Вечера над Тихой Сосной. Легенда о гвоздях

Нынешним летом случилось у меня особенно много встреч с людьми, кого любознательность и лёгкие ноги привели в наши места. И как-то в поездках и вечерних разговорах возникла общая мысль записать сокровенные сказания старины в небольших легендах, сделать их чем-то вроде визитной карточки Бирюченского края. Я долго отнекивался, ибо иметь дерзость говорить от имени истории мне не позволяют ни способности, ни знания. Однако же нынче, после ещё одной встречи с паломниками по Белогорью, я согласился записать дюжину преданий с тем только условием, чтобы их не относили ни к краеведению, ни к народному творчеству. Это просто мой вольный пересказ тех событий, о которых я слышал от старых людей, или читал в документах далекой поры. Я буду выдавать их по новелле в каждый вечер и надеюсь, что читатели простят мне незамысловатость рассказов.
Приступим, помоляся.
* * *
Эту пронзительную историю я слышал от старого священника, отца Петра Бирюченского и попробую пересказать её его словами.
Слушайте же.
Когда случился на Поволжье страшный голод, то по всем храмам в России начали изымать церковные ценности. Власти объъсняли верующим, что иконы, оклады и серебряную утварь обменяют за границей на хлеб для голодающих. Люди с пониманием отнеслись к горю, сами понесли на сборные пункты у кого чего было. Много набралось добра, хоть и время лихое стояло - Гражданская война еще не кончилась.
И был тогда в Бирюче главный комиссар по фамилии Жидков. Оня прямо свирепствовал, сам срывал серебряные крестики с людей, детей не жалел. А когда на паперти Митрофановской церкви пересчитал людские пожертвования, прямо расвирипел. "Саботаж, - кричит, - подать сюды ключи от храма!"
Кинулись красные армейцы искать священника. Был тогда настоятелем отец Афанасий. Семья у него - двенадцать душ с матушкой,- гол, как сокол. Пригнали всей семьей. Жидков с иерея снял наперстный крест, у семейства посрывал нательные. У двенадцатилетней дочки из ушей бирюзовые сережки сошмыкнул с кровью.Велел открывать цервковь. Батюшка растерялся: "Нету ключей. Они у церковного сторожа, у Семейки Затулина".
Послали домой на Засосну, к Затулину. Там все в слезы:"Нету Семейки. Вчера ушел на службу, и не вернулся." Не поверили, перевернули дом вверх дном. Со злости сарай зажгли. Фамилия Затулиных в Бирюче известная - гильдейские купцы. Сам Семейко до революции значился Потомственным Почетным гражданином.
Из запылавшей Засосны вернулись красноармейцы к Митрофановскому храму. Хотели ломать кованые ворота, да кто-то донес Житкову. Дескать, прячется Семейков фамильном склепе, под памятником своему отцу.
Кинулись к склепу. Склеп изнутри подперт. Тогда Жидков кричит : "Выходи, контра, а то гранатами закидаем!"
Ну - он и вышел. Его - прикладом по голове, поставили на колени. Вокруг народу полно. Одни плачут, другие молются. Житков требует ключи.
Бьют Семейко, а он только мычит и головой качает. Уже весь в крови, а стоит на своем : "Нету ключей, потерял". Ну - тогда и велел комиссар распять сторожа на отцовском памятнике.
Памятник тот, надо видеть, яваляет мраморный дуб чрезвычайной высоты с обрубками ветвей. Этакий богатырский столб несокрушимого вида.Память на века. Вот на нем и распяли Семейко. Приволокли две лестницы, подняли несчастного . Подмышки привязали вожжами, а ладони прибили прямо к мраморной перекладине огромными полосовыми гвоздями.Гвозди идти не хотели, гнулись.
Но и на кресте не сказал Семейко, где ключи от церкви. Облили его керосином и сожгли прямо на весу. Так и принял мученическую смерть раб Божий Семейко Затулин, как Сам Христос.
Ладно. Человека сожгли, а ключей нет. Тогда крикнул кто-то, что по фамильным склепам немало купцов да дворян прячутся, у них надо искать. А склепов много - город до революции был купеческий, богатый. Вот и пошли красноармейцы и активисты громить захоронения. Много тогда людей достали и побили. А когда вошли в раж - просто пошли цепью и стали забрасывать склепы бомбами. Через час от великолепного кладбища остались одни руины.
А ключей-то нет. Тогда взломали сторожку, перерыли её всю и закололи штыком отца Афанасия. Дети в крик, тогда и их - тоже.
На глазах всего города.
Потом приступили к церковным дверям. Они их - и ломами, и крюками, и подъемный ворот со станции ломовых извозчиков приволокли. Ни в какую.
Побили окна, а там внешние рамы кованые - тоже не взяли.
Так и не открыли церковь.
Покидали на три подводы все добро, что собрали на паперти, и поехали на станцию Алексеевка. Я тогда мальчишкой был. Всё видел. Когда подводы уехали и люди разошлись, я поднял на крыльце бирюзовую сережку. Я её потом через тюрьму и ссылку пронес. Сейчас храню дома при лампадке.
...Да, а церковь открыли на другой день. Оказалось - там и ключей не надо было. Просто главная дверная задвижка прижималась с торца простым гвоздем...

На снимках: памятник на фамильном склепе Затулиных со следами гвоздей от распятия; порушенный монумент с фамильного склепа русского историка Матвея Ивановича Славинского; снесенный могильный камень со склепа бирючеснкого городского головы Бажанова; обломок памятника со сбитой надписью с неизвнстной могилы.
Упокой, Господи, души верных Твоих детей...