Жизнь во благо Отечества

Связующая нить
                ЖИЗНЬ ВО БЛАГО ОТЕЧЕСТВА
В 2014 году исполнилось 270 лет со дня рождения  Николая Новикова - крупнейшего книгоиздателя эпохи Просвещения, основоположника отечественной журналистики и педагогики, человека, открывшего для российского читателя  не только мир русской, но и европейской литературы.

В баснословно далеком от нас 1830 году Александр Пушкин в «Литературной газете»  сочувственно цитировал слова Ивана Киреевского о многими уже забытом тогда  Николае Ивановиче Новикове как человеке, который «всю жизнь употребил во благо отечества» и которому «сам Карамзин обязан, может быть, своею первою образованностью». Как это ни странно, но вся биография Новикова, да и последующие два столетия бытия его посмертного духовного и материального наследия – бесконечная череда резких контрастов – от полного забвения  до торжественных воздаяний почестей.
Он был близко знаком с императрицей. В 1762 году стоял на часах возле въездного шлагбаума в Измайловский полк и пропустил будущую государыню к поддержавшим её на пике дворцового переворота гвардейцам. Получил повышение в чине. Работая в Комиссии по составлению  нового Уложения – обновленного свода законов Российской империи, инициированного Екатериной II, читал в её личном кабинете «Дневные записки». Позднее получил разрешение от императрицы работать в государственных архивах и солидную сумму на издание «Древней российской вивлиофики» -  первого в России многотомного труда с публикациями документов по истории нашего Отечества. Так начиналась наука археография.
Его по праву называют основоположником российской журналистики. Редактируемые и издаваемые Новиковым  в 1769-1774 годах сатирические журналы «Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек» всколыхнули публику, ведь критиковали тогдашние общественные устои, крепостное право, преклонение дворянства перед западной модой и, говоря современной языком, - идеологией. Екатерина журналы заметила, полемизировала с Новиковым в своей «Всякой всячине». В дальнейшем финансово поддержала ряд его новых издательских проектов. Но в  конечном  итоге любовь перешла в ненависть, и в 1792 году матушка-царица приговорила просветителя к 15 годам заключения в Шлиссельбургской крепости. Но это уже совершенно другая, почти детективная история, связанная в том числе и с масонско-розенкрейцерской   деятельностью просветителя.
Он был широко известен. Сначала в Санкт-Петербурге, а затем, с 1779 года, в Москве, он издавал множество различных  журналов,  из его типографий вышли в свет более тысячи наименований книг на русском, французском,  немецком и даже на древнегреческом и латинском языках.  Именно его стараниями были впервые переведены на русский язык и изданы  произведения Бомарше, Мольера, Сервантеса. Благодаря Новикову  русский читатель познакомился с «Робинзоном Крузо» Даниэля Дефо  и «Путешествиями Гулливера» Джонатана Свифта. Он первый издал в 1788 году в России   памятник древнеиндийской культуры  - «Бхагавадгиту», он  открыл философский мир Платона, Аристотеля, Сократа, Паскаля в своих журналах «Утренний свет» и «Вечерняя заря».  А еще массовыми тиражами, а тираж в 2-3 тысячи экземпляров был для тогдашней России весьма солидным, издавал словари,  различные учебники, справочную литературу – от лечебников и поваренных книг до навигационных таблиц. В полузабытом теперь очерке  «Обозрение русской словесности  1829 года» года Иван  Киреевский  писал: «Новиков не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению. Прежде него, по свидетельству Карамзина, были в Москве две книжные лавки, продававшие ежегодно на 10 тысяч рублей; через несколько лет их было уже 20 и книг продавалось на 200 тысяч. Кроме того, Новиков завёл книжные лавки в других и в самых отдаленных городах России; распускал почти даром те сочинения, которые почитал особенно важными, заставлял переводить книги полезные, повсюду распространял участников своей деятельности, и скоро не только вся европейская России, но и Сибирь начала читать. Тогда отечество наше было, хотя не надолго, свидетелем события, почти единственного в летописях нашего просвещения: рождения общего мнения.  Так действовал типографщик  Новиков. Замечательно, что почти в то же время другой типографщик, более славный, более счастливый, типографщик Франклин, действовал почти таким же образом на противоположном конце земного шара; но последствия их деятельности были столь же различны, сколько Россия отлична от Соединенных Штатов». 
Любопытный факт из истории отечественной литературы: в 1772 году Новиков издал свой не имеющий на тот момент аналогов в России труд «Опыт исторического словаря о российских писателях». В этот  своеобразный справочник вошли краткие биографии русских   мастеров слова  начиная с летописца Нестора, которых составитель на  момент создания  словаря насчитал ни много ни мало…317.  Большая  половина персоналий, естественно, относилась к эпохе Просвещения. Примечательно, что гостивший  в Санкт-Петербурге  по приглашению Екатерины  II в 1773-1774 годах  энциклопедист Дени Дидро в числе немногих книг увез домой во Францию и новиковский «Опыт…».
Новиков был новатором. Он издавал первый в России женский журнал – «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета». В 1777 году он начал выпускать первый  русский журнал критической библиографии «Санкт-Петербургские ученые ведомости». Он предпринял издание первого в  империи журнала для детворы – «Детское чтение для сердца и разума». С 1785 по 1789 год  вышло двадцать частей - изящных томиков этого поистине уникального для своего времени издания, которое редактировал …молодой Николай Карамзин.  В 1789 году на средства новиковского кружка Карамзин отправился в  поездку по Европе. Она  продлилась более года и  стала импульсом  рождения  «Писем русского путешественника».  Их публикация прославила автора.  От «Писем…» - через «Московский журнал»,  через  альманахи и сентиментализм путь Карамзина лежал уже гораздо дальше - к «Истории государства Российского»…
Серьезного образования Николай Новиков не получил.  Начинал  учиться в гимназии при Московском университете  вместе с Денисом Фонвизиным  и Григорием  Потемкиным, но был отчислен в итоге за «нехождение в классы». Иностранных языков не знал, за границей никогда не был. И  в то же время он считается основоположником педагогики как науки. В своем трактате «О воспитании и наставлении детей» он впервые  употребил слово «педагогика», под которым понимал  «особую и важную науку… о воспитании тела, разума и сердца».  На его счету организация двух училищ  для детей  – Александровского и Екатерининского.  При его непосредственном участии в 1779 году при Московском университете была  основана Учительская семинария, в 1781 году  - первое в России студенческое общество – Собрание университетских питомцев. На следующий год – Переводческая семинария. В том же 1782 году он стал инициатором учреждения «Дружеского ученого общества»
Он  слыл великолепным организатором и многое сделал в России опять же  впервые – в начале 1770-х годов создал первое отечественное частное издательство – «Общество, старающееся о напечатании книг». В 1784 году он учредил Типографическую компанию – по сути своей - первое в России акционерное общество. Стал первым частным лицом, которому в  1779  предложили арендовать  на десять лет Типографию Московского университета,  и издал за эти годы  столько книг, что доходы от их продажи составляли миллионы. Говоря современным языком, прибыль  он инвестировал в развитие издательской инфраструктуры. Открывал книжные лавки во многих российских городах, Гавриилу Державину, в бытность его Тамбовским губернатором, помог создать типографию – первую в России провинциальную. Он открыл в Москве первую общедоступную библиотеку-читальню, первую социальную аптеку, помогал подмосковным крестьянам хлебом и мукой в голодные годы. В своем имении Авдотьино он  построил для крестьян каменные дома с крытыми железом крышами и застекленными окнами, которые целой улицей и сегодня стоят в селе. Факт удивительный и тем, что ни один помещик в екатерининскую эпоху расцвета крепостничества так своих рабов не жаловал, и тем, что дома эти сохранились и вступили уже в третий век своего бытия. Великий гуманист  умер в 1818 году в крайней бедности, практически всеми забытый,  в своей  подмосковной усадьбе Авдотьино-Тихвинское, что  в шестидесяти верстах от Москвы,  на берегу славной реки  Северки , где в церкви Тихвинской иконы Божией Матери нашел свое упокоение.
Он весьма много сделал для просвещения и образования своих современников и последующих поколений россиян. В последние  же годы своей жизни видный масон и розенкрейцер Новиков погрузился в мистицизм, а нищета заставила его продавать собственных крепостных…  Но как бы трудно нравственно и материально ни было «авдотьинскому старцу», он  находил время для создания рукописной пятидесятитомной  «Герметической библиотеки» - трудился над нею практически до последних дней жизни. Теперь этот свод переводов средневековых  манускриптов по алхимии и эзотерике – спецпроект Российской государственной библиотеки по оцифровки для дальнейшего изучения широкими  кругами  специалистов.
Мемуарист, издатель журнала «Русский вестник» Сергей  Глинка в своих воспоминаниях заметил: «Трудны были переходы его жизни, но он всегда оставался самим собою. Много перенес он, но могучая мысль человека должна всегда пройти через горнило страдания. Семена и плоды зоркой мысли сами высказывают человека. Вот очевидные следы жизни Н.И. Новикова».
После смерти книгоиздателя-гуманиста вплоть до революции 1917 года о нем выходили научные монографии, переиздавались его сатирические журналы. В 1911 году депутаты тогдашней Московской городской Думы установили на флигеле в его усадьбе мемориальную доску. После октябрьского переворота Николая Новикова поставили в один ряд с Александром Радищевым, и  они этаким своеобразным  тандемом как «предтечи революции» благополучно «пережили»  все семь десятилетий соввласти. Новикова вновь переиздавали фантастическими тиражами, изучали, правда мимоходом, в школе и гуманитарных вузах, в усадьбе действовал небольшой музейчик  при библиотеке, носящей, разумеется, имя Н. И. Новикова.  В Новой России так же не обошлось без контрастов. Краткая хроника их такова. В 2003 году в подмосковном городе Бронницы установили бюст  просветителю. По иронии судьбы его еще в 1980-е годы изготовил скульптор Марк Сальман, в «последнем советском поезде» уехавшей в Израиль накануне путча 1991 года. Четверть века бюст хранился на задворках местной администрации, власти забыли даже имя автора…  В 2006 году  флигель с мемориальной табличкой, гласящей, что «Здесь жил и умер Николай Иванович Новиков - ревнитель русского просвещения», вполне закономерно сгорел, а сама табличка спустя два года перекочевала в фонды Музея истории города Бронницы. В  2010 году вышла в свет книга автора этих строк  «Мастер слова и дела, Странности судьбы книгоиздателя Николая Новикова»,  итогом общественного резонанса на нее стало то, что в 2012 году во дворе Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино был торжественно открыт бюст Н. И. Новикова  работы заслуженного художника России Ивана Коржева – внука прославленного соцреалиста  Гелия Коржева. Покрывало с точно такого же бюста в марте 2013 года Иван Коржев снял в … Амстердаме, в Библиотеке герметической философии. В 2012-2013 годах в Москве прошел ряд международных научных конференций, посвященных Новикову, вышла великолепная научная монография «Утренний свет» Николая Новикова  с факсимильным воспроизведением  одного из номеров  журнала «Утренний свет»  - первого российского философского журнала, издававшегося Новиковым  в  Санкт -Петербурге, а затем в Москве в 1779 - 1782  годах.
 Летом 2014 года  270-летие Н. И. Новикова  ознаменовалось лишь  панихидой в храме Тихвинской иконы Божией Матери в селе Авдотьино (Ступинский муниципальный район Московской области)  где, напомним, и похоронен просветитель, в присутствии главы местной поселковой администрации и библиотечных работников. Приезжали в эти дни в село представители Союза журналистов России, ряда других общественных организаций, том числе фонда «Русское либеральное наследие». В Ступинском историко-краеведческом музее открылась камерная выставка «Герой ненашего времени».  Примечательно, что именно в период скромных торжеств затеплилась надежда на возрождение усадьбы. Реальные позитивные шаги в этом направлении сделало Министерство культуры Московской области. Но не будем забегать вперед и сохраним интригу…  Если следовать закономерностям смены контрастов, ведь рано или поздно ситуация должна  была измениться к лучшему. При нынешней областной исполнительной и законодательной власти, берущейся за дело основательно, ждать решения о дальнейшей судьбе  мемориальной усадьбы долго наверняка не придется.