Смертники

Лампочка, едва мерцавшая в темном, темном коридоре, последний источник света, погасла. Камеры, расположенные по обе стороны были серыми, унылыми и тусклыми. На каждой двери, рядом с маленьким окошком с решеткой, висел номер, и маленькая защелка к которой крепился лист  с датой и временем казни. Здесь сидели смертники. Заключенные, приговоренные к смерти. Медленно влачащие свои однообразные дни и ждущие приговора. Конечно, они сидели не поодиночке. Здесь, в Класайхадской тюрьме это было бы непозволительной привилегией. Здесь многое объединяло. Кроме способа казни — здесь каждый мог выбирать ее по своему вкусу. Впрочем, независимо от того — повесят тебя, утопят или казнят на электрическом стуле или даже застрелят во время вывода из камеры за попытку бегства — конец был у всех один. Твое тело (или то, что от него осталось) выносили в целлофановых пакетах на задний двор и бросали в яму, вырытую заключенными, которым не грозила смертная казнь (они же несли эти пакеты). Раз в месяц яма поливалась горючим, может бензином, может и нет, и начальник тюрьмы — Клэрос Блэк , торжественно прикурив сигару, бросал вниз на кучу мяса и костей спичку и уплывал на сутки с острова на катере. Для того, чтобы не слышать запах. Запах горелых людей....
Обо всем этом Мэло разумеется не знал. Он мог догадываться о некоторых элементах чудовищной действительности — всю правду заключенный узнавал только после выхода из камеры, под дулами более двух десятков винтовок, готовых в любую секунду сделать решето из  убегающего пленника. Конечно, в таком случае жить бедняге оставалось не более двадцати минут,  а если начальник тюрьмы уставал за день (после бесчисленных проверок, планов по укреплению острова,что фактически был сплошной тюрьмой и выпитого виски), то после приговора, заключенного отводили назад, в камеру. Нетрудно представить себе человека, проводящего в таком состоянии ночь. И, конечно же — никаких помилования — казнили с первыми же лучами солнца.
Были здесь и свои легенды. Например, что в кабинете у начальника висит старый телефон, по которому губернатор штата может позвонить, если нужно отменить приговор. Разумеется, этот телефон никогда не звонил. То ли губернатор был так скуп, тверд и черств, то ли начальник тюрьмы специально оборвал провод, чтобы чувствовать себя Господом Богом — об этом Мэло тоже не знал.
Самым странным было то, что никто ничего не слышал. Маленькое окно и отсутствие света почти полностью исключало возможность что — либо увидеть, а проходящий мимо стражник мог ото всей души врезать по двери прикладом. От этого звука больше выглядывать не хотелось. Стражники отличались от заключенных только тем, что у них были карточки — ключи ото всех дверей и винтовки, заправленные трассирующими пулями.
Мэло проснулся, разбуженный шумом  дверей. Пока в полусонном виде он пытался разобраться в чем дело, сильные руки откинули его к стене и он больно о нее ударился.
- Это не тот, Картер, - сказал один из стражников, моргая в лицо фонарем, - это тот, другой, побольше.
«Тот, другой, побольше» попытался улизнуть в самый темный угол камеры, подальше от смертельных источников света, как те же самые руки вытащили его и после недолгого писка дверь захлопнулась. Подождав с минуту (чтобы не получить от сторожа удар в лицо) Мэло выглянул сквозь решетку. В едва видимом коридоре угасали отблески фонарей охранников и писк его недавнего соседа. Мэло никак не мог понять в чем парадокс очередности их казней. Его соседа подселили сюда недели две назад и уже повели казнить, а он сидел здесь без малого пять месяцев и никто с ним даже не заговорил толком. Никто не знал, зачем он здесь. Он тоже не знал...
Все, что он мог вспомнить — так это последнюю драку в баре, да и то ее самый конец. Помнил, как бросился разнимать двух дерущихся парней с ножами, а очнулся на каталке, возле машины скорой помощи. Единственное, о чем он узнал о курящего рядом сигарету, доктора, так это то, что оба парни смертельно ранены, а он единственный подозреваемый. Его никто даже не стал слушать. Даже в суде...
Единственное, о чем волновался Мэло, так это о том, что умрет в камере раньше, чем его по настоящему казнят. Но теперь, когда его сосед исчез, волноваться было не о чем. Был у Мэло и свой маленький секрет. Он заключался в том, что под его кроватью был подкоп...
Неизвестно, кто и как его выкопал, куда делась земля и зачем вообще было это делать, но ему было найдено отличное применение. Когда сидишь в тюрьме — время тянется очень долго, а когда сидишь в камере смертников — то еще вдобавок и трясешься от страха. Когда находиться чем занять свой мозг — то страх немного отступает и время проходит быстрее. Мэло решил копать подкоп. Но вначале я немного расскажу вам, как проходил обычный простой день в этом мрачном подземном коридоре. Утро начиналось с завтрака, который одновременно являлся для смертников и обедом. Толстый старик, уже лет пять или шесть болеющий раком, катал свою тележку с припасами. Еда в миске ложилась в большой железный лоток, и заключенный со своей стороны втягивал ее в камеру. Перекусив, заключенные перекрикивались между собой, шептались и перестукивались. Это продолжалось приблизительно до половины дня. А затем в подвал опускались стражники. Ежедневно казнили двух — трех смертников, но их ряды стремительно пополнялись.  Затем в десять вечера разносили ужин, а дверь под землю запиралась, и до утра никто не мог зайти или выйти оттуда.
Одной ночью Мэло сбежал из Класайхадской тюрьмы, и через день она перестала существовать…
  Когда старик Барри втолкнул миску – лоток с той стороны никто не потянул. Это было странно, так как кормили здесь неплохо, а заключенные старались сразу же поесть от души. Он постучал по дверях и крикнул :
- Просыпайся, ленивая задница, или тебя здесь целый день стоять и ждать?
Но ответа не последовало. Тогда старик Барри, пыхтя и задыхаясь, побежал наверх, по лестнице и доложил обо всем дежурному.
В подвал спустились трое. Ситуации, когда заключенный умирал до своей казни, случались, но не радовали начальника тюрьмы. В таком случае Бог приводил свой приговор, не успев Блэк его огласить.
Стражники открыли камеру и удивились – та была совсем пустой. Сначала подумали, что вышла ошибка – старик Барри перепутал камеры. Но на листке у двери было написано «Мэло Вантан. Без приговора». 
Слова «без приговора» встречались почти на каждом втором листке бумаги. Подняли тревогу. Стражники, словно озверелые цепные собаки, рыскали по острову. Но никого не нашли.
А через день пришли русские. Охранники не успели ничего понять, как добрая половина из них была перебита, а другая впечатана в пропитанную кровью, землю. Самого начальника тюрьмы застрелили в кабинете, хотя он совершенно не собирался сопротивляться. Заключенных отпустили. Большая часть из них была вьетнамцами, которые тут же продолжили свою борьбу против американских захватчиков. Победа была уже близко…