Перестройка, туды ее в качель

     Бабушка Марфа, закончив дела на кухне, подсела на диван к деду Еремею и, взглянув на экран телевизора, спросила:
     - Праздник что ли какой или демонстрация?
     На экране суетилась огромная толпа людей, заполнившая всю Манежную площадь и даже часть прилегающих улиц. Многие держали в руках плакаты и постоянно что-то выкрикивали.
     - Митинг, - авторитетно пояснил старик. - Вишь, одну власть скинули, а кого новым поставить, не разберутся. Вона как всех разобрало!
     - Оне бы лучше нашего председателя колхоза убрали, - проворчала старушка. - Разжирел, словно боров племенной.
     - Погодь, вот там, в Москве, разберутся и до нас дело дойдёт, - успокоил ее муж. - Коль пошла такая буза, и до него доберутся.
     - Коли это еще будет? - вздохнула та.
     - Когда рак на горе свистнет, - усмехнулся дед.
     Тем временем в другом конце деревни, у Артема Соломатина, собрались его друзья - жена уехала гостить к матери, так что здесь царила оживленная вольница. На столе стояла пара бутылок самогона, закуска была своя - соленые и свежие огурцы, соленые грибы и разломанный каравай испеченного в печи ржаного хлеб, несколько вареных яиц. Пир да и только...
     Мужики также смотрели репортаж из столицы и громко рассуждали.
     - В такой толпе, а драки нет, - изумлялся Федор.
     - Потому как тверёзые, - пояснил Степан.
     - А чего тогда собрались? - не понимал Артём.
     - Интеллигенция, у них духу не хватит на хороший мордобой, - вставил свое слово Игнат. - А вот в рыло кому заехать - слабо. Сразу, мол, пардоньте, просим прощенья...
     - Это точно, - захохотал Федор. - Их бы к нам в деревню...
     В это время в хату без стука вошел Никита. Увидев своих товарищей за богатым столом, спросил:
     - Чего празднуем?
     - Никитка, заходи, - закричали все разом. - Тута такое творится, без поллитры не разберешься, умом не поймешь. Штрафную тебе...
     Пришедший молча выпил граненый стакан самогона, крякнул, занюхал корочкой хлеба и надкусил соленый огурец.
     В это время телевизор показывал каких-то мужиков, сидящих в ряд за столом. То, что был в центре, что-то невнятно бубнил, спотыкаясь едва ли не на каждом слове. В его выступлении часто звучала странная аббревиатура ГКЧП.
     - А мужик-то явно не похмелился опосля вчерашнего, - обратил внимание Федор на выступающего. - Эко, как его коробит!
     - Он думает о том, где бы ему холодненького пивка хватить, - поддержал его Степан.
     - А чего это он талдычит: ГКЧП, ГКЧП? - поинтересовался Артём, прослушавший объяснение по телевизору.
     - Греби Казну Чем Попало, - засмеялся Никита.
     - Не-а: Говнюков Казнить, Чмо Посадить, - выдал свою расшифровку Игнат.
     А известный всей деревне матерщинник Степан выдал такое, отчего мужики едва не попадали с табуретов.
     - Одно слово - цирк! - сказал Федор, вытирая выступившие от смеха слёзы.
     - Да, эти наворотят так, что мало не покажется, - согласился с ним Игнат.
     - А гляньте на их рожи - словно пыльным мешком по башке ударенные, - посерьёзнел Федор. - Чего от них хорошего ждать?
     - Вот сейчас начнется драка за власть, - предположил Степан.
     - Она что, мёдом намазана? - как-то нехотя поинтересовался Никита.
     - А ты глянь на нашего председателя, - ответил ему Федор. - Власти-то с гулькин хрен, а рожу нарастил, как у породистого хряка. А там целая страна, совсем другие возможности воровать.
     - Да, представляю, - сказал Игнат, разливая самогон по стаканам. - У нас всего несколько деревень, а там и вправду огромное государство!
     - Вот и я о том же, - поддержал его Артём.
     Потом на экране появился здоровенный мужичина с седой головой, который всячески поносил ГКЧПистов и расписывал, как всем будет хорошо жить, если к власти придет именно он.
     - О, это наш человек! - ткнул пальцем в экран Никита. - И уже принял за воротник - ишь, как глазки поблескивают! - Этот такого наворочает, мало не покажется!
     - Кто много обещает, тот мало делает - соображалка у них так устроена, всё уходит в дым, на большее ума не хватает, - философски заметил Степан.
     - Наш председатель тоже горазд был на обещания, а что вышло? - начал рассуждать Артём. - Первым делом домину себе отгрохал, что дворец, машину приобрел на колхозные деньги, своих пристроил на тёплые места.
     - А чего бы ты хотел? - спросил Игнат. - Сидеть на кормушке и не пользоваться ей? Ты же сам бы его идиотом посчитал, если бы он не воровал...
     - Это точно, - поддержал его Федор. - Махнём еще по одной, чтобы у нас все было путём!

     В доме председателя колхоза Глеба Кондратьевича Пехулина также внимательно следили за телевизионными новостями. У телевизора собрались всей семьёй - рядом с хозяином обычно пристраивалась жена Маргарита Сидоровна, колхозный бухгалтер, и 26-летний сын Иван, бригадир одной из колхозных бригад.
     На экране новоизбранный президент на очередном митинге в каком-то сибирском городе объявил на всю страну: "Теперь вы можете брать все, сколько можете проглотить!"
     - Это он серьёзно или его очередная пьяная выходка? - спросила у мужа Маргарита Сидоровна.
     - Если он объявляет это публично, значит так оно и есть, - задумчиво ответил муж.
     - Что,это означает, что с социализмом покончено? - обратился к отцу Иван.
     - Видимо, так и есть, - утвердительно кивнул головой Глеб Кондратьевич.
     - Как писала Анна Ахматова,

                В прошлое давно пути закрыты,
                И на что мне прошлое теперь, -

процитировала хозяйка строки любимой поэтессы.
     - Дура твоя Ахматова, - сердито ответил муж. - Свиристелка. Прошлое - это многовековой опыт человечества, в том числе и личный. Именно на нем мы учимся не повторять ошибок и делать выводы. А вот воспользоваться моментом нужно и не медля. Ты когда поедешь в банк за зарплатой для колхозников?
     - Послезавтра, - недоуменно ответила жена.
     - Так вот, послезавтра едем все трое. Ты - в банк, а Иван срочно снимет скромную квартиру где-нибудь на окраине, - начал распоряжаться хозяин.
     - Зачем? - вскинул брови сын.
     - Деньги, что мать получит, отвезете на эту квартиру, - продолжил отец.
     - У нас же в городе есть своя квартира, - непонимающе произнес Иван.
     - Именно туда и нагрянет милиция, если вдруг начнет их искать, - начал пояснять отец. - Хоть это маловероятно - милиция в этом бардаке думает только об одном - как бы свою задницу уберечь. А завтра к вечеру пойдешь на ферму, заколешь трех молочных поросят - понадобятся нужным людям.
     - А ты? - спросила жена.
     - А я по нужным людям похожу, поговорю, что да как? Нужно прояснить обстановку. Может быть, сможем продать кому надо технику - машины, трактора, другой инвентарь. В общем, пробудем в городе дня три-четыре...
     - А если спросят, почему я зарплату не привезла? - спросила Маргарита Сидоровна.
     - Объяснишь, что в банке объявили о временном прекращении всех финансовых операций. Велели приезжать поздней. В этом шалмане поверят...
     - А что с этим домом? - спросила жена?
     - А зачем он нам, у нас же квартира в городе, - пожал плечами муж. - Продадим, поэтому я и еду с вами.
     - А потом? - спросил Иван.
     - А потом продадим и городскую квартиру и уедем из этой идиотской страны, - усмехнулся отец. - Загранпаспорта у нас есть.
     - А если вдруг..., - начала было Маргарита Сидоровна, но муж перебил ее:
     - Волков бояться, в лес не ходить!

     Призыв президента хватать все, что подвернется под руку, услышали и рядовые колхозники. У Артёма снова собрались его друзья и собутыльники. Позволение брать все подряд воодушевило мужиков.
     - Это что же выходит - я пойду и возьму, что хочу? - с усмешкой спросил Степан. - А если я захочу забрать себе молоденькую девчонку?
     - Ты только посмотри, нет ли у нее братьев и отца, - засмеялся Никита. - А то они оторвут тебе то, из-за чего ты девками интересуешься.
     - Тут, я слышал, поговаривают, что колхозную землю станут делить по паям, - неуверенно проговорил Игнат.
     - А на хрена она нужна? - пожал плечами Федор. - Дадут мне пару гектаров, и что я буду с ними делать? Лопатой не вскопаешь, граблями не обработаешь. Тут техника нужна.
     - Значит, надо забрать трактор, - в раздумье начал Артём. - Но он жрет столько солярки, что без штанов останешься.
     - Ага, на всех тракторов не хватит, - заспорил с ним Никита. - У нас всего один исправный. Ты возьмешь, а мне что, комбайн брать? А другим даже лопат не хватит.
     - Я боясь, что в этой суматохе больше всех наживется наш председатель, - сказал Степан. - Это тот еще ухарь!
     - А в правлении есть кто-нибудь? - поинтересовался Артём. - Может быть, кто-то знает, как делёж пойдёт?
     - Да никого там нет, - отмахнулся Игнат. - Председатель со всей своей шоблой в город уехал.
     - Чего-то этот жулик задумал, не иначе, - возбужденно проговорил Федор. - Продаст нас всех с потрохами, с него станется...
     Мужики задумались, а вскоре молча разошлись по домам.
     Ночью деревня не спала. Где-то слышался работающий мотор трактора, где-то негромко тарахтел комбайн "Дон", на ферме визжали поросята, мычали коровы, лаяли собаки...
     Утро выдалось удивительно тихим. По улицам бродили только куры, изредка брехали собаки, гоняясь за появившимися в их поле зрения кошками. Лишь изредка появлялись одинокие женщины, которые, набрав из колодца воды, спешили домой. Даже вездесущие ребятишки и те попрятались по домам.

     Председатель и его семья вырвались из города только на пятый день. Уже на подъезде к деревне они обратили внимание на необычную тишину и пустоту улиц.
     - Наверное, все в поле, - предположил председатель.
     - Завезите меня домой, я обед приготовлю, а то мы все проголодались, - попросила Маргарита Сидоровна.
     Высадив жену возле дома, председатель с сыном поехали в правление колхоза. И вдруг заметили, как в проулок между домами нырнула уборщица Домна Михайловна, что-то тащившая из правления.
     - Ну-ка, останови, - попросил отец.
     Они вышли из машины и последовали за женщиной. Догнав ее, они увидели в ее руках пишущую машинку, завернутую в красную ткань, которой обычно накрывали стол президиума во время собраний.
     - Это еще что такое? - взревел Глеб Кондратьевич. - Стоили начальству уехать, как начался грабёж...
     Уборщица вжалась спиной в стенку чьего-то сарая, крепко прижимая к себе добычу. Взгляд ее был настолько выразителен, что казалась, она имеет дело с фашистами, вознамерившимися отобрать у нее родное дитя. Было видно, что отобрать у нее машинку можно было только оторвав ее вместе с руками.
     - Не дам, - прохрипела она.
     Видя ее состояние, Иван мягко заговорил:
     - Тётя Домна, зачем тебе машинка? Ты же печатать на ней не умеешь...
     - Научусь, - хрипела новоявленная разбойница. - Анонимки буду писать.
     - На кого? - засмеялся бригадир.
     - На вас, - стояла та на своем. - На всех...
     - Ну ее к черту, куда она денется? - после недолгого молчания проговорил председатель. - Поехали.
     Еще издали, подъезжая к правлению, они заметили, что резная входная дверь отсутствует.
     - Уже помародерствовали, пока нс не было, - зло проворчал Глеб Кондратьевич. - Ну, народ...
     - Страшен народный бунт, бессмысленный и беспощадный, - по-своему переиначил слова классика Иван. - Теперь жди беды.
     - Не каркай, - остановил его отец.
     В приёмной, где обычно сидела секретарша Наташа, ее стол и стул отсутствовали. Не было и деревянного диванчика для посетителей. Не было и стеллажа, бумаги с которого валялись на полу. Телефон был аккуратно отсоединен и унесен. Даже картина, висевшая над секретарским столом, исчезла. Кто-то, видимо, пытался сорвать обои, но оставил попытку и их обрывки клочьями висели на стене, словно перья полуощипанной птицы.
     - Содом и Гоморра, - проговорил Иван, оглядывая помещение. - Прямо Батыево нашествие.
     Тем временем председатель вошел в свой кабинет. Он был совершенно пуст, как если бы был взят с боя - исчезла вся мебель, ковер с пола, картины, цветы с подоконника, выдрана "с мясом" люстра, в полу отсутствовали три половицы... Остальные, видно, не успели выдрать и унести.
     В это время Иван осматривал Актовый зал. Тот выглядел так, словно здесь готовились к капитальному ремонту - стены освобождены от картин, скамеек и стульев, унесли и стол президиума, шторы из голубого бархата отсутствовали. На пустой сцене валялись покореженные динамики усилителя звука, растоптанный микрофон...
     - Хорошо поработали, - усмехнулся Иван. - Была бы возможность, утащили бы и стены. Прямо как в революцию: грабь награбленное...

     Неделя потребовалась председателю, бухгалтеру и бригадирам на то, чтобы провести ревизию хозяйства. Оно оказалось полностью разоренным: в гараже лишь стоял подготовленный к ремонту грузовик, с которого был снят и унесен мотор, задние колеса отсутствовали, а передние, уже лысые, проколоты.  У стены стоял захламленный верстак, с которого сняли довольно массивные тиски, из ящиков выгребли весь инструмент, кроме непригодного к использованию гаечного ключа 10х12. Стекла в окнах были частично унесены, частично выбиты, отчего в них задувал ветерок, занося в помещение пыль и опавшие листья растущих рядом с гаражом деревьев.
     - Это конец, - растерянно проговорила Маргарита Сидоровна. - Теперь колхоз уже не поднять, а столько сил было затрачено...
     Глеб Кондратьевич ничего не ответил - он только нахмурился, мрачно оглядывая запустение.
     - Представляю, что творится на животноводческой ферме, - пробурчал Иван.
     То, что они увидели здесь, привело их в шоковое состояние. На ферме не оказалось ни одного животного. На полу виднелись застывшие лужи крови. В крови и навозе были разбросаны части доильных аппаратов.
     - Самоубийцы, что они натворили, - едва не взвыла Маргарита Сидоровна. - Варвары...
     - Они что, порезали весь скот? - ни к кому конкретно не обращаясь, тихо проговорил Иван.
     После недолгого обозрения разоренного хозяйства, председатель приказал:
     - Собирайте общеколхозное собрание.
     Обойдя ферму сзади, они увидели двух колхозников, которые нагружали на телегу общественное сено. Заметив руководство, они даже не прекратили работу, только крепче сжали вилы в руках.
     - Ну, и кто вам разрешил? - грозно крикнул председатель.
     Не отрываясь от дела, один из колхозников с усмешкой произнес:
     - А чего ему пропадать, все равно кормить им некого.
     - А вы кого собираетесь кормить? Уж не украденный ли скот? - не отставал Глеб Кондратьевич.
     - А зачем нам твои коровы, у нас у самих по две, - издевательски ответил тот же крестьянин.
     - И откуда у тебя аж две коровы? - спросил Иван. - Насколько я знаю, ты вообще не держал коров, только и были что коза, хряк да несколько курей.
     - Не было, а вот теперь есть, - отвернулся от начальства мужик.
     - Мы же на вас протокол составим, - громко сказала Маргарита Сидоровна. - Посадят же дураков.
     - Этто ишшо надо поглядеть, кого надо первым сажать, - огрызнулся тот.
     Нагрузив воз, они связали его веревкой и тронули лошадь, не оглядываясь на начальство.
     - Дожили, никакой боязни, - сплюнул Иван. - Совсем оборзели...
     - А вы еще сомневались, следует ли нам уезжать отсюда, - проговорил Глеб Кондратьевич. - Тут надо тонко действовать, а то в таком азарте могут и дом поджечь, как раньше палили помещичьи усадьбы.
     - Все возвращается на круги своя - бунты, революции, мародерство, экспроприации, - бормотала про себя Маргарита Сидоровна. - Пугачевщина какая-то... Черт бы всех побрал...
     - И все-таки собирайте собрание, - повторил глава семейства. - Попытаемся урезонить этих мерзавцев, припугнуть.
     В назначенный день актовый зал правления был заполнен до отказа. Поскольку сидеть было не на чем, все стояли, тесно прижавшись друг к другу. На помосте стоял и президиум - все руководство колхоза, включая бригадиров. Секретарь теперь уже бывшей партийной организации находился в толпе народа, тем самым дистанционируясь от прежних сподвижников по руководству колхозом.
     Приглашен был и участковый уполномоченный, но он, сославшись на срочный вызов руководства, сидел дома и наливался самогоном.
     Председатель несколько минут мрачно смотрел на толпу людей, а потом громко спросил:
     - Вы хоть понимаете, что нарушили уголовный кодекс и вас всех следует посадить в тюрьму? Ущерб, который вы нанесли колхозу, настолько велик, что покрыть его не хватит, даже если продать ваши избы вместе с имуществом? Спрашивается, вот зачем Степан комбайн утащил и поставил его перед своим домом? Он что, свеклу на своем огороде собирается им убирать?
     В зале захохотали. Ободренный такой реакцией, председатель продолжил:
     - А Артёму зачем трактор понадобился? В магазин ездить за водкой?
     Люди обернулись к Артёму и продолжили смеяться. Решив, что собрание склоняется в его сторону, Глеб Кондратьевич категорически заявил:
     - В общем так: или вы возвращаете все до мелочей, или строем идёте в тюрьму - это я вам гарантирую.
     Это была ошибка председателя, вызвавшая бурю возмущений. Отобрать, то, что уже было взято? Как бы не так! Из зала понеслись возбужденные крики:
     - А впереди нас в каталажку пойдешь ты с семьёй!
     - Сам ты жулик первостатейный. Выписал кирпич для ремонта фермы, а сам себе из этого кирпича хоромы отгрохал в два этажа, да еще каменный забор соорудил, чтобы спрятаться от людей.
     Заметив, что это кричал член правления Тимофей Стуков, председатель не выдержал и крикнул в ответ:
     - А не тебе ли правление выписало доски на ремонт дома?
     - Я внес за это в колхозную кассу деньги, а ты нет,- огрызнулся тот.
     А народ уже разошелся:
     - И кажинный день парное молочко с фермы тебе таскали за так...
     - Говорили тебе на правлении, что для разъездов по нашим полям тебе хватит и УАЗика, так нет, тебе "Волгу" подавай! Барин хренов...
     - Сынок твой на днях трех молочных поросят забрал и унес...
     - А путевки на юга для всей семьи опять за счет колхоза брал...
     - И зарплату для себя выторговал, какую хотел...
     - А чего ему бояться - он начальство из города улещивал здесь и кормил их шашлыками из колхозных баранов. Все они в одной колоде...
     - Рожу ему пора набить или дом спалить...
     - А вот надо будет, мы всем колхозом подпишемся, что ты - жулик первостатейный...
     Видя, что дело движется к физической расправе, Глеб Кондратьевич поспешил выйти из зала через боковую дверь на сцене и вернулся домой, где и засел с семьей, обсуждая сложившуюся ситуацию.
     На этом совете было решено завтра же вывести на городскую квартиру все ценные вещи. Едва стало рассветать, они принялись за дело, загружая вещами не только багажник, но и крышу автомобиля, и прицеп, превратив его в копну, крытую брезентом.
     Тщательно заперев дом, семейство разместилось в машине. Иван включил стартер, в машине что-то крякнуло, но стартер не сработал. Новые попытки ни к чему не привели - машина упрямо не хотела заводиться.
     Тогда он вылез наружу и открыл капот. Место, де обычно располагался аккумулятор, пустовало - кто-то его спёр...
     - Твою мать! - только и смог проговорить молодой человек.

     Едва небо начало светлеть и можно было хоть что-то рассмотреть, Артём обходил свой дом к стоящему на задах и скрытому от посторонних глаз трактору. Вот уже который день он тщательно  обмывал в керосине и смазывал каждую деталь, каждый узел машины, даже покрасил корпус в защитный серо-зелёный цвет. А теперь сидел возле него, любуясь своим сверкающим детищем.
     - Здорово, сосед, - услышал он знакомый голос.
     За невысокой изгородью, обозначающей конец его огорода, на тропке. идущей по задам, стоял Игнат. Он скинул с плеч чем-то наполненный мешок, решив, видимо, передохнуть.
     - Смотри, как ты за трактором-то ухаживаешь, словно за дитятей, - сказал он. - А раньше-то он был засран по самую крышу кабины.
     - Так раньше-то он был ничейный, - усмехнулся Артём. - А ты чего волочешь?
     - Так вон взял посевное зерно.
     - А на хрена тебе оно?
     - Ты - тёмный человек, - ответил Игнат. - Колхоза-то не стало, значит, и сеять не будем. А так оно сгниёт в хранилище без толку. А свиноматка, что я приволок с фермы, жрёт, как проклятущая - не напасешься на нее. Ужас какой-то! Вот я и решил - чего добру пропадать?..
     - Пожалуй, и я прихвачу пару мешков на всякий случай, - задумчиво проговорил Артём. - Мало ли что!
     - Давай, а то там уже очередь, - засмеялся сосед.
     Недолго думая, Артём снял заплот, державшийся на веревках, завел трактор и поехал за зерном.
     Тем временем к жене его Дарье пришла жена Степана Валентина. Поговорив о том, о сём, она, как бы между прочим, попросила:
     - Ты не поговоришь ли со своим мужиком - нам бы на вашем тракторе дровишек из леса привести.
     - Поговорю, - согласилась та. - В сам-то твой что, язык проглотил?
     - Так у них все разговоры сведутся к бутылке, - вздохнула Валентина.
     - И то верно, - согласилась с ней хозяйка. - И когда только они насытятся этой дрянью?
     - И не говори, - отозвалась соседка. - Почитай, дня не пропустят...
     Как и договорились, Дарья попросила мужа:
     - Ты бы помог Степану с Валентиной дрова из леса привезти - на себе-то не натаскаешься. Чай их детишки дружат с нашими.
     Подумав, тот ответил:
     - А чего, пусть приходит, съездим. Долго ли...
     Утром следующего дня Валентина зашла, чтобы узнать результаты переговоров.
     - Сказал, что съездит. Чего не съездить, не чужие же, - сообщила Дарья.
     Обрадованная соседка поспешила домой, чтобы сообщить мужу о договоренности. Тот, взяв двуручную пилу, топор и веревки, поспешил к приятелю.
     - Ну что, поехали? - спросил он.
     Приятель пристально посмотрел на него и неторопливо выговорил:
     - Пятьсот.
     - Чего пятьсот? - недоуменно спросил Степан.
     - Рублей, - спокойно ответил Артём.
     - Ты чего, сдурел? - искренне удивился тот.
     - А как бы ты думал - расходы на мне? - прищурясь, проговорил Артём. - Масло, солярка, компенсация за износ трактора. Опять же моё рабочее время. Ты же не будешь один пилить двуручной пилой и грузить бревна в прицеп?
     - Я понимаю, но уж больно ты заломил, - так и не придя в себя, сказал Степан. - Ну, пару бутылок самогона...
     - Самогон у меня самого есть - ты прошлый раз его пил, - спокойно объяснял Артём. - А мне еще запчасти покупать.
     Степан некоторое время смотрел на приятеля, не понимая до конца - шутит он или нет, а потом плюнул ему под ноги и зло крикнул:
     - Да пошел ты!
     Потом повернулся и, не прощаясь, пошел к себе домой. Артём насмешливо смотрел ему вслед...
     - Хотел, чтобы я работал на халяву, - пробормотал он. - Не прокатит...
     Когда жена спросила его, почему не поехали, он спокойно ответил:
     - Сейчас за просто так никто горбатиться не будет.
     Дарья посмотрела на мужа долгим взглядом, но ничего не сказала.

     А через три дня Артём собрался перевезти стожок колхозного сена для своего хозяйства. Выйдя на зады дома, он оторопело уставился на трактор. Передних колес не было, передок трактора опирался на два чурбака.
     - Ну, сука, - выругался он и резко направился к дому Степана.
     Увидев того, подправляющего калитку, он схватил приятеля за грудки и прорычал:
     - Ты что творишь, гад?
     - Сбесился совсем? - тот оттолкнул его, руки крепко сжал в руках топор. - Какого рожна?
     - Ты колеса снял? - продолжал кричать Артём.
     - Какие еще колеса? - оторопело спросил Степан.
     - Не придуряйся - от трактора, - орал Артём.
     - А на хрена они мне? - вытаращил глаза бывший приятель.
     - Кроме тебя некому, - упорствовал Артём.
     В это время на крик из дома вышла Валентина и набросилась на Артёма:
     - Ты чего, совсем обезумел, ум свой пропил? Мы только сегодня утром вернулись от моей мамы - детей к ней отвозили.
     Артём растерялся - он действительно видел, как утром соседи с сумками возвращались из гостей.
     - А кто же тогда? - окончательно растерялся он.
     - Ты сначала разберись, а потом уж кидайся на людей, - огрызнулся Степан. - Хорошо, что я тебя обухом не хватил в запальчивости. Иди отсюда, псих ненормальный, и чтобы мы не видели тебя больше здесь.
     - Извиняйте, - пробормотал Артём и, согнувшись, побрел домой.
     - Нужны нам твои извинения, как мертвому припарки, - прокричала ему вслед Валентина, но он даже не обернулся.
     Возвратившись к трактору, он попытался отыскать следа от укатываемых колес, но из не было. По всей видимости, их унесли не руках или на горбу.
     На всякий случай он заглянул к другому соседу, Никите.  Тот сидел на бревне возле дома и курил. Артём рассказал ему про свою беду и спросил, не слышал ли он чего ночью?
     Тот хохотнул и ответил:
     - А ты чего хотел? Забрал единственный в деревне трактор и возомнил себя царьком? А задние колеса не укатили?
     - Задние на месте, - растерянно ответил Артём. - Они здоровенные, их просто так не уволочешь.
     - Это точно, - согласился с ним Никита. - Честно говоря, не слышал ничего - у дочки был день рожденья, я и набрался - спал, как убитый. До сих пор не очухаюсь...
     - Кто бы это мог быть? - проговорил сосед. - Кому они понадобились, их же никуда не приспособишь.
     - Дак все просто - завистники. Мало ли их? - рассудительно сказал Никита. - Сами не смогли воспользоваться случаем, так давай нагадим счастливчику. Это чисто русская черта.
     Артём молчал, а словоохотливый сосед продолжил:
     - Это как в анекдоте. Сидят два грузина. Один говорит: У меня есть машина, у тебя, Гиви, тоже есть, а у Шоты нет. Давай купим ему". Два еврея тоже рассуждают: "У тебя, Хаим, дом есть, у меня тоже. А у Янкеля нет. Давай ему построим достойный дом". Двое русских выпивают и толкуют меж собой: "Ты, Гришка, сидел, и я сидел. А Ванька - нет. Давай посадим его!" Вот так и тут...
     - Тебе бы все смешки, а мне теперь трактор без колес без нужды, - грустно произнес Артём. - Ну, подумай, кто бы мог сотворить эту пакость? Где искать?
     - Да кто угодно? - развел руками Никита.
     - Может быть по дворам походить?
     - Глупый ты человек, - сосед посмотрел ему в глаза. - Ты рассуди сам: едва ли кто будет держать их на виду и вряд ли кто признается. Я думаю так: их, скорее всего, надо искать в реке. Зачем в хозяйстве колеса от трактора - из них даже тележку не сгомонишь - слишком тяжелые. А вот выбросить, чтобы и тебе насолить, и на драку не нарваться - это с превеликим удовольствием.
     В это время к ним подошел Иван, сын председателя.
     - Мужики, скажите, кто украл у моей "Волги" аккумулятор? - спросил он. - Я в прокуратуру не пойду. Пусть только вернут. Мало того, я заплачу полную его стоимость, как за новый.
     Никита захохотал:
     - Ну, дела, ну, и времечко приспело! Воруют все, что ни попадя!..
     - Чего ты ржешь? - вскинулся на него Иван. - Ты хоть понимаешь, что машина без него не поедет?
     - Как не понять! - продолжал смеяться Никита. - Вон у Артёма колеса от трактора свистнули, вот этого я понять не могу. А аккумулятор - вещь нужная в хозяйстве. Вдруг свет отключат - а тут вот он, дармовой источник энергии под рукой. Подключил к нему лампочку и сиди, балдей
     - Чего делать-то? - Артём уставился на Ивана.
     - Да хрен его знает, - ответил тот. - Наверняка заныкали так, что с собаками не отыщешь.
     - А вы, мужики, сдайте ненужные теперь машины в утиль - какие-никакие деньги получите, - предложил Никита, продолжая веселиться. - Вон Степан думал, думал, что с комбайном делать, потом разобрал на части и сдал в металлолом. Одни колеса остались. Так Валентина из них клумбы сотворила, цветы посадила. Эстетика!..
     - Очень смешно, - скривился Иван. - Так подскажете, у кого аккумулятор искать? За информацию ставлю бутылку.
     - Да мы правда не знаем, - посерьёзнел Никита. - Походи, порасспрашивай, кто-нибудь да соблазнится на твои деньги.
     Выматерившись, Иван отошел от них. А Артём попросил соседа:
     - Поможешь мне отыскать колеса?
     - В реке что ли?
     - А где же еще? - ответил тот. - Тяжелые, течением не могла далеко утащить...
     - Так надо мужиков побольше собрать.
     - Уговорю.
     На следующий день Артём, Никита, Игнат и еще несколько мужиков, вооружившись баграми, начали прощупывать небольшую их речку в поисках тракторных колес. Им попадались самые разные вещи - сломанные тележные колеса, какие-то проржавевшие насквозь металлические детали, сетью вытащили много другого мусора со дна - разбитые бутылки, обод от бочки, какие-то тряпки, смятые банки от пива, прохудившийся молочный бидон, стальные прутья, свернутые в узел... Колес не было.
     - Хоть речку почистили и то дело, - успокаивал мужиков Никита. - А то ребятишкам было опасно купаться.
     - А это хлам куда девать? - спросил один из мужиков, указывая на груду мусора.
     - Закопать его и все дела, - предложил Игнат. - А то так и будет валяться здесь годами. Не приведи, Господи, если кто из ребятишек наскочит на него.
     Как и было оговорено, Артём выставил мужикам три бутылки самогона. Тут же на берегу развели костёр и устроил простенький пикник - чай не баре, и домашней закуской обойдутся!
     Когда выпили по первой и хмель начал благодатно ожигать желудок, весельчак Никита снова громко и раскатисто засмеялся.
     - Чего это ты? - уставились на него.
     - Я вспомнил поговорку недавних времен: "Всё вокруг советское - все вокруг моё!" Вот оно и наступило светлое будущее. Хватай, ребята, кто что может! Вольница!
     - Это точно, - согласился с ним Игнат.
     - А я представляю, как сейчас председатель со своей семьей "Волгу" сзади толкают, в город сматываются, - снова засмеялся Никита.
     - Да уж, веселенькая должна быть картина, - согласился с ним Иван.
     - А чего с его домом-то будет? - поинтересовался один из мужиков.
     - Чего, чего? Продаст, - ответил Артём. - Этот ухарь своего не упустит.
     - Может, красного петуха ему подпустить? - спросил Игнат
     - Ага, всю деревню спалить хочешь? - ответил Никита. - Давайте-ка, мужики еще по одной. Как говорят, между первой и второй перерывчик небольшой!
     Не говоря ни слова. Артём начал наполнять стаканы... 


                От автора.

     Этот памфлет написан автором с целью обратить внимание читателей на одно крайне важное обстоятельство. В короткий период перестройки с подачи Ельцина народное достояние начали разворовывать наглые, бесцеремонные и приближенные к нему хапуги. В этот же момент разваливались заводы, научно-исследовательские институты, совхозы, колхозы... И ни одному рабочему не пришло в голову утащить с собственной работы станок, чтобы сдать его в утиль, ни один ученый не взял с собой, скажем микроскоп, компьютер или телефонный аппарат, ни один колхозник не уволок в свое хозяйство трактор или сеялку, не взял с фермы ни одной скотины...  Иными словами, простой народ оказался много порядочнее тех воров, которые обогатились и ныне правят нами. Над этим стоит задуматься!