Ночь нежна

Ночь, караульная тропа… Под сапогами шуршит сухая трава. Гулять по одному и тому же маршруту скучно. Начинаешь вслушиваться в тишину. Хотите верьте, хотите нет, но если как следует послушать, то слышно даже, как растет трава, как разворачиваются молодые листики на мышином горохе. Дождевой червяк роет шумно, как крот. С душераздирающим шелестом поднимается торчком опавший лист, а под ним – жук. Весело…

А мне сегодня было не до насекомых. Взрослые дяди играли в войнушку, а наш батальон, к сожалению, служил для них «врагом». Ну вы понимаете, да. «Красные» и «синие». Причем «красные» должны по определению победить, а «синие», побарахтавшись, сдаться. Так мы были «синими». И все бы ничего, но комбата конкретно заело. Он у нас хороший был, Батя. Но проигрывать не любил. Хотя чего тут обидного – батальон заранее должен был продуть, ведь изображали мы противника… А нет. Батя развил бурную деятельность. Ну и нам перепало. Смотреть в оба. На милость врага не сдаваться. Диверсантов брать живьем. Бдить! Кто пропустит нашествие, тот пожалеет, что вообще призвался.

Выдали мне – впервые, надо сказать – два магазина с холостыми патронами. Вот без всяких игрищ, так носи, Саша, боевые. А тут – спецом для меня снарядили и выдали. А боевые отняли. Случись нападение – я безоружен и беспомощен. С другой стороны, так даже спокойнее. Не хватало еще пристрелить своих в ночи. Они, разумеется, спецназ, и спеленают меня так, что я и не пискну. Но все-таки. Тем более, Батя пообещал тому, кто не пропустит «диверсов», увольнение в город.

Часа два я честно бродил по тропе, таращась в темноту. Потом в голову пришла мысль, что я зря так напрягаюсь. Все нападения происходят под утро. Вот и немцы 22 июня навалились «ровно в 4 часа». Так что я спокойно сменился с поста и лег спать. А в третьем часу ночи меня разбудили. И пошел я, зевая… защищать позиции обреченного батальона.

Ночь, шумит за забором лес… Страшно. Вот-вот должны появиться «диверсы». Понятно, что убивать меня они не станут, но все-таки… Говорят, что при учебном задержании они и руки, и ноги ломают. Тренируются, суки мрачные, по-настоящему. ЗВЭРЫ. Тут мне на глаза попался остов «жигулей» начпрода, и я забыл все, о чем я думал. Эта «двойка» (ВАЗ-2102) валялась на территории лет так 10. Считалось, что ЭТО – машина начпрода, хотя хитрый капитан-лейтенант давно уже ездил на «тойоте». Но остов «жигулей» не убирали. Машина давно утратила колеса, двигатель и прочие важные узлы. Остался кузов с дверями. Там даже крыши почти не было. Вот в него я и залез.

Они появились в пятом часу, когда меня уже должны были менять. Четыре тени скользнули через забор со стороны 2го КПП, и я мысленно пожалел дежурившего там бойца. Мягкими кошачьми движениями, словно перетекая из стороны в сторону, спецназовцы ПОШЛИ по моей тропе. Они искали меня, а я сидел внутри раздолбанных «жигулей», и меня слегка трясло. Я впервые тогда видел вблизи настоящих диверсантов. Вот «пятнистые» миновали караульную будку с полевым телефоном и «тревожной кнопкой», причем один из них выдрал все провода с корнями. Шли они к казарме нашего батальона.

Мне не стыдно сказать – я встал тогда в этих гребанных «жигулях» во весь рост и выдал в спины «диверсам» долгую очередь. Они, конечно, попадали и раскатились в траву, кто куда, но я продолжал стрелять. И со стороны караулки заорала сирена, и в окнах казармы вспыхнули огни, и в парке упал с дивана дежурный… В общем, я расстрелял весь магазин (раза четыре пришлось дергать затвор, потому что холостые патроны – это п…ц),  и в итоге старший диверсантов поднялся из травы и поднял руки. А когда он увидел, ГДЕ был так и не найденный им часовой, он сел. И так и сидел, когда прибежала, тыча автоматами в лицо диверсантам, резервная группа.

Спасибо никто не сказал. Наш батальон был «синим». То есть, должен был проиграть. И все наши успехи в зачет не шли. Такая вот несправедливость.