Мартовский снег

-Ладно, отстоялась уже,  давай разливай - вздохнул Серёга.

Спиртовую  настойку перца, как и любой спирт, нельзя пить сразу после разбавления водой - она нагревается. Нужно подождать минут пять, пока "пройдёт реакция" и температура содержимого бутылки вернётся к комнатной. Перцовки это касалось больше, чем обычного спирта -  вкус и так премерзейший, горло дерёт как наждаком. Если такое пить ещё и тёплым -гарантированно вылетит обратно, особенно с похмелья. С похмелья порой и хорошая водка вылетает - организм требует опохмелки, а желудок бунтует.

Я открутил пробку от полторашки и налил полстакана. Стакан был единственный в комнате. В этой комнате вообще мало что было - Серёга давным-давно уже пропил всё, что можно было хоть за сколько-нибудь толкнуть. А что нельзя - потырили собутыльники или поломал в пьяном угаре сам Серёга.

Я посмотрел на Серёгу, на Гошу и протянул стакан первому Гоше. Вроде не с такого уж он похмелья, а вид хуже всех. Страдает...

Гоша взял стакан, тупо уставился в него:

-Как жить?... Как жить? - снова завёл он свою пластинку.

-Для начала - не микрофонить и освободить стакан для следующего - посоветовал я ему.  Потом - всем дружно похмелиться и сварить остатки картошки. Съесть их до того как нажрались, потому что потом будет уже не до этого. Не жрём вообще ничего, скоро ходить не сможем такими темпами. Потом - пойти на улицу и сдать Серёгину медь, пока точка работает. Взять ещё. Вот такие планы, как  жить ближайшие несколько часов. Дальше будем смотреть по обстоятельствам.

Гоша опрокинул стакан, запил водой. Откусил сморщеное яблоко.

Я налил вторые полстакана и протянул Серёге. Серёга вздохнул и тоже выпил, вернул стакан мне. Я налил себе.

-Всё же наладилось! Всё же вернулось! - опять заныл Гоша, обхватив голову руками. Всё же у меня было! Сам себе всё перечеркнул... Сам себе...

-Гоша, сказать, что и без тебя тоскливо - это ничего не сказать - оборвал я его.  Все мы в одинаковой жопе и не ноем. Я тебе под руку не ныл, когда ты пил. Помолчи, пожалуйста, а то у меня не уляжется.

Гоша послушно замолчал. Я выпил залпом противную жидкость, откусил от того же яблока, что и Гоша, взял у Серёги из руки только что закуренную сигарету, сделал две глубоких затяжки, вернул ему. Гоша, увидев, что спиртное у меня улеглось, заныл снова:

-Ты, Белый, ни хрена не понимаешь.  Ты никогда никого не любил. А я же её люблю! Тебе не понять этого!

Гоша за последнюю неделю достал всех этим нытьём. Он не пил три года, вылез  из алкашной среды, устроился на работу и встретил наконец-то женщину своей мечты. Я её видел на коллективной фотке, которую он хранил - так  себе бабёнка, на троечку с плюсом, но Гоша в ней души не чаял. Цветы каждый день таскал, стихи даже пытался сочинять. Он нам читал их - написано бездарно, но очень душевно. Встречались практически целомудренно почти год. В общем, большая и чистая любовь по всем правилам. Потом сделал ей предложение, она согласилась.  Решили отметить это дело бутылкой шампанского. Через два дня Гоша обнаружил себя за сто пятьдесят километров, в другом городе, на полу Серёгиной комнаты. Последними его воспоминаниями было - как он мочился мимо унитаза в её квартире и требовал от неё, в страхе забившейся в угол, сбегать за пузырём. С тех пор весь свой прежний алкашный опыт использовал на то, чтобы  по возможнности не быть трезвым ни одной секунды - протрезвление и полное осознание ситуации было для него чревато сумасшествием.

-Давай, между первой и второй, сам знаешь - я снова налил полстакана и протянул Гоше.

-Куда так погнал-то? Сейчас ещё круг, потом последний, и всё - заметил Серёга.

-А ты  хочешь над ней до вечера, как царь Кащей над златом, чахнуть? - усмехнулся я - Наша цель какая? Похмелиться, чтобы начать нормально передвигаться и сдать твою драгоценную медь. Ты сдавать не пойдёшь, тебе всё равно в каком состоянии на диване валяться. А меня с похмелья менты  за нарика принимают - вид, говорят, ненормальный. Примут - прощай медь, прощай деньги, здравствуй похмелье, гипертонические кризы, судорожные припадки и белочки. Как-то вообще не прельщает.

У Серёги были больные ноги, он очень плохо и с большим трудом мог ходить. Но ещё умудрялся то стырить что-нибудь в коридоре своей коммуналки, то ободрать где-то проводку, а то и выбраться  на улицу и пострелять денег у прохожих, давя на жалость. Получалось у него это хорошо, но редко - в хорошую погоду, когда он чувствовал себя получше. А сейчас, когда март походил на сильно запущенный февраль и лепил в лицо пригоршнями мокрого снега, Серёге было совсем худо.

Я забрал стакан у Гоши, налил и протянул Серёге.

-А ведь я, Белый, помру скоро - выдал вдруг он - Совсем скоро. Чувствую.

-Серёга, я тебе открою секрет - фыркнул я - мы все умрём в ближайшие несколько десятилетий. Для вечности это вообще ничего. Так что даже человек, который только что родился и проживёт сто двадцать лет, от нас в этом отношении практически ничем не отличается. Пей давай.

-Не хочется как-то умирать... Но чувствую, что скоро - вздохнул Серёга.

Я подобное нытьё слышал от разных собутыльников постоянно и не придавал ему значения. Дождался, пока выпьет Серёга, выпил сам и подошёл к окну. Вроде немножко захорошело. Спиртовые настойки,в отличие от пива и портвейна, давали результат быстро.

В окно лепил мокрый снег, настолько мокрый, что был почти водой. Его было очень много. На земле он не успевал таять и покрывал всё толстым снежным слоем, но когда встаёшь в этот слой - нога проваливается и звонко шлёпает в воду. Если перестанет идти, за пару часов растает весь. А если подморозит - весь город превратится в огромный каток.

Гоша вроде перестал ныть, хотя взгляд его оставался таким же - все поломанные алкоголизмом судьбы за все поколения  алкоголиков в одном взгляде.

-Пацаны, а мне вроде получше - слабо улыбнулся он. Хотя на душе всё равно хреново. Белый, а у тебя девушка была?

-Нет, Гош, я родился сразу вот в этих вытертых джинсах, сразу в запое и с сигаретой в зубах - ответил я, стараясь сохранять серьёзный тон.

-Нет, ну а правда?

-Ну что ты глупости спрашиваешь?  Думаешь, ты один тут всё просрал? Думаешь, Серёга вот в этой халупе прожил всю жизнь? Он же тебе говорил, какая у него квартира была и на чём он ездил.

-А я не помню... Когда, вчера?

-Конечно, что ты можешь помнить, нажрался как свинья, бутылку разбил, осколки потом выгребали... Поинтересуйся, он тебе ещё раз расскажет, пока ты в сознании.

Гоша вопросительно посмотрел на Серёгу. Серёга только горько махнул рукой.

-Ладно, давайте по третьей, и мы с Гошей идём сдавать медь - я отошёл от окна и снова взялся за бутылку  - А Серёга нам пока картошку сварит. Нельзя ничего не жрать.

-Мих, а мне нормально уже - Гоша улыбался во весь рот - Я в себя пришёл. Мих, а мы же нажрёмся сегодня?

-Если возьмём водки, то "нажрёмся", пожалуй, громко сказано - прикинул я - А если опять вот этого, то и сегодня, и ещё завтра нажрёмся.

-Давай тогда этого! Мне нельзя трезвым быть, нисколько! Я повешусь тогда! Или под поезд брошусь.

-Ещё один без пяти минут труп - фыркнул я - не повесишься ты, не с твоим это духом. Держи стакан!

А Серёга ещё нисколько не опьянел. Даже  не было понятно, похмелился он или нет. Он грустно смотрел на нас:

-Мих, ты выпей, а мне оставь, я попозже. Я её на два раза растяну. Пока буду картошку варить - попросил он.

-Смотри, дело твоё - я налил себе, выпил и доел остаток яблока. Гош, собирайся, пошли.

-Я дверь запирать не буду, парни - сказал Серёга - кому я тут нужен... Возвращайтесь. Хотя, если не вернётесь - я пойму...

Ты охренел?! Когда я тебя кидал?! - возмутился я.

-Да нет, я так... Я знаю, что ты не кинешь... Ты просто это, Белый...  Прости меня, если что не так было... Дай руку.

-Что за лирика, ты вроде не пьяный ещё для таких базаров - удивился я.

Серёга,  оставаясь в полулежачем положении - ему даже сидеть было трудно - настойчиво держал руку  протянутой и  молча смотрел на меня.

Я пожал ему руку и внутри вдруг всё похолодело. Рука была ЛЁГКОЙ. Не слабой, а именно лёгкой, как будто пустой внутри. Нет, хрень это всё... Показалось... Крыша уже едет от этого бухла... Надо похмелиться ещё, тогда будет нормально. А то вроде и отпустило, а внутри ещё потряхивает...

Мы с Гошей вышли на улицу. Мокрый мартовский снег залеплял лицо, идти по снежно-водяной каше было сложно.

-Гоша, держись, не потеряйся там сзади, а то заблудишься без меня! - весело подкалывал я, перекрикивая шум машин - и кинем тебя тогда, слыхал, что Серёга выдал?

-Я бы никогда его не кинул, он вообще нормальный парень - Гошу потянуло на классический пьяный базар - Я его уважаю. И тебя уважаю, Белый, ты мне с ума сойти не даёшь. Вином поишь, приколы мочишь, анекдоты классные травишь... Расскажи какой-нибудь анекдот!

-Придём, расскажу - пообещал я - это лучше в спокойной обстановке.

Скупщик цветмета взвесил наши провода.

-Хреново обожгли, пацаны - заметил он - вон остатки изоляции, вот ещё чернота.

-Сколько они весят, эти остатки - фыркнул я.

-Пачкается просто - возразил скупщик - тащите мне грязь всякую...

-У тебя тут так чисто, я смотрю - хихикнул я, принимая и пересчитывая деньги.

Аптека была за углом. Брать водку не имело смысла - мало получится. Набрали пузырьков настойки перца,в киоске взяли пачку Беломора, по дороге зашли в хлебный магазин и купили полбуханки ржаного хлеба.

-А жизнь-то налаживается!  А, Белый? - Гоша шёл пританцовывающей походкой. Пьянел он быстро.

Вернулись в Серёгин подъезд, отряхнулись от мокрого снега. И вдруг мне снова отчётливо вспомнилась лёгкость Серёгиной руки...

-Белый, ты чего встал? - толкал меня в спину Гоша. - Пошли, там наверно, уже картошка нас дожидается! И ты обещал новый анекдот! А за то, что я тебе подсказал, где дешевле Беломор - с тебя два анекдота, понял?

Я выдохнул и решительно толкнул дверь Серёгиной комнаты.

Серёга лежал на своём диване, глядя стеклянными глазами в потолок. Глаза не выражали уже ничего, а вот лицо в целом было всё равно какое-то грустное. Я снял кепку, вздохнул, перекрестился.

-Белый, слышь, а чё это он? - Гоша аж затрясся, с него и хмель весь слетел - он чё, мёртвый?!

Я прошёл на кухню - надо было посмотреть, не включен ли газ. Картошку Серёга достал, но чистить так и не начал. Видимо, что-то почувствовал и вернулся на диван. Настойка перца в бутылке оставалась - около 50 граммов. Как и собирался, растянул на два раза. Первый раз выпил, а второй уже не понадобился.

-Белый, слышь, Белый, чё за дела? -трясся Гоша.

-Не обманул Серёга, чувствовал - вздохнул я. Вылил остатки настойки в стакан, выпил половину, протянул Гоше.

-Белый, ты человек вообще, нет?! - возмутился он - Серёга умер, понимаешь, Серёга умер! А в тебя бухло ещё куда-то лезет! А он умер!

-Вот и помяни, и не ори как потерпевший - пресёк я Гошины крики - Ему уже не поможешь. И давай убираться отсюда, менты придут - будешь дней десять в КПЗ торчать, пока разберутся.

Гоша взял стакан, подержал, отдал мне:

-Я не могу.

Он смотрел на меня уже совершенно трезвыми глазами.

Я взял у него стакан, выпил остатки.

-Пошли отсюда.


...Мы сидели под мостом на досках, заботливо принесённых сюда кем-то до нас. Здесь не было снега, было относительно сухо и по сравнению с улицей даже тепло. Но спать здесь было нельзя, надо было искать какой-то ночлег.
Гоша наотрез отказывался пить, смотрел на меня дикими глазами. Я разбавил один пузырёк,  выпил ещё грамм пятьдесят. Курил, ел хлеб, пил воду, которую набрал из попавшейся по дороге колонки. Похмелье уже ушло, но сильного опьянения пока не было - самое хорошее состояние. Жаль, что на нём нельзя остановиться.

-Белый, а как думаешь, есть там что-то? - спросил вдруг Гоша. Я понял, о чём он.

-Да узнаем скоро, не переживай - успокоил я его - Даже если повезёт и проживём долго - всё равно узнаем обязательно. Ты вот лучше подумай, где мы ночевать сегодня будем, я пока ничего не придумал.

-А у меня теперь дома нет... - вздохнул Гоша - И её больше нет... И никого у меня нет...

-Так, опять началось - я тряхнул Гошу за плечо и протянул ему стакан - Ну-ка, пей давай, а то силком залью!

Гоша взял у меня стакан, выпил, поморщился.

-Пойдём куда-нибудь, а? Что-то здесь как-то зябко... Может, в подъезд какой?

-Пойдём - согласился я - Надо двухэтажку найти с деревянным подъездом, в таких тепло и кодовых замков обычно нет.

Мы подошли к оживлённой трассе. Снег пошёл потише, стало можно рассмотреть что-то дальше нескольких метров. Начинало смеркаться, на дорогах был час пик, машин было много, но пробки не было и мчались они в обе стороны достаточно быстро. Перейти дорогу вне перехода было нереально, надо было идти к светофору, метров за триста. Гоша вдруг остановился.

-Чего ты встал? - подтолкнул я его - Пошли, вон там дальше переход, а за дорогой я знаю где такие двухэтажки. Если не выгонят - в таком подъезде и заночевать можно. Бухнём, согреемся. Пошли!

Но Гоша не двигался с места.

-Белый, а я понял! - каким-то странным тоном вдруг прошептал он - Я понял, что ты говорил про вечность.

-Про какую, нафиг, вечность?!  - возмутился я -  у нас сейчас одна задача - попасть в тепло и выпить, а то меня опять потряхивает. И тебя наверняка тоже. Похмелимся, согреемся - и будем рассуждать о любых высоких материях. О вечности, о бесконечности, о бабах... Пошли уже!

-Теперь я понял - продолжал заворожённо шептать Гоша. Вечность! Я её потерял не надолго, а вообще навсегда! Даже  не на всю  жизнь! Даже не на миллион лет! Даже не на миллиард! А навечно!

-Да хорош тут философствовать посреди улицы... - я потянул было его за рукав, но Гоша вдруг вырвался с неожиданной силой и бросился на трассу.

-Куда ты?! - только успел я крикнуть. Даже не понял сначала, что он хочет. В какое-то мгновение подумал, что он подорвался куда-то с целью вернуться в свой город и вернуть свою любимую.

Но всё оказалось проще. Раздался визг тормозов, звон металла, чей-то мат, визг какой-то женщины... Я опустил голову и направился дальше. Дошёл до перехода, перешёл дорогу, пошёл вдоль другой её стороны в обратном направлении. Гоша успел добежать почти до другой стороны дороги. Там уже собралась толпа.

-Да алкаш какой-то вроде - говорил кто-то в толпе.
-Зальют глаза, дороги не видят...
-А вроде говорили, не алкаш, а сумасшедший. Он на машину прямо рыбкой прыгнул, и глаза были выпученные.
-Да кто их разберёт... Может, наркоман какой...
-Насмерть его?
-Да насмерть, сейчас просто за машинами не видно, там мозги по асфальту.
-А водитель?
-Водитель целый, но в шоке. Сидит, заикается, глазами хлопает.
-Захлопаешь тут... Посадить могут. Из-за какого-то дебила и нормальный человек пострадает...

Я снял кепку, перекрестился, постоял несколько секунд, надёл её снова, закурил Беломор и двинулся дальше. Двухэтажки были за следующей дорогой. Уже практически стемнело, снег опять начал лепить в лицо с прежней силой, ночлег и правда надо было искать.