Вера Штольц и олигархическое счастье. Гл. 1. 4

Так они и резвились - пока, наконец, не пришло время собираться на выход. Поезд уже вовсю катил по городу и через десять минут должен был прибыть на вокзал. Вера то и дело посматривала на часы – она прикидывала, когда в ее московском офисе появится Кирилл, чтобы ему позвонить и сообщить о болезни. А, может, стоило дождаться самого Сан Саныча – ведь директор именно он? В итоге она решила позвонить именно ему – где-нибудь часиков в двенадцать.
Степан тем временем тоже плотно подсел на телефон. Для начала он позвонил водителю и отдал распоряжение подобрать их на вокзале, потом стал поочередно обзванивать каких-то своих подчиненных и деловито и очень коротко давать им задания на день грядущий. Теперь в нем явственно чувствовался руководитель – властный и жесткий – и такая его метаморфоза немного смутила Веру – она все еще воспринимала его, как какого-то слегка непутевого и чуть-чуть застенчивого молодого человека - хотя уже имела возможность лицезреть, как он умеет действовать и улаживать проблемы (например, когда он помогал Вере – а точнее, организовывал эвакуацию из «Золушки» пьяных вдрабадан Ирки и Лены).
Когда поезд прибыл, водитель Степана - его звали Сергей - уже на всякий случай (если придется что-либо тащить) ждал их возле вагона. Когда Вера вышла вслед за Степаном, она успела уловить его оценивающий взгляд и красноречивое выражение лица из разряда: «Ну, вот и еще одна!», что ей очень не понравилось. Поначалу она вспыхнула, но потом взяла себя в руки и решила впредь (что бы ни произошло!) относиться к Сергею, как к мебели: «А потому что нечего заранее развешивать ярлыки на нормального человека!». Она холодно поздоровалась с ним и отвернулась, переключив все свое внимание на окружающую ее вокзальную суету.
В принципе, вокзал почти ничем не отличался от аналогичного московского, но все же различия были. Другой была сама атмосфера. Народу было значительно меньше, напряжение в воздухе было значительно ниже, а люди казались какими-то более интеллигентными, что ли. Хотя, о какой интеллигентности может идти речь на вокзале? И тем не менее. В отличие от Москвы, в которую всегда (или почти всегда) приезжают работать, в Питер едет много туристов - и они и создают особую праздничную атмосферу. И это, конечно, чувствуется. И дышится на питерском вокзале много легче, чем на московском. И Вера это сразу почувствовала.
Вера стояла немного в стороне, пока Степан о чем-то говорил с водителем. Она видела, как Сергей отдал ему ключи от машины, а сам двинулся к выходу с вокзала. Вера проводила его неприязненным взглядом, который заметил и Степан:
- Вы что - поссорились уже? И когда только успели? Но, впрочем, не переживай! Мне он тоже особо не нравится в последнее время, так что, скорее всего, придется с ним расстаться, - и Степан повел Веру на стоянку – какими-то кругами и неприметными ходами. Вскоре они подошли к машине – ею оказался черный тюннингованный «Геленваген»: машина всем хорошая - только, чтобы в нее забраться, нужно высоко поднимать ноги, что дамам в коротеньких платьях представляется не очень удобным. Но к Вере, конечно, сейчас это не имело никакого отношения.
Зато из машины открывался чудесный вид на припаркованные рядом автомобильчики размером поменьше – так, что Вера сразу почувствовала себя в прямом и переносном смысле на высоте. «Геленваген» был роскошен – отделка благородным деревом, дорогая кожа, хром и одновременно строгая немецкая рациональность являли собой картину элитарной простоты и совершенства, которая так мила сердцу любого ценителя дорогих автомобилей.
 Степан завел двигатель, и они медленно выкатили со стоянки, постепенно набирая скорость и устремляясь в сторону улицы Кирочной, а именно к дому 41 корпус 7, где у Степана была шикарная двухэтажная квартира в двести (с небольшим хвостиком) квадратных метров и изумительным видом на Таврический сад.