Конец лета

Другой Саша с нами не поехал, вступило в спину, побоялся застудить ее еще больше. Поехали вдвоем с Сашей. И, конечно, оказалось, что  все я делаю не так: не туда гребу, слишком дергаю, не умею разводить костер – и так до бесконечности. Я даже обрадовалась, когда приехали Мишка с Олегом и Сергеем. Но ненадолго. Приехали они вроде бы на охоту, начали, естественно, с выпивки. Разговаривали исключительно на русском матерном. К вечеру Олег с Сергеем отправились все-таки на охоту, но заблудились где-то за озером, долго не могли найти нужную дорогу. Мишка уже видел их фары, направлял их по телефону со всеми  красочными комментариями. Наконец-то выбрались.

Следующий день начался все так же с выпивки. Вскоре Миша и Олег свалились, а Сергей, как более молодой и крепкий, продолжал пить в одиночестве, иногда предлагая мне за компанию рюмку наливки. Саша не пил. Мы с Сашей решили проехать на Иргиз. Лодку не взяли, багажника на крыше нет, а без него она будет ерзать и слетать, не привяжешь прочно. Проехали по оставленным лагерям. Некоторые оборудованы очень хорошо. В одном месте добротно сколоченный стол и скамейки. На столе надпись: «Не ломайте. Уважайте труд отдыхающих. Приятного вам отдыха». И несколько надписей ниже: «Спасибо. Были 25.08», «Были 28.08» и т.д. Доехали до Сухой Сотни. Здесь еще отдыхают, рыбачат. Подошел самодельный катамаран с большой семьей,  остановились на песке. Саша заинтересовался, стал расспрашивать. Глава семьи охотно рассказал, где заказывал понтоны, как делал настил, с какой скоростью судно движется.  Это по сути дела плавучий дом, в нем можно жить.

Поднялись на горку. Здесь были когда-то плодовые сады, все засыпано яблоками разных сортов. Подобрали несколько, довольно вкусные, хотя и одичали.

Ездили не очень долго, начался дождь. Подъезжаем к своему лагерю, видим что Сергей тащит от озера нашу лодку. Утопил гайку с уключины. Я стала возмущаться:
- Как мы теперь должны собирать и ставить сети?
- Я сам чуть не утонул! У меня таких гаек дома полно, найду сколько угодно.
- Она здесь нужна, а не дома, без нее весло слетает, не держится.
Выползли из палатки Олег и Миша. Олег стал заступаться за меня, Мишка, не разобравшись, за Сергея. Чуть не разодрались. Успокоились все за тем же столом. Мишкину лодку Сергей вообще прорезал, бросил в дерево ножик, но промахнулся и попал в лодку.

Они машут руками проезжающему на телеге с запряженной лошадью пастуху. Тот приближается, но это не друг Миши татарин, хотя на русского не похож, говорит с акцентом.
- Откуда ты, друг?
- Азербайджан.
- Карабах?
- Да, Карабах.
- Азербайджан. Не могу! Друг у меня там погиб. Я костоправ, собирал его чуть ли не по кусочкам. А там убили.
- Но ведь это не я. Там армия прошла, у меня троих убило. Я здесь с 17 лет, это моя родина.
- Здесь живете рядом – армяне и азербайджанцы. Что же там не могли? Вот еще украинцы бегут, мы их тоже пинать не будем.
- Водку я не люблю, не предлагайте. Чай могу выпить. Ехать мне надо, ребята.
Пастух уезжает, друзья продолжают застолье. Мы с Сашей едем опять на Иргиз, теперь в другую сторону, к Тупилкиным Хуторам. До берега не доезжаем, опасаясь застрять на плохой дороге. Ищем в лесу грибы, находим несколько беляков. Я перехожу на другую сторону дороги, отхожу совсем недалеко и не могу выбраться. Вокруг бурелом, сплошные кусты. Зову Сашу, его голос слышен то в одной, то в другой стороне. Выбираюсь с трудом и уже не отхожу от Саши, с ориентацией у меня проблемы.

Возвращаемся к нашей веселой компании. Они уже почти угомонили пятилитровую канистру самогона, выясняют, куда он мог так быстро деться. Вот  придурки! Стоило ехать за 80 километров для того, чтобы напиться, могли бы и в гараже. К тому же едут на машине, с ружьями, идут к воде – все, что угодно, может случиться. А Мишка действительно отличный массажист и костоправ. Мне хорошо помогал два раза. Одним сеансом массажа остановил застарелый кашель, не прекращавшийся почти месяц. Поставил на место сместившийся позвонок, я шевельнуться не могла от боли. Что же вы не видите,  какая красота вокруг? Нежный, розовый  закат, затихшее зеркальное озеро в изумрудном обрамлении камышей, высокие, могучие тополя.  Все время работали, глаз не поднимая, а подняли, посмотрели…   Мир так прекрасен, и жить еще почему-то хочется!

Ночь неожиданно холодная. Я замерзаю в тонкой палатке, прижимаюсь к Саше, но он согревает только с одного бока. Он неловко поворачивается, вскрикивает от боли в изувеченной с детства ноге.
- Не кричи, а то сейчас прибежит толпа помогать мне тебя бить.
С трудом дожидаемся рассвета, собираем сети и уезжаем. Плохо мне становится уже в машине, дома сваливаюсь с температурой 39 градусов. Простудилась.

Это была наша последняя поездка с Михаилом. Машину он продал, позднее ушел с работы. Сейчас его нет в живых.