Про эвакуацию на Урале. Рассказ о капусте

"Правление колхоза, заботясь о «курированных», отвело нам у речушки сотки полторы земли. Там из года в год разбивали огороды и собирали хорошие урожаи овощей, особенно капусты. Понятно – вода рядом, только поливай, не ленись. И мы посадили весной белокочанную капусту, всё лето поливали, горбатились. Ведер по сорок за день, пока в глазах не темнело. Всё бы хорошо, да силенок у нас маловато. Откуда им взяться-то: я пацан, мама тоже пигалица городская, кожа да кости. Катарачские вокруг смотрят на нас, ухмыляются:

– Ли-ко, как стараются, жилы надрывають! Видали, к молодухе-то этай муж приезжал, ахфицер в чинах больших. В Бутке в исполкоме районном блажил: “Семейство мое голодаить, вы у ево пайки продуктовы украли!” Застрелить грозилси-и… Бають, он в самой Москве до энтой войны начальником был, в легковой машине ездил, деньжищу получал огромадную… Молодуха-то, небось, в магазин придет: “Мне энтова, и энтова, икры и фруктов”. А теперь, гляди… капусту растить, поливаить… “Курированны” эти, от немцев бежали. А мальчонка-то, видать, не родной ей, молода больно.

Одним словом, в сплетнях катарачских купаться можно было. Но про капусту нашу, про огородик. Мы трудились, время шло. По трудам и награда. Кочаны налились, большие, тугие – загляденье, лучше, чем у катарачских, ей-ей. Еще дня три-четыре – и урожай снимать. Мы с мамой уже представляли: попросим у бабушки Степаниды кадушку, добела ее выдраим-выскоблим и засолим капусту нашу с морковкой, с травками пахучими – бабушка обещала. Во сне нам с мамой одинаковый сон приснился: режем мы капусту, шинкуем, а день ясный, солнечный, вокруг осы вьются, а бабушка смотрит на нас и улыбается.

Всё, завтра с утра пораньше идем капусту срезать. Сказано – сделано. Встали, чаю попили и отправились, взяв мешки и ножи. Нам весело, шутим, смеемся. Загадываем, кому первый кочан срезать. И вот… Мама издали увидела, что произошло, и закричала: «Егорушка! Наш огород-то пустой! Все кочаны срезаны, все до единого!» Мы побежали к своей делянке и остолбенели:  в самом деле пусто, только несколько листов верхних сорвано и брошено. Я увидел, как задрожали у мамы губы, она всхлипнула раз, другой, и заплакала, даже заголосила, как в деревнях ревут бабы, обняв дорогого покойника: «Ой, что же это делается, что же это делается! Ограбили нас с тобой, Егорушка миленький!» Мы обнялись и плакали вместе, размазывая слезы, а у наших ног был голый, жалкий огородик.

Мы ревели не только из-за украденной у нас капусты. Конечно, ее было очень жалко, это была потеря. Жалко было наших напрасных летних трудов. Но не это самое главное. Самое главное – смертельная обида от осознания того, как нас ограбили. Над нами надругались цинично и нагло. Я почти воочию видел ухмыляющиеся рожи нелюдей, неспешно и безбоязненно срезающих и укладывающих в мешки кочаны нашей капусты…"


                © Булат Шарифович Забиров (23.04.1931–19.07.2013)

                Написано в 2008–2010 [?] г.


                На иллюстрации – не Урал, а Тверская обл., Вышневолоцкий р-н
                (фото Ирины Фофановой).
                Конечно, огородик тети Маши и маленького Булата выглядел иначе.