НеЛюбомудрие

Любо(НЕ)мудрие
Контр-мудрологические заметки

В юности я представлял, как Сократ сидит у меня на кухне, и мы с ним беседуем о том, что недостаток знания бывает причиной пороков.
Хайре, Сократ!



Ситуация кажется безнадежной. И тут, возникают всяческие моления о Сверхидее, которая сможет переплавить природный эгоизм и  помочь превозмочь естественную трусость ради чего-то большего, чем простое выживание.

ПОСЛЕ марксизма. Вся эта марксятинская муть и здешняя хвилозофия чрезвычайно забивала нам головы на протяжении большей части ХХ века. Альтернативы были практически запрещены и мало кому доступны. Некоторые искали их в «религиозной философии». Подобное тянется к подобному. Ведь марксизм-ленинизм был тоже светским вариантом религии: «верю, потому что абсурдно» или  «учение внука раввина всесильно, потому что оно верно» - в чем тут принципиальные различия.
Но «карлосоны и энгельсоны» вызывали все меньше интереса, с большим энтузиазмом над ними уже смеялись. Причем смех вызывали уже и «наши» ортодоксы ойзерманы и забугорные (но тоже «их») придурки-лукачи, не говоря уже о мастадонтах сталинского разлива. На Западе элиты придумали, как использовать вариант марксизма для лучшего контроля над массой интеллектуалов. В СССР же трагический (точнее трагикомичный) интеллектуальный опыт зиновьевых-ильенковых отвращал умы от экспериментов с марксистскими «диалектиками-отчуждениями», хотя инерция здесь была чрезвычайно велика.
И вот, когда наши умы стали освобождаться от марксятины-ленинятины – тут нам поспешили подбросить новые варианты талмудизма, причем в разнообразных «плюралистических» упаковках. Лишь бы своего не искали!

Постсоветская «мудрология» – это смесь философии нищеты и нищеты философии в одной ёмкости (в книжках, учебниках, на кафедрах и т.д.).

Оригинальная мысль у нас встречается. Можно встретить ее в посте, как будто напечатанном в подпитии, за «рюмкой чая» много интересного высказывается. Но «академическая наука» и «философия»?  В лучшем случае её представители начитанны, но не умны. Просто не умны.

Нам нужна этика нового «осевого времени». Новых технологий в избытке, а новых мудрецов-пророков, новых идей и морали явно не хватает. Неужели компьютеры и ОМП – это вызов менее значительный, чем оружие из железа.

  Эвальд Ильен-в. был не только  «жертвой системы», но и активным распространителем мозговой болезни под названием «советская марксистско-ленинская философия».

Значительные научные открытия (даже прикладные) всегда питались из более глубоких (нежели горизонт непосредственной потребности) источников – идейных, нравственных, религиозных. Решая какую-то задачу, интеллектуалы прошлого находились в рамках Сверхзадачи, к ее разрешению они стремились, а не к «внедрению конкретных результатов». В СССР науки изучались так, что о «корнях» старались не упоминать, в итоге «ученые» много знают, но ничего не понимают. Если остаются одни «коэффициенты», голые «технологии»  и т.д., то тогда Знание становится бесплодным. Происходит кризис познавательной активности и фактический крах науки, как современного познавательного института. Поле остается за ловкачами-грантососами, да технологами-менеджерами. Прожираются старые запасы, хотя задел кончается.
 
Мечта коммунистов и прочих «гуманистов» о «новом человеке», похоже, по-своему, может осуществиться. Вспоминается образ хомо-постструктуралиста М.Фуко об исчезновении человека как следа на песке. (Конец «Слов и вещей»).
ХХ век произвел коренной переворот в позиционировании «природы человека». Не сочиняется больше «классической музыки», литература разлетается осколками мозаики некогда цельного образа, все более дегуманизируется искусство. Спецы по эстетике и прочее придумали на этот счет массу умных терминов и теорий. Но, может быть, то, что человек сейчас видит-слушает-читает изменит его больше, чем внедрение «кибернетических организмов»?

О наших философских журналах (не будем называть – какая-разница).
Раздражающее чтение. «Любомудры» наши (мудрологи) – это, главным образом глупые попугаи или инфантильные головастики. Пишут, думают, а «за базар» отвечать не хотят. Да и то, как «пишут-думают» - как «органчики щедринские». Засандалят им в книжку-голову («на меня упал «Капитал») какой-нибудь мотивчик; они его и «сполняют», пока пружинка не сломается. Мыслят не своими мыслями, а «гегелевской диалектикой», «религиозной философией», «феноменологией», «постмодернизмом» и т.д.
«Философия» ли это?

Еще один «вундеркинд» наш от теоретической социологии Лионин пишет (и не без одобрения) о «новой магической эпохе». «Расколдовывание мира» продолжалось недолго. Люди сразу быстро устали пребывать во взрослом состоянии (то есть в ответственном за себя, без перекладывания этой  ответственности на «бога» или «вождя»), и радостно снова всей массой «впадают в детство». Или уже сразу – в старческий маразм.

Советская философская выучка: 1) люди не умеют мыслить самостоятельно; 2) не умеют думать вообще.

Как не заметить нынешнее российское отставание не только в области автомобилей и электронике, но и производстве Смыслов.

Что это такое, превозносимая «русская религиозная философия», по поводу которой пролито столько чернил и типографской краски. Скорее всего, это далеко не завершенный переход «от мифа к логосу». В увлечении её «завихрениями» не дошли даже до осознания житейской мудрости. То есть сами не дошли ни до  греков, ни даже до Конфуция.

СУМЕРЕЧНЫЙ МАРКСИСТ  Э.Ильенков:  недаром так любил Вагнера.

Мы продолжаем думать НЕ своим умом.

«Абдуссалам Гусейнов» – «русский философ», оказывается. Существование русских как отдельного народа же «диалектически снял» (в псевдо-интеллектуальной передаче, названной «по-чернышевски»). Зато метафизическая ценность «лезгинки» не поддается никакому сомнению.

«Вехи» - некоторый проблеск здравомыслия, вот  уже более ста лет выдаваемый за величайшее интеллектуальное достижение.

Псевдо-гностика.
Идёт само-разрушение жизни. Люди прячут свою драгоценную Жемчужину от самих себя.

Pro et Contra» – иногда хочется почитать всю серию (или большую ее часть). Кого там только нет: Бунин, Бердяев, Ильин, Розанов, Макиавелли, Набоков , Руссо и многие др.
Но где взять время? Где!
К тому же, "дорога ложка к обеду". Если бы собрания этих текстов были доступны в начале 1990-х годов, во время увлечения русской философией.
Ныне же она представляет несомненный историко-культурный интерес, но актуальна примерно так же как пики и кольчуги в арсеналах современных армий.
(Хотя, например, в издательской и прочей деятельности известного «христианского университета» в Питере есть много привлекательного. Например участие в его проектах знатока Бердяева и прочих «русских философов» Ермичева. И, конечно, подвижничество А.Ермичева, его постоянные походы в Публичку и т.д. заслуживают всяческого уважения. В свое время его не сделали зав кафедрой истории русской философии – ибо, как можно русскому это поручать, но он «нашел себя». Его интерес к русской философии носил явно не конъюнктурный характер.
Хотя у некоторых от «религиозной философии» может и «крыша поехать». Но, в основном, это вылилось в безвредную и надоедливую болтовню

Если идеи не востребованы, то тем хуже для идей. Или – для людей, которые их вовремя не поняли.

Зиновьевцы все жалуются, что их гуру мало, кому известен. Еще как известен. Очень спорное наследие у него. Интересна мысль про «фактор понимания». Но большинство не понимает и не хочет ничего знать, кроме своих непосредственных потребностей и общедебилизирующих стереотипов. Так, что надежда может быть напрасной. Собственно, философ и склонялся к подобному пессимизму.

Раса, пол, кровь, секс, классовая борьба, природные факторы – все для понимания человека очень важно. Но нельзя абсолютизировать ни одни из этих факторов, А то получается какой-то «монотеизм», так не любимый авторами ряда таких (к примеру, расовых) теорий.

Нет. Написать развернуто о евГазийстве мне никогда не хотелось. Не интересно, да и противно. Критиковать скучно – Иван Ильин в статье «Самобытность или оригинальничанье» высказал основные принципиальные моменты (посмотрите, если хотите).
Другое дело, что мечты о «континенте Евразия»  (точнее об Азиопе) – это не только плохие идеи, но и весьма неплохие люди, заблуждавшиеся. Ни в коем разе не хочу обсуждать Дугина и Ко – он такой же «евразиец», как «традиционалист», «путинист» и пр. – отвратительная косматость.
Но вот взять судьбу Л.П.Карсавина – как он заблуждался, но прошел ведь путь практически святого. Вообще, евразийство в его историческом контексте можно понять. Великая война, «закат Европы», фактическое предательство союзников, собственная несчастная судьба и потеря Родины – есть от чего теоретически свихнуться. Но даже в этих объяснимых завихрениях не обошлось без «помощи» провокаторов из ГПУ. Хотя можно сказать, что к гибели от евразийства есть некая природная предрасположенность, как к гибели от наркотиков.
Отдельный вопрос – это несчастная (и личная, и интеллектуальная) судьба Льва Гумилева. Случай интереснейший, недавно книга о нем вышла огроменная, но ещё не читал.
При всей интеллектуальной пошлости евразийства («Г»), его практическая реализация несет огромный вред – а как иначе. «Евразийский союз» - это кошмар. Россию опять будут «доить» до крови, наводнят наркотиками и преступным элементом.
С таким «приростом» стоит забыть об укреплении союза братских славянских народов. Если москвабаду милей «Сарай», чем «Киев», то и мечты о «пути в Европу» (с таким-то приданным!) придется оставить.

Домино деградации: зачем познавать новое и стремиться к нему, если и то, что уже есть выглядит чрезвычайно избыточным?

Нынешний режим губителен для мысли. Катастрофически не хватает идей. Старые соображения переливаются из пустое в порожнее, теряя даже то содержание, что в них когда-то имелось.

Отечественная «псевдофилософия» представляет собой явное скудомыслие и интеллектуальное недоразумение. Но дело здесь не только в «отсутствии школы и традиций», идеологическом прессе и цензуре, зажиме и нечестной конкуренции. Все так, но главное ведь в том, что НЕ МОГУТ СКОТЫ МЫСЛИТЬ. Не может развиваться живая мысль в структурах, деканируемых существами с «нравственностью» косичевых-перовых-солониных и т.п. Прежде чем стать философом, надо постараться быть более-менее приличным человеком. У наших же философские кафедры забиты недо-людьми, какими-то амёбами с хватательными рефлексами и моралью «хорошо, когда у соседа стадо украли».

Анти-Мандевиль. Неверно в основе своей, что эгоизм и своекорыстие создают «общее благо». (Благо – для кого, кстати?). Даже при отлаженном правовом регулировании, устойчивых институтах и проч. Да обстоятельства, Структуры влияют напрямую на поведение человека и от них многое зависит. Но, и они по-разному влияют на людей. Есть те, кто поддается, а есть те, кто сопротивляется. Есть люди, есть нелюди. Поэтому, философия и политэкономия либерализма порочна в основе своей. Мораль – важнее!
Система системой, но  уродство нашей системы во многом основываются на том, что политические, экономические и культурные «элиты» Рашки – это очень плохие люди!

Много говорят о «конце истории», о кризисе культуры», конце романа, композиторства, разложении живописи, борьбе с большими «нарративами» и прочем «постмодернизме».
Но встает вопрос, а что за люди должны жить (и живут!) в эпоху всех этих «пост-«
  Наверно, постлюди. Мечта Фуко о следе на песке реализовалась. Они отличаются тем, что, например, знают, что ведет к гибели, но все равно продолжают делать по-прежнему. Они слышали про нормы морали, но спокойно воруют, делают подлости и без энергии лежат перед ящиком. Банальность зла?
Совокупность существ, воспроизводимых «массовым обществом», всю эту «одинокую толпу» можно определить как Уже-Не-Люди. (Если иметь в виду, что «Ещё-не-Люди» - это те, кто не имеет выбора перед необходимостью хоть как-то выживать в досовременных обществах, да часто и позже).

Читал какой-то манерный текст с критикой армяна-свасьяна, изменившего философии с антропософией.

Натолкнулся у Свасьяна на фразу о том, что хомо советикус есть порождение вертухая и зэчки. Возможно, в этой цитатке что-то есть.

«Червяк Анатолий ищет покушать, но крот Афанасий нашёл его раньше»
 (Из детской философской-философской песенки).

Прежние Смыслы испаряются. Один за другим.
(Последние годы – это фронтир какой-то: добро пожаловать в «прекрасный новый мир»!)

Нам нужна новая или, возможно, обновленная философия. Но только упаси бог от реинкарнации предреволюционной и эмигрантской белибердяевщины, игры мифо- и дологической игры метафорами или попугайства, заимствований без разбора с Запада или Востока. 
Нужно нечто, наподобие морального мужества стоиков, которое позволит вынести Невыносимое, а потом, возможно, и преодолеть его.

О языке социально-философских и т.п. произведений. Если не понимаешь его, то не надо «комплексовать». Стоит помнить, что «кто ясно мыслит – ясно излагает». Вязкая болотная тягучесть, словесные выверты, канцелярит, ненужная по делу терминология и пр. и пр. – это часто (хотя и не всегда) первые симптомы Чужих. Так изъясняются враги, не желающие нам ничего хорошего, или чье сознание захвачено чем-то враждебно дегенеративным. Не стоит «вестить» ни их уловки, типа «слабо». Не понимаешь фук, деррид или хабермасов и их россиянских подражателей псевдоинтеллектуалов – выкинь их к чертям. (Это – «псевдофилософы», а уж про экономистов и политологов историков» и прочих мурзилок и говорить нечего). Или же читай в «защитной снаряжении», с целью «критики» и «деконструкции». Не нужно относиться ко всякого рода моральным и интеллектуальным извращенцам (порченой или чужой породе) лучше, чем они относятся к нам. Они вполне заслужили свою деконструкцию. Давно пора провести ее решительно и беспощадно в нашей (русской) культуре.

Почему марксизм как теория появился на Западе, а практически реализовался на Востоке? Это наводит на многие размышления. Вместо мысленного эксперимента, проигрывания какой-то утопии, восточный человек стремится «чисто конкретно» попробовать все на себе: в советских колхозах, в маоистских и полпотовских коммунах, в корейском чучхеизме. Россия, увы! – показала себя как глупая и жестокая восточная деспотия – и таковой хочет оставаться. «Каким ты хочешь быть Востоком: востоком Ксеркса иль Христа?»  Неизвестно еще, что хуже!

Помню, на майские праздники в студенческие годы засел за конспектирование Гегеля. Вот дурак-то был! Лучше бы воздухом больше дышал. Но с тех пор иммунитет против таких всеохватных систем, как у Гегеля, Парсонса или Хабермаса выработан отменный. Насмешки Миллса над «высокой теорией»  – это в принципе дли меня лишнее; у самого ехидства хватит.
Оно требуется, когда читаешь какого-нибудь местного «историософа», рот открывается от грандиозных перспектив…  И смех, и грех. Такой интеллектуальный стиль, повторяю, в принципе, для меня чужд. Но есть и еще один момент – идеологический.
У того же Парсонса сильны охранительные тенденции. Потому его и подняли на щит в годы «холодной войны». Коммунизм уже одряхлел, но еще представлялся опасным. Понятно, что были допущены и теоретические ошибки, связанные с аберрацией близости, когда характерные черты того или иного десятилетия рассматриваются в качестве долговременных тенденций (так произошло недавно с «постиндустриализмом»).А ж когда современные «российские ученые» начинают популяризировать старый идеологический хлам 60-х годов – становится совсем грустно. Читая тексты шизиков из МГИМО или вышки веселишься вовсю – как они повелись на западную пропаганду. А то, что в социологии много пропаганды – это ведь не секрет. Есть, к примеру, германские, еврейские, британские или американские интересы. В этих интересах поднять на щит и разлекламировать авторов, которые партикулярные интерес выдают за всеобщий – и навязать его всем.
Хорошая пропаганда работает на нескольких уровнях. Так, к примеру, марксизм соблазнял люмпен-пролетариат лозунгом грабь награбленное» (см. 24 главу 1 тома «Капитала»), а интеллектуалов занимал «теорией отчуждения».  В нынешние времена массам показывают, как Эммануэль снимает трусы, а тем, кто мнит себя интеллектуалом, пудрят мозги фуко-дерридой и прочей постмодернистской хренотенью. Все очень рационально. Но, оказывается, есть и те, кто с энтузиазмом копается в остатках пропагандистских схем полувековой давности, например, в теории «модернизации». Что это за «модернизация» мы недавно видели…
Господи, но почему столько дураков называет себя «учеными»!

Повеселился, наткнувшись в Сети на образец старенькой уже «философской дискуссии». Армян-свасьян «троллит» дьякона-кандидата Кураева за то, что тот крошил батон на вальдорфскую педагогику. Конкуренция за легковерных ведется с беспощадностью – правда, рерихианство мутузится с обеих сторон – летят пух и перья, и волосы с космами. Оба «философа» есть культурные ДИКАРИ, закатившие «Солнце ума» во тьму диких предрассудков. (Чем «хождение по водам» лучше «астральных тел» - из песни ведь слова не выкинешь!).
Наша «философия» никак не может освободить разум «философствующих», застревает на пути от Мифа к Логосу;  остается какой-то дурной, инфантильной мифологией.
А тут еще в «полемику» вмешивается Р.Га-ва – тоже-христанутая участница платоновских симпозий в Третьем Риме, которую ее богобоязненный мужик бросил ради доступа к молоденькому аспирантскому мясцу. Ну, тут ваще-е: полемика достигает невиданных диалектических тонкостей: Карен «срезает» Ренату (см. рассказ «Срезал» у Шукшина) указанием на то, что та не знает про последствия сифилиса (название болезни).
И подобное чудачье претендует на роль интеллектуалов, гадит на головы легковерных словесным поносом от своих суеверий.

«Ветер перемен» поднявшийся во времена «катастройки» довольно быстро разметал те скудные смыслы, что привлекали внимание в позапрошлом и даже еще в прошлом десятилетии. Остались лишь голые эгоистичные камни, жуткая и бесприютная пустыня духовного оскудения.

Нет, не верю я им. (Хотя, кто меня спрашивает, и какое право я имею открывать рот про то, что не знаю). Но вот: и не знаю, и не верю, когда гляжу сквозь стекло книжного шкафа на платоновский четырехтомник (почему-то три тома рыжих, а один – зеленый?). Аутентичны ли переводы и комментарии в этом издании. Ведь все эти христанутые лосевы-аверинцевы и другие советские «та хо-го ди» подходили к Платону, к Плотину, ко всей Античности, глядя на нее через мировоззрение небезызвестной иудейской секты. А был ли Платон таков, как они утверждают? Ведь философия эллинов была способом (образом) жизни, а не приложением к молитве и не предметом интеллигентских спекуляций и словопрений. Не знаю. Не верю.

Был преподаватель П(игров), который выделялся на общем убого-сером фоне и мне нравился. Но постфактум я понимаю, какую пошлость он нёс: к примеру, про «великого философа» Сковороду или Фихте, как предшественника национал-социализма. Последующие интеллектуальные и исторические события высветили всю убогость советских «продвинутых».

Опять думаю, что оригинальная русская мысль  не успела сложиться и освободиться от мифологической шелухи. И вот вся это белибердяевщина, всеединая софиология, ноосферный космизм и прочая х…ня были сохранены в качестве ядовитых ростков, приобрели притягательность запретного плода. А потом уж полезло.
Сейчас эти ядовитые псевдо-философские сорняки заглушают не только рост нашего разума, но и обыкновенный  здравый смысл при оценке ситуации.

Прочел (у С.С.) пару статей с критикой взглядов К.Леонтьева и В.Соловьева – неумные были люди и в повседневности, и, тем более, в интеллектуальной сфере. Особенно противны их нынешние поклонники и восхвалители. Подумал, что и сам бы мог подписаться под прочитанными текстами. Раньше.
Но сейчас думаю, что какая-то критика соловьевых-леонтьевых и т.п., как и «наследие» подобных чудиков уже не имеет значения. Никакого

Ничтожный Карпович обучил американских спецов по русистике и советологии (а другой рукой он вел идеологическую войну с Советами, редактируя «Новый журнал»). И эти последыши (типа М.Малия) потом учили и учат нас жить, трактуя для русских их собственную историю. Вот что значит потерять свою историю, когда какой-то человек, имеющий должность в стране торжествующего геополитического победителя может значить больше, чем сотни родных умов.

Думай о мировой  несправедливости чаще, чем ешь (В подражание Эпиктету, оспаривая его).

 «Оглянись на прошедшее: сколько переворотов пережили уже государства! Можно предвидеть и будущее. Ведь оно будет совершенно в том же роде и не выйдет из ритма происходящего ныне. Поэтому и безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что увидишь ты нового?» - изрек когда-то Марк Аврелий.
А если не наблюдать, а жить в своем собственном ритме!
 
Перечитывая знаменитого императора-философа, думаешь, что он слишком сильно привязан к мыслям о смерти и благе.  Марк Аврелий был, пожалуй, лучшим, по нравственным качествам, правителем в истории. Но его добродетели не спасли Рим от последующего распада. Тем не менее, в такой позиции была невероятная нравственная красота. Снова думаешь, насколько же нравственная философия стоиков была благороднее примитивной христианской морали.

Компрометирующим интеллектуальным штрихом к истории прошлого века является, например, то, что в этом безумном столетии такие придурки, как Д.Лукач, Э.Блох, Т.Адорно, Сартр и т.п. считались «влиятельными мыслителями». Что тут скажешь? Остаётся только ругаться.

У некоторых «много мыслей» бывает оттого, что мало знаний.

Продолжаю рассуждать о связи между нынешними экологистами и историческими приверженцами Гнозиса. Противоположны ли их мысли  и действия друг другу или «зеленые» и гностики – это одного поля ягоды? Ведь радикальные экологисты выступают за резкое сокращение численности населения – «лишних гиликов».

Не стоит особенно рассчитывать на «учителей жизни» из прошлого. Да и дореволюционная русская интеллигенция, не говоря уже о каких-нибудь филологах-эрудитах вроде гаспарова-аверинцева, наивно проклюновшихся в советском рабстве, вряд ли может претендовать на роль «вечных спутников» и ответить на вопросы, которые «переполнили доверху нас». У них были свои представления о главном в жизни, сегодня уже не актуальном. И все же их нельзя просто отбрасывать и осмеивать; высокий культурный уровень, пуст даже с наивными представлениями и неадекватными целями, способствовал некоторой гуманизации жизни. А сегодня недалеко до озверения.

Происходит навязывание в качестве «философов» каких-то интеллектуальных шулеров или просто идиотов. Неудивительно, что страна живёт без части мозга. Неумение обдумать собственное существование делает жизнь совершенно убогой.

НЕКОТОРОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ
Возможно, требуются некоторые пояснения к выше изложенному, поскольку некоторые отреагировали не него как-то нервно. Пришлось вычищать, но в нечаянном расчете на более адекватных читателей стоит оставить несколько пояснений. Разумеется, текст не претендует на что-то большее, чем разрозненные заметки «по случаю» и «под настроение», которые несопоставимы с каким-либо академическом дискурсом.
Их небрежность и резкость, тем не менее, связаны с тем, что наша «философия» представляется занятием крайне глупым и вредным. ЗАЧЕМ? В устаревших формах зачастую сквозит бессодержательность.
Это, конечно, взгляд дилетанта, который открывает книжный шкаф не для того, чтобы составить реферат по философии, пусть даже в виде диссертации, а иногда берет Платона и Ко, дабы побеседовать с умными людьми, несмотря на разделяющие время и пространство. Высиживание квазифилософских текстов меня не интересует, но почему бы не записать свои заметки. Почему они вызывают такую агрессию сетевых хамов?
По-дилетански я рассуждаю о многих вещах, допустим, позволил себе усомниться в том, что «оптика» христиан верно передает нам великих языческих мудрецов. Я не знаю. Ничего не утверждаю, просто сомневаюсь – мне советуют изучать древнегреческий. Кажется, Хайдеггер, был занят более аутентичным переводом греков, дабы доискаться у них нового (более правильного?) смысла. Но возможно ли это – не знаю, не уверен. Просто поставил вопрос. А что – нельзя!
Может не понравиться, конечно, резкость и небрежность тона. Ну, некоторых мудрологов я действительно полагаю не только «придурками», но и «негодяями». Философия и жизнь, понимаете ли. А какая жизнь, какое существование может быть в свете текстов Лукача, Франкфуртской школы, Сартра, Дерриды и пр. Врагов надо называть врагами, по-моему, даже если их имена входят в джентельментский набор кухонных (пост)совков и это вызывает у них истерику.
О некоторых именах пишу с иронией, поскольку, к примеру, мне не нравятся ханжи-святоши, которые сначала молятся, а потом грешат,  блудят и т.д.. (Нет, насколько все-таки нравственная философия стоиков выше и благороднее христианской «морали»!). Христанутые, конечно, готовы сжечь всех несогласных с их идеалами и идолами. Как обычно, впрочем. В такой реакции «добрых христиан» нет ничего нового.
Однако, они бывают разными. Может создастся впечатление (в силу разрозненности и фрагментарности заметок), что я как-то неуважительно отзывался об Ал. Лосеве, С.Аверинцеве, В.Бибихине и некоторых других. Нет! Этих-то как раз я уважаю, за эрудицию, за ум, за профессиональный подход к своим предметам. Это, если угодно, настоящие, нормальные ученые, профессора-гуманитарии. Такие, какими они должны быть, пусть, со своими слабыми и смешными местами. НО! Это нормальные профессионалы в совершенно ненормальных социальный и культурных обстоятельствах. Эх, если бы наше культурное поле буйно колосилось, но ведь оно жестоко выкошено и грубо вытоптано. Чудом сохранившиеся колоски качались на ветру, одинокие;  оттого казались могучими и высокими дубами – выстояли ведь в катаклизмах 20 века! Но и у них самих возникла аберрация. Искушение  (пусть спрятанное) считать себя великими мыслителями. Ведь вокруг была пустыня или, того хуже, сорняки «профессоров философии», сделавших карьеру на идеологическом прислуживании и холуйском доносительстве. Они и сейчас преобладают, перекрасившись, только вместо «категорий марксистской диалектики» ботают про «всеединство» или мультикультурализм. В таком окружении нормальная реакция нормальных людей (немногих оставшихся) отгородиться и приподняться над обстоятельствами. Это не их вина, а их беда, когда не с кем нормально общаться и спорить и приходиться быть кумирами для интеллигенции. Глупой советской и россиянской интеллигенции.
Оскорбляют ум и ситуации, когда под видом любомудрия публике впаривают какую-нибудь антропософскую муть (да еще с кавказским темпераментом) или дурной мистицизм «русской религиозной философии», от которой в последние десятилетия уже тошнит. Причем я не против религиозной философии – это было бы глупостью. Скажем, неотомизм сыграл важную роль в укреплении христианско-демократических партий, в возрождении демократии и социального, более гуманного и справедливого государства в ряде европейских странах после «нулевого часа», катастрофы мировой войны. А какую пользу нашему обществу принесло «возрождение» соловьевщины-белибердяевщины, кроме бесконечных мозговых мастурбаций и отвлечения внимания от действительно важных тем? В этой среде миф не перешел в логос, так зачем его опять актуализировать, вытаскивая на свет давно протухшие благоглупости. И добро бы все ограничилось чисто академическим описанием этих старых чудачеств (для каталога), а то ведь поклонники «космизма», «философии всеединства», различных версий штейнерианства и т.п. претендуют на нечто большее – на серьезное внимание молодых умов. Зла на них не хватает.
Ну, и присутствует, конечно, раздражение от амбициозной глупости. Потому, что такой концентрации самоуверенного неадеквата, который окружал тебя однажды в зале конгресса россиянских мудрологов, не встретишь и в психлечебнице.
Можно махнуть рукой, чем бы не тешились эти больные дети советской идеологической дрессировке, травмированные при неудачных попытках ее преодолеть. Но ведь этот не думающий, не понимающий, псевдоинтеллектуальный слой – весьма многочисленный, жоркий и агрессивный мешает нам думать своей головой и о своих проблемах. Поэтому, может быть, стоит покуситься не некоторые его привилегии, для начала, например, освободить бедных наших аспирантов от необходимости учить и сдавать такую «философию»…

Философия в России – это Розанов и Галковский. «Апокалипсис нашего времени» и «Бесконечный тупик» – вот стансы отечественного любомудрия. Ничего хорошего в этом нет, но так сложилось.

             После интенсивной розановской вспашки схватился, конечно, перечитывать «Бесконечный тупик» Д.Е.Галковского. (3-е издание его же издательства). Как он все-таки талантлив, хотя и признает себе шизоидом. Но – умище! Разъяснил  те вопросы, над которым глупые и инфантильные интеллигенты все еще «бьются», и будут и дальше биться («как рыбина об лед»), ибо без ума  как же решить? А «вопросы» эти «проклятые», «русские»: безумие гениального маньяка калмыко-еврея, страшные сказки «космизма»,  глупость соловьевщины и бердяемасонывщины, террор против патриотов России, подозрительный Чехов, раса и расизм, излишне много Набокова, Розанов как подлинно русский ум, прозрения Достоевского, заблуждения Толстого, фрагмент о Солженицыне, масоны и декабристы, их изуверская бесчеловечность, «тайные пружины», нацизм и протестантизм, магия и иррациональность, «жалость» Горбатого, Хрущев как продолжение Ленина, украинцы, дело Бейлиса как тест,  преступное сознание изуверов «багрицких», азиаты и бэлый жэнщин, мешанина кровей и закат Европы, русская глупость и русский ум, гениальность Пушкина, человек человеку – осьминог… Ну, и так далее. Цитировать не перецитировать. Неприятно только когда лирический герой (Одиноков) бьет на жалость: пьяный отец, издевательства со стороны пролетарских деток, советская социализация. Но что ожидать от страны «уткоречи».
Удивительно, что с прошлого чтения я мало что помню, а ведь читал с карандашом в руках, о чём свидетельствуют давние пометы и закладки. Быть может «заложил в подкорку» и высказывал «как свое». Иногда – было. Но и параллельно,  и, главное,  раньше писал аналогичные вещи. Это может свидетельствовать о том, что русское мысле-чувствование каким-то восстанавливается после всех «казней египетских» и сходно в основных моментах. Только вот его носителей может просто количественно, физически НЕ хватить,  и тогда, просто «наше всё» угаснет, останется только «некроз тканей».  Да, не оптимист.
 
           Упивался Розановым. Как пошло-поехало. Давно уже не было чувства, когда чтение бросать не хочется, день ли, ночь ли. Но сама личность этого гениально-мудрого русского человека – что такое? Вот приходит он к Ремизову и пошли взрослые, женатые мужчины «хоботы» рисовать. А «половой вопрос этот в обсуждении – подростковое сознание (с комплексами) какое-то. Не успела русская мысль, оригинальная повзрослеть и окрепнуть. Ну, а потом ее уничтожили. А когда стали «воскрешать» нашу «русскую религиозную философию» вытащили затхлую соловьевщину-бердяевщину, чтобы снова русские мальчика грызли  «резиновую кость», не обращали бы внимание на настоящую духовную «пищу». Ну и эрудиты великие, лосевы-аверинцевы всё обо всем знали и понаписали. Но как мелко! Главное не думать, а «заниматься философией всеединства» и прочее (как онанизмом). А до кучи еще энтузиасты «русского космизма» бегают. Ну, те вообще не понимают никакой умственной гигиены.
 
Россия, 19 столетие – споры не тех, 20 век (начало, до Катастрофы) – споры не о том. Сейчас, в 21-м с кем и с чем можно спорить, что критиковать. Оккупанты непробиваемы, а духовная жизнь выживших часто столь убога, и опять «не про то».

Снова о ДЕГе.
Помимо «энциклопедического словаря» и гипертекста, он «пишет цитатами»: берёт какую-то ключевую фразу и строит вокруг нее очередной фрагмент, пользуясь гиперссылками. Такая метода, кроме всего прочего, позволяет обойти «проклятье Козьмы Пруткова» (Нельзя объять необъятное).
     Берется набор ключевых имен: Ленин, Розанов, Соловьев, Чехов, Одиноков, Бердяев, Бабель, Багрицкий, Достоевский, Набоков и др. Вокруг их слов и поступков и строится сюжет философского романа.
 
А что сделал Галковский? О, многое! Он блестяще деконструировал, во-первых, (псевдо)русских пустобрёхов /Соловьева, Бердяева и орду их эпигонов/, вытащил главное, отделив от второстепенного и отжившего в русской мысли. Во-вторых, была «проявлена пленка» «новиопской» русофобии, до поры до времени удачно маскирующейся и чувствующей себя «хозяйкой дискурса». Проблема остается в том, будет ли (физически) кому эти вещи развивать, остались ли еще русские интеллектуалы, которые смогут это сделать. А то, что им этого «давать не будут», и козе понятно.
 
Ницше так и не  овладел Лу Саломе.  Фактически, его «философия» – это рефлексии подростка-импотента с быстро съезжающим «чердаком». Все эти садистские фантазии о белокурой бестии, приговорки, типа «идешь к женщине – не забудь плеть» – это же крики-заявления о комплексе неполноценности. Да любая нормальная баба этой «плетью»  изобьёт подобного «сверхчеловека», как шелудивого пса, или (лучше!) конягу. На известной фотографии Саломе и застыла с кнутом, а Фриц с дружком изображают как бы запряженных коней. Это после разрыва с Лу он написал про плетку. А не о своей ли судьбе плакал Ницше в Турине, обняв лошадь?! Но это, конечно,  можно считать и плачем по Европе. Но с нормальностью в «финдесиклевой» Европе были уже проблемы. Заразились ницшеанством.
Всё так, но с этим уже ничего нельзя сделать! Листаю в сети тексты философа, выбираю фрагменты из Собрания Сочинений («красное»), хотя двухтомник, подготовленный К.Свасьяном, («чёрный») полностью не прочел.  Интересно, да. Философ – поэт-пророк и все такое прочее.
Но подумал еще про то, что наши интеллектуальные ресурсы довольно скромны и умные русские люди, кинувшиеся в ницшеанство (или просто занятые модными и новомодными интеллектуальными поветриями) уже не будут иметь сил и времени думать о чем-то, более нам сейчас полезном…

Сокровища мировой культуры для короткоживущего человека – неисчерпаемы. Но не надо черпать из них намного больше того, что потребно именно тебе, именно в данный для твоей жизни период истории

И всё-таки винить в «закате Европы» или российской катастрофе сумасшедших философов, закомплексованных драматургов, поэтов-морфинистов,  писателей-алкоголиков, книжки-журнальчики, богемные тусовки и спиритические салоны – это как-то глупо. Да и политические промахи монархов и реформаторов, здесь, по большому счету, ни при чём. Виновны «старые деньги», стремящиеся ко все большей концентрации, которой было уже не достичь без большой войны. «При деле» в этом экономика милитаризма, вызывающая соответствующую политику. Причина в стремлении людей к большей справедливости, которое направили в разрушительное революционное русло, убирая тех, кто мог бы обеспечить более равномерное развитие, угрожающее получателям сверхдоходов. К монархам, вынуждаемым воевать, настоящая «элита» относилась примерно так же, как генералы, посылающие солдат из окопов в убийственные атаки.
Однако до сих пор историки балуются скрупулезными реконструкциями этих «атак», забывая о тех, кто дергал за ниточки и кровавых реках, несущих золото. А уж изучение «атмосферы декаданса»  как причины произошедших войн и революций - это вообще какой-то первобытный магизм. Хотя… приводил же приговор колдуна к реальной смерти тех, кто в это верил.

Искал материалы о Бодрийяре (к нему, кстати, нормально отношусь). Почитал статьи из лексикона «Новейший философский словарь. Посмодернизм», подготовленного ХВилософами из бывшей БССР. Мрак! Нам просто кипятят мозг. А «специалисты по современной философии», отечественные или «братские» старательно подтаскивают дровишки и аккуратно их сортируют.
Полночи читал свасьяновские «Некрологи» Европе. Интересно читать, как в детстве приключенческую книжку. По поводу сожалений об уничтоженном германском духе, который хотел мыслить по-настоящему, конечно, дело вкуса, но приключения мысли в мире невероятно увлекают, как подростка самая лучшая фантастика. Как не вспомнить тут о своем юношеском замысле «Мысли и Мира».
Многое у армяно-швейцарского поклонника Штайнера кажется дикостью, лавой мифологического эпоса, не затвердевшего в логосе. Вряд ли можно всерьез воспринимать нападки на логику Аристотеля или сравнение общественной жизни с оркестровым произведением, где ради гармонии инструменты вступают в свою очередь (сразу вспомнилась пресловутая «симфония» власти и церкви, власти и народа, ведущая на практике к деспотизму). Но критика современной американизированной цивилизации и ее истоков, предыстории в европейской культуре и т.п., порой великолепна. Как можно так хорошо писать на чужих языках! Антропософ (философ?) из Базеля интересен тем, сто мысль его ОПАСНА, именно своей остротой, и в контроле над ней (острой мыслью) более дисциплинированный ум далеко не уверен. Поэтому и чтение «Европы: двух некрологов» и прочих «растождествлений»  –  это риск. Но ведь и тексты пастуха из ИФ, «академика гусейнова», какого-нибудь, тоже опасны. Но исключительно своей тупостью.

«Эволюция от варварства до декаданса, минуя культуру» (К.Свасьян об Америке после 1933 г.)
Германские интеллектуалы (перед лицом нацизма) прикидывались степными волками или паслись на волшебных горах. (Из первого «некролога Европе» КАС-на).

Подумалось тут … о целостности гуманитарного знания.
При изучении философской традиции часто обращают внимание только на «букву», сохранившийся «текст». Но ведь для Древних и Мудрых философия – это еще и ОБРАЗ ЖИЗНИ, неразрывно связанный с образом мысли. Допустим, Сенеку еще можно обвинить в лицемерии, но не Сократа ведь! А ныне разрыв мыслей речей и дел – практически повсеместное явления. Я знал философов», которые могли складно прочесть лекцию, откомментировать Гегеля, Юнгера, Гераклита, немца, древнего грека – кого угодно. Но при этом они были ПОДОНКАМИ, лицемерами, жадными скотами, подлыми интриганами, покупались этномафиями, пресмыкались перед властью, занимая пусть символичные, но высокие посты, и постоянно давили себе подобных, унижали слабых. (В таком положении я однажды оказался перед «философским начальником»). Так к чему же такая философия, не с этим ли связан «кризис мышления», которая никогда не есть только «идеальное».
 
«Коммунизм» представляет собой фантастический комикс и он зажигателен для неразвитых бескультурных масс, неопытной молодежи и/или люмпен-интеллигентам  всякого рода. По сути, это доведенная до крайней вульгаризации мечта об Эдеме – «мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Примечательно, что дурковатые сторонники «красного проекта» апеллируют не к фактам (или делают подобное весьма редко и очень однобоко), а к пропагандистским артефактам, книжкам, рисункам, идеологическим мифам, протухшим пропагандистским поделкам, примитивным, но действенным агиткам, фильмам, даже к журналу «Техника – молодежи» и т.п., то есть, они играют в «коммунизм». Это смешно, конечно, но следует помнить, что дети-дикари могут быть весьма жестокими в реале.

Опять Евгений Головин
Почитать занятно. Как хорошее фэнтези. Евгений Головин – это такой советский пьяный ребенок, живший в коммунистическом концлагере и начитавшийся всякой экзотической литературы. верящий в прекрасные и страшные сказки, вроде живых кентавров и невероятные способности гейш. Для литературы – это очень неплохо, но вот для другого!.. Когда же у нас появятся ВЗРОСЛЫЕ МЫСЛИТЕЛИ? Ведь небезызвестный сектант Дугин тоже дитя дитем выглядит, несмотря на свою «реакционность» и флюсовую эрудицию. Из той же оперы и «стрРрашный» Мамлеев («обезьяна Достоевского»). Для игры, повторим, хорошо, но ведь страшные детки и на серьезные вопросы претендуют.
К самому Головину – действительно блестящему эссеисту и оригинальному поэту – вопросов нет, да он на них уже и не ответит. А вот по поводу общего нашего культурного контекста и (отсутствия) перспектив настроения и предчувствия очень нерадостные.

«Древние философы размышляли гораздо больше, чем читали (и недаром)… Теперь читают больше, чем размышляют. Вместо философии у нас  одни комментарии» (Камю).
 
Имя Камю принято ставить рядом с Сартром, между тем,  это совершенно разные величины. История моего читательского и интеллектуального опыта об этом свидетельствует. К первому я отношусь с интересом и даже, порой, с восхищением, а второго просто презираю. Камю весьма актуален и сегодня («пережить чуму»), а муж Симоны де Бовуар остается каким-то интеллектуальным курьезом.

«Русская? религиозная? философия»?
Воскрешение старой мистической болтовни, которая раз уже показала свою полную несостоятельность в конкуренции идей. То, что хорошо для поэзии – недопустимо для философии. Поэтому Блок велик, а Бердяев жалок.
Его «Новое Средневековье» - это верх  идиотизма.  Как реализовалась эта идея? В реальности вместо монастыря появляется очередной концлагерь – вот цена отрицания «буржуазных» демократии и права. Ну, а обращение к месту и не к месту к религиозным сюжетам? «Кентавризм» российской культуры – запоздалая и неуспешная модернизация и мешанина в головах «мыслителей».

Постфилософия означает уже постчеловека. Но пока есть человек, философия должна быть актуальна, ибо с каждым новым поколением возникают вновь некогда разрешенные моральные проблемы, что стали опять неразрешимыми. Просто нынешняя «философия» ушла не туда. Правильной была философия в античности, где мысль сопрягалась с действием. А ныне «специалисты по этике» - это лицемеры и конформисты; «остепененные философы» – жлобы и идиоты. Философия должна учить жизни: как у стоиков и т.п. – несмотря на то, что их «приготовления к смерти» сильно утомляют. Да и трактаты большие не нужны. Наиболее адекватные формы выражения у философии – афоризм или мысль, сконцентрированная в одном абзаце и/или постоянный диалог со своим «даймоном».

М.Хайд-р. «Уже не знает человек, что поделать с собой, а потому мнит, что «всему конец» («Чёрные тетради»).

 «ЧТ» МХ – наконец-то встретил аутентичную для моего восприятия форму (подачи) философствования. Нет, это не остроумные «афоризмы», а фиксация мыслей, только-только родившихся. Что может быть «натуральнее для «Dasein».

 «Denktagebuch» - хорошее название для подобного рода записей (использовано хайдеггеровской подругой).

Если бы Х.Арендт написала книгу типа «Банальность зла. Красный террор в России», то это была бы действительно философия общечеловеческого гуманизма. А так…

Так получилось, что некоторое время я одновременно читал заметки М.Хайдеггера – самого знаменитого немецкого философа и афоризмы У.Черчилля – наиболее известного британского политика ХХ века. Налицо (основания) причины того, почему тевтонам не удалось вырвать мировое первенство у островитян в двух мировых войнах, а наоборот, потерять часть суверенитета и быть культурно и политически кастрированными (англосаксонской рукой с еврейским ножом). Превосходство типа ума.
(Что касается разных категорий «несопоставимых авторов», то, ну, почему бы не сравнить Хитлера с Расселом, к примеру). И – зачарованность (ещё сохраняющаяся) русского ума мудрологией дойчей не пошла ему на пользу. Разумеется, вместе с нашей несчастной исторической траекторией.
Камлания на темы  «русской религиозной философии» безобидны по сравнения с прочими глупостями и подлостями (хотя и пожирают мозговые ресурсы), но и они шли в общем русле наступления мракобесия, клерикализма и варваризации.


Для многих Истина невыносима.

«Козьма Прутков» гораздо интереснее (и глубже!) всех этих герценов и пр., а тем более, ученически-академических упражнений в каком-нибудь гегельянстве и т.д. Жаль, что  такое писалось не всерьез. Вообще в России плоховато было с «повседневной» нравственной философией (Ну, что-нибудь в духе максим Ларошфуко и т.п.), что на практике приводило к бытовой дикости (описанной, к примеру, у Ф.Сологуба), а потом к бытовому аду Совка и  постсовка с торжеством ужасных предрассудков, нравственным убожеством и распространением примитивного зла. Разумеется, зло захватывало не только нас и образ человека далеко не всегда хорошо лепится, но здесь в силу интеллектуального дефицита порой просто не хватало материала для нравственной лепки.

Когда какой-то Дугин пишет: «русская философия появилась поздно, не превратилась в нечто связное и системное, быстро исчезла со сцены, сегодня почти никому не интересна, а все заинтересованные лица полностью удовлетворяются грубой и пошлой имитацией западной философии. То, что осталось от «русской философии» второй половины XIX и первой четверти XX веков, сумбурно, бессвязно, случайно и, более того, непонятно и не интересно...
Вместо философии мы имеем дело только с результатами философии, которые воспринимаются как то, что есть и что надо принимать втаком качестве («ничего не поделаешь, такова жизнь»). У нас нет ни малейшего подозрения, что все это искусственный конструкт, которым занимается особый тип людей — философы, планирующие, создающие и внедряющие его в жизнь. Мы рациональны в области  следствий, причины представляются нам «богоданными». (В поисках черного логоса. Философско-богословские очерки. М. 2013. С.29  и 31).
… то по букве с ним можно вполне согласиться. Местный сектант-традиционалист прекрасно понимает вторичность, имитационность, подражательность и несамостоятельность «русской мысли», на чём сам удачно много лет паразитирует,  развертывая свои реакционный фантазии перед пустоголовыми дурачками (видящими, повторим, только следствия, не зная и даже не подозревая  настоящих причин или, в лучшем случае, не понимая их). Раньше возникали какие-то нежизнеспособные умопостроения вроде «славянофильства» или «софиологии», а то еще простите, наши боги, какого-нибудь «космизма». В прошлом никакой пользы кроме вреда от этого не было – мы страшно проиграли в своей истории, которая перестала быть нашей. Ныне игры с оживлением этих големов постсоветскими «профессиональными философами» представляются уже чистым идиотизмом. Даже тупое подражательство выглядит более безопасным, хотя, конечно, ни к чему хорошему не ведет.
Но в чем же дело? Где же НАША философия? Представляется, что отсутствие полноценного Национального бытия не дает развернуться (или даже прорасти, ибо робкие ростки собственных мыслей безжалостно затаптываются и усыхают) суверенной Мысли или, если угодно «русского Логоса».. Затруднительно сказать, что здесь первично, но в истории это ведет к действиям вопреки собственным, так и не познанным интересам, к жертвам и истреблению ради чужих целей или целей Чужих.
Наш косматомыслитель написал про ноомахии много буков, но вопросы ставятся принципиально неверно. К примеру, когда речь идет о войне ума Англии или Британии, то несется какая-то пурга про «Кибелу». «Красного дракона», титанов и пр. (хорошо хоть не напрямую о сделке с «князем мира сего»), но не говорится до конца о причинах успеха англосаксов, их выживаемости и победительности, а главное о том, как можно у них учиться и противостоять.

Довольно справедливо отношение к «русской религиозной философии», как к нестрогой публицистике с мистическим элементом. Однако что  же предлагала русская философия академическая и университетская? Недавно попались мне мемуары «крупного мыслителя» Н.Лосского и едва не скрутило от отвращения. Насколько же тупо и как ужасно скучно!
Кто был еще? Отчасти можно согласиться со Свасьяном, который выдвигает на первый план Андрея Белого. У того действительно встречаются очень умные и глубокие мысли. Но – в каком обрамлении! И сколько эксцентрики демонстрирует и в жизни, и в писаниях этот талантливый танцор. Нет, не было у наших старых «философов» любви к мудрости.


Если вспомнить философские впечатления прошлого года, то это будут, прежде всего,  дневники Э.Юнгера и афоризмы Э.Чорана.  Это при том, что и у того, и у другого достаточно много сомнительных тезисов и фактов биографии, в этих фигурах привлекает то, что они смогли  после всех поражений и разочарований не только выжить, но и добиться достойных успехов. Да, потребовалась определённая маскировка и силы были заведомо неравными, но «уход в лес» или в отшельники не были бесплодными и обернулись творческими успехами и заслуженной славой.
И это всё вопреки воле «хозяев дискурса», для которых критерием «хорошего» является полное подчинение себе, а «плохого» - любая попытка протеста против их дикого всевластия и произвола. И все это – вопреки злобному глумлению торжествующего врага, при его  как будто бы тотальном торжестве. Вот этот успех достоин восхищения!

Против истмата
Секацкий (Чаадаев): Россия как испытательный полигон для цивилизованного мира, бытие-для-другого. Потом, то, что они испытывали на нас, западняне внедряют у себя. Но  при этом, смертельный вирус передается, несмотря на все предосторожности, цивилизованные страны тоже заражаются психопатологией равенства, рекламой-зомбированием и пр. Это не совсем глупо,  но чувствуется налет конспиралогичности (КТО проводит такие испытания?) и в конце «ленинградский бодрийяр» срывается в гопничество вместе с Хряком: «мы вас похороним!».
Ну-ну, а у С.Кореи тоже есть бомбы-ракеты. Налицо дефекты периферийного сознания, смесь махохизма с уверенностю в своем превосходстве, хотя бы «философском». Диагноз: запущенные метастазы марксизма. (А.Секацкий. Вирус утопии // Кр. Масса, 2004 -4)

Коммуникативное действие в Евросибири
Раздражают (и вредят) рассуждения кабинетных теоретиков по принципу: ах, если бы мой сослуживец женился на моей соседке, то, возможно, у них мог бы выйти идеальный союз, и дела нет, что они плохо или совсем не знают друг друга, состоят в отношениях с кем-то другим и вообще «резьба другая». Причем эта маниловская мечтательность в отношении как внутренней, так и внешней политики наблюдается у полярных, казалось бы, авторов. В качестве примера можно взять блестящего правого Г.Фая и скучнейшего левозаражающего Хабермаса.

Фэнтези Марии Семеновой и манифесты «европейских синергетиков»  и т.п.- детские сказки, не слишком отличающиеся по происхождению и невозможности воплощения?

Вызов-без-ответа
В нынешнем кризисе самыми страшным являются даже не те страшные вызовы, которые существуют объективно, а те субъективные реакции на реальные угрозы, которые напоминают поведение умственно неполноценных или наркоманов.  Вопиющая НЕАДЕКВАТНОСТЬ – вот, что тревожит, возможно, более всего. Причем это наблюдается на всех уровнях – и глобальном, и страновом, а также по обе стороны бывшего (или уже  снова нет?) «железного занавеса».
Наиболее удручающим  (и близким) является поведение народа, который в силу многолетних избдевательств и отсутствия национальной элиты превращен в биомассу и озабочен лишь индивидуальным выживанием (а миллионы не борются уже даже и за это). Но с быдлореата вообще-то взятки гладки и ожидать от них «понимания головой» было бы наивно, в силу отсутствия у плебса, а тем более, люмпенов способностей к (абстрактному) мышлению. Стадо может быть, что-то осознает через желудок, да и то не факт. Хотя неадекватность очень дорого обходится населению страны, где миллионы людей в реальной перспективе преждевременно умрут из-за длительного неполноценного питания, недоступности современной медицины, постоянных стрессов и собственной склонности к крайне нездоровому образу жизни.
Можно было бы спросить за идеи (или их отсутствие) с «интеллектуалов». Но обидное определение «онанистов», данным им Г.Фаем выглядит вполне справедливым. Про «схоластическое теоретизирование» в совке и постсовке мы хорошо знаем. Псевдофилософия являлась и является здесь какой-то пустой болтовней, лишенной всякого смысла. Якобы «обществоведение» постоянно искушается модным подражательством и тем или иным видом карго культа. Общественные (в основном, телевиртуальные дискуссии постоянно переключаются важных на незначительные темы, сопровождаемые «новостями» в виде фейков и пропаганды). Тут, как говорится «усё ясно», но, конечно, не большинству.
Но и на идеализированном Западе все ненамного лучше. (Это только для какого-нибудь ангажинованного журналюжика, типа Димы Губина, Европа – это ого-го!) Конечно, там в повседневной жизни не такой ад, как здесь, но в области интеллектуальных усилий, очень похоже, что и не взирая на то, что  «здесь вам не там, и там вам не здесь», а в целом так же дерьмово.  Если идеология в СССР выстраивала утопию, прямо запрещая обращаться к низким истинам реальности (отучив поколения людей, интеллигентов в особенности, от способности мыслить), то в пригожей Европе в послевоенные десятилетия сложился «мираж общества, бесящегося с жиру». В Союзе были свои «сартры», а «теория социалистического образа жизни» вполне достойна постмодернистских похвал, но они не были так модны. А на Западе – пожалуйста: в рамках постмодернизма и конструктивизма возможно что угодно, любые симулякры. Однако эти симулякры имели и имеют вполне реальные последствия (наподобие этнической преступности, превращающей в ад жизнь некогда блестящих столиц, ну, или тысяч районов, где пустыня и джунгли пришли на смену  законности, цивилизованности и безопасности).  За несколько десятилетий, пока западные страны бесились с жиру, а их молодежь и ее идейные наставники страдали ерундой, там также сложилась традиция безответственного знания, непонимающего мышления и рисования миражей, до которых программе построения коммунистического общества, может быть, далековато (впрочем, все это питалось из одного корня – светского варианта монотеистической эсхатологии!). Духовность вырастает из жизненной борьбы и связана с опытом, а там и здесь слишком привыкли рассуждать ни о чем, мыслительные упражнения перестали проходить проверку практикой, глубина мысли, связанная с крайней рискованностью полученных результатов, была утрачена.
Смогут ли новые, крайне болезненные испытания вернуть способность адекватно мыслить и отвечать за себя или же привычка к самообману и конструированию миражей возобладает?

Не на всякое «мышление» и его продукты стоит обращать внимание. К примеру, словоизвержения какого-нибудь Derrida – это как испражнения земноводных: для изучения очень маленькой группы специально подготовленных специалистов.

Подороги-секацкие как карикатуры на модное забугорное псевдофилософское жонглирование. Сравнение последнего персонажа («питерского бодрийяра») с выдумщиком «симулякра» - не комплимент.

Пожалуй, засорение «философского дискурса» болтовней о сексуальности (в особенности о патологических проявлениях) есть свидетельство противоестественного стиля жизни (а не только образа мысли).

Кто-то из мудрых консерваторов охарактеризовал Гегеля как «опустошителя мозгов».  Для советской «философии» это совершенно справедливо. (Ильенковщина-зиновьевщина-линьковщина).



Немцы немало славили сошедших с ума: Ницше, Гёльдерлина… Случайно ли они после этого ринулись за фюрером? (Листая хайдеггеровские «Размышления» – вторую книгу «Чёрных тетрадей» – боги, какая скука!)

Нынешняя российская «хайдеггериана», похоже, функционально совпадает с «ренессансом русской религиозной философии»: задача состоит в загрузке мозговых ресурсов без малой надежды на сколько-нибудь интересный и полезный результат. Пусть де они плодят размышлизмы и ломают голову над «темными парадоксами», лишь бы не думали по-настоящему о нашем Сущем.
Между тем, распространенное на российских просторах пренебрежение к истине и подмена ее псевдофилософскими карго-культами – это вещь крайне небезобидная. Нежелание знать истину наверху и даже «добиваться правды» внизу ведет к терпимости к нетерпимому. Ужасная морально-политическая ситуация не только не оспаривается, но даже часто и не рефлексируется. Свято место бывает пусто: ни мораль, ни истина, ни справедливость, по большому счету, не интересует никого там, где должна была бы быть интеллектуальная элита и «совесть нации». Но этого нет. Наблюдается в конце концов какой-то скулёж по поводу «философии нищеты», но разве не стало это беспросветное бедование результатом «нищеты философии»?


Гоп-стоп, мы подошли из-за угла… Мировые «одесситы» уже тут как тут. Не успели появиться, перевестись и распространиться хайдеггеровские «Чёрные тетради», как уже готово дело для полиции мыслей. (Сборище обличалово-текстов: «Хайдеггер, «Черные тетради» и Россия / под ред. М. Ларюэль и Э. Файл; пер. под науч. ред. М. Маяцкого. М. Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018).
Конечно, угрюмый германский старикан нагородил в свое время много всякой чуши, но вызывают отвращение попытки вновь и вновь обвинять «фрайбургского антисемита» в старых мыслепреступлениях.  Сборище обличителей из упомянутой книжонки, как говорится, «с пенью у гавкала» клеймит МХ за его «почвенность», неправильный патриотизм и нелюбовь к избранным, доказывая, что он такой-растакой нацист – и все это не было случайным отклонением. Никакого научного смысла или интереса к истории философии в этом нет, факты и тексты давно известны, но выделяется эффект запугивания, чтобы уж никому было неповадно, а то и после смерти мешать с грязью будут.
Среди преследователей мыслепреступлений опять выделяется М.Ларюэль – в свое время это воплощение полицейщины-толерастиии активно боролось с русским национализмом, делая соответствующий сборник,  и вот теперь отметка в «антифашизме». Должно быть дело это выгодное и популярное. Можно вспомнить;к примеру, похожие «разоблачения» «забытого фашизма» в лице выдающихся румынских интеллектуалов Чорана, Элиаде и Ионеску или же доморощенных борцов со славянским «фашизмом» в виде «викторовшнирельманов», не пропускавших  ни одного детско-юношеского  фантастического рассказа русских авторов с «неправильной» идеологической подачей.
И что – с этими обличало-ищейками  прикажите «вести диалог»?
А, впрочем, нельзя ли и сами поступки плохого дяди Мартина объяснить проще. Из его переписки с Ясперсом следует, что профессор был весьма неравнодушен к повышению жалованья и прочим благам. (А многие ли равнодушны: где среди нынешних философов стоики-киники?). Должность ректора давала многие преференции, кто мог тогда предвидеть, что все так далеко зайдет. Хайдеггер, по общему мнению, был умен, но он же не бог и не ангел, имел свои слабости и пороки (вон еврейку-аспирантку любил духовно и физически). Да и страх перед гестапо мог иметь место. При тоталитаризме не до шуток.
Не надо никого идеализировать. Вряд ли нам стоит солидаризироваться с обличителями-толерастами, но и на сторону МХ тоже становиться однозначно не стоит. Он немец первой половины и считал, скорее всего, русских и славян унтерменшами, как в Германии обыкновенно  было принято. Философ, правда,  хотел разделить Россию и большевизм, читал даже кое-что у Достоевского, но только немцы для него были «историческим народом». Немного отношение МХ к России смягчилось  после пакта риббентропа-деда никонова, а потом опять за свое. Враг? Да, наши страны воевали. Но идут ли нынешние локальные восторги в РФ по поводу Хайдеггера с тем обязательным культом карлсона-энгельсона, которые писали о России и русских ужасные, откровенно расистские вещи и которых, тем не менее, в СССРе все были обязаны любить.  Ну, соблюдайте масштаб, критики!
Когда же у нас научатся смотреть своими глазами и думать своей головой, понимая при этом других. В рассматриваемой книжке немецкого нацика знатно прополоскали, а потом Фай обращается к злобе дня: к поддержке бесконтролькой миграции, к ругани по поводу «Альтернативы для Германии ( хотя мы вовсе не исключаем, что АДГ – это некий фейк, подстава для спускания пара, но дело то не в этом). Вот и актуализировалась критика германского мастера. Можно представить, как бы МХ воспринял кельнский казус, когда мигранты лезли в трусы к фрау, фроляйн и мэдхен, а затравленные правозащитниками немчики боялись защитить свой слабый пол, чтобы не получить обвинения, которыми щедро награждают великого немецкого философа. Зато, наверняка, авторы книжки любят Ангелу, превратившую «самоликвидирующуюся» Германию в проходной двор для дикарей и террористов. Философия, при всей ее туманности, оказывается ближе к злобе дня и текущей повестке, только трудно бывает ее перевести на нормальный человеческий язык. В случае Мартина Х. эта «темнота» особенно бросается в глаза и иные восторгаются этим. А зря. Это примерно то же, что длинные военные команды на японском, по сравнению с более короткими в американской армии во время войны. Дойчи проиграли англосаксам, экономически, политически и идеологически, в том числе, и потому, что имели склонность все затуманивать. А на английском важные вещи формулировались проще, яснее и понятнее. В Раше и после этого многие продолжают бежать по немецкому интеллектуальному следу…
Есть в рассматриваемой книжице и иные казусы. Если кто и выиграет от выхода этой книжки, так это «евгазиец» А.Дугин, который тоже «разоблачается» во введении и одной из статей сборничка как «хайдеггерианец», подражающий интеллектуальным практикам и тактикам «философа-нациста». Ну, для Дугина – это комплимент.
Если «смешной» Бибихин сопрягал переводимое им «Бытие и время» с каким-то паламизмом, с мистикой восточного христианства (некоторые в России любят такое мозгокрутство, в случае, к примеру, прославленного Алексея Ф.Лосева, это приводило к тому, что слепец-эрудит обрушивался на проклятую западную философию существования с гораздо большим пыдлом, чем штатные «критики антикоммунизма»), то Дугин ищет у МХ связь с «Традицией». Не стоит только верить ему на слово. Дугинская «традиция», если отбросить фэнтези парвулеску, генонов и прочих эвол, будет, если осуществиться, означать власть голозадого каннибала и ничего иного. Бесконечные писания «гельича» – это большая реакционная пошлость. Но и у МХ есть подобные моменты, к которым надо относиться с большей осторожностью. Все же, если вытерпеть издевательство  над языком, стоит, к примеру,  внимательнее присмотреться к идее разделения «Афин» и «Иерусалима» (говоря шестовскими словами). Это сильно разнящиеся вещи, хотя эта идея и кажется опасной. НО думать вообще опасно. Однако не стоит впадать в идеологические крайности и монополизировать «гуманизм». Вряд ли исторические крестоносцы были более человеколюбивыми, чем язычники-эллины. Попытка пробиться к аутентичным истокам греческой философии, как минимум, интересна. Немецкий мастер достоин внимательного прочтения (если выдержишь), только вот этому процессу немало мешают охотники на мыслепреступников.
В прочитанном сборнике давно умершего Хайдеггера «третируют как мертвую собаку». Впрочем, разве это не доказывает, что философ был прав в этой части своего наследия, когда выступал с критикой тех сил, наследники  и продолжатели разрушительного дела которых продолжают его третировать!

В арбатском музее
В Арбатском музее Пушкина я стоял у витрины, рассматривая журнал «Телескоп», (тот самый, где было опубликовано первое «Философическое писмьо» П.Чаадаева) и думал,  в какой же культурной пустыне приходится жить в России думающим и творческим людям. Раньше крамольного издателя (Надеждина) ссылали в холодную пустыню за публикацию Чаадаева, ныне «хозяева дискурса» выдавливают тех, кто с ними не согласен туда же. Порой – буквально туда же.
Можно сколько угодно упиваться выдающимися достижениями культуры Золотого и Серебряного века (в связанных друг с другом музеях-квартирах Пушкина и А.Белого на Арбате найдется для этого немало экспонатов!), но, боже мой, сколько же грустного и трагического в судьбе наших гениев. Среди какой ледяной несвободы приходилось им жить! Как же они задыхались! Хрестоматийность музеев и учебников это тщательно скрывает. Но не до конца. И нет по-прежнему Свободы.
 А что до ужасов философического письма, вызвавших такую болезненную реакцию, то ведь споры о Чаадаеве и с Чаадаевым нужно сопрягать не только используя цитаты критиков-оппонентов, но и сравнивая его диагнозы с прошлой и текущей действительностью. Так ли уж неправ был сумасшедший басманный философ. Не есть ли последующая история РИ-СССР-РФ подлинной «апологией сумасшедшего»?
Но в чаадаевской правоте нет, конечно, для нас ничего хорошего.


«Иванов-не-Разумник» (В «Фаланстере», пролистывая сборник «Скифы»).


У России не было своего Дьюи. Или – культурное болото так и не дало развиться его аналогу. Некому было защитить национальное мышление от гегельянщины или других модных поветрий, которым аборигены старались подражать, не вырабатывая собственных мыслей о собственных проблемах. Люди здесь так и не научились мыслить рациональной и прагматично в собственных интересах. Если трезво посмотреть на россиян, что прошлых, что нынешних, то они в большинстве своем не способны к ratio, постоянно прячут голову в песок и веруют в какие-то мифы. Мифомания хороша для некоторых видов художественного творчества (поэзия, театр и пр., где Россия достигала мировых высот), но губительна для «политэкономии. Уклонение от логических размышлений и выводов на сколько-нибудь отличных от повседневного быта уровне – вот позиция типичного  россиянина. Как тут не наступать на постоянные «грабли».

Если одним главным словом характеризовать своё состояние, то это будет ОТЧАЯНИЕ.  И дело не в бытовых или личных проблемах. В это отношении,  мы несчастны не более многих других.
Но вокруг социальная безнадега и необходимость проживать в плохом месте в плохое время. Времена не выбирают, и приходится существовать в бесконечном тупике инволюции и деградации.
Но это и ощущение, что «везде так», ну, может быть, где-то в «цивилизованном мире» чуть получше, но опять эти бесконечные мучения неудачного вида, который более всего страдает от собственной агрессии и глупости.
И – это спор через века с Боэцием, который в отчаянном положении придумал себе какое-то «утешение философией», которая нифига не утешает, ибо нет честных доводов в утешение испорченному эксперименту. А дальше и совсем вблизи у же надвигается новое и страшное.
Займёт ли категория «Отчаяние» в нынешнем философствовании такое же место как «Страх» в экзистенциализме?

Декарт и Паскаль – поняли бы они друг друга вне пространства математических абстракций?
(Или – люди с разной структурой мозга мало что могут доказать друг другу?)


Марксистско-ленинский диалектический каннибализм (Ильенков и Ко).

Был чудак, который, говорят, завещал похоронить себя с портретом Канта. Он был специалистом еще старой выучки, которого чудом не дорезали по «классовому признаку», а даже еще и награждали. Помимо своего «утешения философией», товарищ еще надеялся на религию и утешался любимой пастернаковщиной. Счастливые иллюзии помогали выживать весь не короткий советский век. А вот здесь подобные миражи уже похищены, и терпишь без наркоза не менее страшную социальную боль.


Гностическое
Твой дух высок, твой ум востёр, но тело отказывает, болит и подводит тебя. Значит, «материальное» - это зло.
С возрастом лучше понимаешь страдальца Чорана.


*
О коммунизме.
Это гораздо шире того, что было определено в районе 1843 года (термин, кажется, тогда появился). И не надо зацикливаться на марксистко-ленинских (само)определениях, в терминах «базиса» и «надстройки». Коммунизм – это предел левой идеи, идеи равенства. Полное равенство – это кладбище. Настоящий коммунизм – это Гулаг, Пол Пот и маоистская «культурная революция». (Его гимн – не Интернационал, а песенка: «и как один умрем в борьбе за это»). Коммунизм – это воплощение инстинкта смерти, массовый суицид, который осуществляет то или иное сообщество людей, переход от культуры жизни к биологии смерти.
(А почему животные порой массово стремятся к гибели? Мб., условия существования стали совсем невыносимыми, переполнилась экологическая ниша?..)
Коммунистические эксперименты по достижению всеобщего равенства (но «некоторые животные ровнее!») и тотальному контролю случались нередко, и не по сходным ли причинам?

*
Например, ныне семья на Западе под ударом. Но там нет уже либерализма и свобода  (такое впечатление) сохраняется во-многом по инерции. Запад времен «цивилизации» и «заката Европы» – это как раз торжество социализма как механического равенства. Только если классики выступали за уничтожение классов», то их последователи  – элиминируют пол. Какая семья без Мужчин, и Женщин. А Дети – это «дорого»  для одномерного человека массы.
Экологический экстремизм, травля за «сексизм», позитивная» расовая дискриминация – это тоже проявления левачества, социализм заката цивилизации и деградация западного типа личности. Тема большая, безграничная. Но я думаю, что нельзя вопрос о «социализме» ограничивать только «способом производства», «базисом». Это – дурная и пошлая марксятина.

Насчет «теоретического синтеза», полагаю, что неудачи социологических и исторических генерализаций объясняются односторонним взглядом на общество и человека при игнорировании «природы». Тогда они оборачиваются либо многотомными и умными сказками, либо какими-то зловещими идеологическими фантазмами.
В естественных науках работа в пограничье – обычное дело: био-химия и пр. пр. Нам очень бы помог, к примеру, синтез социологии и генетики. Это позволило бы уменьшить спекуляции о том же   национальном вопросе и поставить проблему на сравнительно более прочную научную основу. Такой синтез идет (спасибо биологам), но раздаются вопли про нарушение политкорректности и пр. Надо больше подобных синтезов, это не редукция, а познание своих основ. Многие вещи зависят просто от строения мозга, например. Человек – это биосоциальное существо и от «био» никуда не деться.
*
А если НБИК-техноллогии будут еще больше «рулить», то скоро обществоведение (с отечественными догмами и предрассудками  с западной «политкорректностью) вообще окажется в канаве. Как мусор.
Другие попытки пойти по пути особой изощренности в синтезе только социогуманитарного знания, языка и т.д. напоминают (как аналогия), идеалистические системы неоплатоников, типа Плотина.
Несмотря на великую сложность и изощренность – это тупик, по большому счету.
*
Есть «марксизм» как научная теория или набор идей для общественных наук (К примеру, «18 брюмера» - образец исследования по политической социологии), теория спорная, но интересная; а есть марксизм, как (псевдо)религия, культ, собравший много миллионов жертв.
Угадаем сразу, какой из марксизмов утвердился после 17 года, в том числе и под видом науки.
А кто такой сам Маркс? «Экономист», без которого ХХ век понять невозможно или «религиозный тип», как писал о нем С.Булгаков.  В последнем случае он вполне может быть отнесен к разряду «сатанистов» (Взять его юношеские стишки, где он отождествляет себя с люцефером. Не зря на Западе был снят фильм с очень точным названием «Женни Маркс – жена дьявола»); «зверя»,  перед которым идиотик Алистер Кроули с его играми в сатанизм, просто ребенок (если взять причиненный людям ущерб).
*
От оккультных и (псевдо) религиозных корней марксизму никуда не деться.
Что такое, например,  «мировая коммунистическая революция», как ни вариант «страшного суда».
*
О марксисте Э.Ильенкове еще раз
Для меня он СТРАШЕН! Сумрачные марксистский диалектик. Все эти призывы к борьбе с идеологическими врагами «под знаменем марксизма».  Ригоризм о какой-то «коммунистической личности». И его страшный конец в высшей степени символичен и «коммунистичен».
*
Сравнительная политология
Большая ошибка в том, что мы по инерции продолжали сравнивать себя с Западом, тогда как здесь все больше пунктов Л.Пая («Незападный политический процесс»).
*
«МЫ» (Почти замятинское)
Мы не развились до своего естественного и возможного  состояния. А инвалиду с умственной отсталостью хорошего места не найти (и в жизни, и в мире). Отсюда и роль пушечного мяса и бензоколонки;  и БЕССИЛИЕ перед порядками, которые не всякий африканский вождь-каннибал может себе позволить.
*
Идеологии
Современный либерализм после ряда мутаций берет многое от социализма. Ну, так и хлебное зерно может стать отравой.
Вопрос о «либерализме» на Востоке не имеет смысла. Но «коммунизм» как военно-бюрократическая и экономическая практика там часто практиковался.
На западе – общим для коммунизма и либеральной идеологии являются их христианские корни, однако идея свободы, входящая в идеологическую риторику этих течений, качественно  различается.
(Впрочем, и среди христианских «фракций» вопрос о степени свободы  возможности «спасения» - это тоже постоянный камень преткновения).
*
О «философской традиции» и «профессиональных критериях»
В СССР профессиональным критерием обществоведа было соответствие текущему варианту «великого учения». Остальное – хобби.
Иногда у (псевдо) философов их проявления терпели, но чаще преследовали.
Неужели нельзя понять, что философия – это удел свободных умов. Зэку затруднительно ощущать себя свободным.
Может ли раб философствовать? В виде исключения. Таким «философом» был, к примеру, Эзоп. Здесь же: традиции «эзопова языка» – в частности у выучеников совкового «обществоведения» – привычка писать так, что ни черта не поймёшь!
*
Страшна не философия, Страшны условия нашего существования в этом мире. А философия это способ примириться с ними хотя бы умозрительно.
Кумиром моей юности был Боэций с его «Утешением философией».
Теперь понимаю, что, по большому счёту, она «не утешает». Путем некоторых рассуждений можно как-то «принять» и грядущую казнь, и даже «диктатуру пролетариата». Однако альтернативой способности  суждения будет просто животный ужас. Так что, философия нужна и полезна для выживания.
(Особенно в масштабе нация/государство. Если нация не состоялась, то у нее нет и своей оригинальной философии, и она вынуждена «жить чужим умом». Соответственно, будучи обречена на  обслуживание чужих интересов: «интернациональный долг», «принцип пролетарского интернационализма», «фронт против мирового империализма», покупка ценных бумаг у «империалистов» и т.д., и т.п. ).
*
А тех, кто пытался философствовать в условиях жесточайшей несвободы, можно по-человечески жалеть, стараться понять и пр., но подражать и следовать им – боже упаси!
Это, как завидовать узнику и полагать, что для появления мыслей нужно заключение.
Культура советского времени вызывает у меня, в основном, ужас и отвращение.
Понятно, что вы со мной не согласитесь, и о вкусах не спорят, но подумайте, насколько связано наше положение сейчас с приверженностью к советским культурным «паттернам» и увлечение хоть ильенковым, хоть каким-нибудь «пастернаком» и пр., которых плющил тоталитарный пресс. Что - под этим прессом можно было сказать/написать, какую идею родить!
Это тот случай, когда «мёртвый хватает живого» (Сказал, кстати, Маркс, не помню, в каком томе).
*
Нельзя же снова и снова нырять и с наслаждением купаться в коллекторе разложения советской тоталитарной «культуры». «Образованщина» здесь не лучше «масс». У тех есть бесконечные «старые песни о главном», кобзоны-лещенки, вечные «пугалки», «иронии» с гайдаями и любимыми мультиками. Но чем лучше «прогрессивные», цитирующие пошляков-броцких и т.п.?
*
Философия нуждна как способ защититься от мирового ужаса.
Однако «наука наук» не является вершиной способности познания мира.
Вершиной является «Музыка» (конечно, в широком смысле, а не просто как гармония звуков или файл в мр3). Мир - это «музыка», а познание мира – это способность ее слышать.
Понимание первоначала мира, например, есть у Наталии Крандиевской:
Начало жизни было – звук,
Спираль во мгле гудела, пела,
Торжественный сужая круг,
Пока ядро не затвердело.
(Н.Крандиевская – это бывшая жена А.Толстого. Она была намного умнее и тоньше этого удака - «красного графа».
Заброшенный в чуждую ему культурную суперсистему, идеационалист (по терминологии П.Сорокина) Толкиен тоже начинает свой «Сильмаррилион» с Музыки.
Про это знали  в Индии, и давно.
Социальное Познание – это «мыслечувствование» (слова приходится использовать неточные). И это никакая на мистика, не метафора и пр. Для того, чтобы познавать людей и общества нужна не только логика, но и эмпатия, или хотя бы способность проникать в чужой внутренний мир и ощущать мотивы чужих поступков.
Даже в болоте политики нужно понимать мотивы политиков, чувства «акторов». Если не понимаешь суть и цели политической борьбы, то даже с несколькими языками и эрудицией ходячего словаря, энциклопедии или атласа в этой сфере не разберешься. Знание без понимания – это «шел в комнату, попал – в другую». Не туда.
Да, многознание уму не научает. Великие мыслители – это не плоские «знайки», а сложнейшие, многомерные души, хотя  и раздираемые демонами внутренних противоречий.

Леваки – «социум павианов».

Как обычно, хорошие идеи НЕКОМУ воплощать. (Об "Археофутуризме")

Чтение.
Не могу понять Гёльдерлина!


Подлинная эмансипация общества и свобода человека может быть достигнута только на путях увеличения его (индивида) автономности. Средство не в «коллективизме», как думали и делали леваки, а в индивидуализме.  Люди шли по пути повышения независимости от природы, а надо было отгораживаться друг от друга. В племени с кострами и топорами независимости не меньше, чем в глобалии со сложными системами жизнеобеспечения и всеобщей слежкой. Эгоистическая природа человека непреодолима (что бы ни сочинял про «альтруизм» селянин-идеационалист П.Сорокин). При повышении «плотности» контактов растет напряжение, конкуренция становится ожесточеннее, и худшие черты Хомо поощряются этой конкуренцией. Непрерывная война ведет к рабству и дикой несправедливости. Ошибка была в направленности на «покорение природы» (чреватое обезлюживанием и регрессом); технологии нужно направлять на путь обеспечения независимости друг от друга, следуя философии «малое прекрасно».
*
Посмодернизм и демонтаж системы истины
Отказ от поисков истины, хотя бы и относительной стоит очень дорого, и плата будет только возрастать. В мире рекламы, пиара, пропаганды, то есть брехни – все уже запутались во всем. Про пресловутую эпидемию болтают все и как угодно, а больше всех те, кто вряд ли что-то помнит даже из школьного курса биологии. Царство сплошной доксы и безумие безответственных доксософов. На всей этой глобальной инфо-помойке теряются крупицы знания и здравого смысла. Никто не знает, что делать. Принимаемые меры сочетают в себе недостаточность и избыточность.  «Сплошняк постправды» лишает шансов на разумное управление, причем всех и сразу. Слишком долго играли в «постмодернизм» - и заигрались.
Релятивизация знания оборачивается агностицистским кошмаром. Подмена понятий и информационное манипулирование привело к тому, что логика и рациональность остались лишь в частностях; части разорванного тела обернулись химерами, в том числе и научными. «Квантовая относительность» уничтожила приоритеты нормальной жизни. Нынешние научные «достижения» - это когда изучили состав далеких звезд, а грипп вылечить не могут. Биологи и инженеры еще делают что-то полезное, хотя мб,  там больше опасного. В гуманитарной отрасли «микробят» и занимаются черт знает чем и зачем, а обществоведение превратилось в одну сплошную пропаганду вредных заблуждений и сомнительных догм. Литература, искусство, музыка теряют остатки внутреннего содержания.
Прилетела летучая мышь и подала сигнал, что так жить нельзя. Но будет ли он понят?


У каждой великой эпохи – своя философия. Если по-дилетантски предположить совершенно невероятное, то, что древнегреческие мудрецы сумели бы прочесть нынешние курсы, им посвященные, то они были бы страшно возмущены. Еще больше бы удивились средневековые схоласты или гуманисты и маги т.н. «Возрождения». И пред-нынешняя философия стала заканчиваться где-то, начиная с Ницше. Потом, то есть в «пост-философскую» эпоху, стиль и способ мышления стали другими, усыхать сейчас над Гегелем смешно и непродуктивно, но «академическая» традиция нам это упорно навязывает, плодя очередную серию симуляций «думания».
Новая эпоха – новый способ мышления. Если бы ещё знать, какой! Пока тесты и пробы выглядят не особенно удачно.


Вот она – «русская философская мысль» – подверженная мечтам и мифологическим увлечениям и лишенная разумной дисциплины. «Воскрешение отцов» (безумного Федорова), мировая коммуна (социалисты всякого рода), «эра всеобщего труда» и прочие «эры» (у Ивана Ефремова), альтруистический интегрализм идеациональной эпохи П.Сорокина и пр.  В последнем случае интересно то, что утопическим мечтаниям предается не сумасшедший библиотекарь или профессиональный фантаст, а «ученый – социолог». Но, может быть, в случае американского профессора стоит изучать не только (и уже не столько) его научный теории, сколько утопическую и мифологическую составляющую его мировоззрения. Очевидно, что за пророчествами о наступлении «идеациональной системы» по той или иной причине «торчат уши» бердяевского «конца Ренессанса» и пресловутого «нового средневековья». Бердяевщина – это вообще «фольклор», как у предшествующих хомяковых и последующих лосевых. Обширность познаний в этих случаях лишь укрепляют мировоззрение «идеационалистов». (Не они самые «глупые». Если брать другой лагерь, то позитивисты, материалисты и либералы часто просто пели под чужую дудку и повторяли модные тезисы без нравственно-философского их прочувствования. Наши «платончики», хотя бы думали, или, по крайней мере, «переживали». А поверхностные эпигоны все, по большей части, имитировали). Но тезис об отечественном  «фольклоре» остается. Его нужно изучать, конечно, но не в русле теорий, а наподобие того, как девки с филфаков собирают по деревням «народное» творчество, а потом обрабатывают то, что записали. То есть, «история русской мысли» - это, в основном, фольклористика. Причин много и вопросы есть к специалистам. Возможно, сыграл свою роль факт очень позднего перевода «книги» на национальный язык и «интеллигенция» прочитав то, во что она верила, предалась сопутствующим рефлексиям и это, по недоразумению, получило название «философии». Из этого запаздывания и гордыня. Так, отставшие на круг бегуны или лыжники могут создать впечатление, что они бегут впереди лидеров. Отсюда этот постоянный бзик, что «мы впереди планеты всей». Ну, хоть в чем-то, хотя бы  во всемирно-историческом переходе к «новому средневековью».
Однако, если здесь так «в мысли», то, соответствующим образом получается и «в жизни». Любимый их Белибердяев считал, что ночь метафизичнее и онтологичнее дня. Если мысль блуждает в ночи и ей постоянно что-то грезится, то химеры вытесняются фактами, а факты эти можно вообще не признавать: «здесь вижу, здесь не вижу». И о повседневном благополучии, об обустройстве нормальной жизни можно не особенно беспокоиться, ибо «мы в рай, а они сдохнут». Зачем беспокоиться о политических, экономических и правовых институтах, ведь некий «великий переход» все равно вскоре состоится. Какой «переход»? да какой-нибудь! Удивительно ли, что нормальному, современному образу жизни постоянно мешает какой-то средневековый феодализм» с диким клерикализмом, дворцами, кастами и расправами…
Конечно, бросать персональные упреки каким-то конкретным «мыслителям» и полагать их главными виновниками произошедшего и происходящего – просто смешно и несправедливо. Настоящие виновники могли всех этих книг вообще не читать и авторов не знать или в упор не видеть. Если какой-то философ/социолог - фантазёр тянет на «сельского дурачка» или «городского сумасшедшего», то это вовсе не значит, что сам он «плохой» человек. Может быть, наоборот, очень хороший (а, может, и нет), добрый, честный, много знающий, болеющий душой и пр. Но строй мысли определяет строй жизни. Что, там, к примеру, восхваляется в связи с неосредневековьем? В конкретных обстоятельствах – это был итальянский фашизм. Опять нельзя упрекать лично автора – в драматических обстоятельствах высылки, посреди мировой катастрофы легко так запутаться. Но, зачем же повторять ошибки! «Новое средневековье» - это именно фашизм: с вождем, одураченными массами, попами/идеологами, репрессиями и общей несвободой.
Но вот тысячи пишущих продолжают грызть «резиновые кости» прошлых нелепых мыслей.


Хабермасы-агамбены и прочие «философы» - это замутнители (сознания).


«Полис» и т.д. как примеры бессмысленной эпистемологии.


Отечественная культура нас обманула (Л.Толстой и Ко).


Вместо «жить не по лжи» - «катастройка».

Фукуяма.
Принято у нас ругать этого Фрэнсиса и смеяться над ним: «Конец истории», победа либерализма - какая ерунда, ха-ха.  Между тем, ФФ,– это один из сильнейших умов нашего времени, если почитать его книги, то это видно. Он, конечно, ошибался. Но корень его ошибки в том, что он недооценил глупость человеческого рода, как «элит», так и масс. Впрочем, эту ошибку допускали почти все.

Цитата:
«Во времена, умственно более сильные и морально более мужественные, чем наше какие-нибудь Бердяев, Булгаков или Шестов увидятся сквозь патоку слов и придыханий, пятой колонной Сталина в его истребительной войне против России…
Нельзя стать гражданами, оставаясь детьми» (К.А.Свасьян. Растождествления).
*
«Демократия» без общества – «политология» без политики.
*
Отрицание демократии в политических «теориях» - это аналог креационизма.
*
О книге Вольфрама Л. «Время магов. Десятилетие философии 1919-1929»
Читал как роман. Философия стала литературой.
*
Уайтхед. «Приключения мысли». (Случайности. Невстречи)
В юности мне, советскому подростку мечталось написать книгу «Мысль и Мир», где было бы описано их параллельное и взаимовлияющее развитие. Это было бы гораздо шире, чем вторичные «истории философии» (литературы, эстетики, архитектуры, ис-ва и т.п). Разумеется, такой проект нереализуем в силу и субъективных, и объективных причин. Нечто подобное зря настрочил космач Дугин в своих огромных, ужасных и неумных «номомахиях».
Но вот, если бы мне попалась тогда книга Уйтхеда (она была давно написана, но еще не переведена), то куда – к какому миру – двинулась бы моя мысль?..


В юности я представлял, как Сократ сидит у меня на кухне, и мы с ним беседуем о том, что недостаток знания бывает причиной пороков.
Хайре, Сократ!

Цитата из Милля:
«В атмосфере умственного рабства было много и много еще будет великих философов-одиночек, но никогда не было и не будет в этой атмосфере интеллектульно активных людей».


Проблема отечественной «мысли» состоит в том, что  она(в философской и социальной сферах) самонадеянно лезет в сферы как бы «высшей математики», тогда как толком не освоены простейшие действия «арифметики», особенно нравственной.


Не просто точкой уязвимости, но незащищённым флангом либерализма является человеческая глупость и массовый идиотизм. С точки зрения ума всё может быть прекрасно, но для дурости это не аргумент. Поэтому свобода слишком часто и жестоко СМИНАЕТСЯ самым диким деспотизмом. Отсюда и «мудрые предостережения консерватизма».

Скучно и опасно.
Жил-был чудак. Читал и постигал Канта. Читал-читал, постигал-постигал. А потом поехал встречать Иммануила на Балтийский вокзал.

У Барта и Ко: язык нельзя победить, но можно попробовать обмануть… Фукобарты дерридовичи кристевы – признание в жульничестве.


Цицерон, Данте, романтики и пр.  По(пере)читать бывает интересно, но долго не выдерживаешь.  Другие эпохи – совсем другие ментальные миры. Путешествие туда сродни туризму – на некоторое время приятно, но не постоянно же. Или же – только для фанатиков-энтузиастов или профессиональных специалистов.


Опальный («беглый») историк еще четверть века назад писал про «ренессанс русской мысли»: «Русская мысль перешла во фронтальное  наступление и … обнаружило свое бессилие и никомому-не-нужность» (РИЖ, 2998, №1, с.88). Дальше можно было бы и не писать (читать), но у нашего автора идут утешительные размышлизмы с опорой на эмигранта Франка и пр. В общем, подчеркивается особость «русской философии», алкание «правды» и т.п. Особенность в том, что «настоящая русская философия – это сверхнаучное интуитивное учение о мировоззрении, тесно связанное с религиозной мистикой» (С.94). То есть, если мировоззрение монахини в келье интуитивно приходит к тому, что ее домогается инкуб (или одновременно суккуб – по нынешней моде), или психически больному на почве сексуального расстройства «мыслителю» в пустыне грезится София,  то это уже своего рода «философствование» и другие должны об этом «думать»?.. С такими «мудрецами» даже удивительно, как мы еще до сих пор как-то существуем.


Наука и образование здесь отданы на откуп каким-то сумасшедшим лаборанткам. Так, к примеру, недавний скандальчик в богадельне «жёлтого дома» (ИФ) замутила вдова совкового «диалектика», с которой тот в свое время познакомился в машбюро…

Тупики, тупики, везде тупики. Нет места никакой справедливости и даже какой-то рациональности. Ну, и какая «философия» возможна при таком раскладе?
Повторит ли кто-нибудь гуманистический подвиг экзистенциалистов?

Привычка жить понарушку или Проблема «идеального»
Ох, недаром знаменитой дискуссией среди совковых «любомудров» был спор о природе Идеального. Собственно этим «муды» и занимались и от этого так и не отошли…
А давайте поиграем в «гражданское общество», «публичную политику», «выборы», «молодежные движения», «партии и выборы» и т.п. Пусть это будет реально понарошку, но как бы понарошку реально. А мы напишем соответствующие «тексты», хочется ведь маслица. И – все здесь получалось. «Наука» развивалась. А давайте поиграем в военку, но без названия, да?..
Что до «текстов», то их даже макулатурой не назовешь – не более чем пипифакс для властных (у)пражнений…


И еще. Смысл – это то, что совершенно недоступно многим в данной локации: от «секьюрити» тупо отсиживающих смену в сторожевой будке до «ученых», кропающих диссертации о несуществующих объектах. Сначала отсутствие смысла – потом отсутствие жизни.

 
Философия кошки.
Чем больше пересекаешься с двуногими, тем больше тянет к хвостатым.

Суицидники или Взорвать Вселенную!
«Мыслящие существа, исполняя свой космологический долг и жертвуя собой, произведут сознательно космическую катастрофу – вызывая процесс, обратный «тепловому умиранию» космической материи»
 Какая прелесть! Это цитата из работы  совкового «философа»  Эвальда Ильенкова «Космология духа» /1956;  публ – 1991/. И дело не только в том, что специалист по «диалектическому материализму»  руководствовался опровергнутой позднее теорией «тепловой смерти вселенной» и предлагал достигшему вершин духа человечеству  устроить вселенскую цепную реакцию, расщепив самую элементарную из частиц, дабы разогреть вновь остывший Универсум. Ну, в самом деле, может ли гуманитарий грамотно оценить гипотезы современной физики, которые в будущем, возможно,  будут выглядеть примерно такими же сказками, как устройство космоса в дантовой «Комедии».  Нет, тут  есть  и безумные претензии и диаматчиков» на знание и понимание всего на свете (после овладевания единственно верного учения», которое «всесильно, потому что оно верно» и чтения Энгельса, которого представитель философского факультета МГУ все же поправляет, не считая, что человечество погибнет вслед за остывшим Солнцем, а будет развиваться еще миллионы лет (!), но в конце концов все же пожертвует собой, чтобы запустить новый вселенский цикл!). Но наряду с таким фантастическим безумием (на фоне которого космическая фантастика Ивана Ефремова или Сергея Снегова – это просто какое-то крохоборство мечты), тут проглядывается  и одержимость советской культуры идеей и даже идеалом  Смерти.  Наряду с констатацией сумасшествия ведущего представителя коммунистической «диалектической логики», тут и биография фронтовика, видевшего массу смертей, и существование в царстве ужаса и террора сталинского тоталитаризма и отчаянная попытка «мыслящего духа» вырваться в «царство свободы». Конкретно для Ильенкова это закончилось суицидом (он зарезал сам себя), а для Ефремова, например, преждевременной смертью и нереализованными творческими планами – фантаст развивал свою философию в форме художественных произведений. Однако этот дух мортидо никуда не исчез и подспудно присутствует в бекграунде здешней культуры, что намекает на одну из  подспудных причин популярности указанных авторов, так и в милитарном масскульте, лозунгах «можем повторить» и т.п. с соответствующей практической реализацией.
Без обнаружения глубинных корней этого «инстинкта смерти», тяги конкретного социума к (само)уничтожению, ждать миллионы лет, чтобы подорвать галактики не придется. Мышление, как «высшая форма движения материи» на очередной «Зирде» (планете черных маков из знаменитого ефремовского романа) прекратит свое существование гораздо раньше...


Концлагерь, возникший в ходе реализации какой-то «идеи» – решающий аргумент против неё. Почему многие у нас игнорируют этот аргумент?


Тоталитарные режимы ХХ столетия – это «цветочки» по сравнению с нынешними устремлениями превратить людей в «муравьев-термитов» под управлением ИИ.


Идеи определяют жизнь. Безумные – безумную.
Причины перманентного бардака многообразны. Но если мы попробуем поискать их группу в области идей,  то придем к некоторой группе «философов». Несколько чудаков, бедных, несчастных, бесправных, оторванных от реальности и не имеющих возможности на нее воздействовать хотя бы в рамках уже достигнутой цивилизационной нормы – они – чем беспомощнее были, тем смелее фантазировали.  И почему-то их фантазии и «заморочки»  получили у части публики статус «философии» и т.п. Пока этот статус у них сохраняется, а данные писатели не обретают закономерного определения городских сумасшедших (разумеется, представляющих определенный интерес для изучения эпохи) – безумие будет воспроизводиться с пугающей регулярностью


Национальная альтернатива либерализму оказалась несостоятельной. Даже в названии «национал-демократический»  над о поменять порядок слов.


«Проблема Идеального».
В мохнатые совковые годы десятки и сотни кандидатов, кандидаток, докторов «философских наук», а также некоторое количество студентов-аспирантов философятин натирали себе от проблемы «идеального».  Любомудрики разделились на партию  сторонников И. и партию Д. Казалось, что «идеальное» - это главная рыба в омуте как бы мыслящего совка. Ведь остальные  ответы были уже пойманы  на страницах томов единственно верного учения, а проблемы уже были решены «классиками», оставалось только «критика» тех, кто не понял и обучение тех, кто еще не знал. И чего же они так ярились?..
Однако, проблема «идеального» имеет и другой аспект – более важный, на наш непросвещенный взгляд. Любимым фокусом отечественного безответственного сознания было сравнение своего «идеального» с реальным, как правило, чужим. Естественно  возвышенное «идеальное» торжествовало. В фантазиях и догмах.  Это мог быть «коммунистический идеал» из глянцево-голубого сборника ильенковщины-косолаповщины или, потом, когда «философия» снова свихнулась на залежалых «религиозностях», «всеединствах», «столпах», «космизмах и прочей мистико-романтичесой чуши, –  появляется «небесная Россия». Главное – подальше от реальных проблем.
А реальность пусть остается без канализации, ну, или существует в ней.


Непонятно почему, но зачитывался несколько дней сочинениями Ф.А.Степуна. Нет, его «философия», попытка скрестить неокантианство с соловьевщиной, меня нисколько не заинтересовала. (хотя критика иррациональной славянофильской публицистики, приводящей к «мрачной деспотии взаисно поряблощенных сторон духа» местами неплоха).  «Культурология»  лучше, особенно про Шпенглера (попавший в руки Федора Августовича экземпляр «Закат Европы» стал детонатором высылки интеллигенции из «совраски» в 1922 году и тем самым многих спас). Критика тоже любопытна (о Бунине, Белом, Зайцеве и пр.). Сам Степун неплохой беллетрист («Переслегин», «Ревность»). Но более всего он ценен в моих глазах как замечательный рассказчик-мемуарист. А название воспоминаний его какое замечательное – «Бывшее и несбывшееся! Из «бывшего» самое любопытное – это учеба в Германии в начале прошлого века и предреволюционная Россия. Особенно интересно читать о поездках молодого лектора в российские провинциальные города. «Общественность» тогда было не пустым словом, и множество энтузиастов трудилось над тем, чтобы сделать Россию нормальной страной. Вопреки самодержавной полицейщине  и тупой бюрократии(которые сейчас ряд «нацпатриотов» восхваляет!) или революционной горячке на фоне страшенной культурной непросветлённости.  А потом – злосчастная война! Не успели. Многое так и осталось «несбывшимся».
Эта упущенная историческая возможность представляется  такой грандиозно-прекрасной. Но вдруг и это иллюзия и более вероятно было подобие испанского варианта (неучастие в мировых войнах не уберегает страну от гражданской войны и диктатуры)? Как знать. Остались только чаяния, воплощенные в текстах недостижимой ныне культурной высоты. Но и они тоже суть идеальные миражи. А на практике – не в коня корм.

Многие ученые и «ученые» говорят: «занимаюсь Сорокиным», «занимаюсь Вебером» и т.д. Но нужно здесь «заниматься социологией», то есть; исследованием и осмыслением социальных проблем (возьмем конкретную область знания). Кумиры и корифеи социального знания интересны и актуальны поскольку предложили оригинальную трактовку того или иного вопроса,  плодотворно изучали ту или иную проблему, а остальное идёт довеском. Но там где будущее – это прошлое, «довесок» перевешивает все остальное. Или же начинают «микробить», что к науке уже имеет лишь микроскопическое отношение.


Либерализм, может быть, и неплохая политическая философия, но агрессивная и стадная природу человека в нем часто не учитывается, а та (природы) снова и снова напоминает о себе вопреки упованиям либералов.

«Русская философская мысль»?
Заблудилась даже не в трёх, а  двух «соснах» - между поповским и партийным эсхатологизмом.

*
«Русский ум»
Многие русские как будто «постоянно думают одну мысль», как правило, что-то отрицающую. Толстой ненавидел насилие, Ульянов – «помещиков и капиталистов», Кропоткин – государство, а русские «философы» в массе своей не очень обращали внимания на мир, зато камлали, выражая различные варианты «богоискательства». В критике «свинцовых мерзостей» наши классики была, разумеется, правы, но вот в том, как их «главная идея» сопрягается с остальными были довольно слабыми. Ну, и как характеризовать ум, который не может связывать одно с другим и упорно выражает одно и то же, невзирая на возражения и критику? Неумение видеть зависимости между различными сферами, точнее их однобокое понимание – это признак явной ущербности умов. Отсюда и вопросы дурака, на которые тысячу мудрецов не ответят, и дискуссии типа «доедет ли колесо до Москвы или не доедет»!

*
У Белибердяева есть статья «Конец Ренессанса». Но, спрашивается, как может кончится то, что еще и не начиналось? В России. Конечно, люди с периферии проецировали на Европу свои комплексы и «предсказания», но порой в этом было не больше смысла, чем уничтожение китайцами билетов (во время боксерского восстания) с целью остановить железнодорожное движение.
Пресловутое «Новое Средневековье» в бердяевском духе – это, на самом деле не «новое», а «старое», то есть еще не изжитое, не преодоленное в местной локации. РИ тогда ещё не вышла на дорогу Модерна, а лишь кое-как ковыляла по обочине, стремясь «догнать и перегнать» с одной стороны, а с другой, испытывая от этого жуткое неудобство. Самым легким было свернуть в знакомое болото с мракобесием, массовыми казнями, боевыми холопами и псевдо)религиозным культом. При этом, в принципе, отрицать «новосредневековую инволюцию» нельзя, она вполне возможна после катастрофы; сотни романов-антиутопий написаны на этот счет.
Многое зависит от состояния умов. Знаменитый переход «от марксизма к идеализму», который совершили «веховцы», это всего лишь другая сторона одной медали, перевернутая монета – если учитывать типологическую близость и интеллектуальную «симметрию» иудохристианства и коммунистической утопии. Конечно, культура стала элегантней и изощренней, когда интеллигенция отказалась от «базаровских лягушек», от позитивизма и натурализма, воспринятого с энтузиазмом какого-то грубого суеверия. Но модернизм в искусстве не обеспечивал переход к обществу Модерна, к мышлению современного человека. Революцию ждали и восприняли как мистерию. (Блок, Скрябин). Критика социализма с позиций церковности и суеверий  – это не новое, это старое.  Веховскую линию продолжал со всей страстью, к примеру, Александр Исаевич – отрицал одну утопию и утверждал другую.
Сергей Булгаков – яркий представитель  тех, кто «переворачивал монету». Даже его соратник по «Пути», князь Е.Трубецкой, пренебрежительно характеризовал булгаковские идеи как «постное масло». А ведь были у Булгакова хорошие задатки к социальному анализу, были.  Его книга «Философия хозяйства» могла бы хорошо дополнять знаменитую «Протестанскую этику» М.Вебера, если бы автор бы больше анализировал, а не декларировал значение экономического фактора в экономической жизни. (Подобно тому, как художник, рисующий гиперборейцев в стиле славянского фэнтези, сам в это верит).  Но не сложилось.  Из способного политэконома и философского публициста СБ инволюционировал до попа, да еще повернутого на «софиологии».
Конечно, можно вспомнить тут и про «религиозную философию» на Западе. Есть такая, еще как есть! И мистический уклон присутствует, и моральное отчаяние. Но все же (нео)томизм опирается на великую аристотелевскую традицию. Размышления, например, Ж.Маритена о государстве и политике вполне рациональны. А вот Булгаков в свои последние десятилетия ударился в мистические спекуляции о «купине неопалимой» и «свете невечернем». Какое уничижение интеллекта!
*
Питирим Сорокин: начала и концы.
Те, кто знает идейную и карьерную траекторию знаменитого социолога, часто ей удивляются. «Великий перелом» у Сорокина произошел в 1930-е годы, когда он выпустил свою «Социальную и культурную динамику», в которой, как известно, высказал довольно остроумную гипотезу о смене в истории цивилизаций эпох чувственных (основанных на посюсторонних ценностях) и идеациональных  (ценности трансцендентны, потусторонни, главное – спасение души и т.п.) эпох с возможностью переходной («идеалистической») эпохи, где материальное и духовное находятся во временном равновесии. Сорокин описал также «кризис нашего времени», который, по его мнению, связан с разрушением нашей чувственной суперсистемы во всех областях.
Несмотря на критику, Сорокин так уверовал в свою схему, что стал проповедовать ее с религиозным пылом, став более похожим на пастора, нежели на профессора.
Почему же так случилось? Что такое произошло с Питиримом Александровичем? Отчего из ученого  он превратился в прововедника? А может быть, ничего особенного и не случилось, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, определив в качестве «начала» не огромную ученость и суперэрудицию этого товарища, а религиозное ядро его личности, которое было заложено в его детстве и юности. Это ядро и обнажилось с возрастом, прорвав позаимствованные «научные оболочки». А поскольку оболочек этих было очень много (Сорокин глотал книгу за книгой и написал тоже очень много всего по разным темам), то сорокинская изначальная религиозность приняла наукообразную форму. Свою схему, он подтверждает анализом тысяч артефактов культуры, а «доказав» можно переходить, по его мнению, к к проповеди синтетически-экуменического «альтруизма». Сокровенным суевериям сорокинской личности было тем легче вырваться на поверхность в силу характера полученного им образования.  Как известно, «гимназиев он не кончал». Это ни в коем случае не умаляет его ученых заслуг, упорства и находчивости, рывка от деревенской учительской семинарии до статуса ученого с мировым именем. Но важный этап дисциплинирования ума был Сорокиным (не по его вине, конечно!) пропущен, что выразилось, в частности, в стиле иго письма, в невыносимом, порой,  многословии и стремлении подробнейшим образом «разжёвывать» элементарные вещи, понятные любому образованному человеку. Не упрек, это, разумеется, а констатация читателя. Так и «конец» его интеллектуальной эволюции связан с «началом» церковных крыш, на которых он работал подростком.
А, по существу, «конец»  (для современной чувственной суперсистемы) действительно может наступить. Но наступит он, вопреки чаяниям, (жаждущих нового Иерусалима» и т.п. мифологем), не благодаря духовному перерождению человеческой природы (ну, или не только в силу этого, если угодно поклонникам «духовности»), а по вполне материальным причинам, когда земная жизнь станет совершенно невыносимой,  и хороших ожиданий от нее совершенно не останется. Так люди в поздней римской империи домучились до «идеациональной системы» тёмных веков средневековья. Возможное «ново-средневековье» – это ни что иное, как новые Тёмные века.


*
Вот лежит папка с диссертацией, посвященной А.И.Солженицыну. Учёный – пивец воды кипяченой – накатал.  О Солже написано масса всего: и хорошего, и дурного, и умного и глупого, и критиками и даже социоЛУХАМИ. Как в этом разобраться? Читать самого корифея и попробовать его кому-то уподобить. Для нас лучшим сравнением будет, наверно, протопоп Аввакум. (Сам писатель не раз о нем упоминал). Поп, ушедший в раскол и несознанку, вёл себя героически, не боялся никаких испытаний (и жену так учил), погиб за свою веру. Исаич был таким же, боролся за веру против идеологии, только дожил до 90 лет. Но оба были фанатиками. Не люблю фанатиков, пусть и самых героических!
*
Теория струг, бозон Хиггса, темные материя и энергия, мультивселенные, Большой взрыв и вопрос о том, что предшествовало Сингулярности… Зачем все эти и ещё подобные вопросы!?
Как говорил индийский мудрец Шанкара: «Происхождение мира необъяснимо даже для владык богов». К чему заниматься проблемами истока Вселенной, если твой собственный мир может сгореть в атомном огне, способ вызвать который, и придумали те, кто решил перейти за запретные Пределы, не сопоставив свой гипертрофированный интеллект с дикостью  бабуинов. Эх, головастики!

*
В.Розанов. В трамвае:
«В России также жалеют человека, как трамвай жале человека, через которого он переехал. В России незачем кричать. Никто не услышит». («Последние листья», 1916).
Все-таки я продолжаю считать, что Василий Розанов (несмотря на все его духовные «пованивания») – первейший и основной наш философ: и по содержанию, и по форме кратких и мимолетных заметок – «листьев».  «Системы» тут – это обезьяничание. А Соловьев? А что Соловьев – мистик с прибабахом.
Философия – это когда «от мифа к логосу». А где у Соловьева Логос? Его сознание не освободилось от кентавризма религиозных сказок, а, наоборот, еще больше ими обросло. Он был сочинителем забавных фэнтезийных историй и плохих стишков. Но незадачливый поэт всё же дал многое символистам – в этом его вклад в культуру. Однако показательно, что его считали (и снова стали считать уже «после диамата») «мыслителем».  Такая вот здесь «философия»
*
Оккам (с его «бритвой») – один из главных ниспровергателей «верховного существа».
*
Авель – неандерталец.
*
«Социальность» (и социализация) бога – требуется политеизм.
*
Религиозная мистика – zoolog-исчна! Человек борется со своей животностью, не понимая ясно её природы. Разум ещё не освободился от мифа, и для балансированя животной части «кентавра», требуется некая выдуманная «виртуальность», которую кругом насильно насаждают.
В силу исторической и социальной инерции, отказаться от этого весьма трудно, да и прежняя причина в силе – боязнь рассмотреть свою животную природу.

*
Бессмысленная трагедия – трагическая бессмысленность.
Процесс «вываливания» из Истории связан с исчезновением (остатков) гуманизма. (Как у М.Фуко – «след на песке»). Но в отличие от времен бл.Августин «вываливаться» (кроме дикости и варварства) попросту некуда, ибо в Священную историю уже мало кто верит и сакрального времени тоже больше НЕТ.
*
Философия и без-умие.
Группе американских психологов предложили оценить фрагмент анонимного текста. Они пришли к выводу, что это написал сумасшедший. Отрывок принадлежал Гегелю. ..
Это было написано в первой половине 19 века. Во второй половине философствующую публику «поставил на уши» Ницше. Всего один безумец смутил умы сотен профессоров философии и тысячи читателей. Всякая приличная мудрология вроде неокантианствуа и т.п. летела в мусорку. А сколько чернил и типографской краски было пролито, чтобы осмыслить хлесткие афоризмы ранимого филолога, поэта и сочинителя музыки. Катедер-любомудрие пасовало и извивалось, разразившись потоками сложнейшего пустословия.
Эти примеры неплохо показывают качество наиболее прогрессивного тогда европейского ума или же без-умия. Стоит ли удивляться (с такой-то способностью к суждению!) переходу подобного мышления уже в практическую плоскость (первая мировая война и т.д.)!

 
Портрет мымырдошфили работы "логика" Зиновьева