Бродяги севера

Бродяги севера
Сказка для Ромашки

Сказки бывают разные темные и светлые, холодные и теплые. Бывают прочтешь тут же забудешь, бывают такие что в памяти останутся до конца.
Начнется она с первого шага пути-путешествия, куда заведет не знает сама.
Будет она о поясках главного, как на пути дорогу не потерять.
А может будет о том, как была я бродягой пока искала тебя. Что было потом как нашла, отыскала и боялась всегда потерять. Как ветром сначала вольным, холодным летала, а потом как стала случайно светить яркой путеводной звездой тебе. Очень страшно порою мне было, но все же светить лучше, чем прятаться вечно за темными тучами. На севере звезды ярче и ближе, как реки звонче и холоднее. Север расскажет легенды и были, у костра в темные ночи.

***
Вот первая ночь. Зеркальца
начинается почти через миг:
Костерок тихо трещит, искорками все осыпая вокруг и уносит огненный столб далеко-далеко все слова, все рассказы.

Там в горах ледяных высоко-высоко колдунья жила уж давно. Она все снежинки ковала, да из ледышек зеркала. А они были навеки волшебны, что легко о ком дума будет твоя покажут на секунды зеркальца. Их медные крышки скрывали, каждая крышка особой была. На нею была гравировка тонка и изящна, она суть души отражала так ясно.
Колдунья была сама из снежных бродяг, только с разницей, что маленький домик был у нее весь в снегах. И не дорог, ни путей к нему отыскать никто уж не мог. Но единственной тайною картой остались далекие звезды да черное небо.
Заварила чаю колдунья под вечер, выпила кашку до дна. На блюдце опрокинула чашку и на стол отставила прочь. Она долго смотрела на звезды, словно книги читала взахлеб. В них терялись герои словно путники в снежном буране. А звезды другие были ярки и красны, как сердца влюбленных и ждущих все встречи только расставшишся мгновенья назад. Рядом с ними синие звезды сияли, они слезы, что в разлуке сердца проливали, а белые звезды это надежды на новые встречи, что важнее всего в далеки были.
А колдунья тоже встречи ждала только его отпустив. Она хоть и бродяга, но он ее дом, что так долго теряла, искала. С ним ее жизнь, без него явно смерть,  он хоть и далеко чувствовал тоже.  Нас разделяют снега, но на время, а звезды чуть в разлуки подержат соединят вновь. Так в сердце твои образом греясь засыпаю в холодной ночи. Хочу я проснуться в ночи и опять в темноте твою руку на ощупь найти прижать посильнее к себе и спокойно уснуть.

Это первая ночь, первый костер, легенда с которой севера сказка начнется. 

***
Вот ночь вторая наступает... Птичка

В снегах было найдено два маленьких кулончика. И оба будто из-за самого холодного льда. И это продолжение легенды, два разных поворота.

Летала птичка малая, порхала все под облаками.  На шейке две цепочечки и два символа-амулетика. Один для сердца, второй для счета времени.

И так опять снега и холода, да вьюги долгие опять летают рядом.
Опять горные реки быстро бегут и поют печальные песни свои.
И птичка летает все гнездышко ищет, что будет ее. Найдет будто его, а стоит глаза закрыть на секунду оно исчезает, сколько не летай, не ищи, не отыщешь его долгие дни. И от холода сердце почти замерзает и биться вовсе не хочет.
В грудке малой, что-то звякает так звонко лишь у костерка будто плачет она, но это только ледышка от огня слегка тает.
Она полюбила, отдала сердце давно, получила взамен верное ей теплое сердце, что греет ее, когда он с ней рядом. Но птичка так часто одна, не по воли обоих, но сердце уже так быстро то тает, то замерзает опять.

Легенды и север, ночи, костры, сказки нелепые пишут где-то от многих в дали.

***
Ночь третья... Город. До рассвета

И до рассвета пусть горит любовь,
Любовь и без ответь все оставлю вновь
И вновь вижу я твою любовь

Город в серо-голубых красках, тонах,
Где ночи и сны только для наших
Тайных и для сердец необходимых встречи.
Где холодом овеян день,
Где ночь под звездами ярка.
Где можно рука об руку пройти,
Все дорогих, все пути.
Где небо не так далеко,
Где сказка повестью станет легко,
Где у гитары не порвется струна,
Где на половине строки не хрустнет
Перо пополам,
Где любовь будет гореть
Ярче любого светила небес,
Где каждый найдет по крылу,
Где будет до рассвета полет.

А все-таки не понять мне все ночи и рассветы, они как жизнь и смерть, как обретать и терять крылья за спиной, как рушить постоянно, а потом дрожащими руками собирать осколки памяти и счастья.
Мне не понять все ночи и рассветы,
Мне не понять как все изменят для себя
Бродяги севера,
Осталось только ждать,
Да идти под снегам
Все вперед.

***
Четвертая ночь  Японская легенда

Бывает день один меняет, но раз про ночи сказка тут у нас, пусть ночь одна изменит все.
Японская легенда гласит:
если вы не можете уснуть ночью,
значит вы сейчас бодрствуете в чьем-то сне...

Я не сплю последние ночи совсем, значит я в твоем сне живу.
Я не буду спать наверное до следующей встречи. Странно, но так чувствую я.
Закрыв глаза увижу сон твой и в нем я растворюсь совсем. И убегут с картины краски смытые дождем из слез.
Отпускать тебя даже из сна где рядом мы уже невозможным стало.
День сейчас я не живу, я только ночи жду и сна. Ночь проложит лунный мост, что будет от меня до тебя.
Но это сказки севера и полетит корабль весь из льда по глади темной ночи. Ты станешь капитаном, что через облака отыщет верный путь к окну за котором жду тебя. Я окно распахну и к тебя шагну. Улетит наш корабль далеко-далеко в звездные дали. Где я пойму, что так давно искала и ждала тебя и те дороги на млечном пути, что привели меня домой.

***
Ночь пятая -
Ночь кошачья.

Жила была кошка, гуляла по ночным дорожкам. Одна жила никого никогда не ждала, была свободна и хитра. Играла себе все с клубками путая, всех кроме себя. Не знала сердце ее ни печали, да и от боли разлук не рвалось. Все домашние кошки завидовали ей втихомолку, потому что только о любви вели свои разговоры. А ей эти темы были вовсе не интересны, она котам всегда за приятеля выходила. Да и это было только на лапу ей.
Но это время внезапно в ночь в темную, как розы черные прошло.
За прыгнув на крышу любимую свою, она нос к носу с ним столкнулась. И как бывало в фильмах о любви покой, свободу потеряла. Теперь не знает что ей делать. Увидев его сразу ее кошачья душа поняла это он, что будет в ее сердце навсегда. Это было так страшно и странно, ведь это она, что всегда говорила " любовь не мое, она для сказок лишь хороша ", и поначалу гнала она мысли о нем. Думая, что завтра с рассветом все это пройдет и все вернется на свои круги, но день прошел за ним другие и ничего не менялось, только все сильнее она в него влюблялась. Замечалась кошка и остановить и отойти оставить его уже не могла, и не влюбилась, а годы рядом с ним пролетели и полюбила его. А он тоже отдал ей сердце свое, хоть поначалу все как и она поверить не мог, что это чувство будет надолго, что потом через года сам не сможет уйти и оставить эту кошку. Хоть она убегает так часто, боясь окончательно жизнь испортить его собою. А вернувшись мечтает она, чтоб он больше никогда не отпускал ее от себя. И грел ее в холода и без слов всегда понимал. Лишь с ним она поняла, как дома тепло, как это ждать и ужинать вместе. Что кота два будет равно одно сердце пушистое. Что ночью дома лучше, чем по крышам одной все бродить.

***

Шестая ночь. Художник

Художник... Все шел куда-то в даль. Он не знал куда идет, не видел. Он был слеп почти, но это вовсе не помеха для него. Он видел сердцем зорче, чем другой глазами. Он знал все краски ночи, да звезд, что падали в ладони. Он верил даже в самой темной ночи легко увидеть, отыскать возможно самый яркий свет. Любил он темноту ночей, а может и ее саму красавицу, что давно когда-то у него похитил хитрый Морфей и спрятал во снах.
Художник все искал ее, крылатую свою. Он в памяти, в сердце хранил образ ее.
А она выход из лабиринтов снов все искала, чтоб вернуться к нему, что всем сердцем любила. И однажды встреча их во сне состоялась. Не долгая встреча, но очень желанная. Она обняла его крепко-крепко все отпустить не могла, а он тоже в объятиях ее все держал. Все сильнее-сильнее сердцем к ней прикипая.
И наконец вышла картина имена та, где таилась темная ночь. Художник через картину к Ночи прошел и увел ее из царства Морфея далеко-далеко.

***
Седьмая ночь. Тень

У костра с гитарой он сидел печально. Пальцами струны перебирал случайно. Смотрел в  пламя огня красно-рыжего, и видел ее и как с нею не долго, но был. Наверное это и было их счастье: просто быть рядом. Он играл ей песни, что она так любила, она закрывала глаза и им дышала. Она писала сказки, стихи ему и где он был главным героем. Она бы все отдала, чтоб быть с ним всегда, тонуть не боясь в его бездонных темных глазах.
А когда, как сейчас были в дали друг от друга, хотела тенью стать его и следовать за ним по следам. Она раньше хоть чуть-чуть жить без него, теперь вовсе забыла как это было. Она вроде есть где-то в дали, но это лишь только мираж, только с ним бьется сердце ее. А он тоже от встречи до встречи воспоминанием и ожиданием лишь живет.
Правильно кто-то как-то сказал:
" Ты любимого человека лишь тень, которая душу прикроет, согреет и не оставит вовек ".

***
Восьмая ночь. Астролог

Черное небо,
Холодное небо,
Где-то мерцает сияние,
Разными красками льется с небес.
Сидит в своей башне высокой астролог,
Башню плетельщицы ища вдалеке.
Он судьбы рисует
Так же как она вещие сны.
Он ищет по звездам
Дороги, что к ней приведут.
Ночи дарят карты ему,
Ну, а рассветы путают их.
А она в обрывочных снах
Видит его и зовет,
Чтоб он поскорее
Нашел к ней пути.
Он посылает на пояски
Все созвездия,
Что подвластны ему.
Он хаски запрягает в упряжки
Под вечер,
Что вьюгой объят.
И вот сегодня он
Наконец отправится в путь,
К той что так давно
Любит и ждет
Только его.
Север и его холода
Соединят их,
Что ищат дороги
К друг другу
В снег и вьюгу.
Пусть расстояние
Еще разделяют тела
Но ничто не разделит сердца.

***

Девятая ночь
Ночь призрачная

Новый костер горит в ночи.
Вокруг него темнота, да свищут холодные ветра.
Танцует пламя танец печали.
Два пламени красное и желтое соединяя.
Два пламени, два призрака, душ отражения.
Призраки прошлого,
Памяти тени.
В них свет былых дней,
Радости, счастья.
В них столько надежды
На дни, что ждут впереди.
А сейчас в огне пустота,
Холод в огне отразился.
Нелепые строки печали,
Все льются и льются
На бумаги листы.

***
Десятая ночь . В самое сердце

Ледышки летят и слова в самое сердце.
Одни колят острыми углами до красной крови.
Другие охлаждают ожоги, что были сильны.
А третьи шуршат крыльями на ветру.
А может сердце
Уже само ледяное,
Все бьется да звякает громко.
А если руками согреешь
Ростает, заплачет оно.
Но этого больше
Всего желает оно.
Дни и недели
В самое сердце,
Одни, как спасенье,
Одни смерть,
Что во льдах,
Да снегах.
Но я люблю тебя
Сердцем всем
Пусть сейчас ледяным.

***
Ночь одиннадцатая. Шторм

Шторм бывает чаще в море,
Бывает снежный шторм буран,
Так и в душе бушуют штормы.
Корабль сначала тихо
Волны качают.
Потом все сильнее, сильнее,
Волны бегут,
Но не знают путей,
Что вперед
Все вперед уносят тебя.
Вода, что солона
Смешивается с ветром,
Что всегда одинок.
Что снежинки с ветром кружат
Тоже шторм в своем роде.
Все ночи пурга все кружит
И уняться не может,
Не хочет,
Все плачет и плачет,
Позабыв совсем свои сказки ночные.

***
Двенадцатая ночь. Кольцо

Далеко-далеко в снежных горах потеряно было кольцо. Кольцо не простое, невидимки кольцо, наденешь его для всех пропадешь. Насколько не знает никто пока кольцо не найдет, да не оденет на палец. Кольцо символ власти возможно над всеми, а может над тем кто единственным станет. Я иду по снегам, я ищу то кольцо. Узнала когда-то свойство третье его. Он обладателю власть над чувствами своими подарит. И ничто и никто до сердца его не достанет. Он забудет что слезы бывали, он забудет как от боли и холода сердце рвалось на куски. Он огонь, что бушует зимою окутает. Призрачный да холодный покой обретет покуда на пальце кольцо его будет.
А снега холодны, глубоки, но я руками их рою, его я вот-вот отыщу.

***
Тринадцатая ночь. Свободный полет 

Часы-ворон.
Р-Е

Что такое полет и каковым он бывает расскажет нам сказка тринадцатой ночи.

И вот часы побили полночь,
И вот душа умчалась в ночь.
Открыв глаза тебя я вижу,
Сидишь ты рядом,
Смотришь на меня.
Тебе я улыбнусь,
А ты меня закутаешь в объятья.
Ты сказанешь :
Ты звала
И я пришел,
Хоть был далеко.
Ты крылья подарила мне,
Что я всегда с тобою
Рядом был,
Когда того так сильно
Требуют этого наши сердца.
Совсем неважно расстояния
Для нас и время.
Ведь время это
Только стрелок бег.
Иль память встреч
Иль рук сплетенье,
Когда ты руку держишь,
А сердце чувствуешь в руках.
Когда часы кулон,
Что бережно хранит
Мгновенья, что рядом
Были прожиты с тобой.
Часы, как птицы
Памяти летят
То от тебя ко мне,
То от меня к тебе.

***
Четырнадцатая ночь. Ледяник

Высоко в горах
Рос маленький цветочек.
Снега его окутали, хранили
И никого к нему не допускали.
Он был из льда,
На солнце ярко
Так искрился.
К нему вели запутанные тропки,
Как ручейки бежали с гор высоких.
Он ждал когда его
Кто нибудь уж домою отнесет.
Он ждал заботливых,
Надежных рук,
Что будут беречь его от вьюг.
А это кто-то все шел
И шел вперед и выше, выше.
Он так хотел найти
Цветочек свой.
Он знал как ценен будет
Для него из льда
Бутончик этот.
Прошли дни долгие
И вот нашел
Ледяник он,
Но так сорвать его не смог.
Присел он возле
И смотрел,
Потом он рассказал цветку,
Как шел к нем,
Как во снах
Его так часто видел,
Как слышал
Будто бы его зовет цветок.
Он нежно тихо провел
Рукой по лепесткам его
И сон объял его.
Проснувшись ночью странник,
Увидел девушку,
Что так была похожа на цветок.
Она в глаза ему глядела,
В ее очах горел огонь холодный,
Но был он светил очень.
И странник понял,
Что искал он
Всегда ее,
Холодную и светлую
Красавицу свою.
И там в горах
Возвел он замок
Для нее.
И так ему холодный север,
Тепло и счастье подарил.

***
Пятнадцатая ночь. Таро

Зимний вечер в разгаре,
Костер не затухает,
Маленький столик
Стоит перед ним.
Где-то в плаще
Спряталась колода
Старинных карт таро.
В руках тусуется колода,
А мысли все бегут далеко.
В города далекие,
Места, что не придуманы еще,
И к тем к кому душа так рвется.
Все карты нам легко расскажут,
А может и покажут.
Потом Зима к тебе так тихо подойдет,
Обнимет сзади.
И вьюгой карты спрячет,
Сдует со стола.
Желания три,
Что загадаешь исполнят.
Если сердце
Будет искренне чисто твое.
А у того кто в плаще,
И у зимы снежной
Желание одно.
Она хочет быть с ним,
А он с ней
Навсегда-навсегда.
Карты расскажут
Сколько им встречи
Еще ожидать.
А они сами решили,
Что не будет
Потом для них расставаний.

***
Шестнадцать ночь. Замершее озеро

Все дальше и дальше иду я на север. С каждым днем и шагом становится все холоднее. Ветер все сильнее, а горы все выше. Шестнадцать дней прошло с начало пути, сначала сказок вечерних у костра. И вот новая ночи уже наподходе.
В горах высоко было спрятано от глаз людских замершие когда-то давно озеро. То озеро было особое, темное озеро. Оно конечно исполняло желание, но по особому, по своему. Во-первых, не просто так, не бесплатно. Во-вторых, не навсегда.
А плата всегда была высока, но думали кто когда смотрел в озера гладь и видел все о чем так долго мечтал.
Владычица озера была зла, холодна и умна. Но замершие озеро и ее было пленом. Она не могла далеко не уйти, не сбежать. И в холоде так же продолжала сосуществовать. Мечтала она, как придет ее старый друг и вновь ее спасет. Но он не приходил, но шел, искал пути к ней. Но долог был еще путь его к ней. А она от постоянных холодов забывать потихоньку стало, что грело ее остывавшиеся сердце.
И так вернемся к плате за исполнения одного желание. И так плата сердце того кто желает и частичка души малая пусть.
Но так было до этой ночи холодной, да вьюжной.
В длинном плаще, весь замерший он к замершему озеру подошел и на берег у самой кромке воды тихонько присел.
Вышла из-за туч большая луна и из вод вышла она. Только хотела предложить     желание загадать, да увидев его все слова растеряла. Вот он сидит перед ней, кого сердца так ждало. Он руку свою ей протянул. Она подбежала к нему, запрыгнув в объятья.
Так ночь стала тепла, растаяла озера глать. А поутру отправили вместе в дорогу они, пообещав не терять больше друг друга.

***
Семнадцатая ночь. Снежный цирк

Все так же наступает ночь, костер пылает. Дымится пламя в высоте.
А в этом пламе вижу я, купол цирка.
Вхожу я в цирк, а там еще темно. Один лишь свет от двери освещает все.
Он пуст сейчас и холод в нем царит. Снежинки ветер запустил в него и там кружил. Там на стропилах летают снежные птицы. Там клоун живет очень похож на Пьеро он. Белый такой в колпачке пушистом, нелепом. Он грустные сказки не учит, а просто в них он живет. И не знает как им черно-былым своим краски цветные найти подарить.
В цирке снежном в каморке своей жила уж давно что на крыльях-полотнах летала высоко. Но в сказках всегда когда не ждешь ты подвоха все рвется легко. И в день как вчера и неделю назад летала она на своих крыльях-полотнах, но вот когда она была высоко-высоко под куполом самым они оборвались. Зрителям на миг показалось, что и вправду полетела она. Но всего лишь красиво упасть получилось. А может на миг ей и почудилось, что и вправду летит.
Она потом так мечтала вновь встать и в руках ощутить прежний шелк тех старых полотен. Она их в руки брала встать пыталась и снова взлететь. Получалось меньше чем на миг и падала больно на арену над которой так долго раньше летала. Когда падала и рядом не было никого она плакала, билась как птица что крылья свои поломала. Когда был кто-то рядом она улыбалась, смеялась, говорила, что все еще будет. А если кто-то в печали к ней подходил всегда слова пыталась найти ему в утешенье. И про нее были слова " тихо ночью плачет та что идет по жизни смеясь ".
Снежный цирк - это место, где умирают мечты и рвутся тряпичные крылья, но остается свет что осветит жизнь во мраке.

***
Восемнадцать ночь. Млечный путь

Это ночь без лунная и без звездная,
Это ночь молчаливая да глухая,
Это ночь в которой хочется кричать,
Да ни единого звука не услышать.
Этой ночью хочется плакать,
Да слез не осталось совсем.
Это ночь, когда хочется
Спрятаться в башне высокой,
Да ставни захлопнуть,
Громко и глухо.
А потом во сне раствориться
На долго-долго.
Но сон не идет,
И не закрыть этой
Ночь мне очи.
Я в окно смотрю
Насмотреться все не могу.
Млечный путь -
Дорога из звезд.
Что ведет в никуда
Да ниоткуда.
Но дорога звездная
Манит так сильно,
И сделав по ней единый шажок
Невозможно уже не шагать
По ней все вперед.
Она таит истории
Незаконченной роли,
Что когда-то была дорога.
А может это просто
Холодные, далекие звезды,
Что потухли давно,
Но дарят нам свой свет неземной.

***
Девятнадцатая ночь. Черная зима

Зима, зима
Холодна и черная зима.
И потеряла белые снега свои зима,
И льды прозрачность потеряли всю.
Зима другая
Совсем другая настает,
И не похожая на все, что были.
Зима устала от всего
И всех наверно.
Ведь всем угодить
Ей все сложнее с каждым днем.
Она все двери,
Что в дом ее вели
Сковала льдом,
Чтоб он ее отгородил от всех.
Чтоб лед ей время подарил,
Чтоб взвесит все
И все обдумать.
Она сидит рисует, пишет,
Картины и стихи
Из льда и снега
И все они черны,
Как ночи цвет.

***
Двадцатая ночь. Город, которого нет.

Там для меня горит очаг,
Как вечный знак забытых истин.
Над костром,
В дымке холодной,
Вижу город, которого нет.
Я так хочу в него попасть,
Но туманом все дороги
К нему за волокло.
Я иду и вижу его силуэт,
Но каждый шаг
Лишь отдаляет меня от него.
В этом городе,
Как в приятном сне,
Все хорошее сбывается,
А плохое забывается.
Там слезы
Просто реки,
Что по горам и долинам текут.
Там все колодцы с волшебной водою,
Там все озера надежды спрятаны.
Там места есть не для многих,
Лишь для тех кто
По тяжелой дороге пройдет
Не опустив своей головы.
Город из льда,
Что светом так ярок.
Город, где все бродяги севера
Дом обрели.
Город, которого нет
На картах планеты большой,
Он только в людских
Душах и сердцах чистых
Можно однажды найти.

***
Двадцать первая ночь. Скучаю

Сон розово-белый
Снег на твоих ресницах
Я не искал слова,
Что б удержать тебя
Я забыт тоской,
Я любим тобой.
Я забыт тобой,
Я любим тоской.

Я скучаю по тебе,
Ночью и днем,
Даже во снах своих
Я скучаю по тебе.
Говорить об этом
Нет смыла,
Я чувствую ты тоже
Сильно скучаешь.
Я не могу удержать
Тебя рядом надолго,
Но я всегда с тобой,
А ты со мной,
Где-то в груди, в сердце.
Пусть лето сейчас за окном,
В сердце идет снег,
И на ресницах не тает.
Я жду опять настоящего лета,
Что будет надеюсь
Что вскоре.
И сны перестанут быть снами,
А станут яркую явью вновь.

***
Двадцать вторая ночь. Остров забытых душ

Далеко, на самом краю земли,
Где кругом сплошные льды
И правит балом ночь,
Притаился остров одинокий.
Маленький перешеек соединял
Его с большой землей.
Там жили те
Кого забыли все,
Да и они забыли сами,
Как жили раньше где-то.
Они забыли и
Они забыты,
И так бежит
Иль тянется их время,
Их срок на ледяной земле.
Им сбежать порой так хочется,
Но подойдя к холодной кромке моря,
Сердце их до боли сжимается,
Ведь бежать некуда им.
Их не зовут и не ждут
Наяву, на берегах теплых,
Далеких отсюда.
Они горько плачут
Ночами от воспоминаний
Дней когда любили
И нужными были.
А по утру души
Вновь покрывает
Лед полярный.
И крылья изо льда
Им не сложить уже
Они забыли крыльев вид.
И остров не отпустит их
Ведь он не хочет
Боли знать,
Что знают эти души.

***
Двадцать третья ночь. Шляпник

"Я схожу с ума"-
Твердили он и она,
Про себя в холодной ночи.
Он то шил замысловатые шляпы,
То песни на гитаре учил для нее.
А она то гравюрила картины,
То все сказки писала ему.
Лишь бы чем-то занять
Глупый день,
Да скоротать длинную ночь.
Она помнила как поначалу
Боялась его зазеркалья,
А потом все искала дорогу обратно,
Но с зарею забывала ее.
Он и она так боялись в начале
Привязаться к друг другу,
Что не заметили сами
Как все туже и туже
Нить что связала тихонько
В канат превратили,
Да в узел, что вовек
Не распугать связали.
Они свою страну чудес,
Так хотели сберечь
От снегов, холодов,
Расставаний, что все чаще и чаще
Вечными стали казаться.
На станет утро ранее,
Проснуться все
И все заметят,
Что эти двоя
Наконец сбежали
В страну чудес свою.


***
Двадцать четвертая ночь. Воробушек

Воробушек - символ свободы.
Маленькие крылышки
Порхают свободно по небу.
Высоко-высоко,
Вольно-вольно.
Он совсем не ручной,
Стал, научили его,
Что нельзя в руки
Чужие даваться
И доверять слепо нельзя.
Сейчас об этом
Память крылья хранят
Где перьев давно уж не достает.
Он знает цену словам-обежаньям,
Он видит в глазах,
Что видит порою не стоило б.
Пушистый комочек,
Сейчас крылышки сейчас
Отрастил понемногу,
Его крохотное сердечко
В надежных руках
Отогревается и забывает былое.
И если улетает,
То не надолго
И скорее возвращается он.
Его в клетке не держат,
А волю дают
И поэтому он вновь
Прилетает обратно.
Потому что здесь
Его сердце живет.

***
Двадцать пятая ночь. Северный маяк. 

Море холодное
Громко шумит.
Волна гонит
Камешки на берег.
Иду я на море смотрю,
Все чаще слов нужных не нахожу.
Холодный ветер
Гонит по небу
Серые пестрые облака.
Маяк горит как звезда,
Что на черном небе горит.
Он то холодно синий,
То белый прозрачный.
Он кораблям бы светил,
Да не ходят они к его берегам.
Маленький домик
У маяка притаился,
А может спрятался просто.
Там жили они,
Там много дней счастливых
Они провели.
У маяка был малый причал
И малая лодочка
К нему привязалась.
Маяк был напоминанием
Прошлой жизни,
А море холодно
Пугающим настоящим,
А может и будущем.
А может это просто
Маяк о котором двое забыли.

***
Двадцать шестая ночь. Маленький принц

Мы запрыгиваем в скорые поезда
Едим в неизвестном направление,
Где нас никто не знает.
Мы по сути своей очень одиноки
В больших городах
И в маленьких деревнях.
Мы не можем найти себе
Место нигде.
Мы как звезды в холодной
Вселенной,
Нас разделяют миллиарды
Лет и километров.
Но мы мчим вперед,
Как холодные хвостатые  кометы.
Мы облетаем множество планет,
Останавливаемся на коротко время
И летим дальше на крылатых своих кораблях.
Порой мы все маленькие принцы,
То ищем свои замки,
То потом их покидаем.
Мы как будто вечно в дороге,
Но порой со временем забываем
Куда вначале собирались придти
И ценнее становится сам путь для нас.
А еще главнее, что его можно
Хоть на время разделить с тем
Кому по пути будет,
С тем кто плечо подставит тебе.
Вселенная бесконечна,
Как и пути,
Что обоим даны.


***
Двадцать седьмая ночь. Мольба. История фокусника.

Сцена в темноте,
Зал замер, не дыша.
Занавес плавно рассходится.
И вот он взлетает
На самый край сцены.
Шляпу снимает,
Голубь крыльями машет.
Он был фокусник
Светлый, крылатый.
Он радость и чудо
Всегда всем дарил.
Он душою с цилиндром
Наверное был.
Слава была,
Но она была неважна,
Была и любовь,
Но дымом оказалась она.
Он взлетел высоко-высоко,
До солнца достать сумел
Он легко и красиво,
Но в воду упал
И все в один миг потерял.
Был крылатый,
А стал с перебитыми крыльями он.
Он жить не хотел,
Но она светилась в глазах его.
Его жизнь разделилась на до
И на после.
Его талант был велик,
Но время было уже не его.
Он хотел уйти,
Он хотел вернуться в вчера.
Выбор он потерял,
Отобрали его
Те кому доверял.
Глава закончена эта,
Оставив порезы следы на сердце его.
Новое утро алеет зарею.
Она пришла неоткуда
И день за днем
Сердце лечила его.
Пусть тело осталось больно,
Но это тело всего лишь.
Душа вновь крылья свои обрело,
Сердце склеено и бьется
Без боли большой,
Улыбка появилась в глазах.
Но сил быть дальше
Совсем не осталось.
Секреты раскрыты
И переданы все.
Последний фокус к финалу подходит,
Занавес закрывается,
Замолкает и крылатое сердце,
Падает шляпа,
Гасит и свет.

***
Двадцать восьмая ночь. Темные глаза

Ночь, костер горит,
Ты напротив сидишь.
Мне нравится ваши глаза,
Темные и красивый,
Как моя душа.
Что тут еще сказать.
Глаза зеркало души,
Так все говорят всегда.
Север живет и бушует вокруг,
Метели сказки поют.
Так и в глазах
Бушует все,
Что было когда-то.
Ты смотришь в глаза,
Как в памяти зеркала.
Порою ты хочешь
Забить в дребезги,
Надеясь, что это поможет
Все позабыть.
Порою ты смотришь в глаза
И тонешь совсем не боясь,
Что воздуха нет для тебя.
Порою одеваешь очки,
Чтоб спрятаться
Можно было за ними.
Порою глаза это тот
Важный ответ,
Что дорог,
Но его страшно произнести,
Но сердце с глазами
Все скажут,
Даже если скажу
Я тебя не люблю
Это просто слова
Или страх говорит.
А глаза хоть и темны,
Но скажут тебе
Люблю сильно тебя.

***
Двадцать девятая глава. Ветром стать.

Ты говоришь,
Что я путеводная звезда твоя,
Я отвечу : да брось ты, куда я тебя заведу еще.
Хватит искать меня за темной тучей,
Нет меня там давно.
Я довела тебя,
Куда могла,
Теперь пойдешь вперед
Ты сам,
А улечу пока не знаю куда,
Я стану просто ветром
Холодным что летает,
Когда дождь за окном.
Чернила кончаются,
Да и листов не хватает
Для новых строк и историй.
Сказка кажется завершенной сейчас.
Я не знаю каков сделать
Следующий шаг.
Я просто летаю
Далеко-далеко.

***
Тридцатая ночь. Все пройдет и это пройдет, ничего не проходит.
Кольцо из трех колец

Две историй в одну сплелись
Сегодня ночью у костра.
Два кольца,
Два символа
И две зимы.
Память вечна,
Как и события
Не проходят бесследно.
Будто радость,
Будто горя.
Все проходит,
Ничто не забывается,
Даже если хочется,
Появится что-то что
В памяти разбудит момент.
Буть то песни слова,
Буть то случайный взгляд,
Будто фото.
Вот еще одно колечко
Раскрыли, нашли нам снега.
Три колечка
Соединились в одно:
Белое олицетворяло Дружбу,
Желтое - Верность,
Красное – Любовь.
Три слова,
Два человека,
Одно лишь кольцо.
Оно сияет
В свете огня,
Мы сидим у костра.
Ты вертишь
В кармане вопрос,
На который давно
Уж знаешь ответ,
Но наверное еще
Не пришло для время.
Мы все сказки читаем,
Что север нам пишет,
Вот такая тридцатая ночь.

***
Тридцать первая ночь.  Многоугольное кольцо

Была плительщицей снов,
Была да сбежала она.
С камешками, что вещими были,
Играла легко.
Она амулеты,
Да обереги все делала всем.
Все ночи сидела
Опять взаперти.
Тут серебро плавили свечи,
Как в небе темном
Сияло оно будто месяц.
Серебро крутилось,
Да грелось колечком.
Да тут внезапно застучали часы,
Шесть раз звонко, звонко.
Вот и дрогнула
Рука у плетельщицы.
Получилось кольцо
Горячо, горячо.
Каждый угол остер,
Да отгоняет все тени в ночи.
Взяла его в руки,
Обожгло оно
Сильно пальцы ее,
Да и на пол упало,
Покатилось до двери
И легло рядом с нею,
Расколовшись на пополам.
Как раз в этот миг в дверь постучали.
Ты вошел
И кольца поднял.
И больше тебя не отпустит далеко,
Та что сны тебе ярки плела.
Да и ты уйти
Не хочешь далеко.

***
Тридцать вторая ночь. Пойманные облака

Облака летали свободно
По серому небу.
Над ними был
Властен лишь ветер-бродяга.
Но однажды все изменилось
В холодный вечер темный.
Хотела она,
Чтоб облачно былое
С ней рядом парило сейчас.
Она всегда хотела все сказки
Или малого чуда хотела.
Но пока лишь писать
Для других выходило.
Для него не хотелось
Ей сказки писать,
А хотелось что-то
Настоящее сделать.
Она ему все отдавала,
Что могла подарить просто так.
А он делал все для нее,
Что не успевала попросить
Даже она.
И в тот вечер увидев,
Как смотрит она в облака,
Он поймал ее облачко тот
И принес его в дом.
Но ее там он не нашел,
Хоть долго-долго искал.
Потом сел он в кресло,
Что любила она.
И смотрел на белое облако,
Что поймал для нее.
И только с рассветом,
Понял он
И слезы невольно из глаз потекли.
То облако,
Что он под вечер поймал,
Была душа той,
Что уйти не могла,
Но ушла,
Обернувшись в белое облако,
Что всегда будет с ним рядом.

***
Тридцать третья ночь. Черные розы и белый камень.

Не знаю почему
Так часто снится
Тот сон,
А может продолжение его.
Вот я иду по саду снежному
И все бело в нем,
Но вот тропинка-поворот.
За нею старая аллея
Засыпанная снегом.
На ней следы
Сапог старинных.
Аллея та из черных роз
С шипами острыми,
Что до крови впивались в пальцы.
Те розы были так стары,
Так много помнили они.
И как клялись на них
И клятвы проклинали как,
И что одна душой
Из сада этого сбежала.
Но до того еще
В ночь темную,
Как лепестки ее
Еще одну слезу,
Как лепесток единственный,
Что белым был
Она на землю уронила.
Тот лепесток упал
На белый снег
Он полежал на нем немного,
И странно как он белым камнем
Стал холодным.
Его нашли душа-цветок и странник,
И в руки взяли белый камень.
Они в руках его держали,
Смотря в глаза друг другу.
И не заметили они,
Как черные полоски побежали
По белой камни глади.
И так соединились души их,
И старая история нашла
Свое и продолжение
И шанс, что будет ждать
Ее финал счастливый.
Странник для камня
Сделал оправу.
И черной розе
Вручил он кольцо
И сердце свое.

***
Тридцать четвертая ночь. Летний дождь.

Ночь.
Еще полчаса назад было так жарко.
А сейчас темно,
Да холодно очень.
С темного серого неба,
Капают первые капли дождя.
Они будто слезы,
Они будто осколки неба,
А может осколки твоей
Или моей памяти.
Ночь, идет дождь,
Море рядом шумит,
Рядом и ты,
Как это было давно,
И как хочется
Сейчас туда вернуться,
Или в любой момент,
Где ты рядом,
Чтоб согреться,
Что бы лето стало
Вновь теплым,
А звезды
Стали чуть ближе.
И дождем падали
Этой ночью темною.
Летний дождь
Скоро станет
Теплым и легким,
Я скучаю,
Я жду тебя,
Когда ты будешь
Не в моей памяти,
А на расстоянии
Вытянутой руки.

***
Тридцать пятая ночь. Вечный город.

Вечный город -
Так называли Рим когда-то.
Италию будто
Сапожок из хрусталя
Перенесли на север,
В холода.
Его уменьшали в десятки раз
И у костра сейчас
Искрятся город
Как на ладони весь.
Там башни и мосты
Прозрачны и белы.
Там реки, как дороги,
Там стены, как холсты,
Там время, как картины,
Великих, но давно
Забытых мастеров.
Там прошлое
И настоящие
Легко границы потеряли,
А может просто их не возвели.
Вечный город,
Пусть холоден и изо льда.
И если будет встреча
Здесь в холодную ночь
Будет она на века,
Как вечен город,
Что изо льда.

***
Тридцать шестая ночь. Зеленый кот

Люблю котов,
Особенно зеленых,
Сказала кошка сидя на снегу.
Их можно научить всему,
Чего я не умею,
Но знаю промурлыкать как.
Я знаю, как найти и не терять свободу,
Но не умею я ценить ее.
Я знаю, как в дом попасть,
Но не помню как в нем остаться,
Но это так неважно,
Кот зеленый мой,
Ты слушай мурлыканье
Вполуха и будет все
Чего желаешь ты сбываться.
И главное не держи
Ты кошку,
Что так любила
В ночи сидеть
На крыши, на снегу.

***
Тридцать седьмая ночь. СтоунХендж

Ночь у костра,
Особенно у этого длится похоже вечно.
А огонь будто маятник
Кидает по свету.
Одна ночь
Путешествия к другим берегам,
Очень далеких от дома.
И вот сегодня опять
Состоится новый полет.
Над землей душа полетит,
Где остановку найдет
В начале полета не знает сама.
И вот с высоты
Видит она
Древние камни
И рядом огни.
Они много загадок
И тайн хранят.
Они были,
Как лабиринты,
Что запутаны,
Будто мысли мои.
Но если найдешь
Выход из них,
То рухнут все стены.
И  останется,
Только звездное небо
Над головой.

***
Тридцать восьмая ночь. Судьба на выбор.

На бумагу слова
Черном кружевом льются,
Как неправа и жестока судьба.
Птицы в окно бьются,
Время проходит,
Шрамы остаются.
Поспорили как-то
Ангел и бес.
Поспорили, что вера
И надеждой уйдет
Из этих краев,
И никто за них
Бороться не станет.
Что примят
Судьбу что дана
Просто примят.
Многие приняли сразу,
Другие ушли прочь,
А третьи решили
Сыграть сами судьбою.
Они играли без правил,
Не знали их просто,
Играли за листы,
Что белы,
За чернила,
Что разноцветными будут.
Кто играть решился сейчас,
Тот и выиграл.
Судьбу что выберут сами
И сами напишут, построят.

***
Тридцать девятая ночь. Заркана.

Еще одна страна,
Что в зазеркалье спрятана.
Туда вела из льдов кусочков
Дорога, что змеей велась. 
Там мир совсем иной
И правила его совсем другие.
Там не понять
Кто трус,
А кто храбрец,
А кто герой,
И где злодей.
А может эти роли
В одном иль двух
Перемешались то героях.
Так кто-то душу продал
За жизнь что вечной будет,
А через день уже жалел об этом.
Другой там видел красок чудо,
На самом деле страх
Они ему внушали сильный.
Страна, что через
Зеркало шагнешь
Чем была она на самом деле.
Адом, что душу забирал,
А тело отпускал на волю,
Или раем, который так
Никто понять не смог
И потому легко оставил,
Уйдя искать,
Что подходило лишь ему.

***
Сороковая ночь. Созвездие Змееносец.

Астролог с Плетельщицей
Башню витую нашли,
На берегах холодных, далеких.
По созвездиям составляли
Прогнозы все кто к ним приходил.
Они искали путеводные звезды
Для тех кто пути свои потеряли.
А в оплату за труд
Принимали по белому камешку.
Плетельщица так же
Дарила вещие сны
И прогоняла чужие кошмары.
Так они жили в башне витой,
Но оставались они одиноки.
Другим судьбы
Соединяли легко,
К счастью дороги
Они рисовали.
А что ж они
Все прятались на своих этажах.
Но ночи там много решали для них
И вот серая ночь настала,
Чтоб истории их
Дать поворот новый.
Они на балкон вышли,
И в небо серое долго смотрели,
Там в вышине две звезды зеленые
Плавно к друг другу плыли.
Не отрывая своих глаз
От звезд этих
Шли за ними
Они с друг другом столкнулись.
И так соединились две души
В башне на море,
И так соединились два созвездия
На небе на башней этой
И так горит теперь на небе,
С этой ночи след,
Что будет памятью любви
Что не дано в начале быть
Созвездие, что назвали они
Созвездия Змеяносца.

***
Сорок первая ночь. Сердце и гитара

Сердце и гитара,
Сегодня звучат в унисон.
Ночь луной освещена,
Звезды ярко горят.
Струны как биение,
То звонки,
То глухи.
У костра,
Как у окна,
Где свет горит до утра.
Музыка звучит
Прямо из сердца,
А слова душа говорит.
Гитара все скажет,
Когда слов не будет хватать.
Сейчас сижу в комнате,
Что пуста и темна,
А в окно светит луна,
Как хочется мне,
Услышать гитару.
Провести по струнам рукою,
А потом повернутся
К тебе и обнять.
Тихо уснуть
И смотреть яркие сны.

***
Сорок вторая ночь. Дорога в море

Замок в море плывет,
Лишь дорога мощенная
Спрятана под водой до него.
Он - тюрьма,
Он - свобода.
Он тот дом,
Что спрячу ото всех я.
Он будет только наш,
Так мечтала,
Говорила сказочница,
Что ночь каждую
Все сказки новые
На берегу у моря
В костер кидала.
Она устала от этих стен,
От дороги этой,
Что море прячет,
Так легко от всех
И стены замка высоки.
Его найдет, увидит
Один лишь тот
Кто подберет к нем
И ход и все ключи.
Осталось только
Подождать немножко.
И будет сказка
Новая, счастливая
Написана лишь для него.


***
Сорок третья ночь. Колесо Фартуны.

Развалены подземных ходов
Древнего общества тайного.
Темнота, лишь свет факелов
Освещает залы, поворотов лабиринты.
Комнаты полны полок книг,
В них заблудится,
Потеряться так легко.
Там входы тупики,
А выходы туманами закрыты.
Там клады,
Тайнами покрыты,
Так символы,
Не прочитать тебе вовек.
Там по закаулкам бродит ветер,
Холоден он,
Уйти так хочет,
Покинуть эти подземелья,
Но не везет увы ему совсем.
Вот дверь вся символами покрытая,
На пути ему встретилась.
Она открыться по началу
Совсем никому не хотела.
Не подобрать ключей,
Не подобрать кодов,
Не найти разгадок.
Но вот ты подошел,
Обнял, случайно,
Оперся ты на дверь,
Держав меня в объятиях
И дверь, что за спиной
Моей была открылась.
Там колесо стояло
На малом постаменте.
Оно к себе тянуло,
Оно звало его крутить.
Оно звало играть,
Звало к азарту,
Оно звало к удаче.
Но дверь закрыли
Мы на ключ вновь.
Ведь мне с тобой
И так фартуна улыбнулась.

***
Сорок четвертая ночь. Бокал замершего красного вина.

Ночь, луна,
Я одна.
Холодно в комнате,
Как будто она вся изо льда.
Даже камин горит,
Огнем ледяным.
По стенам огонь
Рисует картины.
Холодно так,
Что все замерзает вокруг.
Даже часы остановились
И не слышно в ночи,
Как тикали раньше когда-то они.
Я сижу за столом,
Жгу листы,
Что были исписаны мною,
Очень люблю я верить,
Что огонь память сжигает легко.
А рядом бокал,
На длинной ножки стоит,
В нем было вино
Цвета драгоценного
Красного камня.
Этот бокал будто,
Памяти кровь,
Что холодна-холодна
Этой ночью уж стала.
Догорает свеча одинокая,
Падает в дребезги
Замерший бокал,
Так подходит к концу
Ночь что темна.

***
Сорок пятая ночь. Спектакль окончен.

Свет и тьма
Это лишь отражение друг друга.
А водная гладь,
Как линия горизонт
Вечно разделяет их.
Подует ветер,
Краски исказятся,
Изменит представленье их.
Дома и свет,
Мосты и река,
Как декорации
Спектакля, что уже
Скоро будет окончен.
Фейерверки небо
Взрывают, расскасив его.
По мосту в ночи может кто-то пройдет,
Или встречу найдут влюбленные.
А окна словно,
Как светлячки летают по стенам.
А может это всего лишь картина,
Что художник забыл
Под дождем.
Вот первые капли
Уже с неба бегут,
Вот ночь
Облаками укутана вновь.

***

Сорок шестая ночь. Цветок и нож

Клялась мне роза
На крови,
Что больше пальцы не уколет.
Один кустик
Красный наполовину
И черный наполовину
Рос на белом снегу.
Была в этот год
Зима холодна,
Будто последней
Была для меня.
Будто снега и дожди
Были слезы,
Что смоют с земли
Все следы,
Что я вольно оставлю.
Закрыть бы глаза
И увидеть мир иной
Совсем не похожий
На прежний,
Но чтоб о нем
Мне лишь напоминал,
Твой образ
Как и прежде.
Цветы росли на холодном снегу,
Они уже были согласны,
Быть сорванными,
Что б в дому
Наконец-то согреться,
Но вот не задача
Шипы их оставались
Все так же остры.
В пальцы, тех кто
Мог бы спасти
Впивались до крови.
Однажды под снегом
Брела в темноте,
Совсем дорогу забыв,
Та что сказки любила писать.
Опустив голову вниз,
Ни хотя ничего замечать.
В голове мелькали
Новые строки,
Что уже не напишет она.
Увидев кусты роз красно-черных,
Невольно к ним подошла,
Смотрела на них долго-долго,
Вспоминая, что есть у нее
И то чего добиться еще не смогла.
Вспоминая упреки, обиды,
Что слышала эхом сейчас,
Обещания, что сбудутся вскоре,
Все это рвало сердце
Ее в этот час.
Рука сама потянулась
К острым шипам,
Так последние строки ее
Были красными
На белых снегах.

***
Сорок седьмая ночь.  Паралич души

Никогда не говори:
" мне все равно ".
Когда все равно,
Это это начала конца.
Это когда душа
Не способна ничего почувствовать.
Это когда хочется
Плакать и кричать,
А ты сидишь и молчишь.
Это когда видишь родного человека,
А внутри все кричит : "чужой"
И хочется бежать далеко-далеко.
А потом ты понимаешь
Бежать просто некуда,
Да и оставаться негде.
Тогда становится так холодно,
Но смешно не больно,
Просто тупо холодно.
Никогда не говори
Мне все равно,
Но иногда это
Единственный способ
Остаться в нормальном состоянии.
Все проходит
И это пройдет,
Ничто не проходит.

***
Сорок восьмая ночь. Я не приеду.

Ах, серое платье,
Я даже не знаю
За что я люблю,
За что я страдаю.
Бывают облака,
Былые и чистые,
Как душа.
А бывают серые
По снежным улицам
Неприкаянно бродят.
Бывают надежды
Крылья рождают,
Бывает случай
Их отбывают.
Бывает платье былое,
Под снегом станет серым.
Бывает облако
Заплачет да
Все капли выжмет
Из себя до последний.
Бывает ждешь чего
Все душой,
А после не дождавшись,
Ты просто бродишь тенью.
Серое платье
Просто душа,
Что под снегом замерзла.

***
Сорок девятая глава. Черный лебедь

Она была зубрила в танце,
Она им только и жила.
Она хотела танцевать,
Как птица.
И не боялась падать,
Крылья обломав.
Она совсем не знала жизни,
Что где-то за стенами
Зала так весела текла.
Она хотела ввысь взлететь
Не ранив возле никого.
Но выйти так не может,
Ты ранишься,
И ранишь тех кто рядом.
Где было сердце светлое,
Отныне темнота.
Где были крылья белые,
Там стало черных два крыла.
Она все крылья резала себе,
А вот когда хотела их оставить,
Они сложились сами.
И рухнула она
Она на сцену,
Ударилась об землю будто.
Разбито сердце,
Что толком еще
Забиться в силу
Не спело.
Оставив за спиной
Сложившийся два черных крыла.

***
Пятидесятая ночь. Часы луны.

Еще одна башня
Высокая и ледяная.
Еще одна ночь
И сказка одна.
Окно единственное,
Свет луны.
Шестеренки, отвертки
Лежат на столе,
Свечи горят
Все черны.
Часы соберутся с рассветом.
Циферблат раскрашен
Холодом звезд.
На нем все фазы луны,
С рождения
И до затмения.
Еще один круг
Это созвездий множество ход.
А стрелки будто кометы,
Что прорезают небо ночное.
Часы на руке
Покажут тебе
Пульс звезд,
Что в дали.
Часы луны потеряли,
Те кто их создали
В этой ночи.
А нашли те,
Кто сами потеряны были.

***
Пятидесят первая ночь. Чайка.

Море черно,
Небо черно,
Ночь ярка.
Белой галкой
Небо расчеркнула чайка.
Море холодное,
Я в него войду,
Только сердце сводит,
Телу все равно.
А через два три гребка
Хочется плыть
Все дальше и дальше
От этого берега каменистого.
Чайка от стаи отбилась,
А может не ее была стая.
А теперь берег пустой
С малой скалой
Станет домом ее.
Она к нему не подпустит
Ни чужих, ни своих,
Пока крылья
Залечивать будет.
В море черном
Белый парус,
Он такой же одинокий
И свободный по волнам летал,
Но он так же от пути устал,
К берегу причалил,
Якорь тихо бросил свой.
Как и чайка белая
Обрел тут он свой домом.

***
Пятьдесят вторая ночь. Звездный волк.

Звезды сияют,
Созвездия роятся.
Снежок сыплется,
На камешки стелется.
Бродил волк
Серый да хмурый такой.
Он потерял
Часть сердца
Свою уж давно.
Лишь ночью
Он мог увидеть ее.
Она сияла на небе
Высоко и ярко.
Ему одному
Лишь светила она.
От нее осталась ему
Цепочка с огненно-красными
Сердечками, что
Так подходили
Друг другу.
Он так на звездное небо
Хотел поскорее взлететь,
Но она не пускала к себе.
Только во сне,
Приходила к нему,
Он ее звал,
Она не могла уйти навсегда.
Но сжалилось небо
Через года,
И созвездиями стали
Две верных волчьих души.

***
Пятьдесят третья ночь. Саламандра.

Снега, буран,
Пещерка малая,
Огонь горит.
В ней маленькая
Ящерка жила.
Была она так
Неприметна и юрка.
От глазах чужих
И разговоров пряталась
Она в своем мирке,
В своей пещерке.
Она горела
Ярко, как огонь
И было жарко
Рядом с ней.
Гулять она любила по ночам,
Как огонек,
Что плавил снег вокруг.
Вот так жила она
В пустыни ледяной.
Но вот однажды
Решила утром
Выйти из пещеры,
Из пустыни ледяной.
Она недалеко заметила
Деревеньки огоньки
И побрела она
На свет их яркий.
Там рассказала
Она сказки,
Что долго в пещерки
Одинокой писала своей.
Сказки признали
И приняли даже,
А вот она была
Не та, чужая им совсем.
Она не знала остаться ей
Или уйти,
Домой вернутся.
Никто не звал,
А уж тем более не держал,
И уж в ночи она не горела
Так как раньше.
И побрела она в обратный путь,
Слегка горя,
Совсем слегка.
Но вот пройдя немного
Услышала она
Позади топот
Спешащих шагов
Следом за ней.
Он не держал ее там,
Увидел не место было ее.
Но отпустить от себя
Не сумел,
Он в сказках,
Что писала она,
Сумел ее разглядеть
И огонь,
Что начал душу его согревать.
Он уже не мог без него,
Он уже не мог без нее.
Не важно было уже
Для него,
Где жить,
Главное рядом с этим огнем.
Вот и пещерка снова светла
В ней сново тепло
И не важно,
Что рядом метели шумят
Этой ночью
Она тепла для двоих,
Что дом свой обрели.

***
Пятьдесят четвертая ночь. Тишина.

Из всего,
Что вечно,
Самый краткий срок
У любви.
Самое страшное ночью,
Когда не можешь уснуть,
Это темнота и тишина вокруг.
Когда проходят минуты,
А сон так и не приходит,
То тишина становится
Настолько громка,
Что от нее
Негде не скрыться.
Она как отголоски слов,
Что были сказаны когда-то
Или наоборот тех,
Что остались не выказанными.
Тишина кажется вечной,
Как льды,
Что никогда не растаяют.
Тишина это ночь,
Что вечна
И вечна одинока.
Тишина это
Беззвездно небо,
По которому тихо
Плывут облака.
Тишина это
Музыка ночи,
Что при свете свечи,
Тихо слышна.
Тишина это
Камень белый
С полосками черными,
Что в воду упал.
От него побежали круги
Далеко-далеко по воде.
И везде тишина тишина
Вокруг в этой ночи.

***
Пятьдесят пятая ночь. Снег на красной планете.
 
Небо, ночь,
Снег и холод.
Север, сказка на ночь.
Мешочек с планетами
И галактиками потерял кто-то.
Костер горел
Как всегда на снегу.
Снег спадал на шляпу
С большими полями.
Курю сигарету,
Через дым я смотрю.
Мешочек в руках
Легонько кручу.
Снег падает,
Падает тихо.
Мешочек затянут
На веревочку что с серебром.
Ее потяну,
В него загляну.
Так шариков уйма,
Планет кладезь.
От одной глаз
Отвести не могу.
Красный он как огонь,
Без желтых вкраплений.
Там горы,
Озера и кратеры.
Там пустыни
Бескрайние стелет
Пески, что красны.
Но вот ночь спустилась
Тихо на крыльях.
И снег
Белый снег
Посыпал с небес.
Это чудо
В красном тумане,
На мираж походило легко.
Это как шарик со снегом,
Потряси его
И начнется метель.
Красивая сказка
О красной планете,
Где впервые пошел снегопад.
О покое и снеге,
Что пошел в эту ночь
На разных планетах.

***
Пятьдесят шестая ночь. Стамбул

Ночь востока,
На север
Ветра перенесли.
А сны в ту ночь
Были словно
Побег от холода дня.
Минареты горели свечами,
Порты горели огнями.
Музыка слышилась
За облаками.
Город разноцветных платков
И шумных базаров.
Нравов особых,
Свобод вольных,
Запретов жестоких.
Сказок восточных
На долгую ночь.
Месяц упал
На крыши домов,
Как падает снег,
Когда ветер стихает.
Кофе в чашках дымится
И дымятся кальяны.
В дыме увидишь картины,
Что миражами были
Иль будут такими.
Стамбул это узкие улочки,
Что тебя закружат, запутают.
Сладости, мед,
Золото, камни.
Отели, что истории
Давние хранят,
Как древние стражи.
Там ворота резные,
Что в прошлого
Сказки нас приведут.
Ночи одно
Нам будет мало.

***
Пятьдесят седьмая ночь. Калейдоскоп.

На севере
В своей избушке ледяной
Плетельщица спряталась
От всех на очень долго.
Она колола лед
На мелкие осколки.
Рвала цветы
В своей оранжерее.
Из них она краски
Давила и мешала.
Осколки макала
В краску,
На время оставляя,
Их в ней.
Из серебра трубки
Она отливала,
На них обрывки
Снов оставляя.
Два круглых стеклышка
Она в шкатулочки хранила
И доставала под конец
Работы всей.
Закрыв шкатулки крышку
Каждый раз
Слышала она
Как звякают легонько
Два новеньких стекла.
И так в ночи рождался
Северных снов калейдоскоп.
Картины в нем менялись
То медленно,
То очень быстро.
Одни были очень ярки,
Другие же были серы.
Она посылки поковала
В бумагу серую
И льдом писала адресаты.
Она совсем замерзла,
Покой душа ее
Совсем уж потеряла,
Она сейчас была одна
Во льдах, осколках.
Она хотела
Север свой
Уже покинуть,
Но он не отпускал ее
И не было причин тому,
Просто это север
И ночь его
Не проходит очень долго.

***
Пятьдесят восьмая ночь. Перо

Перо слова выводили,
Смешные и грустные,
Глупые и мудрые где-то.
Радости почерк,
Слезами омытый.
Перо заострили,
Заточили до иголки,
Что пальцы
Будет колоть
До крови.
А потом на запястье
Оставит след,
Как автограф
Виде себя
Черное пушистое перышко.
Вот костер
Под снегопадом горит.
Пишется рядом
Строки новых историй,
Что север расскажет.
Чернила кипят в котелке,
Иголка калится,
Вот и перышко
На запястье таится.
Этой ночью
Сказки не вышло,
Только к ней подготовка.

***
Пятьдесят девятая ночь. Черный омут

Текла река холодна
Темные у ней берега,
Да острые камни на дне.
Темные воды
Бурно бегут с высоты,
Да падают звонко.
Была легенда когда-то
О омуте черном,
Написана белыми буквами
На черных листах.
Стояла у берега,
Что с омутом рядом, девушка
С глазами глубокими черными,
Волосы длинные, черные
Развивал ветер холодный.
Она еще не знала,
Как это будет,
Но все нагадали ее
Рассказали,
Что у всякой истории несчастливый конец.
Стояла она вспоминала
Счастливые дни,
Что были когда-то.
Присела она,
Спички по одной поджигала
И в черный омут кидала.
Они падали в омут,
Его освещая.
А в нем кружились
Все темные тени,
Что песнь
Свою страшную пели.
Они так манили,
Так звали ее,
Что немного еще
И невольно, легко
Было шаг
Один лишь шагнуть.
Но вдруг голоса
Стали так тихи,
Совсем не слышны.
Зато позади
Шаги все отчетливы были.
Подошел тихо
Обнял за плечи.
Развернул к себе
И сказал:
Омут глаз твоих
Намного сильнее
Омута черного,
Пойдем же домой.

***

Шестидесятая ночь. Я тебя люблю осень (очень)

Надоел снег
Да и холода,
Надоел белый
Да и звон серебра.
Надоел костер,
Да кутаться в длинный
Вязанный шарф
Разноцветный, но старый,
Хочу золота с неба,
И красного в лужах.
Куплю билет
В небоскребы города.
Где на последних этажах
Сады цветут,
Где до неба
Я дотронутся смогу рукою,
Где будет править
Осень, не зима.
Где будет она последняя,
Но станет целой жизнью она.
Она все перевернет для тебя
И вместе совсем и тебя.
На учит в небе
Увидит, что раньше
И заметить не мог.
Осень,
Последняя осень
Придет к тебе
Листопадом в лучах
Последнего солнца.
В памяти оставаясь
Навек для тебя.

***
Шестьдесят первая ночь. Роза ветров

Черенок был спрятан
Где-то в холодных подвалах.
О нем наверное
Позабыли уж все.
Сколько лежал
Не знает никто.
Среди старых вещей,
Что памятными
Кому и дороги были.
Она совсем свой
Дом по забыла
И бродит сейчас
Сейчас по нему,
Как по чужому чертогу.
Много ящичков, сундучков,
Что на полу и на полках
Лежали в пыли.
И там в глубине,
В темноте лежала
Шкатулка резная.
Ее я подняла
Под ней был
Маленький ключик.
Ключик в засов
Легонько вошел,
Повернул шестеренки
И щелкнул засов.
Там в шкатулке
Лежал черенок
И перстень с белым камнем
В тонкую черную полоску.
На чердак свой поднялась,
Присела за стол.
В шкатулку так
Долго смотрела,
Закрывала и открывала
Будто боялась ее
Или себя.
Но ближе к полночи
Ходить вокруг надоело,
Взяла горшок
Да черенок в него посадила,
Полила и отправилась спать.
Закрыла глаза,
Но сон все не шел.
Вернулась к столу,
Где горшочек стоял.
В нем росточек
С бутоном вырос уже.
Рукою дотронулась
До него легонько она
И раскрылся цветок.
И тут же в ночи темной
И в комнате этот
Ветер подул
И запахло розой.
Но сменял и ветра
И цвета лепестков.
А колечко все
К розе тянулось.
Роза осталось
На столе,
На чердаке.
А куда б не ходила она,
То колечко носила.
И ветра,
Что она когда-то нашла
Теперь всегда
Были рядом,
Унося все беды ее далеко.

***
Шестьдесят вторая ночь. Новая луна

Сегодня на севере
Необычная ночь,
Можно сказать новая.
Луна изменилась,
Другая совсем,
Как не смотри в телескопы.
На ней начертаны
Совсем другие узоры.
Озера и темная сторона
Сегодня сияет
Незнакомыми красками,
Каких не найти во вселенной.
Мир изменился,
Никто не заметил,
Только приливы
Изменили волны свои.
Планета другая
Куда в ночи
Душа улетает.
Там крылья
Сам свет дарит,
И если тебе
Он вручит их
То не отнимет вовек.
Новая луна
Это только
Новый взгляд на нее,
Как домой
После долгой
Разлуки вернутся.
Быть может
Планета чужая,
Но найдется на ней
Место и для тебя,
Хотя бы в время ночное.

***
Шестьдесят третья ночь. Чернильное сердце

Была сказка когда-то
О сердце чернильном,
Которое читая,
Оживляло героев,
Что перо описало.
И в сказку могло
Попасть по чернильной реке.
Чернилами была
Сердца кровь
Или биение.
Героя придумать
Порою так сложно.
А когда опишешь его,
Сложнее оживить,
Ведь надо часть
Сердца вложить своего,
В замен не прося ничего.
Чернильное сердце
Это сказка о сказках,
Что пишутся сердцем
Для других
Душ и сердцем,
Красивая сказка,
Но увы с печальным концом,
Что научит чем-то
Очень светлому всех
Кто пишет
И кто прочитает ее.

***
Шестьдесят четвертая ночь. Крылья всегда отрастают.

На север убегают
Или улетают
От холода огня
В каком горит душа.
Тогда кажется
Ты падаешь с высокой скалы
И зацепится не за что
И в этом нет никакого
Смысла в этом.
Ты падаешь,
А за спиной ничего не чувствуешь,
Вообще ничего
Ни за спиной,
Ни в душе,
Ты просто наслаждаешься
Ветром, что тебя обнимает.
Говорят : " крылья всегда отрастают ",
Это всегда так,
Хотя порой
Кажется это невозможно.
В человеке без крыльев
Никогда не светится глаза.
Такой не может
Подарить крыльев другому.
Крылья пусть черные,
Пусть белые,
Пусть призрачные
Или настоящие
По любому нужны,
Хотя бы для перьев,
Что будут кому-то нужны,
А есть еще
Крылья из льда.
Они звонко поют
Севера песни.
Без них невозможна
Ни сказка одна.
Ведь как унести
Она сможет в дали свои.
Крылья это полет
И свобода
В холодных волнах,
Что бескрайне всегда
Пусть это будет море
Или в небе синеве
В раскатах грозы,
Что разорвет его тучи.

***
Шестьдесят пятая ночь. Стены

Мы строем одни стены
И хотим, очень хотим
Разрушить другие.
Стены - это наши замки,
Что вокруг возвели мы сами.
Одни теплы и светлы,
Другие темны и холодны.
Стены нас легко защищают
От ветра и снега.
Стены - это наши тюрьма,
Что не имеют окон.
Стены пугают
Своей пустотой.
Дом говорят
Это крыша и стены.
Стены - это холсты
Для слов и картин.
Ты возьми карандаш,
Что виден во тьме
И нарисуй наверху звезды,
Луну ярче солнца,
Напиши строки из старых
Любимых книг
Или цитаты из фильмов,
Что в сердце запали.
Начерти ноты
Из песен,
Что в памяти будет всегда.
Напиши строки
Из стихов,
Своих, что ему
Ему лишь одному
Были б по сердцу.
Не пускай,
Когда темно станет
В эти стены
Никого кроме,
Тех кто и так их знает
И для них
Они просто подтверждением будет.
Стены - это объятья,
Что не подпустят
Невзгоды к тебе.

***
Шестьдесят шестая ночь. Спички

Спички горят
Ледяным огнем
В звездной ночи.
Спички тихо лежат в коробке
Целый день,
Что сейчас подходит к концу.
Спички сжигаю листы.
Что исписаны были
Старыми сказками
Дымом гоня из памяти их.
Так было всегда,
Хочешь забыть
Напиши и сожги,
Или отправь вниз по реке.
Вода как огонь,
Что на спички горит
Может обжечь,
А может согреть.
На деревяшке
Огонек полыхает,
Трепещет, если тихо
Подуть на него.
А может сжечь
Все в округе,
Если вдруг упадет
Из пальцев твоих.
И пожар полыхнет
От маленькой спички,
Что сожжет он
Я не знаю,
Но я знаю,
Что хочу чтоб он полыхнул
И сожжек,
Все лишнее,
Что я написала.
Спички лежат
В коробке
Ждут свое ночи.

***
Шестьдесят седьмая ночь. Белый пепел

Белый пепел
Кружит над землей,
Белый пепел
Сгорит до утра.
Я думала за окном
Идет белый снег.
Но он шел
И в твоем доме.
Сыпал с потолка,
На столе было
Можно рисовать.
Сидя за столом
Глядя на свечу.
Выводя, в пепле
Что-то даже не смотря,
На старую столешницу.
То рисую цветы,
То моря и закаты,
То горизонты и города.
Пепел снег,
Что не тает.
Пепел следы,
Того, что сгорело,
Но навечно
Целом останется.
Пепел - это шлейф,
Что летит за тобой.
Пепел - это будущее
Огня, что когда-то
Ярко горел.

***
Шестьдесят восьмая ночь. Чувство легкости

Чувство легкости есть
И я рядом, я здесь,
Будет послан тебе
Ангел с небес,
То не ветер шумит
То души моей крылья,
С тобой я поднимусь
На крыши городов.
Мы поплывет к горизонту,
Рукой достал ним до солнца,
Возьмем любые высоты,
Знай это все для тебя
Я бы подарил тебе
Все закаты
Мне ничего не надо.

Всегда было начало ночи, костер горел. Сегодня ночь уже к концу подходит.
Рассвет уже алеет. В горы высоко поднимусь, сяду у обрыва, вниз посмотрю, там облака плывут. Там внизу жизнь другая кипит, тут же где до неба дотронутся можно рукой, так легко и дышать и свободно лететь. Тут тишина, лишь помниться шелест крыльев, да звон слов. Чувство легкости появляется, когда есть тот кто поддержит вовремя полета.
Падает снег, костер догорает, ты рядом со мною.

***
Шестьдесят девятая ночь. Один день

Пусть будет прошлое,
Пусть будет будущее,
Пусть будет день
Или ночь не важно.
Пусть, будет только день
Всего один,
Как в фильме
Искусственный разум.
К которому идешь
Всю жизнь
И им один живешь.
Тебе неважно,
Что будет
Он всего один,
Всего лишь
Двадцать четыре часа.
В нем будет
Все о чем
Мечтать не смел
Ты даже.
Он не будет сказкой,
Он не будет сном,
Он будет явью твоей,
Твоей мечтою.
Ты сердце и душу
Дари просто дари.
Не важно время,
Важны лишь те
С кем его провели.

***
Семьдесятая ночь. Мосты

Мосты - это переходы
Между мирами,
Между тем, что есть
И тем, что могло бы быть.
Придумай мир
И мост ты начерти.
Мосты из льда,
Туманные, старинные,
Из камня, хрусталя.
Сейчас стоишь ты у моста,
Рукой проводишь
По началу витых перил.
Куда он приведет
Загадкой будет для тебя
Пока стоишь не сделав
Шагу по нему,
А он зовет тебя
К мирам далеким.
Ты так боишься
Берег свой оставить поначалу.
Ведь в нем знакомо
Все тебе родно.
Но новый мир
Тебя так манит
И ты к нему идешь.
Там будет
Все по-новому.
Там будет все,
Что ждешь
От мира своего.

***
Семьдесят первая ночь. Снежное фото

Фотограф жил на востоке.
И жил бы там еще долго,
Но дорога манила его.
Отправился он за ветром
Холодным на север,
В снежное царство историй.
Он поначалу любил
Яркие фото,
Чтоб краски горели, сияли
Чем ярче,
Тем лучше.
Сейчас же глаза
Устали от пестроты.
Им не хватало
Белой свободы,
Да горных высот.
Он так хотел
Смотреть через лед.
Лед преображал
Все вокруг него.
И так он шел по своей
Дороге из снежных фот,
Еще не зная,
Куда она его вела.
А плетельщица смотрела
В свой снежный шар,
Его заметила случайно.
В ночи смотрела
Его альбомы, негативы.
Она его по фото изучила
И так его ждала.
Совсем забыла,
Что сны уже
Пора плести,
Вообще забыла
Обо всем,
Одним им
Жила сейчас она.
А он все шел
И день и ночь
И снова день,
И наконец-то
Он в дали увидел
Свет в ее окне.
В двери постучал
И замер он под снегом.
Открыла и глядит
Ему она в глаза.
И понял он,
Что он пришел домой,
В свой настоящий дом.
На стенах
Он увидел,
Негативы фот своих
На стенах ледяных.
И так проходит
День, неделя
И никуда идти не хочет он,
Его не манит более дорога,
А фото обрели его,
Тот свет,
Что он всегда
Видеть мог
В тех снах,
Что дарила она
Ему в холодной ночи.

***
Семьдесят вторая ночь. Аляска - край света.

Компас, карта,
Холода полюса.
Карта, где много
Белых пятен,
Карта, где не найти
Вовек тебя,
Где холод,
Мир особый
Город мой.
Край света,
Куда бегут
Слова и строки.
Туда идут поезда
По рельсам из льда.
Где звезды
Всегда ближе к земле.
Где можно
В ночи полетать.
Край света,
Порой далеко,
Там небо
Рисует картины чудес,
Что льются на землю.
Край света
Может и далеко,
А может он в сердце
Твоем притаился.
Там упряжки
Собак с глазами
Вольного волка
Уносят тебя
Прямо в сказку мою,
Что сейчас я пишу.

***
Семьдесят третья ночь. Темный лес

Темный лес весь
В снегах замерз, уснул.
Он был страшен всем
И никто давно
Не ступал в него.
Он совсем
Непроходимым стал.
В нем жили, те
Кто от света устал,
От людей,
Что были чужими.
Лес был темным
Лишь для тех,
Кто света увидеть не мог,
А ведь он есть
Всегда и во всем.
В лесу чужим
Деревья казались страшны,
Их ветви руками тянулись
К дорогам и тропам.
А озера, казались
То болотами топкими,
То темными омутами.
А маленький домик,
Казался страшным
Ведьменым  домом.
Темный лес
Никого не звал,
Но если входили в него,
То всегда возвращались другими.
А она не могла уйти
Из него ни на день.
Он был теперь
Ее домом родным
Из которого никто
Не выгонит в ночи
И не обидит.
Жила одна в лесу,
Тонула в омуте своем
И улетала в небо,
Что в темных тучах было
С луной холодной.
О ней забыли все,
Кто знал когда-то.
Темный лес
Сохранил и укрыл
Красавицу свою.
Лес и вправду
Стражем был ее,
Который всем
Сердцем любил.
Темный лес
Душу обрел человечью
Сначала и за нею летал,
А потом и сердце
Сильнее забилось его,
А ночью, что теперь наступила
Он тело обрел.
Она на крыльце стояла,
Она так скучала
Сегодня по песням
Своего темного леса,
А он все молчал.
Она заплакала
Сильно навзрыд.
Он всегда
Ветром, листвою своей
Мог утешить ее.
Сейчас она закрыв глаза,
Почувствовала,
Как он ее обнимает,
Не хотела глаза открывать,
Боялась исчезнет
Станет деревьями вновь.
А он стоял, обнимал,
Она отрыла глаза,
Он сказал, что:
Будет рядом всегда.
Поцеловала
И слово свое держал.

***
Семьдесят четвертая ночь. Хиромантия.

Линии на ладони
Иней рисует.
Как звезды
На небе раскиданы.
Одни тонкими ниточками,
Другие будто галочки.
Пути, повороты,
Закоулки и тупики,
Расставание и встречи
Обо всем расскажут
На ладони линии.
Одни совсем не видны,
Кажутся стертыми,
А другие впились
До крови.
А бывают ладони две,
Как две части одной
Картины, что черточками
И завитками исчертана.
Ты находишь свои совпадения,
Руку, что твою не отпустит.
Судьба или отклик ее
Виден все на ладони.
Или как шарик стеклянный
В котором бегают
За твоими кончиками пальцев
Молнии тока,
Как молнии неба.
А пульс на твоем запястье
Это сердца моего стук.

***
Семьдесят пятая ночь. Оригами

Белый лист,
Как белый снег,
Что только выпал
Этой ночью.
Лежит он
Тихо на столе сейчас
И ждет чего-то.
Он ждет,
То белокрылых журавлей,
То лотосов цветущих.
Он ждет,
Иероглифов летящий.
Он ждет,
Символов памяти тонких.
Он ждет,
Нитей,
Что ветер подарит ему.
А может он ждет
Новых красок,
Что распишут его.
Он ждет,
Новых сгибов и поворотов.
Он ждет,
Слов писем,
Что прилетят
К тебе
Белыми журавлями.

***
Семьдесят шестая ночь. Ночь в старой опере

Темно-синия ночь настала
Звезды над оперой зажигает она.
Опера сгорела дотла,
Когда-то давно.
Здание в пламени
Я вижу сейчас
На этом пепелище.
Только наоборот
Пламя уходит,
Уменьшается,
Уходит в очаг.
Вот на стенах
Опять появляется
Так величественная лепнина.
Сцена, будто
Картина души,
Что была сломлена сильно.
И маленькая ложа
За шторой спрятана,
Как за маской лицо,
А может сама душа.
Гений музыки,
Что так одинок,
Что не понят,
Не принят никем.
Слезы лицо умывали б
Если б остались в глазах.
Душа была в ранах,
А может быть в шрамах
Глубоких и рваных.
Он писал,
Что бы забыться
И чем больше писал,
Тем в память моменты
В резались его.
Он помнил ее
Каждый день,
До конца,
А может и дальше.
А сейчас идет снег
И заметает дорожки,
Он как и прежде один
Лишь музыка с ним.
И не было сказки
В которой была б
Роль счастливая
Ему отдана.
А роль крылатая
Всегда печальна,
Но ярко темна.

***
Семьдесят седьмая ночь. Се ля ви

За окнами туман
И день похож на вечер.
Я ухожу с поля боя
Со своей любовью раненой.
Мы не подвержены риску
Умереть от любви
Се ля ви.
Даже на севере,
Где все бело,
Есть серые дни.
Когда над землей
Поднимается туман
И никуда не хочет уходить.
Когда перед тобой
Белое-белое поле,
Дует холодный ветер
И стоят голые одинокие деревья,
То этот вид
Переносит тебя в прошлое,
Где таятся дуэли
То чести,
То любви.
А то в встречи,
Которые равны расстованью,
Где слышны обрывки прощаний,
Шелест бегущего платья,
Где падают на колени
В одиночестве плача от боли.
А может слышна ложь
В ярких клятвах,
Или шепот правды,
Что так дорога.
Слышны выстрелы ввысь
Или в самое сердце,
А после клятвы,
Что будет вечную память.
Или прощания на целую вечность
И любовь,
Что останется после него.
А может просто
О побеге в этот туман.

***
Семьдесят восьмая ночь. Если я останусь

Снег идет,
Черной лентой
Дорога вьется.
Машина летит
Просто вперед.
Просто уехать далеко,
Чтоб обратно
Вернутся к тебе.
Я хочу просто уйти,
Навсегда,
Туда где сияют снега.
Я не знаю,
Что будет,
Если я останусь.
Он я знаю,
Как сердце мое
Хочет остаться с тобой.
Пусть на этой дороги
Остановит он
Биенье свое,
Оно душу оставит
Тебя дожидаться на месте,
Где существо свое
Прекратило оно.
Будет ждать
Долго-долго,
А дождавшись будет
Рядом тенью ходить.
Будет хранить
И не даст оступится.
Будешь знать,
Что не один.
А потом уйдет,
Когда будет
Уверено,
Что будет
Все хорошо
С тем кого
Любило и любит сейчас.
Но может быть
Чудо случится
И я смогу
С тобою остатся,
И жить светом
Любви, что
Меня тут
Так сильно держит
Еще хоть чуть-чуть
С тобою побуду.
Если я останусь
Может все по иному случится
И совсем другой поворот
На снежной дороге,
Что судьбы обоих
Перевернет и перепишет.

***
Семьдесят девятая ночь. Письма на стекле

Два мира
Стекло разделяет.
Но можно увидеть
Их только в ночи.
И вот случилось
Встретились двое.
Хотели до коснутся
Друг до друга рукою,
Но касались только стекла.
Им бы поговорить,
Но не слышно звука
Через гладь стекла.
Оставалось только
Письма друг другу писать.
Так они узнали
Все, что могли и хотели.
Только путей не находили
Они, что бы исчезла
Стена из стекла
Что их разлучала.
Так время шло, проходило.
Из писем можно
Было горы
Сложить до небес
Или лестницу,
Что увила бы за облака.
Быть вместе
И порознь такова
Сейчас их судьба.
Но они не могли
Надолго от стекла отойти.
Не могли долго
Не видеть друг друга
И слов сердца
Не писать на стекле.
Так шли дни,
Так летали ночи.
Однажды не пришла она,
Он ждал до самого утра,
Не выдержал,
Разбил стекло,
Ее искал весь день,
Но не нашел
И лишь под вечер
Он пришел к
Разбитому стеклу,
Она лежала там
В осколках зеркала.
Он обнял было
Ее крепко-крепко,
Думая, что вот
Будут вместе всегда,
Но сердце ее
Больше не билось,
В этот раз пришла
Она попрощаться,
Да не успела.
Так кончалась сказка,
Что на стекле писалась.

***
Восьмидесятая ночь. Древа кольца.

Истории человека
Пишутся многими способами.
История древа
Пишется кольцами.
Один год -
Одно кольцо.
Срубленное дерево -
Это незаконченная история,
В которой могло
Быть много новых поворотов.
Древо жило долго
Много сказок
Было рассказано
Под тенью ветвей его.
Много душ
Искало его,
А когда находили
Терялись в кольцах
Древа историй.
Это было древо слез,
Тех кто возле него
Писали слово одно
Прощай иль отпускаю,
А сердце потом на части рвалось
И кусочки его
Корни древа хранили веками.
А в ночи светлячки
У древа кружили.
Ночью летописец
К древу пришел
И записал он
Все истории,
Что древо
Поведало ему в ночи.
С первым лучем
Древо исчезло
И побрел летописец
Дальше дальней дорогой
В которой день
Сменял ночь
По кольцу,
Как у древа.

***
Восемьдесят первая ночь. Красное озеро

В лесах, что далеки,
В лесах, что спрятаны под снегом.
Есть озеро,
Что не найти,
Есть озеро,
Что одно на свете целом.
Оно необычно,
Сказочно,
Даже пугает,
Цветом красно,
Будто кровь холодно.
В нем никто не живет
В нем только травы цветут.
И легенда была
Конечно о нем,
Но всеми забыта почти.
Была рядом избушка,
Снегом запорошена вся.
В ней нашла
Дом последний,
Та, что всегда
Сны плела,
Та что растила
Черные розы,
А может это
Просто домишка
В котором черная кошка
Жила, что
Сбежала от всех,
Только ночью гуляла,
Может кончались
Севера ночи,
Да костры отгорели,
Может я домой возвращаюсь,
А может вновь убегаю.
Может черную точку ставлю,
А она становится красной,
Зимнее лето подходит
К концу,
Перо поломалось,
Чернила до капли
Исписаны мною,
Да и бумаги
Найти уже не могу.
Алеет рассвет ......

****