Колдун милый Иштван

Можно начать и так: «Речь зашла о колдовстве». Действительно, разговор за столом, ленивый, сумбурный, медленный после сытной еды  свернул сам собой на эту неисчерпаемую тему. Сын сказал, что у них в бизнес- центре  кабинет снимает  колдунья, она иногда заходит к ним за листом бумаги или ещё какой-нибудь канцелярской мелочью.  Пожилая такая тётенька, ничем не примечательная,  посетители к ней ходят регулярно,  старые и молодые, сидят в очереди в коридоре, вздыхают, словно  ждут  приёма стоматолога. Короче,  на кусок хлеба с маслом, ведьма, как и зубной врач, всегда себе заработает.
«В масле холестерин»,- заметила бабушка, в последнее время очень озабоченная этой проблемой.  Вчера она мне сказала, что у неё есть подозрение, что этот зловредный холестерин запрятан практически во всём, а там, где его нет, наверняка содержится её что-нибудь не менее вредное. Впрочем, речь не об этом, а о колдунах.   «Все беды в наших головах»,- сказал мудрый дедушка, имея в виду то ли бабушкину борьбу с холестерином, изрядно портящую ему аппетит,  то ли наши россказни о колдунах.
Я согласна, конечно, с дедушкой,  он всегда мыслит реалистически, но жизнь иногда такие сюжеты выстраивает, что тут уж одним реализмом точно не обойтись.
Этим летом мы с мужем были на озере Балатон. Жили целую неделю в зефирном бело-розовом домике с лужайкой,  маленьким бассейном и прочими прелестями курортной жизни.  Муж нашёл эту сахарную гостиницу в интернете и выбрал её из множества других предложений из-за необычно тёплых отзывов о хозяине. Почти половина этих восторженных писем  начиналась со слов: «Милый Иштван».
Иштван, действительно, был милым, немного суетливым, правда, и беспокойным.  Таким мог быть Луи де Фюнес  в роли хозяина пансиона.
    Познакомились мы с ним не сразу.
 Встретила нас дочка хозяина, Юлия, хорошенькая черноглазая девушка, прекрасно говорившая по-русски.  Она с отцом жила раньше в украинских Карпатах, а мать у неё вообще была русская.
Юлия сказала, что она только по выходным помогает отцу, а в будние дни живёт в Будапеште и
 предложила нам занять её комнату на первом этаже: «Тут тихо и прохладно даже в жару, вам будет хорошо». Мы вспомнили, что её отец вроде бы хотел поселить нас где-то повыше». Девушка  строго посмотрела на  меня, с тревогой даже посмотрела: «Не советую селиться там,  под крышей жарко и вообще не советую».
 С благословения милой Юлии мы заняли прохладную комнату с  открытой террасой.  В окна нам заглядывали розы на высоких стеблях, солнце ласково будило нас по утрам, а потом уходило за дом, оставляя в спальне до  вечера утреннюю свежесть. Нам там было очень хорошо и спокойно,  благодать эта длилась только 3 дня.
 Надо сказать, что в городке, где мы жили,  был старинный замок-дворец, принадлежавший древнему дворянскому роду Фештечичей.  Почти до самого конца  войны  семья жила в своём замке, хозяева увлекались охотой, разводили лошадей,  собирали древние книги.  После войны, за  предполагаемую связь с фашистами, замок у Фештечичей был отобран и превращён в  музей.
 Конечно, мы посетили дворец, осмотрели библиотеку. Старичок- служитель показал нам старинные рукописные фолианты, а также, загадочно улыбаясь, отодвинул один из шкафов и с гордостью предложил  взглянуть на потайную дверь, ведущую в бывшие покои хозяйки. Сама хозяйка предстала перед нами на портрете в стиле арт-деко: молодая женщина сидела, повернувшись к зрителям  обнажённой спиной,  повернув голову,  посматривала весьма  кокетливо.  Стройная блондинка, короткая стрижка, синее платье, длинная нитка жемчуга.  «Какая красивая!»- восхитилась я.  Служитель был очень доволен.
 После экскурсии по замку мы вернулись в гостиницу, предвкушая вечерний чай на террасе в окружении роз.  На пороге нас встретил ласковый хозяин, он сладко улыбался и, как само собой разумеющееся,  сообщил нам, что мы должны немедленно переехать в комнату под крышей.
«Как так? Мы уже здесь привыкли жить, в прохладе, среди роз».  «Ничего не знаю, переселяйтесь и всё. Вам эта комната с самого начала была предназначена».   «А мы хотим…»  «Сегодня в вашу комнату въезжают другие люди, очень важные люди, пожилые, я их давно знаю…». «А мы что не важные? Может быть, ваши гости через три дня приедут, когда нас здесь не будет».   «Только сегодня, это не обсуждается».  «Хорошо,-говорю я,- мы переедем, хотя нам не хочется собирать вещи, тащить их под крышу, на третий этаж… Давайте договоримся о скидке».   Лицо Иштвана превратилось в античную маску гнева.  Куда делись любезность, ласка и сладкий елей.
«Скидку! Да знаете ли вы, с кем говорите? Я в Карпатах был…-он вдруг осёкся, потом добавил,-не хочу говорить ,  я большим человеком был.  Отдохнуть за мой счёт захотели? Не выйдет!»
«Я настаиваю на скидке»,- сказал муж.  «Посмотрим, переезжайте.  Я покажу вам комнату».
Стояла страшная жара, вечерело, искать другую гостиницу на ночь глядя мы не захотели и поэтому пошли собирать вещи.
Комната под крышей была довольно большая, только потолок нависал низко, имел изгибы плоскостей,  а над кроватью превращался в наклонный белый экран.  Три окна смотрели в разные стороны: из одного был виден сад и бассейн, из другого – туманные очертания далёкого замка, из третьего-дорога.  В бассейне купались  вновь прибывшие гости, те, что заняли нашу комнату: худая старуха в синем купальнике и её толстый муж, страдающий одышкой.
Над озером сгущались тучи, над замком сверкали зарницы, небо очень быстро чернело, дело шло к грозе.  В комнате было очень душно. Иштван принёс нам пульт от кондиционера, порекомендовал не открывать окна .  Он был хмур и чем-то озабочен.
Мы немного охладили комнату, открыли окна и легли спать. Засыпая, муж спросил: «Интересно, кем был Иштван в Карпатах?»  «Наверное, секретарём райкома комсомола», -пошутила я. «Или неудачливым бандитом».  «Возможно…»
Ночью я проснулась от страшных ударов грома. Комната освещалась вспышками молний, по потолку причудливо и дико метались  тени  занавесок, ветвей деревьев и каких-то непонятных крестов.  Муж спал, ничего не слыша. Я поднялась с кровати и подошла к окну. Шёл очень сильный дождь, но над бассейном, казалось, дождя не было. Из воды поднимался синий светящийся пар.  В свете этого волшебного пара видна была фигура мужчины в плаще из овечьих шкур, пастушеской шляпе, с посохом в руке. Я узнала Иштвана. Рядом с ним стоял  старик в красном камзоле, служитель из замка. Он подал Иштвану толстую книгу в кожаном переплёте. Иштван открыл её и начал читать. По дорожке к бассейну медленно шла, будто плыла, старуха, занявшая нашу комнату. На ней был синий переливчатый халат.  Старуха сбросила халат и нырнула в воду, проплыла круг и, легко подтянувшись на руках, присела не край бассейна. Голой спиной ко мне, кокетливо повернула голову, короткие светлые волосы заблестели в лучах синего света: я узнала хозяйку замка, ту самую, с портрета.
Из кустов вышел белый конь с чёрным хвостом, колдунья вскочила на коня и поскакала в сторону озера. За нею стелился синий туман. Тут я не выдержала и громко закричала.
Закричала и оказалась у себя в кровати, под одеялом, тело моё,  было скованно сном. От крика проснулся муж, пытался узнать, что же случилось, но я только повторяла: «Иштван – колдун, он и был колдуном».  Муж посоветовал мне приструнить своё разгулявшееся воображение и очень быстро заснул. А мне-то, конечно, было не до сна, я лежала и вспоминала ужасную сцену превращения старухи. Интересно,  что же её муж спит себе спокойно и не знает, что жена его ведьма.
Утром Иштвана  не было на завтраке, а ведь обычно он с самого утра следил за порядком и старался угодить  гостям. Появился он только к вечеру. Дверь в комнату, откуда на накануне нас выселили была распахнута, гости уехали, Иштван лично выносил мешок с мусором и давал распоряжения горничной. На меня он даже не взглянул.
Мне было очень страшно снова ложиться спать в душной комнате под крышей, какие ещё сюрпризы преподнесёт  ночь? Я хотела побыстрей  уехать из этого розового дома, где всем заправляют колдуны. Муж, конечно,  считал, что всё мне приснилось от духоты и переедания.
    Этой ночью тоже шёл дождь, не такой страшный, как вчера, а обычный тихий, шуршащий, успокаивающий, смывающий все следы.
И всё же среди ночи я проснулась и хорошо, что проснулась, потому что потолок-экран над моей головой вдруг начал тихо раскрываться, сквозь него показалось тёмное небо, тучи и ветки яблони, что росла  напротив в саду.   Вот оно начинается, колдовство. Я разбудила мужа.  «Видишь – окно в потолке   раскрылось?» «Вижу, странно».  Муж протянул руку – «окно оказалось обычным экраном, на который проецировались тени из открытого окна напротив.   «Оптический обман, спи».
 Два следующих дня мы много ездили по окрестностям, почти не бывали дома. Иштван при встрече сухо с нами здоровался. Не улыбнулся ни разу. Может, действительно, вся эта история мне приснилась?
Перед самым отъездом  я нашла в кустах возле бассейна маленькую женскую туфельку, изящно расшитую бисером.  В неё уже заползла улитка,  выставила на меня влажные рожки.
Когда мы рассчитывались  с  Иштваном за проживание, мы решили не напоминать ему об обещанной скидке,  лучше с этим типом не связываться.
Он подал нам счёт: « Вот, за одну ночь я с вас деньги не возьму, извините за неудобства. Теперь я богат, для меня это мелочь».  Он холодно попрощался с нами.
Мы сели в машину, поехали.  Хорошо бы он не смотрел нам вслед.