Верхняя пуговица. 13

Интуиция снова не обманула – а может, дело в том, что нечего вспоминать то, что хочется забыть… Правда, аппетита особого не наблюдалось, и Темпл вовсе не страдал оттого, что поесть не удалось. И то ладно, что успел полностью облачиться в мундир – как же мечталось в юности надеть его, потом одна мысль, что этого никогда не случится, способна была вогнать в тяжелейшую смурь. А вот сейчас прирос себе вожделенный панцирь – спокойно, уютно, комфортно, но никакой особой радости. Так утоляешь жажду, не испытывая приятного – ничего не чувствуя. Наверное, надо было ещё пару суток проспать, тогда бы срастился  бы новый статус с телом и душой спокойно и радовал бы как следует. А то опять эти пробежки по пепелищу – не в душу ли это потухающее пожарище забралось, а? Успокоиться не удалось, даже повертевшись по-мальчишески перед зеркалом, и Темпл вздохнул с горечью – пожалуй, попытки вернуться в юность уже обречены на провал. И, раз беспокоят звонком – значит, так тому и быть.
   Капитан космофлота Империи Темпл Скайстон вышел в гостиную, чтоб встретить лично того, кто прибыл по его душу – и не перестал удивляться пустоте и тишине внутри себя. Эмоции как будто полностью исчезли, потеряв возможность возникать внутри. Гостей оказалось двое – и Франсуа уже успел из-за плеча незнакомого особиста помаячить предостерегающим взглядом. Обменявшись дежурными приветствиями и усевшись в креслах, офицеры не сразу перешли к делу. Скайстон молчал, не видя предпосылок вовсе говорить что-либо, по-прежнему с грустью отмечая жёсткую опустошённость внутри себя – и был абсолютно равнодушен не только к тому, что это может оказаться заметно, но и к тому, как его молчание может быть расценено незнакомым ротмистром. Тот сверлил его глазами с напускной благожелательностью, цену которой отлично знали все трое – но если от Франсуа прекрасно ощущалась ровная тёплая волна симпатии, вот уж чего никогда прежде не мог за ним заметить! – то второй особист излучал нечто, что можно было сравнить с равнодушием дракона. Под этаким взглядом можно смело ощущать себя объектом продажи на невольничьем рынке – и нисколько не ошибиться в самых плачевных оценках будущего. И самое грустное, что сил понимать, оценивать и как-то лавировать сейчас не наблюдалось. Какой бы шаг Темпл сейчас не сделал – эта сила в состоянии очень эффективно обернуть его против него, вот что наконец выкристаллизовалось в уме из чёткого ощущения опасности где-то внутри, что взвыло себе десятками натянутых нервов и сухожилий, внезапно ставших ватными.
   Помолчав, капитан «Демона» выжал из себя ничего не значащую улыбку – ага, гостя таки смущает его нарочитое отсутствие желания говорить, что ж, неплохо для начала сомнительного поединка невесть с чем, столь подло прикрывшимся эмблемой Империи… Заметив, что тот, кого он тайком назначил себе сюзереном, готов к бою, угадав начало тактики, Франсуа дал понять, что напарник уже за спиной – и потупился, якобы от избытка важности встречи и последующего за ней, но успел сверкнуть язычком пламени в глазах – пользуясь тем, что сидит почти за спиной ротмистра. А и верно, чужак явно уверен, что если Лестер из одного ведомства, так и внимания ему можно уделять совсем мало – а вчерашний контрабандист не может никак быть чем-то серьёзным связан с кадровым штабным офицером, ага. Стало быть, кроме Лестера и Джины, так никто ещё и не знает, на чьих руках Темпл открыл глаза после стенда… Спасибо, друг, я буду предельно осторожен сейчас. Даже буду с прохладцей на тебя поглядывать, будто наше знакомство меня по сию пору тяготит, чем меньше знают о том, что нас на деле сводило в этой истории с Лигаполисом и Ормандо, тем лучше. Ага, вот и подсказка – вдруг щупальца этого негодяя дотянулись и сюда, и сквозь этого ротмистра на меня глядит эта сущность? Помолчим ещё… есть!
- Как Вы себя чувствуете, Скайстон? – наконец спросил пришелец вроде бы совсем благостно и доброжелательно, если бы не характерный блеск в его бесцветных глазах под белесыми ресницами.
- Годным к текущим задачам, - ничего не выражающим тоном отозвался Темпл.
   Что ж, пустота внутри сейчас мне только на руку – он не чувствует никаких эмоций у меня, откуда, когда их нет в помине? – но именно это и будет его смущать, потому что он решит, что я уже переигрываю его…
- Вы намерены покинуть Сариссу уже завтра?
   Ну, вообще-то сегодня вечером хотел, но ладно, кивну – будто ты меня угадал уже… Франсуа, я понял, что надо смыться раньше озвученного – лишь бы ты тоже смог со мной сорваться. Нет, эта моль с залысинами над висками ещё ничего не понимает, тупим дальше.
- Вы всерьёз намерены заниматься проблемой кхаргов и в дальнейшем? – какой безупречный вроде бы интерес…
- Да, конечно. Для того, кто сам пострадал от этой напасти, это вполне естественно, разве нет?
- Однозначности тут нет, капитан Скайстон, - ты зачем таким металлическим тембром меня именуешь, проверяешь, моё ли имя, да, липучка? – Всё же для человека более естественно постараться отстраниться от этой темы как можно дальше – это выводы экспертов, рассмотревших известные по ним данные.
- Точнее, спраздновать труса, - задумчиво проронил Темпл. – У нас среди лётчиков это принято, экспертов вырвало при изучении темы или кроме рапорта Рокка с истерикой никто вообще ничего не читал?
- Вы всегда столь жёстко реагируете на чужие рекомендации? – ага, укололо, ну, это уже не мои сложности… Можешь сколько угодно сиять важностью, серолицый.
- Разве уже меня рекомендовали отстранить от указанной темы? – холодно усмехнулся Темпл. – Или Вы сами нынче на своей шкуре ощутили, что такое нападение кхарга на человека?
- Хорошо, я понял, что Вы постулируете личный мотив для работы над устранением этой проблемы, это Ваше право, как кадрового офицера Рейха. Пока сбор данных по ней – вовсе не моя компетенция. Возможно, Вы с таким подходом захотите также быть задействованным по проблеме лидера мятежников?
- Интересная мысль, право, надо обдумать. А что, Генрих Фолькенау выразил желание познакомиться со мной, или всвязи с чем такой вопрос? – Темпл говорил почти вполголоса, не позволяя себе ни сверлить собеседника взглядом, ни уводить глаза в сторону.
- Вы очень дальновидны в таком случае, Скайстон, я недооценил Вас. Вы правы, Ваш отлёт в систему Центрум с целью диверсионной акции не остался тайной надолго. Поскольку Вы не уведомили Арнея Ормандо перед отлётом о том, что в действительности наделали там, то стали его официальным врагом после завершения своей миссии. Останься Вы вольным негоциантом по сию пору – ни в одном обитаемом порту Галактики Вы не выжили бы дольше шести часов, - нарочито ровный голос ротмистра обволакивал недружелюбным туманом, но показывать, что это ощутимо, было нельзя.
- Я стал врагом Ормандо, потому что отказался от полковничьих погон в Лиге, - спокойно сказал Скайстон, глядя ровным взглядом в лицо особиста, что стремительно начало затем терять невозмутимость. – Ему нужен был человек поблизости от Фолькенау, с моим образованием, чтоб работать на мятежников, и готовностью снабжать его информацией за это назначение. Он полагал, что моя биография должна была сподвигнуть меня воевать против Императора. Как видите, дело даже не в моих приключениях в системе Центрум.
- Как это – отказаться от полковника, будучи негоциантом?! – выпучил водянистые глаза ротмистр. – Вам так не понравилось то, что Вы по их ошибке попали на стенд?!
- Вы опять забыли про кхаргов, сударь, - бесцветным голосом произнёс Темпл. – А Ваше чинопочитание не делает Вам чести. Вы хорошо себе представляете разницу между солдатом Лиги и слугой Императора? Или ни разу не видели ни одной кадровой единицы противника, занимаясь только отловом террористов, навербованных на территории Империи?
- Хорошо, я постараюсь понять эту позицию, Скайстон, благодарю за разъяснение, - ага, понял, что сболтнул лишнее, отползает… - Вы позволите сообщить о этих деталях дальше?
- Это не тайна, - цинично пожал плечами Темпл. – Так что, Ормандо и Фолькенау теперь вместе спят и видят мой истерзанный труп, это Вы мне не успели сообщить? Но я летел в Лигаполис для того, чтоб эвакуировать оттуда единственного человека, и мне было плевать, если после удачного завершения этого дела я в него превращусь. Такую позицию Вы в состоянии понять, ротмистр?
- Как, Вы что, не собирались вовсе восстанавливаться в … - собеседник осёкся, наблюдая, со сколь равнодушным выражением отрицательно мотает головой капитан космофлота, непроизвольно разинул рот. – Но почему?! Из-за трагедии с рудниками?
- Вы там были? – с ледяным интересом полюбопытствовал Темпл, не шевелясь и не дрогнув ни единым мускулом, затем столь же бесчувственно усмехнулся, видя, как в ответ истово подтвердили отрицание. – Сколько народа в тот год сбежало оттуда помимо меня? Эти данные Вы должны были изучить, отправляясь тестировать меня.
- Кроме Вас, Скайстон, с каторги никто не сбегал с момента её основания! – с жаром произнёс особист. – Как, впрочем, никто не совершал налётов на вражескую цитадель с той ничтожной базой, что Вы располагали! Вы смогли вынести пытки, которых не выносит никто! Что ж странного в том, что Вас просто боятся? У Вас и корабль страшно называется…
- Он называется так потому, что он столь же нелегитимен, как и его хозяин, - замогильным голосом сказал Темпл. – Только и всего. Я был молодой и хотел жить. Потом меня уже ничего не волновало. Это понятно? 
   Ротмистр замолчал, глубоко вздохнул и продолжил после паузы почти убитым тоном:
- Скайстон, после диплома Вас обязаны были рукоположить. Почему это не было сделано – известно. Я приехал отвезти Вас в главный Кафедральный Собор, прямо сейчас. Вы можете взять с собой свою спутницу, если она не против подождать Вас в притворе храма.
- Она не против, - услышали все довольно тихое замечание…
   Не удивился вовсе только Темпл – не тратя времени на то, чтоб овладеть собой, потому что этого не требовалось, он скользнул краем глаза по наряду жены. Обычное алое длинное платье, приталенное, но без сексапильных изысков, сойдёт под накидкой вполне, лодочки классические, белые. Молча протянул руку в её сторону, приглашая подойти, дождавшись, когда та выполнит, обнял Джину за талию, не выбираясь ещё из кресла.
- Я тоже ничего не имею против, сударь, - вполголоса сказал Скайстон. – Потрапезничать можно и позже.

   Но у авто прежнее хладнокровие немного разбавилось нахлынувшими воспоминаниями – и нехорошее началось сразу перед тем, как шагнуть в салон. Темпл поймал себя на том, что с грустью смотрит вверх, на лимонное солнце Сариссы. Так приходилось смотреть на звёзды с поверхности планет перед тем, как навсегда покинуть какое-то место – в груди где-то очень глубоко тренькало всего один раз, давая понять, что момент не из лёгких… Это в лучшем случае. Но если себе не врать, успокаиваясь досужими сентенциями о том, что на Сариссу обязательно придётся вернуться, то стоит признать, что дежа-вю полностью совпадало не с боевой обстановкой в самых различных опасных переплётах, а лишь с единственным эпизодом – когда от толпы каторжников на сторону «заклятого студента» повеяло непоколебимым желанием уничтожить… Что-то упущено, наверное – или же надвигается некое очень мрачное будущее. Итак, тогда, на каторге, в этом земном воплощении ада, тот единственный взгляд на звезду-солнце, которая даже и не жёлтого цвета была, а тёмно-красного, как венозная кровь, был уже последним – Темпл знал это, оттого и запомнил горечь этого вздоха на всю жизнь. Сейчас все ощущения повторились – а погибать накануне триумфа так горько и глупо. Но Скайстон же сейчас не один! Надо расстегнуть пуговицу, пришла вдруг очень резвая мысль.
   Темпл тряхнул головой и мгновенно надел на себя вместо доли приговорённого неизвестно к чему жёсткий апломб командира.
- Вот что, Лестер, - раздался его густой и спокойный голос, и брови капитана сошлись в одно, - будь так добр, сядь на диван рядом с Джиной, а я как гость хочу посидеть пассажиром на первом месте, - и он двинулся на указанное место походкой человека, не помышляющего о том, что его слова могут быть подвергнуты сомнению.
   Краем глаза удалось заметить, что Франсуа доволен, что ему уделили роль охранника при бывшей принцессе – как-никак, подобие дружбы у них за время работы в Лигаполисе должно было сложиться. А Джина и вовсе, кажется, перепугавшись, какого солидного человека ей придётся стать женой, уже не считает возможным перечить его словам вовсе. Можно было бы и посмеяться, верно, господин вольный негоциант – пока был им, самоутверждаться она полагала обязательным. Ротмистр, кажется, озадачен и удручён – да плевать, если даже всерьёз был потрясён разговором в гостиной, его личное дело. Смолчал, отправляясь на диван напротив Лестера – тем лучше для меня, всегда успею достать его, вынужденного сесть спиной ко мне, рукой – если очень понадобится. Эге, да модель лимузина тут не универсал, а люкс – но старая, когда водитель не изолирован от тех, кого везёт, полностью – для своих же в этой роли. Прекрасно, даже эпоха кадрового голода, оказывается, может рожать ощутимые плюсы.
   Объездная на Восточную Грань Сердца Сариссы – всё верно, курс на Кафедральный Собор, место, куда почти не допускаются обычные прихожане и горожане, столь же закрытая зона, как недоступная для гражданских пассажиров часть спейсера. Паломников, жаждущих осмотреть вотчину космолётчиков Империи и особистов, обычно тоже почти нет – мистический страх для простолюдина совсем не шутка… Поля, перелески, крохотные домишки для отдыхающих туристов – в этой стороне всё строго, не южная грань, где индустрия развлечений разлеглась себе в полный рост. Ага, мост через реку – унылую равнинную реку, перед которым, тем не менее, развязка на три направления. Вполне походящее место, если что, взялась откуда-то унылая мысль – Скайстон кожей ощутил вибрацию воздуха, которой на самом деле не было… Так. Будто забавы ради шевелим сапогом кнопку вещевого ящика над коленями пассажира – слава Богу, этот лимузин старый во всех смыслах, и внутри спрятано то, чего никогда не будет ни в одном гражданском авто. Ага, водила не в теме – он не успел обратить внимания на мои упражнения в сборке базуки – да-да, я просто весёлый гость, которых возить полно приходится, вот он и развлекается верчением игрушек в руках, а вот те два фургона, издали казавшихся пассажирскими автобусами, уже шофёра напрягают, перегородив проезд. Ты это что, лопух, делаешь? – а ну не смей скорость сбавлять! – не то пальцами руку сломаю, понял?! Понял, молодец – э, да ты парнишка, молодой, младше тебя разве что Дракулеску, ну же, поверил старшему дядьке? Ага, то и будем делать, так что жми, не пугайся. Нет, сигналить ты им не будешь, они сами кинутся врассыпную, если не дураки, я за этим окно у себя и открываю, да. Ну, давай, слушайся командира, и ничего не бойся – будто не тому тебя на полигоне учили, зелень суровая…
   Так и есть, стоило выставиться слеганца в окно с широким стволом, как тут же из-за фургона повыскакивали, кто с винтовкой, кто с обычным бластером… Поздно, парни, ничего личного – но просто не люблю малиновый цвет на рукавах, это любимый цвет Лиги, так что сами знали, что нацепили на себя. Два, три, ещё разок – всё, и эта прошла, не успели подстрелить, эх, спасайте свою шкуру, придурки, сгорит же… Ныряем снова в салон, проскакиваем стену пламени, ну, что там у нас на мосту? Вот же дерьмо… Нет, жми на акселератор, паренёк, надеюсь, я не сделал больно твоему колену, а руль вот сюда и сюда, только и всего, видишь, как всё просто, да, граната в окно затем и была, чтоб волной жахнуло нам в задницу, зато прошли засаду ровно и даже в хвост стрелять уже некому… Спокойно, подбирать трупы – вовсе не твоя забота, ты водила, а не санитар, пусть падают в стороны с капота, тебе-то что за печаль. Всё, идёшь дальше прежним темпом и курсом, а я ещё раз в окно – чует моё сердце, что сверху тоже будут гости.
   Ну, кто там у нас в кресле пилота геликоптера, ряженый или вообще идейный борец с режимом? А то, был бы профи – не замешкал бы эти крохи, или надеетесь, что я уже в салоне несвободен? Спасибо за подсказку, дурень – но ты уже опоздал, всё, молитесь, чтоб ваши страховки сработали, когда хрястнетесь на травку. Дубль два, балбесы – ну, куда ты дёргаешься, дурак, я ж успел переставить регулятор на теплолипучку, ещё бы я этой очереди в белый свет пугался, мои волосы и не такое видали… Ах, как грустно – не пытался бы срулить, так не разнесло бы тебя к чёрту, даже если ты и жив сотоварищи, падать вам всё же слишком высоко даже для успевшего сгруппироваться десантника… Ладно, что у нас ещё в программе шоу? Как – вся? Этак мы ещё спокойно до Собора теперь докатимся на этой скорости, стало быть? Скука какая, но вот ротмистр же вроде должен был быть на моём месте, ну-ка, проверим, что у нас там за спиной в салоне.
- Всё, сдавайте мясо на баланс, впереди пока чисто, - ледяным тоном проронил Скайстон, преспокойно усаживаясь в кресле и вытягивая ноги. – Или пойдём сами проверять, что за дичь тут из кустов повылезала?
- Давайте покинем эту местность, капитан, - вкрадчивым вежливым голосом поспешно отозвался ротмистр. – Наша задача прибыть, куда следует, а инцидентом будут заниматься те, кому положено по инструкции.
- Да мне плевать, право, я же рукополагаюсь нынче, не вы, - холодно хмыкнул Темпл, не забыв заметить при этом отчётливо полыхнувшие глаза молодого шофёра. – Интересно лишь, откуда Лига уже об этом знает.
- Так что, это точно были люди Фолькенау? – чуть дрогнувшим голосом сказал вдруг шофёр.
   Темпл воспользовался этим, чтоб заглянуть ему в глаза ещё раз. Понервничал мальчишка, заметно, ну да ладно, успокойся уже, всё хорошо, право.
- Они нацепили его цвета, так что как минимум желали сойти за них, - невозмутимо пожал он плечами.
- Вы очень обидели Лигу, не став у них полковником, должно быть, - великосветским тоном произнёс ротмистр.
   Ну, так говорят, когда нечего сказать, известно.
- Вы знаете, ротмистр, - с интонациями пригревшегося кота проворчал Темпл, даже чуть растягивая слова, - полковник – звание роковое, в любой армии, даже таких уродов, как Лига. Возможно, потому, что императоры обычно выше не носят, возможно, потому, что бабы слишком любят. А только того чаще никто не пишет и не ждёт, когда оно очень надо – и зачем это, такое счастье?
   Есть! Он смолчит, конечно, но я его достал, и очень больно – ишь, как психанул, сшибёт такая волна запросто, кабы я не ожидал её. Итак, юбка как причина – на контрасте с завистью ко мне из-за этого, но для того, чтоб организовать самолично инцидент, слабоват, значит, только сдать мог направление поездки. Однако и сам боится – не то принял бы предложение остановиться и пошарить по телам, вообще-то это наша обязанность была, а также второй шанс достать меня и прихлопнуть, так чего боится тогда?
- Пожалуй, в мистике Вы тоже прекрасно разбираетесь, капитан Скайстон, - какой унылый тон, право, его что, ломает изнутри, что ли?
- Есть немного, так что можете обращаться, если что, посоветую, - совершенно по-волчьи усмехнулся Темпл, откидываясь на спину поудобнее. – Лучше быть бедовым, чем мёртвым.
   Повисло молчание, и только шофёр то и дело огладывался на пассажира, как будто хотел очень что-то сказать, но не успевал или терялся. Подумав, а точнее, пробежавшись снова по ощущениям, Темпл решил дождаться момента для новой своей провокации. Когда громада Кафедрального Собора столицы Сариссы нарисовалась прямо по курсу уже почти в пяти километрах, Скайстон заметил крытый источник у трассы и жестом приказал водителю двинуться к нему и припарковаться. Тот аккуратно выполнил приказ, с почти детским выражением восторга молча поинтересовавшись – всё ли верно, командор? Темпл дружелюбно кивнул ему и с поистине царственным величием взялся выбираться из авто, оставив оружие, что уже опробовал в стрельбе, на сиденье.
- Это он зачем? – растерянно спросил Лестера ротмистр, когда дверца захлопнулась за вышедшим из авто.
- Руки помыть, должно быть, - флегматично отозвался тот. – Я же говорил, это вполне цельная личность с очень сильным характером. Где другие ломаются и боятся, он только скорбит.
   Ротмистр заёрзал на диване, как будто тот взялся вдруг жечь его…
- Я… пойду поговорю с ним, - бросил он совсем растерянным тоном и выскочил из салона.
- Шшш, - тихо проговорил Лестер Джине, вскинувшейся сразу следом. – Наш выход только через сорок секунд, графиня…

Солнце Сариссы сияло победными брызгами на лазурном небе, ласково пригревая лицо. Но недолго – стоило выбраться полностью на мощёный разноцветным гранитом дворик перед вычурно вырезанным из разноцветного мрамора чехлом источника, с купелью для рук и ложем канала для потока воды, как синеву затянуло бледной плёнкой высоких облаков. По речной долине весело гулял ветер, и плащ лётчика тут же начало трепать очень заметно, так что неизвестно ещё, лучше или хуже то, что особисты плащей поверх мундира не носят вовсе. Темпл не торопился, с видимым удовольствием плескаясь в прохладной воде и критично оглядывая в зеркале обрезанные лазерной очередью пряди волос у правого уха – в нескольких местах они спеклись, а возиться с ножницами было некогда и неохота. Тем более, что приключение вовсе не было закончено – как раз сейчас и начиналось самое важное во всём инциденте.
   Скайстон успел вовремя, и почти побежавший ротмистр застал его в полном чехле невозмутимости – каковой всегда формируется сам собой, стоит сесть в кресло первого пилота. Капитан «Демона» ждал гостя, уже повернувшись спиной к бурлящим струйкам, небрежно держа в одной руке стакан с водой, ладонь другой уложив на талию. Достаточно мысленно скрестить прицелы обеих пушек на переносице собеседника – и сразу взгляд становится таким, что от него замирают в суеверном ужасе все, кто ни разу не смотрел в обзорный экран иначе как будучи пассажиром. Итак, ротмистр, ты у нас штабная крыса, значит, ни разу не бывшая даже за штурвалом «Шквала», ах, как скучно… Тогда многое становится понятным – обычный пилот хоть гражданского спейсера, хоть даже вольный негоциант, которого перед каждым вылетом благословлять надо имперскому лётчику, выдержали бы взгляд нормального штурмовика без всякой истерики. А то смотри не споткнись в полутора метрах от меня, бледная моль – не то совсем будет неуютно.
- Вы что-то хотели сказать мне, господин Пауков? – нарочито деловитым тоном осведомился Темпл, протокольно улыбаясь.
- Скайстон, Вы… превзошли мои самые смелые ожидания, - начал, заметно волнуясь, ротмистр. – Я действительно не представлял себе, с кем мне придётся иметь дело, поверьте.
- Верю, - ледяным тоном проговорил капитан космофлота. – А Вам следует понять одну вещь – продавать первородство позорно даже за дюжину серебряных талантов, не говоря уже о чечевичной похлёбке. Отчего никто не учится на ошибке известного героя, а? Тем более, что похлёбка нынче слишком жидкая.
- Это… жестоко с Вашей стороны, Скайстон! – поперхнувшись, с жаром продолжил особист. – Вы делаете поспешные выводы, не зная толком ситуации!
- Ну так попробуйте прояснить эту ситуацию – кто хочет подсидеть Лестера, коль скоро Вы не смущаясь решили списать и его сегодня? – поинтересовался Темпл столь равнодушным тоном, что в глазах собеседника мелькнул настоящий ужас. – Или его заказали вместе со мной, за компанию?
- Вы слишком прямолинейны, Скайстон! Даже нынешний инцидент не извиняет такой формулировки! – обмер на мгновение Пауков, но быстро овладел собой.
- А что извиняет тогда информатора врага? Какие такие распрекрасные цели он преследует? – холодно полюбопытствовал Темпл, будто раздумывая, не плеснуть ли водой из стакана в собеседника.
- Вы меня так изволили назвать, Скайстон? Это очень смелое заявление! – гордо подбоченился тот.
- Я спросил, а Вы подтвердили – это Вам любой психолог разъяснит, ха-ха! Так что валяйте, говорите дальше – а то можно ведь и освежить Вашу память, как известно, святая вода этому очень способствует! Или сомневаетесь, кто кого в ней сегодня может сполоснуть? – из глаз Темпла выглянуло нечто, что заставило собеседника понять, что разговаривать ему может скоро надоесть, и щадить на этот раз он никого не намерен.
   Оглянувшись, особист увидел на расстоянии малого прыжка неподвижную фигуру Лестера, взгляд которого говорил: «А ты один здесь, если что…»
- Скайстон, да по какому праву Вы… - начал было ротмистр, но быстро сорвался и прокричал почти истерично. – Да что Вы вообще обо мне знаете! Легко рассуждать, если речь идёт только о собственной жизни – ею распорядиться недолго – а как прикажете быть, когда это жизнь самого дорогого Вам существа во всей Вселенной?!
- А что, существо это носит цвета Лиги? – почти весело усмехнулся Темпл. – Гадость какая…
   Пауков издал громкий горький стон, внезапно согнувшись, как от сильного удара в грудь колющим предметом…
- А-ах, и я ещё восторгался подвигами этого дикого варвара, на которого нынче напялили мундир! Посмотрю я на тебя, доблестный герой, когда твою жену станут держать в рабстве, да ещё годами! – горестно затараторил он с воющими интонациями. – Как хочешь, но до знакомства с тобой мне было реально плевать, что с тобой и кем угодно ещё сделают, лишь бы её мне вернули!
- То есть, ты полагаешь, что твоей жене реально плевать, сколько народа ты грохнешь и сколько раз предашь Императора, лишь бы продолжить с тобой кувыркаться, - вполне спокойно произнёс Темпл без всякого выражения. – Тогда вопрос – тебе зачем такая жена, парень?
   Особист резко выпрямился, замолчав на несколько секунд, затем заревел, как раненый зверь.
- Скайстон, не порти мне впечатление о себе таким образом, хотя бы перед смертью! Не моя вина, что будучи кадровым офицером, я не мог сделать то, что ты устроил в Лигаполисе. Я должен сказать, что ты своим появлением заставил меня впервые усомниться в правильности моих действий, но изменить уже ничего было нельзя с моей стороны. Я надеюсь, что провалив твоё похищение в их глазах, я хотя бы буду спокоен, что сменял жену не на кого попало – а моя жизнь мне уже давно безразлична.
- Ты всерьёз полагал, что, работая на Лигу, ты получишь жену назад? – пожал плечами лётчик. – Ты либо круглый дурак, либо складно врёшь.
- Мне твои сомнения понятны – нынче ты триумфатор, а я в дерьме, - в тон ему ответил собеседник. – Может, ты и прав в своём максимализме – но всё же в моей шкуре я не пожелаю оказаться никому. Вероятно, вы все не захотите меня понять – но вас за это трудно осуждать. Я лишь прошу вас тогда попытаться сделать честным способом то, что мне не удалось бесчестным – если оно у вас получится, я очень удивлюсь и обрадуюсь.
- Но Виолетта Паукова пропала три года назад, - задумчиво проронил Лестер. – А сообщили, что она уехала к матери, решив оставить мужа.
- А что ещё можно было сообщить в этом случае, а? – с тоскливым рыданием отозвался ротмистр. – К чему ты об этом сейчас, право?
- К тому, что ты либо лжец, либо полный идиот, Николай, - спокойно заметил Франсуа. – Как давно ты видел её живой за это время – коль скоро столь ретиво исполняешь волю похитителей?
    Пауков замер на месте с остекленевшими глазами, помолчал.
- Перестаньте. Хотя, конечно, ваше право. Год назад. И что?
- А то, что рабы Лиги не живут дольше двух лет, - холодно подытожил Скайстон. – Просто потому, что либо поняв, что их не отпустят на свободу никогда, провоцируют охрану убить себя, либо умирают от нервного перенапряжения сами собой. Ты что, не знал об этой закономерности, Пауков?
   Особист сперва с тоскливым воем согнулся пополам, затем, сжав кулаки, взялся выпрямляться.
- Лучше бы ты никогда мне этого не говорил – ведь тебе я верю, ты был там, - через силу прошипел он. – Лучше бы ты меня сразу пристрелил тут на месте… Какого чёрта, а? Да, я идиот – только в это, значит, никто не поверит уже, а ведь это правда, - и, глядя в никуда остановившимся взглядом, он прорычал уже совсем тихо несколько грязных ругательств.
- Подождите, - раздался в повисшей тишине звонкий голос Джины, - Виолетта Паукова, да? Но сейчас её зовут Маргарита Дюруа, а того чаще и постоянно – Марго Роза…
- Что?! – взревел на этот раз уже Лестер, побелев, как небо над головой. – А ты-то почём это можешь знать, Джина?!
- Да она сама мне как-то хвасталась, нализавшись однажды на приёме, что это её настоящее имя, - растерянно пояснила та, уже не радуясь тому, что сболтнула. – Она говорила, что в Империи у неё остался муж, скучный тип, к которому не хочется возвращаться, да и Фолькенау доволен очень, ведь парню сказали, что… короче, вы всё поняли.
- Марго Роза? – почти прошептал Пауков, горестно качая головой. – Да, был у ней такой пунктик, я это хорошо помню… - и он затих, застыв неподвижно.
- А… ещё что тебе говорила эта… дама? – упавшим голосом спросил тем временем Лестер, не шевелясь.
- Ммм, - задумчиво проронила бывшая принцесса. – Честно говоря, тебя она хвалила, очень. И сильно жалела, что ты уехал из Лигаполиса перед визитом принца Рауля. Но вряд ли это способно тебя сейчас обрадовать, как я погляжу.
- О да, более чем, - деловито проронил Лестер уже в прыжке…
   Он успел вовремя – выпав из выкрученной им руки Паукова, личный бластер ротмистра жалобно стукнул о гранитные плиты покрытия… В следующий миг рядом оказался Скайстон, и оба друга резво взялись защёлкивать на теле особиста гряды оков. Тот не то не мог, не то не хотел им мешать, и никак не отреагировал, даже когда его уложили спиной вверх на прохладный камень – хотя остановившийся взгляд указывал, что он в сознании.
- Куда его теперь? – поинтересовался Темпл у Франсуа. – До Собора или сразу докторам звонить?
- До Собора по-любому надо, - спокойно ответил тот. – Возможно, врачи после и не понадобятся.


Рецензии