Рождение тени

                ***
      РОЖДЕНИЕ ТЕНИ

     Каждый человек, ибо несет он в себе Искру божью, велик и прекрасен. И каждый – по своему! Идет он своей жизненной дорогой, творя и созидая, рожая и сажая…

     Он пройдет этот, здесь и сейчас отмеренный ему путь, и останутся после него плоды дел и мыслей его. И все это – порождение любви его. Все останется.

      Его не станет, а порожденное им останется. Эдакая тень его и деяний его. Тень.

      Важно только помнить, что тень отбрасывают и люди, и предметы. Но они отбрасывают тень, только будучи сами освещенными. Чем и кем? Теми, кто был до них; теми, кто был рядом с ними: и впереди, и бок-о-бок с ними, и за ними. И люди, и книги, и музыка, и учения, и теории, и религии, и искусство…
      
      И словом, обобщающими все это, думается, будет слово «любовь».



               
                НАРОД И ПЕСНЯ

         Хочешь понять народ – вслушайся в тембр его речи. В одной стране, говоря на одном же языке, в каждой губернии, в каждом крае говорят-то совсем по-разному: то мелодично, то отрывисто; там округлая речь  (в Кировоградской области, слушая, всё время хочется попросить говорящего выплюнуть морской камушек), там – колючая…

         Но точнее всего суть и характер народа раскрываются в народной песне. Это как бы воспринялось, если бы  француженке спели: «Нарубай, милая!»? Украинская женщина, пока мужики «в войнушки» тешились, да Запорожской сечью живали, была и баба, и мужик, и вол и плуг.… Но дом держала в порядке, детям лад давала и к отцу почтение воспитывала.

        А после всего еще пела ему весело и задорно, а в песнях величала «Я казачка твоя… Ты – мой полковник…». И в этом – всё величие и гордость её, не могла она быть женой мелкодушного мужичка! И сила и чистота души её – опять же в песне, это ж надо так  любить самозабвенно, чтобы и хустку и спідницю продать, и в подарок ему люльку купить – «казакові люльку купила, бо вона його дуже любила!”.

         А русская песня?! «Там, бесконечно и нежно любя, женщина скажет: «Жалею тебя»». Или «По морозу босиком к милому ходила…". Какое самопожертвование! Сразу четко представляешь себе, как жены декабристов добирались к своим милым. Но это – "слабые женщины".

        И уже в советское время, когда наши бабушки и мы сами добились-таки равноправия, эмансипировались (слово-то какое мерзкое по своим звуковым вибрациям!),  мужчины песней же ответили: «Не могу я тебе в день рождения дорогие подарки дарить». Зато  «до зари о любви говорить» - это им по силам.

       Сколько лет вся страна пела «Я назову тебя…» И зоренькой, и солнышком герой песни готов назвать свою хрупкую и нежную, но при этом  выставляет ряд серьезных условий: «Только ты раньше вставай!», «Только везде успевай!»… 

         А в последние годы ХХ века в  российской эстраде наметилась странная закономерность. Каждый год появлялась песня, которую подхватывали всенародно,  с   жуткой  угрозой: «Убью!». То всем миром хотели убить бедного лодочника: «Я убью тебя, лодочник!» – истошно орали все проигрывающие устройства и самозабвенно рычали массы.

        Но это была только угроза! А вот негра  (пардон за лексику, «слова из песни не выкинешь…») «замочили» - таки, «суки»… В конце, правда, вспомнили об интернациональном воспитании в пионерском прошлом, начали оживлять его, как раз к тому времени вышли из тени экстрасенсы и маги, оживили.

         Отравила, опять же, соблазнив сперва и окольцевав того недоумка, что всё пытался уловить намёк, пока поджидали ее маму. Он так и просил: «Подождем твою мать!».

          Наиболее же отвратительное проявление «убойной силы» – истеричный визг Земфиры: «Я убью всех соседей!!!». Понятно, что при такой внешности заорать можно было ещё истошнее. После этого вопля с угрозой соседям невольно начинаешь как бы заподазривать  маму  певицы…

           Весёленькое ожидание обещанного конца света с приходом 2000 года!