последняя сценка..

Две девочки падают замертво на весеннюю травку. Мы видим все глазами одной из них. Наше сокровище совсем рядом, ее глазки опущены, но она смотрит всеми органами понимания на нас. Тяжелее всего, наверное, описать все из ее тела.
Это чудо окутано сотней шарфов, оно боится взглядов, хоть ее отношение к этому совсем другое. Каждый контур ее тела создает направление наших движений, и теперь просто не возможно оступиться. На ней много ветра. Выглядит такой хрупкой, такой ранимой, что время в ее глазах не имеет смысла, и его хочется остановить для одного только ее взгляда. Для нее. Каждый немного одинок, мне не хочется чувствовать это острее. Все аккуратно, медленно, как того бы и хотелось, но писать это сейчас жутко больно, будто знаю конец истории, и с каждым словом отдам последний отпечаток того, что и слушать противно, а хочется так немного. Эта жемчужинка крошится в пыль мигом написания, и не хочу, не хочу ее отдавать и запечатлять во что-то. Каждый раз вижу в ней новое, забытое другое, а маленькие мелочи, не лишние подробности, отдавать уже не хочу, они слишком дороги, слишком люблю ее и их, но многие понятия смешаны, и самый ценный – тишина.
Чувствую боль, она ослабевает и нарастает, понял одного человека, и ему больше ничего не объяснить… ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ В СВОИХ РАБОТАХ, И ТОЛЬКО РАСТВОРИТЬСЯ В НИХ, НЕ ВИДЯ ВСЕГО ЛИШНЕГО, НАСТОЯЩЕГО И НЕ НУЖНОГО; только пусть так будет, и в самом деле.
В ад все! Мы смотрим в небо, и с каждым мигом находим так отголоски прекрасного.