Соло

Откуда ни возьмись, выплыла мерзкая рожа начальника департамента. Потомственный член профкома самодовольно щурился, пухлые щечки наплывали на студенистые глазки за толстыми линзами дорогих очков. Модная стрижка – волосок к волоску – подчеркивала высокое положение в сфере надзора за инакомыслием. Аккуратный мамин носик подрагивал от удовольствия в пределах дозволенного. Едва различимый подбородок скрывал безвольную шею, навалившись на безупречный узел дареного галстука.
-  Переживаешь?- телепортировал начальник, - Так и тебе и надо. Ишь, чего захотел! Он будет дамочкам головы крутить, будить в них несмелые фантазии, а мы тут страну охранять. И ладно бы хоть «капусту» занес, а то ведь норовишь на дурика проскочить. Не выйдет. Не для того я с детского сада без устали ябедничал, да чужые козявки с портретов отколупывал. Пока ты курил в школьном туалете, мы – обвел руками невидимых соратников – корпели над планом культурно-массовых мероприятий, портрет твой на доску позора утверждали. А кто в институтских аудиториях собирал за тобой «пульки» преферансные? По 5-ть! копеек за вист! Уму непостижимо: стипендия - сорок рублей, а он падает в мизер с третьей дамой! Аферист, чтобы не сказать погорячее… Я с момента зачатия в органы стремился, а тебя – оболтуса, сами пригласили. «За профессионализм», мать его… А как же преданность? Дисциплина? Я от обиды позеленел аж... Так он, видите ли, еще и отказался – свобода ему дороже. А в чем она, свобода-то? Где ты ее видел? На войне? В притонах?  Да и что в ней хорошего? По мне – так и даром не нужна. А вот невеста, которую ты у меня увел, нужна была. Причем здесь Любовь? Полюбил бы какую-нибудь другую, с не столь могущественной родительницей. Мало ли девок на свете? Для тебя, дурака такая теща, что золотая кредитка для Робинзона – только раздражает. Ну и как в чужом монастыре? Комфортно было? Однако рабочий день подходит к концу – мне пора.
 
Зазвучала «Hava Nagila». Соратники, руки друг другу на плечи, образовали круг и принялись лихо отплясывать, словно потешаясь над горемыкой.    «Чужеродный» танец  давно стал неотъемлемой частью приятного времяпровождения борцов за чистоту и порядок в умах сограждан. В центре стоял отщепенец. Сначала он чему-то или кому-то улыбался. Затем, сунув пальцы в карманы потрепанной жилетки,  исполнил умопомрачительное соло.

02.09.14