Маляры и Пушкин

Вернувшись из командировки, Саканделидзе увидел, что в его квартире ничего не изменилось за три месяца отсутствия. Пятна от протечек почернели и заплесневели, моющаяся пленка отклеилась, а глазурованная плитка местами отвалилась.
«Эх,— с тоской и обидой подумал Автандил,вот и верь после этого людям! А ведь обещали, что все дефекты аварии устранят в положенные сроки. Называется, устранили ... Как было, так и осталось!»
Он набрал номер телефона директора РЭУ и в течение одного часа растолковывал ситуацию, не стесняясь крайних выражений.
Через десять минут раздался звонок в квартиру. Саканделидзе открыл дверь:
— Вот это перестройка! — только и воскликнул он.
На пороге стояли два маляра со всеми малярными
принадлежностями: ведрами, кистями, щетками, скребками и шпаклевкой.
Хозяин квартиры смотрел и не верил глазам
своим:
— Чудеса, прямо, как в сказке! Тут маляр, что постарше, говорит:
— Пущай, в квартиру, хозяин! Рассказывай про свое горе!
Автандил, еще не пришедший в себя от волнения и от разговора с руководством РЭУ, суетливо пригласил маляров пройти в переднюю.
— Как тебя зовут, хозяин? спросил маляр помоложе,
но и не особенно молодой.
— Саканделидзе Автандил Георгиевич,— ответил он, почему-то заикаясь.
— Значит, Георгьич, меня зовут Митрофанычем, — улыбнулся старший маляр.— А вот его, — он махнул в сторону маляра помоложе, — зовут Динькой, вот! И прислали нас, чтобы разобраться в твоем горе-несчастье. Так что, дорогой, жалуйся, не стесняйся ...
Автандил до глубины души тронутый заботливым тоном старшего маляра Митрофаныча, начал рассказывать все, что наболело за долгие месяцы терпения. Маляры слушали, дружно поддакивали, одновременно поворачивали голову туда, куда показывал хозяин квартиры, соглашались, вздыхали и сочувствовали.
«Хорошие ребята», — окончательно растрогался Автандил.
Минут пять помолчали.
— Да, — нарушил тишину маляр Митрофаныч. Тяжело тебе, видно, пришлось! Конечно, жить в изуродованной квартире — не комфорт и не компот! Мы тут с
Динькой слушали про твое горе и прониклись! Решили:
мы тебе поможем! В беде тебя не бросим, да и мужик,
ты, по всему видно, хороший! Мы рады таким людям
помогать — первое дело помочь хорошему человеку, его
горю! Но... Послушай, Георгьич, про наше горе с Динь
кой: весь день мы на ногах, работаем до упора и если
беремся за работу, то нас лучше не отрывай. Но сейчас
у нас с Динькой подавленное настроение после того, как
ты нам рассказал про свое горе, а с таким настроением
мы к работе приступить не можем — работа не пойдет!
Это уж точно, я знаю. Вот в этом все наше горе! Надо
поднять настроение, так сказать творческую волну подхлестнуть... Почитай нам светлые стихи Пушкина!
Автандил не понял. Понял лишь, что без них он никуда не денется, что вновь будет сидеть в неотремонтированной квартире, что будет ходить по инстанциям и доказывать очевидное, а нервные клетки не восстанавливаются ...
Саканделидзе бросился к книжным полкам. «Надо правде смотреть в глаза! И не браться не за свое дело! А все эти юмористы в коротких штанишках, критикующие сантехников, электриков и маляров, сами без них ничего не стоят! Читаешь их и кажется, что сами они на луне живут — такую бельмондотину несут! Сплошная дезорганизация! Нет, вырос культурно наш народ! Вот вам товарищи-бельмондотисты, сюжеты»,— думал Автандил.
Через полтора часа из квартиры полились мягкие, душевные стихи великого поэта.
А еще через четыре часа Автандил, горячо обнимаясь, прощался с малярами как с самыми лучшими друзьями:
— Ну, Митрофаныч, ну, будь! Ну, Динька, и слух же у тебя?! Прямо Шаляпин! Ну, спасибо, ребята, помогли моему горю! Ну, заходите завтра! Жду! Жду вас с нетерпением! Начнем с «Маленьких трагедий» !
... Велик был Пушкин. Велики дела его потомков!