Прикольный дедушка

Николай Вячеславович возвращался  от любовницы домой в приподнятом настроении, да и не только настроении. До сих пор было приподнято то, что легким домиком оттопыривало эти дурацкие летние штаны с по щиколотку отрезанными штанинами.
На нем была еще крутая майка из фирменного магазина болельщиков "Барселоны" и дурацкая же опять шляпа а ля Дом-2. Видок был еще тот. Но Вячеславыча, а так звали уже давно Николая близкие друзья, а с годами и не только они, это не смущало.

Кстати, о годах... Вячеславычу было... Ну не то, чтобы пенсионер, а очень близко к этому. Буквально полгода.

Дело в том, что Вячеслявыч обновил личный рекорд. Почти десять лет назад, в пятьдесят Вячеславыч, как-то без особых усилий со своей стороны и особого сопротивления с противоположной, завалил двадцатипятилетнюю лаборантку. И неплохо так завалил... Всем понравилось. Завал более не повторялся, а между ними установилась близость двух переспавших друг с другом людей, двух преступников, которая только и может на долгие годы сохранить искреннюю дружбу между мужчиной и женщиной.

Зафиксируем: пятьдесят делим на двадцать пять, получается два.

Теперь волею случая он пошел на рекорд. И высота была взята!!!
Да как взята! Два раза вечером. Утром разок. И еще разок вечером прямо перед отъездом с дачи, когда таксист уже сигналил, что пора. Под клаксон-то неплохо идет, подумал тогда Николай Вячеславович.

В такси Вячеславыч успел в потемках заднего сиденья залезть подруге в трусики (фигура речи, - трусиков как раз то и не было), довел ее до полного восторга, сам чуть не кончил и чувствовал себя Леонардо Ди Каприо, обоими Дугласами, Кирком и Майклом, одновременно и почему-то Штирлицем.

Определенно в такси, даже в самом слове "такси" есть что-то эротичекое, порочное даже, подумал Николай Вячеславович. Советские люди в такси не ездят! - вспомнилось как-то не кстати.

Алка, подругу дачную звали Аллой, была коллегой Вячеславыча, познакомились они на корпоративе, именно так сейчас называют старые добрые советские еще попойки на почве производительных сил и производственных отношений. И как-то мгновенно оба и сразу поняли, что между ним и тридцатилетней Алкой не только производственные, но и прочие отношения наладятся, и сил производительных на это хватит.

Алка была великолепна! Маленькая грудь, тонкие кисти рук, тонкие же щиколотки... Тонкая кисть и тонкая щиколотка определяли всегда для Вячеславыча породу. К породе Николай Вячеславович относился серьезно, если не сказать фанатично. Широкая кисть руки всегда стоила ее обладательнице вздохов, слез и вечернего одиночества под душем, прерываемого стонами: Мудак, ой мудак!
 
Николай Вячеславович мудаком, конечно, не был. Ну не восставал у него при виде пролетарской кости! Такая вот классово-сексуальная загогулина!
 
Продолжим, однако: узкие мальчишеские бедра, упругая попка и особенно прическа... Он никогда не видел таких причесок. По гладкой, абсолютно гладкой маленькой штучке ее вертикально пробегала едва заметная дорожка. Алка потом объяснила, что это красиво, но очень дорого и больно. А как это называется по научному Вячеславыч забыл.

Потом спрошу еще раз, подумал Николай Вячеславович.

И вот высадив Алку метров за двести от ее дома, он решил прогуляться. Осмыслить произошедшее. Нет, если подходить формально, то рекорд даже и не был повторен. Но это если формально! А четыре раза за сутки! А поправочный коэффициент?!

На скамеечке возле его дома сидели малолетка и мужчина лет тридцати. Нескрываемая причина сидения обнаружилась достаточно быстро. В наступивших сумерках задравшаяся юбчонка, предательски обнажила белеющую, не загоревшую еще попку. Малолетка сидела на мужской ладони.

И чего их так на взрослых мужиков тянет? - успел еще подумать Николай Вячеславович, падая.
- Прикольный дедушка, - было последнее, что он услышал. Говорила малолетка.
Скорая и полиция приехали на удивление быстро.

2014, на улице дождь, на носу очку, в душе осень.
Решил попробовать себя в новом жанре.