Манфред Кюбер Три огня Веронички Ч 6

    
                ЧАСТЬ 6. ЧУДО ЖАБЫ

Спустя  несколько лет случилось чудо жабы. Годы, которые пробежали в доме теней были спокойными, и нет нужды много о них говорить.  Конечно, можно было бы рассказать о внешних событиях, которые протекали  обычными буднями, но ведь эта история о жизни  за вещами. Если на события посмотреть с этой точки зрения, то мы увидим только отдельные вехи, которые расставляют для душ невидимые руки. Человек читает только знаки и символы на них, так как они являются, по сути, тем, что просачивается сквозь время. Время не значит ничего. Один день может  значить намного больше  чем   череда лет. Только там, где были поставлены указатели начала пути, происходит нечто непреходящее.

   Вероничка подросла и научилась многому, чего раньше не знала. Она не ходила  в школу, так как доктор Галлус при её хрупком здоровье этого делать не рекомендовал, обучали её мать и дядюшка Йоганн.
Она была  очень горда тем, что научилась кое-чему из того что люди называют знаниями. Но что-то она и забыла из того что знала раньше.  Большой сумрак,  который  впервые опустился на неё в таинственном саду, разрастался  вокруг неё и дальше  и его тени скрыли многое,  что когда-то для неё было само собой разумеющимся.
   И Серую даму Вероничка видела только изредка. Она всё ещё блуждала по комнатам дома теней, неожиданно появляясь из тёмных углов, чтобы в следующую минуту загадочно исчезнуть. Она всегда   приветливо улыбалась Вероничке, но редко о чём-то заговаривала. Возможно, и Вероничка уже не так как  раньше  понимала молчаливую речь  её мыслей.  Но Серая дама всегда интересовалась Вероничкой.
             - Не упади, Вероничка, - предостерегала она её часто. Я  здесь упала - в доме теней столько ступеней и порогов.
    Вероничка кивала, не сводя с неё глаз.
    Однажды она её спросила: ты до сих пор ещё не переступила через порог,  который хотела перейти?
    На это Серая дама покачала головой, а её лицо стало печальным.
             - Скоро должно стать светлее  в храме Халмара, - сказала она.
   И Вероничка её больше  об этом не спрашивала.
   Ей показалось  это тягостным и трудным для понимания, и в целом,
её  устраивало то, что она видела Серую даму только изредка.

   Однако, не надо думать, что Вероничка стала такой же, какими становятся большинство  детей, когда они  повзрослев вливаются в бытие этого мира.  Вероничка была одной  из очень старых душ,  и  на дальних путях предыдущих жизней она приобрела слишком много опыта, чтобы  сразу  его забыть.  Она по-прежнему, ещё могла говорить с Мурром и Верным, и,  по-прежнему, ценила  советы магистра Колпачка. Теперь она  часто его брала  с собой в сумочке, особенно, собираясь по  воскресеньям  в храм Халмара, и радовалась, когда Колпачок высовывал  из сумочки свою  забавную голову  в красном колпачке и быстро двигал ушами. Это её развлекало во время  проповедей пастора Халлера, которые часто заставляли её скучать. Мысль о том, что никто магистра Колпачка не замечает, Вероничку веселила.

   Иначе ей пришлось бы рассердиться, если бы, например, девочки из Халмара не приняли магистра Колпачка всерьёз. У Веронички не было ни одной школьной подруги, так как она в школу не ходила, но по желанию мамы, она  познакомилась с  городскими девочками, и ей было очень досадно, когда они о магистре Колпачке не хотели ничего слышать,  утверждая со смехом, что это Вероничкин домовой. Поэтому дальнейшего сближения с ними не произошло. К тому же, девочки из Халмара видели в Мурре и Верном обычных  кота и собаку, совсем не замечая достоинств каждого, их ценности. При этом  Вероничка всё больше  ощущала своё  одиночество, но оно ещё не было болезненным, так как её окружал  родной дом и, конечно, там она  всегда была не одна. Но это было началом предчувствия того, какими одинокими становятся  люди, которые пытаются заглянуть  за вещи, как  они отдаляются от остальных людей, которые  идут глухими путями внешней обыденной жизни.

   Поэтому от  подруг Вероничка понемногу отдалилась, и её постоянным верным другом, по-прежнему, остался лишь глупенький Пётр. Над Петром девчонки   тоже смеялись, и этого им Вероничка не могла простить. Можно было понять, что они не видят магистра Колпачка -  ведь он  был  таким маленьким и прозрачным - оттого что ничего не ел -  однако, трудно было простить тех, кто стоя рядом с Мурром и Верным, так  их недооценивал. Если бы они были знакомы ближе, то, конечно, изменили бы о них своё мнение.

   Однако, если кто-то мог дразнить Петра потому что ему трудно что-то давалось, то в этом она усматривала  жестокость и сразу становилась на его сторону. Да, подруги больше знали, но зато Пётр верил.  Разве вера не  такая же  сила, а возможно  даже большая?  Хотя люди лучше Петра понимали бытовые, обыкновенные вещи в жизни, но  разве он  не понимал всё то, что Вероничка ему рассказывала о Мурре, Верном или магистре Колпачке, или о рисованной книге Серой дамы?  Вероничка глубоко в душе понимала, что слабоумный Пётр был намного ближе к ней самой, к животным, цветам и  тому другому миру, который и был  настоящим,  более лучшим и светлым, чем Халмар, со своими узкими улочками и тёмными домами.

   И  Пётр её необычайно уважал и любил.  Разве это было  не прекрасно?
Ведь и она ощущала к кому-то такое же уважение, например, к Мурру и  дядюшке Йоганну.

   Многие люди  живут поверхностно, лишь некоторые живут внутренней жизнью,  и поэтому они  отдалены сами от себя, те, которые должны бы найти себя и себе помочь.  Время ушло,  а душа не нашлась. Вы, те, кто дышит сегодня на этой  земле, думайте об этом: пришёл   мировой поворот,  и пути людей расходятся. Одни ведут круто ввысь, к  Свету, другие вниз, в глубочайший  провал.  Земля  стала слишком тёмной. Такой тёмной она, возможно, ещё никогда не была! Вы, те,  кто дышит сегодня, подумайте о времени земной юности человечества  и учитесь  его снова  искать и находить. Делайте более светлыми дома теней, чтобы вы обитали в храмах и светлых обителях,  как было  когда-то во времена первых рассветов. Это дыхание Троицы, которое вас зовёт, дыхание, которое вы забыли. Но Троица вновь приблизилась -  вы не хотите этого понять?

   За несколько дней до Троицы и случилось  это чудо жабы. Я должен об этом вам рассказать, так как оно стало в жизни Веронички новой вехой, отмеченной золотыми знаками и символами.

   Было это  к вечеру, когда солнце склонялось к горизонту. Йоганн Путник с Петром работали  на цветнике, а Вероничка им понемногу  помогала.  Она чувствовала сегодня какую-то странную усталость, и   большого  желания  работать у неё не было.  Но эта усталость была только  усталостью тела, в духе же ей всё казалось более живым, чем обычно. Ей казалось, что она, приподнявшись над землёй,  прогуливается, как когда-то раньше, в таинственном саду, хотя на самом деле она сидела у дядюшки Йоганна и Петра на цветнике и задумчиво пересыпала между пальцами семена. Возможно, это было дыханием Троицы, которое сегодня делало все  вокруг более прозрачным и ясным, и давало ей возможность вновь услышать  удивительные голоса, которые давно были ей знакомы и близки.  Может быть,сад сегодня вновь стал таинственным садом? Когда же это было в последний раз? Вероничка сама не знала. Но сегодня она ощущала,  как будто пробуждение, припоминание.
                - Дядюшка, Йоганн, - спросила она, -  в мыслях столько голосов  со мной разговаривает. Я  давно их не слышала  в саду так, как сегодня.
                - Всё, что есть, это мысль, - сказал Йоганн Путник, -  все мысли говорят и  создают своё подобие в этом мире, хорошее и плохое.  Приближается день Троицы, Вероничка, и дух сильнее и живее проявляется,  чем когда-либо.  Поэтому ты яснее воспринимаешь то, что шепчут деревья и то, что прячут цветы в своих чашечках. И животные предчувствуют, что для всего мира наступает праздничный день. Ты не заметила, какой сегодня необыкновенно яркий красный колпачок у магистра Колпачка, и что  Мурр и Верный  веселее, чем обычно?

    И действительно, колпачок магистра Колпачка  ярко сиял на солнце.
А сам он ходил осторожно и важно, как на ходулях, вокруг грядки с  редисом, и Вероничке  показалось, что редиски, глядя на него, посмеивались.
             - Не сердись, Колпачок, - сказала  она ему, - редиски  всегда немного грубоваты и довольно резки.
    Магистра Колпачка это ничуть не задевало. Что за  дело ему  было до редисок? Он был выше этого.
             - Посмотри, - обратился Йоганн Путник к Вероничке, - если положить семечко в землю, оно прорастет, потом появится стебелёк, листья и  бутоны. Из бутонов потом появятся  цветы, которые будут скрывать  в себе снова много новых  семян. И это  всё  уже содержится в семечке сейчас. Это  идея  растения, форма которого проявляется   в материи, и  всё что живёт, тоже является  идеей, мыслью Бога и ею  останется, даже когда формы материи все распадутся. Сама суть мысли остаётся, а  создаются  только  её изменяющиеся формы.  Тебе это ясно?
              - Да, ответила Вероничка, - а наши мысли тоже остаются, и тоже создают вокруг формы?
               - Конечно, Вероничка, -  поэтому так важно иметь добрые  и правильные мысли. Каждый человек из них создаёт своё духовное окружение. У многих оно  выглядит  не очень красивым и темные силы, родственные  этому окружению, потом за таких людей цепляются. Но добрая мысль не только хранит тебя, но  и помогает твоему существу расти к Свету, так как это  совсем иная сила и действует она дальше.  С каждой доброй мыслью  недобрый человека становится лучше, дикие животные менее хищными, а  ядовитые растения менее опасными. Этим подъёмом и падением связаны друг с другом  все существа во всём творении, которое  утонуло во  тьме, но стремится подняться  к Свету,  жаждет познания и  освобождения. Ведь всё, что здесь происходит и то,что ещё  вообще можно понять, происходит  из этой единой мысли.  Сейчас снова приходит праздник Троицы, Вероничка, и поэтому Земля больше проникнется  духовным.
  Глупенький Петр слушал и не говорил ни слова. Все что он слышал,  он должен был в себя вобрать и очень медленно  переработать. Но сажал он одно семечко около другого почти  благоговейно.
  Мурр и Верный вместе играли  на садовой дорожке.  При этом Мурр  лапкой слегка дотрагивался до головы Верного.
               - Пожалуйста, будьте осторожны, - сказала  Вероничка обоим. Мне кажется, что поблизости у жуков находятся  их летние домики. Я вспоминаю, что однажды такой  уже видела.
                -  Да, ты его видела, - уверил её Мурр, и одним прыжком перепрыгнул через спину Верного, - но это не стоит того, чтобы беспокоиться  об этом. Однако, мы будем осторожнее, раз ты этого хочешь, и потому что приходит Троица.               
                - Ты это тоже  знаешь? – удивилась Вероничка.
                - А чего я не знаю? – спросил Мурр немного свысока.
                -  Да, это правда, - сказала Вероничка в восхищении.
   В кустах вдруг зашуршал своими иголками ёжик и снова быстро исчез. Верный побежал за ним, но Вероничка позвала его обратно. 
                - Ты молодец, Вероничка, послышался голос ёжика, - что задержала Верного. Противно мне, когда на нас кто-то так агрессивно лает. Помнишь, как ты однажды назвала  моих детей шариками?

   Вероничка задумалась. Когда это было? Когда она так сказала? Ей казалось, что медленно перед ней растворяется какая-то завеса, а за ней появляются образы, которые  она уже когда-то давно видела.
                - Когда-то я неучтиво высказался о Мурре, - прокричал с дерева дрозд, обращаясь к Вероничке, - ты тогда на меня очень обиделась. Не могу сказать, что я полностью изменил своё мнение, но должен признать, что зимой Мурр уважал кормушку на твоём окне и мы там клевали спокойно. Мы благодарим тебя за твою заботу. Кормушка и правда была хорошей, так что я мог рекомендовать её всем своим друзьям.  Правда  некоторые зёрнышки были чересчур твёрдыми, но ты этого  знать, само собой, не могла. Это я должен подчеркнуть.
                - Какие необычные речи я сегодня  слышу, - удивилась Вероничка, - все сегодня настроены миролюбиво и готовы к примирению.
Возможно, это тоже вызвано дыханием Троицы, которым веет в природе?
  Вероничка обо всём этом задумалась.
                - Дядюшка Йоганн, - спросила она через минуту, мне кажется, что все чувствуют приближение праздничного  дня.
                - Это только намёк на то, как однажды этот день будет праздноваться во всём  мире, - сказал Йоганн Путник, - ради этого мы живём и к этому стремимся, Вероничка. 

   Теперь Вероничка загляделась на то, как магистр Колпачок играл с  ярко окрашенной бабочкой. Бабочка трепетала крыльями,  а магистр Колпачок прял ушами  и при этом странно кланялся. Это было так смешно! Но нет, это была совсем не бабочка, это была тонкая просвечивающая фигура с крыльями бабочки. Возможно, ты уже видела это воздушное существо?  Действительно  оно ей кивнуло, и полностью расправив свои чудесно окрашенные крылья, взлетело в синее небо.
   На всём отдыхала под солнечными лучами тишина. Только  вдалеке на горизонте  поднималась чёрная туча, в ней сверкали молнии.
   Воцарился мир. Однако  его подстерегала борьба.

   Вдруг грубый голос испугал Вероничку.
                - Ты, гнусная тварь, я убью тебя!
   Вероничка вздрогнула и оглянулась на голос. Йоганн Путник и Пётр тоже  оторвались от своей работы.  Возле них стоял помощник по саду Эриксен  из Халмара с угрожающе поднятой мотыгой.  Вероничка бросилась к нему. Она успела в последний момент  загородить от удара Эриксена большую жабу, которая медленно и тяжело ползла по земле.
 Вероничке ударила кровь в лицо.
               -  Оставь жабу в покое! – закричала она.  Она никому не мешает!
               - Какое тебе дело до неё, -  сердито прикрикнул на неё Эриксен,  но все же, мотыгу  начал опускать.
     Он не мог сразу ударить, потому что  Вероничка стояла перед жабой  и защищала её.
    Теперь к ней подоспели Йоганн Путник и Пётр.
               - Не смейте жабу трогать, Эриксен, - проговорил Йоганн Путник  спокойно.  Вероничка права, жаба никому  не вредит.
               -   Она такая уродина, а я сегодня так зол на всех!               
   По Эриксону было видно, что он выпил.
               - Жаба не уродлива, - спокойно сказал Йоганн Путник, - у неё  очень  даже красивые глаза. Мы не позволим жабе навредить.
   Жаба дальше не ползла.  Она сидела на месте и часто дышала.  Потому что сильно  испугалась, или догадалась что под защитой?   
     Возможно, и то, и другое.
               -  Если  захочу, то  я убью  эту гадину, - кричал Эриксен  раздражённо.
               - Вы должны работать в саду и ничего больше, - резко сказал Йоганн Путник. В нашем саду не будет никого, кто хотел бы убивать  животных.
               -  Что, я уже свободен и могу идти?
             - Как хотите, - сказал решительно Йоганн Путник, - но  было бы лучше, если бы вы поняли, что нехорошо поступаете. Жаба, всё-таки,  такое же существо, как и мы все.  Она тоже хочет жить.
  Вероничка отступила, и оба мужчины стояли напротив друг друга. В их позах было что-то страшное.
             - Смотри хорошенько, Вероничка, - проговорил  тихий голос от дерева, -  однажды ты хотела увидеть те  большие  фигуры, что  стоят за гномами, которые  спорят. Ты сохранила жизнь,  и этим открылись твои глаза более  глубокого виденья. Посмотри, Вероничка, ты видишь поле сражения Света и тьмы. Речь идёт о намного большем, чем жизнь бедной испуганной жабы, речь идёт о спасении мира, о пробуждении Белоснежки в стеклянном гробу.

   Это был Эльф дерева. Вероничка усердно смотрела. То, что  она видела было великолепным и одновременно пугающим. И магистр Колпачок, Мурр и Верный видели, вероятно, то же, потому что у Колпачка затряслись ножки, Мурр шипел, а у Верного встала дыбом шерсть.
   
   Йоганн Путник и  Эриксен не произносили ни слова. И всё-таки, между ними происходил ожесточённый бой. Вероничка это ясно видела.  Видела  глазами своей души, которыми она за всем следила.  Оба  мужчины были вооружены, но их оружие  не было земным.  У Эриксена была в руке тяжёлая палица, Йоганн держал меч и был облачён, с головы до пят, в серебристые доспехи. На его лбу был равносторонний крест.Таким его Вероничка ещё  никогда не видела.  И они были не одни.  За спиной Эриксена стояло много тёмных страшных фигур, вооруженных также как и он, и они теснили его вперед.  А на стороне Йоганна стояли рыцари в серебристых доспехах с  обнажёнными мечами, дальше за ними стояли  другие рыцари  в ещё более сияющем вооружении. А между двумя враждующими лагерями  сидела перепуганная и беспомощная жаба.

   Издалека приблизилась чёрная туча, которую пронизывал ослепительно синий блеск, сопровождающийся раскатами грома. Вероничка задрожала. Она поняла что-то  из великой битвы Света с тьмой, которая проходит на том и на этом свете.
   Теперь Йоганн Путник шагнул вперёд, а Эриксен и темные фигуры попятились.
   Картина медленно рассеивалась.
             - Почему бы мне желать жизни другим, -  хрипло проговорил Эриксен, -  когда мой ребенок болен и Бог ему тоже не поможет!
             - Об этом я не знал, - ответил Йоганн Путник, - мне жаль, что ваш ребёнок болен, я зайду к вам посмотреть на него.   Вы думаете, что Бог ему быстрее поможет, если вы будете уничтожать жизнь, а не хранить её?    
    Эриксен  надолго задумался.
             - Возможно, вы и правы, - сказал он, и, положив мотыгу, пошел из сада.
   Остальные, молча, продолжили работу. Черные тучи ушли прочь, только временами ещё слышались дальние громовые раскаты. Наступал вечер. Жгучее солнце опускалось за горизонт.
     Вероничка долго стояла молча  и смотрела на сияющие лучи заходящего солнца.
             -  Дядюшка Йоганн, - сказала она тихо, - мне кажется, что я вижу в розовых облаках город с высокими башнями и зубчатыми стенами.
   Йоганн Путник отложил инструменты.
             - Сегодня ты его видишь впервые, потому что сохранила жизнь, -  сказал он торжественно.  Сохрани образ этого города в своей душе, Вероничка. То, что ты видела, это город Света Монтсальват. 
   У Веронички сами собой сложились руки.
             -  Я думаю, что уже слышала это имя, - сказала она взволнованно. 
             - Слышала, и снова о нём услышишь, Вероничка.
   Мурр и Верный  сидели неподвижно.  Магистр Колпачок снял свой островерхий красный колпачок, что делал только  изредка, а Пётр смотрел  на блеск оранжевого солнца благоговейно и беспомощно.
            - Пётр, ты тоже видишь? – прошептала Вероничка.
   Он только грустно  покачал головой.
            - Я ничего не вижу, но верю, что это так, - сказал он преданно, но в его голосе  на этот раз было  намного больше глубокой печали.    
   Йоганн Путник к нему склонился.
            -Не грусти Пётр о том, что ничего не видишь, - сказал он, - ведь ты этому веришь  и я думаю так, что хотя ты многого ещё не можешь видеть, но  Богу доставляешь необыкновенную  радость своей настоящей верой.
    Улыбка  осветила лицо Петра, и в  его душе воцарился безмятежный мир. 

 Все вместе они ещё какое-то время смотрели на сияние заходящего солнца. Затем, тихо собрали инструменты и пошли к дому теней.
               - Дядюшка Йоганн, - проговорила Вероничка, - я сегодня видела, что ты был в серебристых доспехах, и за твоей спиной  стояло много других рыцарей. Они все из города Света?
               - Да, Вероничка, - ответил Йоганн Путник, - на этой земле идёт тяжёлая  борьба, которая будет продолжаться до тех пор, пока она вся не станет светлой и ясной.
               - Серебряные доспехи  красивые, - сказала Вероничка.
               - И все же, те, кто их носит являются только скромными воинами, - сказал Йоганн Путник. За ними  стоят гораздо более сильные рыцари, но сюда, вниз на землю,  изредка спускаются только некоторые из них. Мы  здесь заблудились, ошибаемся, поэтому люди получают доспехи только  тогда, когда  держат щит над теми, кто беззащитен. Это одна  из задач служителей Граля.
               - Я тоже хотела бы носить серебряные доспехи, - высказала своё  желание Вероничка.
               -  Ведь именно за этим Бог снова послал тебя на землю, - ответил Йоганн Путник.

   Солнце село.  Издали доносился праздничный звон халмарских колоколов.
   Приблизился праздник Троицы.

   На следующее утро Йоганн Путник отправился в Халмар, чтобы зайти к  Эриксену и посмотреть на его больного ребенка. Из дверей к нему навстречу  вышел  сам Эриксен.
               - Я хотел бы попросить прощения за вчерашнее, господин Йоганн, - с усилием выдавил он из себя. Я был неправ, но меня, как будто бы кто-то вчера толкал, более сильный чем я. Человек слаб, господин Йоганн, и часто не знает сам что делает и что говорит.
               - Конечно, Эриксен, я понимаю это.  Меня радует то, что сегодня вы думаете иначе. Забудьте об этом.  Я пришёл только для того, чтобы  посмотреть на вашего  больного ребенка. 
               - Мой ребёнок здоров.
    Он был очень бледен, и голос его заметно дрожал.
               - Случилось так, господин Йоганн, что ночью ему стало вдруг   легче. Горячка прошла, и когда ребёнок проснулся, то рассказал мне -  господин Йоганн, человек этому должен верить – что ему приснилось, будто бы  к нему пришла большая жаба  и его вылечила. Ребенок смеялся и радовался, но я не мог смеяться. У меня ком стоял в горле, когда я это слушал.   Это чудо, господин Йоганн, и я его не заслужил.
               - Есть много тайн, Эриксон, давайте будем за них благодарны, даже когда не понимаем всего.
               -  Бог видит, как я благодарен, -  сказал Эриксен. А  вы,  действительно верите,  что жаба вылечила моего ребенка? Такое жалкое слабое существо, и всё-таки, это как-то смогло произойти!
               - Представьте себе, Эриксен, что все жабы оживлены общей сущностью. И поймите, что эта сущность может быть очень сильной. И она  отдельной жабе настолько же близка, насколько она сама близка  к Божьей силе, поэтому  Божья сила находится и в ней, и в страшной вчерашней жабе.
               - Мы люди слабые и невежественные, господин Йоганн, но не такие плохие чтобы не верить в Бога и чудеса. Это чудо. Слава Богу, что я до этого дожил.  Жизнь -  жестокая и  тяжёлая –  но какая бы она была,  если бы не было чудес.  О чуде жабы я расскажу всем людям в Халмаре.  Знаю, что мне поверят, потому что люди в Халмаре хоть и мало знают, но крепко верят. Только пастор Халлер в чудеса не верит. Он говорит, что это только россказни, а главное - надо жить по Христу. Но мы  верим в чудеса, господин Йоганн, для нас все эти современные вещи мало что значат. С ними по жизни не пройдёшь.  Мы давно уже хотим  пастору сказать, что Халмар не может принять его новых  идей.  Да, скажите  ему об этом,  но вначале скажите, что я  сам пережил чудо  жабы.
  Эриксен это говорил ревностно, и чувствовалось, что его голосом говорят люди Халмара. Йоганн Путник это хорошо знал.      
                - Вы правы, Эриксен, сказал он приветливо, - но не могли бы вы быть немного терпеливее  и подождать пока пастор из Халмара переживёт  чудо сам? Думаю, что  это было бы и лучше, и  для всех  спокойнее.
                - Увидим, что он скажет на чудо жабы, - упрямо твердил  Эриксен.

   Йоганн Путник ушёл, а Эриксен всем людям в Халмаре рассказал о чуде жабы. Люди ему верили, и с этого дня животным  в Халмаре стало жить легче.      
   Чудо жабы служило и дальше, как служит и каждая  добрая мысль. 
       
   Йоганн   Путник описал Вероничке чудо жабы  самыми  простыми словами, Вероничка  приняла это просто, как само собой разумеющееся.     Она сама пережила той же ночью  нечто особенное. Она долго не могла уснуть, и устремила свой внутренний взор вдаль. На улице вновь бушевала гроза, гремел гром и сверкали синие молнии.   Неожиданно, Вероничка увидела, как праздничное Солнце просветило сражающуюся тьму и  создало золотую сказочную коронку на голове жабы.
    Вероничка увидела даже больше.  Она увидела, как Белоснежка в стеклянном гробу открыла глаза и улыбнулась – а в буре и громе она слышала звон и лязг оружия.  Там бились воины из города Света. И Вероничке показалось, что Граль позвал и её к своему знамени.