глава из неоконченного романа "Последний лепесток ромашки"
- Он падает! Егор, ты представляешь? Падает!
Как всегда неожиданно, с налету, сказал Кирилл и только потом, спохватившись, традиционно пожал другу руку при встрече.
- Что-то новенькое в спортивных ставках, - шутейно отозвался Егор Ермолаев, уже привыкший к постоянному и слегка маниакальному вниманию более молодого Кирюхи к изменению буковских коэффициентов, - Ты про какой матч конкретно?
- Да, кэф на «Сант-Патрик»! С 4,45 до 3,70 за сутки грохнулся! Чего это антидог то падает? – Кирилл резко выложил на стол забегаловки помеченные им изменения «линии», - Неладно это, Егор, чую опять катать сенсацию будут.
- Не знал, что ты Ирландию до сих пор играешь… И с кем?
- С «Корк-Сити» дома. «Корки» сейчас на подъеме: В,В,Н,В – четыре последние гостевые. На чемпионство тянут, а «Патрик» на вылет стоит…
- Странно, «Сант-Патрик» у них обычно в призах был. Может, стереотип по-прежнему силён, поэтому и плавает коэффициент.
- Ну, уж нет! Тут другое, Егор… Если кэф идёт вниз, значит, какой-то чудак прилично грузит на «Сант-Патрик», верит в него, - Кирилл для порядка озвучил известные, практически учебные истины, - Хотя шансов с виду нет вообще.
- А травмы, дисквали смотрел? Нет там засады?
- На клубных сайтах вроде боевые составы выложены, а серьезную аналитику по чемпу Ирландии особо и нарыть негде … Эх, надо было мне местных журнальчиков закупить перед возвращением…
- А обратка не планируется часом? – продолжал искать приземлённое объяснение веры в «Сант-Патрик» Ермолаев.
- Думаешь, и в Ирландии уже сплошные договорняки что ли? Да брось, Егор… Там вроде пацаны в лигах попроще, к тому же – три круга в чемпе.
- Умельцы и триптих распишут.
Кирилл в этот момент подумал, положил ли он в правый карман джинс православные «помочи», в которые он отчего-то верил в этой бесовской игре. Ермолаев быстрым движением достал сигарету, зажёг её, затянулся, глядя сквозь первозданный дым на заманчивое «П 1» в ряду мелких циферок безымянного букмекерского листка. Товарищи по тотализатору синхронно вздохнули и отхлебнули неминуемого для погашения (или точнее - поддержки) полыхающего в их душах костра пенистого напитка.
Они частенько встречались здесь, в неприметном и нераскрученном кабаке рядом с одним из приёмных пунктов «Марафона»: обменяться информацией, посудачить о последних матчах, да просто – увидится. У них была приличная, лет в пятнадцать, разница в возрасте, но это не мешало им давно стать на «ты». Знакомство их носило радостный оттенок - Кирилл тогда взял системным брифом 13 на семьсот тысяч и через друзей искал совет бывалого человека по выводу средств из букмекерской конторы. А Егор, ставивший исключительно впрямую, уже имел подобный опыт – правда, на сумму несколько меньше.
Оба они играли не для дохода, но и не для развлекаловки. Если бы можно было спросить у них начистоту, они, скорее всего, напрочь бы отмели намёки о болезни, о непокоренном вирусе игрового запала, о патологической тяге к лив-бет. По большому счёту игра в тото осталась для них единственным возможным реваншем за утерю жизненных ориентиров и совсем уже теперь далёких, даже в чём то смешных, юношеских надежд. Егор Ермолаев, потомственный офицер, с первыми парадами суверенитетов ушёл в отставку, удачно занялся возведением спортивных объектов, благо по образованию был военным строителем. Заказы не прекращались, но, сдавая очередной фирменный корт или частный бассейн, Ермолаев чувствовал в своей уже практически прожитой жизни явственную недосказанность, какую-то вселенскую тоску по чуду. Кирилл Пирогов и вовсе забыл уже свою специализацию металловеда и занимался благополучным, но беспросветным консалтингом в одной из крупных американских корпораций, имеющей филиалы по всему свету, включая теперь и Большую Дмитровку. Больше всего в работе Кирилла умиляла постоянная полуночная связь Дмитровки с заокеанской центральной базой, откуда шло согласование любой тонкости дела, а также размещение интернационального коллектива по офисным ячейкам, большинство из которых даже переписывались с соседями-коллегами, не покидая своих кресел. Возможно, именно тотализатор позволял Кириллу проявлять ещё какие-то собственные суждения и признаки личности.
Свои азартные пути они начали по-разному. Старший (Ермолаев) - достаточно давно, с Московского ипподрома и преферансных боев на сочинских пляжах семидесятых. Он и сейчас иногда брал друга на скачки, демонстрируя свои былые умения предсказать победителя ещё по предстартовой проходке, а рассуждая о тонкостях карточной игры, обкатанных психологических приёмах и принципиальных различиях «Сочинки» и «Ленинградки», мог легко уйти в поэзию начала века или даже в вовсе далёкую термодинамику с её выхлопами энтропии. Кирилл Пирогов подсел на ставки с пробных тиражей «Спортпрогноза», несколько позже с точки зрения исторической хронологии, но в то же время раньше по личной шкале – ещё школьником. Более приземленный в рассуждениях и параллелях, но и более уповающий на мистические случайности Кирилл в минуты приличных выигрышей любил не без иронии вспоминать свои первые тото-успехи того, уже вовсю перестроечного периода.
Недавно приехавший лифт, подождав регламентное время, послушно закрыл двери и разочарованно удивился пустоте кабины. Знакомый мальчик Кирилл из 15 квартиры по-прежнему стоял у входа и даже не обратил внимание на погасший красный огонёк вызова. Лифт окончательно и недовольно хмыкнул каким-то скрытым внутренним механизмом, похожим на итоговый вздох. Пирогов ещё не дрожащими, но уже чуть ослабшими мальчишескими руками расправил последнюю страницу «Советского спорта». «Триста пятьдесят шесть!» - выдохнул, наконец, он.
Две недели назад Кирилл хорошенько сэкономил на нескольких школьных обедах и любимом крем-брюле, удвоил бюджет выигрышем в традиционные пристеночные и подокоечные игры. Кроме того он добавил туда несколько неизрасходованных бабушкиных подарков-пятнашек «на автоматы» и даже залез в неприкосновенную копилку, из которой не разрешал себе тратить даже на девчонок – только на научно-познавательные юношеские журналы. Первые два тиража новомодного «Спортпрогноза» прошли мимо и ему впервые в жизни захотелось не махнуть рукой на «не фарт», а непременно отыграться. Тем более, что во втором была форменная поклевка - в одном из вариантов он отгадал результаты 9 матчей из 13, при призовых 11-12-13.
Все уроки среды, даже обычно интересную ему математику и химию, он посвятил исключительно скрупулезным раздумьям о будущих исходах. Клеточные листки в конце одной из тетрадок вместо редких и уже скучных «морских боев», «бык-коров», «точек» и «анжелик» в этот раз были испещрены мелкими крестиками напротив строчек с названиями команд и тремя вероятными столбиками из «выигрыша»-«ничьи»-«проигрыша». Он знал, что всегда выкрутится при вопросе преподавателя, так как обладал хорошей памятью и гибкостью ума, а то, что определенная тема познания пройдет мимо его внимания – это и вовсе казалось несопоставимым с возможным выигрышем в притягательную лотерею. И вот странное дело – в сторону «Спортлото» с его циферками он никогда не смотрел, а вот в новинке было всё: и истинная соревновательность, и возможность подтянуть собственный спортивный кругозор и развитие интуиции. Денежная составляющая волновала, вроде бы, меньше - только лишь как оправдание перед взрослыми, что, впрочем, тоже подходило практически идеально. В общем, Кирилл видел в этом увлечении сплошные плюсы. Ну, или крестики.
«С конями в Киеве – всё понятно. Дальше… Родной ромбик – не подведет. «Кайрат» и «Нефтчи» как обычно… «Жальгирис», жаль, если продуют… Впрочем, жаль – здесь не критерий… А вот капиталисты как… Итальянская «Рома» с «Наполи»... Ромашка эта, а не «Рома»… Название менять надо - сплошная угадайка… Тем более, что у Неаполя божественный Диего…». Школьный историк заговорил как раз о Ромуле и Реме, делении на 30 курий - это показалось Кириллу магической подсказкой сторонних сил. Он на несколько секунд отвлекся от программы тиража, посмотрел на портреты известных исторических деятелей над доской, среди которых, как и положено, красовался портрет «шестого лесничего….» - говорливого дровосека Сергеича, выловленного позднее в Фаросе. Пирогов вытащил кончик карандаша изо рта и задумчиво покачал этим маленьким остатком былого дерева, словно весами, в воздухе. Нет, Марадона таки оставался реальным Марадоной, а вовсе не выдумщиком новых мышлений и эпох Петраркой. «А, к чёрту! Во всех вариантах этот матч без ничьей поставлю - кто-нибудь да должен выиграть!» - пробормотал под нос Кирилл и именно тогда решил, что привычная полугодовая подписка на любимые журналы может и подождать ради такого дела.
Прозвенел последний в этот день учебный звонок, Кирюха стремительно пришёл в себя, схватил ранец, умело отбоярился от комсомольского собрания, с трудом, но откинул мысли о плановом посещении кружка пилотного моделирования и уверенной поступью прошёл мимо спортивной площадки в сторону местной железнодорожной станции, где находился ещё государственный в ту пору киоск для немногочисленных исследователей «зигзагов удачи».
Старушка в окошечке, накрашенная чуть сильнее положенного по возрасту, впервые улыбнулась ему своими малиновыми губами и ласково сказала уже как привычному знакомому:
- Здравствуй, мальчик. Сколько купончиков возьмешь в этот раз?
Стоя на самом майском солнцепеке Кирюха постоянно поглядывал по сторонам и прикрывал полузаполненные купоны левым локтём. Пройдут годы, но он так и останется человеком, не любящим когда кто-то рассматривает итоги его аналитических бдений через плечо. Даже чисто для формального сохранения некой тайны от живущих вокруг. Получается, что это негласное требование американских работодателей он мог выполнить ещё в ту пору, т.к. был подходящим им от природы.
- Эй, дарагой, скажи цифру от аднаго до сарака девятьи, - какой-то пожилой кавказец, похожий на горца, окликнул его.
Кирюха недовольно зыркнул в ответ глазами и промолчал, продолжив перенос крестиков со школьного листа на купон.
- Пацан, да ладно тебе хмуриться, - поддержал торговца цветами немного необычный человек: небритый, с шрамами у виска, в туристическом свитере - видимо только сошедший с пригородной электрички, - Выиграешь ты, никуда не денешься. Потом в детдом средства переведешь, так ведь, комсомол?
- Двадцать четыре, - не отрываясь от завораживающих столбиков, ответил Пирогов и именно в этот миг его рука дрогнула, не послушавшись предыдущего взгляда, - Тьфу ты, чёрт…
Он понял, что повторил в последнем из купонов дважды одну и ту же строчку, и теперь согласно его прогнозу «Спартак» уже играл с «Торпедо» вничью, а «Динамо» Киев и вовсе дома проигрывал ЦСКА.
- Ну, на фига было меня трогать, а? – только и сказал он тем двоим мужикам, потом вздохнул (деваться было некуда, 30 серебряных копеек за купон уже оказались выплачены) и, заполнив с уже сделанной опиской всю «кривую» ставку до 13 матча, протянул кипу заполненных бланков «старушке Изергиль». Она отчего-то грустно посмотрела на него, по линейке разорвала бумажные носители на «хав э мэн ай юсд ту би» и протянула ему возвращаемые части купонов, уже помеченные синей, чуть смазанной, но размашистой печатью.
Дальше всё пошло удивительнее. Нет, «Кайрат» и «Нефтчи» на своих плодородных полях прогнозируемо порадовали домашних, полосатый «Жальгирис» таки упёрся литовским клином в Тбилиси, а вот красно-белые и автозаводские - скатали, разморившись на солнышке, мало ожидаемую ничью. Когда же, техничный Татурчук забил второй и решающий в Бессарабские ворота Республиканского стадиона столицы Украины, запахло форменной сенсацией, срезающей всех спортивных мыслителей и конкурентов наповал. Последние минуты киевского матча Кирюха нервно крутил контрастную настройку черно-белого телевизора «Чайка», уже не слыша нарастающего назидательного недовольства деда с бабкой (отец был в рейсе, а мать на смене) и даже призывов «мой хороший», «хочет кушать» любимого волнистого попугая Гоши, сверкающего на окне всеми перьями, кроме белого и чёрного. Ничто не могло сравниться с фантастическим ощущением, что элементарная описка вот-вот окажется пророческой, ничто не могло оторвать от мечущихся теней на экране, ничто не могло пересилить нахлынувшую вдруг жажду финального свистка.
Результаты ещё двух матчей союзного чемпионата он уже отслеживал в обнимку с транзисторным приемником «Альпинист-315», закрывшись от переживающих за его неожиданную бледность стариков в маленькой комнате. Перекличка была громкой, разноголосой, как назло срывающейся вниз из прямого эфира перед словами «наносит удар и…». Натруженный, хлопковый Ташкент и певучий, веселый Минск, перебивая друг дружку, дуэтом создавали какой-то особый державный стереоэффект присутствия Пирогова то здесь, то там, то еще в каких-то удаленных уголках здоровой страны, еще не подозревавшей о своей скорой кончине. После ещё одного точного попадания в итоговый результат Кирюха подкинул вверх подушку, а после второго высунулся в открытое окно и запустил в него наспех сложенный простой бумажный самолетик, вместо так и не доделанной на тот момент модели «Тревел Эйр-4000».
Кирилл заметил, что у него впервые в жизни сильно вспотели ладони, в ожидании вечерних спортивных новостей в 23-45 по радио «Маяк» он ходил кругами по квартире и не мог спокойно смотреть: ни на катушки магнитофона с записями из Сан-Ремо, ни на самодельные фигурки воинов-индейцев, ни на ряды ещё не прочитанных занимательных книжек, ни на, тем более, содержимое школьного ранца. Кирюха взял тот самый последний купон, где маячило несметное богатство, в тридцатый раз пересчитал все выигрышные совпадения. К этому моменту он шёл 9 из 9. В «Милане» и «старой синьоре» он был уверен на все 100, даже на выезде. Оставались два матча: тот самый «Рома»-«Наполи» и ещё невесть как попавший в тираж одинокий английский забой между «Манчестер Юнайтед» и «Ноттингем Форест».
Естественно, ужин прошёл под соусом английских размышлений о сумме выигрыша и острой приправой из итальянской непредсказуемости. Пирогов держался и не спешил делиться радостью от неоконченного события со старшими. Бабушка спросила про добавку, он лишь рассеяно ответил: «Интересно, а если кубок будет, то с учётом добавочного?». Вернувшись к приёмнику, он отчего-то его тайком погладил и поцеловал в динамик, потом взглянул на ходики - в Италии должны были уже закончить, а в Англии - стартовать… Пирогов мысленно попытался перенестись на римский Олимпийский стадион, и ему на долю мгновения показались два понурых лепестка на табло в виде долговязых единиц, так и не позволивших выяснить победителя. Растущий организм отреагировал на волнение по-своему - с позывными «не слышны в саду» в 23-30 у Кирилла пошла носом кровь.
«Сообщаем результаты итальянской серии А…». Кирюха непроизвольно начал грызть ногти – от этой привычки он, казалось, благополучно и навсегда избавился пару лет назад… «Туринский «Ювентус»…» Кончики волос Пирогова зажили своей особой жизнью… «одолел «Удинезе»… ВЫИГРЫШ!... «Милан» в гостях…» Кирилл уже уверенно кивнул, как бы досылая бильярдный шар в лузу, да ещё с подкруткой… «с разгромом переиграл «Фиорентину»… ВЫИГРЫШ!!... «Рома» и «Наполи» в центральном матче тура…» Тут мальчишеское сердечко упало куда-то вниз, ниже пола, ниже пяти этажей дома, ниже фундамента, который, как говаривали местные бабки, не богоугодно стоял на бывшей кладбищенской земле. «Разошлись миром…» Так и есть… 1-1 - подвела та самая «Рома». В Пирогове вдруг зашевелился инопланетный «чужой», сотканный из костлявой вонючей злости и ядовитой ущемленной гордыни: «Ну почему! Почему мне не дали?! Я заслужил!».
Уже утром, после пионерской зорьки, за завтраком, Кирилл узнал, что маленький чертёнок с эмблемы «Манчестера» в последнем программном матче тоже увяз в благородных Шербургских лесах. Но и 11 из 13 – это уже был не просто значительный прогресс, а реальный выигрыш!
По предсказуемости тираж выдался непростым и потому все последующие дни Кирилл Пирогов прожил в сладком ожидании публикации о материализации мечты. К удивлению ещё не понимавших причину разительной перемены в подростке домочадцев он теперь постоянно (а не раз в месяц как в «журнальный» период) опережал их в посещении квартирного ящичка для печатной продукции. Надо заметить, что Кирилл эти две недели не просто ждал денежного результата, но и продолжал играть. Копилка окончательно опустела. Неразыгранные купоны он, как и в третьем счастливом тираже, хранил исключительно за подкладкой своего дневника.
- Больше триста рублёв? – только и удивился дед протянутой газете, - Вот тебе и шалабуда!
Странное дело, в этот момент Кирилл почувствовал себя хоть в чём-то похожим на геройского деда, прошедшего всю войну, которая наградила его не только многочисленными орденами (их дед, кстати, хранил в дальнем углу шкафа и принципиально не одевал), но и длинной разлукой с любимой, а также ампутированными пальцами на обеих ногах и тяжелой контузией.
- Вот отец приедет – тебе задаст, - неожиданно добавила бабушка, которая знала, что «легкие» деньги пахнут и очень даже конкретно.
Впрочем, она видимо не сделала поправку на поколение. Вернувшись из рейса, Пирогов-отец радостно потрепал сына по затылку:
- Смотри, какой «рогфёллер» выискался! Только ты не лыбся, Кирюх, знаю я вашего брата… шелупонь из-под лавочки… всё равно ведь на «фудболы» и «якты» сольёте… как упало так и пропало…
И вдруг явственно убрал веселый тон:
- Получишь, пересчитай и неси сразу мамке… И чтоб до копеечки!
Мама была милосердной и справедливой, она разрешила часть денег (а именно шесть рублей ноль копеек прописью из 356 выигрышных) потратить на новый тираж, а остальные положила Кирюхе на его именную сберкнижку. Мальчишеские мечты о кассетном магнитофоне, фирменной ещё не рваной джинсе и чешской гитаре с нейлоновыми струнами – были настойчиво отклонены как «пустомельство». Угол воспитательного наклона ни на градус не отходил от проектного, заложенного русским мастером-зодчим.
Дальше пироговские воспоминания делали ещё один замысловатый вираж. У отца как раз выдался отпускной период: он наслаждался возможностью видеть каждый день свою супругу, загорать с сыном на близлежащих песках Маленковки (практически - Египте прошлого) и держать в руках вместо привычной шофёрской баранки ворох газет и холодное пивко.
- Ну, что Кирюх, бум тринадцать-то брать? – подмигнул папа и протянул ему программку тиража на одной из страниц, - На, покумекай пока, а я уж мамку на червонец раскручу.
Пирогов-младший принялся вслух рассуждать о шансах загнанных мужиковатых команд первой союзной лиги против богатых и устойчивых клубов высшего дивизиона. Тогда он почему-то тоже верил в своеобразного «Сант-Патрика».
- Взять тот же волгоградский «Ротор», пап! Они очень даже вполне. Не удивлюсь, если они скоро наверх пробьются и даже в Европе шороху наведут. Команда такая…
- Кирюх, ты там кота то не накручивай в белой комнате, - отец потянулся натруженными руками до хруста костяшек пальцев, - Что ты заладил как Гоша твой: сенсация, ничейка, чудо… Давай лучше по нашему, по рабоче-крестьянски поставим. Впрямую!
- Это как? – уточнил Кирилл несколько понурым голосом.
- Кто лучше работает тот и…
- Папк, это ж футбол! Тем более, Кубок СССР, – не удержался и перебил отца Кирилл, - Тут: и техника, и тактика, и… И его Величество случай!
- А я не верю в эти Величества, - неожиданно повысил голос отец и показал свои здоровые ладони, - Вот они мои настоящие величества!
- Пап, прости, - продолжал тараторить Пирогов-младший – Но все тринадцать не могут сыграть по логике.
- Ты еще скажи, что все пятнадцать не могут жить в Союзе. Хватит нам уже этих… чернобылей… Будет как я сказал, - отрезал отец, - Все сильные пересилят. Не игрой, так духом победителя. А максимум, где можешь порезвиться-похозяйничать - это твой «Ротор» с Волги… Мне название нравиться.
Делать ничего не оставалось - тогда ещё подрастающее поколение слушалось отцовского слова. Только в отдельных вариантах Кирюха позволил себе добавить к постоянным единичкам в пользу сильных довесок из ничьих. А несколько побед «Ротора» и вовсе смотрелись одинокими луговыми цветами в папкиной оранжерее из ухоженных и очень своеобразных в своем размножении папоротников.
Самое смешное, что они опять угадали! Все более старшие по классу выиграли, и только «Ротор» зацепил гостевую ничью в Ереване. Пироговские купоны выглядели теперь царскими расстегаями из мультика про Вовку в тридевятом царстве – «хош тебе» по тринадцать, «хош тебе» по двенадцать, а уж одиннадцатых было несколько десятков. Да, что там 11 – «килька несчастная!!».
Еще две недели были какими-то особо воздушными. Отец дал слабину и перешёл на чешское пиво с мыслями о собственном авто, мать впервые в семейной жизни задумалась о море, а Кирюха… Кирюха ел крем-брюле дважды в день, удовлетворялся четверками на переводных контрольных, штудировал новые тиражи, теперь ещё покупая вдобавок у Изергиль быстрые отрывные «Спринты», и, главное, пребывал в полной уверенности, что выполнил с этим «Спортпрогнозом» все заветы капитана Флинта. Лишь дед не радовался, а ворчал что-то своё - кажется, про сорняки на даче…
Неожиданно оказалось, что простых и прямых людей в 1987 было ещё достаточно много и поэтому выиграли тогда практически все участники тиража. В итоге суммарный формальный приз семьи Пироговых еле покрыл расходы этих двух чудесных недель.
Сберкнижка же с «трехсот пятьюдестью рублёвыми» пережила все катаклизмы развала страны и в итоге её содержимое стало стоить как 1 большой торт-мороженое. Забегая немного вперёд отметим, что некоторые потери оказались гораздо более невосполнимы: дед и бабка умерли в середине девяностых, отец вскоре запил от какой-то внутренней безнадеги, мать стала работать за двоих, но получать всё меньше и меньше на хлеб насущный, пока окончательно не перешла под крыло сына. Хорошо, что Кирилл ещё успел получить нормальное образование и вскочить в хороший вагон стремительно покидающего разумный перрон поезда, в котором отчего-то были либо глухие и дурно пахнущие тамбуры, либо неприлично веселящиеся вагоны-рестораны. При этом большинство пассажиров обеих классов категорически отказывалось смотреть на итоговый пункт назначения.
Впрочем, до этого ещё было далеко, а тогда, в конце восьмидесятых, после первого ковшика ещё ледяной, родниковой водицы в искорки восторженных ожиданий лёгкой наживы Кирилл забыл о тотализаторе на пару-тройку лет. Он вернулся к своему авиамоделированию и журналам о металлургии, упрямо готовился и поступил в институт, куда и хотел – в услужение к железной МИСиС, ещё не зная, что «ультрадисперсные смеси» звучит менее зазывательно и рекламно, чем «нано-материалы». С первого курса Пирогов активно и с удовольствием втянулся в новую студенческую среду, появились новые друзья, новые мечты, новые прожекты, которыми так вкусно пахло в воздухе грандиозных перемен. Но однажды он вновь прошел мимо киоска на железнодорожной станции (где вместо Изергиль уже работала молодая девушка Надя) и как бы случайно бросил в студенческую сумку маленькую цветную программку тиража…
- Слышь, Росик, - на следующий день отозвал он в сторону однокашника, который был помимо, понятное дело, самого Кирилла наибольшим активистом в спортивных делах во всей их группе, - Ты не хочешь в тото поиграть в складчину. Стипендия у нас вроде приличная - скинемся по пятифону на ближайший тираж и рискнем, а?
Ростовчанин Росенко был не просто умным, талантливым медалистом с плодородных югов страны, но и обладал определённым даром убеждения (позже, получив красный диплом материаловеда, он вдруг решит посвятить себя церковному приходу в родных краях), потому пироговская ставка на Росика была беспроигрышной. Вскоре к «проекту века» присоединилась практически вся мужская часть группы, даже те, кто принципиально не болел ни за одну из команд и слушал бесполые песни «я люблю вас девочки, я люблю вас мальчики». Ещё нескольких искателей начального капитала примкнули из общаги.
Как это часто бывало в нормальной, интернациональной (но славянской по своей изначальной идее) общине дела «на потом» откладывать не стали, а тут же собрались после последней пары в одной из аудиторий и быстренько распределили функции: идеология и общее руководство остались за родоначальником Пироговым; качественный анализ игр разумно повесили на нёго же с пропагандистом Росиком («предлагаешь - отвечай!»); вопреки скорым беловежским соглашениям наиболее продвинутые в программировании башковитый белорус Данайко и колоритный киянин Артёмка Шмат тут же взялись для пущей эффективности обработать прикидки аналитиков на институтском компьютере с заданным вариативным разбросом матчей минимум «минус три»; любимый всей группой за весёлый и лёгкий нрав двадцатипятилетний азербайджанец Бабек Алиев обязался «организовать» безошибочное заполнение квитков аккуратными ручками знакомых дам; мощный, отслуживший в десантуре, дальневосточник Лядов сказал, что будет «прикрытием» при передаче документов и средств по назначению; и даже обычно сдержанный в эмоциях удмурт по прозвищу Бускель пообещал выдать рок-н-ролльное «супер-соло» на своей луженой бас-гитаре при итоговом банкете…
Когда всё было, наконец, грамотно распределено и даже окрещено каким-то особым, таинственным, братским духом в, казалось, далекую аудиторию неожиданно, скорее нет – неожиданно тихо!, постучал низенький и невзрачный одессит Ефим Десницкий со словами «позвольте двойной взнос от опоздавшего» и, не дав секунды на рассуждения, тут же бросил червонец в общую «кассу» и присел рядом с ней же, мягонько отодвинув раскрывшего от такой наглости рот Лядова.
Последующие горячие деньки надо было видеть: Пирогов и Росик категорически не сошлись на оценке потенциала «Атлетик» (Бильбао) с его агрессивнейшим Гойкоэчеей против королевского «Реала» и практически все дни спорили только о команде коренных басков (хотя Гойкоэчеа уже не было в составе, но оперативной информации об этом у советских ребят ведь тоже не было!); Шмат с Данайко израсходовали на расчет вариантов все рулоны то ли гофрированной, то ли ещё какой специальной бумаги для первых принтеров, за что получили строгий институтский выговор; Алийка прилюдно стоял на коленях перед своими общаковыми подругами Любкой и Веркой и целовал им натруженные до мозолей пальчики рук; и только Фима все дни до тиража незаметными и вроде бы случайными полуфразами (но непременно в кругу идеологов-праотцов!) плёл интригу по вытеснению в скорой перспективе Лядова, Бускеля и других «нерадителей за общее дело» из быстренько очерченного им «круга благородных отцов-основателе й» с непременной «компенсацией за свой счёт»… В общем, интрига росла.
Весь поток уже знал о задумке имени Пирогова-Росенко и гудел на предмет её перспектив. Даже умудренный сединами лектор иногда делал торжественную паузу, повествуя о каких-нибудь особенностях поведения благородных металлов в кислотной среде, и тайком улыбался в свои шикарные усы.
Впрочем, это была бы неправильная и, тем более, совсем не русская кухня, если б первый блин получился не комом. Как обычно, они чуток не дотянули - выбили граничные, а потому наиболее противные «10 из 13» и разочарованно разъехались по своим домам. «Ох уж это Бильбао!».
Несколько дней «пироговцы» провели молча, сосредоточившись на учёбе, намеренно не касаясь темы болезненного пролёта и опуская глаза при встрече насмешливо глядящих сокурсников менее авантюрного плана. Накануне очередного тиража - буквально за день, следя потухшим взглядом за очередной переплавкой в учебном тигле, Кирилл неожиданно даже сам для себя произнёс в тишине лаборатории: «Вы как хотите, ребзя, а я пойду до конца». Все участники регаты враз проснулись, встряхнулись, повернули головы, как-будто ждали этого сигнала с мостика о начавшемся ветре. «Да, ну а что мы, собственно, теряем?» - тут же поддержал Кирилла будущий теолог Росик, - «Нас тут в некие лузеры уже записали… Кто, в конце концов, если не мы?!».
Закоперщики еще больше зашевелились, заохали, захлопали друг дружку по ладоням на американский манер. Лядов рванул к киоску за программкой, Шмат ушёл столбить комп на поздний вечер, Алиев прикинул желательный размер букета и только Десницкий настойчиво попытался всех отговорить - особенно себя, прекрасно зная, что ему проще организовать лотерею, чем играть в неё (и вообще - мужчина этому миру должен отдать только крайнюю плоть). Но он так и не смог противопоставить исторический завет праотцов своим раздраженным мыслям, что кто-то вдруг (а чем чёрт не шутит?!) обогатиться без его участия.
И они взяли таки 13!! «Уау!» - как кричали когда-то при виде убитого мамонта настоящие и продолжают им вторить нынешние неандертальцы.
Кирилл слушал результаты последних матчей по незабвенному «Альпинисту-315» и после объявления последнего результата просто таки стёк со стула на пол и уже где-то там, на расшитом неизвестной ткачихой крестиками паласе, обхватил голову и улыбнулся во весь рот. По его лицу струились, обгоняя друг друга и сливаясь в соитии капельки слёз и пота…
Конечно, в этом выигрыше был элемент случайности (12 и 11 в других вариантах больше было не видать – малороссы поработали на славу), но Кирилка уже практически встал на пьедестал. Ему там было уютно бронзоветь и без Мефодия. Впрочем, какая там азбука… «Азъ есмь Бука»! – Пирогов провозгласил сам себя в этот день благородным Потрошителем букмекерских контор и в упоении своей гордыней элементарно не заметил, что старославянская прописная «азъ» очень похожа на искусственную петельку, намертво цепляющую очередного глупого голубя, потянувшегося за рассыпанными крошками.
Наутро Кирилл ехал в метро и представлял, как объявит итоговый результат ещё не подозревающей ни о чём братии. «Вот он входит шаркающей кавалеристской походкой или нет… к чёрту, шарканье… неповторимо гарцует на вороном рысаке, игриво подергивая ус и подмигивая вместе с левым эполетом трём девицам (они при этом почему-то держат банку румян, коробку со шпильками и высокий чепец с лентами огненного цвета) … нет, ерунда какая-то… вот, самое то – с равнодушным видом а-ля «ну вот, а вы не верили», медленно, убрав в ножны шпагу, устало поднимается по широкой гранитной лестнице, увенчанной колоннадами, и сцена полна какой-то ночной подчёркнутой тишины, расшитой лишь золотыми отблесками глаз окружающих своего Дона конкистадоров, их винтажных одежд, изгибчивых шпор и, конечно, потрескивающих в натруженных жилистых руках факелов… А на самом верху, где-то над мрачными гобеленами и разноцветными фресками, непременно развивается полотнище с неповторимым фамильным гербом Rosc;n …».
Когда он действительно вошёл в лекционный зал, то весь первый ряд был сплошь из сияющих «пироговцев» с развернутыми во весь печатный формат спортивными газетами (только ироничный Фима почему-то победоносно махал «Крокодилом»). На вторых-третьих-четвертых-бесчисленных рядах были сплошные сопереживающее и разделяющие радость долгожданной победы. Пирогов был в этот момент даже не императором или военачальником, взявшем к вящей радости толпы неприступный город, а скорее – белозубым кандидатом в президенты одной многополосной страны. И вновь понеслись две чумовые фантазийные недели барства вместо братства и кутежа вместо Китежа. Ну, они ж не знали, что…
Тираж опять вышел проходным. Когда рассеялся дым, выяснилось, что они выиграли всего по семь рубчиков на брата. СЕМЬ, понимаете?! Этот выигрыш был хуже проигрыша, хотя Кирилл и сотоварищи убежденно говорили, что играют не ради денег. Идея была навсегда убрана на полки мемуаров МИСиС, а Пирогов поклялся «в жисть» больше не подходить к киоску около «железки», идущей, вроде бы, по всем пунктам, но особенно - в Бесино.
И он действительно больше не подходил – в Москве стали практически одновременно появляться цветастые сады из густых вечнозелёных бирж и дикорастущих суперминимаркетов, с ещё не истоптанными газонами казино и манящими яркими бутонами пип-шоу. В таких садах было не обойтись и без частных букмекерских лавочек.
Кирилл стремительно вернулся в настоящее и отчего-то спросил:
- Егор, а ты помнишь ту первую контору в «Октябре» на Калининском?
- Ну а где, как не на известном Пятикнижьи ей вырасти. Символика то понятная, - замысловато откликнулся Ермолаев и потушил сигарету, - Да и как не помнить? Это сейчас электронные деньги, просмотр матча по любому каналу, угадайка вплоть до числа эйсов и блок-шотов, а тогда суровые 11 и 5 к 10 и свободен... Да ладно бы, если б только с буками такое произошло… - Егор Ермолаев вздохнул, что делал всё чаще и чаще последнее время, - Весь спорт начиная где-то от эпохи неповторимого Мэджика в Magiсal Mistery Tour укатил…
- Или Medical… - то ли вопросил, то ли уточнил Пирогов.
- Я раньше думал, что футбол – это дар богов, - грустно посмотрел на более молодого товарища Ермолаев, - А сейчас явственно ощущаю, что из него сделали лишь очередную приманку на выходные, отводную трубу для накапливаемой агрессии. Мягкие кресла, хот-доги, ультрас, разъезжающие по городам… Футбольный матч уже далеко ушёл от противостояния жизненных принципов, воплощенных в Игре, скатился до чисто формального противопоставления цветовых гамм игровых маек… 11 игроков – как обезличенные наборы солдатиков, перепродавай-переодевай… Получилось в итоге этакое состязание спонсорских лого, единых в своей сущности… А ведь две руки одного тела непременно потирают друг друга, когда отмывают прилипающую грязь или сладкий сироп.
Смотри, даже на уровне сборных уже не осталось никакого отражения культурного наследия таких разных наций. А ведь та самая натурализация, когда бразилы в половине европейских сборных или наш этот смугленький в баскете – это лишь очередной шаг к размыванию самоидентификации. Ты, француз, выигрываешь очередной (а, значит – сиюминутный) Кубок имени Жюля Риме, и не замечаешь в своём упоении, что сборная Франции выглядит… выглядит как ночной кошмар этого же Жюля Риме. А дальше ещё веселее - два бывших поляка за немцев забивают… полякам. Под соответствующие гимны.
Ты пойми, Кирюх, я не националист, совсем нет! Но, очевидно же, что сейчас футбол это лишь отрасль мирового шоу-бизнеса, где спортивная пресса - покупное средство рекламы, а тотализатор – обычная ткемалевая добавка для пресного действа… Получается этакий компьютерный сбой, вечный супербой: Мулен Руж вёрсус Мелтинг Пот! Ты за кого, Кирюх?
Кирилл заметно расстроился от такого программного заявления товарища. Это уже были не просто обычные вздохи о былых чемпионствах «Сант-Патрика» на более зеленой траве и с более улыбчивыми девчонками на соседних скамейках, а какой-то прообраз манифеста из уст усталого пожилого болелы.
- Да ладно тебе, Егор, мы же с тобой живём, а? – Пирогов заговорил поначалу каким-то непоколебимым тоном и даже с эффектом «эха», пытаясь закрыть-завязать неприятную дискуссию в корне, прекрасно помня, чем заканчивались все предыдущие, - Выполняем свой, так сказать, болельщицкий долг, зацениваем красивые голешники, кричим врагам до хрипоты… правда всё реже… Да даже в тото - пытаемся вон Джека загнать… И вообще наше с тобой дело – ходить регулярно на стадион, смотреть, болеть, а не…
- А сейчас не болеют – сейчас, слыхал, суппортят.
- Зато красиво – баннеры там колоритные, массовые заготовочки… Народ повалил, наконец. Не на поле, так на трибуну Б посмотреть…
- Оборот свечек ещё не показатель успешности проповеди, да, Кирилл? - горько усмехнулся Ермолаев, - Знаешь, мой футбол – это гудящая от счастья после бесковской первой лиги Преображенка. Это великий Федя Черенков, утвердительно забивающий на «Маракане», «Астон Вилле» и упрямому Лобану в Киеве головой. А Валерка Шмаров в 1989ом? Сидишь на Востоке-1 прям на линии чановских ворот и точнехонько в ближайшую девяточку влетает фея справедливости! Это и есть счастье, когда любимая команда подтверждает твой жизненный выбор! И не зачем смотреть на табло или, тем более, на сектор.
Ты вот «Наполи», я заметил, только благодаря своему старому выигрышу и вспоминаешь. А я вот седьмым ноября воочию видел как мальчики, мячи подающие, вытоптали по первому снегу в добавочное время огромную живую тропинку «С-П-А-Р-Т-А-К» длиной в сто метров вдоль поля, а в Диего, будущего героя Кустурицы, снежки хоть и летели, да как-то не по-нашему - не долетали... Так, для проформы, с уважением даже… И мне та личность с высоты прожитого, да и тот порыв мальчишеский – простой и добрый, куда важнее последующей серии пенальти. Хоть и выиграли…
- Егор, ты не прав! - Кирилл отрицательно помахал головой, - Я тоже те игры помню больше любых своих тотошек, там жизнь кипела… Но любая игра подразумевает выигрыш! Эта её очевидная цель, а не твой вечный поиск философской сущности, какого-то, как ты любишь говорить, «эйдоса» вместо итогового табло. Так что, с этих, пусть по-твоему приземленных, позиций - пенальти по-любому важнее Марадоны, а чемпионский гол «заклятым» стоит ровно столько же, что корявенький в 1/32 дублем Липецку… И потом - почему у тебя всё время такое желание только смотреть назад? Вон возьми Голландию в прошлом году…
- Да брось ты, Кирюх, какая к чёрту, Голландия, - мгновенно перебил собеседника Ермолаев, - Не видишь подтекста что ли? Ты ещё мне выдай этот полуфинал за новую национальную идею, про голландских тренеров расскажи от петровских времён до стадиона «Петровский». Не бывает таких случайных совпадений в эпоху неслучайных перемен. Слышал бюджетик этого «успеха»? Это как снять, наконец, черные попсовые очки, с пустыми глазами возглавить поповский телеканал «Спас» и думать, что никто ничего не понимает.
- Зря ты так Егор, ребята то наши на поле выкладывались, игра шла…
- Ага, один Торби раза три промазал, пока не попал… Я свечку не держал, но, сдается мне, ребят «страховали». И потом, - Егор уверенно посмотрел товарищу в лицо, - Я бы не фантазировал, если б не занимался сегодняшним спортом в, так сказать, прикладном, именно, что приземленном варианте, не крутился бы среди «знающих»...
Пирогов ещё больше расстроился – то ли от досады за такого вот новоявленного Фому, то ли от личных воспоминаний радостного себя в ту ночь на Тверской как раз напротив театра Станиславского.
- Вот взял и настроение испортил.
Они опять синхронно отхлебнули. Ермолаев снова задымил. Егор в этот момент ещё не был раздражен, не кричал, вообще не проявлял внешних эмоций – пожалуй, только был немного напряжен. Так бывает, когда человек ищет выход для своей внутренней многолетней грусти.
- Кирюх, лично для меня последний нормальный чемпионат мира – это 86 год. После – сплошная конъюнктура и бабло за кадром. Не хочешь верить в закулисы – глянь на поле. Нет желания мыслить, да даже не желания – умения. Современному защитнику проще ноги оторвать, чем соревноваться в чтении игры, координированности, комбинаторике.
- Когда я слышу от тебя слово «комбинаторика», то начинаю сомневаться, что ты военный строитель, а не военный разведчик, - улыбнулся Кирюха, - И Рамсей, получается, вовсе не тот, который тренер сборной Англии… Не мути, Егоркин - просто скорости возросли. Ты еще предложи опять трусы до колен натянуть, столбики там деревянные вместо штанг, разметку меловую...
- Разметку, говоришь… - Егор стряхнул пепел точно в центр изумрудной нефритовой пепельницы, - А разметка уже давно обозначена. Последний чемп – вообще отмывка-отбеливание итальянского футбола от громогласного прокола в виде скандальных записей. Смотри, как только вылезли ослиные уши о покупках и росписях наружу, как только слепой зритель Пью вдруг напрягся в ощущении собственной дурости от невидимого распределения ролей – сразу, быстрее, бамс! Ликуй, ragazzo, славь родную Скуадро Адззуру! Все гуляют, все рады, сапожок пританцовывает, заменив грипп граппой. Большие диоптрии, солнечные линзы, звездные телескопы и аппараты типа zooms: сдавать - вона там, за ширмой у кардинала Монтанелли.
- Подожди, Егор, но ведь в 1982ом точно такой же сценарий был. Паоло Росси только из тюряги за договорняки выписали под самый чемп…
- Кирюх, ты хоть понимаешь, что этой своей фразой только подтверждаешь мои наблюдения? А помнишь, когда кто-то зарвавшийся из серединки невидимой цепочки ляпнул бахвально корреспонденту счета на ЧМ в Японии, а тот, не будь дурак, взял и проверил? До гола все резалты сошлись, Кирилл, до гола…
В этот раз Пирогов не ответил, в тигле его сердца заплавилась обида. Правда, непонятно на кого. Но уже точно не на Егора.
- А непременный выход хозяев из группы на всех мировых первенствах? – продолжил ставить вопросы Ермолаев.
- Домашние стены… - ещё попытался оправдать месяцы чистого жизненного времени перед управляемым, получается, действом с экрана Кирилл.
- Но не 70 же лет подряд! – ответил Егор, - Вот ты говоришь, не стоит так глубоко назад откатываться? Хорошо. В финале нынешнего супер бизнес-проекта под названием «Лига чемпионов УЕФА» топ-команда прошлого розыгрыша слишком уж часто передает трофей новому претенденту-финалисту. Замечаешь?
- Бывает…
- При этом, заметь, Кирюх, это тебе не шахматная корона среди двух-трёх гениев, а соревнование где десяток участников (минимум!) до шипов на бутсах сопоставимы по всем параметрам. Повторюсь – бери 11 и одевай как хочешь. Ан нет - сценарий «а-ля Золушка» в фаворе, он так нравится людям, он собирает аншлаги. Рокки обречен на следующую серию, пусть даже тер.вер, прямо скажем, такую вероятность не считает, - Ермолаев потушил сигарету, вжав её практически до основания, - Ты только не думай, что мне нравится всё это сейчас тебе выкладывать… Бросай, Кирюх, спорить… Остановись, отдохни, отключи на секунду своё поклонение спорту за его непредсказуемость, и ты увидишь, что системе, ориентированной на доход, тем более при нынешнем обороте шоу-соккера на уровне госбюджетов устойчивых стран, милым улыбчивым и толерантным девочкам Фифе и Уефе, как и олимпийским родственникам с пятью буферами на груди, проще ставить спектакли, используя симпатяшных бэкхэмовских и рональдовых кукол, а где надо повышать управляемость ещё и судейскими флажками-свистульками, чем терять нули в чеках на случайных рикошетах.
Но упрямый и молодой Пирогов по-прежнему отрицательно мотал головой и вытаскивал очередной известный аргумент, но не факт:
- Не, Егорк, я отказываюсь в это верить… По-моему, ты уж слишком мнителен… Возрастное, наверное.
- Это я то мнителен? А не ты ли, Кирюх, кэфы постоянно отслеживаешь?
- То бензин, а то – дети!
- Дети говоришь? А дети в профессиональном спорте тоже уже насквозь бензиновые… Видел отцов-дядей с пистолетами за пазухой на матчах юношеских спортшкол? А покупка судей уже на уровне Первенства Москвы среди мальчишек? А проплаченные места в малолетних нацсборных за откаты с агентов? Система уже с раннего детства устраивает шапито. Уже и не так важно, как ты играешь, важнее – как падаешь и смотришь на судей. Впереди тебя локомотив, позади – буревестник, где ты? В турнирной карусели… Хрен соскочишь. А что им делать раз вырос и попал в обойму? Бил-бью-буду бить – это ведь Кержаков не про наковальню сказал. Это раньше Женька Ловчев мог в сторону углового пойти правду искать или Игорёк Нетто дырку в тогда еще непрочной сетке, а сейчас секта…
А большой теннис возьми – что мужики, что девки все как на подбор с подиума… Девчонки так вообще на гарем суховский тянут, да ещё доработанный невидимым стилистом - с разноплановостью подачи и форм… Неужели, скажешь опять - возрастное? Или, что страшненькие навратиловы играть вдруг разучились?
А баскет американский? Мулат какой-нибудь в студенческой лиге попадёт лишний разок по статистике, тут же несут контракт стомиллионный в зелени (ау, голодающая Африка!). Да Бог с ним, что попадает трёшки, он же смазливый! Причём мужики же все с виду нормальные, а готовы под дудочку плясать и татуировками, словно клеймом раба, собственные битки и ягодицы уделывать, лишь бы на счёт капало.
А та же начитанная реклама КаХэЭл с бегующими глазками игроков – это же вообще стыдоба… Они - что твои диаконы… Не удивлюсь, если скоро боксеры вместо капы будут пену для укладки на ринг брать...
А виды олимпийские как наша родная промышленность – что лёгкая, что тяжёлая – все давно на искусственном допинге… И весь мир живёт по этим законам, наших только иногда для проформы прижимают… А зачем? Вот если встать опять же на секунду и задуматься – зачем?! Ради табла?! Черепанов недавний тому примером… А ведь какой хороший парнишка был… Родниковый… У меня до сих пор мурашки по коже. Но именно в этом путь сегодняшнего спорта! Увидишь, Кирюх, если доживём, будет всё больше риска и, значится, смертей. К этому уже приучен зритель. А механика там или фармацевтика – всё одно ребят будут вести вплоть до чудодейственных превращений в гладиаторов-мутантов.
Тут уже и Кирилл в свою очередь вздохнул – конечно, он все факты и выводы Ермолаева, если не знал, то предугадывал, предчувствовал. Но, чёрт побери, как же не хотелось разочаровываться, разбавлять былую искреннюю любовь кислятиной скептицизма и рациональности. А ведь именно она, эта любовь к спорту, была всегда для него живительным источником всеобщей, а не частной радости (или горести), оказывалась способной при всём понимании редкости сезонных золотых свадьб, придать ещё и уверенности в рядовой жизни, благословить на победу и за пределами шумящего стадиона. В то же время, несмотря на внутренние сомнения, он по-прежнему считал происходящее нормой, не выхолащивающей суть спорта как явления.
- Я вот с «Олд Траффорд» на прошлой неделе вернулся… Ну, ты знаешь, - неожиданно вставил он лежачего полицейского под хоть и грустный, но порывистый ход Ермолаева, - Чтобы ты не говорил, но традиции там чтят как надо. И часы остановились словно в Мюнхене… И Мэтт Батсби – целый зал… И Кубки по годам… И чемпионшипы…
- Кирюх, а для меня традиции не в формальном перечне титульных годов. Для меня лично это баннер - «Он всё видит!». Поклон до земли ребятам его сделавшим.
- И чёрно-белые кадры кинохроники в стадионном музее крутят… - как-будто не слыша, продолжал Кирилл.
- А ты их смотрел?
- Кого?
- Ну, кадры кинохроники. Ну, хотя б один матч из 50х-60х. Там же лица другие! Там вратари с пузиком и ниже защитников, там люди играют, а не Урфинн Джюсы, понимаешь? Футбол пошёл по пути Лобановского, только универсализация пошла ещё дальше… Кир, ё-моё, ну, посмотри сколько оперившейся обслуги то: руководители всех этих многочисленных международных, государственных и региональных федераций, ассоциации арбитров и агентов, комментаторы, аналитики, спортивные врачи, лидеры фан-движений и даже писатели, занимающиеся пропагандой всей этой кухни. А мы, как грибы, всё на лавочках: наше дело – смотреть все 90 минут. Хавать! Кирюх, нет, ты серьёзно что ли? Или как Сократ меня опять щупаешь?
- Постой, а что за писатель – тот, что ли, у которого в реале телохранители с рациями, т.к. других хранителей не осталось, а у героя для «уровня» должен быть минимум джеймсбондовский кабриолет? – откликнулся чуть захмелевший Кирилл, - Изучали. Маши и мачи, мячи и мечи. И в середине большая буква «Я»…
- Ну что ты хочешь, он ведь бывший рекламщик. А мне вот не довелось, только отзывы слышал. Но подозреваю, там и образы такие должны быть. Для меня рекламщики – хуже риэлтеров. Перепродажный люд, - довольно жёстко и не вполне справедливо заявил Ермолаев, - Не согласен? А давай посмотрим в корень! Что такое реклама? Самым умелым изложением их, факты, ведь не исправить. Научится грамотными трактовками обманывать глупого потребителя – это, наверное, вещь полезная и даже тешащая самолюбие. Но факты то не исправлены! Обыватель успокоен и идет за продуктом, да тем же футбольным абиком. Но факты живут и множатся… Неужели кто-то способен уверовать в возможность удачного пиара изменить, а в перспективе и заменить сам объект? А если нет, то в чем тогда смысл жизненных минут, отданных этой теме? Куда израсходован талант?
На этих словах они израсходовали первоначальное пиво, переглянулись и, не проронив и слова, позвали официантку. После разлива водки, Пирогов продолжил:
- Да брось, Егор Ермолаевич… Есть ведь и другие писатели… Вон Мишка то тоже, кстати, из рекламщиков… Но очень даже… И потом… Мы, что ли другие?
- Да, конечно, другие, – удивился постановке вопроса Егор, - Ставить вопросы, а не давать ответы… Мужик! Вся эта напыщенная «имперскость», «фашистскость»… И при этом - западный образ мышления, западное отношение к жизни, западные брилики в глазах… Зачем тогда строить из себя русских? Ну, давай, я тоже напишу книгу «Я тунгус!», хоть судя по метрике у меня иные предпосылки для заголовков. И буду громогласно доказывать на публичных форумах, что ощущаю себя частью тунгусской культуры, не замечая славы и загадки центрального метеорита. И даже позволяя себе срамить осмелившихся выступить настоящих тунгусов.
Оба сдержанно улыбнулись.
- Да ладно… Ты же его толком не знаешь. Мне до сих пор кажется, что он нормальный парень, и воблеры сам себе подбирает без оплачиваемого инструктора, только в саморекламу слегка переигрывает… «це я лублу!» - и подписи друганцов по всей обложке… на собственных ресурсах так легко «казаться, а не быть». А ведь все эти КАМАЗы после «твоей» победы над Голландией, полные пьяной молодежи – это та самая паства, которая слушает его песнь, этакий гимн новому возрождению 65-53-21… Впрочем, Бог ему судья… Просто это ещё одно живое свидетельство слияния спорта с гламуром.
- Вчера на «Русском радио» разыгрывали билеты на «Спартак»-«Химки». Какая-то выигрывшая баба визжала от восторга, утверждая, что она никогда не была на стадио…
Они выпили вновь - «за Кузьминишн!».
- Слышал, кстати, теперь «пёс» в Киев перебрался? – вставил Пирогов, пытаясь прощупать вариант миролюбивого выхода из намечающихся распасов серьезной дискуссии.
- А «конизм» он тоже универсален, - тут же рубанул Ермолаев, - Именно поэтому, по мне таки важнее наш главный болельщицкий, как ты выразился, долг, ну или вытянутый однажды жребий - противостояние душевному «конизму», пути ФК «Федун» и прочим «органам системного правопорядка», которые бескровно пока, но ведь тоже, по сути, «вяжут, заламывают руки и выводят с трибун». Вот вроде бы мы с тобой за одну команду притапливаем, а таки разные… Вот скажи мне, Кирюх, отчего у нас «Спартак» - народная команда? Почему он – «Спартак»?
- Никогда не любил этот плебейский термин «народность». Ты ещё скажи – народовольцы… А название… Красивое, канеш, отчасти героическое, с налётом историзма… Но теперь это – торговая марка, раскрученный брэнд…
- А-а, - помахал указательным пальцем Ермолаев, - С налётом… Вот и ты не смог уйти от сложившихся стереотипов современного мышления. Само название «Спартак» изучаем с позиции маркетинговой стратегии, благополучие клуба рассматриваем через призму своевременных выплат, не говоря уже о популярной в мейнстриме теме, касающейся всего хорошего, но якобы безвозвратно ушедшего.
Чем традиционно объясняют популярность ФКСМ? Регалии победителей, личности в руководстве и болельщицкой среде, исторические традиции, определенная независимость от власть предержащих – безусловно, да. Но это, дорогой мой Кириллка, лишь универсальные рецепты, которые действительно в определенной трактовке делают Спартак – Монреалем, Реалом, Миланом. Грубо говоря – стандартным великим клубом с правильным коммерческим осознанием достигнутых успехов. Следуя этим рецептам, Игорь Нетто и Николай Озеров становятся культорологической связкой с театральной средой, Николаю Петровичу Старостину присваивается титул талантливого бухгалтера, а конфликт Аленичева со Старковым опускается до тривиального противостояния стареющего кумира с недальновидным тренером. Но ведь это всё, на мой взгляд, далеко не полная трактовка, уход в мишуру...
Поищи, Кирюх, настоящие корни, поищи. Поразмышляй вместо кэфов в линии над истоками формирования русского национального самосознания (соборничество и взаимовыручка – основа спартаковской игры через пас ближнему). Вспомни базовое отличие православных от других ветвей того же христианства… ставка, тьфу, слово плохое… вера в дух… вопреки концепции «трех ключей» - и спартаковский «рудимент» - примат Игры над результатом табло. Попробуй, наконец, объяснить вечную основу русских былинных побед - с молитвой на устах, вопреки материальному, количественному, логичному. Иррациональность-то наша уже в том была, что церкви мы в древности ставили исключительно асимметричные, чтоб природу не дразнить… И даже избирательная креативность русских левшей ведь всегда настаивала на ограниченности ресурса! Я буквально вчера вечером общался с коренными сибиряками-красноярцами – так они мне рассказывали как еще пацанами осетров на закидушку вытаскивали. Представляешь?! Мы же именно вот в этом. Сделать уникальную, красивую и одновременно полезную условную конфетку из сломанной палочки, ржавого гвоздика и проледенелого гриба – чем не сверхзадачка, и чем тебе не бесковский ФКСМ из неизвестных пацанов? Как же нам, русским, ее не полюбить то, такую команду! Переиграть без беготни, перехитрить без вранья, победить не презирая соперника – какая еще команда так похожа на эти наши корневые народные устои? «Спартак Москва, моя любовь!».
А тебе не кажется, что Старостин с Бесковым не просто радовали нас тем «Спартаком», а учили нас быть думающими в игре, честными в борьбе и отвечающими, прежде всего, перед самими собой за соответствие побед труду и таланту. И отойдя хоть на шажок от этих принципов мы просто предаем, продаем, губим не футбольно-хоккейный, а наш внутренний Спартак… А ведь имя борца практически стало корпоративным рабом… Ты вот сам только что мне про брэнд начал…
Но если ты потихоньку, но сам поймешь по-настоящему космическую взаимосвязь этого Народа и этой Команды, то и ответ на вечный последнее время вопрос «Что же происходит с народной командой?» уверяю тебя, окажется очевидным. Но оттого не менее грустным…
Пирогова окунание в пролив Мейнстрим задело уже по-взрослому и теперь он глядел на товарища, подперев ладонью подбородок, в раздумье насколько больно отвечать:
- Егор, я вот не пойму, что ж ты в тотализатор то играешь с такими убеждениями? Или корты сильным мира сего строишь? Или там тоже народность? Или игроки должны непременно с ненавистью порвать контракты и майки с надписью «ЛУКОЙЛ» скинуть в общую кучу и сжечь посередине раздевалки.
- Смейся-смейся… - спокойно ответил Ермолаев, - Я хоть и грешен, но всё-таки вижу, что твой «Лукойл» - эт от лукавого. Кстати, раньше наши прапрадеды писали в летописях «лоукавый» прям как про законность англо-саксонскую…
Почитай интервью нынешнего владельца… Ай-пи-О да спорткомплекс. Бумажки и металлобетон. Он не понимает, чем владеет. Вернее – думает, что владеет. И в этом его сущность! А, значит, увы, и сегодняшняя сущность родного клуба... Это как старый спор с монархистом Черевиным, есть у меня дружок такой, а ведь единоначалие тоже может быть ой каким разным. Старостин-Романцев-Федун. Три монархии, т.е., по сути, система одна, но какие разные итоги! Забыть бы ему, нынешнему, разок про pr, а вспомнить именно про простые человеческие отношения. Ладно, хоть не с нами, с игроками хоть поговорил бы. Причем не на публику, не для демонстрации, по душам. Не может. Не дано. Потому что – чужой!
Вот ты говоришь – надо поддерживать, на выезды летать, я налетался, мне тут милее... А помнишь, Кирюх, Визбора про Сидней-трудодней-ни кола-ни двора? А я то про «приемники во дворах» не понаслышке знаю. Вот-вот, Кирюх, общие приемники, а не по углам полуподвалов. Так что, ты уж, иронизируя про контракты и костры, про двор-то родной не забывай. А то ведь можно так и не заметить обманки-то... И тогда на простую человеческую просьбу о помощи тебе однажды в ответ свои, спартаковцы, не ассирийцы, мило так споют: «Конечно, помню тот футбол, но мяса нет!».
Когда господин Федун в своих многочисленных установочных интервью перестанет прессовать тему «футбол - деловая игра - и изначально! ничего больше», «Спартак - спортивный клуб - и от рожденья! больше ничего», развивая до «Россия - обычная страна - обычный народ – и в душе ничего особливого нет» и особенно резюмируя «уж сейчас-то всё в «Спартаке» и России... типа... как там «человек года» сказал... ага – «богато и стабильно», вот тогда я опять начну ходить на сектор, летать на выезды и даже по-настоящему болеть… Суппортить – эт вряд ли…
- Уффф, - только и сказал Кирилл.
- Правда, насчет болеть - вру, - улыбнулся Егор и своим стандартным, двойным жестом провёл по усам, - Переживать меньше стал, но не переставало сердечко ёкать, а вот сейчас, кстати, как раз успокоилось… Надоело. Мечтаю о русском «Спартаке».
- Даже в эпоху тоталитарного шоу-соккера вместо экспериментального тотального футбола Круиффа? – тут же отреагировал на улыбку Кирилл.
- Вот и поглядим, кто сильнее, - ещё шире улыбнулся Егор.
Когда Леди Иди быстро оформила переход на традиционный следующий уровень, уставив стол соленьями и новым, ещё более вместительным пузырём, а следующие стопки оказались ещё быстрее опрокинуты, Ермолаев чуть наклонился к другу, как бы выходя на новую орбиту их обычных космических войн, и в тоже время - на особое, доверительное расстояние:
- Кирюх, ты скажи, ты вправду не замечаешь или придуряешься? Или замечаешь, но замены любимому удовольствию просто нет?
Пирогов повертел пустую стопку в руке и усмехнулся в ответ:
- Я пока ещё относительно трезвый сразу предупреждаю, ты только как в прошлый раз не ори на меня – гедонист, гедонист! Мало ли что люди окружающие подумают…
Вот меня уже давно, Егор, прям с момента нашего неожиданного знакомства, удивляет и умиляет твоё яростное желание видеть, чувствовать, переживать дерьмо всякое в мире творящееся, столь же, как удивляет твоё же категорическое нежелание, я бы сказал, упертое сопротивление нормальной жизни. Просто нормальной жизни. В которой место есть и дерьму, и радостям, и пидорам, и приличным людям, и моему любимому Фриппу, говорящему о радости живых концертов, и ему же, Фриппу, упорно лет 20-ть категорически не желавшему ехать в Россию, патамушта пиратов тут, как он, видите ли, слышал, докуя слишком. Солнце, Егор, блин, светит, выгляни в окно, - на этих словах Кирилл убрал тот самый левый локоть, прикрывающий в этот раз меню, и махнул в сторону окна, в котором солнце послушно садилось за горизонт, - Я, веришь, сижу тупо и ему радуюсь, а не грущу об арктических льдах, которые нах растают лет через 20 от этого солнца. Ты, Егор Ермолаич, себя обманываешь. Ты ищешь внешние факторы, объясняющие твою грусть... просто тупо по времени, по детству, по молодости, по любви той, самой первой и самой сладкой. Да-да-да. Эти самые «вот в наше время...». Они. Слаще были, честнее, смелее, правильнее и т.д. Поверь - я согласен! Только вот в окошко изредка выглядываю, и, знаешь, нормально там. Не идеально. Нормально. Жить - хорошо! Трудно, иногда гадко, но - хорошо. Спартак? Любовь? Я не жалею ни о чем, что больше не случиццо. Я не жалею ни о 2-4 «Андерлехту», с тремя пеналями Бриля, ни о тупо проданном полуфинале КЕЧ «Марселю». Я, Егор, не жалею ни о девяти чемпионствах на разлагающемся трупе советского футбола, ни о гадко выставленном «гением» Тихонове. Я, поверишь, даже о Старкове не сожалею ни разу. Я предпочитаю помнить, как из полного дерьма этот лесоруб, млин, сделал крепкого, тупого, но живущего оловянного солдатика. Тебе не нравятся солдатики? Но эт вовсе не повод, чтоб кричать, что «Спартак» убивают. Нечего убивать, и никогда не было. Тебе люди постарше нас с тобой, при случае, думаю, столько непечатного про 30-е, 40-е, 50-е нарасскажут... Так вот, Ермолаич: Че, Фе, Ше, Шоавы, Фигавы и Мукунки - это всё ёлка новогодняя. Пройдет Новый Год, их снимут, иголки осыпятся - и что, кто-то умер? Жизнь, тупо, происходит. И в ней есть мы, есть «Спартак», есть Родина, и, кроме нас самих, никто в нас этого не убьёт!
- Кир, так в дерьме, парусах, айсбергах и солнышке всегда должны соблюдаться хотя б диалектические пропорции. Это раз. Природные. А сейчас что-то скорее льдины между людьми растут вопреки природе. И сегодняшний ненормальный крен, а не просто там временный дисбаланс сил - мое личное наблюдение, но не моя личная проблема.
Если из человека последовательно делать раба бабла, прихотей и комфорта, то он со временем и станет именно метросексуальным робо-. И если ты (да и любой иной маасквич) просто посчитает сколько времени в уходящем году он потратил на бабло, прихоти и комфорт, то он, наверное, немного удивится. Я, наверное, из того же числа, но это, согласись, тоже не моя личная проблема. И ты мне никогда не докажешь, что именно для этого мы и родились. Это два. Русским всегда было свойственно повышенное чувство несправедливости. Наверное, именно поэтому приходится не пропускать «дерьмо», а к «нормальностям» жизни относится как к дизайнерскому капкану. Ты думаешь, я специально так акценты расставляю? А иначе как? Смотреть в это кафешное окно и при неприглядном пейзаже задергивать занавески? Три! Четыре, Кир. Насчет ничего не меняется. Я тебе по-детски отвечу, можно? То, что тебя старушки наши запаханные в платочках и деды, которых и вовсе единицы, не трогают, ты мне сам откровенно как-то сказал. «Изергилями» нарёк. Спасибо за искренность, кстати! Мне до них чутка осталось дотянуть… А вот в детстве, Кир? Ты также был снисходителен к старшим и незаметно переходил на матерок при доказательстве старых теорем? Тут два ответа: либо мы разные изначально, либо ты всё-таки изменился.
- Сейчас, кстати, мат – норма, что на стадио, что в поэтических сражениях, - вставил Пирогов.
- Ага. Причём уровень, который раньше называли - «В нашей пишущей стране, пишут даже на стене», - парировал Ермолаев, - Ну и пять, вышел зайчик погулять… В открытый космос… Понимаешь, Кирюха, у тебя всё время в разговорах о серьезных вещах вдруг ирония пробивается. А ведь этот смех над самым главным – эт скорее защита собственного ощущения пустоты. А раз так, то, поверь, - это не нормальная жизнь. От Бескова до Старкова - именно так мы от нее и уходим.
Кирилл слегка покраснел:
- А я не знаю что такое «настоящая» жизнь. По мне - моя и есть настоящая. Более настоящей нет и не бывает. Вот ты наехал на прихоти и комфорт - а для чего, Егор, мы родились-то? Есть истинно правильное мнение? Сказать, что земля вертится и засунуть руку в печь? Нунах.
Теперича про дедушек и бабушек - если попрошайничество и убогость как социокультурное явление рассматривать, то всегда во мне эта сторона «русского духа», а так же прочие проявления настоящего крестьянства, рабочего класса, бомжей и прочих революционных масс - всегда вызывала тока брезгливость и желание поскорей избавиться от такой компании. Кстати, при определенном взгляде на историю, именно эти «народные массы» изначально и были, и есть истинной опорой любых разрушительных исторических событий в России. Так за что любить-то их, то 90% голосующих, то рвущих все на части не поймешь зачем? Так что - изначально. То есть с детства! – Кирилл здесь вдруг слегка скис и махнул рукой, - Лана, вообще здесь - не место для подобных тем вообще.
Завязываем.
Ермолаев быстро разлил очередную и одновременно отрицательно закачал головой:
- Про «попрошайничество», это ты мимо! Наши то как раз терпят, не ноят и руку не протягивают в большинстве своем, еще и леденец какой захудалый пытаются сунуть детям (представляешь, даже в Москоу-сити). На крайняк торгуют самовязом, да столетником каким-нить доморощенным. А «убогими» ты их называешь, потому что не общался никогда. Они то не ради комфорта и прихотей жизнь провели и менять своих устоев не хотят. Кстати, и Феде Черенкову, по большому счету, машина на фиг не сдалась, как мне кажется. Он просто другой, настоящий, далекий от рекламных контрактов. «Попрошайничество и убогость» проявляется как раз у тех, кто говорит, мол, получивши косточку, не гавкай на хозяина. 90% - это их показатель, и «рулящих процессом» разбрасывания плевел, и не думающих, и не желающих думать. Последние как раз точное определение робо-.
Ну а насчет рабочего класса и крестьянства... Кир, конечно, все твои предки были исключительно дворянами-дегустаторами и естествоиспытателями-металловедами, ага... Завязывай, если хочешь. Хоть дискуссию, хоть глаза. Только я, извини, не хочу. И не перестану проводить мысль, что «Спартак» - не рядовая, случайная команда. Само имя обязало её быть выше футбольных разборок. Проводя аналогии с человеком, сезон, любой календарный сезон – это как маленькая жизнь. И тут важно не выиграть чемпионство, а не потерять себя, свою сущность. Особенно, если в прошлом у тебя были достижения не только в титулах, но и в чем-то гораздо большем. Именно это «большее» позволило завоевать настоящую любовь миллионов людей. Да в ФКСМ есть земные составляющее: нам постоянно напоминают, что игрокам-тренерам «хочется кушать». Но я надеюсь, что мы, болельщики, получив когда-то через бесковский-старостинский ФКСМ прививку от пошлых подходов к завоеванию каких-то материальных званий, условного «золота», в свою очередь не позволим этой команде пойти путем покупателей-одногодок и тотального обезличивания.
Ты вот как-то мне начал доказывать несостоятельность веры через современных менеджеров при церкви. Ну, так, Кирюх, а ты в курсе, что наши родные староверы, те самые, которые чтят старое писание текстов, у них вообще, например, есть принципиальные безпоповцы? Так что, выбор есть у каждого. Но уж, извини, простое прожигание жизни – это не выбор даже, чистейшее самоубийство, впустую истраченная попытка.
Примерно так. Пора уж научиться думать самим!
- Думать самим - эт я полностью поддерживаю, как ты понимаешь, - опять вступил в разговор неуступчивый Пирогов, - Но вот сам думаю-думаю, думаю-думаю, уж практически 37 лет как думаю и всё к одному прихожу - изначально как ни придумывай - родились мы, чтобы поесть-попить-да род свой продолжить. Всё. Маслоу форевер. Остальное - производные. Дальше уж кому как нравиццо - кому то каттисарк попивать на закате в приятной компании, а кому то народные массы революционировать. Разница тока в том - я своим созерцанием и попиванием никому не мешаю, а вот массы революционирующие мешают всем вокруг. И ради чего? Убить кучу драгоценного времени своей и так короткой жизни в борьбе за «лучшее», чтобы получить что? Всё то же, тока кого то уж зарезали, а кого-то расстреляли. Вот и иронизирование мое оттуда же - ну как не поприкалывацца над этим вечным круговоротом человеческой неудовлетворенности? Вот и приходит к людям со временем понимание ценности каждой минуты жизни своей - потрать ее на приятные вещи, ну или (с тяжелым сердцем и ужасно неохота) для некоего напряжения и шевеления, чтоб приятности эти создать для себя.
Что до «Спартака», тебе, Егор, нравиццо видеть глобальность и неслучайность, ну и хорошо. Я ж твоё видение не оспариваю. Просто когда изложение видения перерастает в ростки пропаганды, деление на категории, когда видение не позволяет принимать другие точки зрения - это слегка напрягает. Но не настолько, чтоб оторваться от каттисарк.
На этих словах Пирогов остановился и в одиночку хлопнул всё-таки водки. Ермолаев заметил это, но не поддержал.
- А почему, Кирилл, только две альтернативы: попивание-революция. Это вообще вещи не противопоставляемые. Развитие настоящих, а не мнимых личностных свойств - тяжелый процесс. Охренительно тяжелый процесс в сегодняшних условиях! Тоже своего рода революция, только, согласись, никого не трогающая! Поэтому, Кирюха Пирогов, ты уж на меня не ссылайся, если твой выбор окажется наилегчайшим: наслаждаться и пить. И не говори потом, что не предупреждал.
Кирилл пропустил последнюю фразу мимо ушей, возможно, потому, что наливал очередную порцию, но скорее – просто уже сто раз всё это передумал сам, переметался, перебесился… Потом ответил:
- Ермолаич, ещё раз прошу, давай завяжем. Это можно долго продолжать. К чему? К тому, что идет, Егор, жизнь. В ней постоянно что-то происходит, случаеццо, рождается и умирает. Есть процессы маленькие и местные, вроде моего эмбиэй-энбиэй консалтинга и твоих любимых бабушек, есть глобальные и серьезные, вроде мировой политики и олимпийского движения. Есть «Спартак», любовь твоя и моя, и многих-многих других, живущий в этой самой жизни, подвергающийся всяким историческим колебаниям, влияниям, воздействиям, засуживаниям, бардакам и прочим прочим-прочим, переживающий взлеты и падения, удачи и неудачи, рождающий в себе яркие таланты и полных гавнюков. И что? Это - всего лишь жизнь.
Ты выхватываешь отдельные факты, события, мнения, случаи и подводишь их в качестве аргументов для своей теории «великой роли великого Спартака в борьбе с мировым вселенским злом». Я не оспариваю твое право на твое видение, более того, оно мне интересно. Но, в последнее время, к сожалению, твоя риторика отвергает в достаточно жесткой форме любые альтернативные мнения. Я, Кирилл Пирогов, консультант пиндосской круговерти, не закрыл глаза, а просто реально, как мне кажется, смотрю на вещи. Без фильтра волнительных теорий. А кто будет каким рудиментом - это воля и дело каждого в отдельности. И за свои дела корить хорошо самого себя. А не других. Себя, Егор!
Пирогов отчего-то подумал в этот момент о простом универсальном холодном стакане минералки, лучше даже без русского газа, и подытожил:
- Попробуем подвести итоги нашей дискуссии на текущий момент. Дед Ермолай, анализируя набор объективных фактов и проводя субъективные рассуждения, обладает видением трагического момента развития мировой цивилизации, характеризующимся систематическим давлением «сил зла» (кто это, не затрагивали тему пока) с помощью современных социальных, финансовых и коммуникативных технологий на оплоты «сил добра» - духовность и любовь вселенскую в лице России и (кто еще, не затрагивали пока) с целью овладения стратегическими ресурсами (чем еще, не затрагивали пока), и проецирует свое объяснения происходящих процессов на ФКСМ, суть есть социально-культурные феномен в области футбола - символ и хранитель той самой духовности и любви вселенской.
Мистэ Пироугоуфф, как суть есть существо тупо жрущее (пьющее), ниче не видящее, систематически надуваемое, недумающее, сидит тупо на высоком берегу… хм, ну пусть будет - Дона, пьет каттисарк, и втыкает, что революции, реинкарнации, теории, заговоры скока тыщ лет уж происходят, а Дон всё течет себе и течет. И слава Богу! Причём любому.
При этом дед Ермолай, в глубине души тяготеющий ко всему революционному за пределами тото и кортов, только и ждёт момента, чтобы пойти и, объединившись с русским народом, настоящими патриотами, фратрией (с кем еще, не затрагивали пока), всё зло победить при случае. И вот тогда, взорвав нах ненавистное «эхо Москвы», дав поджопник америкосам, арабам, мормонам, мунитам, евреям, коням и биржевым брокерам, до основания разрушив очаги зла на уоллстрит и песчаной, достигнув высокого берега… хм, ну путь будет – Енисея… и утопив нах в бурных водах последнюю бутылку каттисарк вместе с ее обладателем, вот тогда... – на этих словах Кирилл взял небольшую паузу и прищёлкнул пальцами, - А вот тогда на расчищенную высокодуховными народными массами поляну придет очередное монголо-татарское, скорее всего - китайское иго лет так на 300 и будут нести традиции «великого и могучего клуба» одни Лю. И будет всем вечное счастье. Мактуб.
При этом Пирогов, в глубине души тяготеющий к... каттисарку всё-таки, ничё не ждет, никуда не идет, и китайцев боиццо ровно стока, скока и татар, и даже своих. Вот и вся, блин, разница - в уровне невмешательства с одинаковым итоговым эффектом!
Кирилл снова выпил в одиночку. В кафе вдруг наступила тишина. То ли Круга в динамиках увернули, то ли дискуссия так затронула всех. Ермолаев на удивление спокойно провёл по волосам и как бы стряхнул с них невидимую чужую пыльцу, перхоть гнилых империй и шампуний.
- Уровень невмешательства, в конечном счете, означает лишь дешевизну притязаний. А остальное – отговорки в виде фантазийных сценариев, которые ты никогда не проверишь. Именно так и петляет дорожка, уводит, якобы благожелательно, от нашей Катюши к Кате-Сарке твоей.
Ещё недавно полный звуков тарелок, пьяных тостов и подпеваний спёртый воздух на какую-то долю секунды, показалось, стал полон озоном. Ермолаев чиркнул зажигалкой, затянулся, налил и себе новую порцию, предложил чокнутся, хватанул, поставил пустую стопку на стол, привычно и степенно провёл по одному усу, потом – по другому.
И продолжил:
- Знаешь, что другого нашего гениального Фёдора – Фёдора Михалыча, больше всего поразило в комментариях к его Пушкинской речи? Не то, что целая стая писак прям на следующий день свела всё к извращению самой сердцевины, самой сути неподготовленных, но очень трогательных и точных слов, и даже не рассуждения начавшиеся - «какая-такая, мол, особая правда то у русского народа, у мужика что ли?!», а самое окончание одной из, так сказать, рецензий – «Не стоит желать добра миру, ибо сказано, что погибнет». «Идея безрассудная, нечестивая и чрезвычайно удобная для домашнего обихода: уж коли все обречены, так чего же стараться, для чего любить, добро делать? Живи в своё пузо…». Прошли века. Дон с Енисеем пока так и не обнялись, как, впрочем, и мы с тобой. А ту речь несмотря ни на что - помнят и чтят. А вот ироничных и пустых комментаторов... И хоть в нашей России-матушке в который раз уже просрано, казалось бы, всё - выбор, по-прежнему, есть у каждого! И, знай, что Она без каждого не вернётся…
Друзья-спорщики засиделись в итоге до полуночи. Уже на самом выходе к ним подошёл тоже слегка нетрезвый незнакомец и, схватив под локоть Ермолаева, неожиданно сказал:
- Ребят… Други… Я вот вас весь вечер, звиняюсь, слушал… - он принялся было горячо жать руки, но потом спохватился, что вышел без верха, наскоро, также как и появился, попрощался, а спустя несколько шагов вновь обернулся, махнул уходящим как-то странно вслед и пробормотал, – Вот болтуны то… Мать их…
А официантка лишь удовлетворенно наблюдала за освобождением громкого столика и, абсолютно не тяготясь ни пушкинской Татьяной, ни тургеневской Лизой, ни Грушенькой Достоевского, спокойно раскладывала на расчищенную скатерть меню. В котором было место и вымени, и хересу.
«Добрый вечер, Булат!
Ещё раз спасибо за готовность помочь. Как договаривались – направляю несколько ссылок.
1. Правила игры в тотализатор «Марафон»
Базовые понятия, категории выигрышных ставок (минимально 9 из 15), принципы распределения Джек-Пота и пула, формируемого участниками. Это важно для понимания сути игры, где финансовый результат заранее не ясен и, соответственно, эффективная игровая стратегия зависит не только от умения прогнозировать спортивные результаты (как в простом тотализаторе).
2. Страница для загрузки ставок (в прямом и пакетном вариантах)
Варианты указываются симпатичными галочками ;-)
Каждое увеличение количества вариантов (допустим закрытие срезу нескольких исходов в одном событии 12, или 1Х2) неминуемо ведет к прогрессии требуемых средств для обеспечения ставки на все 15 событий. Здесь же есть и архив тиражей с финансовыми показателями.
3. Страница информационного сервиса
3.1. Внизу страницы приложен файл формате Excel, содержащий значительный статистический массив по всем тиражам.
3.2. Здесь же в режиме приема ставок демонстрируются вероятности событий по текущим оценкам букмекеров и участников, например по предстоящему 337 тиражу. На странице предстоящего тиража возможен анализ пробных вариантов с помощью тех же перелётных галочек и клавиши «рассчитать».
3.3. Здесь же после начала тиража можно получить полную информацию по конкурентным ставкам (объем, исходы и пр.), а в ходе тиража в режиме он-лайн можно изучать как в их результате хода событий изменяется успешность каждой из сделанных ставок в общем пуле, рассчитывать свои личные потенциальные успехи и пролеты :-) путем введения данного твоим ставкам кода в окошко «код купона». После всех 15 матчей, если заслужил - получаешь «на орехи». Для пояснения отдельно пришлю тебе, если надо свои 2 самых успешных выигрыша.
4. Если существует слишком большой разброс исходов по событиям, который покрывается сотнями тысяч рублей и выше (а денег или желания так рисковать нет), то в открытом доступе предлагаются программы с использованием различных приемов математической обработки базовой ставки (так называемые бриф-системы), оптимизирующие отдельные моменты в зависимости от желания участника. Возможно, тебе как программисту будет интересно посмотреть их основу.
В принципе – это, пожалуй, все ссылки по формальной стороне. Спортивными сайтами засорять твой эфир не буду :-)
В заключение коротко о моем подходе. Попробую сформулировать, т.к. конкретно не излагал даже для себя. Свой анализ я, как правило, веду по нескольким направлениям.
А Спортивный блок:
общий статус (реноме) команд
статистика команд за последние 5-10 матчей в текущих соревнованиях
статистика команд на своем (чужом) поле
статистика команд с фаворитами-середняками-аусайдерами
статистика команд между собой за 5-7 лет
травмы игроков
дисквалификации игроков
визуальные впечатления от последних матчей
Б. Интуативный блок:
моя успешность в прогнозировании результатов команды (ты обязательно улыбнешься в этом месте, но поверь у каждого есть команды-вредители и команды, которые ты чувствуешь, при этом это никоем образом не связано с клубными симпатиями)
моя успешность в прогнозировании текущего соревнования (за отдельные страны я просто не берусь и закрываю всю игру)
моя успешность в прогнозировании в последнее время
и прочие личные нюансы вплоть до номера конкретного матча :-)
А и Б, считаю, вполне успешно сейчас сидят на трубе. Требуется усиление и твоя помощь по В и Г.
В Статистический блок
Из того самого архива (п. 3.1.) я вручную формирую такую своеобразную «миллиметровку», цель которой показать не то, насколько команда успешна в спортивном понимании или моем прогнозировании, а именно в рамках тотализатора «Марафона». Количество тотошных игр, побед, ничьих, поражений. Тотошные показатели дома и в гостях. Сенсационность (% ставок меньше 30 от общего числа) и предсказуемость (% ставок больше 40) вне зависимости от собственно результатов. Грубо говоря, команда А проигрывает за 18% (сенсация!), а потом в следующем тираже выигрывает за 13% (опять сенсация!) и так практически месяцами! Странно да? Ты, опять же, можешь отнестись к этому скептически, но несколько раз это сработало самым удивительным образом. Посмотри на результаты «Тоттенхэма» (сенсации), сб. Ирландии (тото-ничьи), «Реджины» (записной аутсайдер в тото практически не проигрывает дома) и пр… Они не вписываются ни в какие статистические показатели, что наводит на мысль об отдельных каналах влияния букмекеров на исход спортивных событий. Если бы появился программный инструмент такой обработки экселевского файла – он бы сэкономил мне много времени.
Г Стратегический блок
Матчи играются не сразу, а последовательно в течение двух-трёх дней. Естественно зачастую приходится перестраховываться в первых матчах, в сложных матчах, чтобы продлить удовольствие мечты о Джек-Поте. Но задачу еще красивее усложнить исходя от пульных (с распределением 15-30-55) и сложных (с распределением 31-35-34) матчей. Чтобы, получая экспресс-данные котировок букмекеров и участников (они постоянно в он-лайне и на странице в п. 3.2. и в программе из п. 4), можно было бы корректировать свои оценки и формировать эффективную контр-стратегию.
К этому же стратегическому блоку следует отнести и возможность предварительного анализа вариантов на его уникальность относительно общего пула с загрузкой с общего браузера. Вручную обработать тысячи, да даже сотни вариантов просто нереально. Это как сверхчеловеку хлопнуть стакан «Охотничьей» :-)
В общем, пока А.Б.Б.А не поёт ;-), а только пританцовывает (как в недавнем американском фильме, где гулящая в молодости по рукам в исполнении Мэрил Стрип оказывается типа чувственным и чистым объектом любви). А хотелось бы пропеть. И хотелось бы – хором!
Спасибо, что проявил самообладание дзюдоиста и дочитал таки мою просьбу до конца! Надеюсь, тебе это покажется интересным.
Всегда к твоим услугам,
Кирилл Пирогов».
Ермолаев и Пирогов сидели субботним утром за тем же столиком и потягивали исключительно кофе. В этот раз их рассуждения были вполне себе практичными, так как ко дню тиража Джек-Пот дорос до внушительной суммы за 20 миллионов, и ещё столько же давал пул участников.
- А кто этот Булат? – отложив текст электронного письма, спросил немного настороженно Ермолаев, - Что это ты ему так всё расписал…
- Да программер один знакомый. Активный, любознательный, боевой… Ай-кью за 170. Думаю, он поможет с доработкой системы.
- Отправляй, конечно… Только пока он ответит, Джек уже убежит! Так обычно со всеми умниками и бывает… - невесело улыбнулся Ермолаев.
- Так он не просто умник. Он – силовик! Эт сейчас важнее, - подмигнул Кирилл.
- Ну, тогда ему наши Джеки побоку, - Ермолаев отхлебнул кофейку, - А, вообще, нравится во мне эта твоя черта, Кирюх, - вечно что-то изобретать. Но, хочу заметить, в этих своих «изобретениях» ты постоянно вовлекаешь в свой круг интересов народ тебя окружающий. Друзья, понятно, у тебя уже давно все в теме. Теперь сосед-художник стал тебе рисунки под каждый тираж выдавать с заданной мистической темой. Потом по бело-голубому или бело-зелёному колору подруги ты строишь прогноз, что мусора пробьют «Томь» или «Томь» зальёт мусоров. Сейчас вон дзюдоиста-программиста этого где-то раскопал…
- И что в этом плохого? – отламывая кусочек яблочного штруделя, пожал плечами Пирогов, - Я никого не заставляю.
- А ты уверен, что тотализатор – это тема достойная таких общественных усилий?
- Ой, опять ты о своем… - Пирогов продолжал уплетать любимый с недавних пор штрудель, - Или ты похмелиться, что ли предлагаешь?
- Да ладно… - пригладил усы Егор, - - Не будем путать Уильяма Хилла с Эдуардом Хилем… Кроме того, ихнего Хала там наши Овечкины и Малкины скоро, глядишь, перебросают. Приятно, таки лицо нации, какое-никакое. Так что - живи уж. Давай лучше «о делах наших скорбных покалякаем». Такой Джек надо брать - аж с самого нового года растёт… Неужели такой и был план Создателя? Пул то вот-вот лопнет!
- Создателя Игры? Или создателя… конторы. – Кирилл таки заказал две стопки травяного бальзама и, ещё даже не пригубив, уже с явно выраженной похмельной хитрецой посмотрел на друга, - Не знаю как Хилл, а мой «аналайз ит» показывает, что наш Марик, видя «ледяной потолок», часто скидывает Джека под конец квартала. Может с налоговой как-то связано… Так что, в этот раз рискуем, Ермолаич. Рискуем по серьёзному! Мактуб.
Они впервые скинулись по серьезной сумме, не сомневаясь в себе - зарядили и, казалось, как обычно разъехались по домам. Но тут с ними стали происходить некоторые отличительные вещи, которые и раньше проглядывали, но на фоне других жизненных ситуаций и бытовых неурядиц не выделялись так ярко. То ли сказывались вчерашние посиделки, то ли и домашние встали в эту субботу не с той ноги, то ли заряд был уж слишком кусачий.
Пирогова, например, уже на входе в квартиру стал беспокоить его обычный вид из окна его спальни. Ближе к вечеру, к первым матчам немецкой бундеслиги он уже безотрывно стал смотреть на строение серии КОПЭ напротив - с его пятнадцатью жилыми этажами, якобы соответствующим пятнадцати мёртворожденным матчам очередного тиража «Марафона». Пирогов ждал какое из окон в лицевом трёхполосном фасаде зажжется первым – именно таков, согласно своеобразному мнению-гаданию Кирилла, и будет итоговый результат той или иной предстоящей встречи.
«Шальке-04… Гель-зен-кир-хен… Не выговорить… Зато теперь наша -газпромовская… 04… Ну, давай, курни, Кураньи!... Возьмет сейчас и продует 0-4… И вообще 04 – это аварийная газовая служба… Вот, блин, веселуха».
Когда подруга позвала его ужинать, он, вначале даже не очень поняв о чём речь (как когда-то с бабушкой), неохотно оторвался от прыгающего экрана он-лайн трансляции и стабильного окна своей новой идеи. Впрочем, поднимая апперетивчик и чокаясь с подругой, он вдруг, даже не отпив, бросил бокал на место и убежал срочно звонить Егору:
- Ермолаич! Ты?! В этот раз точно берём! Точно, тебе говорю, - Кирилл отчего-то выразительно посмотрел на мелькающую с недовольным видом (всё стынет!) в далёкой кухне подругу, прикрыл трубку левой рукой и перешёл на полушепот, - Примета стопудовая! Помнишь, я тебе говорил, что маленькая белая точечка на ногте – к деньгам? У меня всю жизнь так. В 87ом так вообще блямба на большом пальце была… Так вот. У моей – практически на каждом высыпало, представляешь? Я как сейчас увидел – обомлел. К Джеку, точно говорю…
- Я к тебе сейчас еду, - неожиданно ответил с мобильника Ермолаев, - Меня дома достали, то внук лезет со своими шахматами, то эта – мусор неси, молодые ещё ремонт затеяли, стахановцы, млин… И, главное, наезжать стали – мол, седой уж, а как мальчишка по футболам вдаряешь… Как-будто я не им эти выигрыши то отдаю… Придурашная семья какая-то… Я плюнул и отчалил. Ночевать тож у тебя планирую, приютишь?
- Ермолаич, о чём речь! – Пирогов даже обрадовался - два зараженных теперь точно перевесят одну нейтральную подружку, - Мы сейчас мою перед компом посадим с её ногтями – пусть счёт у немчуры держит. А сами на Плюсе бум Францию с Испанией тянуть… Давай, шустрей!
Игра вошла во вкус. После первых пяти матчей – они шли идеально. За вечерним матчем «Дженоа» начитанный Ермолаев поведал, как в древней Генуе исключительно по голой жеребьевке распределялись места в парламенте. На чешской «Гамбринус-лиге» Кирилл вспомнил, что там тотализатор называется «Сазка» («в гостях у Сазки!» – съязвила подруга). Рома Павлюченко, как и ожидалось, забил за «Тоттенхэм» - здесь оба они пересказали подруге как Ромачьку в Лондоне поразило, что англичане прям в грязной форме, и не вымыв руки, после тренировки прутся за стол (Егор здесь не мог не пройтись по теме крещения водой). Потом они, несмотря на истерические рефреши в последнюю пятиминутку, слили аж две игры подряд и подруга, тут же обвиненная Пироговым главной в этой критической неудаче, надула губы и, хлопнув дверью, ушла спать…
- Это же френч, дурак! Французский маникюр и только! – уже за дверью с издёвкой крикнула она.
Чуть попозже и Ермолаев тоже ушел - в ночной гастроном - обмыть вариант хотя бы возврата средств (они в итоге остались при своих). На ночном будильнике было 4 часа ночи. В далёкой Южной Америке закончился последний пятнадцатый матч. Джека опять не взяли.
Уже под утро, разочаровавшись и явственно устав от напряжения, но так и не заснув от него же, друзья опять затеяли алкогольную бес-еду и даже не заметили прозрачные, рассветающие, тихие не-беса.
Тото-карусель по-прежнему крутилась в круглосуточном режиме (утром – как правило, разминочный теннис, днем – мелкие лиги и шайба, в пять-шесть – волейбол и баскет, вечером – футбольный прайм-тайм, а поздней ночью – спортивные лиги Штатов). Все события жонглировались с заданной траекторией своеобразной и неизменной эклиптики – В-Н-П. Миллионы живых глаз смотрелись раскаленными протуберанцами в манящем магнитном поле спортивных арен.
В двух кварталах от дома Пирогова уборщица торгового комплекса нехотя зашла в утренний, полный несбывшихся мечтаний и последних надежд закуток с пустым ведром. На информационном стенде кто-то шутливый уже успел перечеркнуть манящую сумму Джек-Пота и, вторя Вадиму Евсееву, дописал Х.В.! На залитом пивом полу рядом с окошком букмекерской конторы лежала вся исчерканная чернилами и покрытая мелким крестиком, помятая, отыгранная «линия» вчерашнего дня - словно отыгранная линия чьей-то нервной и дёрганной жизни с легко прогнозируемым финальным тоталом «ноль».
Шалька 04
© Copyright: Павел Птицын, 2014
Свидетельство о публикации №214090201364
Свидетельство о публикации №214090201364
Рецензии