Забирая сердца. Глава 3

 Диссонанс миров будит небытие...


«— Что, если бы во вселенной существовало лишь несколько планет — красочных и таких же полных страстей и порывов. Не включая солнце, разные миры бы находились в разных местах, но и не так далеко, чтобы увидеть, познать и не вторгаться к чужим соседям вселенной.
Их было лишь трое: Первая планета брани, искусства, добра и простоты, и, в то же время, войны и разделения земель между человеком и человеком. Вторая планета, покрытая светом хранителей, таких же, как и в первом мире, но с чистым внутренним обликом отливающим белизной, возродившей внутри дар, призванный поддерживать гармонию и равновесию между миром первоэлементов. Частицы возгорались в них, когда дело доходило до силы и могущества. И если всмотреться, можно было увидеть фигуру, собранную из переливающей материи воздуха и тонкой души выглядящей как сияющий свет. И, наконец, третий мир существовал из мрака, хаоса и бесчувствия, то, что могли сотворить в черную ночь.
И если завеса миров рухнет, наложив один на другой, появится раздор между ними. Появятся общественные заблуждения и ярлыки под ложными знаниями первого мира о тьме и свете, зле и добре, инь и ян. Старые с гнилыми бородавками на лице, совокупления с инкубами, заманивание красотой, так выглядят демоны в третьем мире, но никак не во втором. Кто-то ошибся, но не до конца.
Но из чего вообще состоит концепция параллели между плохим и хорошим, и склоняется ли это в пользу бихевиоризма? Невозможно ли черное без белого и наоборот? Имеется ли баланс и равновесия между противоположностями?
И чем мы так заслуживаем, что создатель соединяет три мира в один с существом тьмы, света и простоты. Чем заслуживаем жить в вечной борьбе с темнотой, заполняющею потайные уголки земли?
Но мы всегда забываем, что каждый мир погибнет без существования другого, что есть еще одна планета, без которого свет был бы невозможен.
Ибо если солнце освещает человека, тень всегда следует за ним.…Это и есть проклятье…— Март 30, 1968. Заметки одного из хранителей ордена».

    Дэниел точно шипящая змея, извивающая вокруг телом добычи, проводит мокрую дорожку губами на шее девушки, у которой вырывается несдержанный стон. Она принимается ласкать его, спускаясь ниже, в то время, как он резко сжимает её волосы. Под скорлупой равнодушия застывает сущая злоба, характерная для него. Тьма бушует в его венах. Он не получает должного удовлетворения, когда она поддаётся ему. Что может в нем скрываться еще, если он сдал все карты и разорвал прежнюю маску? Некая пустота нужна чтобы познать все прелести его сущности. В этом и его истина, пустота завораживает своими чистыми оковами мрака и бесчувствия. В ней все выстроено, все гладко и до эйфории, совершенно, без лишних точек и недосказанности. Демон проникает в неё, ожидая взамен вечной неуязвимости и красоты на теле. Он вращается в постоянном кругу вечности без конца, приходя из одного этапа в другой. И сейчас как раз тот этап, когда нужно познать ту пустую тьму, окунуться в грех омертвления и восстановить бывалую силу. Регенерация его рук прошла довольно быстро, и сейчас, в меру мускулистые руки идеала, поднимают шатенку. Некий блеск горит в его глазах в предвкушении будущей крови.
И как только он мимолетно окидывает взглядом будущий труп, он застывает.
— Кэтрин?
— Чего? — Огрызается Кэтрин. — Вообще-то, я Минди.
— Какая к черту Минди… — Бормочет он, часто выдыхая.
Карие глаза смотрят на него, ни на секунду не раскрывая свой мираж. Пухлые губы улыбаются и Кэтрин, нависая сверху, проводит пальцем по его лицу и говорит:
— Что, какая-то сучка насолила тебе, судя по твоему взгляду?
Моргнув, его иллюзия исчезает в зеленых, ярко накрашенных глазах. Он рыкает и силой кидает её от себя. Распутная девка сваливается с кровати и слышится хруст кости. На парня обрушивается поток громкой брани, когда она пытается встать на сломанную ногу.
— Катись отсюда, а не то разорву на куски! — Рычит демон с не похожим на человеческий голос, и девушка в страхе утыкается о стену позади себя, видимо, заметив его черные зрачки, убегает.
Он хватается за переносицу, его прекрасное лицо искажено гневом, смешанным с безумством. Внезапно он кричит, боль снова пронзает его и Дэниел Сноу валится на пол. Крик превращается в неистовый сверхъестественный рык. Рука зажимает грудь и срывает дорогую рубашку. Внутри словно сталь ножей разрастается до размера мечей, рвущую кожу в области легких, хотя он даже не знал какого это чувствовать внутри. И это чувство возвращается, судорога сводит его конечности, но ему удается встать. Даже когда ему оторвали руки, он никогда не был так уязвим как в эти приступы, когда боль одолевает его. У него есть пульс, как и сердце в наличии, но все это видимость скрывает монстра внутри. Тьма не спасает, не заживляет, потому что нечего. У него ненастоящее, основанное на вирусе, сердце, которое в данную минуту выжимает с обеих сторон. Звук рвущегося и одновременно чего-то хрустящего разрастается на его теле, словно сердце хочет сжаться и выплеснуть остатки пепла из него. Демон подходит к зеркалу, захлестываясь недовольством собственного вида. Брови идеала нахмурены, а глаза мечутся молниями. На груди все та же схема ответвлений от самого сердца. Оно гниёт изнутри, а черные вены снова достигают лица, добываясь до скул в виде завитушек.
Вот уж дьявольская сука! Она лезет везде и ей удается даже залезть в его покои. Если бы он послушал себя, ничего этого бы не было. Она что-то сделала с ним, а точнее не доделала на том кукурузном поле. В гадком разуме всплывают ненавистные слова ведьмы: «Я сломаю твое сердце. Заставлю гнить изнутри, чтобы мир увидел настоящего серого жалкого монстра».
Дэниел в ярости искривляет рот, разбивая зеркало кулаком. Стена рушится, а осколки впиваются в его кожу. Все моментально заживает кроме единственного — сердца. Он успокаивается тем, что когда найдет девчонку, задушит её голыми руками и съест её сердце по кусочкам, только это, его немного успокаивает, однако не приносит нужной эйфории, какой он всегда испытывает. В поисках утоления жажды он до безумства решается догнать, убежавшую со сломанной ногой Минди.

***



Кэтрин не очень любит воронов. Ей не предоставлялась возможность узнать, что именно они оказались чем-то важным в жизни хранителей. Птицы являются неким сопроводителем и, также, раньше передавали записки со времен отсутствия телефонов. И если твоя птица умирает, значит, умирает твоя магия и на смену ей появляется другая, сильная, копия светлой — черная. Кейт игнорирует тот факт, что именно это и происходило во времена учебных дней обычной школы.
— Давай, Кэтрин. Я знаю, ты сильнее, чем ты думаешь. Ты сильнее их.
На темно-зеленых глазах Карла застывает огонек решительности и чего-то еще. Кейт не может не заметить двусмысленность его речей. Имеет ли он в виду своих же хранителей или же иных?
— Не думаю, что у меня, кто только познакомилась с этим, получится с первого раза…в отличии от тебя.
В руках она держит огромный лук и не уверена, правильно ли, вообще, это делает. Впереди неё стоит метка и сама же цель для выстрела стрелы, зависшая в воздухе. Кто-то поддерживает её и, похоже, это Карл. Кейт удивляется, как ему удается отдавать внимание и ей, и силе, которую он использует в данный момент. Они расположились среди разных видов деревьев и обрушенными колонами возле Центрума с остальными людьми, практикующими способности.
— Давай я помогу, — говорит он и встает позади неё, накрывает поверх её рук своими, концентрируя на правильное направление.
Кэтрин чувствует внезапное чувство обескураженности и напряжения. Дыхание Карла у уха девушки сообщает, что он слишком близко. Кейт останавливает себя отодвинуть его, из-за чистого любопытство нахождения рядом с ним.
— Сосредоточься на цели и силе. Здесь главное не сила твоих рук, а твоих способностей. Стрела всегда будет направлена именно туда, куда хочешь ты. Даже если ты никогда не держала лук, ты должна перенаправить его с помощью магии.
— Может лучше пушку или что-то там более…полегче. — Бормочет она, стараясь выглядеть беззаботно.
— Ты не сможешь победить их же холодным оружием. Тебе лишь нужен навык меткости и сообразительности.
— С последним, наверное, будет напряг. — Снова, внезапно, говорит Максин, оказавшаяся рядом.
— Послушай, — Карл обращается к Кэтрин, посылая раздражённые взгляды к Максине. — Чтобы возродить и управлять силой, надо верить в неё.
Наконец, Кэтрин, отступая, опускает лук и обращает свой укорительный взор на Максин, — чуть ниже её ростом.
— Тебе нечем заняться? Ты единственная кто ведет себя так, словно умнее всех.
— Не исключаю этот факт.
— Не исключаю, тот факт, что ошибка всех умников считать, что нет кого-то умнее тебя.
— Неужто чья-то цитата?
— Ну, я должна была быть подготовлена к встречи с тобой. — Язвит она в ответ и, снова, сосредотачивается на цели, чувствуя прилив энергии и злости.
— Что-то, нервная ты в последнее время. Переживаешь из-за того, что ты «цель номер один»?
— Что?
— Ну же, Бодлер, — подначивает Максина. — Первая в списке убить и уничтожить у мистера, чье существование, вообще, загадка.
"Если бы", — думает она. Ведь сейчас куда больше проблема то, что в Святилище может прорваться то, что она считала, больше не будет донимать её, нежели чем неизвестный Правитель. Сны снова не дают ей покоя, прививая большую паранойю. Ведь как говорила Элаиза в этом месте, мир Субстратума не будет донимать её.
Она сжимает лук так, что костяшки белеют. Рыжеволосая похожая на задир из обычных классов старшей школы, снова давит на неё своими нежными колкостями. Легкий ветерок проходит по лицу Кэтрин и будоражащий прилив переходит от головы к рукам. Сама того не замечая, в голову начинают лезть все ужасные происшествия, которые случались за каких-то два месяца. Ей хочется до одного уничтожить монстра, породившего эту невидимую от людей войну. Напряжение спадает с неё и пальцы разжимаются, когда она выдыхает.
— Уоу, поздравляю, сенсей! — восклицает Максина Карлу. — Ты, только что, уничтожила все самолюбие человечества.
— Что?
— Стрельбы с лука учатся годами.
Кэтрин оборачивается на проткнувшую насквозь стрелой мишень, почти что, в середине. Карл удивляется и говорит своё «Я же говорил», хлопая её по плечу.
— Это была случайность, — пробормотав, она отдает лук Карлу и обращается к Максине напоследок. — Если станет легче, в тот момент я думала о тебе, Максина.
Она закатывает глаза, видимо польщенная её колкостью. Кейт сжимая пальцы в кулак, поворачивается в сторону Центрума. Уже несколько дней её не покидает нервное так ненавистное ей состояние. С тех пор как ей приснился этот сон, она чувствует, что что-то не так. После сна она сразу же пошла к Ниди, но дело было не в ней. Дело в той девушке, которая также является пророком. Она могла поклясться, что что-то видела в этом сне помимо её лица. Она видела тень. И прямо сейчас она идет проповедовать её.
— Эй, Бодлер! — Окликают её и Кэтрин уже хочет ударить того, кто это говорит, оборачиваясь.
На неё смотрит хранитель, того же подросткового возраста как и все кто собрался в открытом лесу тренироваться. Его темные волосы достигают, почти что, плеч, а глаза темнее глаз Кейт. На лице еще один любопытный взгляд, с головы до ног разглядывающий девушку. Рядом столпилось несколько подростков, жаждущих увидеть что-нибудь интересное. Видимо, он у них своего рода главный подстрекатель.
— У меня есть имя Кэтрин, если ты не заметил.
— Я заметил, что ты из рода Бодлер. И это главное, иметь такую громкую и прославленную фамилию.
Кейт, желающая удалиться в сторону ордена, раздраженно вздыхает, пытаясь оставить все сарказмы которые у неё есть в наличии.
— Прости, но так уж вышло, что я понятие не имею о своем роде.
— Да, я это тоже заметил, там, откуда ты, люди не очень пекутся от кого они произошли. Если так, в отличии меня — Уильяма, — представляется он. — Из простого народа, я бы все отдал, чтобы обменять такую родословную, принцесса.
Кейт мысленно делает заметку, наконец, разузнать про свою чертову родословную.
— Пожалуйста. — Огрызается она и продолжает путь.
— Постой, — Уильям догоняет её, заставив остановиться. Кейт закатывает глаза из-за назойливости некоторых людей. — Не составишь ли ты компанию в нашем соревновании. Можно сказать, показать на что способна. Хочу узнать оправдались ли слухи.
— Мм, — напущено протягивает она. — Нет, спасибо, в следующий никакой раз.
— Ну, что ты, — он улыбается, словно заигрывает с ней. — Бодлер, не трусиха.
— Мне наплевать кто я…и кто ты. Так что, убирайся с моего пути. — Произносит она, когда он загораживает дорогу.
— Все ждут, Бодлер.
Кейт оглядывается и замечает, как люди начинают пялиться. Максина и Карл уже подошли и также наблюдают с видом, будто это очередная детская игра. Возможно, им возрастом постарше кажется это ребячеством, но не Кейт. Она раздраженно испускает вздох.
— Чего ты хочешь?
— Всего лишь показать силу над первоэлементами.
— Первое…что?
— Издеваешься?
Она кивает и улыбается.
— Пошли, — он берет её руку, надеясь, что она последует за ним. Она хочет отбросить руку, но снова появляется всепоглощающее чувство энергии внутри неё. Он что-то делает, понимает она. — Мы тренируемся над воздухом.
Он направляет её руку на заброшенные куски камня и древних колонн.
— Пытаемся поднять это.
Кэтрин грубо отдергивает руку, отступая. Уильям с вызовом смотрит на неё и подходит к камню, будто давая понять, что начинает соревнование первым, вокруг столпившихся хранителей.
Он медленно поднимает руку, растопырив, побелевшие от напряжения пальцы. Его взгляд становится пронзителен и сосредоточивший. Наконец, балка поднимается, неаккуратно вертясь в воздухе, и разбивается о какую-то невидимую стену, видимо барьер, которые устанавливают хранители в виде защиты, который, она слышала, они делают с помощью заклинаний.
Кейт смотрит на это скучным видом, хотя в душе искренне изумляется только что случившемуся чуду. Настает её очередь и она сомневается, что способна дать вызов Уильяму, насчет которого она даже не соглашалась. Она неуверенно подходит, не зная, что делать. Видит Карла, осторожно кивающего ей. Совсем недавно они изучали эту же магию всех элементов, но можно ли превратить теорию в практику. Кэтрин замечает камень, и принимается гипнотизировать его, но ничего не чувствует, кроме нелепости и взглядов на себе. Её поднятые руки образуют форму баскетбольного меча, словно она всеми силами сжимает его. Кэтрин хмурится и выдыхает. Ветер обдает её темные длинные волосы, но она знает, что её сила здесь не при чем, природа словно ухмыляется над ней. И из всего, что получается сделать, это лишь едва видные трещины на огромном камне внизу.
— Видишь, — поворачивается она, чувствуя стыд и обиду перед предками. — Ты победил, простонародный Уильям.
Но по его лицу не так заметна победа, как и на остальных, наоборот оно выражает искреннее изумление и взгляды позади неё. Она проглатывает ком и оборачивается на камень. Однако его и след простыл. Главное лишь то, что вокруг неё. Сейчас природа словно уступает ей, предлагая большее примирение. Мелкие с размером перепелиное яйцо камешки заполняют воздушное пространство. Они повсюду, словно застивший снег во времени плавно нависают. Глаза девушки бегают, нервничая, она недоумевает, как расправится с заполненным пространством поля камнями. "Хорошо, — решает она. — Раз уж хотела сжать камень, будь по-твоему.". И мгновение они превращаются в пыль, ссыпаясь песком на голову Кэтрин, покрывая брюнетку сединой. Кейт надеяться, что обойдётся без аплодирования, но именно это и происходит в следующую минуту. Она кидает последний вызывающий взгляд Уильяму и уходит. Ей не следовало начинать это, к списку неприятностей ей прибавляется и кусок серой пыли на её голове. К чему были эти выкрутасы, она надеялась, что в этой общине нет места соревнованиям и критике, но кто не ошибается. Конечно, Кэтрин ошиблась, что думала, что все было так просто. Она приедет и будет жить спокойной жизнью. Что жизнь без цели будет ей по нраву, что…
— Эй, смотрите!
Кэтрин пронзает шум, затем и вовсе тишина, кроме нескончаемого свиста в её голове. Она резко оборачивается, но время играет в злую шутку и замедляется. Замедленное эхо голосов в её разуме становится еле слышно. Ей кажется, что она попала в подводный мир без воды, где все движения замедленны, а голоса заглушены. Кэтрин моргает в желании прекратить пляску реальности перед глазами. И она прекращается, возрождая бешенное время вспять. Ребята поблизости отбегают отчего-то, пятясь назад с удивленными лицами. Кейт пронзает страх и она думает, что вот он час и предчувствие, когда демоны придут за ней. Однако проследив за их взглядом, она натыкается на нечто странное. Невидимый барьер рушится. Точнее на него что-то обрушивается с частыми толчками. Она может буквально увидеть плавные трещины на вышине в самом эпицентре. Причиной чего являются птицы. Ну вот, Кэтрин же говорила, как не любит их? Сейчас они показывают мерзкое поведение разрушая барьер с другой стороны, не считая того, что с легкостью могут вылетать и залетать когда захотят. Тогда почему они чувствуют его.
— Птицы сошли с ума. — Слышится ей.
— Святая корова!
Создавая рой, птицы не останавливаются и продолжают долбиться в невидимую стену. Некоторые из них падают, ломая себе шеи и крылья. Толпа людей расходится, продолжая таращиться. Внезапно, Кейт что-то отодвигает назад, она оборачивается и видит, как Бен бережно уводит её в сторону, держа за плечи.
— Будь осторожна. — Говорит он с тревогой в темных глазах, продолжая загораживать её высоким ростом, словно она была ценным артефактом, скрывающимся от бури.
В любой другой момент, Кейт бы раздражилась миссией «охранять принцессу» этого приятеля, но не сейчас.
— Что происходит? — Спрашивает она и выходит из-за его спины.
— Не уверен, но... это, похоже, массовый суицид птиц.
Кейт кажется это смешным в таких странных обстоятельствах. К этому времени успевают подбежать старшие хранители, включая Ваалема, держа в руках какие-то мешочки. Кэтрин внимательно наблюдает за любопытным действием, когда они, растирая, лопают их и образуют в руках белую пыль, которая превращается в невидимый шар в их руках и снова восстанавливает стену. В тот же момент успевает залететь птица, стремглав направляясь точно по курсу. К Кэтрин. Прежде чем попятиться назад, субъект застывает в метре перед ней и падает на землю. Кэтрин замечает стрелу, торчащую на брюхе у птицы-безумца. Девушка сострадательно взводит брови, чувствуя жалость к умершему, как не странно смотреть на умирающую птицу было не в удовольствие. Она поднимает взгляд и видит Карла, держащего лук в её направлении. Она показывает печально кривую улыбку в знак благодарности, что он только что спас от бог знает каких намерений птицы к Кэтрин. Он кивает, задерживая взгляд зеленых глаз.
— Отличная работа, солдат. — Парень похлопывает его по плечу, в то время как снова наступает свободная тишина от бушующих птиц.
— Расступитесь! — Кричит Ваалем с явным акцентом. — И займитесь делом, ради бога! Это простое нападение птиц. — Он издает смешок, если бы это была единственная проблема ордена.
Народ медленно возвращается в прежнюю привычную обстановку, возвращаясь к своим делам.
— Что это было? — Спрашивает девушка неподалеку.
— Диковинное, — отвечает женщина с волнистыми распущенными волосами и вплетенными косами. — Учитывая тот факт, что на нас никогда не нападали птицы, наоборот мы всегда давали им корм, а они принимали нас за общий дом.
Кейт замечает, что у всех в этой общине необычная внешность и прически, у которых вплетены цветки или же косы.
— Это явный знак от них, Триша.
— Может…им что-то не понравилось. — Встревает Кейт.
Триша обращает свой оценивающий взор на неё и тепло улыбается:
— Нет, они всегда дружелюбны к хранителям.
Кейт опускает глаза и, нехотя, мысли несут её в водоворот мрака. Возможно, что это из-за неё? Возможно ли, что они летели прямо к ней? Ведь это уже случалось несколько раз в Брумфилде. И что мешает им сделать тоже самое здесь? Верно, ничего, они это уже сделали. Кэтрин отгоняет ужасные выводы, наперед зная, что то, что произошло, было из-за неё. Собираясь уходить, она встречается взглядом с Уильямом, который в свою очередь разглядывает девушку с большим недоверием, чем раньше и отводит глаза на невидимую стену, отгораживающую от слуг тьмы. Неужто он догадался? Кэтрин ускоряет шаг, направляясь в сторону покоев.
Ближе к крыльцу, украшенным растущей зеленью её догоняет Карл.
— Эй, Кэтрин! — Он присоединяется, явно запыхавшийся после бега. — Не могла бы ты сбавить шаг? Здесь не от кого бежать.
— Может я бегу от тебя, как в прошлый раз, приятель, — иронично заявляет она.
— Тогда я был уверен, что бежала ты не от меня. Ты в порядке?
— А я должна быть не…?
— Ты ушла, а я думал, мы можем продолжить урок.
— Может быть, в другой раз и…эй, какого лешего это урок? Ты мой учитель теперь, а мы на уроке? Это Элаиза постаралась?
— Нет, то есть, не уверен, но…мы должны практиковаться, к тому же, ты пропустила много лет, ничего не зная о силе магии. А мы занимались этим всю жизнь.
— Хорошо, как насчет завтра? У нас еще вечность верно, сенсей?
Карл в свою очередь не улыбается, но лишь кивает в ответ.
— Верно. Но…приятель было куда лучше, девочка, — Говорит он, отчего получает легкий удар локтем. — К тому же, не я один здесь обучает, Бенджамин тоже согласился помочь тебе.
Кэтрин кивает.
— Он добр ко мне.
— Да, большинство из нас здесь доброжелательны, — Карл минуту задумывается, краем глаза наблюдая за ней. — Ты прости её если что. Это же Максин. Она привыкла отвечать колкостью, живя не в том мире.
— Что ты имеешь в виду под словами «не в том»? — Минуя холл, и выходя на террасу она останавливается на пол пути. — Она…она была как я? Жила с обычными людьми?
У Карла создается вид, будто проговорился. Он печально качает головой, разрушая надежды Кэтрин.
— Совсем не то, что ты думаешь…Далеко не то, — он делает паузу и Кэтрин надеется, что он не станет продолжать щекотливую тему. — В детстве она была в плену…у иных.
Кейт ахает.
— Как такое произошло?
— Она просто попала не в те руки, они мучали её, играли с ней, как обычно. Это долгая история, но хранителям удалось освободить её.
— Это ужасно. — Произносит она одним выдохом, убеждаясь в жестокости демонов того мира. И как у таких существ есть разум?
— В общем Максин сильная и не любит говорить об этом. И…насчет завтра…
— Утром.
Он улыбается тонкими губами и ясными глазами. Вот чего Кейт достаточно для начало хорошего вечера. Улыбка ей, от красивого парня, который, кстати, упоминал что родом из Италии. Ну чем не лучше других?
— Тогда до скорого, — говорят они, дойдя до женских покой и Карл уходит.
Кэтрин чуть ли не хватается за несуществующую ручку, поддаваясь привычке, но во время одергивает белую шторку в подсолнух. Улыбаясь, она входит в спальню и не сразу видит тень фигуры.
В комнате кто-то стоит.
— О, боже, — резко отскакивает она, закрыв рот, чтобы не закричать от испуга. — Ты меня напугала…что ты…
Осознание пробуждает знакомый привкус жути и воспоминаний. О неизбежности и отчаяния попыток что-то спасти. Она разглядывает знакомую спину девушки, узнавая Нику по волосам. Девушка стояла спиной к Кейт, смотря в открытое окно. Но как только вошла Кэтрин, тень над ней злостно оборачивается и из неё вырывается склизкий хриплый рев, в отличии от девушки неподвижно стоя впереди.
— Нет, нет, этого не должно быть. — Пятиться она, и чуть не падает в коридор. — Ника отойди от окна.
Черный сгусток материи в форме фигуры человека, нависает, вопит и злится. Воспоминания прошлого превращаются в кошмар настоящего, как думала Кэтрин, никогда не случится. Предвестник смерти вернулся, без костей, заполненный мглой и самим небытием.
— Уже слишком поздно, Кэтрин. — И она поворачивается.
В тот же миг сердце Кейт подскакивает, но остается цельным в отличии от сердца девушки напротив неё. Оно кровоточит, вся одежда и руки насквозь пропитаны кровью, до того, что Кэтрин чувствует этот запах. Кейт замерла, подобно константе в меняющемся мире, без возможности двигаться, что-либо сделать. Все, что она видит это кровь, до того пугающе, что, возможно, будет преследовать её в кошмарах до конца и лицо девушки, чьи глаза опустошены без должного страха к смерти.
— Ты не сможешь вечно скрываться, — повторяет она как и вчера. — Здесь не безопасно.
И глухо падает. Кэтрин срывается с места, пытаясь поймать. Она склоняется над девушкой, поддерживая плечи девушки, ложа себе на колени, умоляя не умирать.
— На помощь! — Кричит она, с беспомощным положением и девушкой на руках. — Помогите!
На лице Ники безмятежность она хлопает ресницами и хрипит:
— Стерегись дьявола, что носит имя смерть.
Кэтрин сглатывает и, прежде чем взгляд девушки замирает навсегда, из её грудной клетки странным образом выпускается дым.
В ту же минуту вбегает Карл, видимо ушедший недалеко. Мгновение он замирает, глядя как Кэтрин умоляюще с болью на лице смотрит на него, сжимая мертвого пророка.
— Она умерла, — одним дыханием говорит она и по её щеке прокатывается одинокая слеза. Она отводит глаза с Ники.

— Что это все значит? — Задает она вопрос самой себе.
— Что теперь пророки под угрозой? Они — редкость, поэтому иные их не любят вдвойне.
Она смотрит на Грегори с растерянным видом. К списку причин её смерти добавляется какой-то бесполезный дар, прекрасно.
После того, как непонятно куда унесли тело Ники, Бен позвал Кэтрин в конференц-зал, как называет его девушка. Хотя на самом деле это отдельный кабинет с кругловатым столом в большой библиотеке. Сейчас она сидит на кожаном потертом диване вместе с Ниди.
— Она сказала, что здесь не безопасно. Что это значит? Среди нас предатель?
— Не может быть — Бен досадно качает головой. — Я проверял.
Максина ухмыляется над словами Бена, затем тычет в сторону Ниди.
— А её ты проверил? И кстати что она здесь делает? Она же больше ей не сестра?
— Максин оставь это, — вступается Карл.
— Кэтрин пригласила меня. Или у вас уже нужно иметь специальный билет? — Огрызается Ниди.
— Раз уж на то пошло ты тоже мне не сестра. — Встревает Кэтрин. — Тогда какого черта ты здесь делаешь?
— Хватит!
Внезапно свободный стул взлетает вверх и разбивается о потолок, оставляя после себя дождь из щепок. Взоры обращаются на Элаизу, не заметно для всех стоящую позади. Её властный взгляд прикован на потолок, после на девушек, затем она проходит вглубь собрания и садится на кресло обделанное шелковой тканью, вместе с этим поправляя свой длинный кардиган. Кейт замечает, что пальцы на левой руке бабушки трясутся, которыми она держит, к удивлению Кейт, сигарету. Впрочем, вид этой картины добавляет ей странное чувство управления и мудрости над всеми, к тому же, её стройные ноги для её лет, многого стоят для остальных бабушек. Иногда Кэтрин даже желала простую бабушку с замашками домохозяйки и навыками печь пироги, но не ту строгость, которую получает.
— Кто-то хотел чтобы она оказалась в твоей комнате, — говорит она ей. — Именно с сожжённым сердцем. Кто-то практикует черную магию.
— Её…сердце сожглось, но…
— Был использован специальный вид заклинания более сильный, чем используем мы.
— С помощью неё хотели подобраться к тебе, — говорит Бен и с тревогой начинает ходить по кабинету.
— Не все сводится именно ко мне.
Максин снова тихо усмехается.
— Как раз наоборот.
Кейт больно, сколько раз она будет сожалеть о людях, погибших из-за неё прежде, чем это прекратится.
— Что это значит? Зачем это? — Она бегает глазами, и вдруг останавливается. — Чтобы подставить меня?
— Зачем кому-то подставлять тебя? — Недоверчиво спрашивает Максин.
— В том случае чтобы ты была осторожна в том, как показываешь свою силу. — Произносит Элаиза.
Кэтрин нахмуривается и выдерживает взгляд пристальных глаз бабушки.
— Падающие птицы сегодня тебе ничего не объяснили?
Зрительный контакт с ней продолжается дольше обычного. Девушка тут же осознает, что она знает. Знает, что случай с птицами был из-за неё. Кэтрин изумляется.
— Как долго пройдет, прежде чем люди поймут, что это связано с тобой? А ведьминский суд? Среди нас кто-то отчаянно хочет выгнать тебя отсюда.
Наступает тишина, когда остальные искренне недоумевают, о чем болтает Элаиза. Она уже давно перешла границу дозволенного и сказанного, но судя по её виду ей наплевать. Взоры перебегают с Элаизы на Кэтрин и наоборот. Максин собирается открыть рот и, похоже, вставить что-то, но Элаиза поворачивает голову чтобы пригвоздить её взглядом и та замолкает.
Кэтрин понимает, что круг состоит из особенно лояльных людей, даже малознакомый Грегори сидит неподалеку недоуменно таращившись. Бенджамин опускает карие с морщинами глаза, додумываясь о чем идет речь. Если убить девушку черной магией и подложить девушке у которой недавно использовалась та же сила, может ли быть поступок тупее, думает Кэтрин.
— Что они сделают с ней? — Наконец, опечаленно спрашивает Кейт. — Надеюсь, они её похоронят?
— Конечно, но… у нас другая традиция. — Отвечает ей Карл. — Мы похороним в наших сердцах, но сжигаем в действительности.
Всё в этом месте выглядит неподобающе мрачно и одновременно чарующе. За дверями дворца стоит таинственный вечер. Несмотря на жаркий июнь, природа мирно поддувает ели, столпившиеся у небольшого круга обставленными зажжёнными факелами и людьми. На земле была начертана треугольная звезда, обведенная в круг, а в центре него восхитительный вид, несмотря на весь трагизм случая. На тончайших ветках, сене и многочисленным белых цветах собранных в форме продолговатой лодки лежит девушка с прекрасной внешностью: светлыми длинными локонами по бокам, белой кожей и венком на голове, похожая на принцессу. Портит это лишь то, что она не дышит.
Кэтрин одета, как и все остальные в темный плащ с капюшоном. В руках она держит огонь, который маленькими искорками извивается в её руках светлым пламенем. Кто-то подходит к спящей и шепчет что-то на латинском, перед тем как плеснуть святую воду. Затем минуты погодя жители леса поджигают ветки, посылая огонь со своих сложенных в ладоши рук. Ветки моментально воспламеняются и теперь, похожая на лодку, кровать с девушкой является лишь большим костром. Хранителей собранных здесь освещает оранжевый свет огня, на всех изображена скорбь и неподдельная боль, включая Кэтрин. Она изо всех сил старается не закричать и не идти на волю чувств обуревающих её. Боль пронзает её еще до того, как она увидела как кожа Ники начинает чернеть и обугливаться. Она винит себя, она всегда винит себя. Все, что не происходит с ней по её вине, люди вокруг погибают, а она не может им даже помочь. Чем она полезна, если настолько беспомощна?
Она чувствует, как Ниди сжимает её ладонь рядом с ней.
— Это не твоя вина, Кейт.
Кэтрин обращает свой взор на неё и Ниди видит, как её карие глаза отражают яркое золото от огня.
— Ниди…
— Конечно, не твоя. — Произносит вдруг бабушка и встает между ними, держа их за руки и вводя в заблуждение, — Сейчас пущая глупость винить себя в том, что бездействовали, когда сотни людей погибают только из-за своей же глупости.
Элаиза продолжает смотреть на огонь с задумчивым выражением лица, а Кэтрин поражается её выдержке. Её глаза отливающие золотом схожим с цветом её тусклых волос смотрят в пространство, но не в огонь.
— Это не так, Элаиза. — Говорит она с напором на последнее слово, зная, что она же попросила её называть своим именем. — Я опоздала, я должна была раньше понять те видения во сне и раньше увидеть тень…
— Ты видела тень?
Закусывая губу, она кивает. Бабушка мгновение смотрит на неё, затем снова на огонь и Кейт может поклясться, что видит промелькнувшую судорогу на её лице.
— Ты обещала, что здесь этого не произойдет. — Быстро начинает шептать Кейт. — Что здесь магическая защита-стена, система а-ля «безопасность от всех» и.… Но почему я снова их вижу?
Спустя колоссальное молчание она отвечает:
— Я не знаю.
— Что-то не так со мной? Если птицы умерли из-за меня, значит ли это, что моя магия умирает? Это ты мне хотела сказать в библиотеке?
— Еще рано что-либо утверждать, Кэтрин. Ты сильная в своем роду, учитывай этот фактор.
— Этот чертов род, проклят! — Вырывается у неё и бабушка смеряет её презрительным взглядом.
— Ты даже здесь умудряешься вписать черта.
— Прости, — она опускает взгляд, пытаясь усмирить чувства.
— Мы все прокляты за то, что обречены вечность сражаться с тьмой иных существ. С каждым разом война затрагивает больше, чем мы предполагали. И да, субстратум своего рода проклятье. За могущественную силу всегда нужно платить, но ничто не вечно.
— Ничто не вечно? Думаешь, есть выход?
— Единственный выход сейчас, — она обращает свой взор на неё. — Это выход из дверей.
Странно, мерещится ли это Кэтрин, но кажись, что Элаиза Бодлер только что пошутила. Учитывая её несуществующее чувство юмора, кажется, что так и есть.
Кэтрин отводит взгляд, смотря на догорающий огонь.
— Надеюсь, я больше её не увижу, — шепчет она.
— Нет, огонь сжигает и приводит в покой беспокойные души. Она не появится в виде призрака, она будет мирно спать, как и твоя мать.
Кэтрин качает головой, отрицая.
— Я видела свою мать после смерти.
— Видимо она была неспокойна и смогла прорваться к тебе.
— Как и мой отец.
— Да, как и… Майкл.
Нервозность в голосе бабушки заставляет Кейт задуматься и в голову всплывает то, что не тревожило её мысли никогда.
— А…ты знаешь моего настоящего отца?
Она смотрит на неё с любопытством и замечает, как её глаза бегают из стороны в сторону. Ниди до этого слушая, обращает свой взор на них.
— Ты знаешь, Элаиза…
— Понятие не имею…
— Еще один секрет ведь так? Где он? Мертв, скрывает свою задницу от меня или…вообще человек?
Элаиза вспыхивает. Довольно резко она хватает Кэтрин за руку, её рот зажат в строгую линию, а глаза бегают с большим безумством. Вдруг дыхание девушки перехватывает, и большое давление внутри неё сдавливает рот и челюсть.
— Запомни, девочка. — Шипит она. — Мы не совокупляемся с простыми людьми никогда. Николь чистокровная ведьма и не полюбила бы человека никогда. И уж тем более, такого как Майкл. Он не твой отец и никогда им не был, он её. — Она тыкает пальцем на Ниди, которая встает между ними.
— Да что с тобой такое? — Восклицает Ниди. — Отпусти её.
Бабушка будто только что проснувшаяся и заметившая, что сжимает руку Кэтрин, отпускает и отходит на шаг, отряхивая несуществующий беспорядок на плаще. Кейт сразу же выдыхает, от прежней скованности ни следа. По виду кажется, что Элаиза сожалеет о своей вспыльчивости, но ничего не произнося, она уходит с погребального костра. Кэтрин хватается за руку, проводит взглядом её быстрый силуэт, исчезающий в темном вечере. Любопытные взгляды обращаются на них, отвлекаясь от догоревшего костра.
Элаиза ускоряет шаг, постоянно оглядываясь. Ей не нужно делать этого. Оно любит это. Снова её разум затуманивается и изводит её. Она повсюду слышит его. Шепот, начинает снова говорить ей страшные вещи и она закрывает глаза, пытаясь прислушаться к внутреннему голосу. Она стоит и на самом деле с ней все в порядке. На самом деле она в реальности. Элаиза беспокойно заходит в свою комнату, ровно ложится на кровать и завязывает глаза повязкой в надежде не увидеть то, чего она так боится, скоро породит её нервы.

— Что она такое говорила про папу? И что это вообще значит «такого как»?
На лице Ниди всплывает боль, Кэтрин не может игнорировать это, но и ответить что-либо. Что ей делать? Сказать, что её отец охотник на ведьм? Чего она боится?
Она разрывается, открывает рот, хочет что-то сказать, но её перебивают:
— Кэтрин. — Бен трогает её за плечо и переводит взгляд. — Нужно развеять пепел. Не поможешь мне?
Она кивает и прощается с Ниди, мысленно благодаря Бена за возможность улизнуть.
— Ты в порядке? — Спрашивает он, когда они подходят к обуглевшему костру.
— Почему это вечно спрашивают у меня?
— Потому что мы заботимся о тебе.
— Зачем вам это? — Спрашивает она и, впервые видит, как мужчина высокий ростом и темной шевелюрой хорош собой, но точно староват для неё.
— Ты очень важна нам и не только из-за силы, ради спасения которой мы пойдем на все. Сделай это. — Кивает он на останки.
Она поднимает руку и ощущает, словно сама магия обволакивает пепел, поднимая его навстречу ветру. Ветер поднимает мелкую пыль и вздымает её подобно летящему змею вверх. И всё. Был человек и тут нет, он просто испарился. После него остается одна лишь горстка пыли, отправляющая в путешествие по горам. Девушка не желает, чтобы так было и с ней, просто испарится в воздухе и исчезнуть навсегда.
Как такое возможно, что ты состоящий из множества клеток, костей, улетучиваешься в никуда?

***


Играет музыка тешащая кровь и клетки мозга. Он насвистывает её веселую мелодию под чьи-то крики. Он делает музыку по громче и не уверен название жанра, но похоже что это классика или все-таки рок. Впрочем, о чем это он?
Мистер Сноу надевает свой фирменный костюм: прозрачный длинный плащ от дождя на замке,… хотя Дэниел то знает от чего он на самом деле. Он выправляет его, проводит рукой по безупречным волосам, улыбается отражению неотразимого мужчины в зеркале, затем берет топор…. Подкидывая в воздухе, он с легкостью ловит его, после чего замахивается, и на лице застывает ужасный оскал и жестокий блеск в черных как смола «белках».
Кого-то разрубает пополам, пол заполняет алая река крови, растекаясь повсюду. Дэниел продолжает рубить, постоянно размахиваясь, пока его лицо не забрызгивают капли крови, да и весь его костюм. Каждый хруст приносит удовольствие. Каждое убийство доказывает медленный ритм его сердца без страха, ни чувств, ни волнений, ни слабости, только внутренняя ясность.
Снимая грязный плащ, он направляется в другую комнату. Его одежда остается чиста и идеальна подобрана. Демон вытирается одной рукой и подносит пальцы к открытому гладкому рту, закрывая глаза. Ирония в том, другой бы посчитал это сексуальным, но не мужчина в плену. Он орет, не щадя горло, словно это последняя надежда и страх подгоняемым им пробирает все его существо.
— Что остается в ваших ртах? — Распевает Дэниел. — Вонючие оторванные куски скальпа с ошметками, будто хвосты у кометы.
— Не делайте этого.
— Я и не собирался.
Демон может поклясться, что увидал промелькнувшее в его глазах чувство облегчения.
— Скажи мне, каков ритм твоего сердца? — Ему отвечает тишина. — Быстрое, готовое выпорхнуть из клетки как птичка? Верно, ты ведь понятия не имеешь, какое наслаждение мне приносишь, солнышко. Видишь ли, — он обхватывает его голову рукой, и с невинным лицом произносит. — Демоны питаются страхом, хаосом и болью.
Он дотрагивается до ножа, торчащего из его живота, стуча по железной рукоятке пальцами, отчего мужчина вскрикивает.
— И теперь ты отдашь это мне. — Демон раскрывает рот в неестественной огромной форме и втягивает воздух.
Мужчина поддается, повторяет за ним, и чувствует, как слабеет. Струя жизни потоком выходит из-под него прямо в глотку демона, и тот закрывая глаза, закатывает зрачки.
— Восхитительно.
Мистер Сноу уходит, но оставляет его в живых напоследок. У него есть дела, а разделывание пищи и фаршированные ребрышки можно оставить на потом.
Он оказывается возле притона в каком-то другом штате округа. Немедля спускается в подпольную империю, как называют это демоны. Сразу веет запахом греха. Вокруг люди и демоны. Одни прилипают к каждому, в попытке достичь внимания объекта обожания, другие надевают маски, чтобы стать этим же объектом.
Дэниел заходит в комнату, где стоит большая кровать с балдахином и один стол вокруг голых стен. Он таращится на кровать, наклоняя голову на бок. Оттуда выскальзывает девушка с неестественной красотой и повторяет за ним.
— Ты знаешь кто я?
— Дэниел Сноу, — на кивает, после обхватывает его за шею, смотря игривыми глазами. — Много слухов ходит здесь. Чем могу помочь?
Она дотрагивается до его лица и завороженно смотрит, приближаясь на сантиметры ближе. Другая её рука скользит по его телу.
— Не сейчас, — он отодвигает обиженную и переходит сразу к делу. — Помнится, ты совсем недавно переродилась в демона. А в прошлом ты кем была?
Она недоуменно смотрит. Какая все-таки тупая, думает и закатывает глаза демон.
— Разумеется, ты была ведьмой.
— Была, — рявкает она. — И что?
— И ты много знаешь о…всяческих ваших штуках?
Он крутит пальцами в воздухе, пародируя использование их магии. Дэниел совсем не надеется, что она ответит, учитывая как такие как он, в общем все демоны, относятся к прошлой никчемной жизни без бессмертия. Никто не думает о прошлом, как и она прямо сейчас.
— Хорошо тогда ты поможешь, — заявляет он.
— Да я лучше сдохну.
— Если нет, так и будет. Много слухов ходит здесь про меня, ты ведь знаешь, сколько тебе лет… и сколько мне.
— Чего надо? — Рычит она.
Он расстёгивает бордовую рубашку и она тут как тут, прилипает, как пиявка, к его мускулам. Он снова ухмыляется тому, насколько она среди них новенькая.
— Не сейчас.
И тут демонша замечает.
— Твою ма-а-ать. Что за ведьма тебя так?
Дэниел злится.
— Я не трепаться пришел, тупая корова. Отвечай, что это?
Она продолжает смотреть на сгущение черноты на его груди и вздыхает, явно наслаждаясь этой картиной.
— Кто-то сделал тебе большой подарочек. Это метка nectunt, дружочек.
— Что еще за метка? — Сквозь зубы шипит он. — Яснее.
— Кто-то проклял тебя. Ну и вид у твоего сердца. Что это? Гной или кровь?
— Как это остановить?
— Никак. Ты либо труп, либо…подожди…
— Что?
Удивленная, она проводит пальцами по выступающим венам. И внезапно задает странный вопрос:
— Ты собираешься искать эту ведьму?
— Не искать, солнышко, а мучить и только убивать, — сообщает с пущей ненавистью, чем раньше.
— Это конечно прекрасно, — говорит девушка, дьявольски заигранным тоном. — Но ты опоздал с этим.

Демон никогда не был так яростен. Он идет размашистым шагом и на пути его все рушится. Его руки в крови, а глаза снова черны. Чтобы бы стало, если он был в неведении? Небытие.
— Чувак?
— Что?! — Рычит он и прибивает спросившего к сальной стене одной рукой, держа за глотку.
— Чувак, чувак, — мужчина смеется, но кажется, остерегается. Он снова повторяет вопрос, который задал уже десятый раз. — Я лишь спрашиваю тебя. Ты на охоте?
Это падальщик, осознает Дэниел. В его круге люди, слабые и редкие те, кто выжил после перерождения; совсем новички, и низшие по рангу.
— И?
Демон лыбится гнилым безобразным ртом:
— И то, что мы обнаружили будущий труп Бодлер.