Правда или ложь. Часть 3. В глазах богини

     - Слышишь ли ты, Гордес, слабый стук своего сердца? - голос Персефоны был прекраснее самой услаждающей музыки. - От него у меня звон в ушах и головная боль.

     - Как такое возможно? Я же мертв?!

     Царица преисподней светилась до слепоты в глазах, я не мог рассмотреть  лицо, но отчего-то был уверен в ее благосклонности. Она была светочем царства мертвых, озаряя его, словно солнце. Кроме нее, в зале, где должен был происходить суд надо мной и другими душами, больше никого не было.

     - Видишь ли, некто хочет помочь тебе вернуться. Этот человек очень упрямый и хорошо знает, с кем договориться.

     - Где судьи? - что-то было неправильным, а поскольку спросить было больше некого, я задавал вопросы ей.

     - Они не видят тебя, а ты их. Кто ж знал, что отважный Гордес очиститься в реках темного мира до кристальной невинности? То, что ты не искал легких путей, достойно уважения. Тебе не нужен суд. Хотя, признаться, это несколько противоречит законам.

     Персефона покинула трон и скользнула в пространство, приблизившись ко мне. Я никогда не видел никого прекраснее. Богиня. Интересно, они все совершенны? Мои мысли рассмешили ее, и я понял, что готов слушать этот звук вечность. Глоток из Леты не обеспечил мне полную потерю памяти, я помнил все, что произошло на другой стороне. Ледяная тоска поселилась внутри меня от потери того, чего я не хотел забывать. Вся моя жизнь стерлась, а пройденные муки остались. Это было несправедливо.

     - Скорее необходимо, ведь ты не хочешь задерживаться здесь? Или думаешь вердикт судей дал бы тебе шанс вернуться? Такой царь, как ты, отправился бы в самую преисподнюю, чтобы платить за грехи... очень долго.

     - А где же ...? - договорить я не успел, изящный пальчик Персефоны прижался к моим губам.

     - Тише, - шепнула она в самое ухо, а я задрожал, испытав невероятное желание к ней.

     - Милый Гордес, мне очень лестна твоя реакция, - она отстранилась, а я чуть не зарыдал от этого.  - Не стоит упоминать имя хозяина мира, в котором ты сейчас. Если он явиться сюда, уже ничего не поможет стучать твоему сердечку. Она коснулась моей груди кончиками пальцев, и мои колени снова подкосились.

     - Перед тем, как ты уйдешь искать обратный путь, загляни мне в глаза. 
Это прозвучало так, будто мне оказывали великую честь.


     Очи Персефоны, богини плодородия и жены Аида, были не просто потрясающе красивыми. Они были наполнены радугой и солнцем, и всеми красками, что находятся на земле. Мне захотелось утонуть в них, проникнуть глубже и остаться там навсегда. Как будто я маленькая точка, а ее глаза - целый мир. Он увеличивался и приближался до тех пор, пока не поглотил меня множеством ярких цветов. Они сплелись в живую картинку, и я оказался в королевской спальне. Черноволосая красавица протягивала руки к мужчине. Он был высок и строен, копна курчавых волос падала на лоб, оттеняя классический греческий профиль. Их уста соприкоснулись, рождая глубокий чувственный поцелуй, а тела прижались друг другу, не оставляя сколько-нибудь свободного пространства.

     Это было очень эротично, и я не стыдился смотреть. Я внимал страсти этих людей, как-будто был частью любовного соития, запоминая каждый вздох и самое мимолетное движение. Мужчина очень любил эту женщину.

     Внезапно я разделил это сильное чувство с ним, словно был порожним сосудом, который жаждет наполниться энергией любви. Очень странно. Теперь я тоже хотел ее так же, как он.

     Девушка обладала соблазнительными формами, а раздевшись, походила на нимфу. Длинные косы покрывали пышную грудь, обвиваясь колечками вокруг набухших коричневых сосков. Ее густые ресницы бросали тень на розовые от возбуждения щечки. Она выглядела смущенной, как будто первый раз отдавалась мужчине. Однако движения были уверенными, что наводило на мысль о том, что они делают это не впервые. Мужчина медленно раздевал ее, целуя каждый изгиб податливого тела. Он положил обнаженную деву на белые простыни и ласкал ей кожу в самых сокровенных местах. Она была покорной и нежной, позволяя ему все, что он хотел.

     Я ничего не помнил о собственном опыте сексуальной жизни, но, наблюдая за ними, был уверен, так занимаются любовью, если это происходит в последний раз. Если бы у вас была такая возможность быть с любимым человеком, вы бы не торопились, желая, чтобы то, что происходит, превысило все предшествующее и последующее. Есть только эти минуты, чтобы любить. Стремление оставить в памяти каждое прикосновение, влажный нектар поцелуев, голос стона наслаждения, порывистое жаркое дыхание - оно заставит вас отдаться этому и душой и телом.

     Когда Персефона оставила меня, вернувшись на мрачный трон, я не двинулся с места. Я пыл опечален и зол. Размышляя над тем, кто эти люди и для чего мне дано было наблюдать за ними, я осознал, что теперь увиденное никогда не покинет меня. Ведь все, что помнила моя душа - это адские мучения очищения от совершенных при жизни грехов.

     Внезапно темный мир качнулся, и я услышал в невидимых потоках бытия стук собственного где-то бьющегося сердца. Он проник сюда, в преисподнюю, больно ударив в грудь, чтобы остаться там и повести за собой, сокращая неизвестное по величине расстояния до моего тела в мире живых. Зачем? Зачем Персефона показала мне это?

     - Когда придет время, узнаешь, - просто ответила богиня, читая мои мысли. - А теперь уходи, за тобой пришли.

     Она посмотрела поверх меня, и я обернулся. У массивных ворот входа в замок Аида, невозмутимо паря в метре над полом, находился Танатос.

     - Приветствую тебя, бог смерти, - вернул я долг от предыдущей невежливости.

     - Нам пора, Гордес, - ответил он, взял меня за руки и унес в бескрайнее черное небо.


Продолжение - http://www.proza.ru/2014/09/25/1893               

(фото из интернета)