Долгая жизнь маленькой стремянки

 
Чулан был тёплый, маленький, и весь пропах вещами. Это ведь не кухня, которая пахнет сдобой или горелым.
В тёмном чулане вплотную друг к другу стояли и лежали разные вещи, но туда без дела никогда не заходили. Это вам не гостиная, чтобы праздно шататься по блестящему паркету с тарелочкой в руке и при этом петь или просто хихикать.
Все обитатели маленького спёртого пространства хорошо знали свои сроки и обязательства.
 
Два раза  в неделю дверь открывалась, и оттуда выскальзывал пылесос. Он был трудягой, долго гудел и ворчал, что в этот раз его не прочистили, в таких экстремальных условиях невозможно работать, но, закончив пылесосить, покорно отправлялся обратно в чулан. Против хозяев не попрёшь, тем более, когда тебя бесцеремонно отключают от питания.

Раз в месяц оттуда выволакивали лестницу-стремянку, чтобы снять, а после стирки развесить занавеси. Выбравшись из чулана, стремянка обожала разойтись, встать на ноги и размяться на своих перекладинках. А когда занавеси падали на пол, долго и завороженно смотрела в окно, любуясь улицей, и нехотя ждала, пока хозяйка придёт уже с отстиранной и выглаженной занавеской. Стремянку тоже не устраивала теснота чулана, но что поделаешь, она была с высшим образованием на самой верхней перекладинке, и хорошо понимала, что не каждый день следует забираться так высоко, у людей на земле есть дела поважнее, говорят, им даже противопоказано где-то витать.

А всего раз в год из чулана вытаскивали видавший виды рыжий кожаный чемодан. Хозяева запихивали туда всякие вещи для отпуска, и закинув его в багажник, надолго исчезали. А уж чемодан-то отрывался по полной за время своего отсутствия, даром что рыжий! Где только он не побывал, в каких только отелях и гостиницах его не носило! Конечно,  из обитателей чулана никто не верил его россказням про то, что существуют специальные люди, которые носят чемоданы и они даже так и называются – носильщики! Но это не мешало им с замиранием сердца слушать о дальних странах, о каких-то камерах, которые в десять или даже в сто раз больше и просторнее обыкновенного чулана. Чемодан называл их камерой хранения. И говорил, что самое главное, хоть и камера, но там всегда светло и раздолье, но без денег туда, как и в ресторан, не попадёшь.

На полках до самого потолка лежали коробки и коробочки. Там было много игрушек, и, хотя игрушками больше никто не играл, хозяева не выбрасывали их. На полке лежали ракетки для тенниса,  клюшки, даже две скрипки в футляре и гитара без двух струн. И лыжи уже много лет стояли у стенки и ни разу никто их не вытащил оттуда. Хотя стремянка иногда рассказывала, что вокруг золотая осень, или что выпал снег и на улице белым-бело. Вообще, стремянка была очень романтичной лесенкой, и часто поглядывала на лыжи в углу. Они были стройные и стойкие, и терпеливо ожидали хорошего снега.
Самые старые обитатели чулана, лыжи и коньки в тесной коробке,  знали, что больше никто не зайдёт ни за ними, ни за клюшками и ни за ракетками, да и на скрипках тоже никто не будет играть...

Однажды лыжные палки не сдержались и рассказали печальную историю. Оказывается, и скрипки в футлярах, и ракетки, и гитара когда-то жили в светлой красивой спальне. И хозяйский мальчик, который готовился стать музыкантом, то бренчал на гитаре, то часами играл на скрипке, то спускался во двор поиграть в теннис, а зимой сгонять на лыжах. Затем хозяева куда-то уехали, и приехали без мальчика.

Обитатели чулана слушали и с трудом верили в сказанное. Хотя старые вещи, как и люди, знали, что может прийти время, когда их тоже вытащат и больше не вернут на место.

Пылесос очень боялся испортиться при ненадлежащем уходе, считая себя слишком сложным созданием, стремянка, как и любая нежная девушка, боялась сломаться от человеческой грубости и непосильной тяжести, а чемодан, если честно, во многих местах поистёрся, к тому же каждый раз, выходя из чулана, рыжий чемодан боялся выйти из моды. Он в последнее время на вокзале и в аэропорту видел несколько изящных чемоданчиков на колёсиках и сразу догадался об их явных преимуществах.
Коробки вообще трепетали. Их в любую минуту могли вынести к мусорному баку.
Но чтобы человек вышел из дома и не вернулся –  такого они не могли себе представить. А лыжные палки на все вопросы вместо ответа горестно пожимали плечами. Никто из них толком не знал, куда пропал хозяйский мальчик. Одно было ясно– они больше никому не нужны… Много чего хозяева тогда понапихали в чуланчик, даже дверь не закрывалась. 

Но вот однажды дверь в чулан открыли, вытащили оттуда всё, абсолютно всё, что было, перенесли куда-то в угол, и стремянка, оглянувшись со своей высоты, первая увидела, как стенки их чулана стали сносить. Она чуть не упала в обморок, увидев такое.  До этого они все жили, как говорится, хоть и в тесноте, да не в обиде. Было тепло и тихо. На самом деле, к темноте легко привыкнуть, если никуда не двигаться. А то, что тесно – и там то же самое, можно притереться и привыкнуть, если не двигаться... Главное, всегда чувствуешь рядом друзей, коллектив всё-таки. А тут рушат стены, отбирают единственную свободную территорию, по которой из посторонних никто никогда не ходит …

Стремянка попыталась разглядеть лыжи, чтобы спросить, что их ждёт без стенок, ведь они не могут находиться вот так, без темноты, без друг друга, не прислонясь к чему-то, но не увидела их. Чемодан тоже куда-то пропал, и от огорчения стремяночка сложилась и в изнеможении сама прислонилась к стенке. Весь дом был покрыт пылью и дикими звуками дрелей и перфораторов. А в чулане всего этого не было слышно. Ну, может, как отдалённая канонада…

Рядом в углу печально стояли два длинных-предлинных карниза.
–  Нас предали, –  сказал один из них, явно оппозиционер.
–  Нас продали! –  поправил другой, более оппозиционно настроенный, –  нас продали, и даже не спросили, хотим ли мы уходить отсюда! Нас не спросили, не хотим ли мы жить с новыми хозяевами! Всё-таки мы занимали такое высокое положение!
Стремянка уважительно прислушалась. Она всегда восхищалась карнизами, ведь они были прибиты над окнами намного выше, чем она могла бы дотянуться.
–  Как это нас продали? –  удивилась она. То есть нас ещё могут купить?
–  Нет, мадемуазель, лично вас могут оставить, но на бесплатную работу, то есть, использовать. Какая для вас разница, чья нога ступает по вашим перекладинкам? А вот мы новому хозяину точно не нужны. Ведь он собирается делать ремонт… И выбрать, как это… новый дизайн…
Стремянка промолчала. Она не очень разбиралась в новых словах, хотя слово дизайн слышала от хозяйки не раз.

Прошло много времени, стремяночку действительно всё время использовали, от недосыпа и непрерывной работы она очень постарела, на ней были сплошь следы от штукатурки, от красок и вообще, стремянка плохо выглядела. Когда комнаты все почистили, помыли, расставили мебель и повесили занавеси, стремянку потрясли, чтобы проверить, крепкая ли она, прислонили к стенке и сказали:
–  Или надо её тоже помыть и выскоблить, или выбросим, купим новую. Поставим в подвале, там ей и место.
Стремянка устало посмотрела на новых хозяев, в её головке бродили горькие мысли:
–  Этот подвал, наверняка, непристойное место и я никого там не знаю. Все, кого я знала и любила, ушли отсюда, даже не попрощавшись. Поздно мне привыкать к новым обитателям этого дома. Но как быть? Я даже не знаю, что происходит со стремянками, когда они стареют несломанными, но никому не нужны…

В подвале продрогшую от воды, всю израненную от жёсткого скребка стремянку уложили вдоль стены и накрыли рогожкой. Она дрожала от холода и мечтала с кем-нибудь познакомиться и поговорить. Но, увидев стоявшие в подвале какие-то насупленные аппараты и железки, вздохнула и, вытянув ноги, заснула.

Во сне она видела старый дом, старый чулан, старых друзей, старых хозяев, и даже хозяйского мальчика. Все были в сборе, везде горел свет, а в чулане было, как и принято, темно. Только тоненькая щелочка была видна стремянке, даже во сне…
Новые хозяева провели в подвале свет, поставили большой стол для столярных работ, жить стало интересней. Жужжала пила, фыркал рубанок и пугал циркуль.
От нечего делать стремянка стала сравнивать ту старую жизнь с новой.
И всё же иногда она мечтала увидеть старый двор, ведь из подвала ничего не увидишь, но занавески в этом доме предпочитали выбрасывать, а не стирать, а возле антресолей стояла новенькая стремянка, фасонистая, под цвет мебели и всегда готовая к употреблению.
–  Хорошо, если доживу до нового ремонта, или когда наступит весна и станут мыть окна. И тогда снова я буду нужна и увижу мир. А если нет –  так и умру в подвале, ах, как обидно!– тихо восклицала она, но разумеется, никто её не слышал…

Остальные произведения Гоар Рштуни читайте на сайте
http://proza.ru/avtor/goharikgogar ходите! 
Заходите! :)