Афганский путь рядового Конохова - рассказ

Тысяча девятьсот восемьдесят третий год. Брянск, подмосковное Алабино, Душанбе, Термез (Узбекистан)… Летели самолётами, ехали поездами – таков был маршрут рядового срочной службы Владимира Конохова в армейский учебный центр. Три месяца учили маршировать, бегать, стрелять. Десять солдат-срочников знали, что готовят их к отправке в Афганистан. Все десять новобранцев, разных национальностей, по-мальчишески держались вместе и с усердием постигали военную науку.
                Однажды, в первый месяц обучения, командир взвода на утреннем построении скомандовал:
- Рядовой Конохов, шаг вперёд!
«Почему персонально? – смутился Владимир, но виду не подал и вышел из строя по всей военной выправке.
- Молодец! – похвалил командир. – Отлично знаешь устройство автомата и лучше всех стреляешь! Где научился?
- В школе, на уроках НВП! – по-военному чётко ответил Владимир.
- Фамилия учителя?
- Никанчик Павел Владимирович!
- Вернёшься домой – передай ему от меня благодарность!
- Так точно!

 Город Кундуз на севере Афганистана из-за географической близости к границам Советского Союза имел важное стратегическое значение. Сюда, в полк, самолётом были переправлены все десять человек, что находились в «учебке».
- Хорошо бы здесь служить, – сказал ребятам Рустам.
- Мне кажется, что наш путь к месту службы ещё не закончен, – ответил Володя.
Так и случилось: через три дня отделение в десять человек на вертолёте отправили в город Тулукан, где располагался танковый батальон. Здесь офицерами служили два земляка Володи.

- Есть возможность служить при штабе в Тулукане. Оставайся, – предложили они при встрече.
- Не могу, совесть не позволяет: сроднились мы с ребятами за три месяца. Теснятся они вокруг меня. Пусть знают, что существует воинское братство, – таков был Володин ответ…

На охрану бетонного моста, который находился между Тулуканом и Ханобадом, отправили ребят на танке. Взвод танкистов и взвод мотострелков располагались у самого моста в землянках. Прибывшие десять новобранцев сменили демобилизованных солдат.
 
Начало лета в Афганистане – это июнь. Он несёт зной, сухость, пыль, песок и сто двадцать дней ветра. Активность комаров особенно после захода солнца  была ещё одной неприятностью и риском заразиться малярией.

У моста протяжённостью более двухсот метров с обеих сторон стояли два танка, с противоположной стороны – две машины БМП. И у танкистов, и у мотострелков смена караула проходила через каждые четыре часа.

Служба требовала от солдат крепкой физической закалки, моральной устойчивости, боевой готовности, находчивости в любой ситуации. Всеми этими качествами обладал рядовой Владимир Конохов. За это и ещё за чуткость  ценил его молодой замполит Виктор Большов. Сам он был родом из Воронежа. Отслуживший срочную службу, закончивший военное училище, честный, справедливый, преданный своему делу, ценивший каждого солдата – за что и заслужил он огромное уважение подчинённых.
 
Мотострелки первый раз встречали колонну  из сорока двух машин, груженных боеприпасами, топливом, продовольствием. Через зелёную долину (солдаты называли её «зелёнкой») между сопками и горами шла дорога, по которой двигалась колонна. Хоть и были в долине и на сопках охранные посты, но путь был очень опасен. Душманы прятались в горах, из гранатомётов нередко обстреливали машины, пробирались на дорогу и минировали её.

- Что-то волнуюсь я, – поделился с ребятами своими чувствами Рустам. – А если «духи» (так солдаты называли меж собой душманов, моджахедов) начнут стрелять? Как убивать в ответ живых людей?
- Ты должен помнить, что душманы – это наши враги. Они не жалеют наших парней и афганских друзей! – уверенно отвечал Владимир и более мягко добавил, – будь рядом со мной, Рустам.   
На этот раз колонна благополучно дошла до главного моста и двинулась дальше…
    
 Неуютно было находиться в землянке.
- Ребят, что мы как кроты вползаем в низкую землянку! Предлагаю построить более достойное жильё – казарму. Временем располагаем, глина под ногами, вода под мостом.
Строительством, конечно, руководил Володя. Из ящиков, в которых доставляли снаряды, соорудили просторный каркас. Обмазали его толстым слоем глины вперемешку с соломой. Казарма получилась крепче кирпичной – пуленепробиваемой. Новые дощатые настилы для спанья тоже стали маленькой радостью… 
                Начало осени, а летняя жара всё ещё властвовала и приносила одни неприятности. Дагестанец Анвар заболел – не смог идти на пост. Доложили замполиту, который в связи с нехваткой служащих, исполнял также  обязанности командира взвода. Анвар жаловался на озноб, мышечную и головную боль. Командир приложил руку к вспотевшему лбу, щекам. Кожа на ощупь была то холодной, то горячей.
- Похоже – малярия, – печально сообщил ребятам командир Большов. – Срочно отправляю Анвара в госпиталь. А ты, Конохов, организуй дезинфекцию казармы.
Анвар печальным взглядом обвёл товащей и с чувством вины тихо произнёс:
- Простите меня, ребята.

В отделении мотострелкового взвода теперь служили девять человек: взамен Анвара никого не прислали. 
Война. Смерть на войне неизбежна. Прежде чем пройти колонне машин, дорогу проверяли сапёры со щупами – освобождали от мин. В то время Владимир был на посту. Солнце вот-вот должно было спрятаться за горы. В полукилометре от моста услышал взрыв мины и тут же автоматные очереди. Володя напрягся, крепче сжал свой автомат. Он знал, что в это время должны были вернуться сапёры из танкового взвода. Вернулись, но не все: двое ребят погибли…

 Середина ноября. Подступила зима. Она холодная и с ветром, от которого не спасал даже бушлат. Сидели в своей казарме и радовались, что есть где спрятаться от непогоды, благодарили Владимира за смекалку, шутили, мечтали о том, как будут жить после службы в армии. На боевой пост собирались Рустам и Виктор. Володя заметил, что Рустам какой-то неразговорчивый, бледный.
- Солдатский анекдот на дорожку, – весело предложил Владимир. – Капитан приходит к ротному. «Товарищ капитан, я принёс рапорт на отпуск». «Поставь его на стол!».
Все засмеялись, а Рустам едва улыбнулся.

 Ночь накрыла всё вокруг. Ребятам, оставшимся в казарме, уже хотелось спать, но не пришлось. Раздалась автоматная очередь, одна, другая. Выскочили из казармы, начали стрелять в ту сторону, откуда неслась стрельба. С противоположной стороны моста танкисты тоже вступили в автоматную перепалку с душманами. Минут через пятнадцать всё стихло. Владимир вскочил в БМП… Товарища, с которым начинали срочную службу, не стало. Володя бережно вытащил из машины Рустама с простреленной головой. Горечь потери навсегда поселилась в его душе.  Все девять месяцев в напряжении, в боевой готовности, увидевшие смерть воочию, охраняли  ребята мост.

В конце февраля восемь человек отправили в окрестности Кундуза на Сухое русло. Так назывался овраг, где когда-то протекала река. Вода высохла, в русле осталось много гальки, за которой приезжали машины. Их нужно было охранять. С обеих сторон оврага стояли кишлаки, огороженные сплошными серыми стенами – дувалами.

 Кто их знает, этих жителей кишлаков? Друзья они? Или враги, которые при первой возможности стреляют в военных? Палатку поставили так, чтобы она была  не доступна для обстрела. Тихо и спокойно не было: из «зелёнки» подбирались душманы поближе к руслу, стреляли по машинам, по солдатам, которые уже ничего не боялись и тоже палили в противника во всю мощь. На случай обстрела пришлось  копать окопы глубиной в человеческий рост. Первые полметра грунта копали лопатами, дальше – сухой твёрдый пласт глины, поддавался только лому. За одну ночь копали окопы протяжённостью в сто метров. Как только сил хватало!
 
Двухнедельный срок пребывания на Сухом русле закончился. Погрузились в машину, чтобы отправиться в батальон. Радовались: все восемь живы. Покинув расположение, ехали между дувалами по улице, где бегали афганские мальчишки и провожали машину с солдатами непонятными громкими криками. Неожиданно вслед из-за стены начали стрелять.

Владимир прицелился и хотел дать ответную автоматную очередь, да взглядом уловил  огромные глаза афганского мальчишки, бегущего быстрее всех за машиной. Вспомнил таких же носящихся по улице своих поселковых мальчишек, среди которых был и его младший брат.   Ответной стрельбы  не последовало: афганскую ребятню пожалел. Все вздохнули с облегчением, когда отъехали подальше от кишлака. «Обошлось»! – пронеслось в мыслях у Володи, но какая-то тяжесть застряла в груди. Он обвёл взглядом всех ребят и замер: из виска Фёдора стекала к уху алая струйка. Живым Фёдора до батальона не довезли…

Это была провинция под названием Южный Баглан. Предстояло охранять сахарный завод. Но служба и здесь «сахарной» не была. Одна из разведок была с горькими смертельными потерями. Машина БМП с разведчиками и танковый экипаж отправились проверить кишлак, жителей которого в батальоне считали мирными и дружественными. Не успела машина проехать через мостик маленькой речушки за кишлаком, как из-за дувалов раздалась автоматная очередь. Из гранатомёта обстреляли БМП. Машина взорвалась вместе с разведчиками. Молодой неопытный механик, что вёл следом танк, от неожиданности не справился с управлением: танк свалился с мостика набок.
 
По тревоге подняли полк. Кишлак окружили. Душманы притаились где-то за дувалами. Мотострелковый взвод на машине отправили к месту взорванной БМП и лежащему на боку танку. Машина мотострелков остановилась. Командир Большов, едва спрыгнув с машины, неожиданно был прошит автоматной очередью. Солдаты не растерялись и тут же ответили автоматным и миномётным огнём.   Бой был жестоким. Душманы стреляли из автоматов, бросали гранаты, зажжённые тряпки – пытались взорвать или сжечь прибывшую машину мотострелков.
 
Ожесточившись, рядовой Конохов строчил из пулемёта так, что многим «духам» досталось немало. Наконец стрельба утихла: солдаты из полка окончательно ликвидировали нападавших.
Солдаты склонили головы над телами погибших. Остановились сердца любимца солдат замполита и командира взвода Виктора Большова, рядовых, товарищей со времён «учебки»: Андрея, балагура и весельчака, стрелка-наводчика Николая, голубоглазого красавца. Глаза Владимира увлажнились. «К чему, зачем эта смерть!?» – грызли тяжёлые мысли Володино сердце.
 
Пятеро, всего пятеро солдат из десяти начинавших служить вместе, осталось в отделении. Душа разрывалась от горечи за погибших и раненых товарищей, требовала мщения.
Отделение пополниось новыми солдатами и командиром. Собрались в разведку.
- Рядовой Конохов, вы с пулемётом (если в разведку, Владимиру всегда выдавали пулемёт), остальные – с автоматами, – распорядился командир. 

Чуть стемнело, вышли на тропинку зелёной долины и… нос к носу столкнулись с идущими навстречу «духами». Близкого боя те боялись, развернулись и, отстреливаясь, стали убегать. Из пулемёта Владимир строчил с особой злостью вслед и по сторонам, в «зелёнку». «За погибших, за раненых наших товарищей! Вот вам! Вот вам!» – громко, будто  стих декламировал он эти слова.

В это время командир успел поставить в незаметном месте пару мин (маленькие, пластмассовые – пятьдесят граммов тротила), остальные ребята по его приказу отходили. Не успели дойти до места расположения, минка уже сработала: кто-то из «духов» наступил на неё. «Так вам и надо!» – молнией, пронеслась в сознании Владимира жестокая мысль…

Смерть бывает ещё и глупой, очень глупой! В марте был издан приказ об увольнении солдат, отслуживших свой срок в армии. Но замена из новобранцев не приходила: их просто не хватало. Службу по охране сахарного завода пришлось продолжать…

С прибывшей очередной колонной машин привезли почту. Во дворе на площадке завода раздавали служащим письма. Ощутив в руках голубой конвертик, солдаты радостно расходились по сторонам. Последнее письмо вручили Миколе.
- Рад за тебя, Микола! А мне всё ещё пишут, – грустно пошутил Владимир и отошёл в сторону.
Микола один остался стоять в центре двора. Он почему-то не радовался. Дрожащими руками открыл конверт. Стал читать, его лицо становилось всё мрачнее. Наконец поднял голову, оглянулся вокруг – никого рядом не было, мгновенно,  выхватив из сумки одну из двух гранат (все, кто охранял сахарный завод, носили при себе по две гранаты), бросил себе под ноги и упал на неё…

Владимир подбежал к сослуживцу, перевернул его навзничь. Широко открытые карие глаза стекленели. Володя осторожно протянул к ним руку и опустил веки. Письмо было от брата, он сообщал, что невеста Миколы вышла замуж за другого…

Начало августа… Наконец, четверо из тех десяти ребят, которые начинали службу в учебном центре, возвращались домой. На «Камазе» их привезли в  полк, который стоял в Кундузе, оттуда на вертолёте летели до советско-афганской границы. Пройдя таможенный контроль, пешком отправились на железнодорожный вокзал. Афганский путь Владимира Конохова был закончен. Интернациональный долг он выполнил с честью. На груди красуется Орден Красной Звезды…

Сейчас Владимиру Викторовичу Конохову пятьдесят. Он часто вспоминает свой афганский путь и ребят, которым не суждено было живыми вернуться домой. Владимир Викторович надеется, что опыт живых и погибших в Афгане пригодится будущему поколению. И если, не дай Бог, Родина окажется в опасности, не задумываясь, он встанет на  защиту, потребуется жизнь – отдаст и её.