Дверь открылась

Дверь  открылась

               
                1997 год.
—Я тоже не люблю тебя.
     Игорь опешил. После своего признания, что у него есть другая женщина, и он разлюбил Иру, не этих слов он ожидал услышать. И уж точно не такого спокойствия.
—Но куда девать Полинку? И наши десять лет  вместе ничего не значат? А что мы скажем родите¬лям?
     Не дожидаясь ответа, Ира оделась и пошла, не забыв напомнить уже в дверях:
—Не забудь встретить Полинку из музыкалки. Ужин на столе. Спать не позже десяти часов.
     А у Игоря были совсем другие планы на вечер. Он рассматривал два варианта развития собы-тий: или Ирка начала бы истерить, орать, выкидывать его вещи, тогда он хлопнет дверью и уйдет; или они бы спокойно поговорили, и она согласилась бы попробовать пожить отдельно, и он ушел бы спокойно.
     Но спокойно ушла  Ира. И куда? И надолго? Искать ее смешно.
     Его новые отношения начинались со лжи, хотя Игорь был честный человек и старался никого не обманывать. Его подруга знала, что он женат.
—Женюлечка, лапочка, - позвонил он по телефону. – Понимаешь, какая ситуация: мою жену срочно отправили в командировку. И я остался один с Полинкой.
—Ну-у, Гарик! Ты же обещал! Какая вдруг срочная командировка у бухгалтерши? Наверно, бо-ишься признаться?
—Нет, милая, я уже сказал.
—А она что?
—Ты хочешь, чтоб я сказал – в восторге?
—Ха-ха! Ты и шутник! И когда? А может, я к вам приеду?
—Так Поля будет дома.
—Ничего, пусть привыкает.
—Нет, Женечка, не так. До завтра. Целую.

                ***
     А Ира отправилась к своей давней и верной подруге Наде.
     Они долго обсуждали Ирино положение: вроде, ничего трагичного – у Иры  была стабильная вы¬сокооплачиваемая работа. Она работала в фирме с ее открытия и была ценным, даже, незамени¬мым сотрудником. С жильем проблем тоже не было – они жили в  Ириной квартире, которая до¬сталась ей от бабушки.
     Но у Иры был страх остаться одной. Даже, наверно, оставить дочь в неполной семье. Ее роди-тели разошлись, когда ей было тринадцать лет. Из-за подростковой вредности  (да и надеясь, что отец будет не так строг) она выбрала остаться с отцом, а брат-близнец – с мамой. Старшая сестра Люба уже жила своей семьей. Мама очень обиделась на Иру, хотя и звала ее к себе, но и не раз упре¬кала, как она считала, за предательство.
     У отца вскоре завелась новая семья. Его женщина была с ребенком. Иру  никто не обижал, но и внимания на нее никто не обращал. Она была никому не нужна.
     Когда Ире исполнилось восемнадцать лет, отец переселил ее в оставшуюся от бабушки квартиру.
     Почувствовав полную свободу, какой не было ни у кого из ее знакомых, Ира стала собирать весе¬лые студенческие компании. Праздновали все. Самым старшим в компании был приезжий после армии Игорь Малофеев. Он чаще остальных оставался у Иринки. Вскоре она забеременела.
     В 1987 году они поженились, а вскоре родилась Полинка. Любви с мужем не было, а был, так называемый «брак по залету». Но  Игорь оказался очень хорошим отцом, было где жить, сначала помогали родители с той и другой стороны, а потом и с работой все сложилось неплохо. Так и прожили десять лет. Ирине было скучно с Игорем. Не было в нем романтики, казался ей простым деревенским парнем. Даже, когда все хорошо пошло в бизнесе, он стал не интереснее, а заносчи¬вее.
     Бывало, что Ирина изменяла ему – хотелось чувств, эмоций, но серьезные романы не заводила. Да и он погуливал.
     Но жили же!
     С чего вдруг?
     Говорили ей  ( а их фирмы работали в одной отрасли ), что на его фирме появилась пикантная девушка-менеджер. Какая пошлость: «Красивая и смелая дорогу перешла»!
               
     Переночевав у Нади, утром Ира не могла придумать к кому пойти за советом. К Любе не хочется, она такая правильная. Мама только позлорадствует и кольнет лишний раз ( в юности Ира упрекнула мать, что та не сумела сохранить семью. Теперь она понимает, что ей и так было больно. Тем более мама любила отца ). Может Илюшка что-то придумает? Он иногда такое выдаст! Договори¬лись пообедать вместе.
—Вот уж не думал, - засмеялся братец. – Всегда был уверен, что ты его бросишь. А что за страда-ния? Как будто жить без него не можешь?
—Могу, но обидно.
—Ага, значит надо отомстить или подгадить хотя бы?
—Ты точно понял.
—Не звонил?
—Звонил, я трубку не беру, а остальные говорят, что я у начальства.
—О! Это хорошо. Возьми без содержания – сколько дадут: неделю-две? Договорись, чтоб гово-рили, что срочно послали в командировку – и свали! Сама отдохнешь, и ему нервы потреплешь. Полинка на нем, пассию свою он в дом не приведет: слишком трепетно он к дочери относится. А потом вернешься – и вышвырнешь его вон! И все – новая жизнь началась!
—Ну, ты и молодец! Пойду к начальству  отпрашиваться. Он, конечно, узнает, что я не в команди-ровке, но уехать я успею. Полинку жалко – обещала свозить ее куда-нибудь.
—Свозишь еще.
     Через час Ира уже звонила Игорю и категорическим тоном заявила, что сегодня вечером ее срочно отправляют на Урал на одну-две недели. Она только успеет заехать домой за вещами и поцеловать Полину.
«Стоило произнести ложь, а она уже и сбылась», - невесело подумал Игорь.
     Ира купила «горящую» путевку в Прагу (Прага хороша в любое время года), оставила свой теле¬фон только Илье и уехала.
     О приезде сообщила ему же.
—Мы тебя встретим, - радостно заверил брат.
     Но брата в аэропорту не было. Ирина стояла посреди зала, растерянно оглядываясь, и вдруг услышала:
—Ирка! А ты все та же!
     К ней подошел смутно знакомый полноватый, но элегантный мужчина.
–Не узнаешь? – и он состроил уморительную гримасу.
—Андрюха! Ты же был худой, как  жердь!
—Это я еще бороду сбрил, а то вообще бы не узнала. Мне Илюха сказал, что ты прилетаешь, а я провожал приятеля, - соврал он. – Думаю, дай посмотрю на нашу девицу-красавицу.
—Посмотрел?
—Угу.
—И что?
—Думаю, можно везти домой. Ты там же?
     Андрей не часто, но бывал на студенческих вечеринках у Иры.
     Ей не очень хотелось ехать с однокурсником. В ее планы входило вышвыривание вещей мужа из дома. НУ, раз уж брат так распорядился…
—Поехали. Там же.
     Ирина была неразговорчива, Андрей, чувствуя ее настроение, тоже не лез с вопросами.
     Когда они зашли в квартиру, Игорь готовил ужин, поглядывая на часы – не опоздать бы за По-лей, и с кем-то нежно беседовал по телефону.
     Он, как и Ирина, не сразу узнал однокурсника. Поздоровались.
—Вещи собрал?
—Я же не знал, когда ты приедешь?
—Собирай! Глядишь, и Андрюха тебя подкинет.
     Андрей понял, что попал в семейную сцену, и, как любой человек, постарался как можно быстрее исчезнуть.
—Ты торопишься? Я за Полинкой – соскучилась! А ты Игоря не отвезешь? Куда тебе – я забыла?
     Андрей сказал, что торопится и сможет только подвезти Иру к музыкальной школе.
—Мы потом в кафе. А когда вернемся – тебя уже здесь не будет! Надеюсь, ты Поле все объяснил?
—Нет.
—Так и знала – выкручусь как-нибудь. У тебя два часа.
     Игорь хмыкнул – он представил, как его жена будет «выкручиваться». Ну что ж, сам виноват – надо было поговорить с дочерью.
     Андрей довез Иру до школы, попрощался и уехал.
     Полина очень обрадовалась маме, бросилась ей на шею и заплакала
—Почему ты мне не звонила? Почему ты уехала отдыхать без меня? Почему эта противная Женька говорила, что ты «сплавила» меня папе? Вы что – поссорились?
—Солнышко, милое, прости! Прости! Прости! Мне надо было уехать, побыть одной, но я верну-лась к тебе, и всегда буду с тобой. Я поняла, что  люблю тебя больше всего! А с папой мы будем жить отдельно, но ведь он не будет любить тебя меньше. Ты ведь знаешь, что он очень любит тебя?!
—Эта Женька не даст нам встречаться. Она ненавидит меня. Я им мешаю «строить любовь», так она сказала папе, когда ему надо было  идти со мной на концерт.
     Злясь на мужа, на Женьку, а больше всего  - на себя, что позволила втянуть дочку в их взрослые разборки, Ира обняла дочку и спросила:
—Ну, дорогая, куда ты сейчас хочешь пойти?
—А куда можно?
—Куда хочешь.
—А если я не успею сделать уроки?
—Это будут мои «двойки».
—Тогда мы идем в боулинг – давно же не были, - и Полина загрустила, потому что в последний раз они были там втроем. – А потом в кафе.
—«Макдональдс»?
—Он самый!
     Ирина готова была сделать все, чтобы загладить вину перед Полиной.
     «Да что ж я за мать, если для меня на первом месте не чувства дочери, а желание досадить мужу! Все! Теперь я вся буду принадлежать  Полине и выполнять ее желания», - опрометчиво пообе¬щала она.
     День прошел не очень весело, но программа была выполнена. Когда они вернулись, квартира была пуста. На кровати Полины лежала записка: «Прости, котенок! Я люблю тебя и всегда буду рад  видеть и слышать тебя! Нет никаких ограничений. Позвоню завтра. Твой папулик.»
     Ира не стала спрашивать о записке. Они рассматривали фотографии и подарки, которые при-везла  она дочери.
                ***
     Назавтра у Иры был последний выходной, и она решила провести его с Полиной. Пока Поля была в школе,  мама приготовила на обед ее любимые блюда, собираясь за обедом обсудить их сов¬местный отдых. Но Полина задерживалась. Через час она позвонила и сообщила, что они с папой сейчас пообедают, а потом она пойдет к подружке.
—Но я же жду тебя, доченька!
—Мамуля, а мы давно уже договорились. Да и уроки делать вдвоем веселее. Приду к ужину. Це-лую.
     Ира была огорчена до слез.

     И потекла обычная жизнь. Вроде мать и дочь не ссорились, но, видимо, обида у девочки оста-лась, и она, сколько могла, проводила времени с отцом, подружками. Часто ездила к родителям отца. Он был один сын, и Полина была всеобщей любимицей. Все считали ее умницей, красави-цей и необыкновенной девочкой. Мать Иры, Ольга Семеновна, относилась к Полине равнодуш-нее. Она больше времени проводила у старшей дочери Любы, у которой было трое сыновей. Хотя сыновья уже были не маленькие.
                ***
     Полина испытывала, как сильна ее власть над родителями. Она мучала их обоих и страдала сама.
     Ира надеялась, что молодой подруге ее мужа это скоро надоест. Женя возмущалась, скандалила, но Игорь как-то усмирял ее. И только ее беременность заставила его поговорить с Полиной, попросить быть терпимее к Жене и не дергать ее по пустякам. Полина восприняла это как оскорбление. Но и Ире от этого не стало легче:  дочка стала нервная и раздражительная.
     И тут ей помог Илья.
     До этого разговоры с мамой и  Любой, конечно, были. Они сочувствовали Ире и  очень жалели Полину, но помочь ничем не могли.
     Илья был весел забавен и легок. Он до сих пор не был женат. Часто на семейных торжествах, по¬являлся с различными дамами, но ни одна не довела его до ЗАГСа. Ко всему он относился лег-ко.
                ***
     Однажды он пригласил Иру с Полиной на выходные на базу отдыха. И взял с собой не очеред-ную красотку, а … Андрея. Ирина была поражена. Илья и Андрей придумывали всякие конкурсы и за¬бавы и сумели развеселить своих дам. Расставаясь, Илья сказал:
—А в следующий выходной наши дамы покажут, на что способны они. Но мы тоже не останемся в стороне.
     Полина всю неделю только об этом и говорила, они придумывали меню. После большого пере¬рыва мать и дочь вместе были заняты одним делом, и им было интересно.
     За обедом мужчины много шутили. Ира не узнавала Андрея: в институте он был серьезным, не¬много замкнутым студентом. Он не избегал вечеринок, но никогда не был в центре их.
     А сейчас он сыпал шутками, пел забавные песни, рассказывал интересные истории. Когда Илья рассказал, конечно, смешно и, конечно, утрируя, как Андрей добивался внимания Иры, Поля ах¬нула:
—Мамочка, ты не обращала на него внимания? Такого потрясающего?!
     И Ира вспомнила, что Андрей сразу был к ней неравнодушен. Но он был скромен, даже робок. Да и слишком быстро закрутилось у нее с Игорем.
     Они стали часто встречаться. Иногда брали с собой Полину, иногда к ним присоединялся Илья. Но даже, если Ира с Андреем отправлялись куда-то вдвоем, то Полина не возражала и не устраи-вала сцен.
                ***
     В мае получилось вчетвером на десять дней съездить в Турцию.
     Отпуск помогает сблизиться людям, которые интересны друг другу. Они проводили много вре¬мени вместе, ездили на экскурсии, но в то же время могли и остаться наедине, когда уставали от компаний.
—А может попробуем пожить вместе? – неожиданно за ужином спросил Андрей (Илья и Поля еще не вернулись с экскурсии). Он протянул коробочку с кольцом. Ира удивилась – это было не турец¬кое золото, которое продавалось на каждом углу. Значит, эту идею он вынашивал еще дома.
—Как?
—Я мечтал об этом столько лет, - признался Андрей. – Я думаю, что и Полина не будет возражать. Мы с ней поладим.
—Ну, уж если даже Полина не будет возражать…  Но я ничего о тебе не знаю, чем ты занимаешь-ся…
--Не бойся: я не маньяк, не Мавроди и не какой-нибудь другой жулик. Я довольно успешный  ру-ководитель среднего звена. Когда будет к слову – я все расскажу. А я про тебя все знаю, мне Илюха рассказал. А Полинка твоя – прелесть.
—Ну, вот у нее и спросим.
     Поля совершенно спокойно восприняла эту новость и стала серьезно организовывать свадьбу, хотя Ира и не собиралась. Но энтузиазм дочери ее заразил.
                ***
     Осенью сыграли свадьбу. Свадьба была заурядная. Народу было много – у Иры было много род¬ственников, и племянники уже подросли.
     Своим тостом удивила Полина:
—Счастья вам, мамочка и Андрюша (она сразу стала так его называть)! Желаю вам скорее пода-рить мне братика!
     Ира была уверена, что ей придется отказаться еще от одного ребенка, чтоб не травмировать дочь. И вдруг…
                ***
     К Новому году, когда узнали, что Ира ждет ребенка, Андрей сказал:
—Я понимаю, любимая, что ты сейчас хочешь много внимания, но если мы сейчас забросим По-лину, то она возненавидит и этого ребенка, и нас с тобой. Надо больше уделять ей внимания.
     Ира была удивлена, откуда эта мудрость у молодого мужчины, не имеющего своих  детей.
     А Полина, и в самом деле, возненавидела  брата, родившегося у отца, и перестала общаться со всей их семьей.
                ***
      Полина с интересом наблюдала за изменениями, происходящими с мамой, заботилась о ней и баловала ее вместе с Андрюшей. Когда узнали, что родится брат, то ее радости не было предела. Имя малышу придумывали втроем. Решили – Павел.
     Ира не узнавала дочь. С ней легко было договориться, она стала ответственной: теперь не надо было следить,  сделала ли она уроки, позанималась музыкой.
      Квартиры  Иры и Андрея объединили, сделали ремонт , и из роддома счастливая семья при-шла в новый дом.
     Ира получила двух помощников:  и мужа, и дочь. Правда, она старалась не забывать, что По-линка – ребенок, и отпускала ее   гулять с подружками, а иногда вместе с Андреем в кино.
—Видишь, сестрица, нет худа без добра! Если б не ушел твой нудный плебей  ( а Илья  сразу не жаловал зятя ), то ты не встретила бы вновь Андрюшу. И Полинка, смотри какая! И не узнать. И из Андрюши, вроде, хороший отец получается? Ну, ты-то довольна, сестренка?
—Да, наверно, я счастлива. И Павлуша такой спокойный, милый малыш. Всем улыбается, всему радуется. Полинка была совсем другая: крикливая, капризная.
—Не забывай, Ирка, что Поля – студенческий ребенок. Да и ты была  молодая, неумелая. А сейчас созрела, и помощники есть, и дома покой.  В общем, все благополучно!
                ***
     Как мать, Ира была счастлива. Ее радовали оба ребенка. Радовал и баловал муж. Но любовь так и не пришла.  «Видно, не всем дано», - думала Ира. И так грех Бога гневить.
      Полина безумно любила брата, она готова была часами возиться и играть с ним.  Мальчик рос развитым, и большая заслуга в этом была Поли.
     Когда малышу исполнилось три года, семья по одному-двум  разам в год старались съездить на отдых: то в Турцию, то в Болгарию, то еще куда-либо. И уже подросшая Поля с удовольствием ездила с семьей. В то время, как ее ровесники старались отдыхать отдельно от родителей, ну уж, конечно, и от «мелких».
     Вскоре встал вопрос об институте. Выбора в городе особого не было, поэтому Полина пошла на подготовительные курсы в тот институт, который закончили родители и Андрей.  Поступила она легко.
     Полина часто знакомила родителей  со своими новыми друзьями и подругами и, почему-то, мнение Андрея было для нее важнее мнения матери.
                ***
      Полина оканчивала институт, когда неожиданно тяжело заболел отец Иры Николай Григорье-вич. Он лежал в больнице в тяжелом состоянии, и требовалось круглосуточное дежурство. Составили график дежурства, у отца сидели  полдня. Лечащий врач, Михаил Александрович, виделся со всеми каждый день:
—Мы делаем все возможное, но обещать ничего не можем. Многое зависит от больного, но  многое зависит и от вас.
     Доктор был немолодой мужчина с нервным лицом. Он плохо владел левой рукой и у него был нервный тик.  Ира узнала, что он был заведующим отделением, но несколько лет назад перенес тяжелейший инсульт, после которого восстанавливался почти два года. Во всем ему помогала жена. И за всеми этими хлопотами  никто не обращал внимания на нее. Она умерла от рака.
     Михаил Александрович был на инвалидности. Но после смерти жены сидеть дома он не мог. Он вернулся в свое отделение простым ординатором. Знаний у него было больше всех, к нему часто приходили за советами и его всегда приглашали на консилиумы.
     Однажды Ира вышла в коридор и села в уголок  у пальмы. Из ординаторской вышел Михаил Александрович и вдруг сказал:
—Я так хочу жить в своем доме за городом. В лесу или саду. Садить цветы и зелень.
—Я бы тоже не отказалась, - ответила Ира. -  Но ведь жизнь не позволяет.
—Жизнь или потребности?
—Наверно, потребности: ведь детей надо учить.
—Детей, конечно, учить надо. А потребности надо уменьшить. Жизнь проще станет.
—А у вас есть дети?
—Есть. Они уже взрослые. И один меняет дом на мою квартиру.
—Видите, как славно все складывается.
—Ездить надо, а я не могу. А вы за рулем?
—Да.
     После этого, вроде ничего не значащегося разговора, каждое дежурство Михаила Александровича Ира ждала с нетерпением. Она соглашалась подменять других. Ей был так интересен этот мужчина. Он был суров и немногословен. Изредка им удавалось поговорить, и Ира чувствовала его симпатию. И ее интерес к нему рос с каждой встречей.
     Вот и Николаю Григорьевичу стало получше. Уже не нужны были ежесуточные дежурства.
     Как-то Ира, выходя от отца, у входа столкнулась с Михаилом  Александровичем. Он был заметно расстроен.
—Что-то случилось?
—Договорились с сыном, что он свозит в дом, а у него машина не заводится.
—Далеко?
—Километров пятнадцать.
—Давайте я свожу. Только мужа предупрежу, что задержусь.
     Андрей был удивлен, но по телефону подробности выяснять не стал.
     Когда приехали, их встретил мужчина, ровесник Иры, злой и раздражительный.
—На,  отец, ключ. Я вызвал эвакуатор, машину увезут в мастерскую. Ночевать буду в городе. А ты знаешь, куда положить ключ.
     Участок был немалый  – соток двадцать. Возле дома росла береза,  в углу палисадника – куст сирени. Кроме сирени посадили яблони и груши. Клумб не было, росли только лесные цветы. А в другом конце участка возвышалась большая, красивая ель.   Место было сказочное.
     За палисадником стоял большой бревенчатый дом.  На первом этаже большая веранда, кухня-столовая с русской печкой и одна отдельная комната-спальня.
—Наверху еще две комнаты.
     Помолчали.
—Нравится?
—Очень!
—А хозяйкой будешь?
     Он схватил ее за плечи и прижал к себе. Ира почувствовала такое тепло, идущее от этого человека, ей так хотелось согреться душой в его тепле и в то же время своим теплом отогреть его душу.
—Буду.
     И когда его руки коснулись ее тела и побежал ток, тогда она поняла, что эти сказки про любовь – и есть быль. Или сказка, к которой надо стремиться.
     Потом они долго молчали,  прижавшись друг к другу.
—Тебе пора ехать.
—А ты?
—Я завтра выходной.
     Было трудно говорить. Надо было сказать что-то важное, главное, а ни он, ни она не могли. Ира боялась, а Михаил не хотел подталкивать. Наконец, Ира решилась:
—Дай мне твой телефон, пожалуйста. И не торопи меня.
—Если ты не позвонишь, я пойму.
—Хорошо. Спасибо.
     Ира ехала домой, а ей казалось, что Дом она только что оставила. Сколько мыслей было в ее голове. Она впервые почувствовала такую нежность. Чувства захлестнули ее. Но что делать? Ира понимала, что Михаил не тот человек, которого устроит роль второго. А как быть с семьей?  С Андреем? С детьми? Дома так спокойно, благополучно ( «Как в теплом болоте»,  вдруг подумалось ей ). А что скажут родственники? Она была уверена, что никто не поймет ее. Андрей в глазах всех был идеальным мужем, он обожал Иру, никогда не делил детей на своего и приемную, был очень доброжелателен со всеми родственниками. Он ничем не обидел ее. Он не заслужил этого!
     «Выброшу вон из головы!», решила Ира. «Все-таки пятый десяток лет. Время любви прошло. Пришло время спокойной благополучной жизни. Не было страстей – и не надо!»
     И она «забыла». Неделю усердно занималась делами, старалась побольше быть с родными.  Но у всех была своя жизнь: Полинка  уже работала и одновременно писала диплом, Павлик больше дружил с отцом – у них были общие интересы, разговоры. А на предложение матери пойти куда-нибудь вдвоем,  он всегда находил причины отказаться. А с мужем ее связывал только быт.
     Ира заметила, что его касания вызывают у нее, если не отвращение, то неприязнь.
     И однажды вечером  Андрей спросил:
—Климакс или что-то посерьезнее?
     Ира покраснела.
—Давно?
—Нет.
—И надолго?
 —Хотелось бы навсегда.
—Ого! Даже так! Кардинально…  А дети?
—Не знаю.
—Ты же догадываешься, что Павел захочет остаться со мной?
—Я не думала об этом.
—А ты подумай. Подумай, что ты рушишь. Подумай, что почувствуют дети, подумай, каково мне, да и о родственниках подумай.
—Я только об этом и думаю. Мне больно. Все, что ты говоришь – правильно. Я рушу все. Ни за что, ни про что обижаю тебя. Я бросаю детей, - и Ира заплакала. – Но я не могу без него.
—А ты-то нужна ему?
—Кажется, да.
—Там – кажется, а здесь – наверняка.
—Но там я люблю.
—А здесь?
—Андрюша, я знаю, как ты любишь меня и детей. И я всегда думала, что такой твоей любви нам хватит на двоих. Но я тоже хочу любить!
—Люби! Люби меня!
—Так не бывает. Банально, но «сердцу не прикажешь» - люби Андрея, он идеален.
—Столько лет мы прожили во лжи?
—Нет, не во лжи,  в незнании. В моем незнании, когда думаешь, что главное, когда тебя любят.
     Андрей помолчал, подумал и сказал:
—Давай не будем решать. Скажем детям, что поехала в командировку  ( опять командировка! Что же командировки так преследуют Ирину семейную жизнь! ), поживи без нас две-три недели. Вдруг не сможешь. А потом и будем решать.
—Это твое предложение! И я с ним согласна. Наверно, это будет разумно.
     Ира ушла на кухню и позвонила Михаилу:
—Когда тебя завтра забрать?
—В шесть вечера.
—Я подъеду.
     Утром, когда Ира собирала чемодан, в комнату вбежала  Полина:
—Ты куда?
—В командировку.
—На Урал?
—Почему на Урал?
—А ты уже ездила на Урал, и после этого папа ушел.
—Да, на Урал! – с вызовом ответила Ира. 
    Полина хлопнула дверью и выбежала.
    Вечером  Ира подъехала к больнице и позвонила Михаилу. Вскоре он вышел. Открыл дверь, посмотрел на заднее сидение, где лежал чемодан, и сел рядом.
    Положил свою руку на руль, давая понять, что надо постоять.
—Тяжело далось?
—Еще не знаю.
—Был большой скандал?
—Нет. Мне был дан «испытательный срок».
—Что?!
—Если я за две недели пойму, что не могу  без них, то я могу вернуться «из командировки».
—Какой он благородный, - усмехнулся Михаил. – А дети?
—Детям пока не сказали, но дочь, кажется,  догадывается. Уже была подобная ситуация десять лет назад. Я тоже уезжала  в «командировку», чтобы дать мужу одуматься.
—Ну, видно он одумался.
—Нет. Это был другой муж. Я сама поняла, что не смогу с ним жить.
—Богатая у тебя личная жизнь, - опять усмехнулся Михаил.
—Нет, очень бедная – не было в ней любви.
—А что тогда было?
—Два мужа, двое детей, дом, точнее – жилье, благополучие, работа, быт.
—А ты, значит, решила, что любовь – главное.
—Мне так показалось. А почему такой сарказм? Тебе кажется легкомысленным мой поступок?
—Нет, не кажется. Ты не назавтра прибежала. И если помнишь, то я позвал тебя стать хозяйкой. А вот сможем ли мы сделать счастливыми друг друга? Ты ведь дама капризная, и требования, наверно, велики?
—Ты же сам говорил: «Уменьшим потребности».
—И ты готова?
—Я хочу жить другой жизнью.
—Какой?
—Мне трудно объяснить.
—Хорошо, хозяюшка! Поехали в магазин, приготовим ужин и поговорим.
     Михаил оказался хорошим хозяином. Они вместе дружно приготовили ужин и открыли бутылку грузинского вина.
—Запасы подарков от друзей, - пояснил Михаил. – А сейчас мы расскажем друг другу немного о себе и попробуем решить наши проблемы. Вопросы задаем по старшинству. Ты какого года?
—1968.
—К этому году я заканчивал Военно-медицинскую  академию. Меня распределили в Южно - Сахалинск. Там я вскоре женился на медсестричке. Мы не будем говорить о ней, чтобы не делать больно ни тебе, ни мне. А про Сахалин я как-нибудь расскажу тебе. Я люблю этот остров и людей, которые живут там.
     И продолжил:
—Я военный пенсионер. Но работаю. Каков я – ты видишь. Работать мне тяжело. Вот и задумал попробовать пожить своим хозяйством. Но я – не одинокий волк, нуждаюсь в общении, а если честно, то  в любви и ласке. Ты, конечно, будешь продолжать работать. Не думаю, чтобы ты вела активную светскую жизнь, но никаких претензий по поводу твоих встреч с подругами или с семьей я не выскажу. А я буду домохозяин. Вот какая программа! Устроит?
—Меня – да.
—А что тебя беспокоит?
—Дети. Боюсь, они не поймут этого моего поступка.
—Но дочь-то не его?
–Да, Полинка от первого мужа. Она любила и родного отца ( он был хорошим отцом ), но и Андрея она полюбила. Даже можно сказать, что она нас поженила и благославила на рождение Павлуши. Мой второй муж сумел найти к ней подход. Они очень дружны. Она скорее ему расскажет о своих романах, чем мне. Да и с Павликом у него отличные  отношения. Умеет он ладить с детьми, да и с остальными родственниками тоже. Я в семье выполняла технические функции. Так что, с детьми будет сложно.
—А что любят твои дети?
—Полина любит гулять, веселиться, наряжаться - в общем, тусоваться. А Павлуша, как все дети его возраста, обожает компьютер и  компьютерные игры. Андрей прилагает много сил, чтобы увлечь его чем-либо еще.
—Может, мы здесь придумаем что-нибудь интересное для твоих детей?
—Сомневаюсь. Что здесь может заинтересовать Полину, кроме  раз-другой в году шашлыки. Да и то должна быть соответствующая компания. А Павлик…  Надо подумать.
—Наверно, на сегодня хватит глобальных разговоров! … А я люблю мыть посуду.
—Какая радость! А я – нет. Но я  люблю делать уборку.
—Я – тоже. Я не люблю развешивать белье после стирки.
 –А я не люблю гладить.
—Понял, – вздохнул Михаил. – Назвался домохозяином – делай то, что не любит хозяйка.
     Они рассмеялись и потянулись друг к другу.

     Утром Ирину на работе было не узнать. Она сияла и улыбалась. И вдруг к обеду позвонил  Пав-лик:
—Папа сказал, что ты в командировке, а Поля сказала, что ты здесь. Я ничего не понимаю.
—Давай пообедаем вместе.
     Когда Ира зашла в кафе, сердце ее сжалось: Павлик сидел один на диванчике, нахохлившись, как воробышек, и, даже, не играл на телефоне, что он делал всегда во время ожиданий.
—Ты куда ушла, мама? Папа тебя чем-то обидел? Но он больше не будет!
—Милый мой мальчик! Папа не обижал меня, никто не обижал меня. Просто я встретила человека, которого люблю.
—Как любишь? А папу? А Полю? А меня? Ты нас не любишь?
—Сыночек, родной мой! Я люблю тебя и Полину больше жизни. Но женщине еще надо любить мужчину.
—Люби папу. Ты же любила его.
—Я не могу тебе объяснить, но я сейчас люблю не папу, а другого человека.
—И ты будешь ездить к нему в «командировки»?
—Нет, сын. Я буду с ним жить.
—А мы?
—А  ты со мной.
—С тобой и другим дядькой? Нет!
—Ты хочешь остаться с папой?
—Я хочу жить с папой и тобой!
—Не плачь, сынок! Ты будешь приезжать ко мне в гости. Мы будем вместе ездить в отпуск.
—Не-е-е-т! Я не буду приезжать к тебе и тому дядьке! И в отпуск с ним не буду ездить! Я и с тобой никуда не буду ездить, если без папы.
     И Павлик зарыдал. Посетители оглядывались и прислушивались. Ира встала на колени перед сыном и вытирала ему слезы, не замечая, что и сама плачет. Ей было все равно, что думает публика, главное – успокоить сына, убедить его ( и себя ), что это не трагедия, что есть выход.
     Позвонив на работу и предупредив, что задержится, Ира отвезла Павлика домой, где сидела мрачная Поля.
—Что за мачо ты себе нашла?
—Ты можешь разговаривать другим тоном?
—Не могу! Не представляю, как можно предать Андрюшу! Он что красивее, моложе, богаче?
—Это доктор, который лечил – и вылечил, твоего дедушку.
—Что? Этот дед? Трухлявый пень с трясущимися руками и дергающимся глазом?!
—Как ты смеешь, мерзавка?!
—Я остаюсь здесь, точнее, мы остаемся здесь, а ты иди и наслаждайся жизнью со своим Квазимо-до.
     Ира выскочила из квартиры. Ее всю трясло. Она села на лавку, понимая, что не сможет вести машину.
     Подошел Андрей.
—Боже! Только не ты! – воскликнула Ира.
—Поля?
—И Поля, и Паша.
—Поля, наверно, была резка?
—Она была жестока.
—Думает, что ты заслуживаешь ее жестокости.
—Жестока не ко мне, а к нему.
—Да что она могла сказать о нем?
—Я ей сказала, кто он.
—?
–Это Михаил Александрович, доктор, который лечил папу.
—Да, неожиданно.
     Только деликатность не позволила  Андрею задать вопрос: «На кого ты меня променяла?» Но все это было написано на его лице. Ира не стала объяснять мужу свои чувства. Она была благо-дарна за его тактичность.
—Отвезти тебя на работу или к больнице?
—Пожалуйста, на работу.
     А куда было дальше деться Ире?  Михаил сегодня дежурил. Разговоры с ним успокаивали и внушали надежды, но сегодня, наверно, было бы тяжело  разговаривать. Очень не хотелось оставаться в доме одной, но поехать к кому-то – проявить слабость. И, отсидев допоздна на работе, немного успокоившись, Ира поехала в пустой дом.
     Ужинать она не стала, попила чай и легла перед телевизором. Зазвонил телефон:
—Отдыхаешь?
—Да, а у тебя тяжелое дежурство?
—Пока нет, но ночь еще впереди. У тебя был трудный день?
—Да! Что-то навалилось на работе.
—Милая, ты неважная лгунья. Кто:  муж, дочь или другие родственники?
—Ты прямо экстрасенс. Порядок лишь неверен: сын, дочь и муж, который, правда, меня уже успокаивал. Мне пришлось раскрыть твое имя.
—О! Ужас! Как ты посмела! – театрально воскликнул Михаил. – Представляю их реакции.
—Вряд ли. С дочерью мы, кажется, всерьез и надолго рассорились. А малыша так жалко!
—Но ведь, если муж не настроен агрессивно, то он и поможет как-то наладить с мальчиком. А насчет девочки не беспокойся – у нее подростковый максимализм, когда все только черное и белое. Скоро она начнет взрослеть и станет мягче. А там и любовь не за горами. Правда, и в этот момент ей будет непонятно, какая может быть любовь у таких замшелых стариков.
     Ира рассмеялась – он почти точно повторил Полины слова.
—Спи, моя радость! Как-нибудь вырулим, пройдет и это. Завтра заедешь за мной? Хочу кое-что обсудить.
—Плохое?
—Ну что ты, уж сразу плохое. Жизненное.
     Удивительно, но Ира сразу уснула, выспалась. И на работе было все обычно, не считая вопросительных взглядов коллег, которые видели Иру вчера в противоположных состояниях: счастья и отчаяния.
     После работы она подъехала к больнице и позвонила. Михаил не задержался. Но, как и в пер-вый раз, положил руки на руль, давая понять, что хочет поговорить в машине.
—Я написал заявление об увольнении.
—Как?
—Чему ты удивляешься?
—Мне казалось, что работа доставляет тебе радость.
—Но я ведь говорил об этом!
—Я подумала, что это просто планы на будущее.
—Меня пригласили работать консультантом в одной клинике. Работа будет не каждый день: ко-гда я буду нужен, они приедут за мной, а потом отвезут. А остальное время я свободен. Не беспокойся, тебе не придется переходить на квас и воду – у меня неплохая военная пенсия.
—Слава Богу! А то я так не люблю хлеб с квасом, - отшутилась Ира. – Слушай, а если тебе поста-вить компьютер со скайпом? Некоторые проблемы можно решать, не выходя из дома.
—Какая ты умница! Это надо отметить! Поехали в ресторан.
     Две недели, которые Михаил Александрович дорабатывал в больнице, жизнь текла своим чередом. Все вечерние разговоры велись о будущей «усадьбе», так они назвали свой дом. Планы были огромные, благо есть где развернуться.
—Я не большой любитель шашлыка, но в угоду моде сделаем уголок с мангалом и бревнами для сидения вокруг.
—А я хочу беседку. Ты умеешь делать беседку?
—Научусь, что не сумею, попросим помочь. А что еще хочешь?
—Я хочу посадить цветы. Я никогда не занималась землей. Хочу клумбы, уголки. Но я совершенно не умею.
—Ну и что! Научишься – поспрашиваешь, почитаешь. А если не понравится, то ведь пересадить можно. Так ты у меня и садоводкой станешь: огурцы, помидоры и еще что-нибудь.
—Нет! Вот этому я не научусь никогда!

     Мечты, мечты… Печальные мысли гнались, думая, как Скарлет: «Об этом я подумаю завтра» или не завтра, а когда проблемы появятся.
     Проблемы не заставляли себя долго ждать. Позвонил братец. Десять лет назад он свел Иру с Андреем  и все эти годы был уверен, что это было самое доброе дело в его жизни.
—Ты сдурела!!! Что тебя стукнуло? Жили же как люди, что еще надо?
—Мы жили как друзья и так бы и жили. Дружбы и симпатии хватает, когда не знаешь, что такое любовь.
—Что ты выдумываешь всякую ерунду! Наделала шороху во всей семье: мама плачет, Любаша расстраивается. А про твоих -  я уж и молчу. Как собираешься прощения вымаливать?
—А я не собираюсь. Я думаю, когда страсти поутихнут, начнем понемногу с детьми общаться, и все наладится.
—Боюсь, что слишком много времени ты  потеряешь. Не забывай о том, что Паша – подросток. И если с подростковыми проблемами Поли тебе помог справиться Андрей, то ты, наоборот, усугубляешь ситуацию.
     Через несколько дней позвонила Полина:
—Дай пять тысяч.
—У тебя что-то случилось?
—Я не обязана перед тобой отчитываться.  Не хочешь, жалко – так и скажи. Если уж не живешь с нами, то обязана материально помогать.
—Дочь, а тебе я не обязана – ты уже совершеннолетняя, с образованием, с работой. Только на добровольной основе, а добровольная основа предполагает доброжелательные отношения.
—Ах вот как! Значит – я тебе ( или вам , но это будет стоить дороже! ) улыбнулась, поздоровалась,  а вы мне за это – премию за хорошее поведение. Так?
—Поля, ты вроде взрослая девушка, а ведешь себя, как дурно воспитанный подросток.
—А ты хоть представляешь, как мы сейчас живем? Как страдает Андрюша, как плачет по ночам Пашка. Как стыдно смотреть в глаза соседям – все бабки норовят нас пожалеть.
—За это прости, Поля. Но это еще не повод  хамить мне. Давай успокоимся и попробуем догово-риться.
—Не представляю, чтоб я могла предать Андрюшу.
—А ты его и не предаешь. Поговори с ним, он разумный человек. И я уверена, что он посоветует сохранить нам хорошие отношения.
—Неужели ты так влюблена, что можешь забыть все замечательное, что было у нас?
—Зачем забывать? Было замечательное. Но случилось так, моя дорогая доченька, что я встретила настоящую любовь. Надеюсь, когда ты встретишь, то тебе легче будет понять меня.
—Все равно, мама, мне трудно понять, что это за любовь, когда бросаешь всех своих родных и близких.
—Я не бросаю вас.
     И вот такие разговоры почти каждый день.
     Маме Ира позвонила сама:
—Мамочка, здравствуй. Мне не очень хочется обсуждать создавшуюся ситуацию, я просто хочу попросить у тебя прощения  за доставленное тебе огорчение.
—Да, дочь, ты очень огорчила меня. И мне было почти так же больно, когда ваш отец бросил меня с тремя детьми.
—Ну, мамочка, не надо так утрировать. Во-первых, Люба уже была замужем, а во-вторых, папа всегда нам помогал. И огромное тебе спасибо, что  ты не препятствовала нашему общению. Вот и сейчас у меня главная мечта, чтоб мы общались с детьми.
—Ты не будешь требовать, чтобы Паша жил с тобой?
—Нет, будет так, как он решит.
—Больно тебе?
—Да, мама. И теперь я понимаю, как тогда сделала больно тебе, уйдя жить с отцом. Прости. Поздно, но прости.
     Ольга Семеновна вздохнула:
—Что же у нас все так сложно?!
—Мам, а как у Любашиных мальчишек?
—Да вроде ничего. Антон с Сашей, кажется, счастливы. Данька уже пошел в школу. Девочка их, Диночка, слава Богу, здоровенькая и славненькая. Сватья моя, Татьяна Ивановна, и Сашины родители помогают им. А Маша с Александром так и живут в своем Нижневартовске с Алисой. Она в садик ходит. Зовем их сюда – теплее здесь, да и семья вся здесь, но не хотят: там им хорошо. Да и то верно. А то тут Лешка начнет куролесить. Никак он не успокоится, ста злым, раздражительным.             Попивать стал. Люба расстраивается за него и, конечно, немного на Машу сердится, хотя у них с Александром хорошая пара получилась.

     Ну и не обошлось без родственников Михаила. Приехал младший сын.
—Серега сказал, что ты у него дом выкупил. И, говорит, какая-то краля с тобой. Дай, думаю, взгляну. Может разовая какая была, а ты здесь бобылем живешь. Ан, нет! С кралей. Откуда ты ее подобрал? Беженка какая-то? Или бездомная? Вроде непохожа… Уж больно приглядна.
—Ты все сказал, Петр или еще что-то интересует?
—А что, батя, познакомить не хочешь?
—Не хочу.
—Значит, ненадолго.
—Значит, ты видеться не будешь, пока не извинишься перед нами.
—А я чем обидел?
—Вот иди и думай, чем обидел, кого обидел и с братом обсуди.
—Так что, нам и приезжать нельзя?
—Это уж как вы надумаете.
—Что-то мудрено ты, батя, заговорил. Попроще нельзя?
—А попроще: не все выгоду ищут, как вы с братом. Кроме выгоды, есть и другие резоны.
—Скажи еще – любовь.
—Иди-иди, Петр. Нехороший разговор, меня расстроил, и женщину мою любимую огорчил. Даже «до свидания» не скажу.
     А Ира сидела и думала, почему так жестоки дети. Своих детей она могла понять – она разрушила семью. А его сыновья чем недовольны? Отец не один, все благополучно – почему бы не радоваться?
—Да, – с печалью сказал Михаил, – остались мы с тобой на необитаемом острове. Пятница ты моя ненаглядная.
—Значит, будем делать из этого островка для двоих – рай для двоих.
—Будем-будем.
     Но, видно, сильно задел его визит сына и к вечеру поднялось давление. Лекарства не помогли.
—Ты  умеешь  уколы ставит, Иришка?
—К сожалению, нет.
—Тогда звони… Нет, сам позвоню другу. Он тут недалеко.
     Коллега оказался на дежурстве и велел Ире срочно везти Михаила в больницу ( кстати, где он ранее и работал ). Там его сразу положили в палату  интенсивной терапии. И забегали: МРТ, еще какие-то исследования, капельницы.
     Потом друг Михаила подошел к Ире:
—Иван. Можно без отчества. Он про тебя мне рассказывал. Сейчас у него микроинсульт. Ничего страшного. Справимся.
—Спасибо! Все, что надо…
—Ты что! Чтоб для Саныча здесь не нашлось, что надо! А вот ты, кажется,  ему нужна. Даже спра-шивать не буду, серьезно ли у тебя – не производишь ты впечатление легкомысленной особы. Но трудно тебе с ним придется. Здоровья – ни на грош, а хочется еще все сделать, все успеть. Береги его, хотя это трудно будет. Но, слава Богу, он встретил тебя, а то все думали, что до конца жизни не забудет он свою Нину.  Хорошо они жили. Все им завидовали.  Он себя винит в ее смерти: она его и к врачам, и массаж, и гимнастика. А о себе все молчала, видно думала, что устает просто. А он тоже думал только о себе, чтоб быстрее встать на ноги и не быть обузой. А ты на нее чем-то похожа, поэтому и привлекла его.  Он ведь ничего про Нину не рассказывал?
—Нет. Сказал, что не хочет ни меня, ни себя расстраивать.
—Наверно, и не расскажет. Хорошая была женщина, душевная. А как любили они друг друга! Ты уж прости, что так говорю, наверно, не очень приятно слышать?
—А почему сыновья такие…, – Ира еле подобрала слово. – Недобрые.
—Да, нет. Нормальные ребята. Очень мать любили, вот и не хотят, чтоб отец замену нашел.
—Так ведь радоваться надо, что ему хорошо.
—Трудно все это – ревнуют. У тебя ведь тоже, наверно, не все просто?
—Да, уж сильно не просто.
—Но ты его держись. Он мужик правильный и мудрый. Он еще наладит все свои и твои отноше-ния. Он умеет. Только ты береги его. Слаб он сильно. А сейчас иди к нему. Один-два дня подер-жим в палате интенсивной терапии, а потом переведем в общую палату. Думаю, ненадолго. Пока много не разговаривайте, ему больше спать надо.
—А мне можно научиться уколы ставить?
—Не можно, а нужно! Давление-то хоть мерять умеешь?
—Ну, конечно.
—Я скажу девочкам, за эти два дня научат тебя. В вену – вряд ли, а внутримышечные – научат.
     Когда Ира подошла к Михаилу, он спал. Она немного посидела, потом ее подозвала сестричка, сказала, что есть время, и можно потренироваться.
     Михаил открыл глаза и услышал разговор за ширмой. Он понял, чем занимаются женщины:
—Что, осваиваешь новую специальность, многостаночница ты моя?
—Шутит Михаил Александрович, значит, все дальше будет хорошо, - сказала медсестра. Видно было, что здесь его любят.
     Назавтра, когда Ира увидела Ивана, она спросила:
—Может зря мы в дом перебрались? Ему, наверно, и делать ничего нельзя? Сидел бы в квартире.
—В квартире он быстро зачахнет. Работать ему можно, но без фанатизма. Мы отсюда его отпра-вили, потому что и он не может по характеру, и в больнице хорошему врачу невозможно работать от восьми до семнадцати – и забыл. Пусть работает, но особо уставать не давай, а  на тяжелую работу мужиков зови.
—Не осталось у нас с ним мужиков.
—Что ты, милая! Да все отделение. Вот тебе мой телефон, он всегда включен. Я не смогу - помощников найду.
—Спасибо! Даже не знаю, как вас благодарить!
—А ты нас отблагодари тем, чтоб жил Саныч долго и счастливо.
—Постараюсь.

     Когда Ира вышла из больницы, то неожиданно встретила отца. Оба с изумлением посмотрели друг  на друга:
—Что случилось, Ира? Мама?
—Нет. А ты что здесь делаешь?
—У меня плановое обследование. А ты?
—А я вчера привезла в больницу Михаила Александровича, – и, видя непонимающее лицо отца, пояснила. Это твой лечащий врач. Ты что, ничего не знаешь?
—А что я должен знать?
—Я ушла от Андрея, и сейчас мы живем с Михаилом Александровичем.
—А дети?
—Они остались с Андреем.
—И Поля?
     Ира кивнула.
—Да, девочка, наломала ты дров.
—Папочка! Помоги мне! Я ведь в твоем положении, но ведь ты сумел сохранить со всеми нами хорошие отношения. Научи! Как?
—Скажи спасибо маме, она не поливала меня грязью и не запрещала встречаться с вами.
—Но Андрей тоже ведет себя достойно. А Поля, как с цепи сорвалась. Павлуша плачет.
—За Полю-то ты сильно не переживай. Она сегодня-завтра сама влюбится, замуж выйдет, родит и поймет тебя. С Павлушей посложнее. Попробую поговорить сначала с Андреем, а потом с внуком.
     Помолчали, и отец вдруг вспомнил:
—А с Михаилом Александровичем что?
—Микроинсульт. Перенервничал – дети.
—Добрые детки. Он, ведь, кажется, вдовец? Прости меня, дочь! Но не кажется ли тебе, что сейчас ты «отрабатываешь» ситуацию, когда после развода, стала жить со мной, а не с  мамой?
—Да, я думаю об этом. Но я не знаю, что мне делать, папочка! Помоги.
—И я тоже должен «отработать» свое: я ведь практически бросил тебя. Слава Богу, что все обо-шлось без всяких приключений, лишь ранним замужеством.
Он немного смутился, но все-таки спросил:
—А что это за новый муж? Все было так хорошо с Андреем. Удивительный выбор. Не прояснишь?
—Ты не поверишь, папа, но я впервые в сорок лет влюбилась.
—«Любовь зла…»
—Не продолжай! Не обижай меня и Мишу. Ты не представляешь, какой он чудесный человек!
—Ира! Когда влюблен – все чудесные. Но проходит год-два, а рядом с тобой оказывается такое существо, что иногда и без отвращения не взглянешь. Он ведь не молод, болен. Ты знаешь, что эта болезнь очень влияет на характер – не в лучшую сторону, конечно? На что ты обрекаешь себя?
—Я люблю и меня любят.
—Тебя так любит Андрей, что на троих хватит.
—А мне – нет. Я хочу сама любить.
—Да, сложную ты себе задачу поставила. Ну, ладно, доченька, постараюсь помочь.

     Николай Григорьевич был уверен, что разговор с Андреем  не будет сложным. Андрей отличался добрым, покладистым нравом, за что его все и любили.
     Они договорились встретиться в сквере, возле работы Андрея.
—Я не знаю, что у вас там произошло, - дипломатично начал тесть. – Но Ира страдает, что не ви-дится с детьми, особенно с Пашей.
     Но видно все эти события, разговоры вокруг, одинокие ночи перевернули все в душе Андрея, и его захлестнула злость:
—Не понимаю о чем речь! Ирина ушла из дома. Подло, никого не предупредив, бросив детей, а теперь она хочет по воскресениям ходить с ними в зоопарк, дарить   дорогие телефоны и быть доброй воскресной мамой. А я должен рассказывать им , какая у них замечательная мама, как благородно она полюбила калеку? Так я должен говорить детям? Детей у нее никто не отнимал. Пусть идет в суд. Может ей  отдадут – она же у нас благородная, а, вероятнее всего, мне оставят – Паша уже сам решает. И тогда назначат дни, часы, когда они с Пашей будут ходить в кино, кафе или еще куда-нибудь.
—Ну, зачем так, Андрей! Можно и по- человечески договориться.
—А она со мной по-человечески? Эти все годы жизни, когда я старался, чтоб всем было хорошо: чтоб не страдала Поля, чтоб легче было Ире, чтоб счастливым рос Пашка, - они все выброшены, забыты. Неужели я был плохим мужем, отцом? Что не так?  Вот вы мне скажите, Николай Григорьевич, чем я плох?
     Очень неловко было Николаю Григорьевичу. Все, что говорил Андрей – правда. Уж он-то для семьи все старался сделать. Но и Ирку жалко.

     А Михаил Александрович быстро встал на ноги и вскоре запросился домой. Они жили дружно, спокойно, доброжелательно. Проблемы  с родственниками обсуждали редко, но Михаил видел, как  Ира страдает без детей.
—Что я могу сделать? Как помочь тебе? Может, я поговорю с мужем или дочерью?
—Нет, Миша, будет еще хуже – не договоришься, а расстроишься только.
     Начался весенний сезон. Ира впервые в жизни выращивала рассаду цветов, продумывала цветники. Михаил колдовал над беседкой. Они представляли себе, как будет здесь летом, когда все зацветет. А Ира думала, как было бы здорово, чтобы ее дети увидели это. А еще лучше б было пригласить всю многочисленную родню. Конечно, весь участок не ухожен, но он смотрится, как сад. Со временем успеют и там и здесь что-то сделать.
     Неожиданно в воскресенье приехал Николай Григорьевич с Павликом. Ира обняла сына, муж-чины поздоровались за руку, и хозяин пошел показывать свои владения.
     Ира прижала к себе сына и повела его поить чаем.
—Пусть он уйдет куда-нибудь, я не хочу его видеть.
—Павлик! Это его дом. Он хозяин, ты гость. Если ты не хочешь, вы не будете здесь встречаться – места достаточно. Но это его дом!
—Ладно. Пусть с дедом бродят. – и он стал рассматривать большую столовую.
—А это что за макет?
—Это Михаил Александрович собирал. Он одно время, недолго, правда, служил врачом на корабле. Вот и влюбился в море и корабли.
—А это он еще до того…ну, пока рука не тряслась?
—Да.
—А сейчас сможет?
—Думаю, что сможет. Только медленнее. Он вообще много умеет. И готовит вкусно. Вчера варил борщ – вкусный!  Попробуешь?
—Ну, давай.
—А может и дедушка борщ хочет?
—Хитрая! Значит и его надо звать?
—Как хочешь, можем поесть отдельно.
—Нет, как-то некрасиво, - решил мальчик. – Давай все вместе.
    Во время обеда разговор не получился. А после обеда снова разошлись: мужчины на улицу, а мать с сыном остались дома.
—Ты приедешь еще?
—Я очень скучаю, мама. Но мне так жалко папу. Он отпускает, но у него такие грустные глаза, и мне кажется, что я предаю его, оставляя одного.
—А Поля?
—Полька дома почти не бывает. У нее там какой-то парень завелся. Она хочет с ним жить. Недавно слышал, как папа ее уговаривал не торопиться, пока просто встречаться, но она заладила свое: «Мы хотим вместе жить»,
—Но все равно, иногда можешь приезжать. Хочешь, я сама буду приезжать за тобой? А хочешь, поедем куда-нибудь?
—Вдвоем?
—Вдвоем.
—Хочу. Но и сюда хочу. Мне здесь понравилось. Вот если б его не было. Пусть вообще никого не было – только ты и я. А мы тогда бы папу позвали.
     И сам рассмеялся, поняв, что сказал несуразное. Но смех был нерадостный.
—Ты сегодня такая умиротворенная, – сказал Михаил вечером, когда проводили гостей. – Мне понравился твой отец. Ты похожа на него.
     Почаще бы такие вечера – и жизнь наладится.
     Иру поражало, как чувствует ее Михаил. Ей казалось, что он знает каждое движение ее души. И ее поражало его умение сделать замечание необидно, мягко. Она изо всех сил старалась учиться этому. Они становились все ближе и роднее и понимали друг друга иногда даже с полувзгляда.
     «Неужели бывают люди, которые так интересуются тобой, будто ты – главное  в их жизни? Как я могла прожить жизнь  и не знать, что не все отношения такие, как у нее были с мужьями: с Игорем равнодушные, а с Андреем доброжелательно-дружеские», - думала Ира и радовалась, что Жизнь подарила ей встречу с таким человеком.
     Но у жизни свои планы и она не собиралась быть спокойной и радостной.
     Позвонил отец и сообщил, что Поля выходит замуж и приглашает всех на свадьбу.
—Я спросил ее – а мать?
—У меня нет матери. У меня два отца: Андрюша и папа Игорь.
—Я пытался говорить с ней, но она сказала, что ей стыдно будет перед новыми родственниками за то, что мать так подло бросила отца.
     Отец помолчал и продолжил:
—Что же такого подлого сделала твоя мама? Она бросила больного беспомощного  человека без средств к существованию и без жилья? Она все оставила вам. Неужели мама не имеет права по-любить? Я не буду передавать тебе слова Полины.
—Догадываюсь, тем более, что многое я уже слышала. Ну, нет, так - нет, моя дочь выйдет замуж без меня. Не надо, папуля, больше разговаривать с ней об этом.
—Хорошо. Может еще передумает – время есть.
     Ира не хотела обсуждать эту тему с Михаилом, но, как всегда, он понял, что опять кто-то рас-строил его любимую. Выслушав невеселый рассказ, он сказал:
—Я сочувствую тебе, моя бедная мамочка, но не вижу, как безболезненно выйти из этой ситуации. Может быть, просто придется смириться и пережить.
     Они продолжали жить своей жизнью, удивляя многих, что такие разные люди нашли друг в друге.
     Родственники в разговорах не касались темы свадьбы, и поэтому разговоры всегда были не-много натянутыми и напряженными.
     Однажды поздно вечером Михаилу Александровичу позвонил его друг Иван и попросил прие-хать:
—Случай уж больно серьезный. Боюсь, что парень останется без ноги.
     Ира быстро собралась и увезла Михаила в клинику.
     Обратно она забрала его назавтра после работы.
—Мы спасли парню ногу! Все получилось! Гонял «байкер» на мотоцикле, но, правда, трезвый был.
—Долго была операция?
—Восемь часов. Я-то потом у Ивана в комнате отдыха поспал, а остальные  работали.

     Через несколько дней позвонил Иван и сказал, что родственники рвутся познакомиться с «главным героем». Михаил не любил всего этого, но по подсказке Иры дал свой электронный адрес. Когда он получил благодарственные письма, то одно из них его очень заинтересовало: «Дорогой Михаил Александрович! Я безумно благодарна вам за то, что вы сделали для моего Стаса! Я буду благодарна вам всю жизнь! Я буду молиться за вас. Знаете, у нас со Стасом скоро свадьба. Если бы вы не посчитали наглостью наше приглашение на свадьбу, то мы были бы счастливы видеть вас!    Навеки благодарная вам Полина».
     Таких совпадений не бывает. Поискав ее в «Одноклассниках», он убедился, что это дочь Иры.
     Пришли благодарственные письма от родителей Стаса. Они предлагали любое вознагражде-ние. Михаил всегда чувствовал себя неловко, когда его благодарили  и, особенно материально. И он ответил: «Я очень рад, что здоровье вашего сына идет на поправку. И самой лучшей благодарностью будет приглашения меня с женой на свадьбу вашего сына».
     «Мы будем счастливы! Вы с женой будете самыми дорогими  гостями на этой свадьбе!»
      Ире Михаил не стал ничего говорить.
      Ближе к свадьбе он сказал, что они приглашены в ресторан, и она должна выглядеть потряса-юще. Ира была уверена, что он хочет сводить ее в компанию друзей.
      Когда они приехали в ресторан, на крыльце их встретили родители  Стаса. Михаила они видели в больнице после операции, поэтому узнали сразу и бросились приветствовать и знакомиться с женой.
—Молодые еще не приехали, - сообщили родители.
      Через несколько минут подъехал кортеж. Высыпала молодежь. Молодые направились к родителям. Одновременно из ресторана вышел Андрей.
      Родители возбужденно сказали:
—Благодаря этому человеку наш Стасик гуляет на своей свадьбе на своих ногах, а не ходит на костылях. Это и есть Михаил Александрович, который сегодня главный гость на нашей свадьбе, и его очаровательная жена Ирочка. Стас с радостной улыбкой пожал руку Михаилу Александровичу и поцеловал руку, сам того не зная, своей теще.
      А Полина стояла обомлев. К ней подошел с изумленным видом Андрей. Они переглянулись:
—Ты же говорила, что не хочешь видеть маму на свадьбе?
—Я не совсем уверена, но, по-моему, она с тем дядькой, который спас ногу Стасу. Он какой-то суперврач. Когда он лечил деда, я не заметила никаких таких способностей. Видно просмотрела.
      Вдруг из одной машины выскочил Павлик и бросился на шею маме:
—Мамулечка! Какая ты красивая! Как я рад, что вы помирились с Полькой. Мне так плохо без тебя.
      Теперь уже вытянулись лица у родственников Стаса и самого жениха.
      Пришлось Полине представлять:
—Познакомьтесь, это моя мама.
—А?.. – начала было задавать вопрос мама Стаса, но муж дернул ее за рукав:
—Милости просим! Очень рады познакомиться с такой прелестной сватьей.
      Полина с мамой отошли немного в сторонку.
—Мама, прости, что я наговорила такие гадости про твоего …
—Михаила Александровича.
—Врачи сказали, что если бы не его помощь, Стасик мог остаться без ноги.
—Давай, Полина, забудем гадости, что мы наговорили друг другу и …
—…попробуем дружить семьями, - сострила Полина, как она всегда умела.
      Ира засмеялась. Вскоре подошел отец с братом Иры – Ильей:
—Помирились?
—А мы и не ссорились, - не сговариваясь, ответили мать и дочь.
      На свадьбе Ира познакомила всю свою многочисленную семью с Михаилом.
      Припозднившийся Игорь, первый муж Иры и отец Полины, сказал:
—Это верх бестактности – прийти на свадьбу дочери с новым бойфрендом.
       С историей появления этой пары на торжестве он был не знаком. Поля повела отца просве-щать о предыдущих событиях.

     Через несколько недель отец  Иры позвонил и предложил Михаилу пригласить в гости Полину с мужем и родителями.
—Ты хочешь этого?
—Давай попробуем, Миша!
—Ну вот, не зря и мангал был сделан.
     И вот собрались гости. Все сразу разбрелись по саду, по дому.
—Да, мамочка, ты не прогадала, - не смогла не съязвить Полина. – Неплохо, неплохо. Да и дядька ничего. Не скучно?
—Не скучно. Он очень интересный человек. Очень интеллигентный и образованный. Он много повидал в своей жизни и многому учит меня. И он любит меня. А главное, услышь меня, дочь, - я люблю его!
—Да-да, мамочка, - рассеянно ответила Поля и побежала к Стасу.
     Отец Стаса Борис хорошо умел жарить шашлыки. Он считал, что к этому делу не допускаются женщины, и Михаилу Александровичу приходилось почти все время быть рядом. А Ира с Людой – женой Бориса, готовили овощи и другую закуску. Людмила была болтушка и, не умолкая, все что-то рассказывала Ире.
     Нельзя сказать, что застолье было интересное, но это было начало отношений. И отшельниче-ская жизнь Иры и Михаила закончилась. Им так хорошо было вдвоем, но почти каждые выходные то одни, то другие гости приезжали к ним. Никогда Ире не приходилось так часто принимать Гостей. Ни она, ни муж не получали от этого большого удовольствия. Только приезды Павлика радовали их. Чаще всего он приезжал с дедом, Николаем Григорьевичем. Мальчик стал привыкать к Михаилу и даже стал называть его «деда Миша». Они ходили на рыбалку, вели свои мужские разговоры, и Павлик стал оставаться на несколько дней.
     Еще приятны были приезды коллег Михаила. Иван, его друг собирал компанию - и они пре-красно проводили время. Ире всегда было приятно, как коллеги относятся к ее мужчине, и она гордилась тем, что он – такой достойный, рядом с ней.
     Осенью, на закрытие сезона, Ира и Михаил собрали всю семью. И даже отец и мать Иры, раз-веденные много лет назад, приехали. Последний раз они виделись на свадьбе среднего сына Любы Алексея ( «Братья и сестры» ). И Илья стал относиться терпимее к Михаилу. А дети вели себя свободно, видимо понемногу привыкая, что это и их дом.
     Подошла Любаша:
—Счастлива, сестренка? Не отвечай – вижу, что счастлива. А я таких мужчин не встречала. Хоть и на своего не жалуюсь, но он не такой… Твой умный, интеллигентный – это так, но не это главное в нем. Что-то еще есть, что цепляет за душу… Да и пусть врач в семье будет! – полушутливо закончила Люба, но видно было, что не получается у нее высказать свое отношение к новому зятю.
—Спасибо, Любочка! Я очень рада, что вы приняли его.
—Мы-то что, ты радуйся, что дети привыкают.
—Радуюсь-радуюсь, и Миша радуется.
—Это хорошо, когда одному оба радуетесь.
—Смотри, и мать с отцом о чем-то говорят.  На свадьбе Алешки они даже не подошли друг к другу.
—Как Алеша?
—Уж очень он обозлился на жену и брата. Никак не может им простить предательства. (История описана в повести «Братья и сестры» ). Я и сама ничего не могу поделать с собой, какое-то нехо-рошее чувство к Маше я испытываю. Хотя вижу, что живут они с Сашей и Алисой очень ладно. Сватья, Татьяна Георгиевна, часто к ним ездит. Вот уж не ожидала от нее такой привязанности к внучке!
—Почему?
—Такая холодная, казалось, бессердечная женщина: вся в работе. У нее и с Машей и с моим Са-шей теплые отношения.
—А бывшая жена Саши? И почему девочка с отцом и мачехой?
—Даша… Молода она еще для матери. Это Саша хотел ребенка, а у нее «так получилось». Я даже о ней и не знаю. Знаю, что иногда они с Лешей встречаются – две пострадавшие стороны.
—Ну, про Антошку я знаю – что у них все хорошо, и у тебя они часто бывают.
—Да, так непросто все начиналось, а теперь… Дай Бог им здоровья и счастья!
     С таким удовольствием сестры давно не говорили.

      Больше всего Ира любила вечера. Особенно уютны были зимние вечера. Ни с кем не было ей так интересно, как с Мишей. Телевизор они почти не смотрели, у них всегда было о чем погово-рить. Михаил был отличный рассказчик. Он очень часто вспоминал свои годы службы в госпитале Южно-Сахалинска, где и познакомился со своей первой женой.
     Рассказывал, какая красота вокруг: сопки, горные реки. Летом все цвело огоньками и саранка-ми  (дикие лилии). Трава по пояс, а деревья пониже, чем здесь. А зимой были такие снегопады, что утром надо было откапывать дверь, а затем проход к дороге, которую чистили бульдозерами. Бараки, в которых жили врачи, заваливало до крыши.
     Иногда вспоминал интересные случаи из врачебной практики:
—Ты знаешь, я ведь не первую ногу спас Стасу.  Как-то привезли из военного городка  майора. Он проводил занятия у солдат и вместо учебной гранаты  рванул ту, что использовалась на полевых учениях. Решение было однозначно – ампутировать. А я смотрю, майор-то молодой, и сорока нет . Куда он потом? Говорю:
—Давайте рискнем, попробуем.
     Молодой был, горячий. Как согласился завотделением – не знаю. Но ведь спасли. И служил он потом еще. У него жена и две дочки были.
     Михаил никогда не забывал интересоваться делами Иры. Она с удовольствием рассказывала ему о своих сотрудниках, особенностях их характера. Совершенно не разбираясь в специфике ее работы, он мог дать дельный совет, как поступить в той или иной ситуации.
      Они были деликатны.   О семейном прошлом говорили мало, чтобы не обидеть и не ранить друг друга.

     Только сыновья Михаила не желали смириться с появлением Иры в его жизни.
—Напиши завещание на них,  Миша, может, успокоятся тогда, – посоветовала Ира. Она видела, что разрыв с сыновьями гнетет его.
—Нет! Я не хочу, чтобы они любили меня и терпели тебя за то, что все достанется им. Я считал, что у нас другие отношения.
—Не сердись на них. Они просто думают, что я хитрая хапуга обдираю тебя, как липку.
—Пусть считают, как хотят, но ведь глаза есть. Надо видеть, как мы живем, и что для нас главное. Нет! Я решил – я все завещаю тебе.
—Я не приму, Миша, я не смогу обидеть твоих детей.
—Понимаешь, родная, им это не надо. Это для нас с тобой наш райский уголок, наша усадьба, где мы все делаем своими руками, придумываем вместе. А для них – объект продажи. Я хочу, чтоб после меня здесь жили люди, которым это дорого – это ты и твои дети. Они уже полюбили этот уголок.
—Все, Миша, хватит! Не нравится мне этот разговор. Мы с тобой еще здесь поживем и много чего соорудим. Смотри, как ты здесь окреп и повеселел.
—Ага, даже Иван велит обратно на работу идти. «Не похож ты, - говорит – На инвалида».
—Ну, а ты?
—А я начинаю подумывать. Вот закончим беседку, обовьем ее виноградом. Как он смешно назы-вается?
—Девичий. А почему смешно?
—Не знаю. А потом еще хочу липовую аллейку сделать и яблоньки посадить.
—Ну, понятно… «Планов громадье».
                *   *   *
      Через некоторое время позвонил Петр, сын Михаила:
—Батя, а ты только ее родственников в гости зовешь?
—Нет, я очень хочу видеть и вас, и внука, но я должен быть уверен, что никто не обидит Ирину.
—Ну ладно, отец! Не сердись. Побузили маленько – с кем не бывает?
—Вроде как образумились?
—Ну да… Мы же семья все-таки. Шашлычков хочется, да и по тебе соскучились.
—Приезжайте в выходные – все приезжайте. Мы будем вам рады.

     Рада Ира, конечно, не была,  но недовольства никак не выразила, и готовились они к встрече так же, как и раньше.
      В субботу к обеду приехал Сергей со своим сыном Артемом ( с женой он был в разводе ) и Петр с женой Валентиной ( у них детей не было ). Как обычно в выходные, приехал Павлик.
      Дед давно не видел Артема. Они смущались друг друга и не знали, о чем говорить. Выручил Павлик. Мальчики были почти ровесники, и у них нашлись общие интересы.
     А братья с Валентиной ходили по саду и с любопытством рассматривали все.
—Да, батя, потрудился ты тут! И не узнать моей халупы, – признался бывший хозяин.
—Во-первых, не прибедняйся, – дом и был хорош. А во-вторых, я один бы и не справился – мы все с Ирой, да иногда друзья помогали.
     В воскресенье перед отъездом Валентина не выдержала и сказала:
—Я бы не отказалась жить в таком раю.
      Ира вздрогнула и умоляюще посмотрела на Михаила. Но тот, видимо решил поставить все точки над «I»:
—Я написал завещание и этот дом завещаю своей жене Ирине.
—Оп-па! Я же говорил – захватчица! – вроде даже обрадовался Петр.
—Петр! У нас был уговор, – напомнил Михаил Александрович.
—Но всему же есть предел. А родным детям – ничего?!
—А вам жить негде? Или есть нечего? Или рук нет – построить?
      Ира заплакала и ушла в дом. Она решила, что еще поговорит с мужем. Сыновья в чем-то правы. Но зная, что Михаилу и так нелегко, не стала затевать этот разговор сразу.


      Вскоре с хорошей новостью приехала Полина:
—Мамочка, я беременна!
—Поздравляю, дочка! Сколько?
—Уже четыре месяца.
—И как себя чувствуешь?
—Все пугали токсикозом, а его у меня не было. Только все время хочу спать, и слабость, как будто я больна. Хотя доктор говорит: « Беременность – не болезнь, а обычное состояние».
      Через месяц Поля взяла отпуск на работе и приехала к маме:
—Можно я недельки две у вас тут поживу. Работать нет сил. И дома тоже что-то делать нет сил.
—Конечно, поживи. Окрепнешь на свежем воздухе, и бегом будешь бегать.
      Но Поля все спала или ходила по дому вялая. Через неделю Михаил сказал:
—Ирочка, свожу-ка я Полину к нам в клинику. Не нравится она мне.
      Увез, и Полину положили на сохранение, хотя причин вроде и не было.
      Эндокринолог обнаружил узел в щитовидке и назначил пункцию. Ира приехала к дочери, а она плачет:
—Я боюсь. Будут какой-то иглой мне в шею тыкать. Вдруг что-нибудь проткнут.
      Ира пошла к Ивану:
—Неужели такая необходимость делать эту процедуру? Разве она безвредна для беременных?
—Совершенно безвредна. И, если эндокринолог считает, значит надо. Сделаем пункцию и отпу-стим домой. Мы ей немного покололи витаминчики. Анализы неплохие. УЗИ показывает нор-мальное развитие малыша. Лучше спроси, кто у тебя будет.
      Ира была приятно удивлена, что Иван так подробно знает все о ее дочери. Она стала успокаи-вать Полину. Отвлеклись на УЗИ.
—Мама, у меня будет сын! Стасик так рад! А ты, мама?
—И я рада, доченька! Ты будешь прекрасной матерью.
      Через пару дней Полину выписали, назначив прийти через две недели.
      Когда Полина собралась, Ира ей подсказала:
—Ты хоть коробку конфет купи эндокринологу. Она столько с тобой возилась, да уговаривала. И пункцию тебе взяла не больно.
      Полина пришла к врачу с коробкой конфет. Доктор, увидев ее, попросила подождать немного в коридоре. Через некоторое время появился Михаил Александрович со своим другом Иваном. Полина удивилась:
—А вы заболели?
—Нет, Поленька. Заходи.
     Доктор, увидев у нее коробку конфет, растерялась и сбивчиво заговорила:
—Ты мне конфеты, а у меня совсем нехорошая новость, - и посмотрела на мужчин. Они ответили ей сочувственными взглядами. – Поля, у тебя плохие анализы.
—А что такое «плохие анализы»?
      Михаил Александрович обнял девочку, а его друг сказал:
—У тебя, деточка, онкология.
—Онкология?! Рак?! Нет!!! Я умру?!
—Что ты, милая. Нет, конечно! Сейчас мы пойдем к онкологу и он нам все расскажет.
—Я пойду только с мамой.
      Полина достала телефон, набрала Ирин номер и, всхлипывая, сказала:
—Мама, у меня плохие анализы. Они говорят, что у меня рак.
       Этот день, этот час Ира запомнит на всю жизнь. Она была на работе, зазвонил телефон. И че-рез минуту ее лицо окаменело, но по нему текли и текли слезы. Коллеги пытались что-то спросить, но она не слышала их. Снова зазвонил телефон. «Сейчас Полька скажет, что пошутила», – подумала Ира. Но это был муж:
—Милая, я не знаю, что сказать тебе, как утешить. Но ты только знай, что это не так страшно, как звучит. Отпросись и приезжай. Иван сейчас договаривается о консультации онколога. Поля хочет, чтоб с ней пошла ты.
      Ира зашла в кабинет начальника. Вид ее был красноречив.
—У тебя что-то случилось? Не плачь! Скажи! Я могу чем-то помочь?
—Мне надо уйти.
—Хорошо.

      Онколог, мужчина чуть моложе Иры, посмотрев описание стекол, долго листал карту Полины. Видно было, что он принимает какое-то решение.
—Какой срок?
—Почти шесть месяцев.
      Пауза. Тягостное молчание.
—Если я сейчас напишу твой диагноз, детка, тебя сразу отправят на операцию. Конечно, медицина шагнула далеко. И вполне возможно, что ребенка спасут. У тебя ведь мальчик? Мальчики, к сожалению, менее живучи, чем девочки. И вот вы, бабушка, – сказал он, обращаясь к Ире,  –получите только что прооперированную дочь и, в лучшем случае, через пару месяцев слабенького младенца…
—Не тяни, коллега! – воскликнул Иван. – У тебя есть другое решение.
—Есть, но я подставлю эндокринолога и себя.
      Еще немного помолчав, продолжил:
—За три месяца вроде ничего не должно случиться. Кроме того, рак щитовидной железы не дает метастаз. Ты родишь здорового доношенного ребенка – и сразу же ко мне! На операцию – сразу!
—А для ребенка это не опасно? – спросила Ира.
—Нет.
—А для Полины?
—Риск минимальный.
—А как я буду кормить?
—Никак!
—Я так хочу.
—Кормить ты не будешь, ты будешь сразу оперироваться.
—А потом?
—Нет!
      Ира с Михаилом отвезли плачущую Полину домой, где дождались ее мужа.
—Стас! – Полина заплакала еще горше, – я не могу! Мама скажи ты ему.
      Но мама осталась успокаивать дочь, а Михаил ушел на кухню со Стасом.

      Семейство Костиных ( родители Стаса ) оказались очень сердобольными и внимательными людьми. Всеобщими усилиями Полине объяснили, что от ее теперешнего морального состояния зависит спокойствие ребенка. Тема болезни не стала запретной, но и все разговоры вокруг нее не крутились.
      Декрет Полина почти весь провела в доме у матери. Она очень подружилась с Михаилом Александровичем и не могла поверить, что несколько месяцев назад она ненавидела и оскорбляла его. Он старался все время чем-то занять ее или развлечь. Они обсуждали строительство детской площадки, где будут играть ее дети.
—Ведь у меня еще будут дети?
      Ближе к родам Полина уехала домой.

      Они столкнулись у приемного покоя. Стас привез Полину рожать, и они заехали в приемный покой роддома, а Ира привезла Михаила без сознания, и они попали в отделение, которым Ми-хаил  когда-то руководил. Михаил лежал в палате интенсивной терапии. Ира просидела возле него все дни. Медсестры жалели ее, пытались накормить. Ей выделили кровать. Она придвинула ее вплотную к мужу и все время держала его за руку, даже когда дремала. Через четыре дня, не приходя в сознание, он скончался.
     Ира знала, что три дня назад у Полины родился здоровенький мальчик. Но сейчас это было неважно.
      На похоронах было очень много народа, но Ира никого не видела. Она как будто сама потеря-ла все силы. Она даже не могла заплакать.
      К ней подошел Иван:
—Завтра выписывают Полю с малышом. Ты ведь знаешь, ей надо делать операцию. Онколог настаивает, чтобы Поля через три дня была у него. Я разговаривал со Стасом. Его родители рабо-тают и не могут взять отпуск. Если ты будешь сидеть с ребенком, то тебе дадут больничный.
—Я не смогу.
—Сможешь. Считай, что Мишаня – крестник Михаила. Ведь, если бы это обнаружили не у нас в клинике, а в женской консультации, вряд ли был у тебя внук.
—Мишаня?
—Да, ребята решили назвать Мишей.
      И тут Ира разрыдалась. Иван прижал ее к себе и сказал:
—Вы будете ему рассказывать о деде. А тебе, молодой бабушке, сейчас необходимо заботиться о ком-то день и ночь. Иначе ты не сможешь.

     После похорон с Ирой остался Илья. Он – болтун, балагур, и Ира боялась, что он будет стараться развеселить ее. Но он просто обнял ее, прижал к себе и стал баюкать, как ребенка, не говоря ни слова. Слова были бессильны. Два года, прожитые с Михаилом, были годами такого счастья, согласия и нежности, не смотря на все сложности с близкими. Неожиданно Ира встретила любовь, когда и не ждала. Как будто открылась какая-то дверца в ее сердце, которая до этого была закрыта. Она поняла, как он был мудр, сдерживая ее порывы. И благодаря его мудрости они сумели наладить отношения со всей ее родней. И почти все приняли его и полюбили. И мать, и сестра Люба сказали Ире, что они поняли, почему она ушла к Мише. Только со своими сыновьями он так и не смог наладить отношения. После разговора с кем-то из сыновей, Михаил побледнел и замкнулся. Ира решила не трогать его, а поговорить позже, когда он отойдет. Но не успела. Ночью случился инсульт, от которого он и не оправился.
      Перед тем, как отправиться спать, Илья поцеловал Иру и сказал:
—Завтра поедем забирать Польку с малым. Вот и познакомишься с внуком.
—Может не стоит? Такое радостное событие – а я с траурной физиономией.
—Надо, надо, сестренка. А траурную физиономию оставим дома. Понимаешь, родная, получилось так, что у тебя сейчас нет времени вволю нарыдаться, належаться, отвернувшись к стене.  Ты сейчас нужна Полинке и Мишеньке. Очень нужна. Только зная, что за ребенком следишь ты, Поля будет спокойна в больнице. Кому еще доверить ребенка, как не своей матери? Вот такие сложились обстоятельства!
—А сколько Поля побудет дома?
—Дня три-четыре. Тебе где удобнее: у них или дома?
—Здесь. У них я буду чувствовать себя неловко.
—Мы обсуждали это. И Стас сказал, что он будет приезжать с работы каждый день.
—Зачем? Я и одна справлюсь.
—Он – отец, и это его право. Поверь мне, не каждый на его месте так бы решил.
      Назавтра они собрались и поехали в роддом. Возле роддома собралось много народа. Ира видела многих из этих людей вчера, на похоронах. Сегодня они были радостно возбуждены, но когда приехала Ира, все немного смутились и примолкли. Она старалась улыбаться и говорить только о Поле и малыше.
      Вышли Поля и Стас. Отец, гордый, держал на руках сверток в голубом конверте. Поля вышла с огромным букетом. Найдя глазами мать, она, не глядя, сунула кому-то букет, бросилась к маме и зарыдала. Ира тоже заплакала. Через минуту подошел Стас. Ира с мокрыми глазами откинула конверт и сквозь слезы увидела маленькое, но очень славное, уже любимое, личико своего пер-вого внука. Вместе с родителями поехали к ним. Когда ребенок заплакал, Полина начала его кормить.
—Ты что, доченька! Тебе же доктор запретил, – испугалась Ира.
—Мамочка, мне так хотелось! Ну пусть хоть недельку Мишенька поест моего молока. А в больнице я скажу, и мне дадут таблетку или укол поставят. Говорят это больно, когда сгорает молоко. Так пусть это все будет в больнице, без Мишеньки, а сыночек увидит меня уже здоровой.
      Наивная девочка! Она думала, что ей сделают операцию – и на этом все закончится. Но ее ждали месяцы подбора лекарств и годы регулярного контроля у онколога.
      Они стали обсуждать, что привезут к Ире в тот день, когда Поля пойдет в больницу.
—А сколько лежать? – спросила Ира.
       Оказалось, что никто не знает. Ира позвонила Ивану, а он велел звонить онкологу самой, что-бы не через десятые руки узнавать.
—Думаю, дней десять-двенадцать, - ответил онколог. – Сначала надо сделать анализы, потом только -  операция.
—Так долго! – ужаснулась Поля.
      Был назначен день.
       Назавтра пришел педиатр, а потом детская медсестра. Она сказала, что будет приходить два раза в неделю до месяца.
—А малыша здесь не будет недели две, - сказала Поля. Пришлось объяснить всю ситуацию.
—В деревне… Не очень хорошо. И условия не те, и врача нет. Я оставлю вам свой телефон, все передадите маме, пусть звонит мне со всеми вопросами.
—Да вы не беспокойтесь: дом совсем недалеко от города, он благоустроен. Мама за рулем. Телефон я обязательно ей передам – спасибо вам большое.

      Первое купание пришлось на день переезда. Стас строго предупредил Иру, что купать будет он. Он умеет, они с Полей ходили в школу молодых родителей.
      В первый день  с Ирой осталась сватья – отпросилась с работы. Они вдвоем осваивали азы ма-теринства. Стас примчался днем, сразу после обеда:
—Как вы, бабушки, осваиваетесь? Справляетесь?
—Научились делать смесь и менять памперсы, – «доложили» бабушки.
—А что делаете, когда он не спит?
—Он все время спит. Просыпается только поесть. Доесть не успеет – и снова спит.
      Несколько раз за день позвонила Поля.
      Купали втроем, толкаясь у маленькой ванночки.
      Стас сказал, что по ночам он будет вставать сам – надо привыкать, потом надо беречь Полю. Ира была тронута до слез.
      Через неделю выпросилась из больницы Полина. Она была очень слаба. Доктор сказал, что если все будет хорошо, то через пять лет можно будет рожать.
      Полина и Стас прожили у Иры несколько дней, пока у нее не закончился отпуск. К  Мишеньке она испытывала такую щемящую нежность, что слезы выступали. Ира и не представляла, что мо-жет так любить. Внук стал таким родным существом. Конечно, он не заменил ей мужа, но ее сердце принадлежало ему. Иногда ей казалось, что он чем-то напоминает Михаила, хотя у них не было кровной связи.
     В такой тяжелый момент в ее жизнь пришла радость, когда есть чем заняться и есть кого лю-бить.