Файл. Из Хроник Апокалипсиса

ФАЙЛ

Меня  часто  мучит  сомнение: создал  ли  я  хоть  одну  вещь,
                которая  не  умрёт.
                Ганс  Андерсен
       У портала здания стоял могучий спецназовец в маскировочного цвета форме с вшитым прямо в неё бронежилетом, в пластиковой каске, и поднятым на ней пуленепробиваемым защитным стеклом-забралом. В руках у спецназовца был незнакомого Антону вида автомат с поразительно большим магазином патронов для ста. Спецназовец выглядел лет на двадцать пять; у него было серое, сильно не выспавшееся лицо, хранившее выражение на грани, но пока не переходящей её безнадёги.
       Спецназовец пронзил пришельца профессионально-сквозным рентгеновским взглядом.
       - Куда?!. – жёстко, но не грубо спросил он низким баритоном с лёгкой хрипотцой.
       Антон подивился тому, что даже в сложившейся критической ситуации кто-то по инерции стремится к искусственному порядку, а не послушно повинуется стихийному Хаосу.
       - Я в Комитет Спасения, - не наглея, сказал он.
       - Зачем?!.
       - Я - носитель Культуры…
       - Руки вверх! – потребовал охранник.
       Антон покорно поднял руки.
       Охранник сделал два шага вперёд, отпустил автомат, висевший на его груди на ремне, потом быстро и ловко прошёлся ладонями по всем возможным потайным местам тела и одежды гостя.
       - Неужели даже сейчас кто-то способен на теракты?.. – изумился Антон. – И накануне того, который запланировал Бог?..
       - Есть письменный приказ генерала, который не имеет права устно отменять и сам Господь! – солдат перестал ощупывать потенциального безумца, и вернулся на свой пост. - Проходи!
       Антон благодарно опустил слегка уставшие с непривычки руки, и стал подниматься по высоким ступеням к входной двери в здание.
       - А где это? – спросил он, уже удаляясь.
       - Двести пятьдесят третья комната! – бросил спецназовец, не глядя. – Второй этаж налево!

       На указанном ему этаже Антон сразу попал в длинный коридор, идущий в обе стороны от лестницы, по которому не сновали деловитые, а почти ползали молчаливые и угрюмые служащие. Не слышно было речи, и даже тихой музыки, которая присутствовала прежде почти везде. Атмосфера была какая-то предпослепохоронная…
       Антон нашёл дверь с нужным ему номером, деликатно постучал в неё, и вошёл, толкнув её рукой от себя.
       Он оказался в небольшой комнате, плотно заставленной столами с компьютерами. За пятью столами сидели уже до оскомины привычные в этом угасающем мире сосредоточенные, насупленные люди.
       - Здравствуйте! – на всякий случай возвестил всех о своём приходе Антон. – Если я попал туда, то к кому мне?..
       Сидевший около окна бородатый и седовласый толстяк, поразительно напоминавший своим обликом позднего Эрнеста Хемингуэя, посмотрел на визитёра сквозь сильные плюсовые очки.
       - Вы по какому делу? – голос у толстяка был ещё более измотанным, чем у спецназовца.
       - Я с Культурой… - не к месту оробел вдруг Антон, добравшись, наконец, до финиша.
       - Своей или мировой?.. – уточнил вопрос лже-Хемингуэй.
       - Моей… Нашей...
       - А вы уверены, что она того стоит?.. – в голосе бородача не было ни издёвки, ни даже иронии, от которых он, скорее всего, избавился ради интересов дела, а вполне здоровая заинтересованность.
       - Иначе я бы к вам и не сунулся. Какой смысл позориться? – Антон, точно получив приглашение, сам пересёк короткую дистанцию до стола своего собеседника, сел на стул рядом с ним, и положил на столешницу флешку, которую заранее держал в кулаке.
       - Вот… – облегчённо выдохнул он. – Труды двадцати с лишним лет… Шестьдесят четыре гигабайта чистого живого веса без примесей… Пятьдесят из них – живопись, десять – музыка, а оставшиеся четыре – проза, поэзия и философия…
       - Солидно, - уважительно сказал бородач, подключая флешку к своему компьютеру, и открывая её. – С вашего позволения, я начну с живописи, поскольку являюсь экспертом, прежде всего, в ней.
       Несколько минут он молча рассматривал содержимое памяти переносного носителя информации, а Антон сознательно не навязывал человеку диалог, ориентируясь исключительно на чужое собственное мнение.
       - Здорово! – признался бородач без милосердного подхалимажа. – Не встречался ещё с таким подходом! Что это за манера?
       - Синтез, - с готовностью ответил Антон, инстинктивно подавшись навстречу чужому, не праздному интересу. – Масло, акварель, гуашь, карандаш, тушь.
       - Если и всё остальное у вас – на таком же уровне… - подал первую надежду бородач.
       - Там есть даже лучше… - не удержался от самохвальства Антон. – Хотел однажды прийти и подарить всё это человечеству, а оно уходит, так меня и не дождавшись… Пришлось поторопиться.
       - Да… - сказал бородач печально. – Сколько самоцветов и бриллиантов мы раскопали за эти дни… При нормальных обстоятельствах процентов девяносто вас просто зарыли бы свои таланты сами, из лени или низкой самооценки, а вот тут, на Краю, пришли и принесли то, что, возможно, уже никем и никогда не будет востребовано…
       - У нас действительно нет никаких шансов?.. – осторожно спросил Антон. – Ни малейших?..
       Бородач снял очки, опустил веки на безмерно усталые глаза, и стал похож лицом на посмертную маску Человечества.
       - Этого никто более-менее достоверно не знает. Астероид, уничтоживший когда-то динозавров, был один, а тут летит к Земле стая сразу из тринадцати демонов Ада размером от одного до двух километров каждый. « Чёртова дюжина », посланная на нас Богом или Дьяволом… Летят они тесным роем, связанные общим тяготением, иногда сталкиваются, порождая пыль и обломки, да мы ещё своими бессмысленными бомбардировками добавили хлама и грязи. Астероиды будут падать на западное полушарие с промежутками в секунды, а иногда и одновременно. Оттуда сейчас эвакуируются все люди, пожелавшие этого, мы расселяем их по Африке, нашей Сибири, Австралии и Антарктиде, они будут прятаться в бомбоубежищах, метро, шахтах и прочем, но есть ли в этом всём какой-то разумный прок?.. Представляете, как всё это будет? Если нет, я обрисую вкратце. Сначала - чудовищный удар, с гигантской, заполненной лавой воронкой и выбросом в атмосферу миллиардов тонн расплавленного вещества. Мощнейшая сейсмика, а потом ударная волна пойдёт во все стороны, порождая ещё и цунами. Через секунды – новый удар или удары с теми же последствиями - на расстоянии в сотни километров. Сразу несколько ударных волн сталкиваются, усиливая свою мощь и создавая что-то невозможное. Тринадцать адов на одной планете, от которых нигде не спрятаться достаточно надёжно! Изменится состав атмосферы, пыль закроет Солнце… Это всё пройдёт по всей Земле, и что будет потом? Температура на ней либо уйдёт в парниковый эффект, либо в многовековой ледниковый период. Девяносто восемь процентов живого даже по оптимистическим прогнозам просто исчезнет, а человек – не гарантированный кандидат в список выживших. Мы слишком изнежены природными условиями и цивилизацией. Кто-то, конечно же, уцелеет, но многие ли и надолго ли? Как жить, что есть, чем дышать?..
        - Но такое ведь уже было в истории Земли, и даже не раз… - попробовал дать Антон робкую надежду себе и другим. – Тем не менее, мы с вами сейчас общаемся…
        - Это несравнимые вещи… - бородач открыл глаза, вооружил их очками, и посмотрел на Антона почти в упор. - Там были штучные объекты, а тут - ковровая бомбардировка целого полушария. Земля, кончено, не расколется и не погибнет, но будут мощные извержения, землетрясения, катастрофические бури и цунами… Шестьдесят пять миллионов лет назад уцелели лишь животные размером с кошку, а сейчас всё может достаться одним насекомым или даже микроорганизмам. Эволюция на планете, возможно, будет начинаться почти с нуля. К чему и к кому она придёт? Мы по всей Земле устраиваем хранилища информации, но кто их потом будет искать, и как, если лицо планеты изменится? В космосе сейчас летают десятки людей: кого-то из них просто сметёт космической волной, но кто-то и останется. Тем не менее, их трудно будет назвать наследниками человечества. Свидетели всеобщей Смерти накануне собственной агонии – не более того. В космосе вечно оставаться и наблюдать нельзя, а возвращаться некуда… Ну а тут… Если уцелеет достаточное количество особей для сохранения, поддержания и даже увеличения популяции, то всё решится в ближайшие сто-двести лет. Или полная деградация и исчезновение нас как бесперспективного вида, либо мы переродимся в удобный для изменившихся условий среды обитания. Но будет ли это былой Человек Разумный?..
       - А Луна?.. – вставил Антон.
       - А что Луна? Обитаемых баз на ней мы фатальным образом понастроить не успели, остаются только локальные, наспех организованные, автоматические хранилища информации! Там уже есть десятки посаженых нами станций, и каждый день запускаются всё новые. Мы сейчас гоним туда терабайты, и будем делать это до самого последнего момента, пока у нас существует такая возможность. Это единственное, что мы можем в сложившихся условиях! Вот и вы окажетесь там одним из многих. Не лично, конечно, но своим духовным наследием. Это ведь тоже чего-то стоит!
       - Астероиды их не уничтожат?
       - По прогнозам – нет. Там будут только мелкие осколки. Наш естественный спутник находится чуть в стороне от дьявольской траектории, поэтому его зацепит лишь облако пыли и обломков. Разрушится не более одного процента наших объектов на Луне, да и те – только на видимой её стороне. Именно поэтому основные станции садятся на обратной, и информацию в них закачивают через лунные спутники-ретрансляторы.
       - Они долго будут жить?..
       - У нас нет опыта создания аппаратов с запредельными ресурсами, но что-то там инженеры придумали, и гарантируют от ста тысяч до миллионов лет ожидания.
       - Миллионы лет – это хорошо… - облегчённо вздохнул Антон. – Это шансы…
       - Для кого? Для вас?
       - Для всех нас… Если на Земле уцелеют люди, то за это время они снова доберутся до Луны. Они к тому времени многое сделают сами, но что-то для них там окажется Откровением, особенно в плане былой, НАШЕЙ Культуры. Если останутся только животные, то у каких-то из них будет то же время для того, чтобы обрести Разум и добраться опять же до Луны. И ещё есть инопланетяне. Если верна теория вертикального развития и неизбежной эволюции живого на любой планете в Разум, то рано или поздно удачная экспансия других доберётся и до нас, невезучих…
       - Кстати, именно на третий вариант мы все основным образом и ориентируемся, - сказал бородач. – Из всех иллюзорных он - самый реальный среди возможных.
       - Значит, вы мне гарантируете?.. – спросил Антон с надеждой.
       - Что?
       - Бессмертие, хотя бы относительное, моей Душе?
       Толстяк посмотрел на монитор с картинами гостя.
       - Без всяких сомнений! Я ещё не видел остального, но уже то, что мне известно, убеждает меня в необходимости создания для вас персональной ячейки в Памяти Человечества.
       - Спасибо… - сказал облегчённо Антон. – А то как-то неправильно получается. Чудовищно оскорбительно! Венец Творения, почти достигший божественных возможностей, и вдруг уходит в Небытие по прихоти глупой Случайности! Так же, как безмозглые и прожорливые динозавры, всего чуть-чуть не добравшись до Вершины своего всесилия. Нельзя так с нами, унизительно это для нас. Но нам не повезло с Любовью или Ненавистью нашей Судьбы. Ещё бы продержаться лет сто и никакие астероиды нам уже не посмели бы грозить… Самою малость мы не дотянули до верхней планки...
       Он тяжело, как после утомительной работы сидя, встал.
       - Пойду я себе. Чтобы вам не мешать. Время утекает, уходит и улетает безвозвратно…
       - Вы уже выбрали себе Убежище? – спросил вдруг бородач.
       - Я над этим думаю… - уклончиво ответил Антон.
       - У вас есть семья? – снова спросил бородач.
       - Уже нет… - сказал Антон. – Десять дней как нет… Сам я сирота детдомовская, но была жена и дочь. Разбились они обе в автомобильной катастрофе…
       - Соболезную… - сказал бородач с сочувствием. – Сейчас такие времена, что совершенно не работает инстинкт самосохранения. Упразднился он естественным образом…
       - Я никогда так и не узнаю, был ли это несчастный случай… - вдруг прорвало в душе Антона болезненный нарыв. – Лиза в последние недели сильно нервничала и боялась. Не из-за себя и не за себя, и даже не по поводу меня. Наша Риточка… Это была уже не тринадцатилетняя девочка, а комок нервов, только что распустившийся цветок, трепещущий на ветру, ожидая губительного для него урагана… Лиза сходила с ума от мысли, КАК она будет воспринимать последние мгновения своей любимой дочери. На себя ей было совершенно наплевать. Но вот доченька наша…
       Голос Антона задрожал, наполняясь слезами.
       - Я подозреваю, что она сама приняла решение… Не за себя, а за Риту. Огромная скорость, руль – резко влево, и вот она – стана дома. Доли секунды, чудовищный удар, и всё… Ни страха, ни боли… Милосердно… По отношению к дочери и к себе… Но не ко мне… Хотя… Когда они погибли, я испытал невероятное душевное облегчение. Лиза сняла с меня моральную ответственность за них обоих. А за себя я спокоен. Отныне спокоен. После того как отдал вам сейчас всё. Душа моя уже обречена на небо, а бренность тела не стоит излишних забот… Из праха вышел, прахом стану. Вечный круговорот Природы, ничего нового и оригинального…
       - Осталось две недели, – сказал бородач. – Мой вам совет – не слушайте радио и не смотрите телевизор. Там будет непрерывная и нарастающая истерия, а уходить надо со спокойным сердцем. Даже в Ад. Побудьте наедине с собой и с памятью о ваших близких. Послушайте хорошую музыку. И будьте уверены – о вашей Душе позаботятся. Я вам это обещаю! Прямо сегодня! Сейчас мы заполняем информацией станцию « Селена – 34 », так что вы поселитесь именно в ней. Её нельзя увидеть, она находится на обратной стороне Луны, но вы теперь будете о ней знать. И да успокоит это вашу Душу…

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       …Будильник зазвонил, когда Антон сидел в кресле перед телевизором. Он слушался, когда мог, совета бородача, но сегодняшний день был особенным.   
Последним… Антон нашёл телеканал, называвший себя « Хрониками Апокалипсиса », и оставил только его. Там не было ничего: ни слов, ни музыки, только изображение с экрана телескопа, наблюдавшего за приближающимся к Земле смертельным роем. Одна и та же картинка, на которой в облаке из пыли и камней копошились тринадцать убийственных ос. И шкала электронных часов внизу, ведущих обратный отсчёт в часах, минутах и секундах. Антон оставил именно этот канал, ибо это было самое мудрое: ты, неумолимые ангелы Смерти, приближающиеся к тебе и ко всем, и Тишина, чтобы ты мог читать в уме или вслух молитвы исповедей и покаяний…
       - Нам пора… К вам… - сказал Антон, вставая с кресла. – Остался всего лишь час…
       Он достал из холодильника заранее приготовленную и уже открытую бутылку вина, один бокал, поскольку Лиза никогда не пила, а о Рите и речи не было, свечи и спички, вышел из дому, ничего не выключая, и даже не закрывая двери, и стал спускаться по пологому склону к берегу океана, над которым уже достаточно высоко висела почти полная, издевательски улыбающаяся чему-то физиономия Луны.

       Антон подошёл к могиле над высоким обрывом, под которым сонно плескались волны беспечного океана. Рядом с земляным холмиком уже почти месяц стоял шезлонг для его регулярных встреч и долгих разговоров с бывшей семьёй. Он поставил на раскладной столик возле могилы бутылку и бокал, зажёг против всяких правил не две, а три свечи, закрепив их на невысоком земляном холмике рядом с фотографиями жены и дочери, и опустился в шезлонг.
       - Привет, мои милые девчонки! – сказал он радостно. – Я опять здесь, и на этот  раз от вас уже не уйду! Сорок дней ещё не прошло, значит, ваши души пока тут, так что меньше через час мы снова все будем вместе! Ныне, присно и во веки веков!..
       Он налил полный бокал вина.
       - Лизанька, ты прости меня за мое своеволие в первый и последний раз. Алкоголь всегда был в нашей семье под строжайшим запретом, но сейчас мне требуется некоторая степень защитной эйфории. Для твёрдости духа и спокойствия ума. Можно было бы обойтись и без этого, но, как ты говорила, от неуправляемого резонанса психики не застрахован никто. Мне просто не хотелось бы в вашем присутствии превращаться в обезумевшее от предсмертного ужаса животное…
       Антон виновато посмотрел на фотографию жены.
       - За нас! – сказал он, как смог, торжественно. – За всех нас. За упокой этого бренного Мира, и за здравие наших бессмертных душ!
       Антон выпил до дна.
       - Я скучаю по вам, девочки мои… - сказал он с болью в голосе, глядя на фотографии, закреплённые на деревянном кресте, повлажневшими глазами. – Очень скучаю... Я безумно устал от одиночества, и хочу снова быть с вами… Где угодно и как угодно, но только рядом… И мы скоро опять будем вместе… Уже навсегда… Я не стал где-то отсиживаться, чтобы примитивно выжить ради последующей агонии. Я уже не в том возрасте, девочки, чтобы вместе со всеми мутировать обратно в обезьяну. Без вас мне неинтересно абсолютно всё…
       Он посмотрел на Луну, всплывавшую над океаном.
       - У нас всё получилось, девочки мои… Мы все - там… Я один - в моей философии, мы с тобой, Лизанька, - в нашей совместной прозе и стихах, и мы с тобой, Риточка, - в наших картинах. И мы там теперь будем почти целую Вечность… Я обещал вам довершить наше общее Дело, и я выполнил свою клятву. Остальное меня больше не волнует, потому что я хочу только объединиться с вами…  Завтрашнее утро придёт на другую Землю, на которой уже не будет нас всех… Но мы останемся там, на Луне. В нашем бессмертном Творчестве. На станции « Селена-34 ». Тебе тоже тридцать четыре, Лизанька. Было, есть и теперь будет всегда… Как и нам с Риточкой - тринадцать и сорок два…
       Он выпил ещё один бокал вина.
       - А от тебя я жду ответов, Лизанька… Мы всегда и все решали семейно и коллегиально, но ты ушла от меня вместе с Ритой, даже не попрощавшись… Это было предательством, и я прощу его тебе только после твоих убедительных слов… Постарайся найти для меня эти слова, иначе мы надолго с тобой поссоримся…

       …Будильник на наручных часах зазвенел.
       - Осталось пять минут, - сказал Антон, ставя бокал на столик и вставая с шезлонга. – Извините, девочки, но мне хотелось бы посмотреть на это уникальное зрелище вместе с вами. Никогда не прощу себе ещё и того, что упустил шоу Апокалипсиса. Ради этого стоило жить… Полюбуемся же тем, что нам предлагает Бог. Или Дьявол…
       Он нетерпеливо посмотрел на восток, откуда должно было прийти всё, и стал ждать.

       …Над тёмным горизонтом встало зарево, поднимаясь вверх и гася пугливые звёзды.
       - Один… - сказал Антон почти радостно, точно устав от долгих ожиданий Неизбежного. – Начало хору положено соло…

       …Чуть правее первого зарева поднялось второе.
       - Два… - сказал Антон. – Дуэт… Всё сбывается…
       Он смотрел на восток и вслух считал вспышки, которые достаточно чётко фиксировались:

       … - Три…

       … - Четыре…

       … - Пять…

       … - Шесть…

       … - Семь…

       … - Восемь…

       …Из-за горизонта вылетела огромная, беспорядочно кувыркающаяся глыба с неразборчивыми от скорости полёта и вращения деталями поверхности, беззвучно пролетела над головой Антона, и канула за его спину.
      - Один всё-таки промахнулся… - сказал он ещё более радостно. – Значит, у кого-то здесь будет почти на десять процентов больше шансов!
       Он краем глаза глянул на Луну, которая была слева.
       - Ты слышишь?! – спросил он её. – Так что жди нас, Селена! А если не нас, то кого-нибудь их!
       Антон продолжил считать вспышки над горизонтом:

       … - Девять…

       … - Десять…

       … - Одиннадцать…

       … - Двенадцать…
       По небу уже с шумом проносились метеоры и метеориты, которые падали где-то вокруг Антона, пока щадя его, а он никак не мог отвернуться от завораживающего зрелища перед глазами.
       - Сколько минут будут идти сюда ударные волны и землетрясение, как вы думаете, девочки? – спросил он жену и дочь. - Десять? Пятнадцать? Они сверхзвуковые, поэтому прилетят в полной тишине, так что не помешают нам разговаривать. Если не произойдёт что-то непредвиденное и нежелательное для нас в этой ситуации. Хотя чем можно её ещё усугубить?..

       …С океана вдруг прилетел ветер, который стал стремительно набирать мощь. Антон огорчённо посмотрел на свечи перед могильным крестом, безжалостно им погашенные.
       - Плохая примета… - сказал он озабоченно. – Об этом нас не предупредили… Там, далеко, море огня, оно сжигает воздух, и отсюда туда идёт компенсация потерь. Кажется, я догадываюсь, что за этим последует… Извините, девочки, но меня зовут… До встречи в другом Мире и иной Жизни. Я скоро!..
       Он вынужденно пошёл к пылающему востоку, всё сильнее толкаемый в спину нарастающим ветром, подошёл к своему турнику, вкопанному в землю, мёртвой хваткой вцепился руками в его перекладину, и стал ждать…

       …Ревущий в ушах ветер, разросшийся до урагана, дул в спину так, что Антон теперь уже висел на турнике параллельно земле, чувствуя, что силы его слабеют, и он не сможет долго удерживаться в таком положении.
       Его заливало солёными потоками: ураган срывал с океана воду и нёс её к вселенскому костру, который всё равно не получилось бы залить. Но это в какой-то степени щадило Антона, который мучительно ждал гибельного удара чем-то тяжёлым и смертельным, сорванным ветром с земли, или рушащимся с неба…

       …Руки не выдержали. Антон не упал вниз, а полетел под углом к горизонту вверх, гонимый смерчем, задыхаясь от его густого, уже твердевшего воздуха, который почти не попадал в лёгкие. Его завертело чудовищной коловертью, ломая кости и выключив сознание, и обезумевший Ураган яростно швырнул его мёртвое, скомканное жертвенное тело в жадную и ненасытную пасть огнедышащего Ада, который наконец наступил не только для него, но почти для всех…

                Чем  дешевле
                обходится
                Жизнь  в  Раю,
                тем  дороже
                стоят  зрелища
                Ада…