У Золотых ворот

Старинный город Владимир. Некогда столица Северо-Восточной Руси, а ныне – скромный областной центр Нечерноземья.
С датой основания старинных городов всегда имеют место разночтения. Если даже дата основания Москвы вызывает сомнения, то что говорить о других городах. Первое упоминание о городе на Клязьме в летописи относится к 990 году, а строительство первой крепости Владимиром Мономахом – это 1108 год. Эта дата была принята за истину в 1958 году, когда отмечали 850 лет города Владимира. А столицей княжества город стал в 1157 году, с переездом во Владимир князя Андрея Боголюбского.

Случилось так, что летом 1959 года мне довелось прожить во Владимире целых два месяца. Это была технологическая производственная практика после четвертого курса института. До окончания вуза оставалось чуть более года, мы уже успели прилично поднатореть в своей специальности и место для практики выбирали более или менее сознательно.

Вечером 12 мая мы выехали вечерним поездом Москва – Горький; с нами ехали и те, кому надо было на практику в Дзержинск. Места у всех были плацкартные, но спать никто и не думал. Поезд пришел во Владимир в два часа ночи, а наши руководители, мирно отдыхавшие в гостинице, пришли на вокзал только в семь часов. А мы до того прокантовались по ближайшим окрестностям.

     Поселили нас в общежитии совнархоза на улице Труда. В комнате вместе со мной оказались пластмассчики Эдик Береснев, Паша Чукаловский и Толя Туманов. На заводе мне достался интересный цех по производству ацетата целлюлозы - самый крупный цех завода.
     Владимир мне тогда понравился. Это был зеленый городок (в то время - около 150 тысяч жителей) с множеством церквей, соборов, монастырей домонгольского периода. Одни Золотые ворота чего стоят! Говорили, что Владимир - это Киев в миниатюре. По улицам ходили троллейбусы; недалеко от завода - река Клязьма, на ее противоположном берегу - пойменные леса.
     Цех занимал громадное семиэтажное здание, тогда самое высокое в городе. Выйдешь на балкончик седьмого этажа - весь Владимир как на ладони. Оборудование - четыре технологических нитки, все было вывезено из Германии по репарации. Вся емкостная аппаратура - из спецбронзы, среда агрессивная - уксусный ангидрид, уксусная кислота, серная кислота, метиленхлорид.
     Такой вот штрих-пунктирчик: главный аппарат - ацетилятор - горизонтальная емкость из спецбронзы, весом 72 тонны, объемом 25 кубических метров, снабженный рамной мешалкой, приводимой в действие двигателем на напряжение 6 киловольт! Впечатляло, и весьма.
     Ацетилятор был у меня темой курсового проекта. Нужно было переснять на кальку его чертежи - такой роскоши, чтобы давать студентам синьки, и в помине не было. Да еще перелопатить гору технической документации, вплоть до плановой и фактической калькуляции - тогда структура себестоимости еще не была «коммерческой тайной»; да посмотреть, как что делается; да технологическую схему прощупать, а там одних трубопроводов... Да еще с двумя-тремя цехами хотя бы бегло ознакомиться. Так что дел хватало.
     Главным инженером завода был выпускник МХТИ 1951-го или 1952-го года Руслан Цоколаев; неплохую карьеру сделал за семь или восемь лет. И нас поддерживал - вот она, корпоративная солидарность.
     Одним из начальников смены в цехе ацетата целлюлозы работал выпускник МХТИ 1957 года, в прошлом ленинский стипендиат Август Сименидо.  Начальник смены - как правило, минимальная должность для начинающего заводского инженера.  Возможно, Сименидо как ленинский стипендиат после окончания вуза и претендовал на что-нибудь более серьезное - не знаю. Но в этом цехе оклад начальника смены был 1450 рублей, а с премиями, доходившими до 60 процентов в месяц, средний заработок составил бы устойчиво более двух тысяч - очень хорошие деньги по тем временам; о чем еще мог мечтать молодой специалист? Во всяком случае, если бы мне после вуза досталась подобная должность, я был бы вполне удовлетворен.
     Но Сименидо, по-видимому, чувствовал себя обиженным. Однажды я с ним разговорился, и он спросил, нравится ли мне Менделеевский институт. Хотя я тогда уже и не питал особых иллюзий, ответил утвердительно. Тут Августа и прорвало - наговорил с три короба: что в МХТИ мало стоящих людей; что, мол, ваш Лосев - прекрасный человек, но ему же, пардон, за восемьдесят; что наша кафедра занимается черт знает чем, только не тем, что нужно промышленности; ругательски ругал директора Жаворонкова, тогдашнего зама по науке Кузнецова, нашу Федотову, нашу Смирнову, и других, и прочих. Тогда я был несколько шокирован, но теперь, много лет спустя, с учетом моего аспирантского и научного опыта должен признать - Август Сименидо был прав!

     Во время практики были организованы экскурсии на местный завод «Автоприбор» и в город Гусь Хрустальный на известный хрустальный завод. Посмотрели все производство - от варки стекла до конечной обработки.  Ранее мне никогда не случалось видеть такой красоты в таком количестве.
     В свободное время у нас было достаточно всяких развлечений. Ходили в лес за Клязьмой - в районе химзавода был оригинальный перевоз: натянутый поперек реки трос, вдоль которого ходила простая лодка. Лодочник собирал за проезд, надевал рукавицы и, перебирая руками трос, быстро перевозил пять-шесть человек через Клязьму.
     Конечно, обошли все музеи города, побывали в Золотых воротах, где тогда помещалась галерея портретов Героев Советского. Союза, уроженцев Владимирской области, и коллекция старинного оружия. Съездили в Суздаль, который в ту пору был весьма и весьма запущенным городом - время бережного отношения к памятникам старины еще не наступило.

     Моими соседями по комнате были Эдуард Береснев, Анатолий Туманов, Павел Чукаловский. Тоже была веселая компания - с самого начала условились: «Ребята, водки не пьем!» А что пьем? Только окрашенное, которого тогда на периферии было великое множество: перцовку, зубровку, зверобой, рябиновку... За 50 дней собралось множество пустых бутылок, мы их осмотрели, вспомнили, когда что пили, сдали и купили бутылку обыкновенной белой, которую и оприходовали перед отъездом домой. Помню, что закусывать пришлось халвой - денег оставалось только на автобус до Москвы.

За время практики я один раз съездил в Москву на субботу и воскресенье.     В один из выходных отправился в Орехово-Зуево, где находились на практике Панкратов, Салазкин, Голубев и многие другие однокурсники. Поехал автобусом до Петушков, откуда уже ходили электрички в Москву. Электричек тогда не хватало, были еще поезда из старых дачных вагонов, которые тянул электровоз; бегали они довольно бодро, вполне укладываясь в график для моторвагонных.
     Приезжаю по адресу, где живут наши - почти все уехали на выходные в Москву, застаю только Володю Голубева, Яшу Урмана и нескольких девчат. Так что свободных коек для ночлега - выбирай любую.

     После ужина (ясное дело, не в сухую) отправились в кино - тогда только что вышел фильм «Последний дюйм» по рассказу Джеймса Олдриджа. Там впервые были показаны подводные съемки (кажется, не наши), это было интересно. Еще там была популярная одно время солдатская песня с рефреном «Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня?» А в конце фильма есть эпизод, где волнение моря усиливается, волны накатывают на берег - Голубев вдруг пулей вылетает из зала - укачало. Видимо, он успел угоститься еще до ужина, а за ужином только добавил - вот и развезло. Когда сеанс закончился, Голубев ждал нас в скверике возле кинотеатра, уже вошел в норму. Устроил меня на ночлег, а сам отправился решать амурные дела; с кем именно - знаю, но это к делу не относится.

     Город Владимир мне тогда очень понравился. Лето, зелень, блеск золотых куполов под солнцем, тенистые сады и парки, четыре троллейбусных маршрута, до Москвы рукой подать, приличный завод - чего еще человеку надо и почему бы не поехать сюда работать? Позже там был организован Всесоюзный научно-исследовательский институт синтетических смол - достаточно солидная организация. В 1958 году отмечалось 850-летие Владимира, сувениров наделали столько, что продавали и в 1959-м, и у меня хранится привезенный из Владимира мельхиоровый подстаканник производства Кольчугинского завода с изображением Золотых ворот и надписью: «Городу Владимиру 850 лет». И на всех сувенирах изображались Золотые ворота.
А еще была игрушка, которую я тогда приобрел для своего четырехлетнего племянника – миниатюрная водокачка. Поршневой насосик, два крохотных ведерка и водяное колесо. Мои соседи по комнате были в восторге.

     В 1961 году я дважды был во Владимире, это были короткие деловые поездки. А когда поехал туда в 1989 году с экскурсией - это была не только поездка «по святым местам», но и встреча с индустриальной молодостью. И химзавод стоит на прежнем месте, и проходная все та же, а что за ней? Не знаю, давно уже это не мое. А население Владимира увеличилось за тридцать лет более чем  вдвое, там не менее 14 троллейбусных маршрутов, множество современных многоэтажных домов и прорва экскурсантов по выходным. Да, не тот стал Владимир; или мы не те?

Наступило 900-летие Владимира. Моя внучка Маша, в ту пору студентка, в 2008 году поехала во Владимир по своим делам. Она прекрасно знала про тот давний подстаканник и была у нас мысль – приобрести что-нибудь похожее. Обошла едва ли не все сувенирные лавки города – ничего! Да, видать, не до сувениров стало…

А Владимирский химзавод жив! В ассортименте его продукции на сегодняшний день множество материалов на основе поливинилхлорида – пластикаты, пленки, сварочные прутки; сверх того – лавсановые пленки, простые полиэфиры, и даже стеклопластиковые изделия ручного формования. Последнее – не дай Бог работать на таком производстве! А вот эфиров целлюлозы там больше не делают. Интересно, куда передали это производство? И что сделали с тем семиэтажным зданием, где оно располагалось?

И вот мельхиоровый подстаканник с рельефным изображением Золотых ворот – живое напоминание о лете 1959 года, о той давней производственной практике.

   

Август 2014.