Матриархат

     Это черт знает что! И откуда только сны берутся? Кто, какой Морфей задает сюжеты и засылает их нам, беспомощным в состоянии сна? Вот некоторые умники говорят, что это мозг в спокойном состоянии рисует нам картины, так или иначе связанные с нашей прошлой жизнью. Как бы не так! Порой приходится дивиться, сколько фантазии у тех, кто засылает сны нам по ночам. То начинают сниться женщины, которых ни разу в жизни не встречал, то какие-то персонажи ужастиков. которые не смотрел и презираешь из-за их тупости, то еще какая-то дрянь. Уму непостижимо!..
     Вот и в этот раз приснилось такое!
     И день-то был спокойный, не переутомился, не выпивал, книг не читал, телевизор дурацкий не смотрел, а вот надо же.
     Лег спать, как и положено, в половине двенадцатого, как только начал зевать за компьютером, укрылся одеялом и вскоре заснул. И тут началось...
     Стою я на незнакомой местности, почему-то практически раздетый - только одна набедренная повязка из шкур, в руках дубина, а прическа такая, словно я несколько лет в парикмахерской не был и щетку для волос потерял. И что самое неприятное - босиком, даже тапочек нет.
     Мама родная, а вокруг никого... Только камни, скалы да редкий кустарник. "Вот вляпался! - думаю про себя. - И чего теперь делать?"
     Глянул на небо - тучи собираются, а я голый и на равнине. Огляделся - в скалах темное пятно, никак пещера темнеет. Рванул туда, по ходу травы нарвал, пока она дождем не намочена. Лег сразу за входом в пещеру на эту траву, соображаю, что дальше делать?
     И уже начал было засыпать, как из глубины пещеры голоса послышались. Понятное дело, человеческие...
     "Слава Богу, не один - живые люди есть" - подумал я и осторожно стал пробираться вглубь пещеры. Глянь, а за поворотом довольно большое помещение, костер горит и люди, такие же голые, как и я, тоже в набедренных повязках. И крик стоит: две бабы тянут мужика за руки в разные стороны.
     - Сегодня он мой, - орёт одна.
     - Нет, мой, - отвечает ей другая. - Сегодня среда, а твой день - четверг.
     - Ты в календарь смотрела? - кричит первая. - Все спутала...
     А мужик дурью вопит:
     - Я больше не могу, сил моих нет.
     - Не можешь, заставим - это уже третья вмешалась и тоже руки к мужику тянет
     - А ну, не трожь! - ногой оттолкнула ее ногой одна из спорщиц. - Твой день в субботу.
     "Э, надо отсюда сматываться", - подумал я и, пятясь задом, побрел к выходу. Да по дороге задел какой-то камень, и он загремел, вываливаясь по склону.
     Голоса тут же стихли и я, ожидая погони, рванул вон, выскочил наружу и спрятался за выступом скалы. Сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки.
     А бабы, выйдя из пещеры, стали осматриваться и недоуменно переговариваться. Черт меня дернул высунуться и глянуть, что они делают. Тут-то меня и заметили и бросились в мою сторону.
     "Нет, просто так я не дамся" - решил я про себя и рванул вверх на скалу. До сих пор никогда в горах не был и не лазил на них, а тут взлетел на самую вершину, словно на крыльях.
     А бабы за мной. "Стой! - кричат. - Все равно возьмем!"
     Я им в ответ: "Живым не дамся!"
     Стою на ветру, оглядываюсь. Выше только небо, кругом обрывы, бежать некуда. А те уже приближаются.
     - Я со скалы прыгну! - кричу им.
     Они остановились, переговариваются между собой. А потом одна из них, видно, самая бойкая, кричит мне:
     - Ты чего, баб боишься? Девственник что ли?
     Я растерялся, дрожу от страха, представляю, как они делить меня станут, как того мужика в пещере! Возьми и ляпни:
     - Ага!
     Та, шустрая, отвечает:
     - Так это мы быстро исправим! Спускайся, мы на тебя тоже график составим.
     - А много вас? - начал я переговоры, стараясь оттянуть неизбежное.
     - Женщин восемь, а мужик всего один, - отвечает она. - Ты второй будешь. Ты нам нужен для улучшения породы.
     - Да я не породистый, - стараюсь я бодриться.
     - Ничего, мы тебя откормим, будешь, как жеребец табунный, - кричат.
     - Простата у меня, - уцепился я за последний козырь, хотя имел весьма смутное представление, о чем говорю.
     - У всех простата, да ничего, живем, - откровенно хохочут они. - Ну, так что? В пропасть или к нам? У нас сейчас олень дожаривается, чуешь, как мясом пахнет?
     А я со вчерашнего дня ничего не ел, живот подвело, бурчит... "Нет, - думаю, - лучше уж бабье царство, чем смерть. Да ладно бы смерть, а то рухнешь со скалы и только изуродуешься, на всю жизнь калекой останешься".
     - Согласен, - кричу. - Но при одном условии: работа, как на Скорой помощи - сутки через сутки - день работы, следующий выходной.
     Девки заинтересовались, стали советоваться меж собой. А та, что побойчее, груди руками поддерживает, бедрами играет, словно невольница в гареме перед султаном, спрашивает:
     - С кого начнешь?
     - А вот хотя бы с тебя, - отвечаю.
     - Ну, тогда пошли, накормим для начала, - отвечает.
     Глянул я напоследок в пропасть, вздохнул и стал спускаться. А та, бойкая, вцепилась в меня и зло поглядывает на подруг: мой мол, никому не дам!
     Меня и впрямь накормили до отвала, а потом все сели в круг, в центре меня с бойкой оставили...
     Вспомнил я несколько поз из "Камасутры" и принялся за дело. Это вызвал небывалый восторг у публики. Возбудились, вскакивают, пальцем в нас тычут, обсуждают. Гляди того, на меня кинутся всем скопом...
     Но я в минуту отдыха напомнил им:
     - Договор дороже денег! График, дамы...
     Месяц я выдержал, а потом стало невмоготу. Тело болит, силы истощаются, хотя меня и кормили изрядно.
     Решил напроситься на охоту - мол, мышцы надо размять, а то так я и ослабеть могу. В день, когда у меня был выходной, дали мне копьё, вернули мою дубину. Пошли всем гуртом.
     Я, глядя искоса на них, взглядом в землю упёрся - вроде как следы зверей ищу, а сам боком-боком, да в стороночку.
     Отошел на порядочное расстояние от охотниц, голову приподнимаю, высматриваю, куда бы рвануть. И тут замечаю - высунулся из-за дерева какой-то мужик - тёмный, весь шерстью покрыт, даже лицо, и пальцем меня манит к себе.
     "Была -не была, - думаю. - Только бы он не оказался гомосексуалистом, а так и выручить может".
     Подошел к нему с опаской, а он мне и шепчет:
     - От баб сбежал?
     - Ага, - отвечаю, а сам оглядываюсь, не преследуют ли меня?
     - Пошли, я тебя выручу, - шепчет лохматый. - У меня укрытие есть, ни один зверь не найдет.
     - А бабы? - спрашиваю.
     Мужик задумался, а потом прошептал:
     - А эти, если их припрёт, иголку в стоге сена сыщут. И не одну... И все-таки шанс есть.
     И мы пошли. Через какие-то буреломы, завалы, овраги, даже через болото перебрались. Когда я уже начал изнемогать, он говорит нормальным голосом:
     - Пришли...
     В густом подъельнике, сквозь который пробраться можно было только ползком, оказалось некое подобие шалаша.
     - Вот мои апартаменты, - говорит волосатик. - Располагайся, как дома.
     А я так устал, что свалился на лапник, да сразу и уснул. Сколько спал, не помню, только вечерело уже.
     - Где я? - шепчу.
     А тот смеется:
     - Можешь говорить спокойно - вечером-то не охотятся.
     - А ты кто? - спрашиваю.
     - Да такой же, как ты, беглец, - засмеялся он. - Больше года я был у них в плену, сбежал и вот уже третий год живу здесь, как Робинзон Крузо.
     - А чего к нормальным людям не идешь? - спрашиваю.
     - А где ты видел нормальных? - поднял он брови.
     - Ну, я имею в виду цивилизованное общество, - отвечаю.
     - Цивилизованное? - усмехнулся он. - И ты еще называешь это общество цивилизованным? Землю загадили, реки отравили, атмосфера - в городах дышать нечем. Бесконечные войны, а так называемые "лучшие умы"  заняты либо созданием средств уничтожения себе подобных, либо циничным выкачиванием денег из бюджета, занимаясь надуманными ими же идиотскими и бессмысленными проектами и доказательством идиотских версий и гипотез.
     - А простой народ?
     - А ты посмотри, с каждым годом происходит расслоение общества, падают нравственные устои, растет число гомосексуальных связей, молодежь полностью игнорируют старшее поколение, хотя сама ничего не способна производить, а зато неоправданных амбиций у молодых выше крыши. Да что говорить - деградация людей идет более стремительными темпами, чем технический прогресс. Вон, до сих пор пропагандируется идиотская теория Дарвина, хотя большинство специалистов понимают ее надуманность...
     - Разве Дарвин не прав? - спрашиваю
     - А ты поживи здесь с мое - обрастешь шерстью, как и я - это естественная реакция организма на изменившиеся условия обитания и рацион питания. Или вон посмотри на племя, из которого мы оба вырвались - это же бывшие "нормальные" люди - далекие потомки староверов, некогда ушедших в леса от преследования патриарха Никона и его сторонников. Это ли не доказательство инволюции, которая происходит значительно быстрее, чем эволюция.
     - А выхода из создавшейся ситуации ты не видишь? Откуда такой пессимизм? Мы все-таки Homo sapiens - люди разумные.
     - Это мы, самовлюбленные, так себя назвали. А поступки наши говорят об обратном.
     В это время на небе начали сгущаться тучи.
     - Давай-ка спать, под дождь хорошо спится, - предложил хозяин шалаша.
     Уже засыпая, я услышал громкий раскат грома и в испуге вскочил.
     Было уже утро, сквозь шторы в окна заглядывал пока еще робкий рассвет. Рядом на кровати мирно спала жена.
     "Надо же присниться такому", - удивился я и тихо прилег рядом с женой досыпать.

 
                К читателю, который посчитает
                рассказ излишне фривольным.

     Определенной части читателей этот рассказ может показаться излишне откровенным и вызвать неприязнь к автору. Поэтому я вынужден напомнить, что в мировой литературе встречаются еще более откровенные произведения, однако эти авторы пользуются непререкаемым авторитетом, а описание ими сексуальных сцен принимаются вполне спокойно без антипатии.
     А таковых немало. Достаточно вспомнить такие имена, как французы Проспер Мериме, Александр Дюма, Оноре де Бальзак, Понсон дю Тюрайль (автор "Парижских тайн"), Ги де Мопассан, немцы  Стефан Цвейг, Генрих Манн, а также Джеффри Чосер ("Кентерберийские рассказы"), Апулей ("Золотой осел"), Аббат Прево ("История одной гречанки"), Джованни Бокаччо ("Декамерон"), З.Обермайер ("Калигула"), Рафаэлло Джованьоли ("Мессалина"), не говоря уже о поэтах античного времени.
     Сюжеты подобного рода интересовали и русских писателей - Александра Николаевича Афанасьева ("Русские заветные сказки"), А.Н.Толстого (малоизвестный рассказ "Баня"), А Горского ("Нерон. Денди, которого считали сатаной"), Владимира Набокова ("Лолита") и др.
     Сексуальные отношения - такая же естественная потребность человека, как дыхание, голод, движение... И не надо этого стесняться, но и не переходить меру этики, как это во времена галантного века делал, например, Пьер де Бурдей, публиковавший стихи слишком откровенного содержания. К примеру, такие

                Коль вы меня ни разу не ...,
                В том не моя вина.
                Ведь вы меня нагою повидали,
                Я преизрядно сложена!

     Но в тоже время с ним нельзя не согласиться, когда он в трактате "Галантные дамы" писал: "Доказано уже, что любая красивая женщина, испробовав хоть однажды любовную игру, никогда уже более не откажется от нее, ибо каждая последующая  будет для нее все приятнее и слаще".
     И далее: "Отношу все сказанное к женщине, а не к мужчине, которому назначена самая трудная часть работы, что с годами делается ему не под силу. Почему он и вынужден, по прошествии юных лет, воздерживаться об любовных услад, к великой своей досаде и неудовольствию. Женщина же в любом возрасте сама не трудится, но лишь принимает, высасывая, точно пиявка. весь жар и всю кровь из мужчины..."
    Не поэтому ли женщины живут дольше мужчин?