Дизайнер Гл. 10 Святой Патрик10-2 Жизнь на разрыв

 Гл.10-2
Спустя три дня после встречи позвонил Мизин. Арский назначил время и пошёл принимать душ.
Его квартира-студия, в которую он вложил все свои творческие задумки, представляла собой произведение дизайнерского искусства. Ничего лишнего, всё строго лаконично, функционально, стильно, сделано качественно и с большим вкусом. Всякий входящий в неё поражался невиданной ранее новизной решения жилого пространства.
Планировка была индивидуальной. Вряд ли где она ещё повторена в таких же объёмах. Большая прихожая объединяла все помещения квартиры, легко узнаваемые по назначению. Гостевая комната, она же кабинет, она же кухня-бар, была совмещена с прихожей. Линия раздела прихожей и комнаты была обозначена разным половым покрытием: чёрным мрамором и вишнёвым паркетом.

Косые, выступающие по углам проёма металлические балки строительной конструкции здания придавали ажурность всему объёму. Большое окно и двойная, до пола стеклянная дверь на лоджию, обращённая на юг, щедро освещали всю комнату, создавая впечатление открытого простора. За застеклённой лоджией на значительном расстоянии от дома открывалась замечательная картина удачной градостроительной пластики застройки склона холма – нового культурного центра города.
Справа от входа в квартиру – шкаф-купе с металлической стойкой фирмы ИКЕЯ для одежды и обуви, напольный вазон с зонтами и длинными ложками для обуви. Слева на стене – огромное зеркало в золочёной багетной раме с подзеркальной полкой малинового цвета на гнутых ножках. Зеркало расширяло пространство и отражало свет, придавая всему объёму воздушность. Арский трепетно относился к зеркалам как расширителям пространства. И не только. Они расширяли сознание, отражая тонкие миры.

Такое же большое зеркало, но в серебряной багетной раме, висело справа на стене. Оно одновременно служило экраном домашнего кинотеатра, смонтированного на потолке. Вдоль окон – большой массивный стол многофункционального назначения.
Слева в переднем углу комнаты – небольшая, с фасадом малинового цвета, кухня, со всем необходимым кухонным оборудованием, и паб с высокими металлическими стульями. Далее, у окна, слева – рабочий стол с компьютером и оргтехникой. В центре комнаты – гостевой диванчик, обращённый к экрану, с двумя креслами и круглым, малинового, под цвет кухни, цвета столиком в итальянском стиле. В левом конце прихожей – две туалетные комнаты: гостевая и хозяйская. Напротив них – большая спальная со шкафом-купе и современной итальянской кроватью, тоже от ИКЕИ, и лазерным телевизором на противоположной стене. Свободные простенки прихожей заполнены картинами в красивых рамах, приобретёнными на международных выставках дизайна.

Такая квартира, несомненно, служила и рекламой дизайнеру, и студией. Клипы выполненных дизайнерских работ демонстрировались прямо на экран зеркала при встречах с заказчиками и призваны были отметать все их сомнения в выборе дизайнера. Такая совокупность совершенства и красоты оформления жилого пространства поражала и расширяла их представления о жилье…
После душа Арский надел чистую белую рубашку, прибрал гостевой столик, собрав чертежи и деловые бумаги, сложил их в сумку и заварил себе кофе. Раздался вызов домофона. Арский открыл Мизину входную дверь и назвал этаж. Через минуту он встречал его в прихожей.
– Привет! Заходи, – он протянул руку.
– Доброе утро! – Мизин снял пальто, повесил на плечико и прошёл в комнату.

Полуденное солнце пронизывало комнату насквозь и, отражаясь от огромного во всю стену прихожей зоны зеркала, играло на всех стенах и на потолке. Мизин искупался в лучах солнца и издал восторженный возглас: – Вот это да! Вот это свобода!– Он прошёлся по периметру комнаты несколько раз, разглядывая все детали дизайна, цокая и потирая руки. Наконец, он плюхнулся в кресло и расплылся в блаженной улыбке. – Вот это да! Такого я ещё не видел! Это – шедевр! Вот это да! – Арский поставил перед ним чашку с кофе. – Не то что старые планировки квартир. Там такого не сделаешь. – Он встал и снова прошёлся по квартире, заглядывая во все помещения и углы. – А здесь туалет, – заглянул он в первую дверь. – А здесь – целый моечный комплекс, – заглянул он во вторую дверь. – А здесь? О! Шикарная спальная! А здесь что? – ткнул он пальцем в закрытую дверь. – Понял. Шкаф-купе. А здесь – шикарный автосалон! Уверен такой фотовыставки истории авто не увидишь в кабинетах и крупных производителей авто,–

 он вернулся, сел в кресло и снова обвёл комнату взглядом.
– Совершенная красота!
– Красота не бывает совершенной, – возразил Арский. – Она в постоянном изменении и развитии, как время: течёт и прибавляется. Это совершенство – застывшая красота уже прошедшего мгновения. Но красота, которую мы несём в своём сознании, – живая! Она берёт нас в плен. И потому она постоянно совершенствуется, – Арский со сдержанной улыбкой замолчал.
Он слушал восторженные возгласы Мизина, испытывая и радость, и смущение от щедрой похвалы его творчества. Он сел в кресло напротив и сделал глоток кофе.
– Есть старорусское, более объёмное понятие красоты – «лепота»! Это совмещённые понятия: любовь и красота. А как звучит! Лепота! Оно уносит вверх!
– Я поражён! Моё представление о жилье перешло на другой уровень. Теперь я знаю, что мне надо. Мне нужна лепота! – Мизин поднял чашку с кофе. – Читал в журнале «Статус» большое интервью с тобой о Миланском бьеннале дизайнеров! Ты становишься знаменитым!

– Широко известный в узких кругах, – отшутился Арский.
– Не скромничай! Звёздная болезнь тебе не грозит. Ты мало берёшь денег с олигархов за своё вдохновенное творчество. А олигархи звёздность оценивают не вдохновением, а по тому, сколько ты стоишь.
– Ты стал олигархом?
– Нет. Не стал. Но вдохновился на это – благодаря твоему творчеству. Потому что ценю твоё творчество не деньгами, которые я тебе должен, а тем, что твоя лепота, как ты говоришь, вдохновляет на большее. На рост. К тому же ты как бы даришь эту лепоту, умеешь ждать долги без процентов. Таким уровнем услуг не обепечивают даже самые известные швейцарские банки. Твой дизайн способствует имиджу моего бизнеса. А я рекламирую твоё творчество! Говорят, что ты и за интервью денег не взял.
– Уметь брать деньги за вдохновение – это тоже творчество, но это дурной вкус. Сложно. Калькуляций нет. «Не продаётся вдохновенье», – как говаривал Пушкин. У меня с этим внутренний конфликт. Вдохновение – сложный продукт сознания и тела, а продавать тело – смахивает на проституцию. Я получаю большее удовольствие, когда дарю. Люблю одаривать! В этом – ты приближаешься к Богу!
– Поэтому творческие люди умирают в безвестности и нищете, – сделал прагматичный вывод Мизин.

– «Как правило, признание посмертно!» Господи, спаси и сохрани! Мне пока ни то ни другое не грозит, как ты видишь. Вот и ты долг принёс, с Божьей помощью.
– Да, сподобился. Спасибо и извиняй. Итак, вот деньги, которые я тебе должен, – Мизин достал из сумки пачки денег и положил на стол. – Здесь всё, что я был тебе должен. Я понимаю, что за три года они «усохли». Прости, но это всё, что я могу отдать сейчас. Я продал квартиру и купил две: себе и жене. В моей квартире нужны отделочные работы. И в связи с этим моя просьба: я прошу тебя выполнить дизайн-проект и авторский надзор отделочных работ моей квартиры. Ты называешь цену, а я добавляю к ней «усушку» этого моего долга. Начать можно через три месяца. Ну, как, берёшься?
– Где квартира?
– Здесь недалеко, в центре.

– Конечно. Я не отказываю прежним заказчикам и надёжным плательщикам, – Арский улыбнулся. – Давай сделаем так. Я посмотрю твою квартиру, обговорим, что ты хочешь, подумаю, сделаю проект, тогда окончательно и договоримся о цене и о сроках. К тому времени у меня закончится один из объектов, – Арский допил кофе.
– Договорились.
За время разговора Арский несколько раз отвлекался на телефонные звонки, уточняя с кем-то время и место встреч. Мизин понял, что Арского ждут, и не стал занимать его время. Он встал, подошёл к лоджии, посмотрел на пейзаж за окном и восхитился свободой внешнего пространства.
– Ты тоже идёшь? – спросил он Арского.
– Нет, мне кое-что надо сделать.
– Хорошо! Большому таланту не надо спешить на работу ни к 8, ни позже. Тогда до встречи! – Они попрощались.

Арский сделал бутерброд, заварил кофе, перекусывая на ходу, убрал деньги в сейф, сел за компьютер, быстро набросал изменения к проекту на одном из объектов и составил список очерёдности дел. Присев на диванчик, он закурил и задумался. Этот неожиданный подарок судьбы взбодрил его. Он давно собирался сменить свою машину, несколько раз разбитую сыном за время их работы в Москве. Любитель быстрой езды, Арский мечтал об «Ауди» – динамичной и престижной машине. С этими мыслями он встал, оделся и вышел из дома. Великодушный и сильный он вновь светился оптимизмом. Судьба звала его жить дальше!..

Весь день Арский мотался по объектам, расположенным в разных концах города. Голодный, но довольный плодотворным днём, он заехал в кафе поужинать. Заказал пельмени и кофе и в ожидании заказа вновь задумался о смене машины. В новых обстоятельствах мечта могла обрести реальность. Арский подумал о Юджине. Его друг, Юджин, дилерский представитель одной из японских компаний в городе, у которого он постоянно ремонтировал свою машину, показывал ему свой «Ауди», купленный им не так давно. Он позвонил ему, и тот сразу же согласился подъехать в паб обсудить его проблему.

Популярное среди молодёжи и творческой интеллигенции центра пабе «Святой Патрик» быстро заполнялось людьми, окончившими рабочий день. Среди них были и знакомые завсегдатаи кафе, и случайно забежавшие попить кофе и поболтать у стойки студенты, и служащие муниципальных учреждений и банков, расположенных в центре. Арский всегда занимал место в углу в конце зала от входа справа и садился лицом к залу, чтобы созерцать и впитывать красоту людей и нарядов, получая от этого не только профессиональное эстетическое, но и физическое удовольствие. Он был тонким ценителем красоты во всех её проявлениях, как исследователь, отыскивая и запоминая гармонию формы, цвета и пластики, будь то творения природы или рук человеческих.

Сейчас, сидя в своём любимом углу, он, молча с добродушной улыбкой, наблюдал за приятной его глазу красочной и шумной суетой в пабе. Это весёлое кипение компенсировало унылый и однообразный ритм его жизни, заполненной хаосом и серой грязью строительных работ создаваемой им красоты. Да. Красота всегда рождается из хаоса и грязи. В его деловой сумке всегда находилась поролоновая щёточка в чехле, которой он чистил модную обувь, выходя со стройки.
Принесли заказ, и он с удовольствием приступил к еде. Ждать Юджина пришлось недолго. Он приехал минут через пятнадцать и сразу заказал себе пельмени. Его работа без перерывов, тоже не позволяла соблюдать режим питания.

– Привет, Кирилл! – прервал он трапезу Арского, присаживаясь за его столик.
– Привет! – Арский протянул ему руку. – Быстро ты, однако, приехал.
Официантка уже подносила заказ Юджина.
– Ты, я вижу, уже поел. Тогда, пока я ем, ты излагай свою проблему. Извини, есть хочется, да и времени мало. – Юджин поперчил пельмени и, расхваливая местное блюдо, стал есть.
Юджин, высокий, плотный, степенный человек с круглым лицом и внимательным взглядом, ценил время, но не суетился и всё делал обстоятельно, дотошно взвешивая каждый шаг и каждое слово. Его общение с людьми было вежливым, ровным, без эмоциональных всплесков. Прищурив глаза так, что не ясно было, о чём он думает, Юджин глядел на собеседника, не перебивая и внимательно слушая. И всегда предлагал позитивное решение, не раскрывая своих карт, не объясняя, что это ему будет стоить. Трудно было понять: то ли он от рождения был таким, и японцы, заключая с ним контракт, увидели в нём родственную душу, то ли он перенял от японцев их манеру поведения. Во всяком случае, он вызывал заслуженное уважение, и дела его развивались довольно успешно. Он даже кланялся, как японцы, при прощании.

– Я надумал сменить машину. Хочу купить, как у тебя, – «Ауди», спортивный вариант, – просто сказал Арский.
– Хорошая идея. А то ездишь на какой-то ж «Опе». Не солидно для известного дизайнера. Я давно тебе говорил: замучаешься её ремонтировать. – Юджин не упустил случая пожурить друга за неудачную покупку.
– Ну, поездил на модной модели, теперь дозрел. И деньги появились. Ты лучше скажи, есть ли что у тебя на примете.
– Конечно, есть!
Юджин даже отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула:
– Бери мою!
– Шутишь.

– Какие шутки! Я сам не далее как вчера собирался тебе предложить её. Я ведь помню, она тебе нравится. Думал, думал, в чьи хорошие руки отдать мою красавицу, и понял, что только тебе, красивому и умному, как и машина. Тебе могу отдать её со спокойной душой, даже со скидкой.
– С чего это ты так на неё обиделся?
– Не обиделся, а нужда заставила. Ты же знаешь, я уже тебе говорил, что японцы предложили мне на базе моей мастерской расширить дилерский центр. Так вот, дела продвинулись, и я даже получил землеотвод на расширение мастерской. Частично деньги японцев, ну и мои, конечно. Так что деньги нужны вот как! – Юджин провёл ребром руки по шее.
– Слушай, это мистика какая-то, всё так быстро у тебя срослось с дилерским центром. Вот что значит правильно сформулировать мыслеобраз. Мы ведь так с тобой его и сформулировали недавно. И уже результат. Поздравляю! – Арский закурил. – Я и не ожидал такого продолжения нашего разговора. Думал, эта проблема не быстрого решения. Ведь таких машин мало в городе, да и спросом пользуются.

– Это так. Думай. Но если примешь моё предложение, я буду рад, да и деньги могу подождать, если у тебя не хватает.
– Да. Я подумаю. Мне же надо и жене, то бишь сыну, купить что-то, да и твоя немало стоит, я слежу за рыночными ценами на машины. Правда, если «Опу» продам удачно, то … В общем, надо считать. Сколько ты просишь? – Юджин назвал цену. Арский затянулся и выпустил длинную струйку дыма. – Я понимаю. Это нормальная цена. Но я подумаю. Недолго.
– Ладно, Кирилл, я побежал. Ты как надумаешь, так звони. О вариантах расчёта можем договориться. Мне же деньги в строительство надо вкладывать, а это процесс длительный.

Они распрощались. Юджин рассчитался у стойки паба, помахал рукой и ушёл. Арский заказал воду. После пельменей хотелось пить. Обдумывая проблему, он пришёл к мысли, что сын будет тоже рад сменить машину. Он допил кофе, рассчитался и решил, что об этой идее нужно рассказать жене и сыну.
Разговор предстоял трудный. Дана упрекала его в больших тратах на себя, хотя все средства были вложены в интерьеры квартиры-студии, в которой он теперь жил, в их общую собственность. Он купил цветы, позвонил жене и поехал к ней.
С радостным сердцем, с цветами и покупками, как романтичный юноша, Арский ехал к Дане поговорить о своих планах.
– Заходи, – ответила она в домофон, открывая дверь.

 Арский вошёл, протянул ей цветы, снял куртку и прошёл в комнату.
– Поставь сам в вазу. Я тороплюсь, у меня встреча с заказчиком. Что ты хочешь сообщить? – настороженно спросила она.
Арский, слушая её, молча прошёл на кухню, включил чайник, выложил из пакета коробку конфет и пирожные, взял с мойки посуду и заварил две чашки чая. Он вырос в семье, где все семейные вопросы решались за чашкой чая. Застолье было проявлением любви и семейной общности. В их с Даной доме, напротив, застолья были редки. Друзья и коллеги могли общаться с ним только вне дома.
– Может, отложишь встречу? Попьём чай, поговорим, – примирительно спросил Арский с улыбкой. – Надо поговорить без спешки. Мы и так редко видимся.

– Ты сам выбрал такую жизнь, – резко, не принимая примирительного тона, ответила Дана, – а отложить встречу я не могу. Надо ехать с заказчицей выбирать шторы.
– Дана, я не о прошлом хочу поговорить, а о будущем.
– Кирилл, развода я тебе не дам, если ты об этом, – она знала о появлении Маши в жизни Кирилла. – Мне трудно с тобой, но и без тебя тоже. Тебе трудно со мной. Этот твой глупый отказ от работы в Германии – серьёзная ошибка. Вот теперь ты безработный. Эти твои вечерние посиделки в пабе, а потом всю ночь работаешь. Так и спиться недолго. Ты не слышишь меня, когда я говорю, что тебе надо менять режим работы и жизни.

– Во-первых, в пабе у меня место деловых встреч, и там есть некое тепло домашнего очага, чего нет дома. Там я общаюсь с друзьями. Ещё в пабе, ты знаешь, я общаюсь с заказчиками, там – мой «офис». Все знают, где меня можно найти. Во-вторых, ты преувеличиваешь насчёт моего пития, не надо этим меня программировать. И, в-третьих, по профессиональным убеждениям мы с тобой расходимся, но это не мешало нам совместно работать. Я пришёл поговорить об этом, об общих делах. Давай на этих позициях и останемся впредь, когда я буду приходить.
– Ты думаешь, тех денег, что ты дал, достаточно? В организацию школы дизайнеров уходит много. Вон уже месяц в квартире не убрано. Платить нечем домработнице. Да и Лёня иногда у меня берёт деньги. У него тоже расходы растут. Друзья, девочки, сам понимаешь, жених уже, – бесстрастно и торопливо говорила она о своих проблемах, спрятавшись за дверку гардероба, меняя дневной наряд на вечерний.

– Садись пить чай, – позвал Арский Дану.
Она пропустила приглашение мимо ушей и принялась наводить макияж.
– Я прошу тебя, ты только не дави на Леонида, как на меня, своим постоянным недовольством всем и вся и нравоучениями, – Арский волновался за сына. – Он уже взрослый и вправе иметь свои суждения. Ему сейчас трудно. Его нельзя лишать семейной поддержки. Он понимает, что у нас с тобой произошло. Ему нужна определённость в наших отношениях. Мы должны вместе решать всё, сохраняя нормальные человеческие отношения, даже если мы будем жить раздельно. Мы же можем остаться друзьями и коллегами по работе. Мне нужен твой опыт. Тебе – мой. А сыну – наш, – заключил Арский, поднося чай к журнальному столику, где Дана собирала в портфель какие-то бумаги.

– Ты меня отвезёшь? – не реагируя на его слова и не притрагиваясь к чаю, попросила Дана. – Я опаздываю.
– Поехали. – Они вышли, сели в машину и поехали.
– Ещё раз тебе говорю. Я не дам тебе развода. Это ты молодой, успешный и красивый, с машиной и квартирой. Жених – хоть куда. А я – даже в любовницы уже не гожусь. Я не собираюсь облегчать тебе жизнь. Да, я не хозяйка в доме. Будем жить порознь, а там будет видно, – она замолчала, давая понять, что тема исчерпана.
– Хорошо. Договорились. Развод – это формальность, но если он станет необходим для чего-то тебе или мне, я готов дать тебе развод. Он даёт формальную свободу. А с нравственной свободой у нас давно всё в порядке. Не так ли?

Ответа не последовало. Арский для себя тоже решил больше не обсуждать эту проблему. Видимо, в её личных планах ситуация изменилась к худшему.
– Я покупаю тебе машину, иномарку,– поспешил сообщить Арский, подъезжая к указанному месту. – Лёня будет ездить по доверенности. Мизин объявился и вернул долг, – предупредил он вопрос, написанный на её удивлённом лице. Она молча, не прощаясь, вышла из машины.
– Пока! – только и успел он помахать ей рукой вслед и поехал домой. «Магазины тканей в это время уже не работают», – беззлобно отметил он про себя.
«Да, браки без любви – большой плюс. Меньше разочарований при расставании», – сделал он грустный и прагматичный вывод. Дома его ждала только работа.

*   *   *
Младший Арский был предельно корректен в оценке распада их семьи. Он не задавал никаких вопросов, не делал никаких оценок происходящему. Он и сам уже тяжело пережил расставание с первой любовью и понимал, что в этом деле не должно быть посторонних. Он хотел, чтобы в их семье всё было как прежде, но после пережитого понимал, что все имеют право на свою любовь, которая, как и время, вещь непостоянная и развивается вместе с человеком. Он понимал, что родителям трудно было принять это решение. В его ситуации расставание было проще: он не был связан никакими жизненными узами, которые всегда болезненно рвать: на – до и после. Имея уже свои успехи и свои деньги в дизайнерском деле, Леонид помогал матери и отцу осваивать утраченный ими рынок работы.

В отличие от матери, дела отца шли вяло. Он отказывался от многих предложений, считая их мелкими и неинтересными. Леонид видел, что отец устал и страдает замедленной реакций в принятии решений. Теперь о многих решениях, которые он раньше принимал на ходу, он часто говорил: надо подумать.
Иногда Арский просил Леонида купить лекарства, которые ему назначили в Москве. По назначениям Леонид, с помощью друзей-медиков, установил, что отец нуждается в стационарном лечении. С их помощью он купил дневной стационар для отца и уговорил его пройти обследование и лечение. Арский с благодарностью принял это и даже неделю пролежал на обследовании. Но, как только врачи направили его на томографию мозга, он сбежал из стационара, оставив там и туалетные принадлежности, и спортивный костюм, и тапочки.

«Всё нормально», – объяснял он всем и с ещё большим пренебрежением к здоровью наслаждался маленькими радостями жизни. Младший Арский не понимал его изменившегося отношения к работе, к своему здоровью и жизни.
Леонид, полностью погружённый в свои дела, редко виделся с отцом, но созванивался регулярно. На выходе был большой дизайнерский проект, который он делал в соавторстве с друзьями. Это культурное заведение должно было стать одним из достопримечательных мест в центре города. В бурной жизни молодого Арского было много девушек-студенток младших курсов, обожающих его за красоту и деловые успехи.
Дана попросила Кирилла поговорить с Леонидом. Она ещё не была готова принять молодую женщину в их дом. Арский договорился о встрече с сыном в пабе «Святой Патрик».

– Лёня, с девчонками надо держать дистанцию: «Привет! Привет!» Если девочка начинает делать намёки на любовь к детям, тут лучше газ, чем тормоз. А то окрутит в два счёта. Понимаешь, вообще я не против браков, но сейчас – я без доходов, мама налаживает свой бизнес. Ты только начинаешь зарабатывать. Так что нет «боливара» для нового седока.
– Папа, я всё понимаю, я должен помочь ей. У нас с моими подругами деловые отношения, – жёстко возразил Леонид.
– Маму и меня волнуют твои мысли насчёт брака. Не лезь в бутылку. Да, безнравственно разрушать надежды влюблённой девочки. Но ты-то сам влюблён ли?.. Ты не даёшь ответа…

– Не знаю.
– Не знаю – это не ответ. У нормального человека велика потребность быть любимым. Но надо быть ещё и нравственно честным и ответственным.
– Папа, прошу, не надо лезть в мою жизнь. Это мои проблемы. Успокойтесь. Я пока не собираюсь жениться. Решайте свои проблемы.
– Извини. Закрыли эту тему, – Арский с удовольствием узнал в интонациях сына свои юношеские проявления самости и с удовлетворением отметил, что может быть спокоен за него. Он всё делает правильно!
– Папа. Ты лучше закончи лечение, а то друзья из больницы говорят мне, что ты бросил обследование и лечение. Томографию не сделал. Твоё здоровье требует серьёзного лечения.
– Спасибо, Лёня, за заботу. Я постараюсь долечиться. Но лечение тела не лечит душу. А душа ищет гармонии, сопряжения своего «я» с целым миром. Поэтому я сбежал.

– Смотри на мир проще, папа.
– Проще – не получается. Время сложное. Люди разные и сложные. Мы с тобой занимаемся творчеством: творим красоту быта для людей. Мы выполняем задачу, поставленную нам свыше. А они не понимают. У них свои вкусы. Я видел твои реализованные дизайн-проекты. Они замечательны! И я горжусь тобой!
Арский отпил кофе и продолжил:
– Я хочу объяснить тебе свои поступки, которые касаются и тебя. Я не объяснялся с тобой, почему я стал жить отдельно. Ты – не спрашивал. И правильно. Я уверен, ты хорошо воспитан, чтобы никого не винить. Тебе будет трудно воспринимать семью в новом, не цельном виде. Но ты уже взрослый. Справишься. А если что, я всегда к твоим услугам. В отношении мамы я не могу сказать ничего плохого. Если я не смог сохранить нашу семью и совместную жизнь, то это и моя вина.

– Вы бы помирились с мамой.
– И это не просто. Не получится, как в детстве: «Мирись, мирись. Больше не дерись!» Удел сильных людей – одиночество. Им завидуют, их боятся и от них уходят. Современные женщины деловые и эмансипированные, считают себя не слабее мужчин и претендуют на самостоятельность. Ты тоже сильный и самодостаточный. Боюсь, и тебе будет трудно общаться со слабым сильным полом. Извлекай опыт. Я с мамой не ссорился. Мы просто дальше совместно жить не можем – очень разные. Она тоже сильный человек.
– У тебя есть другая женщина?
– Теперь нет.
– И что дальше?

– На ближайшее будущее всё остаётся без изменений. Ты живёшь с мамой. Я живу в студии. Сохраняем родственные заботливые отношения. Я покупаю маме машину. Она не имеет опыта вождения, водить будешь ты, по доверенности. Я обещаю тебе помогать всем, чем могу, и профессионально, и финансово. Пока могу. А для твоего жизненного старта вот тебе денежный подарок, – Арский достал из сумки и протянул сыну банковский конверт с деньгами. – Здесь хватит на машину. Но две машины вам с мамой не нужны. Так что используй их по своему усмотрению. А что дальше – будет видно. Жизнь полна неожиданностей. Я что-то очень устал.
– Спасибо, папа. Не сомневайся, я распоряжусь ими разумно. Тебе долечиться надо. Скажи, когда ты сможешь, я организую госпитализацию.

– Спасибо тебе за организацию моего обследования. Давай завра же поедем на авторынок покупать машину маме. Я говорил с нею о модели. Она доверяет нам сделать выбор. Заодно «Опу» надо продать. Снимай с учёта…
Через неделю все проблемы с машинами были решены. Продали «Опу». Купили две машины. Ещё неделя ушла на оформление документов на купленные машины. Арский посчитал это лучшим вложением заработанных в Москве денег и наслаждался ездой на «Ауди».
Началось лето. Жизнь продолжается! И он хотел поменять в ней всё…
                *   *   *