Стихия города О

Жил да был, в одном заштатном уездном городишке О., один сантехник.
Впрочем, не только сантехник, был он на все руки мастер, да ещё и воспитан хорошо, интеллигентнейший человек. Звали его Василий Арнольдович Молокорез.

Шибко грамотный во всех вопросах и в электрическом деле, и в слесарном, книжечки, ясное дело, почитывал. Но была у него страсть одна, собственно даже не страсть, а призвание.
Любил наш Василий изобретать всякую машинерию, всякие болтики там, с винтиками. Но как-то не везло ему всё.
Всё как-то недоразумения случались.
Изобретёт он, скажем, соседу унитаз технически грамотный, самосмывающий. От дверки туалетной работающий, - выходишь, опроставшись, дверку за собой прикрываешь и великолепный механизм сам работает.
 
Куча народу сбежалась посмотреть это диво, каждому завидно.
Бабы мужиков своих в бок толкают, дескать, видал, чего человек талантливый могёт, не то что ты, пропойца и кровопивец!!

Насилу счастливый обладатель смывного бачка интересующихся выгнал.
Уж за косяк дверной цеплялись, так им по большому делу сходить хотелось.

А из-за изрядного количества экспериментов, дух во всём доме стоял несколько спёртый и не ароматный.
Гордый изобретатель чудо-машины охотно объяснял принцип действия всем желающим. Назвал он своё изобретение «Экскрементовыводитель Молокореза Электрический».

Надо здесь заметить, что сосед изобретателя был не кто иной, как сам местный столп и градоначальник по совместительству - Иван Полуэктович Месиво.
Весьма уважаемый в городе гражданин.

Даже беспризорные дворняги, завидев Ивана Полуэктовича, приседали на лохматых кривых ногах и немедля поджав хвост, пускались наутёк, помня о том, что нету у них никакой прописки и документов с собой не имеется.

Так вот, наш любимый градоначальник дожидался высокой делегации из братской Японии. Понятное дело, волнение там, суета, а тут ещё и изобретение местное с утра подоспело.
Быстренько спровадив любопытный контингент с помощью надёжного и безотказного Али Бабаевича, служившего личным охранником и садовником, Иван Полуэктович взгромоздился с наслаждением на стульчак, надеясь не слишком запаздывать к приёму дорогих гостей…

Личный садовник Ивана Полуэктовича, был выписан специально из средней Азии. Говорили в городе, что он прочно и долго сидел, а до этого был морским пехотинцем и даже участвовал в боевых рейдах.
На потеху публике он иногда демонстрировал секретные боевые приёмы. Например, Ивану Полуэктовичу очень нравился «огнемёт без подручных средств» в исполнении желудка Али Бабаевича.
 
Примерно через полчаса, кухарка Даша, временно исполняющая обязанности секретарши Ивана Полуэктовича, хватилась полного отсутствия ответственного лица, при наличии прибывшей делегации, тоскливо томящейся у крыльца в сопровождении личного шофёра градоначальника и тощего московского переводчика, патлатого по последней столичной моде.

Подёргав в недоумении рукоятку двери санузла, нервная Даша прошипела под дверью:

- Сколько можно дрыстать, Ваня, люди же ждут!!

Некоторая фамильярность в обращении объяснялась тем досадным фактом, что, невзирая на наличие законной супруги, Иван Полуэктович частенько пользовал секретаршу не по прямому назначению, а несколько интимно, называя её при этом «моя маленькая потаскушка».
Из модернизированного санузла раздались невнятные звуки, что-то невежливо заклокотало, и донёсся испуганный голос Ивана Полуэктовича:

- Дашенька, золотце.., я выйти не могу.., у меня дверь не открывается!

Послышались глухие удары. Видимо, раздосадованный такой неприятностью, почётный гражданин пытался высадить добротную европейскую дверь начальственным плечом.

- Тут воняет сильно, - пожаловался градоначальник.


- И плечо зашиб…

За дверью, совсем уж плачевно, раздалось жалобное поскрёбывание.

- Лапушка, сделай милость, сгоняй к Василию Арнольдовичу. Пусть возьмёт инструмент какой и срочно дует сюда.
А то я ему геморрой прочищу и рога поотшибаю.., - сволочь!!
И супружнице, ежели позвонит, ты, ради бога, ничего не говори.

За дверью жалобно всхлипнули.
Даша, по-крестьянски плюнув, опрометью бросилась из дому. По пути чуть не сшибив меленьких японцев, сплошь увешанных фотоаппаратами. Беспрестанно что-то лопотавших на своём неудобоваримом языке. Ловкие потомки самураев, измученные ожиданием русского гостеприимства, вместе с остальными приглашенными из местных и худосочным переводчиком, воспользовались ситуацией и просочились в жилище. Надеясь утолить жажду и укрыться от полуденного южного солнца.

Шофёр, будучи человеком осторожным и не понаслышке знающем о тяжёлом характере Ивана Полуэктовича, предпочёл запереться в лимузине.
Благо машина градоначальника, купленная на средства сэкономленные мэрией на постройке приюта для старцев, была оборудована кондиционером по последнему слову заморской технической мысли.

Тем временем Даша, оббегавшая весь городок и уже совершенно отчаявшаяся найти гениального изобретателя, наконец-то обрела его в чьем-то густо заросшем огороде.
Где самородок тщательно примерял микроволновую печь к детскому трёхколёсному велосипеду.

Вкратце и ярких тонах была обрисована ситуация с городским головой.
Очень недовольный заминкой, Василий Арнольдович вскинул тяжеленную сумку с инструментарием на плечо и спешно отправился на спасательную операцию.
Всячески по пути расписывая запыхавшейся секретарше своё глубокое чувство любви к людям технически безграмотным, которые даже в туалет сходить не умеют без посторонней помощи.

К приходу спасательного отряда в лице Дашеньки и интеллигентного сантехника, банкет в доме у мэра расцвёл пышным букетом.
Один из японских гостей, настойчиво совал в нос местному репортёру Клеточкову подозрительно странную черепаху.
Через переводчика настойчиво убеждая его в небывалом расцвете генетической науки Страны Восходящего Солнца.
Другой, желая доступнее изобразить русским какую-то древнюю историю, уже взгромоздился на стол с огромным тесаком из коллекции Ивана Полуэктовича, при этом хамски попирая ногою сложный салат, с таким трудом приготовленный накануне.
Размахивая страшным оружием и делая совершенно зверское лицо, японец вопил тонким голосом, отчего прочие граждане морщились и торопливо подливали себе в рюмки, опасливо косясь на входные двери.
Они небезосновательно полагали, что в скором времени начальник может вернуться и выразить своё веское изумление по поводу бескомпромиссного поедания деликатесных продуктов.
 
У двери за которой томился городской начальник, уже толпились любопытные граждане из числа приглашенных гостей, держа в цепких руках тарелки и бокалы с бесплатными яствами, деятельно раздавая советы по извлечению попавшего в беду тела.
Не забывая при этом кормиться с большим аппетитом.


- Ну как вы там, дорогой Иван Полуэктович? - вежливо осведомился сантехник-изобретатель, внимательно разглядывая разложенный рядом инструмент. Наморщив лоб с видом столичного нейрохирурга.


- Ска-атина! - взвыл севшим голосом почётный гражданин, - Вынимай, давай меня! Оно через верх лезет.. Я уже по пояс в дерьме!!

- Иван Полуэктович, вы же знаете, я вам говорил, совершенно излишне было ставить такую прочную дверь в клозете…

В ответ раздавалось лишь невнятное бормотание и откровенные всхлипы.

- Что ж… Иван Полуэктович, я вынужден буду взломать дверь, так просто нам её не открыть, - сообщил мудрый специалист, взвешивая на руке увесистую кувалду.


- Вот скажите на милость, зачем вам в сортире пуленепробиваемая дверь?


Вместо ответа, сантехник-спасатель увидел перед носом здоровенный кукиш, показываемый ему дородной мадам.

- А, здравствуйте, Капитолина Ивановна, - поспешно поприветствовал дородную тётю мастер.

- Дверь ломать не дам! - рявкнула жена городского начальства, - Ни хрена се.., двенадцать тысяч евро..! Не дам!!

Глубоко вздохнув, Василий Альбертович понуро побрёл к стене, граничащей с санузлом.

- Капочка, котик, я не виноват, оно само испортилось, - испуганно донеслось из-за бронированной двери.

Через некоторое время загромыхали тяжелые удары.
Столы затряслись.
Жареный поросёнок подпрыгнул на блюде и состроил присутствующим ехидную мину. Японские гости бросили русскую водку и попёрлись на шум, удивлённо тараща выпученные от неё же, от водки, глаза, обычно бывающие лишь щелочками. Женоподобный переводчик выбыл из строя, поскольку ненароком вздремнул в блюде с отбивными.

- Какая гнида вызвала пожарных? - грозно вопросила супруга Ивана Полуэктовича, но присутствующие жеманно отворачивались, выказывая живейший интерес к проходящим авральным работам.

В большом дворе Ивана Полуэктовича уже собралось огромное число любопытствующих, на перегонки друг с другом бегали сноровистые пожарные, зачем-то разматывая рукава брандспойтов.

Толпа гудела, из уст в уста передавался слух о том, что японские гангстеры покушались на жизнь градоначальника, путём коварного подрыва обеденного стола.

И будто бы один из бандитов, поняв, что покушение не удалось, сделал себе харакири кинжалом.
В доказательство этому, по рукам даже был пущен устрашающего вида тесак, лезвие которого было изрядно замызгано кровью.
Как позже выяснило строгое следствие, это в соседнем квартале кололи свинью.

В самом доме японские гости с большим интересом выслушивали русский мат, местами переходящий в нечленораздельный визг, не забывая при этом щелкать фотоаппаратами.
Один из гостей даже снимал камерой, выхватывая наиболее зрелищные куски южнорусской пирушки.
Те из собравшихся у клозета гостей, кто лучше понимал русскую речь, различали среди бранных слов и вполне невинные, как-то: придурок, сволочь или вполне уже цензурное «валенок».

Наконец, после долгого гупанья в стену тяжелым инструментом, Сезам открылся.

По дому разнёсся ни с чем несравнимый запах свежеразлившихся фекальных масс. Объевшаяся публика, еле сдерживая рвотные позывы, бодро рванула на улицу. Коричневая жижа, пользуясь внезапно обретённой свободой, хлестнула из пролома на не успевших удрать и, не чувствуя преград, покатилась дальше.

Отрезанные в комнатах гости выбрасывались с воплями из окна, как терпящие бедствие мореплаватели.
Внизу их принимали доблестные пожарные. Кого не успели поймать пожарные, заботливо подбирали медики скорой помощи.
Сам хозяин, едва успевший уйти от разъяренной канализационной стихии, тынялся улицей, распугивая своим видом и вонью добропорядочных горожан.

Когда толпа любопытных, опасаясь испачкаться, несколько схлынула,  из мэрского садика вышел, позёвывая, протирая заспанные глаза, Али Бабаевич.

Оглядел, недоумевая, исковерканные штормом и паническим бегством окрестности.
Недоверчиво втягивая напрочь испорченный воздух восточными ноздрями, личный охранник градоначальника принялся заботливо собирать вынесенные коричневым потоком вещи, аккуратно переставляя ноги, не давая им разъехаться.

При этом заунывно тянул песню своей, такой милой и далёкой родины...

- Га-алла-а   гы-ынна-аа..




Мрачная осень 2013