Встреча одноклассников. рассказ

 Звонок от Женьки был все-таки неожиданным, несмотря на год переписки в социальных сетях. Через земляков нашли друг друг друга и договорились о встрече. Она должна была произойти через 37 лет после окончания школы.

 -Привет, Света, ты в городе? Я завтра приезжаю к вам в командировку. Давай уже наконец пересечемся?
 -Конечно, Женя!! А во сколько и где?
 -Ну, после работы вечерком где-нибудь посидим...

      Голос его, конечно, изменился, стал хрипловатым и низким, но некоторые интонации напомнили чем-то далекое время беззаботного деревенского детства


        Их небольшой поселок располагался в тайге, на берегу горной речки. Такой воздух, пропитанный таежными травами и хвойным ароматом, больше не встречался нигде на земле. Света вспомнила, как однажды, приехав в отпуск к матери, вышла из вагона на родной станции, ойкнула и опустилась прямо на железнодорожную насыпь - так закружилась опьяненная его свежестью голова. Она и сейчас остро почувствовала этот вкус. Когда была далеко от дома и ностальгия сдавливала горло, она закрывала глаза и наполнялась этим воздухом, как будто к роднику прикасалась губами.
    

.....После опять вернулась мыслями к Женьке. Несколько деталей его образа навсегда врезались в память: несуразной длины пальцы рук, огромные синие глаза и глубокие ямочки на щеках, которые проступали всегда, даже когда он был серьезным. Предстоящая встреча немного взволновала Светлану. Она припоминала, были ли они друзьями, ходили ли вместе в лес, проказничали — ничего такого память не выдала. Зато предательски откуда-то из глубины накатила давно забытая обида: Женька был мастером злословия — переделывал имена одноклассников и учителей в клички и обидные прозвища. У Светы была фамилия Колокольцева, вполне приличная. Но получила от одноклассника странную на первый взгляд кликуху - «бОтало коровье» (в сибирских деревнях чтобы корова не отбивалась от стада и не заблудилась в лесу, на шею ей привязывали звучный колокольчик). Наверно, у Женьки для этого были и другие причины: Светка считалась некоторыми учителями самой умной в классе, и за это многие одноклассники ее не любили. Особенно раздражало то, что она много читала и с красноречивым удовольствием рассуждала о героях и их поступках. Равных в литературных диспутах ей не было. Учительница хвалила ее, а в одноклассниках пропорционально росла ненависть. Поэтому она побаивалась острого Женькиного языка и старалась держаться подальше от его компании.


       Женька был музыкантом. Потянулся к гитаре, еще сидя на коленях отца. Как ни прятали дома редкий в деревне инструмент, он все равно находил его и,  пока отец был на работе, перебирал тонкие струны. Потом в школе собрались еще несколько таких же одаренных пацанов и создали свой ВИА. Играли все  свободное и несвободное время. А потом выпустили их на большую сцену — в сельском клубе, где собиралась разновозрастная молодежь на танцы. Светка тоже бегала на клуб, сначала за старшими сестрами, а потом пришла ее танцевальная пора. В музыкантов влюблялись многие девочки - они же выбирали самых красивых подруг. Но вот Женька всегда был один. К дружбе приятелей относился иронично-снисходительно, как всегда отпускал острые шутки.


         Светлана в ожидании встречи решила освежить в памяти всех одноклассников, достала из шкафа старые фотографии. Вот их 8 А класс, во втором ряду стоят они со школьной подружкой Машей, едва сдерживаясь от смеха, замерли с глупыми ухмылками в ожидании вылета птички. А выше них, в третьем, Женька с другими высокорослыми пацанами. Модная стрижка с челкой, какая была у ливерпульского кумира, неизменные ямочки и смелый взгляд в объектив говорили о его привычке быть в центре внимания...



…...Евгений Васильевич с утра побывал на нескольких объектах, определил с местными специалистами, куда доставить оборудование и в каких объемах (он трудился в коммуникационных системах). Так в хлопотах и пролетело более полудня.  Потом вспомнил о предстоящей встрече с одноклассницей, как-то чуть стало не по себе: вообще-то он управлял людьми с легкостью и быстро сходился, но тут особый случай.

            Он и сам не мог себе объяснить, почему из всех девчонок выбрал для встречи ее? Поерошил привычным жестом волосы и понял, что выглядит не респектабельно, каким хотелось предстать перед этой школьной зубрилкой. Попросил водителя остановиться около хорошей парикмахерской с яркой вывеской. В салоне было больше мастеров, чем клиентов. Его приняли как долгожданного гостя. Женя расположился в мягком кресле и решил, что самое время немного расслабиться под волшебными руками симпатичной девушки и как-то подготовиться к вечерней встрече, которая теперь вдруг показалась ему глупой и ненужной. Он даже досадовал на себя: столько лет прошло, жил без Светки, ничего не знал о ней, теперь это и вовсе ни к чему. Но мысль о том, что именно ее хотел бы увидеть сейчас, чтобы предстать во своем успешном облике, со всеми жизненными достижениями и блестящими перспективами, немного успокоила его.


       Парикмахерская не была разделена гендерно. В противоположном конце просторного зала спиной к нему сидела женщина с длинными волосами шоколадного цвета. Зрение у Евгения Васильевича за последние несколько лет сильно расстроилось — лица ее он не видел, но по фигуре определил, что она уже так не молода. А вот волосы у нее были красивые. Она негромко о чем-то разговаривала со своим мастером, иногда они тихонько смеялись. Евгению Васильевичу наскучило рассматривать в зеркалах обеих женщин и он прикрыл глаза.

        Перед ним вдруг возникло другое лицо — восьмиклассницы Колокольцевой. Он всегда удивлялся, глядя на нее, до чего же некрасивыми бывают девчонки, обделенные природой: бровей почти нет, пушистые ресницы белесые, как у их коровы Зорьки, нескладная фигура с длинными ровными ногами. Единственное, на что в ней он мог глядеть и удивляться — это ее глаза. Они были очень странные -  меняли цвет в зависимости от погоды, времени года и настроения. В обычный зимний день это были светлые, какие-то безжизненные незабудки, а с приходом весны и солнца становились яркими васильками, желтые и красные цвета осени перемешивались с их синевой, и они светились ультрафиолетом.

             Ему вспомнился и другой ее взгляд, когда однажды на уроке химии проводили опыты, и он, как бы случайно, провел горящей спичкой вокруг ее головы. Светлые волосы вспыхнули мгновенно, и он молниеносно сбил рукой пламя, которого она не видела. Когда Светка в гневе повернулась и посмотрела на него, думая, что Женька ударил ее, он замер от неожиданности — глаза были совершенно бирюзовыми! Такими же он видел их еще один раз.


              В тот год осенью к ним класс перевели второгодника Вовку Хорина. Он приходился Женьке сродным братом по матери, женщины мягкой и нежной, но отец Вовки был характером прямой противоположности — буйный, жестокий, наказывал двоих сыновей поркой, кидал в них по-пьянке любой предмет, что под руку попадался, а на мать частенько и с ножом кидался. Кое-как отбирали у него ножи и прятали. Сам Вовка был тоже психованным, часто дрался с пацанами, да и девчонок обижал. Все его побаивались и потому сторонились. Никто не хотел с ним дружить. Только Светка должна была с ним разговаривать - учительница поручила по учебе помогать, так как он уже был второгодником.


                Однажды случилась драка между одноклассниками, дрались до крови. Вовка озверел совсем, рычал, как волчонок, прокусил ухо сопернику, тот свалился и тихо скулил в углу класса, зажав голову руками, сквозь его пальцы тонкой струйкой по щеке текла кровь. Те из ребят, кто не разбежался, с ужасом смотрели на Вовку, ожидая расправы. Запах крови и страх одноклассников еще больше его разозлили. Схватив учительский стул с неистовой силой стал вращать его над головой, угрожающе наступая на перепуганных мальчишек и девчонок. Отступать было некуда, так как во время драки двое стояли на шухере, приперев дверь снаружи, следили, когда закончится учительская планерка. Кто-то из ребят закрыл глаза от страха, ожидая удара по голове. Неожиданно Вовка остановился: перед ним стояла Светка — напряженная тонкая, как натянутая струна. Она шагнула ему навстречу, твердо посмотрела своим бирюзовым взглядом в Вовкины бешеные глаза и тихо сказала:
 -Попробуй, ударь....

          Он замешкался на секунду, затем швырнул изо всей силы стул об стену, выругался отборной бранью, пинком вышиб дверь и выбежал из класса. 
          После Женька много раз вспоминал этот случай и спрашивал себя, почему он не остановил брата, а наблюдал за происходящим как бы со стороны, зная, что ему опасность не грозит — ведь Вовка не раз оказывал  ему свое покровительство.
               Этот взгляд одноклассницы не раз потом снился ему. Даже самому себе не мог признаться, что безумно нравились Светкины глаза, что мучительно боролись в нем симпатия и антипатия к ней, что не подходил к ней, потому что стеснялся насмешек своих друзей-музыкантов, потому что у них были самые красивые девочки...


           Незаметно за воспоминаниями время приблизилось к вечеру. Евгений пришел в кафе немного раньше назначенного времени и, сидя за уютным столиком, пытался представить, какой же Светка стала теперь, о чем они будут разговаривать — так много воды утекло с той школьной поры. Он внимательно рассматривал входящих. Но она появилась неожиданно. Каково же было его удивление, когда он узнал в ней ту самую женщину с красивыми каштановыми волосами, отражение которой он так и не смог рассмотреть в зеркале парикмахерской.

 -Привет, Женька!  -она стремительно подошла к нему и слегка приобняла за плечи. Напряженность сразу исчезла. Он улыбнулся ямочками:
 -Привет, Колокольцева! Сколько лет, сколько зим. Кажется, 37 прошло?! Ты где пропадала? О многих одноклассниках знаю, а о тебе никто ничего не мог рассказать.

             Он заказал для нее «Мартини» со льдом, а для себя долго выбирал хорошую водочку. Выпили с удовольствием за встречу. Общение сразу стало более свободным и раскованным. Вспоминали свою старенькую деревенскую школу, улицу Лесную, на которой у обоих прошло детство, учителей, особенно тех, кого боялись:
 -Ты помнишь, Светка, нашего физика Пенчу, это я ему прозвище прилепил. Как он любил на нас орать и стучать по столу! Я однажды пришел на урок, не выспался после дискотеки, закемарил на задней парте, а Витька Соболь у доски затупил и не мог решить задачу. Наступила тишина, Пенча в окно смотрит, усы от злости раздуваются, потом по столу как треснет — я от неожиданности с парты свалился! Представь, так его боялись, что даже никто не засмеялся. Только потом на перемене надо мной дружки начали издеваться.

 -Да, а я помню, как одна из наших сестер-близняшек три раза сдавала ему зачет, выбесила окончательно, он говорит тихо: «Сгинь...», она не поняла и стоит, опустив голову, он опять: «Сгинь...», она не реагирует, тогда он как заревет дурным голосом: «Сгинь нечистая сила!!!» Мы чуть под парты от страха не полезли. А вообще-то, он неплохой человек и хороший учитель, помнишь, какой праздник День Космонавтики в школе проводил, ребята сами ракеты мастерили, а потом запускали в небо. А еще мы туристической группой с ним на Байкал ездили. Впечатления остались на всю жизнь!

 -Да, Света, я видел твои фотографии и статьи в школьной газете читал! Кстати, а ты помнишь, как его по-настоящему звали?

 -По-моему, Алексей Иванович...

    Разговор был совершенно непринужденный и легкий, как будто перенеслись на много лет назад. Светлана живо и эмоционально рассказывала про свою дружбу с Машкой. Незадолго до окончания школы у Маши умерла мать. Отец сосватал ее за приехавшего в отпуск из Германии молодого лейтенанта — тот приехал с целью срочно жениться. Машка ему приглянулась, - и сразу в загс, а через три дня он уезжал к месту службы, а новоиспеченная жена сдавала выпускные экзамены.

 -Ну и как она?
 -Прожили они с Лешкой всю жизнь душа в душу, меняли географию до Китая,  вырастили трех дочерей и уже трижды бабушка и дедушка.

   -А ты, Света? - при этом Женя внимательно рассматривал  собеседницу и не мог понять, чего не хватает в ней сейчас? С годами Светлана превратилась из гадкого утенка в довольно симпатичную стройную женщину: вечерний макияж подчеркивал красивой формы темные брови и длинные черные ресницы, губы слегка тронуты неярким, почти естественным блеском. Да и одежда, подобрана со вкусом: изумрудного цвета блузка сверкала в белом обрамлении мягкого пиджака в стиле Шанель, его дополняли нежным мерцанием жемчужные сережки -капельки.

 -Я еще нет. Мой взрослый сын в столице делает карьеру, жениться не торопится.

       Приятный утонченный запах дорогих духов слегка щекотал ноздри и кружил голову, а может, это уже алкоголь вмешался? Женька опять посмотрел на ровесницу — маленькая, она показалась ему сейчас родной. Сам он так и не стал рослым, но теперь на ее фоне, как и в детстве, казался высоким и крупным. Пришла шальная мысль, что она нравилась ему всю жизнь. «Вот не презирал бы одноклассниц, а дружил бы со Светкой - не женился бы четырежды и не было бы в моем доме этой последней пилы...»

      -Слушай, Жень, а ты сейчас играешь на гитаре? Один из ваших из ВИА работает в нашем городском симфоническом оркестре...
Неожиданный и болезненный вопрос прервал мысли.
      -Нет, Светка, не играю. - Он показал ей свои руки, и она увидела на правой руке вместо длинных музыкальных его пальцев короткие фаланги. - В аварию по молодости попал. Теперь я другую музыку слушаю — только духовые.

           В его голосе появились металлические нотки. Очарование вечера как-то вдруг растворилось. Хотя воспоминаний хватило еще надолго.

            Попрощались они около полуночи — у Женьки закончилась командировка и он утром уезжал в край. Шли по ночному засыпающему городу почти молча. Возле дома Светланы Евгений Васильевич задержал ее руку в своей:
   -Спасибо тебе, Светланка, за эту встречу! Как будто и не было этих лет! Как будто в детство вернулся! - заглянув нежно в лицо, вдруг понял, что исчезло в ней вместе с юностью — глаза ее перестали менять цвет —теперь это были глаза цвета морской бездны. Эта мысль пробудила давно забытую тревогу, так как он всегда чего-нибудь боялся. Евгений Васильевич поспешно отвернулся и зашагал в сторону гостиницы.