечен. Неужели ее так называемый отец настолько уверен в своей неприкосновенности? Может, он считает, что только начисто лишенному инстинкта самосохранения человеку взбредет в голову вломиться к нему в спальню? Еву затошнило при мысли, что ее поймают на месте преступления. Она ни секунды не сомневалась: наказание превзойдет по своей изощренности все пытки времен инквизиции.
      Она вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Шторы из бархата были наглухо задернуты, так что с улицы не проникал не единый лучик света. Но Ева отлично видела широкую двуспальную кровать, стол в углу погребенный под кипой бумаг, стул с накинутым на спинку пиджаком. Когда ее взгляд достиг темно-бардового кресла, Ева не на шутку испугалась. С каких пор она различает цвета в темноте? Она видела все настолько хорошо, точно смотрела через бинокль ночного виденья. Но в отличие от прибора, который окрашивал предметы в неестественные зеленые тона, Ева распознавала оттенки вплоть до нюансов.
  Хмыкнув, она сосредоточилась на поиске ключа. С чудесным образом усиленным зрением она разберется позднее. Поиски не заняли много времени. Ключ будто специально поджидал ее. Даже не пришлось обыскивать ящики. Он лежал на краю стола и точно нашептывал Еве: «Бери меня, я весь твой». Она схватила медный ключ размером чуть больше шляпной иголки и зажала его в кулаке. Металл приятно холодил  ладонь, и Ева ощутила себя Буратино. Вот он ее заветный золотой ключик. Он обязательно приведет ее к дверце, за которой спрятаны все секреты этой странной семейки. А когда, наконец, у нее появятся доказательства их криминального прошлого, она обратится в полицию. Ева захмелела от подобных мыслей, прямо как мать, выпившая полтора литра пива.
   Выскользнув в коридор, она аккуратно закрыла дверь. В спальне Сергея Ева провела всего несколько минут. Вряд ли ее кто-то хватился. Видимая часть второго этажа была пуста, но и снизу из гостиной больше не доносились голоса: братья разошлись по своим комнатам.
     Около десятка шагов отделяли Еву от безопасной территории ее спальни. Но прежде надо завернуть за угол. Дыша через раз, она шагнула вперед и едва не вскрикнула, когда натолкнулась на загадочно улыбающегося Алекса. Под взглядом парня, который был выше ее минимум на двадцать сантиметров, она ощутила себя маленькой и никчемной. Он мог раздавить ее, как букашку.
— Не спится? – голос Алекса был насквозь пропитан ядом, так что даже самый невинный вопрос звучал как приговор.
— Решила пройтись перед сном, — Ева прикусила язык, запоздало сообразив какую глупость сморозила.
— С каких пор прогулка по дому способствует здоровому сну?
    Она выдавила из себя кривую улыбка и всерьез задумалась: не закричать ли? Но парень вдруг прислонился к стене, освобождая проход. Она набралась храбрости, прошмыгнула мимо, втянув голову в плечи, и через считанные мгновения оказалась в своей комнате. Вслед ей донеслось язвительное: «Спокойны ночи, сестренка». Только Еве уже было все равно. Ключик-то у нее!
     …Назавтра вернулся Сергей; вместе с ним в дом снова прокрался молчаливый ужас. Если поначалу Еве казалось, что подростки испытывают благоговейный трепет перед отцом, то теперь она была твердо уверена: ими руководит один только страх. В их глазах застыло паническое выражение. Они вздрагивали от громких звуков и озирались по сторонам, словно постоянно ожидали нападения. Даже бесконечно уверенный в себе Александр в присутствие отца превращался в исполнительного солдата, лишенного воли и способности самостоятельно мыслить. И дело тут вовсе не в сыновнем почтении.
    Ева сидела на заднем дворе (прогулки официально внесли в распорядок дня), когда Алекс жестом пригласил ее следовать за ним. Она встала с лежака и пошла за старшим братом. Вскоре Ева догадалась, что он ведет ее к Сергею в кабинет. Сердце тревожно сжалось. С тех пор как она украла ключ от сейфа, у нее не было возможности им воспользоваться и вернуть его назад тоже не получалось. Она подозревала, что рано или поздно отец обнаружит пропажу и этот день, возможно, станет для нее последним. Ступая по натертому мастикой паркету, Ева понимала, что в конце пути ее не ждет ничего хорошего.
    Алекс открыл перед ней дверь и пропустил ее в кабинет. Сам он заходить не стал. Тяжелый разговор предстоял не ему.
   Ева поразилась тому, как преобразилась комната днем. Во время обыска она показалась ей неуютной и мрачной. Но при дневном освещении новый лаконичный и не такой массивный гарнитур, что пришел на смену старой мебели, смотрелся намного лучше. Изменения, внесенные Сергеем, пошли кабинету на пользу. Он стал как будто шире и светлее. В такой комнате не может произойти ничего дурного. Ева почти уверилась в этом, но стоило встретиться взглядом с буравящими ее глазами отца, как эта иллюзия развеялась.
   Сергей устроился за столом, сложив руки, как школьник за партой. Его поза была неестественна, и Еве поняла – этот разговор ему также неприятен, как и ей.
— Как поживаешь?
   Он не предложил ей присесть, хотя она бы с удовольствием дала передохнуть неожиданно ослабевшим ногам. Но самостоятельно пройти к креслу она не решилась.
— Пытаюсь привыкнуть, — честно призналась она.
— И как? Получается?
— Пока не особо.
  Они замолчали. Ева ощущала себя неловко под пристальным взором Сергея. Она переминалась с ноги на ногу, не зная куда себя деть.
— Посмотри в окно, — неожиданно предложил хозяин кабинета.
   Ева изумлено вскинула брови, но спорить не отважилась. Шагнув к высокому окну в викторианском стиле, что по форме напоминало перевернутый щит, она посмотрела сквозь стекло. Окно выходило на центральную улицу. По мостовой проносились машины, прохожие спешили по делам. Жизнь шла своим чередом. Еве почудилось, что от людей ее отделяет не тонкое стекло, а целая вселенная. Она точно смотрела на бесконечно далекий от реальности фильм.
  Сергей подошел к Еве сзади и положил руки ей на плечи, как в первый день их знакомства. Но (удивительное дело!) ей не захотелось отстраниться. Было в этом жесте что-то до боли родное. Она отдавала себе отчет, что его чувства к ней нисколько не изменились. Он по-прежнему люто ее ненавидит, и доказательств тому предостаточно. Но на краткий миг Ева позволила себе обмануться и представить, что Сергей и правда ее любящий отец.
— Бессмысленная суматоха. Верно?
  Вопрос застал Еву врасплох, но мужчина не ждал ответа, продолжив развивать свою мысль.
—  Посмотри на них: вечно суетятся, бегут куда-то, копошатся. Все ради мелких никчемных целей, которые даже им самим не так уж интересны и важны. Люди забыли о Боге. В них больше нет веры. Так почему Бог должен помнить о них?
    И снова она не нашлась с ответом. Откуда ей знать, что думает о людях какой-то там Бог? Она даже не уверена, что он действительно существует.
   Сергей убрал руки с плеч Евы и направился к столу.
— Но мы другие. Ты – другая.
— Почему? – Ева отвернулась от окна. Ей вдруг стало неприятно смотреть на прохожий, будто они в самом деле занимались чем-то непристойным.
— По праву рождения.
— То, что я ваша дочь, хотя я не до конца в это верю,  не делает меня особенной. Вы такой же человек, как и все.
— Ты еще слишком мало знаешь, — Сергей криво усмехнулся. – Но всему свое время. Скажи мне, девочка, ты не замечала в себе никаких перемен? Может, за последние дни случилось что-то такое, чему ты не можешь найти объяснение?
   Ева задумалась. Ничего подобного не приходило на память, разве что… Сергей мгновенно уловил ее сомнения и радостно провозгласил:
— Значит, все-таки что-то было. Расскажи подробнее? Ты почувствовала в себе дремлющую силу?
— Ничего особенного, — Ева пожала плечами. – Просто стала лучше видеть в темноте. Но у меня всегда было отличное зрение.
    Несмотря на то, что речь шла не о силе, Сергей остался доволен ее заявлением. Это было видно по довольной улыбке, что расцвела на его обычно угрюмом лице.
— А ты не задумывалась над тем, почему ты никогда не болела?
— С чего вы это взяли? Я в пять лет целых две недели провалялась в больнице с переломом запястья.
— Я имел в виду простуду или грипп, или любое другое вирусное заболевание, — Сергей сощурился. – Ты ведь ни разу даже не чихнула.
     Ева наморщила лоб, припоминая историю своей жизни. Ее медицинская карта была необычайно тонкой – пара листков с информацией все о том же злополучном переломе, который она получила, когда грохнулась с дерева. Ежегодная школьная проверка у терапевта всегда приносила один и тот же результат – абсолютно здорова.
— У меня хороший иммунитет? — вяло предположила она.
— Не без этого, — мужчина таинственно улыбнулся и (Боже мой!) подмигнул ей.
  Окончательно сбитая с толку, Ева была выпровожена в коридор. Там она постояла несколько минут, пытаясь переварить услышанное. К чему был этот странный разговор о людях и Боге? Намеки на ее беспрецедентное здоровье? С каждым днем гора вопросов росла, и ответы, она откуда-то знала это наверняка, кроются в сейфе.
         Глава 11. Чужие
— В ней пробуждается сила, — Сергей был доволен, как кот вылакавший миску сметаны. Наконец, появились хорошие новости. Старик смотрел на него уже не так гневно, а только это пока и важно.
— С чего ты взял?
— Она призналась, что стала лучше видеть в темноте.
— Это еще ничего не значит, — пожилой мужчина сдвинул брови. – Чтобы обрести полную силы, ей надо по доброй воле впустить в себя Тьму. Она не в состоянии сделать это самостоятельно.
— Но Тьма пытается прорваться, — Сергей наклонился ближе к экрану телевизора – незаменимому средству связи. – Что помешает ей насильно завладеть девчонкой?
— Это бессмысленно. Либо девочка примет ее, либо Тьма уничтожит ее личность, без остатка растворив в себе.
    Сергей нервно заерзал в кресле. Он никак не мог взять в толк, что плохого случится, если Тьма поглотит никому ненужную сиротку. 
— Я знаю: ты сомневаешься, — старик заговорил с ним, как добрый наставник, и это не предвещало ничего хорошего. – Но запомни: Тьма сама по себе для нас бесполезна. Только в сочетании с личностью девочки она приобретет необходимые качества. Иначе печати не сорвать.
— А если она откажется? Если отринет Тьму?
  Белки глаз его собеседника налились кровью, словно разом лопнули все кровеносные сосуды.
— Твоя задача не допустить этого! 

     Еве снова не спалось. Она забралась на подоконник с ногами, обхватила маленькую подушку руками, прижав ее к животу, и смотрела на спешащих домой людей. Постепенно улица становилась все пустынней. Гасли огни в окнах домов. Реже раздавался шум работающего двигателя. На город опустилась ночь.
    Ева сама не заметила, как задремала, прислонив висок к стеклу. В коридоре поскрипывали половицы, точно кто-то невидимый ходит под дверью спальни. На кухне затрещал холодильник, на несколько минут разогнав ночную тишину. Стоило ему смолкнуть, как она заняла причитающееся ей место. Часы содрогнулись и пробили час ночи. От громогласного «бум» дом встрепенулся ото сна, но стихло эхо удара, и он снова погрузился в дрему.
    В дальнем углу за кроватью кто-то копошился. Оттуда доносилось еле различимое гудение, точно включился системный блок. Но лампочка на черном ящике не горела синим, а значит, компьютер не работал. Гудение нарастало, неторопливо обретая форму. Вскоре в его рокоте можно было различить первые протяжные ноты. Прошло еще некоторое время, и низкий гул превратился в жужжание, словно под кроватью спрятался рой мух.
    Первый лучик окрасил пол в золотистый цвет. Сначала одна полоса разогнала тень, но вскоре за ней последовали другие, а потом еще и еще. И вот уже вся комната залилась светом. Он пульсировал как сердце. Постепенно сердечный ритм убыстрялся, будто его хозяин с шага перешел на бег. И вот уже свет мигал так часто, что вздумай кто-то на него посмотреть, у него зарябило бы в глазах.
   Один за другим из-под кровати вылетели странные светящиеся жуки. Некоторые приняли бы их за светлячков из-за фосфоресцирующих брюшек, но в природе не существовало подобных экземпляров. Жуки кружились по комнате, словно исполняли ритуальный танец. Они метались из стороны в сторону, пока один из них не заметил девушку, спящую у окна. Вспыхнув чуть ярче обычного, он подал знак своим товарищам и те ринулись на зов.
    Не прошло и минуты, как все жуки собрались рядом с Евой. Их нестройные ряды принялись складываться в фигуру. Если приглядеться, то в ней можно было различить ноги, руки, туловище и даже голову. Жуки сбились в кучу и приняли вид светящегося человека. Он протянул руку к девушке, едва касаясь ее щеки. Из самой сердцевины роя послышался шепот. Казалось, он преодолевал огромное расстояние и миллионы лет, чтобы добраться до этой комнаты.
— Ева, — почти неслышно позвал голос, судя по тембру принадлежащий женщине. 
   Веки девушки чуть дрогнули, но она не проснулась. Силы стремительно покидали странное существо. Фигура распадалась на составные части. Жуки как листья с деревьев по осени опадали на пол и гасли, потеряв волю к жизни. Их тела превращались в пепел, а он в свою очередь растворялся в темноте, становясь ее неотъемлемой частью.
   Ева вздрогнула и проснулась. Сердце беспокойно стучало. Во сне почудилось, будто кто-то звал ее по имени. Она окинула взглядом комнату, пытаясь установить, что ее разбудило. Но спальня выглядела как обычно. Ева перебралась с подоконника на кровать и снова погрузилась в сон.
     Следующим утром у Евы было лирическое настроение. Ей хотелось быть доброй и милой ко всем без исключения. Она спустилась вниз и, не застав никого в столовой, прошла на кухню. С недавних пор она перестала бояться Виталика. Понадобилось месяц прожить с ним под одной крышей, чтобы уяснить: он безобиден, как новорожденный котенок. Она жалела его, видя, как над ним постоянно издеваются другие члены семьи. Даже Макс не упускал случая подколоть менее агрессивного брата. Вероятно, поэтому Виталик так растолстел. Он пытался заесть обиду и унижение.
   Застав парня на кухне, Ева придвинула стул и села напротив него. Их разделял широкий стол. В такой позиции она чувствовала себя в безопасности.
 — Тебе не надоело вечно сидеть здесь? – спросила она, подперев щеку рукой.
— Я занят делом, — прочавкал Виталик. Даже во время разговора он не отрывался от еды.
— По-твоему, это важное дело, — она брезгливо приподняла со стола обертку от гамбургера, а потом разжала пальцы, позволив той упасть. – Есть куда более интересные занятия. Уж поверь мне.
— Если я не буду кушать, то не смогу контролировать себя, — без обиняков заявил Виталик.
 Он был самым откровенным из братьев. Еве посчастливилось напасть на золотую жилу. У него можно спросить все, что угодно и кто знает: вдруг он скажет правду?
— Значит, тебе надо постоянно кушать, чтобы чего-нибудь не натворить. А что случится, если ты сядешь на вынужденную диету?
   Виталик открыл рот, собираясь ответить, но внезапно в его глазах мелькнуло некое подобие мысли. Он хитро прищурился.
— Алекс предупреждал, что ты будешь приставать с расспросами. Он велел ничего тебе не говорить.
— Но ты же ненавидишь Алекса! – напомнила Ева, от обиды кусая губы.
— С чего ты так решила?
— Он обозвал тебя инфузорной туфелькой, — уроки биологии не прошли даром: Ева вспомнила название одноклеточного организма.
— Я не знаю, кто такая эта туфелька, — проворчал Виталик, — но с тобой я говорить не буду. Если хочешь что-то выяснить, спроси у Алекса.
    Вот и жалей после этого убогих! Ева была раздражена сверх всякой меры. Виталий посоветовал ей обратиться к Алексу. Что ж, так она и поступит. И на этот раз он от нее не отвертится.
    Вышагивая как солдат на плацу, она поднялась на второй этаж. Около комнаты старшего брата ее одолели сомнения. Стоит ли ввязываться в эту авантюру и навлекать на свою голову новые неприятности? Алекс был далеко не подарком. Что если он болезненно отреагирует на проникновение в его комнату? В этом случае хорошей трепки ей не избежать. Кожа Евы отлично помнила его тяжелые руки. Синяки после его хватки заживали больше недели.
     Ева попятилась, но непокорный характер, что достался ей в наследство, видимо, от отца, взял свое. Тряхнув головой, она отогнала последние сомнения и, не размениваясь на стук, распахнула дверь.
   Из-за плотно задернутых штор в комнате, несмотря на позднее утро, царил полумрак. Кровать была не застелена, и в первую секунду Ева подумала, что Алекс, вероятно, еще спит. Она остановилась на пороге, не зная как поступить: пройти вперед и разбудить парня или шагнуть назад в коридор, осторожно прикрыть за собой дверь и надеяться, что он не заметил ее наглости. Второй вариант нравился ей куда больше, и она уже собралась претворить его в жизнь, когда поняла, что на кровати Алекс не один.
  Через мгновение она пожалела, что с некоторых пор превосходно видит в темноте. Ведь рядом со старшим братом была не кто-нибудь, а Вика! Ко всему прочему молодые люди не спали, а самозабвенно целовались, словно не было в их ДНК общих аллелей.
— О боже! – с трудом выдавила из себя Ева.
  Первой к ней обернулась Виктория. На припухших от поцелуев губах играла циничная усмешка.
— Не упоминай имя Бога всуе. Он может обидеться. Поверь, ты не захочешь иметь такого врага, — голос Виктории звучал обыденно. Она села, завернулась в простыню и жестом пригласила Еву войти. – Заходи, раз уж пришла.
— Это отвратительно!
— Не вижу ничего отвратительного в удовлетворении дарованных нам природой инстинктов, — Алекс встал с постели, и Ева зажмурилась, так как он был в чем мать родила.
   Правда она успела невольно заметить какая гладкая у него кожа, широкая спина и узкие бедра. Ева прикрыла глаза руками, чтобы избежать искушения подсмотреть. По донесшимся до нее звукам, она поняла, что парень одевается. Когда он покончил с этим занятием, она боязливо приоткрыла глаза.
— Дело не в инстинктах, а в том с кем ты их удовлетворяешь, — заявила Ева, осуждающе поглядев на Вику. Смотреть на нее было куда проще, чем на Алекса в джинсах  и с оголенным торсом. Хуже всего то, что парень отлично видел, в какое замешательство Еву приводит его вид, и ему это доставляло удовольствие.
— Вы же брат и сестра! – не выдержав, выкрикнула Ева. Мир вокруг сошел с ума, и только она одна еще способна здраво мыслить.
— О, милая, мы невольно ввели тебя в заблуждение, — Виктория изящно поднялась с кровати. — Хоть мы и одна большая семья, но кровно мы не родственники. По крайней мере, не столь близкие. Разве что двоюродные или троюродные.
— Что? – только и сумела прошептать Ева.
— Мне жаль, что ты так долго заблуждалась, — по лицу Вики было видно, что ни капельки ей не жаль. Наоборот она получала садистское удовольствие от происходящего. И Алекс давал ей возможность насладиться сполна. Не принимая участия в разговоре, он предпочитал наблюдать за сценой со стороны.
— Александр не сын Сергея? Но они так похожи!
— Алекс как раз единственный из нас, кто действительно является ребенком Сергея, — Виктория разжала пальцы и простыня упала к ее ногам, открывая вид на совершенное тело. Даже Ева, не отдавая себе в этом отчета, любовалась фигурой девушки, пока та неторопливо одевалась.
— Но что случилось с твоими родителями?
— Считай, что у меня их нет.
— Где же ты росла? – Ева с сочувствием посмотрела на Вику.
— О, я выросла в прекрасном месте. Возможно, ты о нем слышала. Его часто упоминают в детских страшилках. Там живут акулы, там живут гориллы, там живут большие злые крокодилы. Будут вас кусать, бить и обижать, не ходите, дети, вы туда гулять, — Виктория процитировала стишок Чуковского, немного изменив слова на свой лад, и тихо рассмеялась.
    Ева больше не желала принимать участие в этом фарсе. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и пулей выскочила из комнаты Алекса. Голова у нее раскалывалась от кучи новой информации. Мир, к которому она только-только привыкла, в очередной раз изменился до неузнаваемости. Она не хотела признаваться себе, но такая жизнь ей начала нравиться. У нее, наконец, появились родные. Пусть они отличались от других людей, но лучше иметь такую семью, чем вообще никакой. А теперь выходило, что все это была иллюзия. Глупый розыгрыш. Никакая они не семья. Они друг другу даже не родственники. Как там сказала Вика: «По крайней мере, не столь близкие».
     На глаза навернулись слезы. Ева сбежала вниз по ступенькам, плохо соображая, куда направляется. Свернула к входной двери, но вспомнила, что та заперта, а ключ у нее давно отобрали. Тогда она, вытирая на ходу слезы, устремилась в библиотеку - место, где можно побыть наедине со своими горестями. 
     В библиотеке никого не было. Жильцы дома давно не забредали сюда. Спертый воздух пропитался типографской краской из-за огромного количества книг, что выстроились в ряды на полках. Ева забилась в дальний от двери угол, закрыла лицо руками и позволила себе разрыдаться. Она по-настоящему не плакала с тех пор, как мама впервые напилась. Слезы – признак слабости, а она должна быть сильной.
   Растирая по щекам соленые капли, Ева не услышала, как дверь в библиотеку открылась. Раздались легкие шаги, и перед ней присел парень. Он убрал руки от ее лица и недовольно прищелкнул языком.
— Эдак и до разрыва сердца недолго себя довести. Стоит ли так убиваться? – Александр строго смотрел на нее. В его лице не сквозило и тени насмешки, что была так ему свойственна. Достав из кармана кипельно-белый носовой платок, он с удивительной осторожностью промокнул Евины слезы.
— Вы мне не родственники. А Сергей мне не отец, — пробормотала она сквозь рыдания. Ева смутно осознавала, что Алекс последний с кем стоит обсуждать свои проблемы, но он единственный, кто оказался рядом, а ей просто необходимо было выговориться.
— Допустим, так и есть, — кивнул парень. – И что с того?
— Как это: что с того? – от удивления она перестала плакать. – Я думала, мы семья.
  Александр вздохнул. Видимо, решив, что разговор предстоит долгий, он сел на пол рядом с Евой и прислонился к книжной полке.
— Я думал, ты нас терпеть не можешь. Разве ты не должна плясать от радости?
— Вы мне не нравитесь, но это не значит, что я снова хочу остаться одна. Я всю жизнь была одна, — призналась она. – Это непросто.
 — Ты больше никогда не будешь одна, — он легонько коснулся ее щеки, и по телу Евы пробежали сотни маленьких искорок.  – Я тебе обещаю.
    Ева впервые обратила внимание на то, какие глубокие у Алекса глаза, словно два омута. В таких легко можно утонуть. Да и цвет у них был непередаваемо сложный, будто кто-то специально наносил один мазок за другим в попытках достичь идеала. Когда он смотрел вот так, без всякой издевки, черты его лица разглаживались, и он выглядел моложе и ранимей.
    На краткую долю секунды Еве показалось, что они смогут найти общий язык. Не исключено, что он лучше, чем она считает. Но скрипнула дверь библиотеки и мираж растаял. Губы Алекса сложились в жесткую ухмылку, и он превратился в бездушного монстра, не ведающего сострадания к другим.
— Я слышал ты плакала, — Макс с беспокойством посмотрел на сидящих на полу молодых людей.
— И ты, конечно, решил, что это я довел бедняжку до слез, — Алекс легко поднялся на ноги. 
— А разве нет?
— Так все и было. Ты меня раскусил, — парень направился к двери. – Оставлю вас одних. Убежден, что ты, Макс, сумеешь залечить нанесенные мной раны.
— Что он тебе такого сказал? – Максим повернулся к Еве, как только Алекс вышел.
— Ничего, — она поднялась с пола. – Он был довольно мил, по крайней мере, пока ты не пришел.
— И ты ему поверила? – парень скептически усмехнулся. – Алекс великий манипулятор. Он всегда играет выгодную ему роль.
— А какую роль играешь ты? – Ева с вызовом посмотрела на Максима. – Почему ты не сказал мне, что вы с ним не братья?!
— Ах, вот оно что! – он вроде даже вздохнул с облегчением, чем окончательно запутал Еву. – Мы так давно живем вместе, как братья. Я уже забыл, что кровно мы не близкие родственники.
— Вас усыновил Сергей?
— Вроде того, — туманно ответил Макс.
— Но зачем ему я? Или он и правда мой отец? – Ева рассуждала вслух, не нуждаясь в ответных репликах. — Иначе с чего ему давать матери такие огромные суммы денег?
— Это тебе лучше спросить у Сергея.
  Ева  вздрогнула. За собственными мыслями она забыла, что в библиотеке есть кто-то еще. Видя, что Ева сильно расстроена, Максим подошел к ней и нежно обнял за плечи. Она прижалась щекой к его груди и прикрыла глаза. Стало так спокойно, что показалось: она может простоять так всю жизнь. Лишь бы он не отпускал ее. Во всей этой истории было и кое-что положительное: они с Максом не родня, в их венах течет разная кровь. А значит, в их близости не будет ничего дурного. 
  Ева приподняла голову и легонько поцеловала Максима в уголок губ. Она рассчитывала, что дальше парень возьмет инициативу в свои руки, но он неожиданно отстранился.
— В чем дело? – спросил она. – Я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, — он ласково улыбнулся. – Безумно нравишься. Я никогда еще не встречал подобных тебе. Если тебя нет рядом, мне становится тревожно оттого, что ты не со мной.  И еще я постоянно думаю о тебе, но…
    Ох уж это извечное «но»! Ева напряглась, предчувствуя кучу неразрешимых проблем.
— Но нам стоит быть осторожными. Я не хочу причинить тебе вред, — закончил Максим свою мысль.
   Ева нахмурилась. Последние слова парня никак не желали укладываться в голове.
— Что значит: ты не хочешь причинить мне вред?
— Я пока не могу сказать большего и не потому, что не желаю. Видишь ли, в нашей семье есть определенные правила, которым обязаны подчиняться все. Но я обещаю: мы непременно будем вместе. Только подожди немного.
   Ева ничего не понимала, но наверняка знала одно: она готова ждать сколько придется. Ведь Макс особенный. Впервые в жизни один только взгляд другого человека заставлял ее сердце бешено колотиться.
         Глава 12. Медвежатник
 — Не обязательно было говорить девчонке правду, — Алекс негодовал, но не понимал до конца причину своего недовольства.
 — Ты бы предпочел, чтобы она считала нас извращенцами? – Виктория издевательски вскинула брови.
   Он не ответил. И так все ясно. Выглянув в окно, Алекс увидел задний двор. Макс и Ева непринужденно болтали, сидя на соседних лежаках. Картина идиллии, что  установилась между ними, неожиданно сильно разозлила Алекса. Он удивлено прислушался к себе, но так и не нашел адекватный повод для вспышки гнева. 
— Она не так проста, как кажется. У нее есть внутренний стержень, — пробормотал он себе под нос. — Из нее получится отличный предводитель, — пожалуй, ему даже захотелось последовать за ней. Хотя бы затем, чтобы выяснить, как далеко она посмеет зайти.
— С чего ты взял? – фыркнула девушка.
    Вика подошла к окну и посмотрела на молодых людей. Вид у нее при этом был такой, точно она секунду назад проглотила ложку рыбьего жира.
— Посмотри на нее, — Алекс указал на Еву. – Она неограненный алмаз, сама не ведает на что способна. Но мы снимем лишнее – стружка за стружкой, и тогда она, будь уверена, засверкает ярче солнца.
— Ты несешь чушь, — процедила Вика.
  Он изумился силе ненависти, звучащей в ее голосе. Посмотрев на Викторию, Алекс обратил внимание на то, как сильно она сжала кулаки. Ногти с безупречным маникюром впились в ладони. Еще немного и на коже выступят капли крови. 
— Ты слишком напряжена, — сказал он. – Как насчет того, чтобы расслабиться?
— Только не с тобой, — она смерила его презрительным взглядом. 
  Виктория ушла, лишний раз доказав, что все женщины непоследовательные и непредсказуемые существа. Чересчур много эмоций, слишком мало толку. Александр с прискорбием покачал головой.

    Ева проверила баланс на сотовом телефоне и довольно улыбнулась. Денег предостаточно. Хорошо, что она всегда пополняла счет с запасом. Неизвестно, когда теперь получится добраться до банкомата.
    Немного подумав, она решила позвонить Роме. Не то чтобы ей нужно было что-то срочно обсудить с парнем, просто она вдруг ощутила огромную потребность услышать родной голос друга. Ей была необходима поддержка. С Ромой они не виделись с выпускного, и Еве оставалось только догадываться, как у него идут дела.
— Ева? – Рома узнал ее по номеру.
— Привет, — она, не осознавая этого, улыбнулась. – Я соскучилась.
— Я тоже жутко скучаю. Как ты? Тебя по-прежнему не выпускают из дома?
— Да. Похоже, я под домашним арестом до скончания века, — она вздохнула, а потом, оглядываясь на дверь, прошептала в трубку: — сегодня ночью я собираюсь открыть сейф.
— Нужна моя помощь? – мгновенно среагировал парень.
— Я думала тебя позвать, но это рискованно. В прошлый раз нас не поймали разве что чудом.
— Ты уверена, что хочешь выяснить, что там внутри сейфа?
  Вопрос застал Еву врасплох. Она понятия не имела как на него ответить.
—  Тебе не кажется, что это ловушка? – не унимался Рома.
— Кажется? – Ева хмыкнула. – Да я практически уверена в этом. Слишком легко мне все удается.
— Стоит ли подвергать себя такой опасности?
— У меня есть выбор?
— Он есть всегда, — уверено заявил Рома.
— Верно. Я либо спущусь вниз, открою этот  несчастный сейф и узнаю правду, либо всю оставшуюся жизнь проведу взаперти, так и не выяснив, что тут происходит. Ты все еще считаешь, что у меня есть выбор?
— Ты можешь сбежать!
— Хорошая попытка, — устало похвалила она. – Но проблема в том, что мне некуда бежать.
    На лестнице раздались шаги – кто-то поднимался на второй этаж, и Ева поспешно распрощалась с Ромой. Спрятав телефон, она вскочила на подоконник и едва успела раскрыть книгу, как дверь в комнату отворилась. Ева нисколько не удивилась, увидев на пороге Алекса. В его стиле столь бесцеремонно нарушать границы чужого пространства, да еще выглядеть при этом так, словно это что-то само собой разумеющееся.   
— Ты с кем-то разговаривала?
  Для Евы осталось загадкой было это утверждение или вопрос. Она выбрала последнее.
— Тебе, наверное, показалось.
— Читаешь?
    По глумливому выражению лица Алекса она поняла, что ее ждут неприятности. Переведя взгляд на книгу, Ева безучастно констатировала, что держит ее верх ногами, но исправлять что-то было поздно.
  Парень шагнул к ней и вырвал книгу из слабых пальцев. Повертев ее в руках, он пристально взглянул на Еву.
— Ну и где тайник?
  Ева стиснула зубы. Как только она могла подумать, что он не так уж плох? Да он настоящее чудовище! Гадкое противное существо, которое только и делает, что портит ей жизнь.
— О чем ты? – невинно переспросила Ева.
— Не ври мне, — Алекс придвинулся вплотную. – Я в состоянии прочитать ответ в твоих глазах.
  Он был так близко, что запах его одеколона загородил собой весь мир. По идее Ева должна была чувствовать тепло, идущее от его тела, но вместо этого ее сковал холод, точно рядом с ней находился не живой человек, а ледяная скульптура.
— Ты не причинишь мне вреда, — сипло пробормотала она.
— Мне нравится твоя уверенность, сестренка, — голос парня заключил ее в прочный кокон, из которого невозможно было выбраться. – Скажи мне правду, и мне не придется тебя разубеждать.
    От хриплого баритона по телу пошли круги, как от брошенного в воду камня. Плохо соображая, что делает, Ева протянула дрожащую руку и указала на кровать.
— Тайник под кроватью?
  Она слабо кивнула. Алекс победно улыбнулся.
— Славная девочка, — в следующее мгновение он поцеловал ее в лоб, точно похвалил за отлично сделанную работу.
    Ева равнодушно наблюдала за тем, как Александр потрошит ее импровизированный сейф. Достав сотовый, он довольно усмехнулся. Но когда в его руке оказалась странная чешуйка, подобранная Евой после визита светлячков, его лицо приняло озабоченный вид. Алекс уверился, что в тайнике больше ничего нет, убрал сокровища Евы к себе в карман и поднялся с пола.
— Удачного дня, — он шутливого отсалютовал ей, прежде чем выйти из комнаты.
  «Удачного дня»! Ева фыркнула. Он еще смеет издеваться. Мало ему того, что он забрал единственный источник связи с внешним миром. Ну, ничего. Она мстительно улыбнулась. Алекс добрался до ее сейфа, а она этой ночью пошарит в сейфе его отца. Око за око.
   Весь день Ева провела как на иголках. Ей не терпелось вскрыть сейф, но вместе с тем она в тайне мечтала, чтобы этот момент никогда не наступил. Страшно представить, что за секреты кроются за железной дверцей тайника. Не будет ли она потом жалеть, что узнала их?
     День стремительно подходил к концу. На город опустились вечерние сумерки. Вслед за ними пришли кустистые тучи и загородили собой небо. Первые тяжелые капли дождя прогромыхали по оконным отливам. К тому моменту, когда все обитатели дома разошлись по своим комнатам на ночь, за окном разразилась гроза. Во время ярких вспышек молний казалось, что на краткий миг снова возвращается солнечный день.
     Ева дождалась, пока все звуки в доме стихнут, и только тогда осмелилась выйти в коридор. Каждую секунду оглядываясь, она спустилась на первый этаж и бегом добралась до кабинета. Ей ни к чему было зажигать свет. Уникальная способность  - видеть в темноте – пришлась как нельзя кстати.
    Руки Евы дрожали от возбуждения, пока она вставляла ключ в замок сейфа. Лишь с третьей попытки удалось попасть в замочную скважину. Ева повернула ключ, раздался щелчок, и она почувствовала, что дверцу больше ничто не держит.
  Молния зигзагом прочертила небо и ударила в землю неподалеку от дома. Сработала автомобильная сигнализация, и по улице разнеслось завывание сирены. Дождь усилился. Он с тупым остервенением молотил по стеклу, будто намеривался разбить его в дребезги и ворваться внутрь дома.
   Ева протянула руку и ухватилась за ручку дверцы. Металл показался ей на удивление теплым, словно чья-то ладонь согрела его буквально за минуту до ее прихода. Она осмотрелась по сторонам: кабинет был пуст. Никто не притаился в углу, ожидая удобного случая, чтобы выскочить и напугать ее. Но Еву не покидало ощущение, что за ней наблюдают.
     Она вдруг поняла, что ей дела нет до содержимого какого-то там сейфа. Она прекрасно жила и без этого знания. Острое предчувствие пронзило насквозь: стоит открыть дверцу и жизнь навсегда изменится.
   Ева хотела отойти от вмонтированного в стену сейфа, но пальцы точно приросли к ручке. Сердце едва трепыхалось в груди. Новый удар молнии осветил кабинет подобно фотовспышке. Ослепительный свет напугал Еву. Она дернулась назад и неосознанно потянула за собой дверцу.
   Чтобы не держало руку, оно исчезло, стоило сейфу открыться. Прижав ладони к животу, Ева стояла напротив распахнутого настежь тайника. Сперва ей показалось, что в черном зеве хранилища ничего нет. Полка, делящая его внутренности пополам, выглядела пустой. Но Ева присмотрелась и заметила, как что-то еле различимо поблескивает в свете молний.
    Шагнув вперед, Ева аккуратно, словно они могли рассыпаться от прикосновения, взяла с полки четыре цепочки с кулонами. Разложив их на письменном столе Сергея, она подняла руки к шее и сняла украшение, которое носила со дня смерти матери. Положив свою цепочку рядом с другими, она увидела, что они похожи как братья близнецы. Все сделаны из черного золота, с мелким плетением, разве что кулоны разные, но и те выполнены в одном стиле.
     Первый в ряду кулон изображал лук со стрелой. Его украшало множество мелких белых бриллиантов. Второй был в форме весов, как у богини правосудия Фемиды. Все бриллианты имели черный цвет. Третий представлял собой меч и был украшен красными бриллиантами. Последней шла коса с бледно-зелеными камнями. И, конечно, на каждом кулоне красовался большой черный бриллиант.
    Евин кулон столь гармонично смотрелся в этой компании, что не могло быть сомнений: они из одного набора. Украшения взаимосвязаны. Но зачем хранить их в сейфе? Ева перевела взгляд на тайник. За исключением уже взятых ею цепочек там ничего не было.
   Она так увлеклась изучением своей находки, что за шумом грозы не услышала шагов в коридоре. А они, между тем, приближались. Кто-то направлялся в кабинет, и от двери  его отделало всего несколько метров.
   Дверь резко распахнулась и ударилась о косяк. Молния озарила стоящую в дверях высокую фигуру. Ева открыла рот, чтобы закричать, так напугал ее ввалившийся в комнату человек, но вместо вопля из горла вырвался полузадушенный писк.
    На пороге, спрятав руки в карманы идеально отглаженных брюк, возвышался Сергей. Он, не отрываясь, смотрел на нее. Его тяжелый взгляд буквально прожигал ее тело насквозь.
  «Вот он!» — поняла Ева, – «Последний день моей короткой жизни». Ей чудилась затаившаяся в глазах Сергея ярость. Он простер к ней руки. Естественно, не за тем, чтобы обнять. Он собирается вцепиться ей в горло и душить до тех пор, пока не удостоверится, что она отправилась к праотцам.
    Ева отчетливо представила свое перекошенное от нехватки кислорода лицо. Выпученные, налитые кровью глаза, струйку слюны, стекающую с подбородка. И ей остро, до спазма в желудке, захотелось жить.
    Она отдалась на волю инстинктам и ринулась прямо на Сергея. В последний момент пригнулась и нырнула под расставленные руки. Между мужчиной и дверным косяком был небольшой зазор, в который она втиснулась как такса в нору. Пальцы преследователя скользнули по спине, но не смогли уцепиться за плотно прилегающую к коже водолазку. Почуяв свободу, Ева со всех ног понеслась к задней двери, на которой, как она знала, нет замка. Та запиралась лишь на обычную щеколду. Едва не вырвав последнюю с корнем, Ева вылетела на улицу и, не разбирая дороги, помчалась прочь от дома.
         Глава 13. Родительское напутствие 
   — Что значит она сбежала? – в голосе Сергея звучала сокрушительная по своей силе ярость. – Все, что от вас требовалось – это не дать уйти одной девчонке. Но вы даже с этим не в состоянии справиться!
  Все четверо выстроились перед ним в шеренгу. Он хмуро изучал их лица, испытывая неотвратимое желание придушить кого-нибудь из них. Взгляд остановился на Виталике. Вот уж кто бесполезен в поисках девушки! Зато у него имеется масса других достоинств. В каком-то смысле Виталик был его любимцем. Сергею нравилась специфика его силы.
  Посмотрев на Викторию, Сергей скривился. Не девица, а ураган. Управлять такой просто нереально. Она всегда делает только то, что хочет. Другое дело Максим - образец покорности и смирения. Вечный мученик. Но если выбирать между этими двумя, он предпочтет девушку. Пусть Вика непредсказуема, но она хотя бы не ноет.
   Его сын стоял, широко расставив ноги и заведя руки за спину. До чего же Алекс похож на него! Сергей чувствовал: они схожи не только внешне, а потому, зная собственное отношение к отцу, ни на йоту не доверял сыну.
— Разыщите ее, — приказал он. – Без девчонки не возвращайтесь!
   Молодые люди услышав команду, направились к входной двери. Бушующая за пределами дома гроза не считалась за препятствие.

     Ева неслась по улице, не обращая внимания на хлещущий по щекам дождь. Небеса разверзлись, точно пришло время второго великого потопа. От шквального ветра деревья гнулись к земле. Молнии сменяли одна другую практически без передышки. За считанные мгновения Ева промокла насквозь. Волосы влажными прядями облепили лицо. Приходилось их постоянно откидывать назад, чтобы хоть частично видеть дорогу.
  Босыми ногами Ева хлюпала по многочисленным лужам. Домашние тапочки, в которых она выбежала на улицу, потерялись еще около дома. Сергей сказал, что она не может заболеть. Что ж, у нее появилась отличная возможность это проверить. Если после этой прогулки она не подхватит воспаление легких, то охотно поверит в свою уникальность. 
 На бегу Ева то и дело оглядывалась, проверяя нет ли погони. Иногда ей казалось, что вот-вот длинные пальцы Сергея вцепятся в волосы и поволокут ее назад. В такие моменты она едва сдерживалась, чтобы не завизжать.
 В очередной раз сверкнула молния, и Ева обнаружила, что находится совсем рядом с двумя дубами – их с Ромой секретным местом. Прибавив ходу, она пригнулась и пролезла под ветками. Стоило оказаться под раскидистой кроной деревьев, как ее отрезало от мира, где шел дождь. Под защитой дубов было сухо. Лишь редкие капли пробивались сквозь плотный навес листьев.
    Ева встряхнулась, как мокрая кошка. Собрала волосы в пучок и выжала из них воду. Одежда неприятно липла к телу. Даже нижнее белье было сырым. Присев на ветку, она ощутила себя изможденной. Последние силы ушли на побег. Больше всего хотелось отдохнуть, но Ева прекрасно понимала: спать в такую непогоду на свежем воздухе небезопасно. Даже если она не заболеет, где гарантия, что следующая молния не ударит в дерево, на котором она сидит? К тому же Алекс знает об этом месте, а потому ей надо немедленно уходить отсюда. И все же она позволила себе закрыть глаза. Всего на минутку. Что ужасного случится за такой короткий срок?
   Размеренный стук капель о листву убаюкивал, как стук колес поезда. Еве грезилось, что она едет в лучшее место, где нет странной и пугающей семьи, где всегда светит солнце. Солнце? На этой мысли Ева споткнулась, осознав, что действительно стало намного светлее. Неужели она проспала до утра?
     Открыв глаза, она не сразу поняла, что происходит. Постепенно до нее дошло: она по-прежнему сидит под дубом, прислонясь спиной к его шершавому стволу. Одежда и не думала высыхать. Более того: все еще была ночь, и шел дождь. Ева  заснула всего на пару минут. Гром немного отдалился и теперь доносился издалека утробным ревом голодного хищника.
     Посмотрев на реку перед собой, Ева с удивлением отметила, что та светится, точно кто-то уронил в воду включенный фонарик. Сияние приближалось. Неслось на нее прямо из воды. Рябь от дождевых капель не могла ему помешать. Через секунду из реки вынырнул первый островок света, за ним последовали остальные.
  Светлячки появлялись прямо из воды, рождались из речной пены, как юная Афродита. Ева следила за растущей армией жуков, открыв рот. Постепенно над поверхностью воды складывалась фигура, отдаленно напоминающая человека.
— Ева! – голос хоть и звучал тихо, но при этом умудрялся перекрывать шум дождя и раскаты грома.
  «Мне это снится» - Ева соскользнула с ветки, готовясь к отступлению. Она уже собрала дать деру, когда странный голос снова позвал ее по имени, и она неожиданно встала как вкопанная, расслышав знакомые нотки в слабом шепоте.
— Кто ты? – Ева шагнула вперед, осознавая всю нелепость общения с галлюцинацией.
— Ева, доченька, выслушай меня, — фигура из светлячков протянула к ней руки.
 — Мама? – невозможно поверить, что странный светящийся объект имеет отношение к ее мертвой матери.
— Тебе грозит опасность, — между тем, настойчиво шептало облако из жуков. Ева различила движение губ в сгустке света, что имитировал голову. – Он придет за тобой.
— Кто придет? – Ева еще немного подалась вперед. Теперь от реки ее отделяли всего пара шагов.
— Тот, кто убил меня. Он уже близко, — светлячки вздрогнули и едва не нарушили строй. Им было нелегко удерживать цельную форму.
— Но ты умерла от остановки сердца!
— Ева, не позволяй ему управлять тобой. Не подчиняйся. Иначе погубишь себя, как это сделала я.
      Голос отдалялся, точно расстояние между девушкой и говорящим непрестанно увеличивалось. Последние слова потонули в шуме воды. Светлячки золотым каплями упали в реку и растворились в ней, постепенно угаснув.
   Ева еще некоторое время постояла у воды, пытаясь осознать случившееся. В том, что мать, состоящая из светящихся жуков, ей не привиделась, она убедилась, с силой ущипнув себя за руку. Было больно, на коже остался красный след, а значит это не сон.
В чувство ее привела возвратившаяся гроза. Ева поторопилась выбраться из укрытия и, обхватив себя за худые плечи, направилась к другу. Не обращая внимания на дождь и лужи, она вышагивала по мостовой. Сильнее промокнуть она уже не могла.
  Дом Ромы находился на другом конце улицы от ее жилья, неподалеку от реки, что было как нельзя кстати. Ева опасалась проходить мимо собственного особняка, не без основания полагая, что ее ищут. Но ей необходимо было с кем-то поделиться увиденным, а Рома подходил для этой цели как нельзя лучше. Может после разговора с парнем для нее самой хоть что-то прояснится.
   Одноэтажное строение притаилось за косым забором и таращилось на Еву темными окнами. Этот дом был чуть ли не самым убогим на всей улице. После смерти родителей Рома жил с бабушкой. Ему приходилось работать, чтобы прокормить их небольшую семью. Скромной пенсии не хватало даже на то, чтобы заплатить по счетам. Еве еще ни разу не доводилось бывать в гостях у друга. Иногда ей казалось, что он стесняется своей жизни.
  Прежде чем перебежать улицу, она внимательно осмотрелась вокруг. Убедилась, что поблизости нет ее родственников, рискнула толкнуть низкую калитку и войти во двор. Оставалось надеяться, что адрес Ромы Сергею не известен.
 Землю перед домом покрывал бурьян. Когда-то здесь росли восхитительные георгины, но с тех пор, как умерла мать Ромы, участок пришел в запустение.
    Ева обогнула дом, вспомнив, как Рома говорил, что его комната находится в задней части. От мощных раскатов грома дрожали стены и дребезжали стекла в окнах. Казалось, дом вот-вот развалится. Еве стало не по себе, точно она намеривалась совершить что-то противозаконное. Она несмело постучала в одно из окон, рассчитывая, что ей ответит Рома, а не его бабушка. Не хотелось пугать старушку.
    Ожидание тянулось невыносимо долго. Ева думала постучать еще раз, когда в комнате вспыхнул свет. Мелькнула и склонилась над окном тень. Кто-то возился с задвижкой. Раздался скрип, и рама отъехала в сторону. Ева с облегчением увидела заспанное лицо друга. Ветер и холодный дождь мигом прогнали остатки его сна, и он изумлено вытаращился на нее.
— Да ты вся мокрая!
   Рома подал ей руку. Ева ухватилась за нее и вскарабкалась на подоконник. Парень тут же прикрыл окно, отрезая дождю путь в комнату, а затем подошел к шкафу и с сосредоточенным видом принялся рыться в вещах.
    Ева осмотрелась. Комната была крошечной и какой-то блеклой. Она выглядела так, словно в ней никто не живет. Конечно, здесь была мебель. Кровать, стол и шкаф стояли на положенных местах, но не было личных предметов. Где фотографии, книги, милые сердцу безделушки? Возможно, парни меньше привязаны к разного рода игрушкам и другим приятным глазу мелочам, но комната Ромы походила на номер в гостинице, который минуту назад убрала горничная. Расправленная постель и та не сглаживала гнетущего впечатления.
— На вот, переоденься, — Рома протянул Еве длинную рубашку и полотенце, чтобы вытереть волосы.
  Она с благодарностью приняла и то, и другое. До чего же приятно было избавиться от мокрых джинсов! Парень отвернулся к окну и терпеливо ждал, пока Ева облачится в сухое. Тщательно обтерев тело, она натянула рубашку, которая доставала ей до середины бедра и вполне могла сойти за платье.
— Что ты делала на улице в такую погоду? – спросил Рома, как только она разрешила ему повернуться.
— Разговаривала со светлячками.
  Парень посмотрел на Еву так, словно понял: она простыла и теперь у нее жар, а заодно и бред. Она бы посмеялась над выражением его лица, но настроение для веселья было неподходящим.
— Я добралась до сейфа, — Ева решила рассказать все с самого начала. – Но меня застукал Сергей, и мне пришлось спасаться бегством.
— И что ты нашла в сейфе?
— Четыре таких же кулона, как у меня, — она инстинктивно дотронулась до шеи и сообразила, что ее цепочка так и осталась лежать на столе в кабинете. Чем больше она думала над этим, тем больше убеждалась, что украшение подарила вовсе не мама. Та странная записка, что прилагалась к подарку, уже не казалась безобидной шуткой.
   Ева вкратце пересказала Роме события ночи, не забыв о ведении у реки. Пока она говорила, парень успел заварить свежий чай, и теперь она пила горячий напиток, грея руки о чашку. Как ни странно она чувствовала себе вполне здоровой. Мокрой, замерзшей, но абсолютно здоровой. Что если Сергей прав насчет нее? После общения с погибшей матерью, Ева ничему не удивлялась.
— Я думала над твоим предложением сбежать, — она поежилась, — по-моему, это замечательный план.
   Рома воодушевился:
— Я знаю место, где ты можешь спрятаться. Там тебя никто не найдет. Только надо торопиться.
   Парень вскочил со стула.
    — Подожди, давай дождемся утра, — взмолилась Ева. Меньше всего хотелось снова выходить на улицу.
— Ты сама сказала, что тебя, скорее всего, ищут. Оставаться здесь небезопасно. Это первое место, куда они придут.
   Ева собралась возразить, но ей не дал договорить шум из коридора. Что-то громко хлопнуло, точно во дворе взорвалась петарда.
— Входная дверь, — произнес Рома, и Ева догадалась, что кто-то только что проник в дом.
— Накинь, — парень бросил ей дождевик.
   Поймав его на лету, Ева натянула дождевик поверх рубашки. Времени надеть джинсы не было. Рома открыл тумбочку и достал оттуда самый что на есть настоящий пистолет. Проверив заряжено ли оружие, он подтолкнул Еву к окну.
— Откуда у тебя пистолет? — она уперлась. Все вокруг только и делали, что указывали ей куда идти. Так не пойдет. К тому же ее порядком взволновало наличие у Ромы оружия.
— Достался в наследство от отца.
— И ты хранишь его в тумбочки рядом с кроватью?
— Времена нынче неспокойные, — невнятно пояснил парень.
   Он открыл окно, но было поздно. Молодые люди упустили драгоценное время. Незваный гость уже стоял на пороге спальни. Дверь неторопливо распахнулась. Ночной посетитель ни на секунду не сомневался: беглецам от него не уйти. Ева закатила глаза, увидев Алекса. Верная ищейка Сергея ее выследила. Даже дождь, что смывал следы, не смог ему помешать. Парень совершенно промок. Темная рубашка прилипла к телу, с волос и одежды стекала вода, скапливаясь в лужу у ног. Перекошенное от злости лицо все в каплях воды предвещало тяжелые для Евы последствия.
    Поблизости ударила молния, свет мигнул и погас. Алекс пересек порог комнаты. В темноте Ева отлично видела, как он провел ладонью по лицу, а потом отряхнул руку от воды. Капли разлетелись в стороны. Она бездумно наблюдала за их полетом, предпочтя сосредоточиться на таком пустяке вместо мыслей о происходящем.
— Ты нас сильно разочаровала, — процедил Алекс.
— Не буду утверждать, что я расстроилась, — автоматически огрызнулась Ева.
   Она еще не договорила, а парень уже бросился вперед. Взвизгнув, Ева отскочила вбок, решив, что занесенный кулак предназначается ей. Но в комнате был противник посильнее. Александр выбрал в качестве жертвы Рому. С ним он решил расправиться в первую очередь.
   Парни вцепились друг в друга. Роме удалось вырваться и оттолкнуть противника к противоположной стене. Но Алекс не сдавался. Подскочив к другу Евы, он ударил того в живот. Кулак прошел по касательной, не причинив Роме ощутимого вреда, что дало ему шанс выхватить из-за ремня пистолет. Заметив в руках Ромы оружие, Александр попытался его отнять. Оба парня ухватились за ствол. Некоторое время они играли в перетягивание каната, когда вдруг раздался оглушительный выстрел.
   Ева вскрикнула и выскочила из своего укрытия за шкафом. Она не думала, что дойдет до перестрелки и меньше всего хотела, чтобы кто-нибудь пострадал. Даже Алексу, который вечно выводил ее из себя, она не желала смерти.
   Парни замерли лицом к лицу. Ева прикрыла рот рукой, сдерживая рвущийся наружу крик. Не хватало только разбудить старушку. Им и так повезло, что она глуховата. Новые действующие лица их интермедии были не к чему.
   Алекс и Рома смотрели друг на друга, ожидая, кто первым осядет на пол, выдав тем самым ранение. Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Слышно было только стук дождя по крыше и прерывистое дыхание Ева.   
    Внезапно Алекс зло усмехнулся. В следующую секунду он бросился на Рому, выхватил у него пистолет и отбросил его в дальний угол. Он прижал парня к стене, одной рукой давя тому на грудь, а вторую положив на шею.
— Мне ничего не стоит забрать твою никчемную жизнь, — прошипел он Роме.
— Ты сделаешь это на глазах у нее?
— Почему бы и нет? Пора уже ей посмотреть правде в лицо.
   Для Евы остался загадкой смысл этого короткого разговора. Но кое-что дошло и до нее: если она сию секунду не придумает, как остановить Алекса, он убьет Рому. Александр не собирался душить ее друга. Для этого понадобились бы две руки, но что-то в спокойно лежащей ладони на шее Ромы заставило Еву думать о неотвратимом конце. Еще месяц назад подобная мысль показалась бы нелепой, но теперь она поняла: Алекс прав на все сто – пора взглянуть правде в лицо. Ее семейка не просто группа экзальтированных богачей с множеством причуд, они самые настоящие маньяки, способные из прихоти отнять у человека жизнь. 
     Ева не нашла ничего лучше, как подскочить к Алексу и ухватить того за запястье. Она намеривалась освободить шею Ромы, дернув руку парня на себя, но не тут-то было. Мышцы у Александра словно были отлиты из стали. Ева могла бы корячиться всю оставшуюся ночь, он бы даже не обратил внимания на ее усилия.
  Тогда она взмолилась:
— Пожалуйста, не трогай его. Алекс, прошу тебя, отпусти.
    Парень вздрогнул и медленно обернулся  к Еве. Он посмотрел на нее так, будто только что очнулся от глубокого сна и не может понять, где находится. Постепенно на его лицо вернулось осмысленное выражение. Он отнял пальцы от шеи Ромы, но лишь затем, чтобы сложить их в кулак и заехать ему по лицу. Последний не ожидал удара, а потому не успел уклониться. Кулак пришелся в левую скулу, и Рома рухнул как подкошенный, потеряв сознание.
— Мы возвращаемся домой, — безапелляционно заявил Алекс.
         Глава 14. Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным
    Он решил позвонить сам, хоть и понимал, насколько это опасно. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Подняв трубку, Рома набрал номер по памяти. Ожидая ответа, он потирал ушибленную скулу, на которой неторопливо наливался синяк. Он был уверен, что пуля угодила Алексу прямо в живот, но тот даже не поморщился. Неужели их сила настолько возросла? Близость Евы действует на них благотворно. Они распускаются как цветы под солнечными лучами. Теоретически он знал, что предводительница способна аккумулировать огромную энергию для своих последователей. Но может ли она делать это бессознательно?
 — Что случилось? – голос на том конце провода звучал напряженно.
— Она нашла талисманы. И к ней являлась мать.
— Как такое возможно? Ее мать мертва.
— Лиза долго была в рабстве у Самаэля. Возможно, разучила пару его приемов и каким-то образом сумела пробить брешь между мирами, — проблема с матерью Евы волновала Рому меньше всего. В конце концов, она лишь хотела оградить дочь от опасности. В каком-то смысле они были на одной стороне.
— Где девочка теперь?
— Ее увел Александр. Я не смог помешать. Пули больше не способны причинить ему вред. 
   Его собеседник недовольно крякнул. Рома разделял его беспокойство. Кто хочешь потеряет покой, когда по улицам безнаказанно разгуливает Смерть.
— Девушка тебе доверяет? – спросил мужчина, и Рома по голосу догадался: что-то назревает. Не колеблясь, он ответил:
— Безгранично.

   Ева упиралась, как могла, но Алекс без труда доставил ее домой. Стоило им переступить порог особняка, как она сникла. Дверь, хлопнув, затворилась за их спинами, и сразу стало ясно: второй раз ей отсюда не вырваться.
   Парень продолжал грубо тащить ее за собой, и Ева не выдержала:
— Отпусти меня!
  Она попробовала освободиться, но хватка только усилилась. Еще немного и кость в ее руке сломалась бы как сухая ветка.
— С какой стати? – в голосе Алекса не было и капли сочувствия.
— Ты меня пугаешь!
— Отлично, — он кивнул. – Через страх приходит послушание. А это как раз то, чего тебе так не хватает.
   Ева задохнулась от возмущения, но выразить его не успела – они добрались до гостиной, где Алекс, наконец, ее отпустил. Семья в полном составе ждала у камина. По пути домой Александр позвонил Сергею и отрапортовал о своей находке. Остальные поторопились вернуться к их приходу. Они сидели прямо в мокрой одежде. Их злые лица обещали незабываемый разговор.
    Сергей встал с кресла при виде Евы. Не говоря ни слова, он схватил ее за предплечье, которое всего минуту назад сжимали пальцы его сына. Ева только поморщилась от боли, подумав, насколько схожи отец и сын. У них даже изуверские замашки и те одинаковы.
    Сергей повел ее в кабинет. Подростки провожали их пару такими разными взглядами. В глазах Макса Ева прочла сочувствие, тогда как Виктория смотрела с нескрываемым злорадством. Ева никак не могла взять в толк, за что она ее так невзлюбила. Алекс был невозмутим, как статуя греческого бога. Он свое дело сделал, остальное его не волновало. Виталик уже брел на кухню. Он единственный, кого она не интересовала. 
     В кабинете Сергей, не церемонясь, сорвал с Евы дождевик. От испуга она подскочила на месте. На краткий миг ей показалось, что он на этом не остановится и примется за рубашку, под которой кроме тонкого белья ничего не было. Но, кинув дождевик на пол, Сергей оставил ее в покое.
    Осмотрев Еву с ног до головы так, будто впервые видит, он кивнул на кресло. На плохо гнущихся ногах, она проковыляла в указанном направлении и повалилась на мягкое сиденье, испытывая благодарность за дарованную возможность присесть. Подходящая к концу ночь выдалась суматошной. Ей, как наркоману новая доза, требовалась передышка.
    Кинув взгляд на стол, она заметила, что кулоны по-прежнему лежат там, никем нетронутые. Увидев, куда она смотрит, Сергей подхватил со стола цепочку, что всего пару часов назад висела у Евы на шее. Покачав кулоном у нее перед носом, словно гипнотизер, он произнес:
— Кажется, ты потеряла дорогую тебе вещь. Хочешь ее вернуть?
— Не уверена.
    Ева с сомнением посмотрела на раскрытую ладонь Сергея, где покоилось украшение. Он предлагал его забрать, но она колебалась. И все же какая-то часть ее настолько сильно привязалась к кулону, что сил противиться не было. Он успел стать ее неотъемлемой частью. Без него она чувствовала себя практически голой.
 Ева быстро выхватила цепочку, опасаясь подвоха. Но Сергей и не думал ее подлавливать. Вместо этого он обогнул кресло и помог надеть украшение на шею: осторожно убрал мокрые волосы со спины, справился с застежкой и отошел. Столько отеческой заботы было в его действиях, что Ева на краткий миг поверила, будто все обойдется.
— Нам надо поговорить, — Сергей присел на край стола.
— Давно пора, — она деловито кивнула и сложила руки на груди, всей кожей ощущая кулон. Он удивительным образом придавал ей уверенности.
— Я не стану тебя ругать за побег и за взлом сейфа тоже, — мужчина оглянулся на распахнутый сейф и усмехнулся. – Мы можем просто забыть об этих недоразумениях. Но решение, конечно, принимать тебе.
  Ева сразу смекнула: он торгуется. Почему бы не подыграть?
— Что от меня  требуется?
— Не так уж много. Тебе нужно выслушать меня и попытаться понять.
  Она удивлено приподняла брови. Не душу же он ей собирается изливать, в самом деле!
  Сергей встал и прошел за стол. Прикрыв сейф, вернул картину на место. Некоторое время он молча изучал ее. Еве показалось: Сергей забыл о том, что в кабинете есть кто-то еще, когда он вдруг спросил:
— Что ты думаешь об этой картине?
— Я плохо разбираюсь в искусстве, — откликнулась она.
— Просто приглядись к ней. Что ты видишь?
   Ева вздохнула. Ей не отвертеться. Не так она представляла себе разговор по душам. Переведя взгляд на картину, она впервые по-настоящему посмотрела на нее. Судя по треснувшему слою краски, полотно было старинным. Не исключено, что дорогим. На нем были изображены пять всадников. В целом картина производила гнетущее впечатление. Слишком уж мрачные цвета выбрал художник: преобладали черный и красный оттенки, и от этого казалось, что полотно измазано запекшейся кровью.
— По-моему, она жуткая, — призналась Ева.
  Сергей рассмеялся.
— Допустим. Но неужели это все, что ты видишь?
— А можно мне подойти? – внезапно странный рисунок пробудил в ней любопытство. Она уже и сама чувствовала: за ним кроется нечто большее, чем больное воображение его создателя.
— Конечно, — мужчина выглядел довольным. Он попятился, освобождая Еве место.
  Она встала прямо напротив полотна. С такого близкого расстояния были отлично видны микротрещины на холсте. Художник работал крупными мазками, а потому деталей было не различить. Всадников запечатлели в момент скачки: черные балахоны развивались на лету, волосы откинулись со лба. Глаза лошадей и людей одинаково горели безумием, словно бешеный галоп окончательно лишил их рассудка. Живописцу настолько точно удалось передать движение, что, казалось, лошади вот-вот покинут холст и пронесутся мимо Евы, всколыхнув воздух и оставив после себя стойкий запах пота с навозом.   
 Ева задержала взгляд на лошадях. Они были различной масти. Замыкающая лошадь была белоснежной, как мука высшего сорта. Перед ней скакал огненно-красный конь. Еще чуть впереди шел абсолютно черный. Черную лошадь на полкорпуса опережал бледно-зеленый скакун, а самым первым в цепочке был золотистый конь. Он будто вел за собой остальных.
  Ева считала себя сообразительной девочкой. Ей понадобилось несколько минут, чтобы провести параллель между цветом лошадей и оттенком бриллиантов в кулонах. Она обернулась к столу, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. Так и есть, цвета практически идеально совпадали.  Стоило ей обратить внимание на сходство, как она разглядела на картине те же самые украшения. Они отчетливо виднелись на шеях всадников. При этом ее собственный кулон красовался на первом всаднике, лицо которого невозможно было детально рассмотреть. Оно с равным успехом могло принадлежать как мужчине, так и женщине.
   Еве вдруг стало не по себе. Эта картина несла в себе некий сакральный смысл, и она не знала хочет ли его постигать. Но все-таки она спросила хриплым шепотом:
— Кто это?
— Всадники, — голос Сергея был полон затаенного триумфа.
— Я вижу, — все так же тихо произнесла Ева. – Но кто они?   
— Это, — мужчина из-за ее спины указал на самого дальнего всадника, который выглядел неимоверно бледно, даже болезненно, — всадник по имени Мор. В его воле напустить болезни на людей и скотину. Перед ним скачет Война. Ей дано взять мир с земли, чтобы люди убивали друг друга. Следующий, — Сергей указал на тучного всадника, под которым была худая лошадь, — Голод. Он уничтожит все посевы и запасы, и люди будут поедать друг друга. И, наконец, на бледном коне всадник по имени Смерть. Ему дана власть умерщвлять людей мечом и голодом.
— Очень познавательно, — Ева сделала шаг назад, неосознанно желая увеличить расстояние между собой и картиной. Она понимала, куда клонит Сергей. Ей была известна история про всадников Судного дня, после прихода которых наступит конец света. Но она, разумеется, никогда не верила в эти дикие сказки. Но вот чего Ева не помнила, так это наличия пятого всадника.
— А кто скачет впереди? Еще один всадник?
— И да, и нет. Это особенная фигура, — вкрадчиво произнес Сергей. – Видишь ли, этот всадник практически не обладает никакой властью. Но между тем он не заменим.
— Почему я никогда о нем не слышала?
— Кое-кто постарался, чтобы вся информация об этом всаднике была уничтожена. Так он пытался защитить еще не рожденную Тьму. Лишь небольшая группа посвященных знает о ней.
— Что же такого особенного в этой Тьме?
— Только она в состоянии сорвать печати и повести за собой других всадников. Без ее команды они не двинутся в путь. 
— Печати? – повторила Ева, плохо соображая, о чем идет речь. Голова у нее кружилась так сильно, что комната вращалась вокруг со скоростью лопастей вертолета. – И как зовут этого всадника?
— Ее зовут Тьма, — охотно пояснил мужчина. – К сожалению, по правилам она вынуждена была расти в чуждой ей среде. Пока остальные всадники знали о своей сущности и упорно тренировались, она прибывала в неведенье, считая себя обычной девочкой, — при этих словах Сергей ласково погладил Еву по голове.
— А что произошло с ней потом?
— Потом ей исполнилось шестнадцать. Настало время, когда ей позволено услышать правду.
— И что случилось, когда она все узнала?
— Это ты мне скажи, — мужчина мягко повернул Еву к себе и, заглянув ей в глаза, добавил: — Тьма.
   Комната на миг прекратила вращение. Несколько секунд Ева видела все так отчетливо, как никогда в жизни. А потом она ощутила, что падает. Предметы начали отдаляться с небывалой скоростью. Она летела в бесконечно глубокую воронку и даже радовалась этому.
         Глава 15. Тенебра
   Рома давно не посещал заседания братства. Его задача была иной – присматривать за Евой. Следить за всем необычным, что происходит вокруг нее. Поначалу это была работа его родителей, но после их внезапной (но случайно ли?) смерти в автокатастрофе, его не отозвали. К тому времени он подружился с объектом наблюдения, и братья посчитали, что подобная близость послужит им на руку.
    Рома должен был ждать всадников. Рано или поздно они явятся за ней. В этом братья не сомневались. Но никто не знал наверняка, когда именно это произойдет. К великому сожалению манускрипт с описанием прихода Тьмы давно утерян. Им оставалось лишь догадываться, когда и как это произойдет и, конечно, молиться, чтобы этого вообще не случилось.      
— Рома, ты отдал ей брелок с жучком? — верховный брат восседал во главе стола. Он был мрачен. День, к которому готовился еще его прадед, наступил.
— Я сделал, как вы велели. Если телефон при ней, то мы сможем проследить за ее перемещениями.
– Что нам известно на данный момент?
— Пока что она человек, — доложил Рома.
— Хоть одна хорошая новость. Мы точно знаем, что заставить они ее не могут. Выбор она должна сделать добровольно – таково условие для предводительницы. В ее праве решать спасти или уничтожить мир. 
— Но что ее ждет, если она откажется? – Рома не смог усидеть на месте. Эта миссия давно перестала быть для него просто работой. Ева была ему настоящим другом. Он искренне переживал за девушку.
— Лучше одна принесенная жертва, чем уничтожение всего человечества, — отрезал верховный брат.

— С ней все в порядке? – озабоченный баритон звучал у самого уха.
— Еще бы, — фыркнул женский голос, — она всего лишь грохнулась в обморок. Слюнтяйка.
— Ее можно понять, — Ева узнала Алекса по насмешливому тону. – Не каждый день тебе сообщают, что ты предводитель всадников Судного дня.
    Чуть приоткрыв глаза, но так чтобы остальные этого не заметили, Ева увидела, что находится в своей комнате и лежит на постели. Макс сидел в изголовье кровати, сжимая ее руку. Алекс пристроился на подоконнике. Вытянув ноги, он поглядывал на улицу. Виктория с видом королевы развалилась в кресле около компьютерного стола. Перебирая ногами по полу, она крутилась из стороны в сторону. Эта детская забава доставляла ей удовольствие. «Ни минуты не может посидеть спокойно» - проворчала про себя Ева.
   Судя по теням на стене, было около двух часов дня. Ева несколько часов провалялась в глубоком обмороке. И хотя сейчас она чувствовала себя намного лучше, события ночи и особенно разговор в кабинете не желали укладывать в голове. Вероятно, она простудилась, попав под дождь, и провела все это время в бреду. Иначе как галлюцинациями объяснить произошедшее вчера было невозможно.
— Как думаешь, она будет с нами? – спросил Макс, обращаясь к Алексу.
— Откуда мне знать? Это ее выбор.
— Ну да, — встряла Вика. – Она ведь единственная из нас, кто имеет право его сделать. Остальных не спрашивали.
    Дверь открылась, и в комнату вошел Сергей. Еве не надо было открывать глаза, чтобы убедиться: это он. Она опознала его по неприятному аромату одеколона. В последнее время она все чаще ловила себя на мысли, что туалетная вода не может так пахнуть. Если бы кто-нибудь попросил охарактеризовать этот запах, первым словом, пришедшим ей на ум, было бы «тление».
    Все торопливо покинули спальню, оставив Еву наедине с Сергеем. Она слышала, как мужчина подошел к трюмо. Некоторое время он изучал флаконы с кремами, пока его терпение не лопнуло.
— Я знаю, что ты очнулась.
— Откуда? – удивилась Ева, запоздало сообразив, что выдала себя.
  Сергей улыбнулся.
— Ты по-другому дышишь.
— Мне приснился странный сон, — призналась она.
— Уверен, это был самый странный сон в твоей жизни, — он говорил с ней, как заботливый отец с дочерью, и ей это не нравилось. Она кожей ощущала его притворство. Одно слово протеста, и он взорвется.
— Но ведь это был всего-навсего сон? – с надеждой спросила Ева.
— А если я скажу, что это правда.
— И про всадников?
— И про них, — Сергей кивнул. – И про то, что ты особенная девочка. Внутри тебя дремлет такая сила, которая не снилась никому.
— Но ты сказал, что Тьма не обладает собственной властью, — нашла она брешь в его рассуждениях.
— Возможно, ты не можешь подчинить себе миры одним взмахом руки. Но в твоих силах заставить те руки, что в состоянии это сделать, взмахнуть. Понимаешь о чем я?
      Ева с трудом улавливала суть его слов. Голова раскалывалась. Во рту пересохло, и язык прилип к небу. Но она все равно кивнула, не желая погружаться в рассуждения о руках и каких-то там взмахах.
  Словно прочитав о ее состоянии по лицу, Сергей шагнул к графину с водой, стоящем на тумбочке. Он налил прозрачную жидкость в стакан и протянул его Еве. Она жадно выпила все до капли, после чего ей полегчало. Даже в голове немного прояснилось.
— Но я не хочу спасать человечество, — призналась Ева. – Или что там обычно делают супергерои?
  Сергей от души рассмеялся.
— Что творит с детьми телевиденье? — он вытер выступившие на глазах слезы. – Никто не говорит о супергероях. Более того тебе не придется никого спасать.
— Тогда что же от меня требуется?
— Для начала принять себя.
— Вот так просто?
— Боюсь, что да, — мужчина развел руками. – Открой свое сердце и впусти Тьму.
    Еву насторожило последнее предложение. Оно прозвучало, как слова дьявола, соблазняющего невинную монашку: «Открой свою душу для тьмы, детка, и ты познаешь наслаждение».
  — А если не впущу?
  На миг глаза Сергея вспыхнули подобно двум уголькам. Они буквально окатили ее ненавистью, Ева едва не захлебнулась под этой волной. Но все закончилось так молниеносно, а мужчина улыбался настолько дружелюбно, что она решила: ей показалось.
— У тебя нет выхода. Если ты добровольно не впустишь Тьму, она возьмет тебя силой.
— Прямо изнасилование какое-то, — пробормотал Ева.
— Поверь мне, все будет намного хуже. Тьма пробьет себе дорогу, но в этом случае она сотрет твою личность и от тебя ничего не останется.
  Ева передернула плечами.
— И как я должна ее впустить? Просто сказать: привет, Тьма, заходи на огонек?
— Тебе понадобится помощь, чтобы со всем разобраться. Для этого мы здесь. Мы научим тебя всему. Придет день, — Сергей с умилением посмотрел на Еву, — и ты поведешь за собой всадников.
— Но я уже говорила, что не хочу спасать мир! – в отчаянье воскликнула Ева. Этот мир доставил ей слишком много неприятностей. Пускай горит в аду! Она не станет  надрываться ради него.
— А тебе и не придется, — Сергей плотоядно улыбнулся. – Мы здесь для того, чтобы его уничтожить.
   …Всадники Судного дня существуют и она одна из них – самое параноидальное утверждение в ее жизни. Ева не знала, чего ей больше хочется: плакать или смеяться. Она не горела желанием впускать в свой внутренний мир кого бы то ни было. Тем более какую-то там Тьму. Шестое чувство подсказывало: от этой дамочки будут одни неприятности. Но и выбора у нее не было. Либо сделать, что велят, либо геройски погибнуть. Последний вариант никоим образом не устраивал.
    Обед она провела в добровольном заточении у себя в комнате. Лишь к вечеру голод победил здравый смысл, и Ева рискнула спуститься вниз. Стоило открыть дверь в коридор, как она увидела Макса, сидящего прямо на полу. Он, как верный солдат, коротал этот день у нее под дверью, а она была не в курсе.
— Почему не постучал? – спросила Ева.
     — Не хотел тебя беспокоить, — Максим встал на ноги. – После всего, что на тебя свалилось, тебе требовалась передышка.
— Ты что же весь день оберегал мой покой?
— Это было несложно, — парень улыбнулся, и Ева ощутила, что все не так уж плохо. Пока рядом Максим, она не будет унывать.
    Молодые люди спустились по лестнице, держась за руки. Прикосновения Макса заряжали уверенностью. Она украдкой посмотрела на парня. «Всадник по имени Мор» - пробормотала про себя, пробуя новое имя на вкус. Ему подчиняются болезни. Теперь понятно, отчего порой он выглядит так измождено. И еще ясно его нежелание поцеловать ее. Он опасался ее заразить! Ведь пока Ева не приняла Тьму, она уязвима. Он заботится о ней. Ева почувствовала небывалое тепло в районе груди. Никто никогда не заботился о ней. Это была так необычно и вместе с тем приятно.
    Ева прикинула в уме роли остальных и пришла к выводу, что Виктория – Война. Вот откуда берут истоки ее буйный нрав и увлечения разного рода борьбой и оружием. Чем же еще заняться Войне?
Виталик явно Голод. Этим объясняется его неуемный аппетит. Еве предстояло разобраться в механизме силы каждого из них. Выяснить на что они способны. Но она уже предчувствовала увлекательное времяпровождение. Странное дело, стоило выяснить правду и все сразу встало на свои места. Она больше не боялась. Разве что самую малость. Возможно, Алекса. Он как-никак Смерть. А кого бояться, если не Смерти? Но отголоски страха смешивались с возбуждением. Она ни разу не усомнилась в словах Сергея, точно всегда знала о всадниках. Просто забыла, а теперь ей напомнили.
  Сергей ей не отец. Это она теперь отчетливо видела. Он - наставник. Но однажды Ева встретится с настоящим папой и уж тогда она постарается его не разочаровать. Ева резко остановилась. Макс изумлено оглянулся на нее.
— Что-то случилось?
— Я вроде думаю, но это не мои мысли. Не могу точно объяснить, только внутри меня как будто сидит кто-то еще, — она прижала руку к груди, пытаясь унять тревожное чувство раздвоения. На долю секунды она перестала быть собой, став кем-то другим.
— Не переживай, — Макс нежно сжал ее ладонь. – Это, должно быть, Тьма.
 Глядя в бирюзовые глаза парня, она впервые задумалась, насколько же сильно ей предстоит измениться? Останется ли в новой Еве хоть что-то от прежней? Или Тьма похоронит под собой все, чем она когда-то была?
— Вот вы где, голубки, — Виктория поджидала их у двери, ведущей на веранду. – Как себя чувствует наша маленькая предводительница?
— Паршиво, — призналась Ева, хотя еще минуту назад блаженно улыбалась.
— Вот как, — Вика усмехнулась. – Тяжело, наверное, тащить на своих хрупких плечиках судьбу всего мира?
— Тебе не понять, — отбрила она девушку. 
  Виктория так и осталась стоять посреди коридора, поджав губы, а Ева с Максом вышли на улицу. Парень подвел ее к бассейну и, взяв за руки, повернул к себе лицом.
— Я так рад, что ты теперь все знаешь. Было невыносимо трудно лгать тебе. Но мы боялись, что ты не вынесешь правду, если она свалится на тебя сразу, — признался он.
— И поэтому вы пытались мне намекнуть? – Ева едва не рассмеялась над собственной слепотой.
— Не так-то просто намеками объяснить, что ты всадник Судного дня.
— Это точно, — она кивнула и неожиданно для себя прижалась к груди Максима, обвив руками его шею.
— Ты настоящее чудо, — парень нежно обнял ее за талию, зарылся лицом в светлые волосы. – Мне еще не доводилось встречать никого подобного тебе.
— Не удивительно, я же уникальна, — произнесла Ева шутливо.
    Он осторожно взял ее за подбородок и приподнял  голову.
— Дело не только в том, что ты Тьма. Даже будь ты самой обычной девчонкой, мои чувства не изменились бы. Ты затмила для меня весь мир. И если ты позволишь мне сделать тебя чуточки счастливее, я буду каждый день благодарить тебя за эту возможность. 
— Просто будь рядом, — попросила она. – Это все, что мне нужно.
   Макс наклонился к ее губам. На этот раз поцелуй был более требовательным. Парень с силой прижал Еву к себе, и она не сдержала стона. Его руки заставляли кожу пылать. Она с трудом переводила дыхание, чувствуя – он задыхается вместе с ней.
  Максим внезапно оборвал поцелуй, и Ева ощутила себя брошенной. Ей так хотелось наслаждаться сладостью его губ еще и еще. Но благоразумие парня взяло верх. Он нежно убрал  ее руки со своей шеи и обнадеживающе прошептал:
— Всему свое время. Как только ты примешь Тьму, мы будем вольны делать все, что пожелаем. А сейчас это может быть опасно. Меньше всего я хочу причинить тебе страдания.
— Но кто сказал, что ты обязательно меня заразишь?
— Я контролирую далеко не все, — с горечью признался Максим. – Некоторые вещи сильнее меня. Если хоть на секунду ослаблю внимание, то нам придется туго. А рядом с тобой, я могу думать только о вкусе твоих губ, — он провел пальцами по ее нижней губе.
     — Тогда я сделаю все возможно, чтобы как можно быстрее объединиться с Тьмой, – Ева снова прижалась к парню. – И мы будем вместе. 
 — Непременно будем, — он ласково поцеловал ее в макушку.
  Остаток дня они с Максом провели на заднем дворе, болтая о пустяках. Еве было так легко с ним, что казалось: она знает его целую вечность. Они точно были созданы друг для друга. Ева ни на секунду не сомневалась: если с кем она и может быть по-настоящему счастлива, то только с ним.
    Солнце коснулось горизонта, когда Максима позвал к себе Сергей. Еве не хотелось возвращаться обратно в дом, и она осталась на улице. Над головой жужжали комары, Ева вяло отгоняла их рукой, думая о том, какое будущее ее ждет. Светлячки предупреждали об опасности, но она не чувствовала угрозы. Наоборот, у нее было такое ощущение, будто впервые в жизни она оказалось дома. 
   Пусть эти люди ей не кровные родственники, но ближе их у нее никого нет и никогда не будет. Конечно, у них полно недостатков. Виталик интересуется только едой, Виктория чересчур заносчива, Сергей - темная лошадка, Алекс и вовсе мерзкий тип. Зато Макс практически идеален, а его Еве хватит с головой. С остальными можно смириться.
    Ева встала с лежака и прошла к высокому забору, отгораживающему задний двор от улицы. Он был сложен из досок, и настолько плотно увит плюшем, что пришлось бы раздирать его руками, если бы ей вздумалось выглянуть на улицу через щель между досками. 
   Ева вдохнула аромат свежескошенной травы и закрыла глаза. Воображение удивительно четко нарисовало картину: она в длинном балахоне до пят сидит на золотистой лошади. Та скачет, почти не касаясь копытами земли, и волосы Евы развеваются за спиной. Ветер ласкает кожу. От скорости перехватывает дыхание. 
   Она так ясно это представила, что даже услышала топот копыт. Понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: топот не результат ее фантазии. Ева изумленно открылась глаза. На нее неслась лошадь. Ее прекрасная грива точно состояла из множества золотых нитей. Вокруг мерцало разноцветное зарево. Она вся словно была окутана северным сиянием. Лошадь остановился прямо перед Евой, и забила копытом, выдыхая ей в лицо сизый пар.
— Еще немного и ты переплюнешь нас всех, — послышалось со стороны веранды.
  Ева оглянулась и увидела Алекса. Он стоял чуть поодаль, с интересом наблюдая за лошадью.
— Тенебра, — протянул парень успокаивающе. – Не бойся, малышка, все в порядке.
  Он осторожно подошел к испуганной лошади и нежно погладил ее по морде.
— Она совершила переход. Вот и волнуется немного, бедная девочка.
— Переход? – Ева с недоумением смотрела на парня и лошадь, материализовавшуюся из воздуха.
— У каждого всадника есть личный скакун. Нечто вроде доброго спутника и помощника во всех делах, — произнес Алекс, не переставая поглаживать нос вздрагивающей лошади. Ева невольно отметила, что к животному он отнесся куда добрее, чем к ней самой. – Эта красавица принадлежит тебе. Познакомься, — парень протянул к Еве руку, приглашая дотронуться до лошади. – Ее зовут Тенебра. Она давно тебя ждет.
— Тенебра, — повторила Ева. – Красивое имя.
— Оно латинское. Переводится, как тьма.
— Ее зовут в честь меня?
— Естественно.
   Ева переборола страх и приблизилась к лошади. Та, почуяв хозяйку, мигом успокоилась и сама пошла ей навстречу. Теплый бархатный нос ткнулся Еве в плечо, и она негромко рассмеялась от удовольствия. 
— До чего же она славная!
  Ева провела рукой по шелковистой шкуре, чувствуя, как играют сильные мускулы под ладонью. Было так спокойно и естественно стоять тут, гладить Тенебру и разговаривать с Алексом, словно между ними никогда не было разногласий.
— Возьми, — парень протянул Еве сотовый телефон.
   От удивления она не нашлась, что ответить. Это был широкий жест. Отныне ей безгранично доверяли. Она принята в семью. Забрав мобильный телефон, Ева спрятала его в карман.
— Как ты сумела ее призвать? – вопрос Алекса вернул ее в реальность.
— Я никого не призывала. Я лишь представила себе, как здорово было бы прокатиться на лошади с картины, и она появилась сама собой.
— Видимо, Тенебра приняла твою фантазию за призыв. Это может означать только одно: твоя сила возросла. Еще вчера она бы тебя просто не услышала.
— И что теперь с ней делать? – Ева попыталась уклониться от настойчиво требующей ласки лошади.
— Ее необходимо отправить назад. Пока не сорваны печати, она не может долго находиться в этом мире.
  Алекс взял Тенебру под узды и что-то прошептал ей на ухо. Та вроде поняла, о чем идет речь. Тряхнув головой, она в последний раз легонько коснулась носом раскрытых ладоней Евы, развернулась на сто восемьдесят градусов и скрылась в сгущающихся сумерках, будто ее и не было.
— С ума сойти, — произнесла Ева. – У меня есть собственная лошадь. Меня ждут еще сюрпризы, о которых мне следует знать?
— Всему свое время, — Алекс улыбнулся. – Одно могу сказать точно: впереди еще много интересного. Ты пока в самом начале пути.