Диалекты Белгородского района

Русско-украинское пограничье называют «заповедником диалектов», здесь в каждом селе свой говор.  Юг Белгородского района не исключение из  правила. В Угриме хорошо знали отличие своей речи от диалектов округи.
 
В Долбино жили москали: «грЭки» и «корЭйцы», говорящие с сильным «Э» вместо «е».  Остатки долбинского диалекта кстати сохранились как часть народного юмора. Заходя в сельский магазин долбинец спросит: А кЭфир и варЭники Э? (Кефир и  вареники есть?). А если звонит поздно, то поинтересуется: Вы еще не улоговлялись?  У Долбинцев проскакивают южно-русские слова: бусор (подвижный, хулиганящий человек), левада — (место в деревне для выпаса скота), дратовать (дразнить собаку).

Бессоновка и Веселая Лопань села «хохлов»: здесь живут «перевертни»  - люди говорящие на смеси украинского и русского, обламывающие и перевертывающие слова.  Сами они не считают себя не украинцами не русскими.  Угримцы тоже перевертни. Но в Бессоновке и Лопани «акают», а Угримцы «окают».

Орловка — русское село, здесь жили «колиштовцы», говорящие «Коли што?».  К 2014 г. в живых был лишь один колиштовец.

Ближнее (Шляховэ)  - выбивалось из общего ряда. Здесь жили не украинцы и не русские, а «кацапня» (для хохлов) и когаи (для русских). Они говорили «йон», «коГо», «щеГо»,  МаньКа, ВаньКа, Родич (родственник).  К сожалению кацапня вымерла. В соседних селах, как русских так и украинских о них всегда говорят с иронией и неприязнью, но почему  так никто уже не помнит.

Алмазное (Гать) также «Экала» как и Долбинцы.  Если в Белгородском районе повсеместно говорят двёрка, а не дверка, то в Алмазном и слово сток (стекающая вода) произносят как стёк.

Болховец  - село саянов (этнографическая группа русских), не использующие «с».  Саянов обычно дразнят прибауткой «куриса снесла яйсе», на Угриме о Болховецких говорили так: «Как у нас на Болховсе куриса снесла яйсе, а я его сап и в кооперасыю». Болховец же по угримским представлениям село «невест»: «Болховец село большое в каждой хате б... трое».
 
Конечно, такая этнографическая карта осталась в далеком прошлом.  У мужчин речь стала меняться после введения всеобщей воинской повинности в 19 веке, у женщин язык «выправило» всеобщее образование 1930-х годов. 

Оттого особый интерес представляют люди 1920-х годов рождения, поколения учившиеся после войны родным диалектом владеют гораздо хуже.  В Угриме диалект  лучше всего сохранился у Антонины Назаренко и причина прозаична: бабушка плохо слышит.

Сегодня в Угриме живут люди со всей России.  Здесь есть и представители соседей, алексеевская «московка», «саяны», «когай».   На угримском диалекте в 2014 г. говорили только Георгий Скрипцов и Антонина Назаренко.  Родственный бессоновский диалект сохранился у Антонины Кузнецовой.

(На фото жители х. Угрим)