Химическая реакция

      Он высыпал на стол горсть таблеток. Они рассыпались разнокалиберным пасьянсом – от головы, от сердца… Он хмуро усмехнулся, взял пластиковую аптечку и вытащил еще две невзрачных упаковки. Посмотрел на названия, секунду подумал и добавил к раскладу еще четыре таблетки. За окном было темно. С потолка одиноко светила лампочка. Он набрал в кружку воды и начал глотать таблетки. Удовольствия это ему не доставляло, но еще одна ночь без сна… Нужно попытаться что-то изменить.
      Он взглянул на часы. Стрелки нехотя ползли к полуночи. Мгновенно действует только цианистый калий, но его в аптечке не было. Он вздохнул, перевел взгляд на светящийся монитор и углубился в чтение. Минут через тридцать текст начал плыть перед глазами, мозг перестал понимать слова, и слабые попытки не уснуть сидя выглядели весьма глупо. Он выключил компьютер и нетвердой походкой отправился в спальню.
      Разделся автоматически, побросав вещи на стул (привычка на уровне инстинкта), и, сдернув покрывало, упал на кровать. Перед глазами поплыла темнота, а подушка начала проседать под тяжестью головы. В какой-то момент стало тяжело дышать. Возникло ощущение, что белые перья забивают  рот, перекрывают дыхание. Вдох…


      «Где я?»  Над головой вереницей тянутся сероватые облака. Под собой нащупываю что-то невесомо-пуховое, как перина. Этакий привет из лета в деревне.
      Рядом раздался шорох и перина заколыхалась. Свожу глаза на кончик носа и пытаюсь поднять голову. Со второй попытки вижу чью-то спину, обтянутую белой майкой.
   - Все время этот дурацкий вопрос! На облаке ты, на облаке! Мог бы и сам догадаться!
   - А какого черта я тут делаю?
   - Ты, вообще-то, поосторожней в выражениях… Ну, вылетел ты… на время.
   - Куда вылетел? – после череды неудачных попыток все же принимаю вертикальное положение рядом с собеседником.
   - Из тела. Знаешь, говорят: душа отлетела? Так это когда насовсем. А у тебя – временно. Вылетела – потом вернется.
   - А ты, мужик, кто?
   - Я не мужик, я ангел.
   - А крылья где?
   - Здесь можно и без крыльев.
      Я молча переваривал информацию. Вылетел – это как-то неожиданно. Не планировал вовсе. А временно – это утешало.
   - А если еще не время, то зачем вылетел?
   - Это ты у меня спрашиваешь?! – возмутился ангел. – Я что ли тебе жменю таблеток насыпал? Ты бы хоть инструкцию почитал, фармацевт! В самом начале, раздел «Активные вещества». И прикинул, сколько одних и тех же веществ в разных видах употребил.
      Ангел рассержено пнул ногой пролетающего мимо голубя. Голубь испугался и облегченно полетел дальше.
   - К деньгам, - мрачно ухмыльнулся ангел, глядя вниз.
   - Меня бригада скорой помощи откачает? – с надеждой поинтересовался я.
   - Сейчас! Кто им о тебе сообщит? Тараканы в квартире? Сам очухаешься.
      Мне стало как-то очень грустно.
   - Да, - продолжил ангел, - я не просто так пришел. Меня прислали поговорить с тобой. Сначала думали вызвать Фрейда и не морочить себе голову – скучает старик без живых клиентов – но потом передумали. Мало ли какие он выводы сделает, а тебе потом жить с этим.
    - О чем говорить-то? – я совсем растерялся.
   - На кой черт, прости Господи, ты таблеток наглотался?
   - Я уснуть хотел. И выспаться. Без сновидений. Знаешь, мысли разные приходят в голову, вопросы… Вот и решил применить химию вместо психолога.
   - Тоже мне, Гамлет! – ангел плюнул и достал из кармана пачку сигарет. – Вопросы его замучили! Взял бы книжку умную почитал!
   - Я читал…
   - Но ответов не нашел, - мрачно закончил за меня ангел. – Значит, книжка не та. Другую надо было взять. Кстати, что за мысли-то?
   - Да как сказать, - засмущался я, - о жизни… Зачем это все, какой смысл? Как долго еще проживу? Не сменить ли мне работу? Люблю ли я Веру и, если да, то почему мы не живем вместе? Любит ли она меня?
   - А почему динозавры вымерли, тебя не интересует? – ангел затянулся почти до фильтра и  щелчком послал окурок вниз. – Загадывайте желания!
      Я посмотрел на гаснущую внизу звездочку и от всей души пожелал себе проснуться. Но ничего не изменилось.
   - Нет, динозавры – это тоже интересно. Только о динозаврах книги написаны, вопрос изучается, а со мной как-то неясно... Сижу, изучаю сам себя.
      Ангел презрительно посмотрел на меня.
   - Ты весь вечер читал какую-то муть, наглотался таблеток и все равно мучаешься вопросами. А Вере за два дня ни разу не позвонил, философ… Жалость к себе и познание себя – это разные вещи. Ты так сильно жалеешь себя любимого, что твоим близким от тебя тошно.
   - Что тошно-то? – возмутился я.- Я ей специально не звоню. Зачем с больной головы на здоровую… Нужны ей мои проблемы? Не нужны. У нее своих хватает.
   - Ишь, какой благородный! За всех все решил и героически преодолевает трудности в гордом одиночестве. Медаль тебе на грудь надо повесить – это точно. Ты четвертую ночь не спишь из-за собственной дури, а Вера – из-за тебя. Переживает. Думает о твоем больном сердце, о том, что тебе нельзя много курить и переутомляться. А ты глобальные проблемы своего масштаба решаешь.
   - А кто их решит? Ведь надо же и подумать когда-нибудь. Тем более, уже не мальчик.
   - А думать так, чтоб не в ущерб любящим тебя, ты не можешь?
   - В смысле?
   - Например, встретится с Верой, рассказать ей, что тебя волнует, объяснить все…
   - Не хочу я никого видеть!
   - Знаешь, ведь даже я не могу предугадать, какие просьбы достигнут ушей Божьих, и как Он это поймет и исполнит… Ведь может и буквально.
      Мы молча задумались о неисповедимых путях Господних. Ангел протянул мне открытую пачку и мы закурили.
   - Ладно, давай по порядку.  Зачем это все и какой смысл – тебе никто не ответит. Ни умные философы, ни я, ни даже Он, - ангел махнул рукой куда-то неопределенно. – И сам ты ничего нового в этом вопросе не откроешь. Прими, как есть. Вот прихоть такая – Его, природы, судьбы – без разницы.
      Дальше. Проживешь – сколько Бог даст. Считай, что это ответ. Другого не будет. Сменить работу – всегда пожалуйста. Но сам подумай о достоинствах и выгодах того, что имеешь сейчас…
   - Да достало все!
   - Посмотри на вопрос с другой стороны: сколько раз ты менял работу? И что, где-то было лучше или по-другому?
   - Нет.
   - Тогда зачем искать то, чего нет?
      Я молчу. Крыть нечем. Точнее, есть чем, но сидя на облаке как-то неудобно. Ангел, будто не замечая, продолжил накалять обстановку.
   - Теперь давай про тебя и Веру. Вы оба друг друга любите, ты это знаешь и чувствуешь, но продолжаешь изводить и себя, и ее какими-то исканиями. А нужно просто поговорить.
      Тут химия в моей крови сделала парочку чудесных превращений, и я откинулся на облако, как ранее на подушку.


      Воздух постепенно растворялся в табачном дыме. Вера подошла к окну, распахнула его, сделала глубокий вдох и повернулась ко мне.
   - Милый, не молчи! Что с тобой?
      Я отвел глаза. Вот уже полчаса я пытался выставить Веру, если не из квартиры, то хотя бы из кухни. Безрезультатно. Она перемыла посуду, полила цветы, оттерла въевшиеся пятна кофе и чая со стола и все время пыталась вызвать меня на откровенный разговор.
   - Вера… уйди. Я не могу с тобой говорить.
   - Почему?
   - Есть вещи, о которых мужчина не должен, не может говорить.
      Мельком взглянул на Веру. У нее лицо – не поймешь – то ли плачет, то ли смеется. Похоже, что изо всех сил пытается не засмеяться.
   - Это о чем же ты не можешь говорить?
   - Вера, есть темы, которые с женщиной не обсуждают…
   - Милый, у тебя первые признаки импотенции или ты обнаружил, что лысеешь?
   - Вера, прекрати говорить глупости!
   - Да ты бы себя со стороны послушал! Что я должна подумать после такого заявления? Послушай, я ведь тебе друг…
   - Вера, женщина не может быть другом.
   - Вот как?! Это почему же?
   - Прости, но я как-то не могу себе представить, что я переспал с другом. У меня нормальная ориентация и подобное просто в голове не укладывается. Ты - женщина, ты – любимая, но уйди сейчас. Я тебя очень прошу, оставь меня одного.
      Вера на секунду закрыла глаза, как будто от пощечины. Я старался смотреть на тлеющую сигарету. Мне больно, любимая, я себя по живому режу, но я не могу сейчас, не могу. И извинятся не стану. Мне плохо.
      Пока я любовался сигаретой, Вера вышла из оцепенения и очень быстро, чтобы я не успел предупредить ее движение, присела передо мной, обхватила руками мое колено и посмотрела снизу вверх. Это был запрещенный прием. Ее глаза стали… в них была тревога, любовь, боль, слезы. Это все вызывало в памяти образ спаниеля с тоской и преданностью в глазах. Глядя на Веру, хотелось плакать вместе с ней.
   - Вера, не надо… уйди!
   - Нет.
   - Послушай, меня все достало! Моя жизнь, работа – все!
   - Все – это очень широкое понятие. Я в него тоже вхожу?
   - Нет, Вера, не передергивай!
   - Я просто уточняю…
   - Вот только твоих слез не хватало! Вера, мне и так хреново, а тут еще ты…
   - Я не плачу, милый, - Вера прижимается щекой к моему колену и почти незаметно вытирает слезы, прячась за прядью волос.
      Я устало закрываю глаза. Мне кажется, что любовь превращается в ненависть…


   - Ты что, спишь?! – ангел возмущенно ткнул меня в бок. – Я тут разглагольствую, а он, вместо того, чтобы проникнуться, решил отоспаться!
   - Прости, как-то само вышло, - сонно бормочу и вновь усаживаюсь рядом с ангелом. Вокруг все также серенько, но меня это вполне устраивает. Ангел внимательно посмотрел на меня, протянул пачку сигарет и заботливо поднес зажигалку.
   - Ну как тебе?
   - Что именно?
   - Ну, вот эта мечта поэта – «уснуть и видеть сны». Каково на самом деле?
   - Лучше уж без сновидений, чем такие, - я мрачно смотрю в облачную даль.
   - Что хоть снилось? – ангел явно сгорал от любопытства. Еще бы! Сон во сне. Шизофрения какая-то… Вот Фрейд рассказу порадуется!
   - Один из разговоров с Верой.
   - Сон в руку, - хмыкнул ангел.
      Мне захотелось дать ему подзатыльник. Да так, чтобы он с облака слетел. Интересно, в конце концов, как он без крыльев полетит! Ангел, видимо, почувствовал недоброе и сменил тон.
   - Ты не подумай, что какой-то особенный, и все заинтересованы исключительно твоей судьбой. Просто стечение обстоятельств, которым решили воспользоваться.
      Я молча смотрю, как вниз летит окурок. Когда же я проснусь? А если ангел ошибается, и я не проснусь? Мысленно приказываю себе открыть глаза. Ну да, как же! Они и так открыты.
   - Слушай, а ты что, мой ангел-хранитель?
   - На всех ангелов не напасешься! Я просто был не очень занят, вот меня и послали. Во всех смыслах… - мрачно добавил он.
   - Ба-а-а… Да у тебя самого проблемы!
   - Слушай, а ты где-нибудь когда-нибудь видел психолога или психиатра, получившего образование не для того, чтобы разобраться в первую очередь со своими проблемами, а исключительно для того, чтобы помогать окружающим?
   - У меня мало опыта, не могу ничего сказать.
   - Лиха беда начало, - усмехнулся ангел. – Будешь дальше кухонной философией баловаться, да на собственный пуп медитировать, так познакомишься со светилами данной отрасли.
   - Слушай, да я случайно с таблетками напутал!
   - Что-то я не встречал еще чистой и незапятнанной случайности… Ладно, про динозавров тебе рассказать?
   - А что, можешь?
   - Да запросто! Вот слушай: начнем с того, что никакого внезапного и повального вымирания динозавров вообще не было…


      Он открыл глаза. В голове стояла снотворная муть, во рту – химический привкус лекарств. Что-то настойчиво пищало возле подушки. Он пошарил рукой и обнаружил мобильный. Не глядя, нажал кнопку.
   - Да…
   - Милый, ты в порядке? Я второй час дозвониться не могу.
   - Вера… да, в порядке, - он попытался придать голосу бодрость, но язык плохо слушался.
   - У тебя голос странный. Что случилось?
   - Не волнуйся. Это от снотворного.
   - Ты знаешь, который час? Ты сколько выпил?
   - Вера, все в порядке…
   - Я сейчас приеду!
   - Вера, не надо, все в порядке…
   - Это был не вопрос. И не предложение. Я просто тебя предупредила – минут через тридцать я буду у тебя.
   - Вера!
      Но мобильный уже молчал. Перезванивать и спорить сил не было. Он на минуту закрыл глаза…
      А когда открыл – увидел глаза Веры, которая с грустью и любовью смотрела на него.
   - Милый, скажи мне, что случилось?
      Он осторожно погладил ее по щеке.
   - Вера… выходи за меня замуж.